Город Дождей

На ощупь, журналист пробрался через длинный, узкий коридор, идя вдоль одной из стен. За ним оказалось пространство пошире.

Там тьма была не полная, и постепенно глаза Кроласа к ней привыкли. И что теперь? Территория, ограниченная с четырёх сторон и заваленная каким-то старым хламом. Через вентиляционное отверстие сюда совсем чуть-чуть, тонкой полоской, проникал свет. Никакого мальчика, любящего уединения, где-нибудь на ящиках и с фонариком в руке, он не обнаружил.

Журналист смачно выругался. Что теперь делать? Начинать барабанить в дверь? Но зачем? Куда-то ж, кроме того, Оливер Кролас «просачивается» здесь… Он посмотрел на единственное вентиляционное отверстие: однако, через него даже кошка не пролезет. И тут Иоганн вспомнил, что у него в кармане есть журналистская ручка со встроенными часами и фонариком. Он достал её и включил на ней свет. Маленькая помощь, но всё же… При более тщательном осмотре, на стенах он так и не обнаружил ничего интересного. На потолке – тоже. А вот на полу… Там оказался плотно пригнанный к полу металлопластовый люк. И этот лаз, скорее всего, вёл в водопроводную сеть. Недолго думая, Кролас приподнял оказавшуюся неожиданно лёгкой прочную крышку люка, отодвинул её в сторону. Потом, спускаясь ногами вперёд, вскоре стал на какие-то трубы. Внизу, он не смог бы распрямиться во весь рост: пространство было достаточно узким, и Кролас пополз на четвереньках по трубам, держа в зубах светящуюся ручку. Здесь конец трубы упёрся в земляную стену – и ему пришлось вернуться и ползти в противоположном направлении. И он снова пополз в темноте, освещая себе путь только маленьким огоньком. После метров десяти, последовало расширение, в котором можно было двигаться, выпрямившись в полный рост. Потолок над ним здесь иногда вибрировал: наверху, по-видимому, пролегала проезжая часть улицы. Внизу, под ногами, шли более широкие трубы, под которыми, внизу, хлюпала какая-то жидкость. От этого узла, далее, ответвления труб, а следовательно, и проходы, уходили в разные стороны. И Кролас теперь не знал, куда же ему направиться.

Он, похоже, вышел в подземную канализационно – пещерную сеть, огромную, как город. Искать в ней человека… Было, мягко говоря, затруднительно. Тем более, что в нише неподалёку он обнаружил тайник – небольшой склад скафандров, таких, какие, примерно пятьдесят лет назад, во времена кислотных дождей, носили вынужденные выходить наружу жители Города. Такой скафандр закрывал всю поверхность тела. Кроме твёрдого шлема с прозрачными высокопрочными очками, весь остальной костюм имел чешую из пластметалла, закрепленную на гибкой и приятной на ощупь, как вторая кожа, пластрезине. Для лучшей терморегулировки скафандр полагалось одевать на нижнее белье. Он легко снимался и растягивался по любому размеру. Впрочем, восьмилетнему мальчику он всё равно был бы великоват… Рядом с несколькими скафандрами Иоганн обнаружил «бойзовский» полосатый халат, спортивные, вздутые на коленках, штанишки и домашние шлёпки.

Недолго думая, Кролас нашёл ближайший канализационный люк и вылез из подземелья. Он оказался на новочеркасской мостовой, выложенной ещё во времена Рима, наверное… С её просевшими и неровно выступающими булыжниками, мостовая уже более чем наполовину перемежалась с простой грунтовой дорогой и с кусками плит и асфальта более позднего наложения. К тому же, она была сильно разъедена кислотными дождями и обгажена незжами. А транспорт здесь практически не ходил.

С собой, в пластпакете, Кролас унёс парочку скафандров, позаимствованных им в тайнике.

– Ну и, куда ты теперь? – пронзительно и резко задал вопрос вран, вылетая следом за ним на поверхность. – Не будешь искать мальчика?

– Я думал, что ты меня оставил, Тенгу. Ничего не говорил: там, в темноте. Совсем ничего, – заметил Иоганн.

– Растер-рялся. Сам не знаю, что делать, – ответил тот. – Не ожидал такого обор-рота. Даже я не смог бы найти его… там. Очень запутанные пр-роходы. Много опасностей.

– Я не украл эту «чешую», и не бросил поиски. Но, мне необходимо посоветоваться со старым приятелем. Его зовут Шнобель-Пещерник. И он – крупный спец по городским подземельям, – сообщил Кролас.

– Потом ты просочишься обр-ратно? – спросил вран.

– Просочусь обр-ратно, – в тон ему, ответил журналист. – Можно и так сказать… Хотя, возможно, что погружаться будем в другом месте. Не обратно, значит, но в ту же реку, – уточнил он.

Глава 6. Подземка

Шнобеля – Пещерника оказалось найти не слишком трудно. Жил он в центре Ростова, неподалёку от Сковороды, но работал сейчас как раз таки в Новочеркасском районе, в его центре. А занимался Шнобель продажей флэшек, блоков и видеоблоков, кристаллов и гипнокристаллов со всяким экзотическим музоном и релакс-мантрическими напевами, ароматических и благовонных палочек, амулетов и прочей чепухи. Для того чтобы выяснить, где именно сегодня Шнобель стоит и не выходной ли у него, Кролас пошёл на главную точку продаж.

На точке сегодня стояла пару раз виденная Иоганном на каких-то тусовках девчонка, которую почему-то все звали Ансельмом. Она была страшно рассеянной, носила чёрную длинную майку с перевёрнутой пентаграммой и большие, кованые гвоздями и шипами из металлопласта, ботинки. В носу у неё была вставлена большая негритянская серьга, а чёрные волосы завязаны в огромный, вертикально вверх поднятый, пушистый хвост, который оплетала искусственная змея с открытой пастью.

Заметив Кроласа, Ансельм вынула из ушей наушники в форме бананов и перестала двигаться под «убойный» рэп.

– Тебе чего? – спросила она.

– Мне нужен Шнобель, он где?

– Ты за товаром, или – так?

– Так.

– Он эту неделю здесь стоит, замещает Зайку, тот заболел. Сейчас – не его смена, мы с ним по очереди торгуем, на пару. Он дежурил ночью, потом ушёл отвисать у меня, отсыпаться. Здесь будет завтра утром.

– Он мне нужен срочно.

– Ну, тогда пойди, здесь неподалёку, дом – свечка, двадцать четыре этажа, найди квартиру518. Только, спеши: Шнобель отоспится, и двинет в свои любимые пещеры…

Он без труда нашёл и дом, и квартиру. Дверь квартиры 518 открыл сам Пещерник. Он только что запарил себе огромный шопснаб и прямо с тарелкой побежал открывать Кроласу (дистанционка в квартире отсутствовала).

Шнобель, видимо, слегка приболел, так как его горло было замотано длинным клетчатым шарфом. В шопснабе торчала золотистая ложечка: друг Кроласа во время принятия пищи был законченный эстет. Под мышкой он держал книгу в зелёной силиконометаллической обложке с противокислотным покрытием. Книга называлась «Всемирная история хиппизма, том 2». Казалось, Шнобель не слишком обратил внимание на приход Кроласа. Щелкнув замком, он сказал:

– Проходи, – а сам ещё несколько минут, уже впустив приятеля, по-прежнему стоял перед дверью. Поставив шопснаб на полочку для обуви, он открыл книгу, и, по всей видимости, дочитывал что-то весьма интересное.

Потом, наконец, он её захлопнул. Протёр свой выдающийся нос, за который и получил одно из прозвищ, кончиками большого и указательного пальцев. И, наигранно моргнув три раза, воскликнул:

– Гип-гип-ура! Нас посетил Кролас!

И, наконец, они последовали в небольшую захламлённую комнату. Ещё несколько минут Пещерник был занят шопснабом, который он всё же не забыл прихватить из коридора. Всё это время, взгляд Иоганна постоянно задерживался на большой стопке книг, стоящей на полу. Книги, по всей видимости, ещё не были приведены в достойный вид: у верхней кое-где торчали наружу выпадающие листы, переплёт следующей был слегка разъеден кислотой. Рядом с книгами валялся скафандр с пробитой на голове оболочкой и с разбитыми очками.

– Н-да! Никогда такого не видел! – вслух удивился Кролас. – И всегда считал, что эти скафандры – весьма прочные.

– Расскажу тебе потом историю – зашатаешься. Но, вначале выкладывай: с чем пришёл? Вижу, что не просто отвиснуть, а дело есть. Или, даже – беда.

Шнобель нажал на кнопку кофемашины, и тут же Иоганн ощутил приятный запах натуральных, баснословно дорогих, жареных кофейных зёрен. Они шумно перемалывались. Минутой позже, кофе стало поступать в маленькие фарфоровые чашечки. Шнобель, а, по его приглашению, и Кролас, сели на пол, на циновки, поскольку армчеары и телекс в комнате принципиально отсутствовали. И стали пить настоящий кофе. Иоганн в двух словах растолковал Шнобелю суть дела. Вран пока не высовывался, сидя внутри вместительного жилета.

Во время рассказа, глаза Шнобеля потихоньку загорались, а в конце он выпалил:

– Мне б только понюхать какую-либо его вещь… По запаху я могу найти любого человека… Я ведь – нюхач, мой большой нос ещё и очень чувствительный. Я тебе никогда не рассказывал, что и книги я ищу по запаху? Кто-нибудь только избавится от книг, и валяются они в груде хлама… А я – тут как тут. А бывает, что книги были спрятаны в прошлые времена – так, мне стоит только оказаться неподалёку, и я их на расстоянии почую. Особенно, древние, совсем старые. Те, что напечатаны на простом папире. Тогда, я вылезаю на поверхность: начинаю шарить в старом, заброшенном доме… Здесь, в новочеркасском районе – таких уйма. В общем, я бы и пацана твоего легко снюхал, будь у нас его вещи. Только, нам скафандры ещё нужны, если идти на поиск. Нужно отправляться на барахолку или под Пирамиду.

Кролас вытряхнул наружу содержимое своего пластпакета.

– Вот. Скафандры есть! Но, придётся вернуться к началу пути Оливера. Там валяется его халат, – сказал он. – И тапочки.

– Ого! – Шнобель был просто в восторге, как только увидал скафандры. – Это же – особенный, очень качественный металлопласт… Отличная «чешуйка»! Редкая. Самое то – для подземки. Жаль, но в прошлый поход я загубил подобный «костюмчик»…

– Тот, что на полу валяется? – удивлённо спросил Кролас. – Я решил, что ты его просто нашёл… Так ты… внутри него был, что ли? И как же это случилось? Хорошо, что ты себя не «загубил».

– Я вошёл в зону подземки, где были серые. Случайно на них напоролся. И заметил не сразу: увлёкся поиском книг по запаху. Серые чем-то звезданули меня. Но… Нет, не в прямом смысле: не по голове дубиной. На расстоянии… Хренью какой-то, светящейся, как луч. И этот луч прошёл по касательной. Зацепил только шлем. Но, он раскалился, и я его быстро сорвал. При этом, ещё и падая, я ухитрился завалить на себя груду ящиков. Думаю, они осмотрели шлем и решили, что мне – кранты. Да и, некогда им было особо меня искать. Ведь, они не на меня облаву устраивали: так получилось, что я между ними и кем-то ещё нарисовался. И они спешили. Часа два я потом, среди ящиков, в себя приходил. Ушибов получил много, да и страху натерпелся. А, когда вылез, забрал останки шлема и ушёл оттуда подобру-поздорову, заметая следы. Вообще-то, ранее я никогда не встречал в этой части подземки серых. Теперь зарекаюсь быть поосторожнее, – ответил Пещерник.

– Ладно, надо спешить, – сказал Иоганн, прерывая повествования друга.

Они со Шнобелем взяли скафандры, Пещерник прихватил с собой мощный фонарик, высокопрочную верёвку, ножик и специальную «пугалку» с резиновыми пулями, предназначенную для «охоты» на крыс. А также, Шнобель взял разработанную им план-схему «подземки», для ориентации.

– Ну что ж, посидим теперь на дорожку, – Шнобель улыбнулся. – Для везения. Есть у кротов такой странный обычай…

– У кротов? Тех, кто спускается в пещеры, да? Что, у вас – своя гильдия? – спросил Иоганн.

– Нет. Мы – одиночки. Но, мы друг друга всегда чувствуем. Составляем схемы и копию подкидываем своим. Иногда советуемся. Я и твоего парнишку, наверное, встречал пару раз. Ловкий такой… Да, возьми немного шопснабов, на подоконнике. Если от незжей откреститься не удастся, откупимся. Их там много встречается. И ещё… чуть не забыл, – и он, пошарив в ящике стола, достал амулет, изображающий некий знак в круге и висевший на суровой нити. – Возьми и надень, как защиту. Ведь ты ни разу ещё не спускался, – и он протянул амулет другу.

– Ты – что, суеверный? – спросил Кролас, но амулет надел.

– Станешь тут суеверным…

* * *

– Что у тебя в кармане ковбойки? – промежду прочим, спросил Шнобель, уже на улице. – Жилет сильно оттопыривается. Я заметил… Мы всё лишнее в пластпакете в тайнике оставим, вместе с барахлом. У тебя нет ничего ценного?

Кролас оттопырил ещё сильней край жилетки и встретил нахальный взгляд врана.

– Это – вран. Его зовут Тенгу, – отрекомендовал он. – Мы его возьмём с собой. И в тайнике мы его не оставим.

Шнобель полюбопытствовал, заглянув внутрь – и от удивления даже присвистнул.

– Ого, у тебя – мутаген!

Они добрались до открытого люка. Быть может, это был даже тот самый, через который Иоганн вылезал из «подземки». Но, может и нет: мало ли в этой части города открытых люков? Шнобель нырнул туда первый. Кролас последовал за ним. Его друг сам выбрал нужное направление: в сторону коммунятника. Вещи мальчика были на прежнем месте, и Шнобель стал их старательно нюхать.

Потом они оба переоделись в скафандры, которые Шнобель называл «чешуёй». Вернее, чешуёй он называл только скафандры этой модели. Переодевались в полной темноте, а потом взяли в руки фонарики. Луч света выхватил впереди Кроласа очертания его друга. Иоганн он еле сдержался, чтобы не захохотать. Рослая, слегка сутулая фигура Шнобеля выпрямилась, плечи расширились, и он стал похож на героя модного сериала – и одновременно, на чешуйчатую доисторическую рептилию. На пояс Шнобель прикрепил довольно увесистую поясную сумку с запасами шопснабов, верёвкой и прочим снаряжением.

Шлемы скафандров были снабжены дополнительным устройством для переговоров между собой.

– Гуд! – сказал Шнобель по внутреннему каналу связи, оценив внешний вид Кроласа. – Так ты мне больше нравишься. К твоему журналистскому жилету я никак не привыкну.

– Ты мне тоже так больше нравишься. Только жаль, что твои пшеничные лохмы теперь прикрыты шлемом. Ты стал металлистом? – пошутил Иоганн в ответ.

Шнобель присоединил к скафандру специальное устройство, которое усиливает запах, каким он пользовался при поиске книг. Ещё раз, понюхал тапочек Оливера… И уверенно свернул направо.

– Нам – сюда, – сказал он. – И не прячь далеко «Ромашку» и «пугалку» для крыс. Пригодятся.

Они двинулись вперёд по трубам. Затем свернули в узкий проход налево, прошли через какие-то склады, затем снова свернули в узкий проход. В складах было много крыс, но они были хорошо знакомы с «пугалкой». Пары залпов хватило, чтобы они все ушуршали. Шнобель обратил внимание Иоганна на несколько крысиных трупов. Крысы были зарезаны ножом.

– Наверное, твой парнишка поработал, – сказал он. – Кровь свежая.

После нового бокового прохода пошла гулкая естественная пещера, с потолка капало. Едкие всполохи принимали чудовищные, светящиеся формы. Кроласу, который впервые спустился в подземку, стало не по себе. Больше всего его почему-то раздражали небольшие огоньки-пятна грязно-зелёного ядовитого цвета, встречающиеся тут повсеместно.

И он был рад, когда вновь, следом за Шнобелем, зашагал не пещерой, а по коммуникационным трубам.

Потом они шли подземными складами. И выбрались на просторный участок, заполненный свалкой. Здесь было всё: старинная мебель, телексы и другая, старинная, аппаратура, а также старые железные трубы, которые ещё в прошлом веке стали кому-то ненужными, щебёнка и какая-то пищевая тухлятина. Среди всего этого добра, по-видимому, жил незж; оборудовал здесь обставленное уютное гнёздышко. У незжа были даже работающие телекс и видеоплейер, а также стереокартина, на которой была изображена восточного типа девушка, обвитая коброй.

Далее они проследовали по ещё более узким проходам, скорее всего, известным только посвящённым: «кротам». Нередко входы в узкие лазы были нарочно завалены всяческим хламом. Необходимо было его разгребать, прежде чем пройти, а потом – снова заваливать проход. А кое-где приходилось протискиваться, с большим трудом. Им с Пещерником ещё повезло: комплекция не подвела. Оба были худые.

Коты и крысы досаждали им, вопреки ожиданиям Кроласа, не сильно: иногда было достаточно просто показать «ромашку-4» или «пугалку». Предметы эти были им явно знакомы.

Проходя по странному, мощёному плитками широкому проходу, Иоганн вдруг понял, что это… Просевшая в «подземку» часть улицы, даже с частью домов по краю. Двери некоторых из них были заперты на ржавые замки. Не запертые дома были уже разграблены и обгажены незжами. Воняло здесь преотвратно. Но этот запах был совершенно не знаком Иоганну. Шнобель прокомментировал, что здесь, вероятно, специально просыпали какую-то химию, чтобы вспугнуть незжей. Действительно, пройдя несколько метров по этой гадости, они очутились в пространстве, где следов незжей уже не обнаруживалось. Входы в дома здесь по-прежнему были заперты, но где-то впереди ярко светился проём открытой двери. Пещерник неожиданно замер, как вкопанный, осторожно обернулся к своему спутнику и приложил палец к губам. Кролас тоже застыл на месте. Где-то позади гулко захохотал незж. Такой хохот предвещал недоброе.

Сердце Иоганна заледенело. Он весь оцепенел и как-то обмяк. Пещерник тоже не двигался с места. Почему-то стало жутко. Очень жутко. Будто по подземному проходу теперь пульсировали волны страшного животного ужаса.

Наконец, Кролас овладел собою. Он, пятясь задом и обхватив руками друга, пролез в проём между стенами домов и следом втащил туда же огромную фигуру Пещерника. Тут же они услышали, как что-то прогрохотало мимо, слегка затормозив около этого проёма. И на миг, они увидели серого с фонариком, который уставился в непроглядную темноту, где они спрятались. Уставился пустыми, белесыми бельмами глаз.

– Мя-яу! – душераздирающе, по-кошачьему, завопил вран. Звук был явно не в человеческом диапазоне, и серый двинул дальше, не став исследовать с фонариком задворки старого дома. За этим серым последовала ещё одна точная его копия.

Пещерник и Кролас подождали, не двигаясь, ещё минут двадцать. Пока леденящий ужас не стал, наконец, постепенно отползать куда-то прочь. Наконец, их отпустило…

Выйдя из своего укрытия, они увидели, что свет в доме впереди потух. И та дверь теперь была закрыта на металлопластовый замок. Пахло вокруг по-прежнему преотвратно, даже для Кроласа, и сквозь дыхательный клапан шлема. А Пещерник наверняка и вовсе страдал: он всегда мучился от ядовитых запахов. Хотя, усилитель запаха теперь он спешно отсоединил; всё равно, ни за что было не определить, заходил ли в тот дом Оливер или прошёл мимо. Нюхач потерял след мальчика. А вернее, его запах.

Интуиция подсказывала Иоганну, что ответ всё же будет внутри старого дома. И, что бы тут ни делали «серые», явились они явно не с добрыми намерениями. А вдруг, мальчик был там? Что они могли с ним сделать?

Как и всякий журналист, Кролас, по долгу службы, часто рисковал быть запертым в какой-либо подвал очередным рьяным ненавистником прессы. Или, ему нужно было куда-нибудь проникнуть без приглашения. А потому, журналист всегда имел в кармане жилетки набор отмычек. А сейчас, на время похода в подземку, всё содержимое своих увесистых карманов Кролас переложил в поясную сумку, вместе с аптечкой.

Он немедленно достал отмычку, подошёл к запертому дому и стал ковырять замок. И, после некоторых его усилий, замок подался.

– Хитрый оказался, с секретом, – прокомментировал Кролас.

– Но и ты не оплошал, – отозвался друг.

– Опыт… Сын ошибок трудных.

Это был старый, построенный, по всей видимости, ещё до кислотных дождей, двухэтажный дом с двумя входами: вверх шла железная лесенка, а нижнюю дверь только что открыл Кролас, пропустив внутрь Шнобеля. Несчастный домишко, вместе с частью улицы, полностью провалился под землю. А, быть может, какой-то умник распорядился проложить сверху мост на сваях. И замуровать старую улицу вместе с домами. Зачастую здесь бывало и такое. Тогда мост или платформа соединяли два небольших холма. Там, сверху моста, вероятно, была новая дорога, тротуары и даже деревья… И неровности холмистой местности сглаживались.

Шнобель, а за ним и Кролас, вошли внутрь. Они знали, что здесь, вероятно, побывали «серые». Дом был относительно целым и даже не слишком сырым. Внутри они обнаружили прихожую с вешалкой и раскрытую дверь в комнату и кухню. На кухне никого не было. В единственной комнате стоял старинный диван, шкаф, полки с книгами и стол с компьютером. Этот комп был нелицензионный, без блока на выход в интернет. Запретной в городе модели…

Но, самое страшное было даже не в компе. А в том, что на полу, раскинув руки, лежал человек. Это был пожилой человек, слегка седенький, худой, невысокого роста. Тем не менее, с властной посадкой головы и волевым, мужественным лицом.

Шнобель присел на корточки, затем приложил ухо к груди этого человека. Сердце слабо билось.

– Слава богу! Жив ещё, – сказал он Кроласу. Тот достал из сумки аптечку и стал оказывать незнакомцу первую помощь, необходимую при сильном отравлении. Прежде всего, протёр лицо антиядом и начал делать непрямой массаж сердца. И вдруг осознал, что пары ядовитых газов ещё не улетучились из комнаты, и вран успел надышаться и ослабел. Чуть не упал, сидя у него на плече. Кролас пересадил врана на подлокотник дивана и достал из аптечки «антияд – 2». Тщательно оросил им комнату. В это время, Шнобель продолжил вместо него оказывать первую помощь незнакомцу, пока тот не открыл глаза и не задышал полной грудью.

– Оливер! Где он? Его забрали? – слабым голосом спросил этот человек, но тут же снова потерял сознание.

Кролас открыл ему рот и влил полную ампулу восстановителя «анияд-3». Теперь оставалось только ждать, когда организм справится с сильным отравлением – да и, мало ли с каким ещё воздействием на хакера серых.

Шнобель и Кролас отнесли и положили незнакомца на диван.

– Сюда валят незжи, – пробормотал Пещерник, выглянув в окно. Он опрометью бросился к двери, и ещё успел закрыть её изнутри на задвижку. – Странно! Похоже, они проникли через химзащиту, – удивлённо сказал он, снова появляясь в комнате. И снова вышел в коридор. Стал, как и положено, спиной к двери и стал вполголоса заговаривать незжей. Те уже табунились у входа.

– Незжу – незжево, богу – богово, а меня – поминай, как звали, – неслось из коридора.

Иоганн тем временем подошёл к шкафу и открыл его. И оттуда вывалился маленький человек в скафандре – и прямо ему на руки. Он был без шлема от скафандра; тот выкатился из шкафа следом.

«Мальчик… Должно быть, это Оливер, – подумал Кролас. – Чешуя ему великовата, и сморщилась складками… Вероятно, он спрятался в шкафу, когда подходили сюда серые, и те его не заметили».

Оливер был жив. Но, без сознания. Дышал порывисто, и лоб был покрыт испариной.

«Значит, серые шли не за ребёнком: охотились за этим, вторым. Ребёнка здесь не искали. И не нашли. Незнакомец одет только в коричневую рубашку и брюки. Но не мог же он здесь жить! Просто, переоделся, а добирался сюда наверняка тоже в скафандре… Должно быть, его амуницию унесли серые: второй чешуйки нигде нет. А пришёл незнакомец сюда раньше мальчика. И комп этот, нелицензионный – наверняка, его. То есть, он – хакер», – размышлял Иоганн, протирая лицо мальчика антиядом и надевая ему на лицо кислородную маску.

– Главное, ты залей ему в рот по самые гланды «антияд-3», – посоветовал Шнобель, который заглянул в комнату и сразу въехал в ситуацию. – Вреда от него не будет, и это – мощный восстановитель.

Как раз, мальчик слегка приоткрыл глаза, задышал нормально. Кролас воспользовался моментом, открыл ему рот – и влил восстановитель.

Потом мальчик снова, всё же, провалился в беспамятство.

Расстегнув скафандр на груди Оливера, чтобы на время освободить его от «чешуи» и облегчить дыхание, Кролас случайно нашёл сложенный вчетверо листочек бумаги: видимо, положенный во внутренний карман гибкого скафандра, этот листик теперь выпал.

На бумаге значилось:

«Я, Оливер Кролас, вступая в Единую Ложу Хакеров, клянусь не разглашать её тайн никому.

Я знаю пароль новичков и знаю, что:

1) Для входа в Систему надо знать код-слово.

2) Лестница хакеров состоит из семи степеней посвящения. Первая: драйвер, вторая: соучастник, третья: инженер, четвёртая: каменщик, пятая: маг, шестая: хранитель, седьмая: демиург»…

Кролас прервал чтение, не стал читать дальше, и аккуратно положил листок во внутренний карман скафандра.

«Значит, мой сын – уже хакер. И этот человек – тоже, без сомнений. Тогда, интерес серых понятен», – подумал журналист. Он не знал о хакерах ничего, кроме городских легенд и сплетен. Например, одна из них гласила, что хакеры – единственные люди, которые знают хоть что-то о мире за пределами непроходимой Зоны, окружающей Ростов. И связываются посредством компьютера с этими, иными, мирами. И это очень не нравится властям. Которые ведут с хакерами войну на уничтожение.

Размышляя об этом, тем временем Иоганн положил мальчика на широкий диван рядом с незнакомцем. А сам сел прямо на пол. От волнения механически распечатал первый попавшийся шопснаб из сумки Шнобеля, и стал жевать его всухую. Вскоре, вернулся Пещерник, отвадив незжей. Он тоже был взволнован. Обхватив голову руками, он стал напряжённо думать, бегая из конца в конец маленькой комнаты. Наконец, произнёс: