Байки негевского бабайки. Том1

"Вив Иль капо! Вива дон!"

Громко "Доном" величают

ключ от офиса вручают,

катер бело -голубой,

секретаршу 'Мисс Плейбой'

бодигарда с мощным торсом

и ковер с высоким ворсом.

И, с согласия царицы,

начал тяжкою десницей

этим клубом править он

и нарЁкся "Дон Гвидон".

Ветер по морю гуляет

и кораблик подгоняет.

Парус белый, медь горит,

Вверх, как пуй, торчит буршприт.

Ходят важно, благочинно

Вдоль по палубе купчины,

В шубах, несмотря на зной,

с полной золотом мошной.

Видят остров с домом новым,

пристань с настилом сосновым,

Тяжких кнехтов черный ряд

да таможенный наряд.

А на пристани девицы

кажут морю ягодицы.

Пристают к заставе гости.

Их зовут раскинуть кости,

в баньке с девками погреться

и скоромным разговеться.

На стриптизе побывать,

в картах счастье испытать.

А когда дошли до точки,

под конец веселой ночки,

на прощальный закусон

кличет их к себе Гвидон.

Он купчинам наливает,

и при этом возглашает:

–Проигрались, господа?

Ну, да это не беда!

Раз пошли дела паскудно,

То пора домой, на судно.

Соберете вновь деньжат -

Я вам снова буду рад.

Говорят ему купчины:

– Тяжкая у нас кручина:

Торговали целый год,

был на уровне доход.

Но лишь к острову пристали,

Нас как Юкос раскатали.

Нет ни денег, ни товара.

Лишь портков осталась пара.

И лежит нам путь далек,

через море на восток,

к славному царю Салтану.

– Подавать я вам не стану,-

говорит им дон Гвидон.

А Салтан -то ваш – гондон!

Без вины и без причины

Утопил жену в пучине

И с женою он, дебил,

Сына родного сгубил.

Так ему и передайте.

Ну, купчины, прощавайте!

Вот и небо посветлело.

Скрылось судно в дымке белой

а царевич смотрит вдаль,

и в глазах его печаль.

Тут он кнопку нажимает,

секретаршу вызывает

Та спросонья: "Что? Опять?

Можно лифчик не снимать?"

–Нет, на сей раз, крошка Стелла,

вызвал я тебя для дела.

Я с тобой читал вчера

Файл агента Комара.

Он нам пишет неустанно

Из хором царя Салтана.

Ты проверь свою постель,

Извлеки его отель,

И немедля, в тот же час

Комару пошли приказ:

Пусть в приемные покои

Он веб камеру пристроит,

Да фильмец на мэйл толкнет:

Как там фатер пальцы гнет.

Дон Гвидон вкруг кресла ходит,

с монитора глаз не сводит.

Запись четкая, и даже

с датой и хронометражем.

Видит: в шелковом халате

царь Салтан сидит в палате

на престоле, и в чепце,

с толстой шлюхой на конце.

Тут донесся шум до слуха.

Девку царь смахнул, как муху.

Снял чепец, одел венец,

спрятал под халат конец,

и состроил мину, вроде

обо всем скорбит народе.

Входят в залу в платьях пестрых

мать царя, царицы сестры,

у престола сев кружком

тихо чешут языком.

Рында рявкнул грозным тоном,

и к царю ползут с поклоном

в серых свитах из холстины

гости – знатные купчины.

Царь Салтан с златого трона

Вопрошает удивленно:

Эй вы, гости-господа!

Что же с вами за беда?

Вы – да в тряпках. Что за чудо?

Аль за морем – сильно худо?

Корабельщики в ответ.

– Мы объехали весь свет.

За морем житье не слабо.

Будь ты негр, гей иль баба -

уваженье и почет.

Жисть там быстрая течет.

Торговали мы с доходом,

только все сплыло, как воды.

Остров на море лежал.

Там один лишь дуб стоял,

ни землянки ни скотины

только пусто и пустынно.

Нынче же на месте том

выстроен огромный дом.

Называется он "Клаб"

Еж ли кто умом ослаб,

поддается там соблазнам:

бабы, карты, вина разны.

Казино и вночь и вдень.

В нем такая поипень:

вроде выиграл чуток,

а выходишь без порток.

И что хош, любой каприз:

борщ, шампанское, стриптиз.

"Ты плати, мы все отыщем".

Но потом отпустят нищим.

Мы прошли тот адов круг.

Все, что есть, спустили с рук.

Правит клубом Дон Гвидон.

Он сказал, что ты гондон,

Этот, как его… дебил,

Сына родного сгубил,

И без всякой без причины

Утопил жену в пучине.

Не гневись ты, царь, пардон.

За слова виновен Дон.

Царь Салтан дивиться чуду

Говорит он: "Гадом буду,

чудный клуб я навещу,

сам Гвидона опущу.

Пусть узнают в клубе оном,

как меня назвать гондоном!

Тут Царицына сестрица

Та, что стала кладовщица,

Вдруг Салтану в ноги – бух!

И завыла, точно дух:

– Брешут все купцы-собаки.

Весь рассказ их – вздор и враки.

Зря зовут тебя дебилом.

Я-то знаю, как все было.

Ты уехал на войну,

Бросил тут жену одну.

Вот она затосковала

И чуть-чуть пофлядовала.

Второпях, такое дело,

от арапа залетела.

Ты с войны не воротился,

И в законный срок родился

У царицы молодой

Черный негр с бородой.

А сестрице стыдно было,

И она уж так просила

Ей недельный отпуск дать -

Маму с папой повидать.

Тут указ секретный твой

Отпустить ее домой.

Царь пытался вставить слово:

– Я же не писал такого!

Кладовщица продолжала,

словно муха прожужжала:

– Потерять мне правый глаз,

Коль подделен тот указ.

Был указ в твоем же стиле,

Вот ее и отпустили.

И она пустилась в море,

и себе и нам на горе,

и разбилась о скалу,

смерть на месте приняв злу.

Такова, видать, судьбина

Что взяла ее пучина.

Это все из-за войны,

и ничьей тут нет вины.

Что до ентой «Казино»,

то ж известное кино.

Много чудного на свете.

Я видала в Интернете

на Ютубе ролик-жесть

Девка может злато есть.

А зовут ту девку Белка.

И шустра, хоть видом мелка

В общем, Белка та мутант.

Есть у ней еще талант,

мол, поет попсу, навроде

"Во саду ли, в огороде".

Слушал царь, раскрывши рот,

как свояченица врет.

Он, видать, в расстройстве был,

про Гвидона позабыл.

Дон Гвидон в селектор: "Стелла!

Ты, конечно, подсмотрела.

Комару пошли заказ:

тетке выбить правый глаз.

Да скажи: без перестрелки!

И найди агента Белки.

Той, что песенки поет.

Номер будет – на улет.

А пока что, крошка Стелла,

ты надень халатик белый

Помнишь скетч "Визит к врачу"?

Я расслабиться хочу!

Ветер по морю гуляет,

и кораблик подгоняет.

Правит в дальние края

Новгородская ладья.

Называется "ушкуй"

На носу таран, как пуй.

А ушкуйники лихие,

Рэкетиры удалые,

При брыльянтовых перстнях

Да свинцовых кистенях.

Каждый выряжен богато,

а на шее – цепь из злата

по пол -пуда весом полным.

И скользит ладья по волнам

Мимо острова крутого,

клаб-отеля дорогого.

На молу стоит моряк,

рекламирует коньяк.

Буквы с сажень: "Вкус приятный,

первых двести грамм бесплатно".

Пристает ладья к причалу.

Всем налили для начала

по стакану: "Пейте, плиз!

Нынче в клубе бенефис.

Наша Бэллочка при всех

давит золотой орех.

Не руками, не зубами,

а интимными местами.

Бэлла жопой гвоздь забьет.

И при этом так поет…

Кто тот номер не видал,

простофиля и вандал".

Морячки по простоте

посетили варьете,

и всю ночь потом кутили.

Все богатства с рук спустили.

Тут Гвидон зашел в кабак,

ставит он гостям коньяк,

всех вокруг за стол сажает

и серьезно заявляет.

– Все, ушкуйнички, шабаш!

Нынче, видно, день не ваш.

Коль продолжите, братки,

то пропьете и портки.

Так что ехать вам пора.

Вы ж к низовиям Днепра,

а потом на Вышний волок.

Путь до Новгорода долог.

Если станете вы станом

у хором царя Салтана,

передайте: Дон Гвидон

был безмерно удивлен.

Царь приехать в клуб грозился,

опустить меня хвалился.

Я же не вооружен.

Так пускай не трусит он.

Или этот царь-отец

Лишь детей топить храбрец?

Проводивши их из дому

Дон Гвидон по интеркому

секретаршу вызывает:

"Грусть-тоска меня снедает,

словно давит два яйца.

Видеть я б хотел отца…

Жаль агента Комара,

но его сменить пора.

В прошлом деле он до срока

Засветился ненароком.

Ладно, такова житуха.

Есть другой, по кличке "Муха".

Ты пошли его, и жди

фильм на диске DVD.

Дон Гвидон у монитора

и с него не сводит взора.

Видит: царь Салтан упорно

в Интернете ищет порно.

Бабка, тетки обе враз.

У одной – стеклянный глаз.

Вводит новгородцев стража.

Вновь в брильянтах все, и даже

Есть крупней, чему царя.

Видно, плавали не зря.

Говорит им царь сердито:

Новеградские бандиты!

Признавайтесь, господа:

Много ль грабили, когда?

И какая сила зла

вас к нам в царство занесла.

А ушкуйники в ответ:

– Мы объехали весь свет

Только стрелки забивали

Нам богатства отдавали

те купчины и не те

по душевной доброте.

И зашли, уже в итоге

К Дон Гвидону по дороге:

коньячку разок хлебнуть

и немного отдохнуть.

Хоть доходов всех лишились,

Но зато повеселились.

В мире нет по красоте

равных девкам в варьете.

А уж Белку, вы поверьте,

не забыть до самой смерти.

Эта Белка – краше всех.

Жопа крепка, как орех,

Стан – что греческая ваза.

Кто посмотрит – кончит сразу.

Ходит Белочка по сцене

В белом платье точно в пене.

Там аршин пятнадцать шелка!

И стоит на сцене елка

А на елке для утехи

золоченые орехи.

Тут на Белке платье рвется,

И всего-то остается

что чулочки на шелку.

А она берет доску,

жопой гвоздь в нее вбивает.

Мужики опуевают!

Белка песенку поет

а потом орех берет,

И сует себе же в щелку.

Ножкой громко бьет о елку,

Выше носа поднимает,

изумрудец вынимает.

И лежит на сцене груда

этих самых изумрудов.

На такое посмотреть -

и не жалко помереть!

Мы отчалили с рассветом -

ни гроша в кармане нету.

Но Господь благоволил:

путь к Днепру спокойным был.

У Днепровских светлых вод

глядь – татарский челн плывет.

А на нем поганый пес

продавать брильянты вез.

По понятьям – все законно.

А к тебе мы от Гвидона.

Говорил он: 'Царь-отец

Лишь детей топить храбрец.

Опустить его грозился,

да похоже, устрашился.

Ты не дергай-то плечом.

Мы тут вовсе не при чем

Все слова и все детали -

чо сказали – передали.

За базар и грубый тон

отвечает Дон Гвидон'.

Царь вскричал: "Да падлой буду,

а на остров я прибуду,

отыщу там наглеца

да подвешу у крыльца,

уд отрежу, всуну в рот.

Пусть злодей поменьше врет!'

Раскричался царь Салтан,

рвет сафьяновый кафтан:

– Что ж пристал Гвидон-репей!

Не топил я вжисть детей!

Тут свояченица смело

(та, что оба глаза целы)

Молвит слово: 'Царь Салтан!

Грозен ты, как ураган!

Нами правишь справедливо,

и враги бегут трусливо

от могучего царя.

Только нынче злишься зря.

Что тебе грозиться шумно,

если Дон – малец безумный?

Сам подумай не шутя:

он, как глупое дитя,

что прохожим у забора

корчит рожи без разбора,

А вспорхнет у ног голубка -

мамке прячется под юбку.

Для мальца не много ль чести:

царь Салтан сошел до мести?

Это мелочь и пуйня!

Да сестрицина гульня

вовсе б не была бедою,

каб не негра с бородою.

твой указ, бояр испуг,

разговоры среди слуг…

Мы ж народ консервативный.

Все чужое нам противно

Вот и номер с этой Белкой -

примитивная поделка

для солдат да моряков,

да прыщавых сопляков.

(Только жаль до спазмы в горле -

ведь мою ж идею сперли!)

Но тебе, с твоим-то вкусом,

не указ малец безусый.

Он вниманья недостоин.

Ладно, был бы знатный воин,

богатырь иль рыцарь славный.

Кстати, я прочла недавно:

Где-то стерегут моря

тридцать три богатыря.

Все красавцы молодые,

великаны удалые.

Из воды выходят вдруг,

аж балдеют все вокруг.

Коль написано правдиво,

Это диво, так уж диво…

А девицы в казино -

дрек. По нашему – говно…'

Дон Гвидон вздохнул устало:

– Ладно, тетушка, достала!

Хоть и жалко тетки бедной,

но читать столь много вредно,

и особенно для глаз.

Стелла! Сделай-ка заказ!

Тетке, этой старой деве,

явно глаз мешает левый!

Ей не нужен ни хера,

удалить его пора.

А про молодцев в воде я

воплотить хочу идею.

Шоу точно для меня:

Есть у Лебеди родня,-

геморройная проблема.

Но для нас ребята в тему.

Три десятка дурачков,

Чуть испорченных качков.

Все красавцы молодые.

А по масти – голубые.

Бывший дон был педофил,

всех их сызмала растлил.

Ихний тренер Черномор -

тоже наголову хвор.

Хоть колдун, но симпатичный.

Нужно встретиться с ним лично,

чтоб с командой молодой

сделать шоу "Под водой"

Без общественных различий,

чуть за рамками приличий.

Некий голубой душок

вызовет культурный шок.

Будут критики в восторге.

А кто нет – приляжет в морге!

А к обеду, крошка Стелла,

ты б поплавать не хотела?

Триста метров, на пари!

И купальник не бери.

Как тебе такая сцена:

я дельфин, а ты – сирена.

Ветер по морю гуляет,

и кораблик подгоняет

Черный негр на корме

в шароварах и чалме.

Изогнулась круче лука

левантийская фелука.

Левантийские купцы-

Все по женщинам спецы.

Продавая баб в гаремы

Знают лучше их, чем все мы,

Но коварными считают

И мужчин предпочитают.

Видят остров на просторе.

Вдруг взбурлило сине море,

и на борт, машá рукой,

лезет будто черт морской.

Влез и слышен грозный глас:

– Всем лежать! Морской спецназ.

Поворачивай без звуку,

и причаливай фелуку!

На причале дует дудка:

–Скузи, сори, это шутка!

Нынче вечером у нас

супершоу "Водолаз"

Тридцать третий экипаж

гость Гвидона, то есть наш.

Вход бесплатный. За обиду

каждому по два солида,

и, за счет, конечно, наш,

тайский точечный массаж.

Все обиды позабыты.

– Много чести! Ну, а мы-то!..

Нам не жалко! Коль не лень -

нападайте трижды в день.

А уж что за представленье!

Левантийцы в возбужденьи.

Из партера слышны речи:

Что за ноги, что за плечи!

Вах, Ахмед! Вах-вах, Хаким!

Жизнь отдам за ночь с таким!

Черноморова работа:

Изошли купчины потом,

Тянут ручки, лупят глазки,

С кошельков летят завязки.

После шоу прорвалися

левантийцы за кулисы.

10 праведных купцов

разобрали молодцов,

вышло по-трое на рыло.

Ночь дальнейшее сокрыла…

Утром, еле встав на ноги,

Подвели купцы итоги:

Раздарили все, что было.

Да! Любовь большая сила,

Если к тяге естества

чуть добавить колдовства.

Приходя в себя помалу

Повлеклись купцы к причалу.

У причала светел, тих

Дон Гвидон встречает их.

-Жаль мне вас, купцы востока.

Но увы, судьба жестока.

За любовь всегда цена-

Или жизнь, или мошна.

Сердце вам помочь велит.

Дам товары я в кредит.

Есть у нас марихуана,

что растет в заморских странах,

и заморский кокаин -

то, что нужно для мужчин.

Галюциногенный гриб

Поставляет нам Магриб.

Без подделки и обмана

Черный план из Пакистана.

Все, что дарит нам Восток.

Есть и аленький цветок.

Но, конечно, не в горшке,

А в готовом порошке.

И обманывать – не стоит.

Колдовство мне все откроет,

А обманщик, в виде голом,

Будет са'жен в улей к пчелам.

Известите капитана-

путь вам – в порт царя Салтана.

Предайте там царю

Что сейчас Вам говорю:

Мол, Гвидон весьма дивится:

Ведь царя, что ту девицу

Дурят всякой ерундой

Про ублюдка с бородой.

Коль считать бы царь учился,

То тотчас бы убедился:

Родила царица в срок,

Что отмерил бабам Бог.

Тут считать не нужно много.

Понесла не от чужого,

Не от негра-молодца,

От тебя, царя-отца.

Да и сам сынок при этом

Был как царь по всем приметам:

Крепкотел и златовлас,

С васильковым цветом глаз,

Громкогласен, нос картошкой,

Краткопалые ладошки.

А уж пил-то, а уж жрал!

Точно царь, лишь ростом мал.

И вот этого-то крошку

Царь топить велел, как кошку.

Да уж Бог ему судья.

На дурных не гнЕвлюсь я.

А вот те, кто клеветали

нынче глаз недосчитали.

Призадуматься б ему:

Кто без глаз, и почему.

Все, пока! До встречи вскоре!

Пусть к вам добрым будет море!

Лежа на кушетке белой

Между Белочкой и Стэллой

Дон Гвидон под нос гундосит:

–Грусть-тоска мне башню сносит,

хоть иди, лечись, к врачу:

видеть батюшку хочу.

Тихо, девочки, ни звука!

Есть секретнейшая штука.

Только что из Тель-Авива.

Теле шмель – и вправду диво.

Чудо нано технологий.

Кнопку жмешь – и он в дороге.

Вот он, пульт, экран на нем.

Щас к Салтану попадем.

Взял царевич пульт прибора

И с него не сводит взора.

Видит он царя поддатым.

Тот ругает стражу матом:

– Для каких вы, бля, затей,

напустили в дом чертей?

Ладно, правда. Выпил малость.

Может спьяну показалось…

Рядом тетки одногазы

и царева мать, зараза.

Че-то шепчутся тишком,

прикрывая рот платком.

Рында стукнул об пол тростью,

И ползут на пузе гости.

Сразу видно – из Леванта

Знатные негоцианты.

Крестит царь себе живот

И кричит: "Глядите! Вот!

Я вас, сукиных детей!

Кто опять пустил чертей?"

Тут купцы завыли: "Вах!

Ас-салям-алекум, шах!"

Царь смутился: "Чо, купчины?

Почему черны личины?

Ваалейкум ас-салям!

Всей прислуге- по соплям!

Где толмач, ипёна мать!

Как китайцев понимать?!"

Тут настарший из купцов

Объяснил в конце-концов:

Мы Левант, а не Китай.

Мы ходи купи-продай.

Героин и анаша.

Были у Гвидон-паша.

Сильно он переживает

И тебе передавает:

Как мудрейший звездочет

Сделай правильный расчет,

Напряги свой мудрый ум:

Как ты трахал свой ханум.

Сколько месяц пробежала,

как ханум твоя рожала?

Если будет девять лун -

То сынок от твой шалун.

Ты тогда большой балда,

Зря топил его в вода.

А про негра с бородой

Врал шайтан совсем худой.

Необрезанный собака.

Ты не верь ему, однако.

И ему, за лживый сказ

Джабраила вырвал глаз.

Пальцы царь перебирает.

Видно, месяцы считает.

Лоб в поту, усы в горсти:

Тяжек счет до девяти!

Вот сочёл, Вокруг глядит.

Видно, оченно сердит.

Взяв державу молотком

Молвит тихим шепотком:

Это кто ж, злодей отпетый,

Мне про негра плел наветы?

Вашу маму так-растак!

Я же верил, как простак.

Лизоблюды! Интриганы!

Обвели, как мальчугана.

И кому здесь глаз подбил

Сам Архангел Гавриил?

Как смогли вы исхитриться,

чтоб со свету сжить сестрицу?

И откуда вдруг указ

Про секрет и про баркас?

Что ж вы, пляди, натворили?

Крепкую семью разбили!

Я же, как пришел с войны,

Да остался без жены,

Так живу холостяком

С постоянным стояком.

Чтоб забыть свою потерю,

Трахал баб я, сил не меря.

Яйца, как голландский сыр

стер уже почти до дыр,

А на сердце словно гири.

Нету счастья в этом мире!

Раз преставилась жена,

То и мне теперь хана.

Тут царева мать, скотина,

По головке гладит сына:

– Ты не плакай, ну-ну-ну!

Мы найдем тебе жену.

Пусть одна пропала в море

Подберем другую вскоре.

Сколь ни существует свет

Баб незаменимых нет.

Вот идет молва правдива:

Есть одна эстрадна дива,

Ейный шлягер о любви

Нынче хит на МTV

И толкут свет сурово:

Бритни Спирс пред ней – корова.

Три работы совмещает,

На тусовках зажигает,

Микрофончик так берет,

Что у статуй уд встает.

Сексуальна и стройна.

Вот была б тебе жена…

Одолела злоба внука.

Шепчет он: "Ну, бабка, сука!"

Разогнал шмеля как пулю

и – пуйяк об нос бабуле!

Тут экран совсем потух.

Дон Гвидон им об пол – бух!

Отказавшись от минета

Вышел вон из кабинета.

Дон Гвидон слегка рассейно

Ходит-бродит у бассейна.

Глядь – по верху тихих вод

Лебедь белая плывет.

Грудью чуть волну колышит,

И от хлорки еле дышит.

Лапки белы, глазки алы -

Тетя Ася заипала.

– Здравствуй, дон Гвидон мой милый!

Ты как вышел из могилы.

Бродишь тих да бел, что мел.

Зря, наверно, устриц ел.

Дон Гвидон ей отвечает:

– Слух пришедший огорчает:

Слышал ноне я базар:

Есть певица – SuperSTAR.

Сексуальная не в меру,

и поет не под фанеру.

Да и выглядит неслабо.

Вот меня и давит жаба.

Да за эдакой девицей

я готов поволочиться

хоть за тридевять земель

чтоб завлечь ее в постель.

Бела Лебедь возражает:

– Так она же зажигает,

жизнь светскую ведет.

Что тебе перепадет?

Дон надул с обидой губы:

– Я ж не для себя – для клуба!

Пусть хоть раз в четыре дня

выступает у меня.

А уж я бы с ней поладил:

Где б хотела – там и гладил.

И жила бы как в раю:

что захочет – я даю.

И вздохнула Лебедь тяжко:

–Ты Гвидон, такой милашка!

Че ходить в ины края?

Та певица – это я!

Тут она крылом махнула,

шею белу изогнула

и облив себя водой

стала девою младой.

Да такой, что кто лишь взглянет

и не хочет – сразу встанет.

Вся в пуховом неглиже

и с тату на круглой Же.

Дон Гвидон, любуясь ею

поперхнулся: "Я фуею!"

И вздохнула Лебедь снова:

– Коли так, то я готова!

Я же скромная девица.

Но раз ты готов жениться

И по гроб меня любить

Я согласна, так и быть.

Возражает Дон с улыбкой:

– Извини, но тут ошибка.

Так уж вышло не со зла.

Ты меня не поняла.

Я влюблен, на сердце рана.

Но жениться – просто рано.

Я готов. Душа горит.

Мне маманя не велит.

Я же мальчик-скороспелка.

Крошка Стелла, ты иль Белка -

Мне, в неполных десять лет

Трахнуть – да. Жениться – нет

Плачет Лебедь, горько ноет:

– Ты смеешься надо мною!

Для того ль я, как могла

Честь девичью берегла?

Дон сказал: "Какого фуя?

Хоть жениться не могу я

в остальном, душа моя,

мне не жалко ни пуя.

Ты – алмаз моей души.

Лишь контрактик подпиши.

Буду тя лелеять, холить

и к концертам не неволить.

Не женюсь, но знаю я

будем мы и так друзья

Что касаемо постели,

То покамест не жалели

Те, что были в ней со мной

Все девицы до одной,

И Гвидон в один момент

Предъявил свой аргумент.

Говорили бабы в клабе,

Аргумент тот был неслабый,

И длинней на пять вершков,

чем у прочих мужиков.

И у Лебедь (ели-пали!)

Возражения отпали.

Месяц по небу кружит,

Время весело бежит.

И какому фую дело,

Много ль, мало пролетело.

Как-то поздно вечерком,

Прихватив леща с пивком,

Царь закрылся в кабинете,

Чтоб поюзать в Интернете,