Сумеречный патруль

Александр Хабло

Сумеречный патруль

© Хабло А. А., текст, 2022

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2022

© ИП Соседко М. В., издание, 2022

* * *

Ночь окончательно вступила в свои права, и на тёмном небосводе был отчётливо виден молодой месяц. Листва деревьев своим шелестом разбавляла звуки сонного города и играла со светом уличных фонарей. Немногочисленные прохожие вжимали головы в плечи, когда порывы ветра становились особенно сильными, и ускоряли шаг, чтобы быстрее добраться до уюта и тепла своего дома. Илья Никитин, сидя в автомобиле на месте водителя, старательно всматривался в окно хрущёвки на четвёртом этаже и пытался уловить там малейшее движение.

– Лейтенант, что ты так напрягаешься? Да успокойся, наконец, – сказал напарник, сидевший рядом, откидывая назад спинку своего сиденья. – Он сейчас ляжет спать – и всё: считай, наше дежурство закончилось.

– Вдруг что-нибудь произойдёт, а мы пропустим? – неуверенно спросил Илья, сомневающийся в правильности действий своего старшего по службе товарища.

– Это ты, конечно, верно мыслишь, лейтенант, – прокряхтел тучный напарник, устраиваясь поудобнее в своём кресле и подкладывая под голову свёрнутую ветровку. – Поэтому ты давай дальше веди наблюдение за объектом, а я пока вздремну. Если повезёт, то до конца смены. Вчера футбол смотрел и не выспался, – объяснил он.

– Хорошо, Аркадий Иванович, – покорно согласился Никитин, не сводя глаз с окон квартиры на четвёртом этаже. – Только разрешите пойти кофе купить в ларьке напротив, а то я забыл с собой взять.

– Валяй, но будь другом – дверью сильно не хлопай, – зевая, ответил Аркадий Иванович. – Заодно узнай, до скольких они работают.

– Понял, – кивнул головой лейтенант и поспешил выйти из машины.

Втянув голову в плечи, Никитин подошёл к ларьку, над которым тускло горел фонарь, освещая надпись «Шаурма». Он ознакомился с меню на вывеске и решил взять вдобавок к кофе куриную шаурму.

– Есть кто? – постучав в закрытое окошко, он попытался разглядеть продавца за тонированным стеклом.

– Я перезвоню, – раздался изнутри голос, – у меня клиент. Всё, давай!

Окошко открылось, и Илья увидел смуглое и небритое лицо мужчины.

– Чего хочешь, дорогой? – спросил с акцентом продавец.

– Кофе, – попросил Никитин, протягивая двухсотрублёвую купюру. – А шаурма у вас вкусная?

– Лучшая в городе! – воскликнул мужчина, судя по всему, уроженец Кавказа.

«И правда, зачем я спросил? Ответ же был очевиден», – подумал про себя Никитин и сказал:

– Тогда мне ещё шаурму с курицей.

Продавец забрал купюру, отсчитал сдачу и, закрывая окошко, добавил:

– Подожди минуту.

Никитин повернулся в сторону дома и снова всмотрелся в окно четвёртого этажа, свет от электрической лампы в котором спустя пару минут погас. «Наверное, спать лёг», – подумал про себя лейтенант.

Очередной порыв ветра поднял с земли полиэтиленовый пакет и несколько фантиков от шоколадных батончиков, которые прилипли к ноге Ильи. Он брезгливо стряхнул со штанины мусор и провожал его взглядом до тех пор, пока тот не закатился, гонимый ветром, в угол лестницы, ведущей на цокольный этаж, которой, судя по её захламленному виду, давно не пользовались.

Окошко ларька за спиной Ильи открылось, и из него раздался голос:

– Возьмите свой заказ.

Никитин, повернувшись, забрал горячий напиток и шаурму, издававшую характерный аромат.

– А вы во сколько сворачиваетесь? – поинтересовался Илья у продавца, который уже начал закрывать окошко.

– В двенадцать ночи.

– Спасибо.

– На здоровье, – ответил продавец и окончательно захлопнул окошко.

Никитин съел шаурму на улице, чтобы не смущать своего напарника, после чего, пытаясь не разбудить Аркадия Ивановича, сел в машину.

– Ну что, до скольких они работают? – прокряхтел сквозь сон напарник.

– До полуночи, – удивлённо ответил Илья.

Аркадий, сопя, втянул глубоко в себя воздух и пробубнил:

– А ты что, шавуху ел?

– Да.

– А мне взял?

– Нет, вы же ничего не говорили, – виновато ответил Илья.

– А ещё напарник называется, – недовольно буркнул Аркадий и тут же захрапел.

Никитин продолжил всматриваться в окно четвёртого этажа хрущёвки, про себя удивляясь поведению своего старшего товарища.

Время стало тянуться невыносимо медленно, как это всегда бывает при бездейственном ожидании, и Илья старался хоть чем-нибудь себя занять, чтобы не уснуть и заставить время идти чуть быстрее. Он посмотрел на часы и обнаружил, что они показывают десять минут двенадцатого. Это означало, что впереди ещё шесть часов пятьдесят минут дежурства! Никитин вдруг физически осознал, что всё это время ему предстоит провести, сидя в машине в компании храпящего напарника. От этих мыслей ему стало очень жалко себя, и он непроизвольно начал постукивать ногой по полу авто.

Аркадий громко вздохнул и недовольно буркнул, переворачиваясь набок:

– Не тряси машину.

Илья ничего не ответил, недоумевающее покачав головой, и вышел из салона. На улице заметно похолодало, и округа стала ещё более пустынной, чем прежде.

Никитин поднял воротник куртки, шмыгнул носом, скрестил руки на груди и снова стал всматриваться в чёрный квадрат окна на четвёртом этаже дома.

Металлическая дверь со скрежетом открылась, и из подъезда вышел мужчина в одних трусах. Он шёл с вытянутой вперёд правой рукой, будто кто-то невидимый держал его за неё и вёл. Никитин прищурился и в сумраке разглядел в странном мужчине их с Аркадием объект.

– Это ещё что? – удивлённо произнёс Никитин. После чего осторожно открыл дверцу машины, стараясь как можно меньше издавать звуков, и толкнул своего напарника, прошептав: – Просыпайся!

Но Аркадий повернулся на другой бок, бурча какую-то несуразицу гнусавым голосом:

– Наташа, не надо, я скоро приду… Успокойся…

– Всё с тобой понятно, – резюмировал Никитин, осознавая, что сейчас ему придётся рассчитывать только на свои силы и смекалку, и пошёл вслед за объектом. Тот в такой же странной позе, как и раньше, двигался в направлении безлюдного сквера, находящегося недалеко от ларька «Шаурма».

– Эй! Мужчина, с вами всё в порядке? – раздался из ларька уже знакомый Никитину голос.

Объект, развернувшись, устремился прямо к ларьку. Заметив это, Илья спрятался, пригнувшись за припаркованной машиной, и продолжил внимательно следить за происходящим.

– Мужчина! Я у вас спрашиваю! – с недовольством в голосе снова обратился к объекту продавец и вышел из ларька с явным намерением проучить неучтивого незнакомца.

Однако тот по-прежнему ничего не отвечал. Вместо этого он остановился на месте, медленно повернул голову с закрытыми глазами в сторону продавца и опустил руку, которую до этого держал вытянутой вперёд.

Тень перед странным мужчиной ожила и зашевелилась. Она начала расти, вытягиваясь вверх и разбухая, пока наконец не приняла своих подлинных очертаний и перестала быть тем, что можно назвать тенью, а превратилась в неопрятного босоногого бородатого старика с квадратным морщинистым лицом, густыми бровями и в рваных тёмных одеждах, подвязанных золотистым кушаком. Седые волосы старика были взъерошены и вкупе с глазами, источавшими зелёный свет, выдавали его безумие.

– Т-т-т… ты кто? – заикаясь, выдавил из себя остолбеневший продавец.

– Я – Игнат, – проскрипел старик, после чего подошёл вплотную к продавцу и, прикоснувшись к его плечу, сказал: – Закрой глаза и спи!

Услышав эти слова, продавец как по мановению волшебной палочки закрыл глаза, и гримаса испуга на его лице сменилась полным умиротворением.

– Во сне ты видишь, как злой человек врывается в твой дом и устраивает в нём погром в поисках всех твоих близких. Он ищет их для того, чтобы убить! И только тебе под силу его остановить, – продолжал старик.

Лицо продавца выразило тревогу, и глаза под закрытыми веками начали судорожно двигаться.

– Злой человек заметил твоих детей и уже хочет их убить. Они кричат и просят о пощаде, однако он не знает жалости. Но ты можешь ему помешать, потому что он стоит прямо перед тобой. Так возьми и убей его, прежде чем он сотворит зло. Задуши мерзавца, прежде чем он успеет причинить боль твоим близким! – скомандовал старик и сдвинулся в сторону, указывая рукой на мужчину, стоящего в одних трусах.

Продавец тут же кинулся вперёд и сбил с ног свою жертву. Он уселся прямо на груди мужчины и, сомкнув свои руки на его шее, принялся душить.

– Стой! – закричал Никитин, выбегая из своего укрытия.

– Не дай никому себя остановить! – крикнул старик.

– Стой! – повторил Илья.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся старик и, сделав несколько шагов назад, ушёл со света уличного фонаря в тень за ларьком, после чего растворился в ней.

Никитин набросился на продавца, пытаясь остановить его, но тот будто от назойливой мухи отмахнулся от него одной рукой с такой силой, что лейтенант мгновенно отлетел в сторону, ударившись о металлическую стену ларька.

Илья ощутил от удара боль в спине и голове, но адреналин притупил её, и юноша, быстро оттолкнувшись от холодного асфальта руками, вновь устремился к продавцу и его жертве. Он попытался в этот раз добраться до рук продавца, сомкнутых на шее беспомощно лежавшей жертвы, которая даже не пыталась предпринять всё это время хоть каких-нибудь попыток спастись. Однако и на этот раз Никитина постигла неудача, так как продавец, вновь проявив недюжинную силу, схватил его левой рукой за ворот одежды и перекинул через себя, как баскетбольный мяч, не убирая при этом правой руки с шеи объекта.

Илья, пролетев с десяток метров, кубарем прокатился по асфальту. После чего, шатаясь, начал вставать на ноги и обнаружил, что при падении разбил себе бровь.

– Да откуда у тебя столько сил? – удивлённо обратился Никитин к продавцу, вытирая ладонью кровь.

– Всё закончено, – раздался скрипучий голос старика Игната, которого не было видно. – Теперь просыпайся!

После этих слов глаза продавца открылись, и он в изумлении уставился на раздетого мужчину, на котором сидел.

– А ну слезь с него! – скомандовал Никитин и, покачиваясь, направился к ларёчнику.

– Что? – спросил продавец, лицо которого выражало явное недоумение.

– Слезь, я тебе говорю! – крикнул Илья.

Продавец встал со своей жертвы и принялся рассматривать трясущиеся руки.

– Это что? Я – его? – недоумённо спросил он.

Никитин подошёл к телу объекта и стал нащупывать пульс на запястье, а затем прильнул ухом к носу, тщетно пытаясь уловить дыхание. Но мужчина не подавал никаких признаков жизни.

– Мёртв, – резюмировал Никитин и встал на ноги, закусывая нижнюю губу.

Илья часто так делал, когда нервничал и не знал, что ему делать, а сейчас был именно такой момент. В его карьере это было всего лишь третье задание по наблюдению. И никто не готовил его ни в Академии МВД, ни тем более в отделе, где он прослужил всего лишь полтора месяца, к тому, что во время дежурства ему предстоит встречаться со странными стариками, у которых светятся глаза, а объект наблюдения может убить продавец шаурмы, раскидывающий людей, словно заправский рестлер. И всё это происходит в тот момент, когда его напарник мирно дрыхнет в машине!

Учитывая все эти обстоятельства, Илья не просто нервничал, а был на грани панического срыва.

– Ох, – выдохнул он, сжимая руками голову в попытках собраться с мыслями и сообразить, что же ему теперь делать дальше, после чего обратился к оцепеневшему продавцу, который стоял с побледневшим лицом и посиневшими губами и трясся всем телом: – Ты зачем это сделал?

– Это не я… Я не мог… – судорожно начал продавец.

– Аркадий Иванович! – выкрикнул Никитин, не слушая объяснений ларёчника и взывая к помощи напарника.

Но Аркадий его не слышал и продолжал мирно храпеть в машине.

– Вот су… – хотел было выругаться Илья, но не успел этого сделать, так как всё его внимание сконцентрировалось на автомобиле, который с визгом свернул на повороте и стремительно двигался в их сторону, слепя фарами. – Стой! – крикнул он и замахал руками, опасаясь того, что лихач, не заметив трупа мужчины, лежащего на дороге, наедет на него и тем самым невольно до приезда следственной группы уничтожит улики и возможные следы, подтверждающие пребывание на месте преступления странного старика.

Однако водитель машины, вместо того чтобы замедлить движение, будто нарочно прибавил газу.

– Да чтоб тебя! – воскликнул Илья, испугавшись, что машина его собьёт, и отпрыгнул в сторону.

Однако автомобиль резко затормозил в нескольких метрах от трупа мужчины, развернувшись почти на сорок пять градусов, и перегородил дорогу.

– Ах ты… – кинулся Никитин к водителю машины, напугавшей его.

Но не успел он договорить, как передняя пассажирская дверь авто открылась и из неё вышел мужчина выше среднего роста, внешностью напоминающий звезду голливудских фильмов или актёра рекламы, который является визуальным воплощением успеха, решительности и харизмы.

– Подполковник Рыков, – быстро представился незнакомец, уверенным шагом приближаясь к Никитину и демонстрируя вытянутой рукой раскрытое служебное удостоверение.

Илья попытался что-либо разобрать в корочках, но не успел этого сделать, так как подполковник так же стремительно убрал документ, как и достал его, лишь добавив:

– ФСКА.

– ФСКА? – повторил растерянно Никитин незнакомую ему аббревиатуру.

– Да, ФСКА! Федеральная служба контроля аномалий, – пояснил подполковник и, указав рукой в сторону побежавшего к скверу продавца шаурмы, крикнул вышедшим из машины подчинённым: – Терехов, Сливко, что замерли, как исполины?! Остановите его и подмените память! Мышкин, а ты давай установи завесу на месте преступления и следи, чтобы никто из посторонних нас больше не обнаружил, пока мы всё зачищаем!

– Есть! – ответил водитель и тут же принялся что-то искать.

– Никитин, что здесь происходит? – раздался голос Аркадия.

Он наконец-то досмотрел сон и со взъерошенными волосами и пролежнями на лице выбрался из машины. И теперь стоял над трупом объекта, недоумённо разводя руками.

– Аркадий Иванович, тут такое дело… – начал оправдываться Илья, но его тут же решительно перебил Рыков:

– Валера! Мышкин! Давай живее, а то сейчас тут соберётся целая толпа и мы застрянем здесь надолго. А я ещё хотел сегодня отчёты доработать!

– Сейчас, Роман Евгеньевич! – отозвался Валера, с готовностью доставая из багажника «Нивы-Шевроле», на которой они приехали, чёрный чемодан и открывая его.

Из чемодана вылетело десять квадрокоптеров, и ровно столько же Мышкин вытащил маленьких шаров, которые поместились у него в ладонях. Квадрокоптеры быстро поднялись на уровень крыши хрущёвки, несмотря на порывы ветра, и расположились так, что образовали круг над тем местом, где находились Никитин, Рыков, Аркадий и труп объекта. Затем Валера Мышкин положил на землю шары, и те сами покатились, располагаясь точно под квадрокоптерами.

– Какую картинку ставим, Роман Евгеньевич? – спросил Валера и тут же предложил: – Может, ДТП?

– Нет, – твёрдо ответил Рыков и скомандовал: – Ставь работы коммунальщиков, на них точно никто не обратит внимания. Там заодно и ограждение есть, чтобы к нам никто из зевак не зашёл.

– Хорошо! – ответил Мышкин и что-то нажал в открытом чемодане, после чего из квадрокоптеров и шаров на земле стали пробиваться тонкие полосы света.

– Это ещё что? Вы кто такие?! – начал возмущаться Аркадий, опешивший от происходящего.

– Аркадий Иванович, это сотрудники ФСКА, – попытался объяснить Никитин, сам слабо понимая происходящее вокруг.

– Какая ФСКА, Никитин? Образумься! – уставился своими поросячьими глазками Аркадий на Илью. – Наш объект наблюдения – труп! Ты это уразумел?!

В следующее мгновение Аркадий неестественно затрясся, закатив глаза и пуская слюну изо рта. Потом потерял сознание и упал на землю. Из карманов Аркадия Ивановича Сазонова выпали связка ключей и тюбик мази от геморроя.

– Какой он громкий, – спокойно сказал Рыков, убирая электрошокер во внутренний карман куртки.

– Вы что? – опешил Никитин. – Мы сотрудники полиции!

– Судя по всему, сотрудники вы так себе, – насмешливо продолжил подполковник ФСКА, кивая головой в сторону трупа мужчины в одних трусах на асфальте.

– Всё равно это не даёт вам повода использовать против нас электрошокер, – не успокаивался Илья, слегка смутившись от едкого замечания Рыкова.

– Согласен, – кивнул головой подполковник. – Только я его ударил электрошокером не для того, чтобы наказать за то, что он спал на службе, а для того, чтобы он не мешал. Толку-то от него всё равно ноль, а лишнее внимание он мог привлечь в два счёта. А нам этого абсолютно не надо.

– Поймали, Роман Евгеньевич, – раздался голос запыхавшегося сотрудника, который вместе с товарищем вёл под руки продавца шаурмы. – Шустрый оказался. Что нам с ним делать?

– Дайте ему для начала зелье истины и проследите, чтобы больше не пытался бежать. А после допросите, – распорядился подполковник и, кивнув в сторону лежащего Аркадия, добавил: – И этому отвара беспамятства влейте, а я пока с лейтенантом пообщаюсь.

– Откуда вы знаете, что я лейтенант? – удивился Никитин. – Я же вам не представлялся!

– Да у тебя, милок, на лбу написано, что это одно из первых твоих заданий, – уверенно произнёс Рыков, насмешливо прищурившись. – Или я неправ?

– Правы, – несколько смешавшись, подтвердил Илья.

– Ну вот видишь, – улыбнулся подполковник. – А теперь давай поговорим с тобой о том, что здесь произошло.

– Я даже не знаю, что вам сказать, – пожал плечами Илья.

– Ну, начни с того, как этот бедолага, – Рыков указал рукой на труп мужчины, – оказался в одних трусах на улице.

– Он просто вышел из подъезда и пошёл в сторону ларька. Продавец несколько раз окликал его, но тот ничего не отвечал.

– А глаза у него были открыты?

– Нет, закрыты… И правая рука была вперёд вытянута так, будто его кто-то за неё вёл.

– Неплохо, лейтенант, – утвердительно закивал головой Рыков. – И что произошло дальше?

– Потом непонятно откуда появился странный бородатый мужик со взъерошенными волосами и в рваной одежде, – подняв вверх глаза, ответил Илья, – похожий на бомжа.

– Глаза… Глаза у него какие были? – оживился подполковник, внимательно глядя на Никитина.

– У кого? – растерялся Илья.

– Да у мужика этого, на бомжа похожего!

– Ах да! – воскликнул Никитин, вспомнив важную деталь, и начал медленно проговаривать каждое слово, будто выуживая из глубин памяти события, которые произошли не более получаса назад. – Глаза у него были зелёные, и мне даже показалось, что они светились и вращались в глазницах. Точно! Этот старик и приказал продавцу, чтобы он задушил наш с Аркадием Иванычем объект наблюдения, а сам потом куда-то исчез. Странно: как я мог это забыть? Это же произошло всего лишь минут двадцать назад!

– Да нет, на самом деле ничего странного в этом нет. Странно то, что ты вообще это вспомнил, – похлопал Никитина по плечу Рыков.

– А вы что – знаете, кто это был? – осмелился спросить лейтенант у старшего по званию.

– Это был домовой, – спокойно ответил подполковник, глубоко вдыхая носом воздух и оглядываясь по сторонам.

– Домовой? – уставился на Рыкова Илья, еле сдерживая улыбку. – Кличка, что ли, такая?

– Скорее, призвание, – шмыгнул носом подполковник. – Ну что? Может, ты вспомнишь ещё что-нибудь, что он говорил?

– Когда продавец у него спросил, кто он такой, тот ответил, что его зовут Игнат…

– А теперь попробуй вспомнить одну деталь, это очень важно: на этом Игнате была обувь?

– Нет, – отрицательно помотал головой Илья.

– Уверен?

– Да.

– Слушай, ну ты нам очень помог, – снова одобрительно похлопал Илью по плечу Рыков.

– Вы меня теперь тоже электрошокером вырубите? – боязливо спросил Илья.

– Нет, конечно, – ответил подполковник, сдвинув брови. – Но извини, приятель, – тут он развёл руками, – подменить тебе память нам всё же придётся. Потому что о нас никто не должен знать.

– И как вы это сделаете? – поинтересовался Илья.

– Да не переживай: всё пройдёт безболезненно. Ты просто выпьешь зелье беспамятства, а потом мы надиктуем через наушники то, что тебе нужно будет запомнить вместо увиденного сегодня вечером, – объяснил Рыков.

– И вы уверены, что я это забуду? – спросил Илья, наморщив лоб.

– Конечно! Все забывают, – ответил Рыков и деловито направился к подчинённым Сливко и Терехову, которые уже опоили продавца шаурмы и надели на него наушники, подключённые к микрофону.

– Роман Евгеньевич, на что ему память менять будем? – обратился Терехов к подошедшему подполковнику.

– А вы дозировку ему на сколько дали? – спросил в ответ Рыков, прищурив глаза.

– На три часа, – неуверенно ответил Сливко, который уже начал сомневаться в правильности их с Тереховым действий.

– Лейтенант! – обратился подполковник к Никитину. – А ты с твоим напарником сколько уже здесь находитесь?

– Часа два.

– Большую дозировку дали, можно было и поменьше, – повернулся подполковник к подчинённым.

– Роман Евгеньевич, – начал оправдываться Терехов. – Мы думали…

– Не отмазывайся, – махнул рукой подполковник. – Говори ему, что он за весь вечер ничего не увидел и так как покупателей у него не было, уснул в девять часов.

– Понял, – ответил Терехов, обрадованный тем, что начальник не отругал его за бестолково проявленную инициативу.

– А что делать с толстяком? – спросил у подполковника Сливко, указывая на лежащего Аркадия.

– Лёша, с ним вообще всё просто. Залейте в него дозировку на один час и наговорите, что он проспал всё своё дежурство и так же, как и остальные, ничего не видел.

– Роман Евгеньевич, а что с трупом-то будем делать? – окликнул подполковника Мышкин.

– Ах да! Ещё и труп… – в раздумье потёр пальцами переносицу подполковник. – У него на шее сильные следы удушения?

– Да!

– Что ж… – на мгновение задумался подполковник. – Тогда нам придётся использовать марида, чтобы переместить труп в его собственную квартиру и там инсценировать самоубийство. Только сначала свяжись с дежуркой и сообщи, что у нас нестандартная ситуация и по моему распоряжению применяется марид. А также не забудь им сказать, что мы обнуляем до трёх часов память трёх человек.

– Роман Евгеньевич, а может, просто оставим труп здесь и не будем ничего менять?

– Нет, в таком случае возникнет слишком много вопросов к лейтенанту и его напарнику, – отрезал безапелляционно Рыков. – А придумывать для них нелепые легенды для подмены памяти… Времени нет, да и выглядеть это всё будет в глазах следственной группы очень неправдоподобно. Поэтому делай, как я тебе уже сказал.

– Есть! – ответил Мышкин и принялся через спутниковый телефон в машине связываться с дежурным по Управлению ФСКА.

Тем временем Рыков достал из внутреннего кармана небольшую бронзовую фляжку, на которой был установлен экран, отображающий число двести семнадцать. Подполковник открыл фляжку и потёр её. После чего из её горлышка тонкой струйкой начал сочиться зелёный дымок, который, устремляясь к земле и стелясь по ней, с каждым мгновением становился всё сильнее и насыщеннее. Затем дым перестал источаться из фляги, экран на ней стал показывать число двести восемнадцать, а в клубах зелёного дыма появился высокий смуглый мужчина в тёмно-синем костюме с серьгой в левом ухе и эспаньолкой на худощавом лице.

– Чего желаете? – поклонился мужчина в костюме.

– Обалдеть! – заворожённо проговорил Никитин, который не моргая наблюдал за происходящим.

– Лейтенант, в какой квартире был ваш объект? – уточнил Рыков.

– Четвёртый этаж, третье и четвёртое окна справа во двор.

– Хорошо, – утвердительно кивнул головой подполковник и повернулся к смуглому мужчине. – Значит, так, марид: труп необходимо незаметно для всех переместить вот в эту хрущёвку, в квартиру на четвёртом этаже, третье и четвёртое окна которой выходят во двор. При этом с шеи трупа необходимо убрать следы удушения руками, а его самого подвесить с петлёй на шее под потолком и обставить всё как самоубийство.

– Это всё, господин?

– Да, выполняй.

– Повинуюсь, – ещё раз поклонился мужчина и хлопнул в ладоши.

– Это кто такой? – не удержался Никитин и пальцем указал на марида.

– Обычные обыватели чаще называют их джиннами, – пояснил Рыков.

Никитин повернул голову в ту сторону, где секунду назад лежал труп объекта, но ничего не увидел, кроме асфальта и пары фантиков от конфет.

– А-а-а… – протянул Илья, указывая пальцем на то место, где только что лежал исчезнувший труп.

Но его перебил вкрадчивым голосом марид:

– Исполнено, господин.