Вместо жизни…

Андрей как раз в это время пил виски, снова не удосужившись взять стакан. Он подумал, что должно быть, Артём бы его презирал, если бы видел сейчас. Но его здесь никто не видит.

В ноутбуке снова заиграла песня «where do we draw» группы the line poets of the fall.

«Они пили, как не в себя. К ним пришли еще соседи, и это затянулось до позднего вечера. Я был на заднем дворе в тот момент, когда гости разошлись, а мать, как я потом узнал, ушла спать. Настолько она напилась.

То, что я опишу сейчас, это писать сложно. Поверь, Андрей, я бы тебе никогда не смог этого сказать, глядя в глаза.

Этот упырь был пьян, он стал выискивать меня по всей территории. Я естественно скрывался от него до последнего. Но он подстерег меня со спины, схватил за руку и потащил в сарай. В сарае ничего не было, только всякий хлам. Там еще были какие-то перекладины, может стойла для животных, я не знаю. Эти перекладины были моим смертным приговором.

Когда мы попали в сарай, я пытался сбежать, но Виктор ударил меня со всей силы по лицу, и я упал на пол.

Он рывком поднял меня с пола и сказал «Ты же понимаешь, что хуже будет? Мать тебе не поверит, она любит меня, а не тебя. У тебя нет выбора, ублюдок». При этом он так хищно заулыбался, что мороз пробежал по коже.

Я понял, что не могу сдерживать слез, и расплакался, за что тут же получил звонкую пощечину.

Далее все происходило, как в тумане. Мне казалось, что я будто вышел из своего тела, и на происходящее смотрю со стороны. Этот негодяй привязал меня веревками к перекладинам, ударил кнутом несколько раз, а потом сделал то, что и раньше. Я снова стал жертвой сексуального насилия. Кричать было бесполезно, и за каждый крик он меня бил. Так продолжалось даже не знаю, сколько часов. Пока ему не надоело, он меня не отвязал, и не бросил на пол. Так, лежа на полу, я и уснул, в крови и в слезах. А утром он забрал мать, и они поехали в магазин за новой порцией алкоголя. Меня она даже искать не стала. Я просто вышел из сарая, когда они уехали, пошел к себе в комнату, принял душ, переоделся, и лег в кровать. Андрей, знаешь, то, что я пережил, не смыть ничем. Я пишу эти строки, и мне противно от самого себя. Прости за то, что ты вынужден все это читать. Но я хотя бы сейчас должен все рассказать…»

Андрей с ужасом осознавал прочитанное. Он закрыл дневник, встал с пола, и пошел на кухню. Где-то там валялась пачка сигарет. Он не курил уже 2 года. И странно, что сигареты он не выбросил. То, что Андрей прочитал, заставило волосы на голове встать дыбом. Андрей понимал, что мальчик описал все поверхностно, не вдаваясь в подробности этого кошмара.

Думая о прочитанном, Андрей открыл окно и закурил сигарету. Он понимал, что нужно наказать Виктора. Больше всего хотелось просто поехать к нему, и убить. Но садиться в тюрьму из-за такого ничтожного типа не хотелось.

Андрей стукнул кулаком по подоконнику. Ну почему Артём с ним не поговорил! Ясно, что ему было стыдно, но ведь смерть это еще хуже. Или нет?

Нужно отнести дневник отцу, пусть он посоветует, как поступить. Нужно наказать Виктора, чтоб его никто не отмазал. Вот бы и Светлану привлечь за соучастие.

Андрей закурил вторую сигарету. Холодный воздух из окна немного остужал горячую голову.

Перед глазами снова всплыли сегодняшние похороны, истерика Наташи, Артём в гробу и его синюшные губы. Это было за гранью понимания. Андрею казалось, что он просто видит кошмарный сон. Стоит проснуться, и все закончится.

– Артём, зачем? – Спросил Андрей в ночное небо, но ответа не последовало.

Андрей подумал о том, какие муки, должно быть, испытывал его лучший друг, когда шел на смерть, когда летел с моста, и когда тонул в ледяной воде, не умея плавать. Может быть, он пожалел о своем поступке? Но ведь он не умел плавать, он отрезал себе все шансы к спасению.

Андрей затушил сигарету, закрыл окно и вернулся в спальню.

Он открыл Гугл и вбил в поиск «утопление что чувствует человек».

На глаза Андрею попалась табличка

Болезненность при различных смертях 

Причина                                              Время умирания          Боль 

Передозировка рецептурных препаратов 129 минут                8,5 

Падение с высоты                                           5 минут              17,78 

Утопление                                                       18 минут                79 

Выстрел в голову из пистолета                     3 минуты             13

Пожар                                                                 1 час                    91

Он задумался о том, что Артём выбрал один из самых долгих и самых болезненных способов уйти из жизни.

Потом на одном из сайтов нашлось описание. И у Андрея ком подступил к горлу. Ведь он понимал, тут описано не все. Просто умерший не расскажет уже ничего и никогда.

«Как правило, когда жертва понимает, что скоро скроется под водой, начинается паника и барахтанье на поверхности. Борясь за возможность дышать, они не могут позвать на помощь. Эта стадия длится от 20 до 60 секунд. Когда жертвы в конечном счете погружаются, они не вдыхают максимально долго, обычно от 30 до 90 секунд. После этого происходит вдох некоторого количества воды, человек закашливается и вдыхает больше. Вода в легких блокирует газовый обмен в тонких тканях, происходит внезапное непроизвольное сокращение мускулатуры гортани – рефлекс, называемый ларингоспазмом. Возникает чувство разрывания и горения в груди, поскольку вода проходит по дыхательным путям. Тогда наступает чувство спокойствия, свидетельствующее о начале потери сознания от недостатка кислорода, которое, в конечном счете, приведет к остановке сердца и смерти мозга».

Андрей закрыл сайт и закрыл гугл. Зачем он делает себе только хуже? Хотя сейчас как раз хотелось себя добить.

У Артёма на странице он нашел песню «Gods and monsters» в исполнении Джессики Ленге в сериале «Американская история ужасов».

Кстати, сам сериал показал ему Артём. Сам Андрей такие штучки не очень любил.

Андрей вспомнил тот день, почти 2 года назад. На улице была ужасная погода: зима, -25, снег мел без остановки. Наступили зимние каникулы. Андрею было скучно, и он решил, что можно провести время с Артёмом. Тот останется у Андрея на несколько дней. Благо свободная комната в квартире была.

Артём пришел к нему в 12 дня, весь в снегу, с красным носим, но веселый.

– Ну ты и Дед мороз, – рассмеялся Андрей, пропуская друга в квартиру и забирая пакеты из рук, – что ты там накупил такого?

– Ой, там всё, – Артем снимал верхнюю одежду, – я купил нам шаверму, колу, чипсы, торт, клубнику (да, мне захотелось), потом мороженое, пачку вареников с картошкой на всякий случай ну и так, по-мелочи.

Андрей заглянул в пакет:

– Любопытный набор… Окей, я поставлю мороженое в холодильник. Ты успел поесть?

– Ага, я уже побывал у Наташи, она меня заставила съесть рассольник.

– Отлично, – сказал Андрей, уходя на кухню, – тогда начнем с чая и тортика. Я тут раздобыл в Икее обалденный столик, – возвращаясь в гостиную, где обосновался Артём, сказал Андрей, – тема просто на все времена.

Артём вопросительно посмотрел на друга.

– Короче, это такой столик, который буквой «г» он имеет ножки и колесики с одной стороны только, то есть можно лежать в кровати, а столик будет у тебя перед носом. Прикинь, как круто.

Андрей это все рассказывал с горящими глазами, и Артём уже сам стал восхищаться его находкой.

– Андрей, вот что ты за человек? Никакого ЗОЖ с тобой, – Артем улыбнулся, – лишь бы поесть и полежать.

– Сказал человек, который принес колу и чипсы, – рассмеялся Андрей, и снова удалился на кухню, по дороге крикнув, – я ставлю чайник, а ты раскладывай диван. Будем лежать, жрать, и смотреть сериал!

Так они и сделали: разложили диван, Андрей принес подушки и пледы.

В квартире было тепло, за окном дул ветер и мел снег. А они пили чай, ели торт, и смотрели первый сезон сериала «Американская история ужасов». Это был первый экскурс Андрея в мир ужастиков. Хотя Артём уверял, что Андрей просто ужастиков толком не видел. А сериал это так, детский лепет.

За сериалом они провели весь день, до самого вечера. И только к 6 часам они вспомнили, что, в общем-то, за весь день только пили чай с тортиком.

Так их место дислокации переместилось на кухню. Андрей сделал омлет с замороженным миксом из овощей, и бутерброды с красной рыбой. Все это ребята запивали апельсиновым соком.

Андрей вспоминал, как Артём вдруг резко замолчал, и уставился в свою тарелку.

– Артём, что случилось?

– Ничего, – он оторвал взгляд от тарелки и немного улыбнулся, – просто немного грустно стало. У нас дома нет такой уютной домашней атмосферы… Мы все не очень близки.

– Ну, ничего. Исполнится тебе 18 лет, свалишь от них, и все наладится. Сам себе устроишь домашний уют. Вот увидишь, все будет хорошо, и все у тебя получится.

Андрей вынырнул их уютных и теплых воспоминаний. Он прошел в гостиную и включил свет. Кажется, еще вчера они лежали на диване под пледом, и смотрели сериал. А сегодня здесь пусто и холодно.

Андрею отчаянно хотелось на машине времени отправиться в 18 марта и закрыть Артёма у себя дома, вправить ему мозги. Причем с уже имеющейся информацией. Ну почему так нельзя сделать?

Глава шестая

Кира уже в 25-й раз набирала номер Андрея, но ей никто не отвечал. Она сидела перед туалетным столиком в своей спальне, и параллельно расчесывала свои длинные белые волосы. Это она делала уже механически, чтобы хоть как-то себя успокоить.

Они с Андреем расстались около года назад, но остались друзьями, по крайней мере, Кира так считала. А теперь, со смертью Артёма, Андрей вообще отгородился ото всех. Она боялась, что молодой человек что-то с собой сделает.

Из размышлений ее выдернула черноволосая девушка Настя:

– Ты так и будешь ему названивать? Я предлагаю тебе просто поехать к нему домой, – она подошла к полке, которая висела у противоположной стены, и взяла оттуда небольшие серьги, и стала их надевать, – мне на работу нужно, так бы я с тобой поехала.

Кира смотрела на отражение подруги в зеркале:

– В этом нет необходимости. Я сама поеду к нему. И если он там ушел в запой, в чем я почти на 100% уверена, я его убью.

Настя надевала пиджак поверх белой блузки:

– Главное не наделай глупостей. В конце концов, Андрей взрослый человек, и он сам в состоянии принимать решения.

Настя подошла к Кире, погладила ее по голове и сказала:

– Я поехала на работу. А ты пиши, как будут новости об Андрее.

С этими словами девушка вышла из спальни, потом Кира услышала хлопок входной двери. Она осталась в квартире одна.

Со смерти Артёма прошло 4 дня. Сто процентов Андрей сейчас в стельку пьяный дома. Настя права. Нужно ехать.

Кира встала из-за столика, надела на себя рваные синие джинсы, длинный светло-розовый свитер, спадавший то с одного, то с другого плеча. Потом девушка убрала волосы назад, но только те, что впереди, чтобы прическа все равно была акцентирована на распущенных. Волосы она закрепила большой блестящей заколкой. Она надела большие серебряные серьги-кольца, и вышла в прихожую.

Кира надела сапоги, накинула на шею белый шарф, потом надела черное пальто, доходившее до колен.

Девушка вышла на улицу. Сегодня был необычайно солнечный день. Идти с кем-то ругаться жутко не хотелось, но Кира понимала, что придется, скорее всего, так поступить.

Она вызвала такси, и доехала до дома Андрея за полчаса. Когда она поднялась по лестнице до квартиры бывшего парня, и стала звонить в дверь, ей никто не открыл.

Она постучала еще и еще, но усилия были напрасны. Тогда Кира вытащила из кармана телефон, и стала звонить Андрею, но тот не отвечал.

Она позвонила в дверь еще раз. А потом в отчаянии начала стучать ногой в дверь:

– Андрей! Я знаю, что ты там! Или ты сейчас мне откроешь, или я вызову МЧС, и они взломают дверь! Ты слышал меня?!

Через пару минут Кира услышала, как в двери поворачивается ключ. Она нажала на ручку двери, и та поддалась.

Кира вошла в прихожую. В квартире отчетливо чувствовался запах спирта. Андрея Кира нашла в его спальне. Он валялся на кровати в уличной одежде, а возле кровати валялись бутылки.

Из динамиков ноутбука играла песня группы Watain – «They rode on».

Ноутбук стоял на полу. Кира подошла, присела к ноуту и поставила песню на паузу. Песня стояла на повторе.

Девушка встала и подошла к кровати, на которой валялся Андрей:

– Слушай, ну ты и свинья. Да ты же деградант! Господи, какой кошмар!

Кира открыла окно, а потом стала собирать бутылки. Она отнесла их на кухню. Затем девушка сняла пальто и шарф, и повесила их в прихожей, от сапог она тоже избавилась.

Кира принялась наводить порядок в доме. Она вынесла бутылки и прочий мусор в мусоропровод, перемыла всю посуду.

В комнате Андрея царил вселенский бардак. На полу стоял ноутбук, валялась какая-то сиреневая тетрадь в твердой обложке, какие-то салфетки, диски. Девушка все это убрала. Потом она пропылесосила везде, вымыла полы, и принялась за приготовление пищи.

Она поняла, что к Андрею недавно приходила мама, потому что в холодильнике были продукты.

Когда она стояла и нарезала овощи для супа, девушка вдруг подумала, что Андрей ради нее не стал бы так убиваться никогда. Нет, это не была ревность, так как она сама оставила Андрея ради Анастасии, и не жалеет о своем поступке. Но они встречались более 2-х лет. И Кира просто уверена, он не стал бы так страдать, если бы с Кирой что-то случилось. Это было обидно.

Артём был хорошим парнем, но разве он стоил таких жертв?

Кира закинула овощи в воду. Потом она сварила картошки, приготовила отбивные. Все она делала на автомате. Когда девушка справилась со всеми делами, было уже 12 часов дня.

В момент, когда Кира начала варить кофе, на кухню зашел заспанный и помятый Андрей:

– Привет, – было видно, что парню неловко, – зачем ты тут возишься?

– Потому что я не хочу, чтобы ты спился, а перед этим умер с голоду. Иди в душ, переоденься, а я кофе как раз сделаю.

Андрей послушался и пошел в душ.

Хотелось смыть все предыдущие дни с себя, но он и ранее пробовал, ничего не помогало. Перед глазами уже четвертый день подряд стоял Артём. Живой и невредимый. Андрей не верил в то, что произошло.

Он подкрутил воду, чтобы она стала горячее, и вылил в руку гель для душа. А потом вспомнил, что этот гель для душа (клубничный) они купили вместе с Артёмом. Андрей проспорил, и в случае проигрыша должен был мыться клубничным гелем, пока флакон не закончится.

Когда Андрей вышел из ванны, переодевшись в спортивный костюм и высушив голову феном, на кухне стоял свежезаваренный кофе и тосты.

– Присаживайся, – сказала Кира, садясь за стол, – ты наверняка ел в последний раз неизвестно когда. Кофе тебя взбодрит. Пей. С похмелья обычно помогает.

– Вот только не нужно меня упрекать, не сейчас, – сказал Андрей, отпивая горячий кофе из чашки, – я не готов к выносу мозга.

– А я и не собираюсь этого делать. Просто хочу попросить, чтобы ты бросил эти штучки.

– Какие еще штучки?

– Свой запой. Иначе я скажу твоим родителям. А им это не понравится, ты знаешь, – Андрей что-то хотел сказать, но Кира подняла вверх указательный палец, – и сделаю я это для твоего же блага. Мне 300 лет не нужно с тобой возиться. У меня дел и так по горло. Я всю ночь за компом просидела.

– Можешь говорить. Я взрослый человек, и сам отвечаю за свои поступки. Даже если я уйду в запой, это мое личное дело, но никак не ваше.

Андрей встал из-за стола, пошел в коридор, а через пару минут снова был на кухне. Он положил несколько купюр по 500 и 1000 рублей перед Кирой, и сказал:

– Это плата за уборку и приготовление пищи. – С этими словами Андрей вышел из кухни, и направился в гостиную. По пути в гостиную он крикнул Кире:

– Будешь уходить, захлопни, пожалуйста, дверь!

Кира сидела за столом и в недоумении смотрела на деньги, которые лежали перед ней. Это было очень обидно, она ведь хотела помочь, причем от чистого сердца. Но теперь девушка отчетливо поняла одну истину. И она хотела озвучить свою мысль Андрею.

Она встала из-за стола, не взяв ни одной купюры. Затем девушка надела пальто и шарф, а так же сапоги. Она прошла в гостиную, и сказала Андрею, который стоял и смотрел в окно:

– Андрей, я только хочу сказать, что благодаря тебе поняла одну истину: нельзя помочь человеку против его воли. И если он сам не попросит о помощи. Я не могу помочь тебе, а ты не смог бы помочь Артёму.

С этими словами Кира прошла в коридор, вышла в подъезд, и закрыла дверь с той стороны.

Андрей в тишине квартиры остался один.

Он поймал себя на странной мысли: парень не испытывал ни капли благодарности к Кире, которая сделала уборку и приготовила поесть. Андрей был бы благодарен, если бы его оставили в покое.

С этой мыслью он пошел к себе в спальню, взял с кровати телефон, и отключил его. Теперь ему, по крайней мере, никто не позвонит.

На прикроватной тумбочке лежал дневник. И, пока у Андрея есть такая возможность, он будет читать дальше.

«Все, описанное выше – предыстория, чтобы обрисовать общую картину. Более подробно я расскажу о последнем годе жизни. А именно, с 1 января 2018 года. Этот год стал накапливать в моей чаше терпения все больше материала. И к концу 2018 года накопилось столько, что дальше терпеть не было сил.

Андрей, хочу отметить, что я и правда почти всю свою жизнь мечтал о том, что мне исполнится 18, и я уеду из родительского дома. Я жил этой мечтой, и она была моим топливом. Но это топливо внезапно иссякло 1 января 2018 года.

Помнишь, в тот день ты пригласил меня в гости, а я не пошел? Я расскажу, что же случилось на самом деле.

Началось все с банального плохого предчувствия. Я проснулся в 6 утра и больше не мог сомкнуть глаз. Родители ушли отмечать Новый год в какой-то клуб, Наташа встречала праздник с мужем, а я остался один в благословенной тишине.

Родители пришли к 11 утра – пьяные и веселые. Я в это время уже не спал, а просто залипал в вк и слушал «Skillet», как сейчас это помню.

Они пошли на кухню и что-то оживленно обсуждали, я не слушал, о чем они говорили. Но почему-то очень сильно напрягся.

Потом ко мне в комнату вошла мать. Она явно хотела со мной серьезно поговорить, о чем она тут же и сообщила. Я выслушал от нее странную претензию, что я ни с кем в свои 15 лет не встречаюсь. А мой аргумент насчет того, что для меня сейчас самым важным моментом является учеба, не возымел эффекта. Я понимал, что с пьяными людьми спорить бесполезно, но остановиться не мог.

– Ты не понимаешь, – сказала мама, – ты просто позор нашей семьи. Это ненормально, что тебе даже в классе никто не нравится. У тебя нет друзей…

– У меня есть друзья! – Не выдержал я, – Просто я не привык общаться с кем попало! Неужели то, что я хорошо учусь и всесторонне развиваюсь, для тебя ничего не значит?

– А зачем тебе столько времени уделять учебе? Ты и так не семи пядей во лбу, а на платное отделение можешь не рассчитывать. Мы не будем тратить деньги впустую. Вот нашел бы себе приличную девушку при деньгах, и все было бы отлично.

Я не поверил своим ушам, а глаза у меня просто на лоб полезли:

– То есть, ты хочешь, чтобы я стал необразованным альфонсом? – Я не выдержал и вскочил со стула, – Объясни, за что ты меня так ненавидишь?! Что я тебе такого сделал? В конце концов, я на этот свет не просился!

– Да вот лучше бы ты не родился вовсе. От тебя одни проблемы. Ты то и дело пытаешься поссорить меня с Виктором! Как я должна к тебе относиться?

– Я не пытаюсь сказать того, чего нет на самом деле! С 11 лет я терплю сексуальное насилие по отношению к себе, а ты закрываешь на это глаза, потому что не хочешь верить! Ты права, лучше бы я никогда не появлялся на этот свет!

Я не смог держать себя в руках, к глазам подступили слезы, и я побежал на кухню. Там была аптечка с кучей лекарств. Мать плохо спала, и постоянно пила снотворное, причем рецептурное. Его у нас было в избытке. Я вбежал на кухню, открыл подвесной шкаф, и достал аптечку. Там я нашел снотворное и какие-то транквилизаторы. Я налил себе стакан воды из крана. И дрожащими руками высыпал горсть таблеток на ладонь. Умирать не хотелось, если бы ты знал, как не хотелось! Но я больше не мог выносить этот ад.

Я держал таблетки в руках, а рядом стоял стакан с водой. Когда я уже принял решение выпить таблетки, на кухню вошла мать.

Что она сделала, как думаешь? Нет, она меня не остановила. Вместо этого она сказала:

– Можешь пить эти таблетки и вообще делай, что хочешь, мне плевать. Всем только лучше будет без тебя.

Это почему-то меня остановило. Я положил таблетки на стол, вышел в прихожую, надел сапоги и свое любимое клетчатое черное пальто.

Я не помню даже, как вышел на улицу. Я даже не взял с собой телефон. Слезы замерзали на морозе и высыхали на ветру. Я шел, куда глаза глядят, и так дошел до школы. Там я зашел на спортивную площадку, залез на турники, на которых можно было сидеть, как на лестнице.

Я просто сидел там, и смотрел вниз, размышляя о том, в каком безвыходном положении я нахожусь.

Я не мог никому рассказать о том, что происходит в моей жизни – мне просто было стыдно. Уйти из дома мне было некуда, там оставаться было мучением, и жить, в общем-то, тоже было мучением.

Но что мог сделать подросток в 15 лет?

Единственным глотком свежего воздуха была наша дружба. Но, когда мы встречались где-то, или когда я приходил к тебе в гости, я всегда понимал, что это временное облегчение, а дома меня ждет настоящий ад.

Пока я сидел на турнике, у меня замерзла голова, и я надел капюшон. Мне очень хотелось в тепло. И в кармане, к моему счастью, оказались деньги.

Я слез с турника и пошел в сторону метро.

Если честно, я шел на совершенном автомате, и как дошел до Девяткино, вообще не помню. Но в метро было долгожданное тепло, и мало народу.

На станции тоже было не очень людно. Я дождался своего поезда, зашел внутрь и устроился в самом дальнем углу.

Под мерный стук колес я практически задремал, и очнулся только на Звенигородской. Там я пересел на фиолетовую ветку, доехал до Адмиралтейской, и пошел в нашу «Шоколадницу».

Я прошел за самый дальний столик и заказал себе кружку горячего шоколада. Уже по привычке в этом месте я ожидал встретить тебя, но в помещение вошел Тимур. Он был, как обычно мрачен, и как всегда, в черном. Он осмотрелся по сторонам в поисках свободного столика, и, увидев меня, направился в мою сторону.

Вообще Тимур был последним, кого я хотел бы видеть сейчас. Но он мне не оставил выбора, когда подошел, поздоровался, снял куртку, и повесил ее на стул напротив, а потом присел сам.

– Я не настроен общаться. – Сказал я, дав понять, чтобы от меня отстали.

– Я тоже, – сказал Тимур, пролистывая меню, – но так как здесь оказался знакомый мне человек, невежливо будет не присоединиться.

– А ты не думал, что я могу здесь кого-то ждать?

Тимур кивнул в сторону кружки, которую я обхватил руками:

– Какао выпил почти наполовину, ты расстроен и угнетен, несмотря на то, что сегодня первое января. К тому же, ты не сказал сразу, что здесь занято, а придумал эту отговорку на ходу.

Я понял, что Тимур был прав. Он мне не нравился, но он был умен. Этого нельзя было отрицать.

– И что тебя привело сюда днем 1 января? – Спросил я. Мне на самом деле было интересно.

– Поссорился с предками. Они считают своим долгом поучать меня и в праздники тоже. Они хотят отправить меня в Суворовское училище, чтоб там из меня «выбили дурь», а я вообще-то собирался поступать на инженера. Но кто же у меня будет спрашивать.

Тимур заказал кофе у подошедшей официантки, а после спросил:

– А ты, какими судьбами здесь?

– Примерно такая же история, – я тяжело вздохнул. Ну не рассказывать же Тимуру, что произошло. Тем более, он мне не друг, скорее даже наоборот, – давай только не будем говорить об этом. Мы ведь не друзья.