Брисеида. Тени и химеры

– Что ж, очень хорошо. Так каким же будет твой вопрос?

– …Почему химеры так агрессивны? – сказала Брисеида после секундного промедления.

– Очень хороший вопрос, – ответила Эйди. – Продолжай.

– Именно благодаря химерам царь Агис смог найти нас, вычислить и угрожать смертью. А в Цитадели полно химер. Очевидно, что эти существа находятся на службе Цитадели, и их следует бояться как чумы. И все же…

Пара терпеливо ждала продолжения. Брисеида откашлялась.

– Группа сопротивленцев рассказала нам о феях, собирающих цветы снов, из которых черпаются идеи. Они сказали, что мы сажаем наши цветы в Мире Снов, а феи, помогая нам, распространяют пыльцу в реальном мире. История немного сумасшедшая, но она заставила меня задуматься, и я задалась вопросом…

– Да?

– Человечество создало Мир Снов?

– Естественно. Мир Снов – это не что иное, как накопление снов человечества.

– Но именно вы были первыми в пустыне, кто сказал нам, что химеры пришли из Мира Снов. Значит, их тоже создали мы.

– Да.

– Так почему же они выступают против нас? Почему они служат Цитадели?

– Ты знаешь ответ.

– Потому что Цитадель нашла способ контролировать их. Цитадель – это паразит, который пробрался в Мир Снов и настроил химер против их создателей.

– Видишь, – засмеялся Мигель, – на свои вопросы ты замечательно отвечаешь сама.

– Но что сделать, чтобы химеры не навредили нам?

– Время от времени химеры пробираются в реальный мир. Но Цитадель силой выталкивает их туда.

Эйди жестом указала на скульптуру Нила Кубы-младшего. Брисеида икнула от удивления: статуэтки химер ожили, перебрались на пирамиду. Почти все они теперь занимали предпоследний нижний диск. Они кувыркались, валялись и расхаживали вокруг, как пестрая фауна на скотном дворе, чувствуя себя совершенно непринужденно в этом тесном пространстве.

– На втором диске химеры исчезают, – говорит Эйди. – Они из Мира Снов, они не могут выжить на первом диске, где нет никакой сновиденческой энергии. Но химеры опасны даже на втором уровне. В Греции ты испытала на собственной шкуре, когда столкнулась с гарпиями. Тогда ты находилась на первом диске, у основания.

Брисеида поднесла руку ближе, но не осмелилась коснуться существ, вместо этого она провела пальцами по широкой поверхности первого диска.

– Вы, странствующие души, также пересекаете уровни между Миром Снов и реальным миром, – продолжала Эйди. – Но когда добираетесь до конца лестницы, то снова оказываетесь в реальном мире, и тогда вам приходится сосредоточиться на том, что вы уже знаете, – на физическом мире, ведь вам доступен только он. Все, что вам нужно сделать, – это начать мыслить по-другому, чтобы заметить этих хулиганов, поймать их…

Она обхватила двумя пальцами маленького сфинкса с крыльями летучей мыши. Химера извивалась, когда женщина поднимала ее, кусалась и пыталась вырваться.

– …и вернуть на место.

Она опустила сфинкса на пятый уровень.

– Химеры не должны находиться на втором диске, – закончила Эйди. – Чтобы ослабить Цитадель, мы должны контролировать их движение.

– Я сплю, – вздохнула Брисеида, ее взгляд был прикован к фигурке маленького сфинкса, который сейчас с недовольным видом облизывал свою лапу.

– Разумеется, – весело сказала Мигель.

Брисеида посмотрела в сверкающие глаза песочника. Но ее веки отяжелели. Лица пары постепенно расплывались, а затем исчезли…

– УЗНАТЬ ВРЕМЯ! УЗНАТЬ ВРЕМЯ В МГНОВЕНИЕ ОКА!

– ЧАСЫ, КАПСУЛЫ, ДЕНЬГИ!

– Это просто нелепо, на самом деле, нам пора уходить.

– Брисеида, давай, просыпайся!

Брисеида с трудом открыла глаза, оглохнув от непрекращающейся болтовни торговцев. Она заснула, положив голову на пергамент. Лиз со смехом протянула ей носовой платок, чтобы та вытерла маленькие черные буквы, отпечатавшиеся на щеке. Леонелю было не до смеха: Брисеида опрокинула во сне чернильницу. Чернила пролились на его сумку и впитались в ткань.

– Ой, прошу прощения… – извинилась она.

Леонель устало махнул рукой, и его вчерашнее хорошее настроение уже испарилось. С такой неуклюжей особой толку не будет.

Пирамида Нила Кубы-младшего все еще стояла рядом с письмом. Брисеида подняла ее, вернула фигурки на прежнее место. На пятом этаже маленький угрюмый сфинкс лизал свою лапу. Она не могла сказать, стоял ли он там накануне. Она с усилием надавила на драконов, и скульптура сложилась сама собой. На пергаменте было нацарапано всего несколько предложений, хотя она думала, что уже запечатала письмо. След песочников простыл. Брисеида с ужасом обнаружила, что перо Энндала осталось в индийских чернилах. Его верхняя треть стала черной. Энндал вместе с Энеем отправился к пекарю за горячим хлебом. Она будет ждать их возвращения, чтобы рассказать о своем сне. Брисеида незаметно сунула перо в сумку и сказала остальным, что ей нужно сделать кое-какие покупки.

– Вы пришли купить у меня крылья? – рассмеялся вчерашний торговец перьями и кистями, когда она подошла к его лавке.

Накануне Брисеида не солгала: у нее не было денег. Она напрочь забыла о такой детали.

– Сколько возьмете за это перо? – спросила она, указывая на белое перо, точно такое же, как у Энндала.

– Десять.

– Десять чего?

– Знаете, если бы нам нужно было следить за валютой всех эпох одновременно… Десять любых подойдут.

Брисеида порылась в своей сумке в поисках десятка чего-либо. В растрепанной подкладке, где все еще болталось множество мелких предметов, она наконец откопала старый билет «Монополии» за пять евро.

– Пять – это мое последнее предложение.

Мужчина взял розовую банкноту, чтобы рассмотреть ее более внимательно.

– Из какой эпохи эта валюта?

– Европа, двадцать первый век.

– Ах, да, Европа. Там все довольно сложно, как по мне. Отдам за пять только вам.

Брисеида увидела, что ее попутчики выстроились напротив Лиз, увлеченно поглощая теплые булочки.

– Я пытаюсь установить хронологический порядок, – пояснила Лиз Брисеиде, передавая той ее порцию. – Эней пришел из более поздней эпохи, поэтому мы должны путешествовать по порядку. Но нам еще предстоит выяснить этот порядок. Но я точно не рискну снова идти первой.

По прибытии в Грецию они обнаружили, что только Эней способен пройти по этой невидимой тропе, не поскользнувшись. Каждый сопротивленец, казалось, служил ключом для входа в его собственное время. Остальным пришлось следовать позади. Но каким будет их следующий шаг?

– Возможно, нам стоит остаться здесь подольше, чтобы понять, что необходимо сделать перед уходом? – предложила Брисеида. – Мы все еще можем задать вопросы участникам сопротивления.

– Чтобы они могли снова сбить нас с толку рассказами о сачках для бабочек? – спросил Леонель.

– Здесь нельзя доверять людям как торговцам, так и участникам сопротивления, – сказал Менг Чу, осматривая группы людей в белых одеждах, стоящих рядом с лавками торговцев. – Причина, по которой старик продолжает посылать новые команды, заключается в том, что старые не смогли понять, что происходит. Мы должны найти путь сами, и как можно скорее.

– Не отвлекайся, Менг Чу, – вмешалась Лиз, – я еще не закончила свой хронологический ряд.

Брисеида глубоко вздохнула:

– Прошлой ночью мне приснился сон. Я видела песочников. Они были там, на Площади Времени, пока вы все спали. Они сказали мне, что движение химер должно находиться под контролем.

Эней широко распахнул глаза:

– И что же это значит?

– В пустыне нам рассказывали, что химеры регулярно переходят из одного мира в другой через произведения искусства, помните? Но Цитадель форсирует их передвижения. Она выталкивает химер в реальный мир и заставляет их служить ей. Наша задача – отправить этих химер обратно в Мир Снов. И когда защита Цитадели ослабнет, у нас появится шанс узнать ее Великую Тайну и заставить открыться миру.

– И мы должны верить, потому что тебе это приснилось?

Энндал положил руку на плечо Леонеля, чтобы заставить его замолчать.

– Если то, что ты говоришь, правда, Брисеида, то мы в любом случае должны отправиться в наш следующий пункт назначения, чтобы найти этих химер. И если мы их обнаружим, то никто не усомнится в твоем сне.

Энндал смотрел на нее своими прекрасными светлыми глазами, ожидая, пока она кивнет. Он поверил ей. Леонель выводил ее из себя, а задумчивость и нерешительность Лиз и Менг Чу ужасно обижали. Но она должна была признать, что не может винить их за недоверие к ее сну, когда она сама находила его нелепым. Девушка вздохнула и указала пальцем на Леонеля.

– Леонель пришел из 1917 года, он должен быть прямо передо мной.

Лиз потянула Леонеля за собой. Эней ждал на другой стороне. Трое мужчин среднего возраста остались в центре. Они знали, что Энндал родом из эпохи раннего Средневековья, точнее, из 1450 года, но время двух других оставалось неясным. Менг Чу, пожилой мужчина с гордым взглядом и высоким седым пучком, прекрасно знал, как правильно вести себя в свое время. Но китайская система летоисчисления была неизвестна остальным и затрудняла понимание. Что касается Оанко, то его концепция времени оставляла желать лучшего.

Брисеида поняла, как она гордится тем, что является частью такой невероятно абсурдной группы. Неважно, что Менг вел себя отвратительно, или что Леонель иногда раздражал ее… Находясь рядом со своими спутниками, она чувствовала себя сильнее, чем когда-либо.

Лиз пихнула ее локтем.

– Так, ты спишь или помогаешь мне?

Девушка искала подсказки в образе жизни каждого человека. Оанко жил охотой и рыбалкой, и до своего путешествия он никогда не был в городе. Менг Чу получил образование и возглавлял армию огромной империи. Китайский генерал, должно быть, пришел из более поздней эпохи.

Было решено, что Оанко возглавит экспедицию. Энндал, Менг Чу, Леонель, Брисеида и Лиз последуют за ним. Эней замыкал ряд. Каждый из них достал из своей сумки небольшой прибор, предложенный Марией, давней подругой старика в пустыне. Сами по себе эти старые вещи не представляли особой пользы. Но вместе они позволили найти невидимый путь, который был предназначен для них. Старый монокль фокусировал солнечные лучи на градациях куба, сделанного из деревянных граней. С помощью полученной меры настраивались три ветви камертона, которыми нужно было стучать по прозрачным стеклянным дорожкам, чтобы выбрать ту, которая резонировала бы четко, без фальшивых нот. Оставалось только распылить парфюмерный пар, чтобы угадать линии лестницы. Каждая группа сопротивления имела более или менее похожую версию использования этих странных предметов. И успешно с этим справлялась.

Их путь лежал между двумя пурпурными трейлерами. Они должны были идти прямо навстречу восходящему солнцу, однако это не гарантировало, что они пойдут на восток, поскольку накануне солнце зашло в этом направлении. Но Брисеида больше не беспокоилась о таких мелочах.

Оанко сделал первый шаг, держа флакон духов, прищурив глаза. Брисеида взяла Леонеля за руку и неохотно последовала за ним в пустоту. Она слишком привыкла к безопасности деревянных трейлеров.

Звуки площади постепенно стихали. Между замками тумана снова воцарилась тишина. Затем путь превратился в набор ступенек. Лестница уходила вниз по спирали и пронзала море неподвижных облаков. Они медленно погружались в белый океан. Вскоре их окутал темный туман. Пар духов больше не приносил никакой пользы. Оанко нащупывал конструкцию, заставляя ее непрерывно звенеть. На их хмурые лица падали маленькие капельки конденсата. Напряжение нарастало. Все знали, что момент истины близок. Правильно ли они поступили, поставив Оанко впереди?

Наконец полуденное солнце робко пробилось сквозь сырое серое покрывало. Ступени уступили место прямой дорожке. Оанко обрызгал его спреем, успокоившись, что нашел опору, и уверенно шагнул вперед.

– СТОЙТЕ!

Он застыл, вытянув ногу вперед. Леонель инстинктивно сжал руку Брисеиды.

– Посмотрите туда! – добавил Менг Чу, который отдал приказ остановиться.

Неподалеку, наполовину скрытая в тумане, стояла арка, состоящая из каменных плит. Не раздумывая, Менг Чу прошел мимо Оанко. Он взял флакон с духами, в одиночестве подошел к двери, которая была вдвое выше его самого, рассмеялся и счастливо вздохнул:

– Хуашань…

3. Генерал

Менг Чу был так счастлив вернуться домой, что едва не забыл о своих спутниках.

– Мы находимся на горе Хуа, одной из пяти священных гор Поднебесной, – объяснил он, торжественно подводя друзей к каменным воротам, украшенным китайскими надписями. – Нам повезло, строительство канала было завершено в прошлом году: если мы воспользуемся им, то будем в Чанъане уже завтра вечером. Конечно, император не ожидает меня так скоро: я должен находиться на северо-восточной границе. Если мы вернулись примерно в то же время, когда я отбыл, как Эней в Греции…

Он остановился перед внушительной аркой и с наслаждением втянул воздух.

– Вы чувствуете? Пахнет осенью. Именно тогда я уехал.

Брисеида глубоко вздохнула. Они все еще стояли в пустоте, но слабый китайский ветерок ласкал их лица. Пахло кедровым деревом, сосной, горами и неизвестными ароматами. Величественная дверь, стоящая посреди пустоты, казалось, предостерегала их. Брисеида будто пересекала порог храма.

На другой стороне их ожидало захватывающее дух зрелище. Возведенная на вершине пика, арка открывала вид на два других молочно-белых пика, окруженных головокружительными хребтами и скалами. Солнечные лучи пронзали стаи облаков, цеплявшихся за скалы, и опускались на небольшие горы, испещренные красными прожилками. Оранжевая листва ранней осени окутала подножие горы Хуа и утопала в горизонте.

– Добро пожаловать в мой дом, – с гордостью сказал Менг Чу, и Оанко кивнул в благоговении от открывшегося вида.

Когда они достигли земли, на них нахлынуло огромное облегчение. Эней лег на землю, слишком счастливый, чтобы ощущать упирающийся в спину камень. Лиз собрала несколько цветов и вплела их в волосы каждого.

– Итак, что вы думаете? – спросил Леонель. – Эпоха Менг Чу идет сразу после Энея, или мы путешествуем не по порядку?

– Если время – это карта, то, возможно, порядка нет, – заметил Эней. Брисеида собиралась ответить, но Оанко оказался быстрее:

– Последовательность круга бесконечна. Как бы то ни было, мы ничего не потеряли.

Брисеида обменялась с Леонелем мимолетным взглядом, подавив смех. Лучше не возобновлять дискуссию. Она нашла песочные часы в своей сумке и перевернула их, как ей сказала пара песочников перед первым путешествием. Когда все песчинки в стеклянной колбе размером с кулак переходили на другую сторону, им приходилось искать лестницу и начинать все заново в другой эпохе.

После первого восторга Брисеида почувствовала, как к горлу подступает тревога. Они снова оказались в реальном мире, во власти Элиты и невидимых химер. Крик хищной птицы эхом разнесся по долине, напомнив ей вой гарпий. Эней тоже напрягся.

– Возможно, нам не следует слишком долго находиться вблизи небес, – предположил он. – Лучше не искушать богов и их творения.

Менг Чу объявил:

– Если мы отправимся сейчас, то сможем достичь Желтой реки и устья канала до наступления темноты. Там мы должны найти судно и добраться до Чанъаня. Давайте не будем терять время.

Собравшись с силами, Брисеида стала мысленно рассуждать. В Греции херувимы нашли их, потому что они совершили очень много ошибок. Друзья отправились прямо к царю, и Брисеида, опьянев, забрела в его шатер. В ту ночь она не приняла всерьез свои видения, и они поспешили к оракулу с пером, которое дал ей херувим. Затем она показала значок Купидона, обозначив химере свое местоположение так же уверенно, как если бы она позвонила в ее дверь. Херувимы никогда не нашли бы их без этой дурацкой золотой пуговицы. Химеры могли оставаться невидимыми, но они не обладали всей полнотой власти. И теперь Цитадель и ее служители не имели возможности узнать, в какую эпоху отряд только что прибыл. Теперь, чтобы избежать проблем, им нужно было просто держаться в тени. Сейчас, когда путники знали, где они находятся, это будет сделать не так уж сложно…

Генерал повел их по тропе, которую хорошо знал, так как неоднократно поднимался на священную гору. Недалеко от первых деревьев им пришлось пересечь узкий проход, прорытый между двумя большими скалами, миновать скрытый вход в жилище отшельника, а затем продвигаться по уступу скалы, чтобы выйти на крутую тропу на вершине хребта. После невидимой лестницы Брисеида рассчитывала на легкое путешествие.

Причем не принимая во внимание тот факт, что на земле опасность кажется гораздо реальней. Под их ногами крошились камни, скатываясь с гладких стен в глубокие долины. С каждым шагом Брисеида чувствовала, будто ее засасывает вниз. Несколько раз ей приходилось прижиматься к скале, закрывать глаза и ждать, пока сердце успокоится. Наконец они вошли в редкий лес. Тропинка расширилась, и путники смогли остановиться на мгновение, чтобы перевести дух. Брисеида достала из сумки песочные часы и внимательно изучила их: за один час упало всего несколько песчинок. Их пребывание в Китае может продлиться довольно долго. Она положила песочные часы обратно в сумку со вздохом облегчения: она не чувствовала себя готовой к роли канатоходца в ближайшее время.

– Менг Чу, – заговорил Энндал, прислонившись к дереву, – ты расскажешь нам о ситуации на родине, прежде чем мы доберемся до реки? В Греции ты упоминал о генерале.

– Генерал Ань Лушань командует армией, стоящей лагерем на северо-западной границе империи. У меня уже были основания полагать, что он стремится свергнуть императора, и старик в пустыне подтвердил, что Элита готовит заговор при дворе, чтобы осуществить свой переворот. Цель сопротивления – дестабилизировать Цитадель и найти способ рассказать о ней миру. Но старик не вызывал меня, великого полководца армий Поднебесной, для столь туманной миссии. Он попросил меня о помощи, потому что знает, что Элита моего времени собирается уничтожить величайшую империю, которую когда-либо знал мир, и ее нужно остановить любой ценой.

– Следовательно, Элита на стороне тех, кто поддерживает генерала.

– Да, но его сторонников нелегко найти, они хорошо маскируются.

– Постой, разве старик не сказал тебе, что император уполномочил его возглавить сопротивление? – спросил Леонель.

– В доказательство он показал мне письмо, скрепленное императорской печатью.

– Именно это я и боялся услышать. Старик сказал тебе то, что ты хотел услышать. Сопротивление зародилось много веков назад, Менг Чу. Так что старик, разумеется, не ждал одобрения твоего императора, чтобы отправить своих протеже в пустыню. И не старик вызвал тебя, ты очнулся в пустыне, потому что бессознательное состояние заставило твою душу путешествовать, как и всех нас. Старик придумал эти истории о разрешении и государственном перевороте только для того, чтобы ты согласился отправиться с нами.

– Леонель прав, – признала Брисеида.

– Я прав? Неужели это ты говоришь?

Брисеида проигнорировала его сарказм.

– В Чанъане придется быть крайне осторожными. В Греции нам повезло, потому что херувимы долго не могли понять, кто я такая. Среди прочего, мы участники сопротивления. Теперь дело уже не в этом. Мой отец в своем письме высказался предельно ясно: теперь, когда они знают, что я его дочь, они будут преследовать меня без устали.

– Почему? Разве имеет значение, что ты его дочь? – спросил Энндал.

– Если бы я знала! Однако я понимаю, что нам ничего не известно о химерах. У нас просто нет возможности противостоять им. С другой стороны, херувимы способны останавливать время. Если они найдут нас здесь до того, как мы научимся защищаться, это будет катастрофа.

– И что, по-твоему, эти херувимы могут сделать с нами?

– Ты даже не представляешь, на что способны химеры! – резко ответила Брисеида и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Ее голос начал дрожать, а кровь бурлила в венах. Она жалела, что ей с трудом удается оставаться спокойной. Измученное лицо Имэны ослепило ее.

– Мы просто не можем допускать ошибок, – сказала она более спокойно.

– Брисеида, – сказал Менг Чу после минутного молчания, – думаю, тебе пора объясниться. Мне кажется, ты что-то скрываешь от нас.

– Нет, я… О чем ты говоришь?

– В Греции произошло что-то, о чем ты нам не рассказала.

Брисеида встретила взгляд Энея. Девушка стиснула зубы.

– Итак, Брисеида?

– Оставьте ее в покое, – сказал Энндал, – спуск был нелегким и…

Менг властным жестом заставил его замолчать, встал перед Брисеидой, скрестив руки на груди, и сурово на нее посмотрел.

Брисеида почувствовала, как в животе у нее сжался клубок гнева, а щеки покраснели. Что он задумал?

– Что ты хочешь знать? Я уже все вам рассказала.

– Ты в этом уверена?

– Да.

Она, не моргая, выдержала его взгляд.

– Мы, китайцы, поступаем согласно пяти великим добродетелям, среди которых есть и честность. Я не потерплю, чтобы ты явилась ко двору Чанъань с нарисованной на лице ложью. Энндал, спускайся с остальными в долину, мы встретимся с вами позже у канала. Брисеида, ты идешь со мной. Только отшельник сможет исправить такую упрямицу.

– Что? У тебя все в порядке с головой?

– Я думал, что мы должны до темноты успеть добраться до Желтой реки? – заметил Энндал.

– Просто идите вниз по склону, подождите нас, мы вернемся быстро.

– Я не буду забираться на эту гору еще раз!

– Если ты думаешь, что я готов потерять доверие императора из-за твоих капризов, то заблуждаешься. Либо так, либо мы возвращаемся обратно по лестнице.

– О боже, Менг Чу, может, ты уже успокоишься? – вмешалась Лиз. – Нет повода злиться. Я тоже вижу, что Брисеида не все нам рассказала.

– Лиз!

– Но я уважаю твой выбор, Брисеида. Мы сейчас переживаем очень странные времена. Может быть, тебе нужно довериться кому-то более чуткому?

– Я – представитель этой эпохи. Если Брисеида не может рассказать мне все и сразу, то я отведу ее к отшельнику. Он знает, как вытащить из нее информацию.

Брисеида, чувствуя разочарование, повернулась к рыцарю.

– Энндал меня не переубедит, Брисеида, – предупредил ее Менг Чу, бросив взгляд на рыцаря. – Он может руководить нашей группой, но это мой дом, и я лучше других знаю, как правильнее поступить ради нашей миссии.

Энндал смущенно кивнул, затем выдохнул:

– Пусть он поступает так, как считает нужным, Брисеида.

Взбешенная, она огляделась вокруг в поисках поддержки в глазах остальных. Эней не двигался, Леонель уставился на свои ноги, Оанко состроил жалостливую гримасу.

– Нам необязательно возвращаться к отшельнику, Брисеида, – сказал Менг Чу. – Тебе просто нужно все рассказать.

Брисеида окинула всех взглядом и решительно затопала по склону.

Она хотела обогнать Менг Чу, но выдохлась раньше его. Возле обрыва ее сердце снова начало бешено колотиться. Она нехотя приняла руку, которую Менг Чу протянул ей, дабы помочь преодолеть трудные участки. Чтобы найти логово отшельника, ей пришлось подняться по ужасно крутой стене, находящейся на краю пропасти. Брисеида проклинала генерала с каждым шагом, ужасаясь, что пальцы слишком слабы и не могут ухватиться за камни, когда мужчина толкал ее вверх. Наконец они достигли небольшой затененной площадки.

– Нам повезло, он не всегда бывает здесь, – сказал довольный Менг Чу.

Брисеида посмотрела на него. Он заставил ее подняться на гору, даже не будучи уверенным в том, что найдут отшельника?

Место казалось пустынным, но генерал целеустремленно направился к темному закоулку, где Брисеида увидела старика, сидящего на полированном камне и сохранявшего полную неподвижность. Его иссушенная кожа сочеталась с коричневатым цветом камня. Светлые глаза были скрыты под опущенными веками. Длинная, вьющаяся борода закрывала руки, которые сжимали трость. Менг Чу почтительно поприветствовал его и что-то прошептал на ухо. Отшельник кивнул.

– Следуйте за мной.

Генерал помог ему подняться на ноги и подтолкнул Брисеиду вперед.

– Прежде всего, сдерживай свой нрав.

– Только если ты отвалишь от меня, старый придурок, – пробормотала она. Мужчина сделал вид, что не услышал ее.

Она последовала за отшельником через лабиринт изогнутых камней. По другую сторону их ждал захватывающий дух вид: скала круто уходила в глубь долины и плавно поднималась на противоположной стороне.

Слепящее солнце освещало стену. Отшельник с беззубой, но доброжелательной улыбкой пригласил Брисеиду сесть напротив него. Он попросил показать руки, мгновение изучал их, а затем вздохнул:

– Генерал Чжоу прав, ты не совсем честна. Видишь ли, ладонь твоей руки – земля. И эти линии представляют пять рек, которые протекают по ней, и пять добродетелей, которые необходимо соблюдать, чтобы жить в гармонии с землей. Это река честности. Смотри, как она близка к высыханию. Здесь можно говорить спокойно: ничего из сказанного не будет передано.