Вместо жизни…

– Но можем ими стать, – как-то слишком легко сказал Тимур, – если ты, конечно же, не против.

Я насторожился, мне тогда показались странными резкие смены поведения Тимура. Но в тот момент я просто решил, что мне именно кажется, потому что, в общем и целом, я разбит и подавлен.

Мы просидели в «Шоколаднице» около часа. Говорили обо всем и ни о чем. Мои подозрения стали сходить на-нет, и я почувствовал себя более комфортно в обществе Тимура.

Мы вместе вышли из кафе, вместе сели в метро, вместе доехали до «Девяткино». Благо, Тимур жил не на той стороне Мурино, что и я. Мне не хотелось с ним идти еще и от метро. Меня все равно настораживал его

внезапный порыв человечности.

Домой идти не хотелось, но пришлось. Именно поэтому, я не помню, как дошел до дома. Когда я попал в свою комнату и взял в руки телефон, там не было ни одного пропущенного вызова. Всем было пофиг…»

Андрей закрыл фиолетовую книжечку и снова стукнул себя по лбу. Ну почему Артём ему не позвонил? Все бы уладили в миг! Андрей взял телефон и включил его, поставив на авиарежим, и подключив Wi-Fi. С телефоном и тетрадью он пошел на кухню.

Там он присел за стол, включив в телефоне песню группы Сплин – «Романс».

Он налил в стакан виски, взял с подоконника сигареты, вытащил одну из пачки, и закурил.

«Я провел все новогодние праздники в изоляции, за исключением 6 числа, когда мы с тобой ездили кататься на коньках. После праздников я вернулся в школу, там вроде бы ничего не поменялось. За исключением одной детали – опоздавший на первый урок ученик подсел ко мне. Это был Тимур. Тот самый, который устраивал мне мелкие пакости уже 4 года. Он ведь не упускал возможности поддеть меня. Я не мог понять, что с ним произошло.

Пока шел урок, я не говорил ни слова. Я дождался перемены, и вышел за ним к школе, там он курил.

– Что ты задумал? – Спросил я в спину Тимуру. – Учти, что бы ты ни придумал, я не поведусь.

Он обернулся ко мне:

– А с чего ты взял, что я что-то задумал? – Он выгнул бровь. – Ты не думал, что я доставал тебя, потому что ты мне нравишься? – Он заметил мое вытянувшееся лицо, и поспешил добавить. – Как друг, естественно. А ты что подумал?

– Я подумал, что ты врешь, как обычно впрочем! Вот что, отцепись от меня, и вообще не смей садиться со мной за одну парту!

Я сказал это, и вернулся в школу. Без куртки зимой стоять на улице было достаточно холодно.

Тот день вообще не задался изначально. Я делал с утра бутерброд, порезал палец, испачкал кровью рубашку, и получил по шее от отчима.

А теперь еще странное поведение Тимура.

Но на следующий день все повторилось, он подсел ко мне. У меня выбора не осталось на первом уроке, так как Тимур снова опоздал. Но после урока, когда мы вышли в коридор, я отвел его в сторону, и сказал:

– Я же сказал тебе вчера, не садись со мной за одну парту! Ты что туподоходящий? И вообще, не подходи ко мне, не здоровайся со мной даже, просто отвали от меня!

Я тогда реально наорал на него. Тимур не остался в долгу:

– Да ты оборзел просто! Ты спасибо скажи, что я к тебе подошел, с тобой и так никто толком не общается!

– По твоей милости, между прочим! – Я просто закипал. – Не ты ли настроил против меня весь класс?!

– Ты чертов псих. Не ори на меня. На сестру и маму дома орать будешь. Ты просто ебанутый.

Он толкнул меня, я не удержал равновесия, и упал. Я достаточно больно ударился копчиком. На меня смотрели все, кто шел в это время по коридору.

Я встал, подобрал с пола сумку, и пошел в туалет. Мне не хотелось идти на второй урок. Там, сидя на окошке, и слушая «Skillet», я просидел 45 минут. Потом я решил, что вообще ни на какие уроки не пойду. Забегая вперед скажу, что с нового года моя личность начала ломаться, и я стал делать не свойственные мне вещи. Напомню тебе, тогда у меня еще были каштановые волосы, это важный момент.

Я ушел в раздевалку, забрал пальто, и пошел на улицу.

Я вышел за территорию школы и отправился к метро. Я банально катался в метро, пока часы не показали 16-30. В 17-00 я должен быть на подработке. Я тогда работал в Маке. Ну, ты помнишь.

На рабочем месте думать обо всем случившемся было нереально, и я отвлекся от своих мрачных мыслей.

К 8 вечера я освободился и побрел домой. Там я не ужинал, а сразу пошел к себе в комнату. Я решил не обращать внимания на то, что произошло в школе, ведь все знают, что Тимур придурок. Наверно.

Но на следующее утро, когда я вошел в класс, на меня как-то странно смотрели. Весь день я ловил на себе любопытные взгляды. Я шел по коридору, и слышал смешки за спиной. Я знал, это все в мой адрес.

На большой перемене я сидел на полу в коридоре, обхватив ноги руками, и просто смотрел в пол. Мне не хотелось ни о чем вообще думать. Я только поскорее хотел домой, чтобы там закрыться в своей комнате.

Однако мне одному побыть было не суждено, и ко мне подсела Лена, моя одноклассница:

– Почему ты не спрашиваешь, за какие грехи ты стал самым обсуждаемым человеком класса, и откуда такая популярность?

Я не отвечал. Мы с Леной никогда не общались. Она была заносчивой девчонкой и жутко гордилась тем, что она староста класса. Вечно всем раздавала ЦУ.

Лена не унималась:

– Ну как захочешь, подходи, я расскажу.

Она как-то странно улыбнулась, встала с пола, отряхнула юбку, и прошла в класс, который только что открыли.

Я последовал за ней. Войдя в класс, устроился на задней парте. Мне даже записывать не хотелось ничего. Меня жутко нервировало два факта: шушуканье одноклассников и довольная рожа Тимура.

Но после всех уроков я не пошел к Лене, я отправился домой. Но дома тоже отсидеться не получилось. Мама хотела со мной поговорить. Она закрылась вместе со мной на кухне и сказала:

– Меня настораживает твое поведение. Артём, ты понимаешь, что ты неадекватный? Твоя выходка с таблетками, а до этого твой поклеп на отчима. Если еще раз что-то подобное повторится (я о твоем вранье и о таблетках) мы пойдем к психиатру. И пусть тебя лечат в психушке. Ты меня понял?

Мне не хотелось спорить. Я кивнул, и пошел в свою комнату. Я сел за комп, открыл вк и включил песню, которую нашел в сети, она мне очень понравилась. Андрей, послушай этот кавер. Группа Bowling for soup “Baby one more time»…»

Андрей включил песню, она была в плейлисте Артёма. Он понимал, парню пришлось неимоверно тяжело. А еще Андрей помнил о том, что написано в дневнике – это только начало изменений в личности. Но как сам Андрей не заметил этого надлома в душе своего друга? Неужели Артём так хорошо маскировался?

Андрей закурил еще одну сигарету. Впечатления от прочитанного были странными и тяжелыми. Не хотелось читать о том, как его друг шаг за шагом приближается к самоубийству. Да что там, Андрей не осознавал до конца, что Артёма больше нет. Но внутри осталась черная дыра, которую не восполнить ничем. Он даже не заметил, как снова начал курить. Но сейчас это было неважно.

Вдруг Андрею вспомнилось, как они в марте 2018 года устроили посиделки у него дома. Тогда Артём впервые попросил выпить, хотя он никогда не пил, и Андрей об этом знал. Оглядываясь назад, Андрей почувствовал, как мороз пробежал по спине. Тот день, который он вспомнил, произошел ровно за год до самоубийства Артёма – 18 марта 2018 года.

В тот день Артём был какой-то серьезный и задумчивый. Они сидели на полу в гостиной перед стеклянным журнальным столиком, и пили красное вино.

– Только не говори родителям, с кем ты пил, иначе они решат, что я тебя спаиваю, – Андрей слегка улыбнулся, – и лучше вообще не говори об этом никому. И пообещай, что пьешь ты в первый и в последний раз, ладно?

– Хорошо. Только ради тебя.

– Артём, что у тебя случилось? Ты же не пьешь.

Парень не хотел отвечать на вопрос, Андрей это видел. Но Артём выдавил какое-то подобие улыбки, и сказал:

– Да ничего особенного. Просто навалилось все. И прессинг дома, и в школе все достали. Мама с ума сходит, потому что я паразит такой, учусь, работаю, но при этом ни с кем не встречаюсь.

– От того что я встречался с Кирой, я получил только психологическую травму. Так что не загоняйся, ты правильно поступаешь. Тем более что тебе всего 15.

Артём вдруг задумался, уставившись на свой полупустой бокал вина, стоявший на столе, а потом сказал:

– Знаешь, я чувствую себя намного старше, чем я есть на самом деле. Именно поэтому я так легко нашел с тобой общий язык. Но мне порой кажется, что я старше тебя. Мне кажется, что моего жизненного опыта хватит на несколько жизней. Хотя, по факту, жизненного опыта еще очень мало. Но я чувствую ужасную усталость. Почему я не такой, как все? Мама по-своему права. Она говорит, что я не от мира сего. И ведь так и есть. Но что с этим делать, если я не могу быть как все?

– Не думай об этом. Ты и не должен быть, как все. Если бы ты был как все, я бы с тобой не общался. Более того, ты единственный человек в моем окружении, которого я считаю другом.

Артём посмотрел на Андрея и улыбнулся одним уголком губ:

– Думаешь, все наладится?

– Конечно. Главное дождаться совершеннолетия, и свалить. Я помогу тебе с работой, пожить тоже можешь у меня, если что…

Андрей вынырнул из воспоминаний… Ну почему Артём не вспомнил об этих словах? Ответы есть в дневнике. Андрей стал читать дальше.

«Неделю я ходил в школу, терпя подколы Тимура, который взбесился из-за того, что я не захотел с ним сидеть за одной партой. Взгляды и шушуканья за спиной продолжались.

В то утро я как обычно пришел в школу, зашел в здание и шел по коридору. Эти ощущения просто не передать. Я буквально чувствовал на себе взгляды. Я не мог понять, они любопытствуют, или все-таки осуждают.

– Артём! – За спиной я услышал голос Лены и обернулся. – После истории будет большая перемена. Никуда не уходи, приходи на задний двор, буду тебя там ждать.

Девушка похлопала меня по плечу, и пошла дальше, обогнав меня.

В моей душе поселилась тревога. Когда я вошел в класс, один из одноклассников кинул в меня шар из бумаги со словами:

– Что же ты не садишься за одну парту с Тимурчиком?

На эту реплику все зашлись смехом. А мне хотелось буквально сквозь землю провалиться.

После урока Истории я пошел в раздевалку, захватил пальто, накинул на себя, и отправился на задний двор. Там меня уже ждала Лена. Она под каким-то предлогом улизнула раньше с урока.

– Артём, ты знаешь, что о тебе говорят в классе? – Я отрицательно замотал головой. Мне было страшно представить, что они говорили, и снова меня накрыл приступ тревоги, и даже затошнило. – Я тебе расскажу, ты должен быть в курсе. Тимур распустил о тебе очень нехорошие слухи. Типа ты предлагал ему встречаться. В общем, он говорит, что ты гей.

У меня челюсть упала на землю от такой новости:

– Я что? Вы с ума что ли посходили? И все в это верят?

Лена кивнула:

– Ну да. Ты ведь ни с кем в классе из девочек не встречаешься, никем не интересуешься. Так что все логично.

– Не логично только то, что я и Тимура игнорирую, более того, он меня бесит. Все знают, что у нас взаимная антипатия.

– Ну, я бы не сказала. 1 января вас видели в «Шоколаднице».

Я пытался сообразить, как так вышло. Ведь я туда поехал спонтанно. Значит, Тимур не смог это подстроить. Но мои сомнения развеяла Лена, показав мне фото со своего телефона. Оно было в ватсапе. Там Тимур и я сидели за одним столиком. Фото было сделано с улицы. Причем фото было сделано в момент, когда наши руки оказались поблизости. – Тимур это разослал всем, исключая тебя.

Сказать что я офигел, значит ничего не сказать. Мне хотелось убить эту скотину Тимура, размазать его по стенке за такую подлость. Я смог Лене только сказать:

– Ну, раз вы поверили в слухи и обычное фото, то у меня плохие новости для ваших умственных способностей.

Я развернулся и ушел. Хотелось уйти с территории школы, но я понимал, что если прогуляю уроки, то тем самым дам понять, что Лена права. Потому мне пришлось вернуться в класс.

Теперь, имея такую информацию на руках, Тимур мне стал еще более противен, как и весь класс. С какими идиотами приходится учиться!

Я сидел за партой, и листал ленту в вк, пока преподаватель что-то рассказывал. В тот момент я всерьез задумался о самоубийстве, так как не видел выхода из этого тупика. Я посмотрел на дату «18.03.2018» – начиная с этого дня, я даю себе год, чтобы выкарабкаться. Посмотрю, как пройдет год, и решу, имеет ли смысл жить…»

Андрей закрыл дневник. Вот и пошел обратный отсчет. Интересно, неужели Артёму не было страшно?

Глава седьмая

Андрей несколько дней не мог притронуться к дневнику. Вместо этого он занимался домашними делами, ездил к врачу и закрыл больничный, а сегодня он отправился в университет.

Еще с утра Андрей заметил, как он сдал внешне. Он похудел, и без того бледная кожа стала еще бледнее, а черты лица заострились. Даже пальто на нем начинало болтаться. Спал он по-прежнему плохо, и это выдавали синяки под глазами.

Этой ночью ему приснился страшный сон. Он оказался в морге. Андрей шел по плохо освещенному коридору, стены которого были выкрашены в противный зеленый цвет.

В конце коридора была белая двустворчатая дверь. Андрей открыл ее и попал в секционный зал. Там на столе лежало тело Артёма. Он был бел, как стена, а его губы были синими. Черные волосы разметались по столу в разные стороны. Парень был одет в черный костюм и белую рубашку.

Андрей боялся подходить ближе, и не зря. Артём вдруг сел, он протянул к Андрею руки, и того начало будто магнитом тянуть к Артёму. Андрей пробовал кричать, но из горла вырывался только хрип.

Артём все еще тянул руки, он открывал рот, а изо рта вытекала вода с примесью водорослей. Андрей сопротивлялся, как мог, но расстояние между ними неумолимо сокращалось. И когда Андрей уже был возле стола, он закричал, и проснулся.

В спальне было темно, и Андрей боялся пойти и включить свет. Он взял с тумбочки телефон и включил фонарик. Бормоча себе под нос, что это всего лишь сон, Андрей все-таки прошел к выключателю и включил свет.

Уснуть он смог только под утро, а встал в 7 утра, свет при этом не выключая.

Остатки сновидения преследовали его и по пробуждению. Он уже доехал до университета, уже вошел в здание, но его не покидало чувство, что кошмар воплотится в реальности.

– Андрей! – Парень услышал за спиной голос своего одногруппника Саши. – Привет! Ну, наконец!

Когда они поравнялись, и начали подниматься на второй этаж, Саша сказал:

– Паршиво выглядишь.

– Спасибо, я знаю, – как-то безразлично сказал Андрей, – у нас первая пара политология?

Саша кивнул. Он слышал от Киры о произошедшем, и хотел поддержать Андрея, но как поддержать такого колючего человека, оставалось загадкой.

До 4 этажа они дошли, не говоря ни слова. В аудитории они сели рядом. Точнее, рядом с Андреем сел Саша.

Вообще Саша был простым парнем, хоть и из богатой семьи. Дело в том, что его мать удачно вышла замуж всего несколько лет назад. Потому, в отличие от Андрея, Саша был не особо избалован жизнью.

Внешне он тоже был не особо примечателен. Русые волосы, серые глаза, средний рост, среднее телосложение. Всегда ходил в джинсах и свитере.

Такая святая простота даже раздражала Андрея, потому что Саша находил общий язык буквально со всеми, а люди к нему так и тянулись.

В аудиторию меж тем вошел преподаватель, и начал лекцию.

Андрей делал записи в конспекте, но мысленно был в кошмарном сне. Он уже боялся сегодня ложиться спать. Если ему еще раз такое приснится, он точно умрет от сердечного приступа.

Его в бок легонько толкнул Саша:

– Приятель, не хочешь пивка после пар выпить?

Андрей вопросительно посмотрел на Сашу. Приятель, пивко. Что он себе думает?

– Нет уж, я, пожалуй, откажусь, – сказал Андрей, продолжая вырисовывать какие-то узоры в тетради, – как-нибудь в следующий раз.

Саша больше не говорил ничего. Он на протяжении 4-х пар просто сидел рядом.

После пар Андрей пошел на стоянку, чтобы сесть в автомобиль. Он поставил машину поодаль от остальных. Потому он мог позволить себе побыть около машины и покурить. Он присел на капот и закурил. Ему не хотелось идти домой. Казалось, что этот кошмарный сон просто поджидает его там. Хотя Андрей понимал, что это бред.

За своими размышлениями он не заметил, как к нему подошел Саша:

– Ты же вроде бросил курить?

– Бросил и начал. Тебе-то что?

– Ничего, просто спросил, – сказал Саша, снимая с сигнализации машину, которая стояла неподалеку, – просто я понимаю, что тебе тяжело. Артём был твоим единственным другом. Я все понимаю. И я к тебе не для того чтоб потрепаться подхожу. Я понимаю, что в себе держать это сложно. Потому, если захочешь поговорить, я к твоим услугам.

С этими словами Саша сел в машину, и уехал. Андрей остался на стоянке еще минут на 5, а потом сел в машину, и поехал на Богословское кладбище.

Он хорошо помнил, где находилась могила Артёма. По пути Андрей купил букет желтых роз.

Ему казалось, что похороны это тоже был мираж и страшный сон. Но реальность больно ударила в лицо, когда Андрей дошел до могилы Артёма, до могилы с простым деревянный крестом.

Андрей всмотрелся в улыбающееся лицо друга на фото, в его каштановые волосы и стрижку под лесенку, в его легкую улыбку, и в надпись «Королёв Артём Вячеславович 01 января 2003 – 18 марта 2019».

На могиле все так же лежали венки, один с обратной стороны висел на кресте.

Цветы с похорон уже успели завянуть. Андрей расчистил место и положил свежие цветы, все те же желтые розы.

Он присел на скамейку, и сказал:

– Я знаю, ты бы никогда не стал пугать меня. То, что я увидел, это был плод моей больной фантазии, – Андрей тяжело вздохнул, – я виноват в твоей смерти. Я читаю твой дневник. И я бы так хотел повернуть время вспять. Ну почему ты это сделал? Я же тебе сказал, что помогу. Ты должен был мне все рассказать…

Ответа на реплику не поступило. Тишину на кладбище нарушали только вороны и прочая живность.

– Артём, я сейчас включу песню, которую нашел в твоем плейлисте. Я слушал ее в день твоих похорон, – Он открыл контакт, включил песню группы Слот «Кома» и поставил ее на повтор, а потом положил телефон на могилу Артёма, – я уверен, ты сам часто слушал эту песню… Артём, я скучаю ведь. С твоим уходом у меня не осталось друзей.

Андрей вытащил из кармана пачку сигарет, достал одну и закурил:

– Начал курить, видишь? Ты бы точно не похвалил меня за это. Но ты еще хуже поступил. И с собой, и со мной. А ты ведь не представляешь, как много я тебе не сказал, и как я хотел бы поговорить сейчас, чтобы услышать, что ты скажешь. Артём, зачем ты это сделал?.. Что?.. Да, знаю, ответ в дневнике. Читать его это изощренная пытка. Но я обещаю, я дочитаю. И потом, наверное, уеду в психушку, – Андрей грустно усмехнулся, – а я ведь не думал, что так сильно к тебе привязался… Но я так хотел бы услышать твой голос, увидеть твой взгляд… Мне не верится, что я больше не смогу этого сделать. Все произошло будто не в этой реальности. Я до сих пор помню твой голос, будто это было вчера. А ведь мне не с кем поговорить, совсем. До твоего ухода я не думал, что я так одинок.

Андрей замолчал, а в голове снова всплыли картинки похорон. Как Наташа бросалась в яму, как заколачивали гроб гвоздями…

– Почему все так произошло? Тебе так мало оставалось до совершеннолетия. Ты должен был мне все рассказать, должен…

Слова иссякли, говорить ничего больше не хотелось, а внутри была какая-то странная пустота. Песня все играла, Андрей сидел и молчал, тупо уставившись на деревянный крест.

Так он просидел минут 30, пока не стал мерзнуть. Он забрал телефон с могилы, включил песню уже в наушниках, и уныло побрел назад.

Он шел не спеша, глядя на памятники, где было очень много молодых людей. Андрей не обращал внимания никогда на это, но старых людей было очень и очень мало.

Он шел мимо могилы 6-летней девочки Виты, памятник которой состоял из 4 больших кубиков, из которых складывалось ее имя.

Андрей даже вообразить не мог, что чувствовали ее родители.

Потом он увидел памятник, который поставили молодой 18-летней девушке. Она была такая красивая. Что же произошло?

Стало жутко от обилия молодых людей, которые, как и Артём, больше никогда не произнесут ничего, не откроют глаза, не скажут близким, что любят их.

С такими грустными мыслями Андрей не заметил, как вышел с кладбища. Там он сел в машину, и поехал домой.

Как доехал до дома он даже не помнил, и это его пугало, ведь так можно попасть в аварию.

Домой Андрей попал только к 7 вечера. Он даже не стал ужинать, кусок в горло просто не лез.

Вместо ужина Андрей просто принял душ, переоделся в спортивный костюм, взял с тумбочки в спальне дневник, пошел с ним в гостиную, и стал читать дальше.

«Я посмотрел на дату «18.03.2018» – начиная с этого дня, я даю себе год, чтобы выкарабкаться. Посмотрю, как пройдет год, и решу, имеет ли смысл жить. Но я понимал, что я скорее всего не найду этих причин.

Я вышел из школы и побрел гулять, просто между домами. Мне очень не хотелось в квартиру, где ждут, когда я отброшу коньки.

Меня стало откровенно пугать свое будущее. Я его просто не видел. У тебя никогда не было такого? Когда кто-то спрашивает, или ты сам задаешь себе вопрос, как ты видишь свое будущее, а ты его вообще не видишь? У меня был просто пустой чистый лист перед глазами. И только страх завтрашнего дня.

Меня буквально накрыло ощущение безысходности. Я хотел спрятаться, но куда? Постепенно я дошел до дома, и там сразу пошел в свою комнату и закрыл дверь на замок.

Я включил комп и в вк запустил одну песню. Почему-то она мне подходила в этот момент. Она последняя, скорее всего, будет в моем плейлисте. Это Слот «Кома».

Я открыл окно и впустил в комнату холодный воздух. Потом я влез с ногами на подоконник. И меня даже не пугало, что это 10-й этаж. Мне в тот момент было наплевать, если я случайно упаду. Но я помнил – я дал себе год.

Хотя, откровенно говоря, от этого года я ничего не ожидал. Мне не было покоя нигде. Дома отчим и мать, а в школе еще и травля. Это ведь не скоро забудут, если забудут вообще. Надо же было такое сочинить, что я гей. Это в голову не уложишь даже.

Почему вообще люди так подло друг с другом поступают? Я сидел и думал об этом, о своей жизни, и о смерти. Я стал ждать ее, как избавления от страданий. По ту сторону точно уже больно не будет. Никогда.

Хотя, я ведь буду кривить душой, если скажу, что мне не страшно. Или если скажу, что я хотел именно смерти. Я хотел прекратить эту боль, которая буквально пожирала меня изнутри…

И вот, с того момента прошло некоторое время, закончился март. А мне на душе с каждым днем становилось все хуже. В классе не прекращались насмешки, Тимур постоянно подтрунивал надо мной, что не понимает, почему я не стал с ним встречаться.

А у меня в душе боль сменялась пустотой. Аж самому страшно от этого.

Единственной отдушиной для меня было общение с тобой. Но, я же понимаю, у тебя родители, друзья, а я всего лишь еще один человек в твоей жизни. А наше общение это всего лишь временное облегчение.

Я ломался, постепенно и неумолимо.

Потом наступил апрель, а я стал чаще прогуливать уроки. Помню 15 апреля. В тот день дома с утра все было тихо, и я пошел в школу в хорошем настроении. Но меня давно уже настораживал факт наличия у меня хорошего настроения. И я не прогадал со своими предчувствиями.

В школе одноклассники, я не знаю, кто именно был инициатором, расклеили листовки по всей школе. Там была моя фотка и мой номер телефона. И написано было, что я ищу парня для интима.

Я увидел эту мерзость в коридоре на первом этаже и со злостью сорвал.