Мировоззренческие основы истории России (середина XIX – начало XX вв.). 2-е изд., сокр.

В самых основах своих христианская вера в Бога, проявлявшего Свою волю через Откровение и благодать, казалась теперь предельно несовместимой с теми положениями об устройстве мира, которые диктовались здравым смыслом и наукой. Открытия Коперника и Галилея опровергали христианскую космологию. После Ч. Дарвина любое соприкосновение науки и богословия стало невозможным, поскольку наука все более целенаправленно и все более успешно изучала объективный мир, тогда как богословие, практически лишившись права голоса за пределами религиозных интеллектуальных кругов, мало-помалу сужающихся, всецело сосредоточилось на вопросах духовных. Западное христианство уже не претендовало на то, чтобы быть основой мировоззренческой парадигмы, и заняло более скромную роль – определять основы господствующей морали и нравственности.

Способность постигать миропорядок и обращать его к собственной выгоде заглушила прежнее чувство полной зависимости от Бога. Человек взял ответственность за свою земную жизнь. Он осознал, что может изменить мир силою своего ума и воли. Наука дала человеку новую веру – не только в познании мира, но и самого себя.

Стали множиться теории, объясняющие происхождение религии. Наиболее радикальные мыслители французского Просвещения все больше тяготели к атеизму и материализму, видя в них наибольшее интеллектуальное соответствие науке. XIX век доведет до логического завершения идеи Просвещения: Конт, Милль, Фейербах, Маркс, Геккель, Спенсер, Гексли и Ницше завершат эволюцию философских взглядов на религию. Бог будет сочтен плодом человеческого воображения. Единственной реальностью был объявлен видимый вещественный мир, которому принадлежит человек. Понятие Бога сводилось всего лишь к внешней проекции внутренней человеческой природы.

Умеренные либерально настроенные представители общества XIX века высказывались за ограничение влияния официальной религии на политическую и интеллектуальную жизнь, поддерживая идеал религиозного плюрализма. Вольнодумцы боролись за свободу выбирать религию и отправлять культ или не исповедовать никакой религии, обосновывая это естественными правами человека. Религиозная терпимость незаметно переходила в религиозное безразличие. К XX веку, когда миллионы людей спокойно покидали лоно унаследованной ими религии, последняя утратила свое прежде высокое положение и в иерархии культурной жизни.

Запад потерял одну веру – христианскую и обрел новую: веру в науку и человека. Однако многие элементы христианского мировоззрения парадоксальным образом сохранились, нередко изменившись, в новых светских воззрениях. Подобно тому как христианское миропонимание в свое время не до конца отвергло наследие эллинских предшественников, так и теперь современное светское западное мировоззрение сохранило некоторые элементы христианства. В их числе оказались этические ценности и разработанная схоластиками вера в человеческий разум и в умопостигаемость эмпирической вселенной. Современное звучание приобрело такое иудео-христианское положение, как данная человеку Богом заповедь обладать землею и владычествовать над природой, но теперь – при помощи науки и техники как средств этого владычества. Типичным иудео-христианским компонентом, сохранившимся в современном рационалистическом мировоззрении и органически растворившимся в нем, была вера в линейное историческое движение человека к высшему свершению и вытекающая из этого вера в прогресс. Понимание же назначения человека носило подчеркнуто телеологический характер: историческое развитие человечества представлялось продвижением из темного прошлого, отмеченного печатью невежества, грубости, нищеты, страдания и угнетения, к сияющему идеальному будущему, где воцарятся разум, мудрость, процветание, счастье и свобода. При этом его построение целиком зависит от степени овладения разумным человеком природным и социальным миром.

Уверенность в силе научного прогресса, который приведет к раю на земле, возрастала по мере ослабления влияния христианства. Убежденность в том, что человек неуклонно приближается к более совершенному миру и совершенствуется сам в результате собственных усилий, превратилась в одну из наиболее характерных особенностей рационалистического мировоззрения. Двигателем прогресса стали не религия и вера, а наука и разум. Источником всякого усовершенствования мира и раскрепощения человечества была признана не Божья, а человеческая воля.

Девятнадцатый век, начавшийся созданием философских систем, казалось бы ответивших на наиболее сложные вопросы тогдашней современности, примиривших полярные мировоззрения, науку с Богом и подчинивших духу материю, закончился победой материализма и падением авторитета не только религии, но и самой философии, утратившей былую власть над умами и культурой.

Секуляризация, начавшись на Западе, с некоторым временным лагом проникала и в Россию, в основном путем освоения научных и философских идей.

§2. Русская философия до середины XIX века

Русское мышление допетровской эпохи. Православная религиозная парадигма, воспринятая от Византии, в течение многих веков развивалась замкнуто и в определенной мере самостоятельно и в результате превратилась в мировоззрение, отличное и от византийского, и от европейского.

Центрами идейной жизни Древней Руси были монастыри, именно в них вырабатывались идеология и культура, формировалось мировоззрение русского народа и его элиты. Православная религиозная мировоззренческая парадигма была привлекательна для русского человека. Она ясно показывала ему дорогу к Богу, смысл жизни и путь спасения. Это была комфортная в духовно-нравственном плане концепция, и жить в ней было достаточно легко и ясно. Разрушение устоявшихся взглядов и переход к рационалистической парадигме должен был нарушить этот комфорт, сложившийся и передававшийся из века в век. Перейти к новой парадигме можно было только в крайнем случае, в чрезвычайных обстоятельствах.

Убедить отказаться от привычных идей мог только тот, кто имел на это право, а таким человеком на Руси был только помазанник Божий – царь, вот он в лице Петра I и дал санкцию на смену мировоззренческой парадигмы, инициировав процесс импорта новых идей.

Переход к жизни в новой мировоззренческой парадигме сложный и болезненный процесс, меняющий все аспекты жизни человека и общества. Пойти на это можно только в крайнем случае, когда понимаешь, что без смены идей невозможно выжить; именно такая ситуация сложилась в России к концу XVII века. В это время вследствие военной угрозы со стороны западных стран общественно-политический, экономический, бытовой уклад, сформированный православием, перестал удовлетворять правящую элиту, и она отказалась от политики изоляции и широко открыла страну для импорта рационалистических идей, лежащих в основе западной военно-технической мощи, что создало предпосылки и условия смены мировоззренческих парадигм.

Русская философия и идейные течения XVIII века. В XVIII веке в России начался процесс формирования нового миропонимания на основе европейских рационалистических идей.

Надо отметить, что внутренней необходимости, вытекающей непосредственно из развития религиозной парадигмы, в смене мировоззрения ни у народа, ни у элиты не было. Православие как его ядро устраивало и тех, и других, поскольку давало ответы на наиболее важные мировоззренческие вопросы и указывало путь достижения цели жизни – сближение с Богом и спасение души. Но элита была вынуждена реагировать на усилившееся культурное, политическое и военное давление Запада. Можно утверждать, что если бы не соседство с Европой, то существенных перемен в русском мировоззрении не произошло бы. Но и перейдя к усиленному экспорту европейских идей, элита не планировала отказываться от православия как ядра мировоззрения. Даже Петр I надеялся взять некоторые идеи и технологии, а потом «повернуться к Европе задом». Однако, воспринимая западные технологии, обычаи, культуру, реформаторы с неизбежностью вынуждены были воспринимать и те философские и научные идеи, на которых те базировались и благодаря которым они, собственно говоря, стали возможны. Так, параллельно с православным мировоззрением, внедрялось мировоззрение рационалистическое, ядром которого в то время были философские идеи.

Поскольку рационалистическое мировоззрение первоначально проникло только в высший класс, то он первым стал отказываться от религиозного мировоззрения и начал строить свою жизнь, культуру и быт исходя из западных идей, в то время как основная масса нижних слоев населения продолжала жить в условиях прежней православной идеологии и формируемой ею культуры и быта. Так возникли две культуры в одном народе. Они были настолько различны, что их представители начали говорить на разных языках: народ на русском, а дворянство на французском. Только на иностранных языках можно было получать и передавать идеи, пришедшие с Запада, на французском языке было легче оперировать рационалистическими идеями, понятиями и категориями, аналогов которым в русском еще не было. Человек с рационалистическим мировоззрением поневоле вытеснялся в иной языковой мир.

Таким образом, вне Церкви и независимо от нее, иногда даже и в сознательном противопоставлении себя церковному сознанию, рождается светская культура, основанная на западных рационалистических идеях. Перед нами два различных идейных потока, два стиля в путях мысли, базирующихся на различных мировоззренческих парадигмах.

Признавая ценность рационалистических идей, веря в них, действуя исходя из них, элита в большинстве своем стремилась не допускать распространения этих идей в народе, понимая, что это ведет к падению авторитета и влияния православия, на котором держалась власть царя, большинство политических и общественных институтов и отношений, строилось материальное благополучие самой элиты. Вот и приходилось рационалистам, а порой и безбожникам прилагать усилия для того, чтобы православие сохраняло свое влияние; но у рационалистически мыслящей элиты это не всегда хорошо выходило, потому что она была вынуждена действовать вопреки своим искренним убеждениям. Это порождало постоянный внутриэлитный конфликт, впервые вылившийся уже в следующем, XIX веке в вооруженное противостояние на Сенатской площади.

Наибольшее влияние рационализма приходится на время Екатерины II. Многие свои идеи императрица почерпнула из сочинений Беккариа, Вольтера, Монтескье, открыто заявив о своей приверженности гуманистическим принципам европейского Просвещения. Это, однако, не мешало ей оставаться ярым сторонником самодержавия и в своей реальной политике опираться на православие, что порождало противоречивость этой политики и вносило разлад между словом и делом. Без понимания мировоззрения великой императрицы невозможно понять ее действий и начинаний. Эпоха Екатерины II породила все позднейшие течения русской политической философии, начиная от либерализма и кончая консерватизмом и радикализмом.

Западные влияния. Русская философская мысль была тесно связана с философией западноевропейской. Первоначально эта связь была более или менее односторонней, так как европеизация России, начавшаяся в период Петровских преобразований, естественно предполагала овладение научными и философскими результатами, достигнутыми к этому времени в странах Европы.

Из неизбежного сопоставления условий русской жизни с жизнью передовых европейских стран вырос не только интерес к философии, но и одна из главных проблем общественной мысли – проблема России и Запада, которая начиная с конца XVIII века не сходила со страниц русской печати и волновала умы людей, принадлежавших к самым различным направлениям.

Пойдя на «выучку» к Западу в XVIII веке, российские интеллектуалы сначала без разбора впитывали в себя все многообразие новых для них европейских идей. Наибольшее влияние оказали идеи, сформировавшие рационалистическое мировоззрение, но наряду с ними активно изучались религиозные и мистические идеи, первоначально имевшие большее влияние на русскую мысль, нежели идеи рационалистические, поскольку они были ближе и понятнее людям, привыкшим мыслить в религиозной парадигме и обладавшим необходимыми навыками работы с соответствующим понятийным аппаратом. Это были работы как католических, так и протестантских мыслителей, широкое распространение получила мистическая литература.

Масонство явилось идейным течением, привнесенным в Россию из Европы и развивавшимся в рамках религиозной мировоззренческой парадигмы. Оно давало возможность адаптировать религиозные идеи к новым реалиям тем из русских людей, которые не хотели переходить на рационалистические мировоззренческие позиции. Масонство сыграло важную роль в распространении европейских философских взглядов в России.

Несмотря на активное проникновение в Россию западных секулярных идей, религиозное направление русской мысли в XVIII веке продолжало оставаться одним из важнейших. Богословский и философский опыт и в эту эпоху сохраняют взаимосвязь, которую мы обнаруживаем в творчестве таких религиозных мыслителей, как Г. С. Сковорода, Тихон Задонский, Паисий Величковский, в сочинениях крупных церковных иерархов Феофана Прокоповича, Стефана Яворского, Феофилакта Лопатинского, московского митрополита Платона (Левшина) и других.

Церковь, отстраненная от разработки идеологии власти, тем не менее оставалась важнейшей ее идейной опорой. Это создавало двойственность в ее положении. С одной стороны, именно православие давало санкцию на власть царя; с другой стороны, самостоятельно разрабатывать идеи, которые обосновывали бы эту власть, она не имела права, этим занимались государственные деятели. В результате религиозная философская мысль, лишенная самостоятельности, вынуждена была уходить от решения главных социально-политических и культурных проблем.

Русская философия первой половины XIX века выступает в большом многообразии направлений и приобретает более развитые формы. Богословская философия, вольфианство господствуют в академической области, масонский мистицизм – в высших слоях общества. В первые десятилетия XIX века в центре внимания уже не представители французского Просвещения, а крупнейшие представители немецкой классической философии И. Кант, Г. Гегель и Ф. Шеллинг. Преподавание философии вводится в духовных академиях и семинариях, во всех университетах и даже в гимназиях.

В первой половине XIX века многие выдающиеся российские мыслители проходят через религиозный кризис. У одних он завершается возвращением к Церкви, как у Достоевского, другие начинают исповедовать безбожие и атеизм. Новое состояло не только в том, что все больше мыслящих людей отпадало от Церкви, а в том, что кризис веры стал делом естественным и частым, особенно у самых выдающихся мыслителей того времени.

Нелюбимый в России А. де Кюстин в первой половине XIX века грубо, но в целом верно писал: «Благовоспитанные русские – знать, ученые, власти предержащие, только тем и занимались, что клянчили идеи и искали образцов для подражания во всех обществах Европы»48. Правда, как раз тогда, когда он писал эти строки, эпоха копирования уже заканчивалась, и в России стали появляться оригинальные идеи, выросшие на рационалистической почве, завезенной из Европы. Начиная с 1840-х годов русская философская мысль заявляет о своей самостоятельности, хотя продолжает развиваться неизолированно. Напротив, русские мыслители не менее пристально, чем прежде, следили за всеми достижениями науки и философии западноевропейских народов, используя и перерабатывая их в соответствии с запросами времени, но теперь они не только брали из европейской копилки идей и знаний, но начали вносить и свою лепту.

Направления философской мысли. XIX век открывает новый этап в истории русской философии, характеризующейся ее усложнением, появлением ряда философских направлений. Возрастает роль профессиональной философской мысли, прежде всего за счет развития философского образования в стенах университетов и духовных академий.

Многие из русских мыслителей занимались философией лишь отчасти, поэтому важные философские замыслы в XIX веке принадлежали часто не систематизаторам-теоретикам, а членам философских кружков (любомудры, славянофилы и западники), публицистам и литературным критикам (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев) и т. п. Именно они чаще всего были инициаторами новых философских идей, хотя и не создавали законченных философских систем. Идеи такого рода были доступнее для восприятия и поэтому широко распространялись через «толстые журналы» не только в столицах, но и в провинции.

По мнению Н. А. Бердяева, весь XIX век был проникнут стремлением к свободе и социальной правде. Главными темами, которые осмысливала философия в это время, были: бурное стремление к прогрессу, к революции, к последним результатам мировой цивилизации, к социализму и, вместе с тем, глубокое и острое сознание пустоты, уродства, бездушия и мещанства всех результатов мирового прогресса, революции, цивилизации и пр. Первым русским мыслителям нового века было свойственно размышлять над тем, что замыслил Творец о России, что есть Россия и какова ее судьба. Такова была философия истории П. Я. Чаадаева, полная глубокого пессимизма в отношении к прошлому и особенно настоящему России и оптимистической веры и надежды в отношении к будущему. Вся последующая наша философия истории будет ответом на вопросы, поставленные Чаадаевым.

Западники и славянофилы. Впитав, переварив и усвоив западные рационалистические идеи, власть, правящий класс и общество были готовы к их осуществлению на практике. Однако выяснилось, что их реализация с большой долей вероятности приведет к падению существующего строя, катаклизмам и возможному распаду страны. Проблема мировоззренческая становилась проблемой политической. Одновременно это была и главная философская проблема, над разрешением которой работали главные интеллектуальные силы страны.

В условиях сосуществования двух мировоззренческих парадигм в одном обществе существовало три варианта их развития.

Первый – это дальнейшее движение по пути усвоения западных идей и переход на рационалистическую мировоззренческую парадигму всего общества, что с неизбежностью вело к краху самодержавия, державшегося на православии. Народ продолжал смотреть на мир исходя из религиозной мировоззренческой парадигмы, а высшие слои общества не были готовы пожертвовать страной и одновременно своим благополучием ради осуществления хотя и правильных, с их точки зрения, но пагубных для них лично идей. Поэтому они хотели так приспособить их к российской действительности, чтобы получить от их реализации и максимум пользы для страны и общества, и минимум вреда лично для себя. Это был путь западников.

Второй – движение вспять, попытка вновь вернуться к религиозной мировоззренческой парадигме и, исходя из нее, объяснить западные идеи, приспособить их не только к российской действительности, но и к русскому мировоззрению и православию. В крайнем случае – отказаться от них. Это был путь славянофилов.

Третий – попытаться совместить две мировоззренческие парадигмы. Опираясь на западные идеи, развить экономику и укрепить вооруженные силы, а опираясь на православие, сплотить вокруг царя народ и элиту. Это был путь власти – двойственный и противоречивый в своей основе и поэтому самый опасный. Позиция господствующего класса была оформлена в так называемой идеологии «официальной народности», основные принципы которой были сформулированы министром просвещения С. С. Уваровым в 1832 году.

Как идейные течения и особые концепции славянофильство и западничество оформились на протяжении второй половины 1840-х годов. Поводом для расхождения в идеях послужили историософские построения немецкой классической философии, которыми тогда было увлечено образованное общество, и попытки решить вопрос о результатах Петровской реформы в России. Образовались две партии, два идейных течения, борьба между которыми наложила отпечаток на публицистику, литературу, историческую науку, философию, социологию и эстетику нескольких последующих десятилетий.

К славянофилам стали относить тех, которые полагали, что Россия обладает своими собственными, национальными началами самобытной культуры и пойдет по пути, отличному от того, каким шли страны Западной Европы. Поэтому они протестовали против перенесения на русскую почву чуждых народу быта и воззрений, общественных отношений и теорий. Славянофилы полагали, что в основе культуры народа и мировоззрения русского человека находятся религия, Церковь, и поэтому делали акцент на принципе соборности, отдавали предпочтение духовной общности людей, а не их индивидуальной свободе.

Западники доказывали первостепенное значение науки и рациональной социальной практики для развития общества, в связи с чем в качестве важнейших ценностей провозглашали индивидуальную свободу и независимость личности. Поскольку российская действительность первой половины XIX века совершенно не отвечала требованию абсолютного уважения прав и свобод личности, составлявшему незыблемую основу общественной жизни в европейских странах, западники приходили к выводу о необходимости революционного преобразования России. В конечном счете, идея революции в развитии западничества вышла на первый план и полностью заслонила идею личной свободы.

Оба направления критически относились к российской действительности и власти. Исход мировоззренческого противостояния в первой половине века был еще не ясен, и все зависело от того, насколько плодотворными окажутся идеи, выдвинутые сторонниками того и другого направления.

§3. Русская философия и идейные течения второй половины XIX – начала XX вв.

Примерно с середины XIX века взаимоотношения между русской и западноевропейской философией перестают быть односторонне направленными. Русская философия становится на путь самостоятельного развития. Но по-настоящему мировое значение она приобрела только к концу XIX века благодаря творчеству Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, Вл. С. Соловьева, Г. В. Плеханова и В. И. Ленина, чьи идеи оказали непосредственное и существенное влияние на развитие европейской философии. От выдвижения отдельных идей философы переходят к строительству систем, и Вл. Соловьеву удается создать первую отечественную, достаточно связную и полную систему философского знания, охватывающего все традиционные проблемы, характерные для его многовековой истории. В этот период активно развивается русский марксизм, впоследствии получивший название марксизма-ленинизма и ставший одной из ведущих мировых философских систем в ХХ веке.

В середине XIX века проходила дальнейшая идейная поляризация русской философии. Продолжала расширяться сфера влияния рационализма и сокращаться область религиозного мировоззрения, постепенно вытесняемого на периферию интеллектуальной жизни.

Во второй половине XIX века в измененном виде, но продолжали существовать славянофилы и западники, концентрируя свое внимание в основном на проблемах общественно-политического развития России.

К «поздним» славянофилам можно отнести Н. Я. Данилевского, К. Н. Леонтьева и, с большими оговорками, В. В. Розанова. В их публицистических и историософских трудах детально разрабатывалась концепция особого исторического предназначения России и была продолжена критика западной цивилизации, начатая основателями этого течения.

Западническое направление русской философии в этот период свелось к достаточно прямолинейному и некритическому заимствованию наиболее модных философских течений Западной Европы – позитивизма, марксизма, неокантианства. При этом русский позитивизм и русский марксизм оказались очень близкими направлениями, активно влияющими друг на друга. Главная тенденция обоих этих направлений резко расходилась с традициями русской философии, здесь была сделана попытка раз и навсегда решить все проблемы человека и общества на основе «строго научных» методов.

Мировоззренческий кризис, массовый отказ от православия как основы миропонимания привел к тому, что в середине XIX века из гегелевской философии (ранний М. А. Бакунин, В. Г. Белинский), а затем и марксистской, пытались сначала создать новую религию, а впоследствии и новый метод революционного преобразования мира (А. И. Герцен, В. Г. Белинский, русский марксизм). Философия становится ядром рационалистической мировоззренческой парадигмы.

Со второй четверти XIX века русская философия начинает поиски своих собственных, совершенно оригинальных подходов к тем философским проблемам, которые окончательно определились в качестве главных: проблемы сущности и смысла человеческого бытия и проблемы смысла и закономерностей истории. Человек и его судьба в мире и в истории, а позднее и пути изменения мира и его исторических путей становятся важнейшими темами русской философии.

Вклад русской философии в разработку двух важнейших тем – проблемы человека и смысла истории – наиболее значителен, однако некоторые оригинальные идеи и концепции были выдвинуты и в других разделах философского знания.