Тайна Белого утеса. Взаимосвязь времен и судеб

Вдова висела на бельевой веревке, приделанной к массивной люстре с хрустальными «сосулькам», в своей комнате. Комната на втором этаже была довольно простой, без «купеческих» изысков: узкая девичья кровать, застеленная китайским шелковым покрывалом в цветах, у стены рядом с кроватью два стула, круглый обеденный стол, сундук в оконном углу, обитый железом, шкаф для одежды на кривых ножках да туалетный столик с зеркалом. На нем стояли флаконы с духами, коробочки кремами, мазями, пудрами.

Лицо мертвой вдовы вытянулось еще больше чем при жизни, напоминало висюльки на люстре. Глаза выпали из орбит, синий, распухший язык тоже вывалился наружу. От этого ужасного зрелища фельдфебель Журкин закашлялся, отвернулся. За годы службы в полиции он, конечно, повидал всякого, но никак не мог привыкнуть к подобным сценам.

Шубейкин равнодушно подошел к Ольге, висевшей довольно высоко, пощупал ее голую пятку. На другой ноге Бубновой оставался тапок.

– Еще немного теплая, – констатировал секретарь. – Смерть наступила несколько часов назад.

Скрипнула дверца шкафа. Это следователь поинтересовался что внутри. Ничего особенного: платья, кофты, шляпки и, кажется, песцовая шуба.

– А как она в петлю-то залезла? – Хомутов, задрав голову, глядел на массивную люстру. – Под ней ведь ни стола, ни стула опрокинутого, что в таких случаях бывает.

– Ну, слава богу, заметили. – Блудов прикрыл дверцу шкафа, подошел к Шубейкину, тоже потрогал Ольгу за пятку. – Верно, Бубнову повесили недавно, со стола, потом стол придвинули обратно к стене. Видимо, преступник снял свою обувь в прихожей, на столе нет грязных следов. Значит.…Значит, Ольга его впустила в дом, как родственника или хорошо знакомого человека. Снимите.

Журкин и Хомутов поспешили выполнить приказ следователя. Для этого они взяли два стула. При этом невысокий фельдфебель и такой же коренастый Хомутов, вынуждены были вставать на цыпочки.

– Разумеется, повесили, – согласился судебный секретарь. – И зачем-то вернули стол на место. Логично было бы инсценировать самоубийство.

– Неопытный преступник. – Следователь поддержал за штанину Журкина, который чуть не свалился со стула. – При этом довольно высокий преступник.

Ольгу сняли, положили на кровать. Блудов, надев перчатки, начал осмотр тела с головы и тут же воскликнул:

– Ну, так и есть!

На затылке мертвой вдовы была большая синяя шишка, но кровь не прорвалась наружу, запеклась внутри.

– Сначала оглушили. Потом, возможно еще живую Ольгу Ильиничну, сунули в петлю.

Дальнейший предварительный осмотр больше ничего не дал. Разве что на запястьях убитой тоже были синяки.

Сняв перчатки, следователь подошел к окну, закурил. У открытых ворот уже собрался народ. Двое мальчишек тыкали палками в мертвую собаку. К окну приблизился и Шубейкин.

– Выстрелы услышали, прибежали, а тут пес дохлый, – сказал он.

– Валерьян Лукич, – обратился следователь к Хомутову. – Выйдите, объясните людям, что можно, все равно узнают о смерти вдовы. Ну, а вам, Архип Демьянович, в очередной раз предстоит привлечь мужичков к транспортировке тела в больничный ледник.

Оба полицейских козырнули, отправились выполнять приказы.

– Что вы про всё это думаете, Илья Панкратович? – спросил следователь Шубейкина, присаживаясь на сундук.

– Признаться, я в полном недоумении, – развел руками судебный секретарь. – Ну, целовальника убили из-за карты на нотной бумаге, а вот за что Ольгу.… Кстати, не теряя времени, нам нужно осмотреть дом.

– Разумеется. – Блудов поднялся, обыскал сундук, на котором сидел. В нем кроме «бабьих» тряпок ничего не было, затем скорым шагом направился в другие комнаты.

Первым делом нашли кабинет целовальника там же, на втором этаже. Он был и его спальней. У трактирщика, в отличие от жены, стояла широкая кровать с ангелочками по бокам, крашенными в бледно-розовый цвет. Повсюду старинные вещицы: лакированное бюро из орешника, явно прошлого века, рабочий стол из красного дерева, электрические и керосиновые лампы в зеленых и красных абажурах. На стенах гобелены, словно вывезенные из музея, на них крест-накрест одноствольные и двуствольные ружья. А между гобеленами с изображениями охоты каких-то иностранных герцогов, как и в трактире, вырезанные из журналов лики святых. Под цветным изображением какого-то старца с вьющимися до плеч белыми волосами, которые обтягивал красный обруч и длинной бородой, стояла бутылка вина. Ее принялся разглядывать через треснутое пенсне секретарь.

– Типичная натюрморт-солянка для разбогатевшего трактирщика, – дал заключение Шубейкин. – Сам-то Никодим Савельевич не употреблял пойло, которым травил сплавщиков и «золотых людишек», предпочитал изысканные французские вина. – Он, не притрагиваясь к бутылке, прочитал на этикетке: – Chateau Haut-Brion Rouge.

Секретарь приблизил лицо к картинке:

– О, здесь надпись: «Новгородский князь-старейшина Гостомысл». И еще мелким шрифтом, не разберу.

К Шубейкину подошел Блудов, прочел: «Идоша за море к Варягомъ и ркоша: «земля наша велика и обилна, а наряда у нас нѣту; да поидѣте к намъ княжить и владѣть нами».

– Этот новгородский староста Гостомысл призвал варягов в 9 веке, – пояснил следователь.

– На нашу голову, – усмехнулся секретарь.

– Ну почему же?

– От иностранцев нам одни беды.

– Без них не было бы и Руси, руси – это название дружины Рюрика или его семейства, ученые до сих пор спорят. Вас ничего в этой картинке не удивляет?

– Надпись на старославянском сделана от руки.

– Именно. Вопрос – для чего? И кто ее сделал? Вряд ли необразованный трактирщик, который и слыхом не слыхивал о «Повести временных лет». Ольга? Она ведь говорила, что обучалась в уездном благородном пансионе.

– Да, это возможно, -согласился Шубейкин. – Надо бы этого Гостомысла с собой прихватить.

Не дожидаясь ответа следователя, Шубейкин снял со стены картинку, которая держалась на четырех кнопках.

На тумбочке под тремя образами с горящей лампадой было отчетливо видно пыльное квадратное пятно. Там, понял следователь, и стоял сейф трактирщика, который притащил в околоток Журкин.

Взяв стул, Блудов пошарил сначала под образом Святого Николая, потом под суровым ликом Создателя и наконец под иконой Божьей матери. За ней он нашел двусторонний ключ.

– Нет сомнений, ключик от сейфа Бубнова. Но мы уже и без него обошлись. Зачем только целовальник спрятал его, когда всегда носил в связке?

– Или его сняли со связки уже у убитого трактирщика, – предположил Шубейкин. -И это могла сделать только…

– Ольга, – завершил фразу за секретаря следователь. – Убийца требовал у нее этот ключ от сейфа, считая, что в нем находится оригинал плана с тайником в тайге. Но, не добившись от нее результата, в гневе ударил беднягу по голове, а потом повесил.

– И побежал сюда, в кабинет целовальника искать ключ, но всё обыскать не успел, пришел фельдфебель Журкин и забрал сейф, – продолжил Шубейкин.

– В котором никакого оригинала карты не оказалось. Да, любопытно. Может, вообще не существует оригинала, а чертежик на клочке бумаги Бубнов сделал по памяти.

– Резонно, – кивнул секретарь. – Тогда получается, что вдову отправил на тот свет не тот, кто убил целовальника, иначе откуда он мог узнать, что Ольга забрала ключ у убитого мужа. Не мог же он вернуться после нас в подвал и проверить связку ключей на покойнике.

– У него на это не было времени: Журкин шустро отыскал мужиков с телегой, отвез труп в ледник, а я опечатал и подвал, и трактир. Итак, получается убийц двое, оба ищут карту и действуют автономно. Нам сейчас нужно, во что бы то ни стало понять, что на карте. Стоп! – Следователь так крепко стукнул себя по лбу, что даже в глазах помутнело. – Нотная бумага. Ищем нотную тетрадь, из которой был вырван лист!

– Точно, – сразу понял мысль следователя судебный секретарь. – Комната дочери Бубновых должна быть внизу.

Нотная грамота

Комната Катерины, находящейся теперь, по словам её матери, в уездном благородном пансионе, действительно оказалась снизу, под лестницей. Она больше напоминала коморку прислуги, чем комнату дочери зажиточных людей, видно родители Катерину особо не баловали. Но прислуги в доме Бубновых не было, помощники работали лишь в трактире. В комнатке, обитой гладко струганными, крашенными в светло-коричневый цвет досками, стояла такая же «девичья» кровать, как и у Ольги. Только застелена она была не дорогим китайским шелком, а простым серым покрывалом. На столике с зеркалом лежали детские плюшевые, уже выцветшие от времени игрушки, и флейта.

Шубейкин взял инструмент, примерил его к губам, но не прикоснулся ими к нему.

– Ольга ничего про флейту не говорила, – сказал судебный секретарь.

– Какая разница, – с некоторым раздражением ответил следователь. Он быстро и шумно открывал ящики в тумбочке у кровати, потом в кособоком шкафчике, в котором висело одно платье в горошек. Но искомой нотной тетради нигде не было. Взял стул, осмотрел шкаф сверху, однако и там ничего.

В комнатушку вошел Хомутов.

– Родственнички Ольги приехали, – недовольным голосом произнес он. – Из соседнего поселка Скрябово притащились на двух телегах, человек десять: бабы, старик и двое сопливых отпрысков, уже кто-то им сообщил.

Шубейкин всё не расставался с флейтой, любовался ею, словно невиданной диковиной.

– Не пускайте их пока в дом, – распорядился он. – Напрасно отправили фельдфебеля искать мужичков, тело вдовы придется отдать родственникам. Нам оно все равно ни к чему, вскрытие проводить некому да и незачем. Скоро, видно, и фамилия целовальника прибудет.

– Не прибудет, – уверенно ответил Хомутов. – Пока стоял во дворе, мне все про него рассказали. Никодим Савельевич был один как перст. Отец его служил в Коканде, там и сгинул, мать бросила в младенчестве, уехала с каким-то офицером. Паренек рос в сиротском доме. Но выкарабкался, обосновался здесь, записался в «золотую артель». Говорят, нашел большой самородок, который утаил от начальства прииска, на нем и поднялся.

– Понятно, – произнес Блудов, продолжая по второму разу осматривать ящики. – Раз так, пусть родственники Ольги забирают и тело трактирщика из больничного ледника. Составьте им, Илья Панкратович, необходимые бумаги.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.