Ферзь

Ферзь

Даниил Гусев

Дизайнер обложки Алина Лафицкая

© Даниил Гусев, 2023

© Алина Лафицкая, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0056-7979-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Синопсис

После баскетбольной игры Рико попадает в больницу, где чаще обычного начинает видеть сны. Он расспрашивает лечащего врача, но тот, лишь пожимая плечами, советует мальчику самому во всем разобраться.

Подростка выписывают и, когда он едет домой, вновь видит ужасный сон, который долгие годы отравляет жизнь.

Минул месяц, и все, вроде как устаканилось, голова прошла, дни вернулись в обыденное русло. Но ночь дает понять, что жизнь уже не будет прежней, мальчик видит прекрасный сон, как наяву, но наутро не придает тому значения. Очередной день, школа, уроки, ужин с родителями, и перед сном чтение.

Мама берет Рико с собой к тете, где картина разворачивается точь-в-точь, как в книге перед сном. Детская комната и ребенок, игрушечная железная дорога и паровозик. Будильник обрывает все, но в этот раз в руках мальчика лежит локомотив, что только недавно казался вымышленным.

Очередная ночь завладела мальчиком, который, робко, словно без спроса, продолжал пользоваться ей.

Следующая неделя окончательно показала, что дневная жизнь не сравнится с ночной. Отрок ходил по разным местам, крал вещи и разговаривал с людьми, которые лишь льстили в ответ.

В это время картина переносится по ту сторону, где создание золотого песка (Сеятель) под ночным небом дарит сны, после, наутро возвращается в свой песочный мир, где замечает недостаток волшебной материи и решается отыскать виновника.

В один из дней после очередного похождения, главный герой возвращается с головой в свой мир и задается вопросом, что вообще он творит.

Мальчик пробуждается во сне и решается воплотить в нем свой день. Он встречает девушку в магазине. В голову приходит идея вытащить красавицу из сна, который обрывается от рук Сеятеля.

Парень со страху на неделю забывает о снах, но не может забыть о девушке, поэтому решается вытащить ее вновь.

Мальчик просыпается в поту и видит Сеятеля, который прямо дает понять, что главному герою здесь не рады и говорит, чтобы тот довольствовался обычными снами, после чего уходит, забирая ворованные вещи.

Рико не собирается с этим мириться и вновь засыпает, но вокруг себя видит ничего. Он кричит, ругается, плачет и призывает Сеятеля, который дает ему шанс все исправить.

Мальчик попадает в мир песка, где случайно наведывается в чужие владения, что пронизаны страхами, от которых парень пытается сбежать, и в конечном счете натыкается на Сеятеля.

Мужчина отчитывает и отчитывается, и в момент прощания знакомит мальчика с Киббо – пауком и нянькой.

На следующую ночь Рико возвращается в кабинет, где его ждет Киббо, который провожает мальчика до лавки торговца.

Там они встречают Бонвивана, которого Киббо и Сеятель недолюбливают, поэтому мальчика оставляют наедине, до этого наговорив гадостей про торговца.

Главный герой находит подход к купле-продажнику, и даже просит того помочь избавиться от плохого сна, что оказывается кошмаром, который чуть не выбирается из головы и не разносит лавку.

Когда главный герой просыпается, ему разрешают не идти в школу. Вместо этого его отправляют в парк развлечений, где из детского сознания уже в материальный мир просачивается кошмар. Он разносит почти весь парк, но с помощью внутреннего Сеятеля мальчик справляется со страхом и отправляет его в мир песка.

На следующий день мальчик и Киббо идут к Нирване, так зовут хозяйку комнаты, где мальчик приближается к главному ответу жизни.

Рико роднится с миром снов, что замечает Сеятель, поэтому берет юнца на работу, где показывает и объясняет все, что происходит, тем самым сближается с ребенком, которого приходится выпроводить из-за неполадок с миром.

Мальчик не собирается сдаваться, он принимает снотворное и возвращается, но кабинет пустует. Судьба приводит к Бонвивану, который рассказывает герою свои историю. Мальчик просыпается в кабинете, где его встречает Киббо и отправляет к Сеятелю, который просит о помощи.

Двое прогуливаются по выгоревшему кварталу Гонконга, где находят дом, с которого все началось. Сеятель отматывает время, чтобы понять, с чего все началось. Герои находят ребенка и его кошмар в прошлом. Теперь остается повторить это в будущем.

Искать не приходится, так как кошмар сам открывается. Он создает огненное кольцо вокруг больницы, где находится девочка.

Сеятель и Рико принимают бой. Пока Сеятель противостоял кошмару, Рико искал дитя в больнице.

Девочка выходит на улицу, но без Рико, который отправляется в материальный мир от рук незнакомца. Сеятель побеждает кошмар.

Мальчик просыпается и узнает из интернета, что больница не пострадала. Главный герой возвращается к Сеятелю, который открывает еще некоторые тайны вселенной песка.

Рико расспрашивает Сеятеля о черных сосудах, что видел пару раз у властителя снов. Сеятель говорит, что в них хранятся семь побежденных грехов.

В первую ночь Сеятель рассказывает о «Гордыне» и том, как он с ней справился. После чего мальчик идет к Нирване, где узнает о том, что в ней главное.

На следующую ночь Рико слушает историю, как Сеятель победил в человеке «Зависть». Мальчик просыпается и проводит прекрасный день.

Когда герой возвращается, Сеятель рассказывает о победе над «Чревоугодием» и сразу переходит к «Похоти», а на последок вещает о «Гневе».

Ферлиз возвращается к себе и уезжает с родителями в поход.

При встрече Сеятель уходит. Мальчик, недолго думая, залезает в ящик стола, достает книгу, которая открывается посередине на истории об «Алчности». Он узнает еще, что Самсон Кергнистон, владелец дневника, а также еще о некоторых тайнах мира сновидений и Сеятеля.

В кабинет к мальчику врываются создания из комнаты страхов, герой запрыгивает в вагончик, что везет его к разбитому Бонвивану, который рассказывает, почему его ненавидят. Рассказывает о парне, который был до Рико, о том, что он вернулся и намерен отомстить, что мир в опасности, и, что только Рико может его спасти.

Мальчик читает вместе с торговцем про победу над последним грехом, история оказывается не законченной, и вместе с этим узнает, как здесь замешан другой мальчишка и страхи Сеятеля.

Бонвиван рассказывает о том, что в нем главное и отправляет Рико одного сражаться со злом.

Парень попадает в комнату с вещим аквариумом, где все разбито. Его встречает Рукри. Рико сражается с мужчиной, но все тщетно. На помощь приходит Сеятель.

Двое бьются и изливают друг другу душу. Сеятель оказывается на коленях после удара в спину, поэтому выкидывает Рико из мира песка и разбивает сосуды с грехами.

В Сеятеля вселяются пороки, и он убивает Рукри. После чего двенадцать монументов в главном зале оживают, чтобы уничтожить зло.

В это время Рико с Киббо откручивают стрелки волшебных часов, и мир золотого песка умирает, и Киббо вместе с ним.

Рико встречает Сеятеля, который говорит, что выжил, потому что забыл забрать локомотив, тем самым оставил волшебный песок в мире людей. Двое прощаются, главный герой просыпается и не понимает, было ли все или только в его голове, но теперь он знает, что точно живой.

«Вокруг темнота или я просто сплю?

Кто-то правит мной или я сам по себе?

Подарок судьбы или взгляд с усмешкой?

…

Взаправду мир таков или только в моей голове?

Не знаю, не понимаю, но ищу…»

Глава первая

– Вот, это тебе, – прозвучал заводной голос девочки.

Мальчонка взял в руки разукрашенный бумажный лист.

– Спасибо, яркий же у тебя получился…, – произнес парень, недоуменно разглядывая детские каракули.

Люси запрятала руки за спину, а лицо ее приняло красноватый оттенок.

– Я нарисовала тебя здоровым. Ты обычно грустный ходишь, а тут улыбаешься.

Он расценил слова подруги, как сарказм, не придал им особого значения.

– Ой, мне пора бежать. Скоро вернется доктор. Будет делать мне болючие уколы, – проболталась девочка. Она чуть корчилась оттого, что крутила в голове ежедневный процесс.

– Если тебе от них больно, то почему ты все равно идешь их ставить?

– Они хорошо мне помогают, лечат меня. Моя мама говорит, что иногда нужно потерпеть боль, чтобы потом стало легче.

– Твоя мама, наверное, очень умная.

– Да, она такая. Всему учит меня.

– Тебе еще не пора?

– Ой, да. Надеюсь, меня не потеряли.

Люси развернулась. Топот ее маленьких ножек по холодному кафелю раздавался в коридоре, даже когда та добежала до его конца.

Люси была из тех восьмилетних девочек, которые могут даже взрослому дать дельный совет, перенятый от других взрослых. Ее светлые волосы доходили до самой поясницы. Лицо хаотично усеяли веснушки, а выбитый при неудачном падении зуб и ямочки, придавали улыбке еще большую игривость. И весь этот образ, разбавленный щепоткой хвастовства, выделял девочку среди остальных детей.

Возможно поэтому он с ней и подружился, разглядел родственную душу.

Немного погодя, когда в просторном зале стало на одну пару ног меньше, парень двинулся прямо. По пути он поздоровался с гардеробщиком, который и в этот раз поделился долькой гематогена. Затем, уже дойдя до комнаты, мальчик лег на кровать, откуда стал высматривать своего вечно опаздывающего врача.

Тянуть же время в палате никогда не было томительно. Каждый лежебок по болезни обладал свойственным только ему складом природы. Самыми запоминающимися были девушка в углу комнаты и толстяк, какового поселили прямо посередине. Первая, постоянно, даже когда рот ее был занят больничной едой, мычала одну и туже мелодию, а второй почти круглые сутки непробудно спал, безостановочно храпя.

Негромкий стук в дверь отвлек от бездумных мыслей.

– Здравствуйте, Егор Васильевич, – приветствовал наперед парнишка. Хотел показаться воспитанным.

Но в палату вошел владелец грязного фартука, волоча тележку с похлебкой и другими оздоровительными блюдами.

Посреди трапезы в комнату как раз вошел лечащий врач, застав момент, когда пациент доставал из бульона остатки овощей и засовывал их в рот. Увидев же доктора, молодой человек просто помахал в знак приветствия.

– Здравствуй, Рико. Как твои дела? – поинтересовался дружелюбный мужчина. Его пациент тем временем продолжал догрызать клетчатку без эмоций.

Сам же Егор Васильевич был мужчиной расчета, каждую минутку для себя выкраивал. И сейчас не изменил принципам, сразу перешел к сути, минуя характерные выходки мальчика.

– Ладно. Зачем ты хотел меня видеть?

Лицо доктора приняло серьезное, несвойственное ему выражение.

– Когда меня уже выпишут?

Часто врач слышал этот вопрос, и также часто находил все новые ответы на него. Иногда приходилось врать, иногда – говорить правду. Все зависело от тягостей жизни.

– Рико, хоть ты и получил довольно легкое сотрясение мозга, тебе следует еще недельку задержаться у нас. Для твоего же здоровья. Мы с тобой уже об этом говорили.

Подросток вспомнил научения мамы Люси и не стал скандалить.

– Что-нибудь еще?

Натура Егора Васильевича в момент испытала облегчение, что разговор, возможно, так быстро кончится. Больной же еще содержал некоторые вопросы.

– Есть еще…

Подросток каплю помялся, но в оконцовке заговорил.

– Как меня забрали с площадки и привезли сюда, я стал чаще видеть сны, и не всегда хорошие.

Рико померк.

– Все из-за сотрясения, ведь так?

– Дорогой друг, здесь нет причины для волнений. Лучше радуйтесь. Некоторые вообще их не видят. Закрыли глаза и лишь темнота вокруг.

– И что мне тогда делать?

Мальчонка взглянул исподлобья, казалось, ждал подходящего совета.

– Пойми, деятельность моя корнями в другой области, но, если желаешь узнать больше о своих ночных видениях, тебе следует углубиться в астрономию. Да и сайтов на подобные темы много.

Доктор выдохнул с облегчением.

– Ладно, спасибо…

Для Рико подобные слова были красноречием.

Егор Васильевич вышел из палаты, не попрощавшись. В дальнейшем он еще выпил чашечку кофе и немного поболтал с медсестрами. Так врач готовился к вечернему обходу.

Рико же вновь остался без потехи. Он улегся на больничную койку и начал отсчитывать скрежет секундной стрелки часов, что перед входом. Уже через считанные минуты из комнаты доносилось легкое, детское сопение.

Автомобиль семьи подъехала к заскорузлому домику старой деревушки. Из машины вышли, постучали в металлическую калитку, что еле-еле держалась за хлипенький забор, за которым раскормленная дворняга неугомонно лязгала цепью. Трое дожидались ответа хозяев.

Через пару минут дверца со скрипом отворилась владельцем, после чего взрослые начали обмениваться приветственными жестами, пока мальчик стоял в сторонке.

– Проходите, он не тронет.

Мужчина сурово посмотрел на скалившегося.

– С последнего вашего приезда здесь мало, что изменилось.

Семья петляла за старым другом.

– Вот туда дальше по тропинке. Лидка скоро стол накроет, – указывал коренастый мужичок глубже во двор.

Позднее, пока все старшие теплились возле стола, маленький, четырехлетний Рико изучал поросшие территории огорода, стороной обходя места с излишком крапивы.

Так, четверть часа ребенок просто слонялся по округе, пока не набрел на завалинку, где погодя и обустроился. Только потом парень понял, что насыпь дома принадлежала серому подранному в уличных драках коту, который ни за что бы не разделил своего с чужаками.

И вот, когда зверь вернулся с очередных побоев, весь грязный, израненный, и увидел непрошеного гостя, внутри вновь проснулся уличный задор. Дикий кошара набрасывался на мальчика, со всей озлобленностью рвал старые штанины и отступал в сторону перед новым рывком.

Рико же охватил животный страх, ударивший прямо в ноги, которые без приказа головы в мгновение донесли вспотевшее тело к столу, где яро о чем-то спорили взрослые.

Ребенок дрожал, просил помощи, показывал на лежавшего возле бревен кота и на свои едва исцарапанные штаны, но в ответ получал лишь смех.

– Малыш, все хорошо, садись радом, – в отличии от всех поддерживал такой сладостный голос.

Но сынишка не послушался, пошел в сторону яблони, оглядываясь через каждую пару шагов.

Вдруг трава в стороне зашевелилась, из нее вылетел комок серо-бурой, земляной шерсти и…

Рико дернулся в машине, спустя неделю летевшей по раздольным дорогам домой, провел по коже в месте, где были рубцы.

Оказалось, он уснул в тот момент, когда сел в автомобиль отца, который приехал, дабы забрать сына с больницы.

Рядом с сонным телом лежали полноразмерные наушники, какие-то документы о выздоровлении и прорва различных рисунков и записей. Тихо играющее радио, настроенное отцом, полностью вернуло бодрость парню, который уже предвкушал запах родного дома.

Глава вторая

Спустя один месяц

Утренний свет жаждал пробиться сквозь плотную ткань занавесок, еле сдерживающих атмосферу ночи внутри. В углу комнаты, рядом с окном разложился небольшой шкафчик, на полках которого гнездились пару десятков книг и различные настольные игры. Неподалеку от него стоял чугунный обогреватель, что часто сдерживал нападки холодных зимних ночей. На другом конце комнаты, ровно по диагонали обустроился внушительных размеров стол, который сумел поместить на себе персональный компьютер и парочку живучих фикусов, длительное время обходившихся без поливки. Над входом висели небольшие настенные часы и сейчас они показывали желание часовой стрелки добраться до одиннадцати.

Несмотря на такой поздний час, кровать, разместившаяся посреди, все еще находилась во власти мальчишки, сонное тело которого особо ничем не выделялось из рядов шестнадцатилетних школьников: русые, кучерявые волосы, имели способность быстро засаливаться, сползали прямиком до угловатых бровей, нуждались в танце ножниц; худощавое сложение, заработанное с помощью нередких отказов от еды, непринужденно просвечивалось через светлую майку; рост несильно меньше двух метров – некий стандарт для его семьи, прибавлял немного совершеннолетия, а довольно смуглая кожа, в некотором роде, дарила родственную связь с вампирами.

Если же браться за натуру парня, то можно, пожалуй, сравнить его с ларчиком. Такой нрав часто давал о себе знать в разговорах с людьми, когда с незнакомыми мальчонка подавал робость, а при друзьях был в меру открытым и пылким. Да и отроческие гормоны вносили свою лепту.

И вот, когда стрелка лихим движением перемахнула одиннадцать, царство сна отпустило парня, который прошлым вечером довольно долгое время не мог уснуть из-за сладкого кофе.

Казалось, мальчику нужно просто встать и встретить очередной прекрасный день, но теплые пленившие покрывала отсрочили очередной момент еще на полчаса. Наконец, вялое тело все же отделилось от кровати и поплелось к креслу, где свешивался, касаясь пола, домашний халат.

Напялив теплый балахон, Рико спустился по винтовой, деревянной лестнице, прошел зал и направился в кухню.

Пока мальчишка готовил завтрак, аромат поджаренных яиц, ползком, пытался найти выход из жилого помещения, а Бонифаций, так звали беспородного пса черного окраса, крутился возле ног хозяина в надежде на грош-кормежку, которую, в большинстве случаев, все-таки удавалось выпросить.

После легкого завтрака Рико собрался выгулять собаку, нужду которой можно было бы справить намного раньше, но перед уходом на работу родители об этом забыли. Хорошо, что записка на столе обо всем предупредила.

В дальнейшем, чтобы обошлось без последствий, мальчуган быстро натянул на себя теплые вещи, взял упакованного пса и перешел границу между градусами.

День выдался довольно теплым, потому снег и лед медленно меняли свое состояние, а несильный потоп пленил площадь огорода, который даже под защитой тени, отбрасываемой частным домиком, был полон воды.

Рико, обходя лужицы, подошел к калитке, чуть поборолся с замочной скважиной, что давно не смазывали, и направился на вынюхивание улиц со своим другом.

Выйдя из родного переулочка, названного в честь сочного брата изюма, главный герой, хлюпая, побрел вдоль оживленной улицы, где согревающие лучи солнца и машинные шины оставляли чуть больше грязных последствий.

Тем временем, пока старый пес отчаянно искал место для неотложного дела, Рико жаждал попасть снежком по громоздившейся на краю соседской крыши сосульке. Спустя пару десятков минут пес все-таки справил нужду, и после, уже сидя, наблюдал за хозяином и за снежками, что летели мимо нерушимой ледышки.

Сосулька осталась величественно висеть, а два товарища удалились по мокрым дорогам прямиком до дома.

Как только оба вошли в прихожую, белый снежок на ботинках и на лапах превратился в черные разводы, отдававшие запахом улицы. В таком случае молодой человек мог просто оставить грязные ботинки в одном месте. С четвероногим было куда сложнее, его пришлось мыть.

Бонифаций лаял довольно долго, пока сидел в ванной и возмущенно ждал, когда принесут новое полотенце, которое, чтобы найти, мальчику пришлось растормошить весь шкаф.

После водных процедур собаки, а заодно и своих рук, Рико вспомнил о будничных заботах. Первым, что попало на темно-зеленые глаза, была грязная посуда, которой после завтрака трех членов семьи накопилось, по меркам главного героя, довольно много.

Минуты прошли, недовольства высказались, бормотания кончились, а тарелки стояли на полках шкафчика чистые и сухие. И уже в тот момент остальные заботы вылетели из головы человека, который после первого же полезного дела поднялся в свою комнату, дабы вернуться к чудачествам, что, в случае его возраста, проходили достаточно беззаботно.

Очередной выходной день, когда можно убить время в видеоиграх или послушать музыку, изредка вспоминая о пище. Бесспорно, иногда Рико посвящал себя образованию, пополняя мозговые пластинки книгами, журналами, различными семинарами, но сейчас это не входило в его планы. Телевизор же мальчика не привлекал, чего нельзя сказать о сериалах. И этот день был не исключением.

Вечерний просмотр любимого сериала пришлось остановить, когда родители вернулись с работы. Понять это было несложно, так как радостный приветствующий граммофон неугомонного пса был слышен в каждом уголке дома.

Пока отец с матерью отбивались от счастливых нападок собаки, главный герой уже раскладывал вчерашнюю пищу по тарелкам. Через пару минут, когда пес успокоился, взрослые все-таки добрались до кухни, где их встречал свистящий чайник, а на столе парило сочное мясо с картошкой.

После совместного ужина, что запомнился лишь обыденными расспросами родителей и, разве что, опрокинутой на пол хлебницей, которую моментально растормошил вечно голодный Бонифаций, мальчик пошел досматривать киносериал.

Проматывая очередную часть, юнец бросил беглый взгляд на часы и понял, что пора бы уже заканчивать.

Через несколько минут он спустился в зал, в котором ютилась ночная тишина, и не только в нем. Весь дом уже спал, кроме кухни, где горел свет, словно маятник кораблям, дававший ориентир. Еще несколько метров мимо света в темноту – ванная комната.

Пока главный герой сушил волосы, вода, образованная паром, медленно стекала по душевой кабине, оставляя после себя рисунки, похожие на те, что люди примечают на окнах в дождливые весенние утра.

Выключив фен, Рико взялся за щетку, почистил зубы, затем немного поковырялся ушными палочками там, где надо, погасил остатки света, поцеловал на ночь сопевшего Бонифация и направился в свою комнату, ощупывая темные стены руками.

Еще мгновение и тело уже нежилось в кровати.

Глава третья

Он открыл глаза, и первое, что увидел – наваленная гора одежды в углу. С верху на него смотрели старинные платья и сюртуки, и другие потрепанные вещи вечного пользования. На полу стояли одни пошарпанные туфли и несколько пар более легкой обуви, явно ниже всякой цены.

Бегло оценив скудное, изъеденное дерево вокруг, мальчишка не сразу понял, где оказался, но, когда рассудок все-таки встал на место, мозг смог припомнить банальные черты любого шкафа.

Немного посидев, Рико поднялся с колен, и в это мгновение что-то коснулось затылка. Обернувшись, он заметил, как рукав одного их сюртуков тянется к запонкам его новой рубашки. Отрок снял застежки и протянул их живой ткани, которая с радостью приняла гостинец.

Парень слегка опешил то ли от своего наряда, то ли от живой одежды. Сейчас ему хотелось, как можно скорее, выбраться из теснящей комнатки, поэтому он открыл дубовую дверцу громоздкого шкафа и вышел наружу.

Несмотря на несуразное начало, дальнейшие сцены показались парнишке более привычными. Рико очутился в огромном зале с хорошо продуманным, для того времени, убранством. Стены комнаты, кроме той, что вбирала в себя замысловатый пейзаж пустыни, который буквально продолжал мир, украшались расписными обоями, что делали гостиную более объемной. Статуи, видимо, ручной работы, облокачивались на бордовый паркетный пол из красного дерева. Как раз эти статуи, которые воспринялись главным героем сначала, как живой персонал, наполняли комнату скульптурной этикой. Также, к потолку гвоздиками крепились картины, наверное, знаменитых, в этих кругах, деятелей. Вдобавок, над головой красовалась, слегка покачиваясь, гигантская люстра с сотней свечей, которые стояли преградой мраку.

Взгляд ребенка пал на движимые детали комнаты.

Несколько столиков, вырезанных из цельного куска дерева, носили на себе различную закуску отменного качества, пользуясь деревянными ножками. Шерстистый ковер, который разлегся посреди праздника, немного похрапывал в такт музыки, что струилась из органа, басившего на весь зал. Стоять голопятым на ковре было приятно, казалось, будто под ногами облако из сладкой ваты. Как раз такие облачка летали по комнате и кусочками попадали в рот зазевавшимся, оставляя после себя сладкий и немного горьковатый привкус, как после ложки гречишного меда. Даже от обычного внутри шкафа, из которого вылез главный герой, внешне отдавало чином величия и красоты, как минимум второй степени, если бы такой, конечно, существовал. Хотя, казалось, здесь существовало все, на что способно детское воображение.

Но из всего изобилия красок можно заметить, что главным украшением сего мероприятия были все-таки люди. Каждый одет сполна всей моде, ограниченной только внутренними установками. Девушки, ходили в шикарных накрахмаленных платьях, каждое из которых переливалось всеми цветами радуги только в разные промежутки времени. К ногам застежкой, в виде тонкой золотой цепочки, цеплялись туфельки, при ходьбе звуки которых заглушал все тот же ковер. Мужчины, что очень странно, захватили более молодую эпоху, накинув на себя все, что мальчонка встречал по будням. Складывалось ощущение, словно два исторических мира пронизывали друг друга.