Нежеланная мечта. Том 1

– Дэн, – шёпотом повторила она, а затем поцеловала меня. – Я люблю тебя, Дэн.

Грёбанная ванильность. Я не знал, что ей ответить. Я-то её не люблю. Она сама увязалась за мной.

– Нам нужно идти дальше, пока нас не догнали, – сказал я.

Мы оделись, я привязал рюкзак к коню, предварительно достав оттуда бутылку водки, я не мог её не купить. И мы отправились пешком вдоль реки поодаль от берега, чтобы нас не могли заметить. Я пил и шёл, а Катя просто шла и кидала на меня взгляды.

Так вот значит, что такое настоящая любовь. Это то, когда человек готов ради тебя бросить всё что у него есть, предать все свои взгляды и быть с тобой до конца дней, поддерживая тебя во всех безумствах. Мне стало жаль, что я не люблю эту девушку так же, как и она меня любит. Я вообще её не люблю. А нет нечего хуже, чем неразделённая любовь. Но я обещаю, что я попробую её любить, чтобы она была счастлива.

2

Постепенно начинало светать. На этом берегу нас вряд ли стали бы искать, но паранойя меня переполняла. Я не хотел останавливаться и потому мы шли дальше по течению реки. Шли мы пешком, Конь был уставшим, и я не смел перенагружать его больше нужного, к тому же он нёс все вещи. Моё состояние тоже было ужасным, и я еле перебирал ногами, алкоголь поддерживал во мне последние силы.

Мы шли несколько часов без отдыха, но остановка казалась мне непозволительной роскошью. Я заметил, что и Катя устала, но она молчала и старалась не показывать этого, хотя она еле переносила босые ноги.

– Ты устала? – Это были мои первые слова за всё то время пока мы шли.

– Нет, – спокойно ответила она, не желая быть для меня обузой.

– Забирайся на коня, нам ещё долго идти.

– Всё в порядке, я могу идти.

– Залазь! – Крикнул я на неё.

Она меня вновь взбесила, мне было ни к чему её самопожертвование. После сна она будет убита сегодняшними трудностями. Я прекрасно понимал, как новые физические трудности влияют на неподготовленный организм. Мне этого можно было не бояться, всё что у меня будет с утра, это лишь похмелье. Она залезла на коня и села по-женски.

– Подними платье и сядь по-мужски, тебе так будет удобнее, – сказал я ей.

Она послушалась и перекинула ногу через спину коня. Мы шли ещё несколько часов. Жара действовала на меня просто ужасно, я скинул с себя всю верхнюю одежду, но всё равно обливался потом. Плюс начала кружиться голова. Не знаю сколько вёрст мы прошли, но мне это расстояние казалась не меньше сотни. Мои ноги начали заплетаться, руки повисли вдоль тела. У меня даже не было сил, чтобы стирать с лица потоки пота. Но что-то постоянно заставляло меня двигаться дальше. Наверное, это была моя религия. Я не могу проявлять слабость в те моменты, когда должен быть сильным. Я не должен принимать смерть, если ещё в состоянии бороться. Но об этом я не думал, это было где-то глубоко в подсознании. Если бы нас нагнали в лесу, то никто бы и не попытался связать меня и отправить на войну, в меня бы стреляли на поражение. Мне же пока не хотелось умирать.

Катя легла на шею коня и задремала. Как же мало этой девушке нужно для счастья. Ей достаточно лишь не идти, чтобы спокойно заснуть. А я бы ближайшие несколько ночей не смог бы заснуть, если бы не напился в хлам. Эта картина стояла у меня в глазах, даже когда они были открыты. Два трупа, лужи крови, крики, потерявшие сознание девушки, мой собственный крик, спешка. Пока что ни усталость, ни алкоголь не стирали этой картины из моей головы. Опиум, вот что должно мне помочь. Как только окажусь в Европе его нужно будет непременно достать.

Я уже упал на колени и не хотел идти дальше, все мои силы были на исходе. Но солнце лишь слегка отклонилось на запад. И вдруг, стоя на коленях и ощущая дыхание коня в спину я услышал усиливающийся шум течения. Я сразу понял, что мы уже почти дошли до слияния рек. Оставалась лишь пара шагов. И обрадованный этой новостью я поднялся.

Мой слух меня не подвёл. Пройдя 50 саженей, мы оказались на берегу. Там я и решил поставить палатку. Я разбудил Катю и с её помощью мы всё быстро обустроили. После небольшого сна она оказалась очень бодрой. Я позволил ей пользоваться всем, что есть у меня в рюкзаке, а сам разделся и улёгся спать поверх спальника.

3

Я проснулся в сильном поту из-за приснившегося. Мне приснились вчерашние событие и два трупа, поднявшихся с пола. Их лица были словно у зомби и они, еле ворочая челюстями, спросили меня: «За что ты так с нами?». В палатке была полнейшая темнота. Катя спала рядом и обнимала меня, но как только я вскочил из-за сна, то она тоже проснулась и спросила:

– Что случилось?

– Нечего страшного, спи дальше, мне просто нужно проветриться.

Теперь я начал осознавать всю серьёзность совершения убийства. Всё, что происходит до и во время него по большему счёту совершенно нечего не значат. Настоящий же кошмар начинается значительно позже, когда ты уже здраво можешь оценивать свой поступок.

Я спустился к реке, умылся, выпил воды. Заснуть теперь я всё равно не смогу. Так что я поднялся к палатке. Чёртов конь, какого хрена он всё ещё здесь? Я не привязал его перед сном, но это животное ходило по поляне вокруг палатки. Я явно не заслуживал его любви, я вообще ничьей любви не заслуживал, но почему-то он всё ещё со мной и ни разу даже не старался сбежать от меня, хотя я часто забывал его привязывать. По большому счёту мне нужно было избавиться от него, но я к нему как-то привязался и не хотел теперь с ним расставаться. Мы с ним были чем-то похожи. Его бросил хозяин и он оказался в новом мире. Меня бросил… Бросило моё время, и я оказался в новом мире. Мы оба были не готовы к таким переменам и слепо следовали течению жизни. В один момент мы с ним пересеклись совершенно случайно и теперь вместе ступили на опасный путь, в котором каждого из нас могут с лёгкостью убить, или продать в рабство. Но за то, на этом пути меня радуют деньги, а его радует морковь, которую я покупаю ему на эти деньги. Нужно будет накормить его вдоволь этим лакомством, когда окажемся в каком-нибудь городе. Он достоин своей доли от этого дела.

Я решил посмотреть, что нам удалось забрать из усадьбы. Денег было не много, всего полторы тысячи и всё в бумаге. Но вот украшений было очень много. Я не знал им цены в принципе, так что прикинул, что можно будет их сбыть рублей за пятьсот, в лучшем случае за тысячу. Большего мне никто не даст за краденное.

Следующий крупный город на нашем пути должен быть Лодзь. До него 120 вёрст по главному тракту. Но так, как я свернул на север, то увеличил расстояние до него на 30-40. Можно было проехать через Сохачев, но скорей всего там будут меня искать, потому что это ближайший город к Варшаве на севере. Так что останавливаться на долго там нельзя.

Я уже решил собираться и отправляться дальше в дорогу, чтобы к следующей ночи добраться до Лодзя, совершенно забыв про Екатерину, как вдруг она вылезла из палатки.

– Всё в порядке? – Спросила она.

– Да. Ты ещё хочешь спать?

– Нет.

– Тогда мы отправляемся дальше. Хотелось бы сегодня добраться до Лодзя и нужно раздобыть второго коня. Ты как себя чувствуешь?

– Всё хорошо, спасибо.

– А если честно?

– Всё тело ужасно болит, и я чувствую себя ужасно уставшей, но я правда выспалась.

– Это нормально. Скоро привыкнешь.

Мы собрали все вещи. Висла в этом месте стала шире чем была прежде. Лучшим вариантом было бы переплыть через Нарев, она была вдвое уже, и я не знал о наличии моста дальше по течению, так что выбора не оставалось.

На этот раз, убедившись в том, что мой конь отлично плавает, я сложил вещи на него и соорудил два небольших плота, чтобы они поддерживали рюкзак на плаву и он не тянул коня ко дну. Желания трижды переплывать это расстояние у меня не было, к тому же я совершенно не восстановил свои силы за время короткого сна. И адреналин больше не действовал. Я бы сам побоялся бы переплыть эту реку без коня. А тут нужно было что-то придумать с Катей. И как на зло, поблизости не было ни одного большого бревна.

Мой подход был крайне странным, но я решил, что это может сработать. Я свернул тент от палатки в два ряда, связал его и обмотал им Катю вокруг пояса. Он должен быть непромокаемым и внутри должно было остаться немного воздуха, который создаст подушку, позволяющую не утонуть быстро. Затем я объяснил Кате что нужно держаться одной рукой за шею коня, а другой грести и всё время помогать себе ногами. Вроде бы она это поняла. Оставалось лишь проверить как мой идиотский план будет работать на практике.

Начиналось всё хорошо, мы втроём зашли в воду и поплыли. Но спустя пару метров конь стал тонуть, из-за того, что, Катя повисла на него всем весом тела, и он не хотел плыть дальше из-за страха. Мне приходилось кричать на Катю из-за всех сил, чтобы она не надеялась на Коня и плыла сама при помощи рук и ног. Тогда она вообще отпустила шею. Конь поплыл, а вот она начала тонуть. Я знаю конечно, что лучший способ научить человека плавать, это выкинуть его на середину реки и оставить там, но мне почему-то стало её жалко и я нырнул и проплыл под конём, чтобы помочь её. Когда я схватил её дёргающуюся от страха, то понял, чем конь был так недоволен. Тащить её на себе, это словно тянуть машину за собой при помощи каната. Я обхватил её за спину и принялся догонять коня. Тот не особо хотел тащить всё на себе и потому старался уплыть поскорее от нас, но я сумел схватиться за рюкзак и замедлить это хитрое животное. Затем я схватился за его шею и повис на нём, он снова начал тонуть, потому что на мне ещё и висела Катя. Я уже перестал верить, что мы вообще доберёмся до берега, так что отпустил и коня, и Катю. Я хлопнул коня чтобы хоть он выбрался на берег. Он поплыл. Катя хваталась за меня из-за всех сил, но это лишь способствовало тому, что мы оба тонули по очереди. Я стал глотать воду, а потом понял, что я готов пожертвовать своей жизнью, ради коня, но вот жертвовать своей жизнь, ради этой девушки я точно не намерен, одним трупом на моих руках больше, другим меньше, угрызения совести в любом случае будут ужасны. Я повернулся по течению и спокойно поплыл по собачьи слегка приближаясь к берегу, оставив Катю позади. Не знаю, что стало с ней, но у меня получалось довольно хорошо плыть по течению. И сильной усталости я не чувствовал, я начал жалеть, что бросил Катю, всё что нужно было, это изменить траекторию движения и мы смогли бы выбраться вместе.

Как только я вышел на берег, то оглянулся посмотреть, где же эта утопленница. Всё время до этого, я не смел обернуться. И для меня было большим шоком, когда я увидел, что она приближается к берегу, отставая от меня лишь на несколько метров. Я уже был готов с ней попрощаться, но вот она приближалась всё ближе и ближе ко мне. Я улыбнулся. Эта девушка совсем не хрупкая, она будет посильнее многих известных мне мужчин. Я уже был готов начать выслушивать её оскорбления, так что решил слегка её опередить, когда она выходила из воды.

– Поздравляю, вот ты и научилась плавать, – сказал я ей улыбаясь.

– Извини, что так долго пришлось меня этому учить. Я очень сожалею, что доставила так много проблем в начале пути.

Да эта девушка сущий ангел. Я бросил её на середине реки, чтобы она утонула, а она извиняется за то, что тонула. У меня просто нет слов. На её месте я бы убил себя. Я подошёл к ней и крепко прижал к себе.

– Тебе явно не следует извиняться. В этом виноват лишь я.

Она начала осознавать, что произошло и заплакала, прижимая свою голову к моей груди.

– Простите, простите, что я нечего не умею, но я обещаю всему научиться. Я из-за всех сил буду стараться не быть для вас тяжёлой ношей, – начала оправдываться она, рыдая на моей груди.

Я не знал, что ей ответить, так что просто пару минут держал её у себя, а потом отпустил. Нам нужно было двигаться дальше. Течение унесло нас на саженей 200, коня лишь на 50, так как он двигался перпендикулярно течению. Идти нам на встречу он не горел желанием, так что мы пошли к нему. Этот бедняга обиделся на меня, из-за того, что я такой слабак и лентяй. Катя надела своё платье, я дал ей кроссовки, чтобы она больше не ходила босиком. Они были ей очень велики, но всё же лучше, чем ничего. Я одеваться не стал, лишь накинул на себя промокший тент, дурацкое было изобретение, теперь его следовало высушить, прежде чем вновь отправлять в рюкзак. Мы забрались на коня и отправились за запад.

Если бы нас стали здесь искать, то скорей всего, уже уехали бы значительно дальше вперёд. Я же в свою очередь, благодаря пересечению реки пропустил потенциальных преследователей, отдохнул и теперь спокойно могу двигаться, не боясь никого. А если же нас преследовали с собаками, то ещё лучше, они узнали про то, что мы пересекли реку и теперь будут искать нас на востоке, а не на западе. Но скорей всего, вся западная Польша уже знает о ограблении. По крайне мере, новости из Седльце, достигли Варшавы уже в первую же неделю, просто никто не придал этому значения. Теперь же все явно будут настороже.

Мы ехали пару часов вдоль реки на запад и тут я увидел заезженную дорогу и мост. И я сразу же вспомнил, что это дорога из Плоцка, до Сохачева. Как жаль, что я забыл про неё раньше, тогда можно было бы не мучиться так с переплыванием Вислы. Мы направились в сторону Сохачева. Я спросил у Кати:

– Что ты знаешь о Сохачеве?

– Маленький город, находится близко к Варшаве, но я там ни разу не была. Путешественники тоже редко едут туда, или оттуда, в основном все всегда ездят в Лодзь, или Радом.

– Как ты считаешь, о нас уже знают в этом городе?

– Скорей всего да, новости туда доходят очень быстро, как и оттуда.

– Тогда не будем там задерживаться. Остановимся, перекусим, купим тебе туфли, продадим что-нибудь из награбленного, возьмем второго коня и уедем.

– Не нужно на меня тратиться, вы итак многое для меня сделали. И, – она опустила свой взгляд в землю и смущаясь сказала шёпотом. – я не умею ездить на коне.

– Научишься, это не сложно, я сделал это всего за пару дней, – я проигнорировал её слова о тратах, половина прошлого улова честно принадлежала ей, как похоже и половина всего остального, что у меня есть, раз уж мы решили соединить свои судьбы. – Теперь слушай нашу историю. Мы супружеская пара, путешествуем. Приплыли на корабле из Петербурга в Гданьск, оттуда едем в Варшаву на конях и дальше в Вену на поезде. Меня зовут Семён Воронцов, я сын известного генерала Воронцова, – разговоры о политике пошли мне на пользу и теперь я мог врать чуть лучше. – Ты моя супруга Мария Васильевна Воронцова, дочка князя Трубецкого. Старайся много не говорить, на вопросы о семье говори, что уже два года их не видела, с момента свадьбы. Этой же истории будем придерживаться и в Лодзе. В Вену едем по чужим паспортам, чтобы узнать обстановку изнутри и сообщить её Российской империи.

Признаться, честно, нужно быть большим идиотом, чтобы ехать в Вену в начало крымской войны. Насколько я знал, то там казнили всех русских без разбора. Но история для сынишки генерала весьма хорошая, к тому же почти правдивая, за исключением того, что я занимаюсь шпионажем. На самом деле, этот человек сейчас в Крыму воюет с османами. Но из этого я смогу выкрутиться.

– Так значит мы с вами супруги? – Спросила меня Катя.

– Так! Вводим правила совместных путешествий. Первое: Когда мы наедине, то ты не смеешь называть меня на «вы», – меня действительно бесила эта вежливость с её стороны.

– Хорошо, простите, – скромно сказала она.

– Да мы супруги, или ты против?

– Нет, нет, что вы… Ты. Я очень рада этому. Теперь между нами не будет этой пропасти, которая была прежде, когда мы были кузенами.

Мне нравилась эта пропасть, потому что не нравилась Екатерина-дворянка. Теперь похоже мне придётся её терпеть всегда. Хотя она не так уж и плоха, когда мы с ней наедине. Сущий ангел, разве что крыльев не хватает. Хотя и крылья у неё есть, только не видно.

Мы приехали в Сохачев с рассветом, отыскали гостиный двор и сразу же отправились в таверну. Нужно сказать, что город не был таким уж и маленьким, он был не меньше Седльце и уж точно больше Бреста. Хотя да, по сравнению с Варшавой этот город теперь казался лишь большой деревней.

До этого момента меня совсем не мучал голод, и я забыл о том, что не ел уже больше суток. Катя похоже тоже забыла об этом. Но как только мы подъехали, то у меня заурчало в животе. Я заказал сразу же кучу еды и конечно же пару бутылок пива. Мы изрядно наелись, точнее я наелся, Катя ела не так уж и много, несмотря на суточное голодание. Потом я узнал у управляющего, где можно отыскать ростовщика, он мне рассказал.

Мы отыскали обувную мастерскую и купили там Кате новые удобные туфли без каблука. Потом я зашёл в ювелирную лавку, продал пару побрякушек. Затем прогулялись до ростовщика, там я заложил ещё кое-что. Вернулись на гостиный двор, я накормил коня морковью, как и обещал, по приезду в следующий город куплю ему куда больше. Потом Катя продала несколько украшений ювелиру, потом заложила ещё несколько ростовщику. В общей сумме у нас получилось 400 рублей, что было весьма неплохо, так как мы продали лишь пятую часть того, что у нас было и выбрали самые дешёвые для начала. Потом мы прокатились по улицам в поиске коня, но нечего не нашли, да было несколько привязанных коней, но все они были без сёдел. Так что я отвёз Екатерину на край города, а сам привязал бандану на шею, дождевик поверх одежды и отправился обратно в город.

Немного покатавшись по городу, я увидел хорошую цель, натянул бандану на лицо и поравнялся с ним. Вокруг конечно же ходили люди, но других вариантов у меня не было, нам нужен был второй конь. Я приготовил револьвер, но заряжать его не стал. Подъехал, схватил чужого коня за поводья правой рукой и наставил револьвер, что был в левой, на мужчину. Я уже отлично научился ездить без рук на своём красавце, он этому отлично способствовал и сам. С моим конём можно и в огонь и воду и он всегда будет помогать тебе всячески.

– Слезай с коня! – Крикнул я на мужика низким голосом.

Но тот с испугу лишь пришпорил коня и поскакал быстрее, мой конь быстро понял что делать и ускорился тоже.

– Живо слезай, или я стреляю! – Вновь крикнул я ему, но тот не хотел останавливаться.

Я толкнул его правой рукой, держась за поводья. От страха и от толчка он потерял равновесие и начал падать, но его левая нога зацепилась в стремени, и он удержался. Я вновь его толкнул, нечего не получилось. Он уже стал понимать, что стрелять я не намерен. Так что я направил револьвер на его ногу и спустил курок. Выстрел раздался на всю улицу, и мужик заревел во всё горло. Видимо я забыл разрядить револьвер после ограбления, и он всё это время был в боевом положении.

– Спрыгивай, или следующая пуля полетит тебе в башку! – Снова крикнул я на него.

На этот раз он вытащил окровавленную ногу из стремени и, перекинув её через спину животного, свалился на землю. Я развернулся и отправился к выезду из города, держа обоих коней за поводья. Но второй конь постоянно отставал, что сокращало мою скорость. На бегу я быстро закинул револьвер в карман дождевика. Времени вставлять его в кобуру не было. Катя верно ждала меня у дороги, на выезде из города. Ещё полностью не остановившись я крикнул ей:

– Бегом запрыгивай ко мне!

Она стала чуть расторопнее, но её медлительность была видимо врождённой, что меня по-прежнему бесило. Я пытался пустить своего коня в галоп, но из-за второго животного мы не могли ехать быстрее быстрой рыси. Нам предстояло ехать прямо на город Лович, но я резко свернул налево в лес. Так мы смогли бы выехать на главный тракт из Варшавы до Лодзя. Меня вновь переполнял адреналин. Это был дерзкий поступок и даже очень. Прямо как в гта, только там так угоняли машины, а здесь был конь, это значительно сложнее. Катя испуганно спросила меня:

– Где ты его взял?

– Забрал у какого-то мужика, хотя тот не особенно хотел с ним прощаться, пришлось прострелить ему ногу.

– Что? Но у нас ведь есть деньги, мы могли бы спокойно купить хорошего коня без риска.

– Второе правило: Не плати за то, что можно получить бесплатно. К тому же я не видел, чтобы при гостином дворе торговали конями, или хотя бы лошадями.

– Можно в следующий раз я сделаю это сама?

Для меня эти слова были словно молния, неожиданно пронзившая небо, прямо перед моими глазами. Я ожидал осуждения с её стороны из-за действительно опасного и глупого поступка, а она просит сама заняться конокрадством. И тут я вспомнил, что она пообещала никогда меня не осуждать.

– Конечно, только в следующий раз мы сделаем это проще, – ответил я ей.

Мы подъехали к реке, которую я не ожидал здесь увидеть, пришлось вновь свернуть за запад. К нашему счастью, здесь оказался мост, по которому мы переехали и двинулись на юго-запад. Спустя пятнадцать минут я остановился.

Я отлил, а затем скинул с себя дождевик и бандану в рюкзак. Теперь искать будут того странного парня, а я известный дворянин, который не смеет покуситься на чужого коня. Вот только осмотрев коня поближе, я осознал, что это вовсе не конь, а лошадь. И при чём лошадь довольно плохая. Она подошла бы для повозки, или телеги, но никак не для путешествия. Столько риска и всё из-за какой-то плохой лошади. Но мне нравилось то, что я сделал, в этом был некий драйв. Это было что-то вроде мгновенного наплыва, когда я захотел забрать и забрал, не думая ни о чём больше. Это делало для меня жизнь простой.

Я усадил Катю на лошадь, сказав:

– Нужно будет купить тебе нормальную ездовую одежду, а то это платье только мешается.

– Как скажешь, – ответила она.

У меня не было времени искать животное с женским седлом, поэтому я и взял первое попавшееся, вот только Кате из-за этого придётся слегка пострадать, обучаясь езде, как мужчина, но она не огорчалась. Чем-то они были похожи с этой лошадью. На первый взгляд очень красивые, но вот обе ничего не умели и не готовы для такой жизни. Вот только, если Катю можно обучить, то лошадь нет. Нужно будет в Лодзе найти нормального коня, это было первое же моё решение.

Я принялся обучать Катю езде верхом. Чёрт, не Катю, Марию. Нужно привыкнуть к новому имени. Вроде как делала она всё правильно, но лошадь действительно была слишком плоха. Она не слушалась, не реагировала на пинки, постоянно хотела куда-нибудь свернуть. Может она чувствовала, что ей управляет молодая девушка, а может просто была плохим транспортом. Но я решил в любом случае продать её сразу же по приезду в город и подыскать хорошего послушного жеребца для Марии. У Марии получалось неплохо держаться в седле, но она слегка боялась, когда я разгонял своего коня выше 4 скорости.

Мы ехали до Лодзя 9 часов с двумя остановками, лишь для того, чтобы лошадь могла отдохнуть. Нас с конём крайне бесило то, что эта кобылка такая слабая. Я выказывал свою злость скверными ругательствами, а мой конь просто фыркал и отворачивался, когда к нему подходила эта лошадь. Вот, нормальный адекватный мужик, даже не позарился на шлюху, которая значительно хуже его. Жаль, что я так не умею.

В Лодзе мы отыскали гостиный двор. Поужинали, а потом сняли двухместный номер на втором этаже, прямо над таверной. Тут всё было в одном здании, что мне не особо понравилось, но зато нас очень радушно приняли и разместили, несмотря на поздний час. Тут свою роль сыграл мой кошелёк, битком набитый бумажными деньгами.

4

Катя проснулась как всегда рано. Я же проспал этой ночью всего пару часов, не больше. Стоило мне только заснуть, как в глазах вставали ужасные картины убийства. Я уже не дёргался от пробуждений, так что большую часть ночи просто молча лежал и обнимал спящую Катю. Её эти события никак не волновали. Как только она проснулась, то прижалась ко мне покрепче и спросила:

– Ты чего не спишь?

– Никак не мог заснуть.

– Может тебе следовало выпить, чтобы хорошо выспаться?

– Не хотел оставлять тебя одну.

Она прижалась ко мне ещё сильнее и слегка потёрлась щекой о мою грудь.

– Какие у нас планы на день?

Я уже знал, чем мы займёмся, дел было действительно много, а у меня было много времени за ночь, чтобы обдумать всё. Лошадь я решил пока что оставить, до отъезда из города. Потом украдём новую.

– Как ты себя чувствуешь?

– Всё отлично.

– Тогда собирайся, сейчас поедем за город.

– Хорошо.

Она встала и пошла умываться. А я достал трубку и забил её табаком. Я жаждал этого всю ночь, но почему-то не мог отпустить из своих объятий эту девушку. Она не успокаивала меня, уж точно не так, как мог бы успокоить табак. Я просто пообещал, что постараюсь сделать её счастливой. Странный способ, но что-то мне подсказывало, что это как-то поможет. Меня радовало то, что Екатерина не задавала лишних вопросов и молча повиновалась. Это значительно упрощала моё существование. Я не большой любитель отдавать приказы, или управлять, но когда тебе не сопротивляются, то это не так уж и угнетает.