Мировоззренческие основы истории России (середина XIX – начало XX вв.). 2-е изд., сокр.

Особого внимания заслуживает феномен успешного предпринимательства в среде раскольников. Очевидно, что он объясняется не особенностями веры – она была одна и та же с православными; не может этот феномен быть объясним и особенностями обряда: исследование влияния хождения «посолонь» на успехи в торговле вряд ли увенчаются успехом. Скорее всего, причины выдающихся успехов старообрядцев в торговле и промышленности объясняются тем, что богатство было условием сохранения самого ценного, что у них было, – их веры. Богатство было средством, а не целью для старообрядцев, средством сохранения и развития истинной, с их точки зрения, веры. На полученные деньги поддерживались единоверцы, содержались тайные молельные дома, подкупались полиция и администрация.

Феномен старообрядческого предпринимательства исчез, как только пропали условия, его породившие: гонения на веру, необходимость сплочения во имя ее сохранения. Именно поэтому он не смог повториться в условиях современной России.

Отношение Церкви к католикам определялось идущими из глубокой древности представлениями и суждениями, которые возникли и развились под византийским влиянием и успели стать твердым убеждением.

Позиция Св. синода по отношению к католическим полякам была изложена в письме обер-прокурора К. П. Победоносцева императору Николаю II от 21 сентября 1899 года: «Политика Римской курии остается веками одна и та же – политика лукавства и затаенной мысли»41.

Перемены в отношении к католикам произошли с принятием Манифеста от 17 апреля 1905 года, разрешившего переход в римско-католическое исповедание. Политика веротерпимости породила новые проблемы, так как теперь многие униаты вернулись к католицизму. Поэтому рядом распоряжений административного характера практическое применение манифеста вскоре было сильно ограничено.

В ХХ веке число переходов в православие было незначительным и колебалось от одной до двух тысяч в год; это свидетельствовало о твердости католиков в своей вере, а также о том, что православные либо не вели среди них пропаганды, либо она была неэффективной42.

Российские протестанты. Большинство протестантов в России составляли немцы, которые, в общем, сумели врасти в новое окружение, достигнув высоких должностей в армии и на гражданской службе, успешно действуя в торговле и промышленности. Наибольшее число протестантов было в Прибалтике, население которой принадлежало преимущественно к Евангелическо-лютеранской церкви. Православию при активной государственной поддержке удалось значительно потеснить протестантизм в регионе, тем не менее именно это вероучение продолжало определять мировоззрение населявших ее народов.

Второй по значимости религией в Российской империи был ислам. Политика первых русских императоров и императриц была направлена на ограничение ислама. Строительство новых мечетей было затруднено, всячески поощрялся переход мусульман в православие. Попытки возврата из православия в ислам жестко пресекались. Результаты христианизации мусульман в России были весьма незначительными.

Особое внимание было уделено организации государственного регулирования «сверху» религиозной жизни российского мусульманства. Начали создаваться органы духовного управления мусульманскими общинами. По существу, мусульманская община России получила организацию, аналогичную церковной, хотя исторически институт церкви в исламе отсутствует. Это привело к непредвиденным последствиям: мусульманское духовенство России оформилось в качестве организованной национально-политической силы, результатом чего стало усиление интегративных функций ислама. Центральным правительственным органом, контролировавшим жизнь российского мусульманства, был департамент духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел.

Рядом российских законодательных документов был определен круг духовных лиц и служителей мусульманских духовных учреждений, получивших правовое признание со стороны государства. Они могли получать казенное жалованье, освобождались от налогов, повинностей, воинской службы, имели право пользоваться доходами от соответствующих приходов, их дома освобождались от постоя и т. д. В 1912 году в Российской империи на официальном учете состоял 24 321 мусульманский приход с 26 279 богослужебными зданиями (соборными мечетями43, летними и зимними мечетями и молитвенными домами и т. д.) и 45 339 мусульманских духовных лиц (имамов, мулл, хатибов, муэдзинов и т. д.). Таким образом, значительная часть мусульманских духовных лиц была вписана в общую систему российской имперской государственности.

Несмотря на значительное улучшение положение мусульман, вплоть до 1905 года они в повседневной религиозной жизни сталкивались со многими трудностями и ограничениями. После Манифеста от 17 октября 1905 года самодержавие вынуждено было допустить существование целого ряда мусульманских общественных организаций и собраний (мусульманская фракция в I—IV Государственных думах, мусульманские съезды и т. д.). Свобода неизбежно повлекла за собой активизацию мусульманства, в том числе и в политической области.

Хотя ислам продолжал оставаться в христианской России религией второго сорта, хотя не прекращались вооруженные столкновения на Кавказе и в Средней Азии, общность исторической судьбы осознавалась как русской, так и мусульманской стороной.

По материалам переписи 1897 года, мусульмане являлись второй по численности после православных вероисповедной группой населения империи. Их насчитывалось 13,8 млн человек, при этом численность мусульман в России имела постоянную тенденцию к росту: к 1917 году в стране проживало около 20 миллионов мусульман.

Российские идеологи не создали привлекательных для мусульман идей, которые могли бы вдохновить их на искреннее служение империи. Мусульманские сторонники России определенные надежды возлагали на цивилизаторскую миссию России, но она, по мнению Исмаилбея Гаспринского, не оправдалась. Только одно великое деяние он относил к разряду положительных – отмена рабства среди мусульман, которая произошла раньше, чем в коренных русских областях. Русское мусульманство, по его мнению, не осознавало, не чувствовало интересов русского отечества; ему были непонятны русские общегосударственные стремления и идеи44. Мусульманские деятели, даже лояльные к России, понимали, что, кроме общей территории, мало что связывало русских православных людей с их мусульманскими согражданами в их общем государстве.

Русское правительство не сформулировало внятной, ясной и понятной политики в отношении мусульман, тем более оно не дало идеи, подобной уваровской триаде, которая бы объясняла, почему мусульмане должны любить свою родину – Россию. Такая идея должна была бы иметь над-, либо внерелигиозное содержание, а это было немыслимо в православном государстве.

В истории России было два вида политики в отношении ислама. Политика русификации и ограничения не принесла положительных результатов; пришедшая ей на смену политика покровительства на условиях лояльности и преданности царскому престолу дала возможность встроить мусульман в российское общество на условиях, приемлемых для православия и царского правительства. Вместе с тем, дать мусульманам идею, объединяющую их с православными в едином государстве, а также сформулировать внятную политику по отношению к мусульманам царское правительство не смогло.

§5. Отношение к сектантству, ересям, атеизму и социализму

Общая характеристика сектантства. Мощной идейной силой, подрывающей православное мировоззрение в русском народе в середине XIX века, были секты и ереси. Они не были чем-то принципиально новым для РПЦ, поскольку с самого начала своего существования христианским общинам пришлось противостоять разного рода учениям и идеологическим объединениям.

Распространение сектантства – признак идейного кризиса церкви. Однако церковные иерархи считали сектантство не признаком внутреннего кризиса, а результатом исключительно внешнего влияния. Успех сектантов порой были склонны объяснять недостатком знания о них по причине их тайной организации. Правительство, имея скудную информацию и неясные представления о социальном учении сектантов, было склонно подозревать их во враждебности к государству и боялось революционных движений, и эта боязнь обусловила репрессивный характер правительственной политики до 1905 года. От недостаточного знания об учениях сект страдало также и дело церковной миссии, поскольку не хватало подготовленных миссионеров. В 60-х гг. XIX века общество резко критиковало церковную миссию среди сектантов, сочувствуя их социальным учениям, вплоть до отрицания права Церкви на миссионерство; это усиливало недоверие правительства к сектантству.

Государственная перепись 1897 года учла только 2 миллиона сектантов на 120 миллионов населения России; известный знаток этого вопроса А. С. Пругавин полагал, что вместе со старообрядцами сектанты в России составляют не менее 20 миллионов человек, а большевик В. Д. Бонч-Бруевич говорил даже о 26 миллионах45.

Наиболее распространенными сектами в народе были хлыстовщина, скопчество и духоборство. Из духоборства возникло молоканство, которое быстро распалось на менее распространенные секты субботников, донской толк, общих и прыгунов. Под влиянием духоборцев в середине XVIII века возникло десное братство, или сионская секта.

За исключением духоборцев, у которых во 2-й половине XIX века был очень силен протестантский элемент, секты были самостоятельными формами выражения богоискательства русского народа. Народ искал того Бога, которого он не находил в официальной Церкви.

Так называемые евангелические секты штундистов (штунда) и штундобаптистов возникли под влиянием меннонитов и баптистов, которые распространились в России с конца XIX века и особенно после 1905 года. Протестантские секты воздействовали также на пашковцев (приверженцев В. А. Пашкова), тогда как либеральное протестантское богословие повлияло на Льва Толстого.

У доморощенных сект, таких как хлыстовство с его особым учением и скопчество, особенно сильны экстатические элементы; у духоборцев, молокан и их ответвлений главным является спиритуалистический элемент.

Русский характер с его постоянными религиозными исканиями, максимализмом и эсхатологическими устремлениями был важнейшим движущим элементом в истории русского сектантства.

К 1905 году секты и различные старообрядческие «согласия», по данным полиции, объединяли до 20 млн человек. Статистически же большинство сектантов считались православными. Борясь с сектами, государство требовало от граждан православного исповедания прохождения обязательной исповеди и причастия не реже одного раза в год. Нехождение православных на исповедь и к причастию рассматривалось как факт нелояльности императору и как доказательство принадлежности к старообрядчеству или секте. Государственные служащие должны были ежегодно представлять начальству справку, что они были у исповеди и причастия. Впрочем, некоторые священники давали такую справку за три рубля и без совершения таинств. Одни причащались без веры, «для галочки», другие откупались от причастия.

Церковная миссия в условиях свободы вероисповедания оказалась неспособна противостоять активности сектантского сообщества, подпитываемого западными деньгами, организациями, идеями и технологиями распространения этих идей.

Борьба с социалистическим учением. Идейное наступление рационализма наглядно проявилось в росте влияния социалистического учения.

Непоправимо поздно, только после потрясений первой русской революции наиболее дальновидные церковные иерархи и православные ученые осознали реальную опасность для христианского мировоззрения, таившуюся в социалистическом учении, выросшем и активно развившемся в рамках рационалистической мировоззренческой парадигмы. Православная церковь оказалась идеологически неподготовленной к стремительно распространявшемуся, особенно в 1905—1907 гг., социалистическому учению.

Известно, что социал-демократы не скрывали своих атеистических взглядов. Православные богословы начала ХХ века пытались доказать, что материалистическое учение не может и не должно претендовать на всеобъемлющее объяснение мира, что человечество не в состоянии жить без религиозных идеалов. Однако для рационально мыслящих людей опора Церкви на веру в Бога не являлась серьезным аргументом, который стоило бы учитывать. Церковь критиковала социализм, справедливо называя его новой верой, новой религией, подменившей религию истинную, но практически доказать пагубность социализма в тот период не смогла. К тому же полемика велась исходя из различных мировоззренческих парадигм: православные говорили исходя из религиозного мировоззрения, социалисты – из рационалистического; естественно, что они не понимали аргументов друг друга, более того, аргументация, выработанная в одной мировоззренческой парадигме, в другой таковой не являлась.

По словам московского протоиерея И. И. Восторгова, одного из идеологов борьбы с социализмом, социал-демократическая пропаганда усилилась в России среди рабочего класса с конца XIX столетия. И если до революции 1905 года социалистическая литература, как нелегальная, была мало распространена в народе, то в 1905—1906 гг. она «была выброшена» в массы в огромном количестве. По мнению Восторгова, «пастыри, были застигнуты врасплох страшным натиском социализма»46.

Для Церкви стало совершенно очевидно, что при строительстве социалистического общества религии в нем места не найдется, и для организации борьбы с социалистическими идеями IV Всероссийский миссионерский съезд, состоявшийся в Киеве в июле 1908 года, просил Св. синод о внесении разбора социализма в курс основного богословия. Усиление влияния социалистических идей ускорило процесс утверждения Св. синодом программы «О введении в духовных семинариях преподавания обличения основ социализма». Накануне Первой мировой войны богословские и историко-церковные журналы опубликовали значительное число статей антисоциалистической направленности, но переломить тогдашние настроения в обществе они не смогли.

Практическая задача Православной церкви состояла в формировании у паствы новых представлений о социальной справедливости, отличных от представлений модного тогда социализма, но ничего нового она предложить не могла. Не смогла Церковь защитить и дискредитированные в глазах «общества» христианские принципы. Борьба с авторитетным на тот момент социалистическим учением предполагала наличие не менее авторитетной контрсилы. Православная церковь, по признанию обер-прокурора Св. синода В. К. Саблера, такой силой накануне великих потрясений уже не была.

Актуализировать христианские истины в новых условиях православные иерархи не смогли. Воплотить в практическую жизнь христианские ценности в условиях смены мировоззренческих парадигм синодальная церковь также оказалась неспособна, поэтому критика Церкви со стороны материалистов и атеистов была столь действенной, а рационалистические социалистические идеи так быстро завоевали умы православных людей.

Миссионерская деятельность РПЦ. Важнейшей задачей миссионерской работы было расширение сферы влияния православия за счет вербовки неофитов из других конфессий, прежде всего униатов, католиков, протестантов и мусульман.

Активность миссионерской деятельности зависела от общей религиозной политики. При этом в синодальный период широко применялись как различные поощрительные, так и репрессивные меры при обращении инородцев в православие.

В миссионерской деятельности Русской православной церкви отчетливо проявилась ее идейная слабость во второй половине XIX – начале XX вв. Лишившись поддержки государства, она оказалась бессильна в своей борьбе с сектантами. Несмотря на предпринимавшиеся усилия, не смогла переубедить в превосходстве своей веры российских мусульман. Более удачной была миссия среди язычников и идейно близких униатов и христианских конфессий, но и ее успех зачастую обеспечивался либо материальным интересом, либо административным нажимом. При столкновении с сектантами, особенно протестантского толка, где исход борьбы определялся преимущественно силой идей, православная миссия терпела поражение. К систематической идейной борьбе с материалистическим мировоззрением, социализмом и атеизмом Православная церковь по существу даже не приступила.

Глава III. ИДЕИ ФИЛОСОФИИ

§1. Идейная эволюция на Западе

В послепетровское время Россия испытывала мощное идейное воздействие Запада, и именно оно инициировало смену мировоззренческих парадигм в России. Главными направлениями идейного влияния были религиозное, философское, идеологическое, научное, техническое, культурное, идеи в сфере искусства. Наибольшее идейное влияние Запад оказывал первоначально через религию, а в Новое время – через философию, идеологию, науку, технику, культуру и искусство. В основе рационалистического мировоззрения, которое пришло в российском обществе на смену религиозному на рубеже XIX и XX веков, лежали западные философские взгляды, поэтому без понимания процесса их формирования невозможно понять идейной эволюции русского мировоззрения в исследуемый период, поскольку оно развивалось под сильнейшим влиянием европейской рационалистической парадигмы.

Философия и религия. С момента своего возникновения философия находилась в самых тесных, но одновременно и весьма сложных и внутренне противоречивых взаимоотношениях с религией. В первые века своего существования христианство активно обращалось к античным философским учением. В эпоху Средневековья ситуация существенно изменилась: религия стала не просто преобладающей, но и практически монопольно господствующей сферой духовной жизни человека. Философия в Средние века имеет право на жизнь, но ей отводится роль вспомогательного орудия духовного освоения мира человека и мира окружающей природы. Эти взаимоотношения между философией и религией предельно четко выражены широко известной формулой: «Философия – служанка богословия».

В эпоху Нового времени из философии стали выделяться отдельные конкретные науки, а в XVII и XVIII столетиях философия и наука приобрели самостоятельный статус, изменив соотношение сил в свою пользу, постепенно оттеснив религию и богословие на периферию социальной и духовной жизни человека и человечества. В качестве главной идейной силы, формирующей западное мировоззрение, выдвинулась сначала философия, а примерно с середины XIX столетия – наука.

Многие выдающиеся мыслители стали рассматривать философию как научное знание особого типа, как науку о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления. Наиболее полно и отчетливо оно было сформулировано и выражено К. Марксом и Ф. Энгельсом. Такое понимание философии развилось и прочно закрепилось, особенно в нашей стране.

Широкое распространение получило убеждение в том, что философия, в отличие от религии, должна ориентироваться в своих усилиях по построению целостной картины природного и человеческого бытия на средства рационального постижения. Человеческий разум, мышление стали рассматриваться как самодостаточные основания для осмысления мира. В Новое время философия предстала рационализированной формой мировоззрения. Вплоть до первой половины XIX столетия философия пыталась создать предельно обобщенную универсальную картину мира и места человека в нем. Подобные претензии на создание некоторой «последней», завершенной и законченной системы философского знания были отчетливо выражены в философии Гегеля и Маркса. Философия стала претендовать на тотальное объяснение мира и тем самым попыталась занять место религии в мировоззрении человека. На Западе активно проходил процесс секуляризации и постепенное выталкивание религии и Церкви на периферию общественной и культурной жизни.

Западный гуманизм и атеизм. Важнейшим идейным течением, порожденным гуманизмом, антропоцентризмом и рационализмом Нового времени, стал атеизм. Христианское представление о человеке, некогда воспринятое как освобождение, постепенно начинает ощущаться гнетущим игом. Тот самый Бог, в котором человек узрел залог собственного величия, начинает казаться ему неким противником, соперником, недругом человеческого достоинства. Важная часть мыслящей элиты западного общества отрекается от своих христианских истоков и отвращается от Бога.

Атеизм в западной мысли выступает в трех основных видах, наиболее яркими представителями которых являются Огюст Конт, Людвиг Фейербах (и его ученик Карл Маркс) и Фридрих Ницше, которые и сегодня вдохновляют три типа философствования. Как бы их доктрины ни разнились, они сходятся на отвержении Бога. В Боге атеист видит помеху, препятствующую завоеванию свободы.

Фейербах утверждал: Бог есть не что иное, как миф, выражающий устремления человеческого сознания; этот Бог – «отражение человека, его зеркало». Фейербах считал, что поворот в истории произойдет тогда, когда человек осознает, что единственным богом для человека является сам человек. Открыть человеку его собственную сущность, дабы дать ему веру в себя, – такова цель Фейербаха, и ради достижения ее он полагает необходимым отрицание Бога. В первой половине XIX века эти утверждения были восприняты в Европе как откровение.

Еще живее восприняла Фейербаха Россия, отозвавшаяся восторженнее самой Германии. Н. Г. Чернышевский, предтеча русского коммунизма, признавал Фейербаха первым из своих великих западных учителей.

Идейное направление Фейербаха развил Карл Маркс. Он писал: «Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия – это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она – дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа»47.

Другим радикальным атеистом и ниспровергателем Бога стал Ф. Ницше. Бог, по Ницше, есть не что иное, как отражение человека; он полагает доказанным, что Бог не может «жить» нигде, кроме как в сознании человека. Религия, как считал Ницше, есть пример изменения личности, она же является и процессом унижения человека. В христианстве этот процесс достигает совершенной полноты, и самоунижение человека доведено до крайности, поэтому Ницше призывает твердо и решительно провозгласить «смерть Бога», которая должна была вызвать хаос в человеческом сознании, и этот хаос воплотился в катаклизмах XIX века в Европе и в следующем веке докатился и до России.

В XIX веке атеизм меняется и пытается стать положительным, органическим, конструктивным течением.

В 1842 году Огюст Конт завершил публикацию своего огромного «Курса положительной философии». Успех позитивизма был не меньшим, чем у коммунистических идей. При этом позитивизм, отличаясь методами от марксистского и ницшеанского идейных течений, роднится с ними общностью существенной цели – отказом от Бога.

Позитивизм, в отличие от коммунизма, хотел бы предстать не только «критиком» и разрушителем, но и казаться «органическим», именно в таком значении применялось понятие «позитивный». Конт надеялся заменить позитивизмом христианство и увлечь мир на совершенно новые исторические пути. Постепенно, как считал Конт, ученые овладеют и той сферой, которую постепенно теряет духовенство, и станут новой духовной властью. Наука должна была заменить религию.

Смена мировоззренческих парадигм проходила в острой борьбе религиозных и антирелигиозных идей. В XIX веке в основе наиболее влиятельных идейных течений лежал атеизм.

Процесс секуляризации на Западе. Важнейшим процессом, проходившим в рамках смены религиозной мировоззренческой парадигмы на рационалистическую, был процесс секуляризации сознания, проходивший под влиянием развития идей в философии, науке и технике.

Процесс секуляризации начинается в Европе примерно в XV веке в период Ренессанса, а в XVI—XVII веках углубляется и расширяется. Происходит смена мировоззренческих ориентиров. В XIX веке на место религиозной парадигмы приходит рационалистическая. Религию все больше пытались ограничить внутренним миром человека, в то время как научный рационализм осваивал все новые области человеческого опыта, в полный голос заявляя о своем превосходстве и главенстве. Вопросы, касающиеся существования Бога или трансцендентной действительности, перестали играть главную роль в научном сознании, определявшем общую систему верований образованных людей эпохи рационализма.

Научное мировоззрение, объективно нейтральное и поддающееся проверке опытом, вскоре завоевало полное признание в образованной среде. Наука оказалась более универсальной основой мировоззрения, чем религия, разная у различных народов. Догматическая религия с ее притязаниями на авторитет в культуре была признана заведомо враждебной личной свободе, интеллектуальной работе и духу свободного познания. Всякое религиозное сознание, за исключением некоторых рациональных форм, например, деизма, стало считаться врагом человеческой свободы.