Сумеречный патруль

Перед дверным проёмом он остановился и, повернувшись к Никитину, процедил сквозь зубы:

– А с тобой, лейтенант, мы ещё пообщаемся, если тебя теперь вообще примут на службу в ФСКА.

После этих слов Кумсков вышел из кабинета, хлопнув дверью.

– Зря ты так, – вяло произнёс Плотников. К нему вновь вернулась его прежняя манера говорить, как только они остались с Никитиным вдвоём. – Кумсков Алексей Юрьевич – третий человек в нашем управлении. И у него большие связи в Москве. Если он скажет начальнику управления, что ты не подходишь для службы в ФСКА, тот послушает его, а ты останешься без работы.

– Значит, так тому и быть, – еле слышно произнёс Илья и сел обратно на стул.

– Ладно, не унывай. Может, пронесёт, – попытался приободрить Никитина Плотников. – Я сейчас занесу доклад Кумскову и провожу тебя в совещательный зал, а после совещания представлю заместителю по общим вопросам, полковнику Резнику.

Никитин сидел в углу пустого кабинета, и его опять начали терзать мысли о том, что, может быть, не стоило вчера соглашаться на службу в ФСКА. «Полежал бы в больничке с годик, а там, глядишь, все забыли бы про то, что я знаю про их ФСКА, и меня бы выписали. А потом на работу куда-нибудь устроился или вообще подался бы в шоу-бизнес – на гитаре я играть умею, стихи как-то тоже сочинял, а голос можно и на компьютере подредактировать. Люди любят деятелей искусства с тяжёлыми периодами в жизни», – невесело думал он.

Спустя пять минут подполковник вернулся в кабинет и прервал размышления Ильи.

– Ну всё, пойдём, – сказал он, предварительно забрав папку и ручку со своего стола.

Проведя Илью по коридору, Плотников вывел его в фойе четвёртого этажа, где располагалась центральная лестница, а потом завёл в совещательный зал, вход в который находился напротив лестницы.

Зал представлял собой три ряда кресел, приставленных друг к другу по три. Напротив них на подиуме были расположены четыре массивных стола, за которыми стояли мощные чёрные кожаные кресла с высокими спинками. Рядом со столами у окна находилась трибуна из тёмного дерева.

– Найди себе пока свободное место в конце и сиди спокойно. Когда совещание закончится, я представлю тебя ещё раз Кумскову, а также заму по общим вопросам полковнику Резнику и начальнику управления полковнику Блинову, – привычным монотонным голосом проговорил Плотников. – Понял?

– Да, – кивнул головой Никитин и направился в конец зала. Он заметил, что, начиная со средних рядов, свободных мест уже не осталось, за исключением одного в последнем центральном ряду.

Найдя свободное место в последнем ряду рядом с проходом, Илья сел в кресло, составив компанию тучному усатому подполковнику и круглолицему майору с залысинами.

Подполковник вопросительно посмотрел на Илью, и тот, ощутив неловкость, растерянно спросил:

– Здесь же свободно?

– Угу, – кивнул в ответ усач с недовольной миной и отвернулся к майору, заводя с ним полушёпотом разговор.

Спустя несколько минут все места в совещательном зале оказались заняты офицерами ФСКА, и помещение загудело, словно улей.

Тут в зал вошли высокий худой полковник со сдвинутыми бровями и крючковатым носом и уже знакомый Илье начальник отдела кадров.

– Товарищи офицеры! – заметив худощавого полковника, закричал Плотников, чем заставил весь зал замолкнуть и встать по стойке смирно, затем бодрым голосом доложил: – Товарищ полковник, личный состав управления для проведения совещания готов; лиц, незаконно отсутствующих, нет!

– Здравствуйте, товарищи офицеры! – обратился к залу полковник и, не дожидаясь ответа, добавил: – Присаживайтесь.

Все уселись на свои места, в том числе и Кумсков обустроился в своём кресле за столом руководителей на подиуме. Однако прежнего шума уже не было, только на первых рядах кто-то изредка перебрасывался фразами, но когда такое случалось, высокий полковник, который остался стоять посередине зала между столами руководства и рядами остальных офицеров управления, сразу же бросал суровый взгляд в сторону осмелившихся заговорить и сотрудники тут же замолкали.

Никитин невольно почувствовал страх, который вызывал у всех присутствующих высокий полковник. Он окинул взглядом зал и отметил для себя, что гнева худощавого полковника по-настоящему не опасался лишь один из находящихся в зале. Это был подполковник с аккуратной причёской, расположившийся в третьем ряду у окна. Он то и дело что-то спрашивал у сидящего перед ним Плотникова, а после получения ответа отворачивался к окну и что-то рассматривал сквозь него.

Весь зал, казалось, начал потихоньку засыпать в томительном ожидании начала совещания, как вдруг внезапно дверь открылась и в неё вошёл полковник с потупленным взглядом и редкими седыми волосами на голове.

– Товарищи офицеры! – выкрикнул худощавый полковник в сторону собравшихся и повернулся к вошедшему. – Товарищ полковник, личный состав управления для проведения совещания готов!

– Здравствуйте, товарищи, – сиплым и слегка протяжным голосом произнёс начальник управления и, как и его заместитель, не дожидаясь ответа, добавил: – Присаживайтесь.

Все присутствующие в зале вновь уселись, и Блинов с Резником также заняли свои места за столом на подиуме.

– Ну что же, товарищи, – продолжил Блинов, – проводим ежедневное совещание руководителей подразделений. Владислав Сергеевич, объяви, пожалуйста, порядок совещания.

Плотников встал и, открыв папку, повернулся к залу:

– Первым выступает с докладом дежурный с краткой сводкой по обстановке за истекшие сутки, далее руководители подразделений согласно ранее установленному порядку, и в заключение – полковник Кумсков с докладом о кадровом обеспечении и подготовке к московской проверке.

Сам процесс ежедневного совещания довольно быстро приблизился к логическому завершению, и у Ильи создалось устойчивое ощущение того, что офицеры ФСКА, и он в их числе в большей степени, ждали, когда соберётся всё руководство, нежели слушали короткие доклады всех начальников подразделений. Даже Кумсков был довольно краток со своим докладом, основной задачей которого было нацелить всех на усердную работу в рамках подготовки к приезду проверяющих из Москвы с целью оценки уровня знаний, а также физической и стрелковой подготовки каждого сотрудника отдельно и соответственно управления в целом.

– Спасибо, Алексей Юрьевич, присаживайся, – сказал Блинов, когда Кумсков закончил свою пламенную мотивационную речь.

– Ну что же, теперь, когда Алексей Юрьевич так хорошо объяснил всем присутствующим важность успешной сдачи контрольно-проверочных занятий московским проверяющим, думаю, никто не сможет халатно отнестись к самому процессу подготовки, – добавил Блинов, снимая очки и откидываясь на спинку кресла. – А теперь давайте поговорим ещё об одном случае, произошедшем на территории ответственности нашего управления, о котором я не услышал ни от одного из докладчиков. Хотя это является очень значимым прецедентом не только для нашего управления, но и для всей ФСКА. Я вам даже скажу по секрету, что по данному факту уже назначена комиссия в главке, которая будет разбираться в случившемся и которая должна прибыть к нам в ближайшее время…

После этих слов Резник спешно повернулся к Блинову и что-то прошептал ему на ухо. Начальник управления уставился в одну точку в зале, слушая своего заместителя не шевелясь. Затем повернулся к тому лицом и еле слышно для всех растерянно произнёс:

– Та-а-ак! А зачем, поясните пожалуйста, вы всех собирали, если главная цель нашего совещания сегодня – это решение сложившейся нестандартной ситуации? Чтобы мы потеряли время на выслушивание пустых докладов? – Блинов вновь откинулся на спинку кресла и недовольно буркнул: – Командуйте.

Резник встал со своего места и громогласно объявил:

– Товарищи офицеры, совещание окончено. Попрошу остаться офицеров руководства управления, подполковника Холода, подполковника Плотникова, начальников зачистки и группы технического развития, архива, аналитической группы, а также товарища Никитина. Остальные могут быть свободны.

Зал оживился, и вскоре все вышли. Плотников жестом пригласил Илью переместиться к нему за стол, и Никитин послушно направился к подполковнику. Проходя мимо Рыкова, он заметил, как тот приветливо подмигнул ему.

– Ну что же, – начал свой монолог Блинов, – теперь, когда остались лишь те, кого это непосредственно касается, мы наконец-то можем приступить к обсуждению нестандартной ситуации, которая сложилась позавчера. Евгений Александрович, что вы можете нам пояснить по поводу случившегося?

– Товарищ полковник, – начал моложавый капитан, встав со своего места, – все ингредиенты для приготовления зелья обнуления были повторно проверены в лаборатории. Проверка показала, что все они соответствуют стандартам и при смешивании способны лишать человека воспоминаний на определённый промежуток времени. Что полностью исключает вину группы технического развития в произошедшем событии.

– Хорошо, Евгений Александрович, присаживайся, – махнул рукой Блинов. – Роман Евгеньевич, что же это получается? Группа зачистки у нас облажалась при изготовлении такого «наисложнейшего» зелья? Да?

– Олег Владимирович, – встал Рыков, – остатки ингредиентов после окончания службы группы во главе со мной были замерены во время сдачи спецсредств дежурным по управлению. По проведённым расчётам израсходованных ингредиентов установлено, что изготовление зелья обнуления было проведено старшим лейтенантом Мышкиным без нарушений технологии во всех случаях. Кроме того, насколько я знаю, были проверены все люди, по отношению к которым применялось обнуление моей группой позапрошлой ночью. И во всех случаях успешность данного процесса подтверждается.

– А что нам скажет особый отдел по этому поводу? – уставился Блинов на подполковника, который сидел за Никитиным и Плотниковым.

– Олег Владимирович, мной были проверены все люди, к которым позапрошлой ночью группой во главе с Романом Евгеньевичем применялось зелье обнуления. По результатам установлено, что никто из них ничего не помнит о существах сумеречного мира и сотрудниках ФСКА. Проверка всех записей по расходу ингредиентов зелья обнуления также говорит в пользу правильности действий подполковника Рыкова и его подчинённых.

– Во как! – развёл руками Блинов. – Оказывается, у нас никто не виноват! Все всё проверили и отчитались, что всё хорошо!

Лицо начальника управления начало багроветь. Он показал пальцем на Илью и продолжил:

– Тогда как вы мне объясните, товарищи офицеры, что этот лейтенант полиции помнит события позапрошлой ночи? Почему зелье, которое ни разу не подводило многие века, позавчера неожиданно не сработало? Владислав Сергеевич, вы его вообще проверяли на испускание сумеречной энергии?

– Так точно, – ответил Плотников, поднимаясь со стула. – Со вчерашнего вечера Илья Алексеевич носит браслет контроля, одна из функций которого заключается в измерении показаний сумеречной энергии и её фиксации. Никакого проявления энергии сумеречного мира от Никитина за прошедшее время прибором не было зафиксировано. Он является обычным человеком, так же как и мы с вами.

– Зашибись! – ударил ладонью по столу Блинов. – Начальник архива докладывает, что подобных случаев раньше никогда не было. Начальник аналитической группы, как всегда, говорит, что наш штатный оракул подобного не предвидел. Ну что, кто-нибудь объяснит мне произошедшее? И у кого какие есть предложения по поводу того, что будем докладывать в Москву?

– Разрешите, товарищ полковник, – обратился к Блинову Рыков, привлекая общее внимание.

– Валяй, – как от мухи, отмахнулся начальник управления.

– Я считаю, что необходимо принять Илью Алексеевича Никитина к нам на стажировку, как я вам и говорил ранее. А пока он её будет проходить, спокойно провести в нашей лаборатории исследования по изучению его крови. В Москву же доложим, что нами приняты все исчерпывающие меры по недопущению утечки информации о существовании ФСКА и сумеречного мира в среду непосвящённых масс людей. Что касается стажировки, я готов принять Никитина в свою группу и полностью ответить в случае любых его оплошностей по всей строгости, вплоть до увольнения.

– Ну, не знаю, – надул щёки Блинов.

– Олег Владимирович, – продолжил Рыков. – я ведь думал, что этот вопрос уже решён. Мы же с вами всё обговорили вчера. Особый отдел одобрил моё предложение, и со стороны кадров никаких вопросов тоже нет.

– Видишь ли, Роман Евгеньевич, мы сегодня с Кумсковым пообщались перед совещанием, и он мне сообщил: по данным, полученным из МВД, у лейтенанта хромает дисциплина, что подтвердилось и при личном общении Алексея Юрьевича с ним. Кроме того, на изучение кандидата требуется порядка трёх месяцев, чтобы убедиться в его благонадёжности, которых у нас, сам понимаешь, не было. Так что всё это создаёт определённые трудности, в том числе в преддверии грядущей проверки из главка. В связи с этим стоит задуматься о том, что, быть может, более целесообразно действительно направить лейтенанта в соответствующее медучреждение.

Спокойствие, которое до этого источало лицо Рыкова, мгновенно сменилось на гримасу гнева, и он начал прожигать взглядом Кумскова, расплывшегося в улыбке.

– Алексей Юрьевич, но я же вчера всё это обсудил с вами и Плотниковым, и вы меня уверили, что никаких кадровых вопросов по поводу зачисления Никитина ко мне в группу на испытательный срок не возникнет.

– Да, это было вчера. Однако сегодня открылись новые подробности, – с нескрываемым удовольствием ответил Кумсков. – Я более пристально изучил личное дело Никитина, составленное в МВД, и оказалось, что у него не раз возникали проблемы с дисциплиной, а это абсолютно недопустимо для кандидатов в ФСКА.

– Товарищи офицеры, да разве вы не понимаете, что это для нас единственная возможность выйти достойно из сложившейся ситуации и не ударить в грязь лицом перед тем же главком? Нельзя же просто так ломать жизнь молодого парня! Тем более что один из принципов ФСКА – это недопущение применения своих полномочий во вред неосведомлённым людям, – с мольбой в голосе воскликнул Рыков, оглядываясь вокруг.

– Сейчас совсем не стандартная ситуация! – поднял вверх указательный палец Кумсков, сталкиваясь взглядом с Рыковым.

При этом одна бровь полковника приподнялась, и его лицо приобрело ещё более ядовито-ехидный ликующий вид.

– Разрешите, товарищ полковник, – набравшись храбрости, обратился к Блинову, вставая со своего места, Никитин, которому надоело молча смотреть и слушать, как за него решают его дальнейшую судьбу.

– Хм, – покривился начальник управления. – Ну, говори.

– Я думаю, что полковник Кумсков специально наговорил вам про меня гадостей, чтобы вы не приняли меня на службу. Просто я имел неосторожность во время нашей встречи с ним до совещания не совсем лестно выразиться о его манере общения. Однако уверяю вас, что проблем с дисциплиной у меня никогда не было и вышеупомянутое недоразумение вышло лишь из-за того, что я тогда ещё никого не знал из руководства управления. И если вы дадите мне шанс, то обещаю честно и беззаветно служить под вашим началом.

– Ха! – подпрыгнул в своём кресле Резник. – А ведь он прав, товарищи офицеры: попытаться ещё раз его обнулить или отправить в дурку мы всегда успеем, а вот не дать шанса послужить в ФСКА такому честному и прямому парню, я считаю, будет действительно преступлением. Тем более что у нас сейчас наблюдается определённый кадровый голод полевых сотрудников. К тому же невыявление причин сбоя в действии спецсредства является нарушением сто тридцать пятого пункта Положения об ФСКА, а вот проведение исследования по данному факту, наоборот, может довольно положительно повлиять на рейтинг нашего управления.

Никто не посмел перечить Резнику и опровергать его доводы. Все замерли в ожидании вердикта начальника управления. Хотя Илья чувствовал, что решение в отношении его дальнейшей судьбы уже было только что озвучено.

Наконец полуминутную тишину прервал Блинов, осматривая сидящих сбоку от себя подчинённых:

– Ну что же, товарищи офицеры, выходит, что нам действительно стоит попробовать дать шанс лейтенанту Никитину. Алексей Юрьевич, к семнадцати часам жду вас у себя с проектом приказа о назначении лейтенанта стажёром в оперативный отдел с увеличенным испытательным сроком – три месяца. Николай Петрович, вам надлежит подготовить план проверки лейтенанта по линии ОСБ и представить его мне на утверждение к семнадцати тридцати. Плотников, вы в течение двух дней, включая сегодняшний, организовываете первичную работу по вводу в должность. Представляете лейтенанта Пучкину и совместно с Синицыным обеспечиваете спецсредствами нестрогой отчётности, в том числе для прохода на территорию управления. И если лейтенант успешно сдаст экзамен и пройдёт полевое испытание, то в нашем управлении станет на одного члена сумеречного патруля больше, в противном случае – сами знаете… Вопросы?

– Олег Владимирович, но я думал, что Никитин будет зачислен в мой отдел! – негодующе воскликнул Рыков.

– Нет, Роман Евгеньевич, у нас действительно большие проблемы с кадрами в оперативном отделе, а у тебя отдел полностью укомплектован. Поэтому этот вопрос даже не обсуждается. Ещё вопросы?

Никто больше не осмелился спросить что-либо у начальника управления, и тот, явно довольный этим обстоятельством, произнёс:

– В таком случае все свободны.

– Товарищи офицеры! – скомандовал Резник, заставляя встать тех, кто ещё сидел.

– Товарищи офицеры, – одобрительно кивнул головой Блинов, удовлетворённый тем, что все знаки почтения, обязательные для офицерского корпуса в отношении вышестоящего руководства, в данном случае – него, были полностью соблюдены и теперь все могли заняться своими делами.

– Пойдём, Илья Алексеевич, я познакомлю тебя с начальником группы технического развития капитаном Синицыным, – обратился Плотников к Илье.

Они догнали Синицына уже в коридоре.

– Женя! – окликнул Плотников.

– Да, – обернувшись, ответил тот.

– Знакомься, это Никитин Илья Алексеевич.

– Очень приятно, – протянул руку Илье Синицын. – Женя.

– Взаимно, – произнёс новоиспечённый стажёр, отвечая рукопожатием капитану. – Илья.

– Женя, слушай, у меня много дел, – торопливо сказал Плотников. – Да и Кумсков, ты же знаешь, по-любому сейчас ещё задач подкинет. Ты не мог бы рассказать сегодня Илье Алексеевичу о спецсредствах, а заодно проинструктировать его насчёт порядка пользования ими и выдать ему прокси-карту для прохода на территорию, часы, телефон?

– Хорошо, не вопрос! Но с тебя пиво в пятницу.

– Само собой!

– Да, чуть не забыл, – уже отойдя, обернулся Плотников, – ещё расскажи ему, как и где он может попасть на территорию управления. И ещё: сними с него браслет контроля.

– Но из ваших слов я вчера понял, что браслет вы снимете только после завершения испытательного срока, – удивился Никитин, обращаясь к подполковнику.

– Да ты что, Илья Алексеевич? – выпучил глаза Плотников. – Я такого не мог сказать. Может, ты меня не так понял? Мы же не звери какие-то, чтобы настолько лишать человека свободы перемещения и общения! Нет, если тебе с браслетом понравилось, то мы можем и оставить…

– Спасибо за предложение, не надо, – поспешил перебить подполковника Никитин, жаждущий как можно быстрее освободиться от смарт-браслета на запястье.

– Ладно, – скривился Синицын и обратился к Илье: – Пойдём.

Они спустились на первый этаж и зашли в помещение, разделённое стеной на небольшой кабинет с несколькими столами, за которыми сидели и работали две женщины и парень, и просторную лабораторию – учебный класс.

– Знакомьтесь: это стажёр нашего управления Никитин Илья, – обратился Синицын к сидящим.

– Здравствуйте, – произнёс Никитин.

В ответ все присутствующие в кабинете, пристально посмотрев на новенького, почти одновременно его поприветствовали.

– Илья, проходи сюда, – указал Евгений рукой в сторону лаборатории. – Я сейчас приду.

Никитин зашёл в учебный класс и увидел в нём пару столов, на одном из которых расположились колбы, пробирки и склянки с различными жидкостями. Рядом с противоположной от входа стеной стояли застеклённые стенды, в которых что-то увлечённо искала, наклонившись, девушка в белом халате.

– Здравствуйте, – нерешительно произнёс Илья, привлекая её внимание.

Девушка резко обернулась и, выпрямляясь, недовольно поздоровалась с Никитиным:

– Привет. А ты кто?

– Меня Илья зовут. Я как бы стажёр, – извиняясь, пожал плечами Никитин и беглым взглядом оценил девушку: «А она очень симпатичная».

– А-а-а, – протянула сотрудница. – Ты тот самый индивид, из-за которого нам пришлось вчера всю ночь перепроверять все составляющие зелья беспамятства, а потом отписываться по всей этой работе до утра?

– Да я вроде как не специально.

– О, я вижу, вы уже познакомились, – прервал беседу вошедший Синицын. – Маша, – обратился он к девушке, – сегодня к концу дня нужно перепроверить результаты по той траве, что была изъята у русалок в «Яме», и подготовить отчёт для Пучкина.

– Хорошо, – буркнула та.

– А она кто? – спросил Никитин у капитана, когда Маша вышла из лаборатории.

– Маша Калинина, наш криминалист, – ответил Синицын и зашёл за стенды.

– Красивая, но какая-то стервозная, – прищурился Илья.

– А я смотрю, ты что думаешь, то и говоришь, – ухмыльнулся Синицын.

– Да-а-а, что-то я сегодня уже второй раз за день ляпаю невпопад, – согласился Илья.

– Давай с этим заканчивай, а то у тебя может сложиться самая короткая карьера в истории нашего управления.

– Думаешь, мне стоит попробовать здесь задержаться?

– Думаю, тебе стоит как следует постараться зацепиться за службу в ФСКА, если не хочешь, как минимум, загреметь в психушку и загубить свою жизнь.

– Это, конечно, очень весомый аргумент, – невесело хохотнул Илья.

– Итак, начинаем наш инструктаж, – важно заговорил Евгений совсем другим тоном, потирая руки. – Сейчас я расскажу тебе о средствах, которые используются в сумеречном патруле. Подойди ближе к стендам.

Илья послушно приблизился к стендам, за стеклами которых лежали привычные на первый взгляд вещи, после чего Синицын достал оттуда кнопочный телефон.

– Начнём с того, что все средства строго подотчётны и максимально замаскированы под привычные для обывателя вещи, которыми они иногда в принципе и являются, за некоторыми исключениями. Вот основное средство связи, которым пользуются в сумеречном патруле. По нему никоим образом невозможно отследить местоположение абонента, от которого исходит звонок, и, кроме того, разговоры по нему не прослушиваются.

– Да ладно, – удивился Илья. – Что, прям-таки никак нельзя прослушать и отследить?

– Ну, – замялся Евгений, – отследить точно нельзя. А вот насчёт прослушки я не договорил. Наши руководители сочли, что в целях повышения эффективности контроля за деятельностью сумеречного патруля необходимо записывать разговоры, совершаемые по служебным телефонам. Поэтому запись разговоров ведётся, но только в архив ФСКА. Никто другой больше не может подслушать разговоры по этим телефонам.

– А это что? – указал Илья на кусок мела.

– Это волшебный мел.

– И что же им можно наколдовать?

– Ничего.

– Почему же он тогда волшебный?

– Потому что его изготавливают особым способом – с добавлением святой воды и пепла полыни, собранной в полнолуние. Всё это позволяет наделить магической силой надписи, которые сделаны этим мелом. Твой наставник покажет тебе, какие именно, но, насколько я знаю, все они предназначены только для защиты от той или иной магии сумеречного мира. По крайней мере, так написано в методичке по его использованию.

– А что? Магия бывает разной?

– Конечно. И что является нормой для одних сумеречных существ, может быть совершенно неприемлемо для других. Ты что? Разве ещё не читал историю сумеречного патруля?

– Нет, – признался смущённо Илья. – Я только позавчера вечером вообще узнал о его существовании, а сегодня впервые приехал в управление, так что я пока ничего не читал и вообще всё происходящее для меня очень странно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.