Что было бы, если…

– Что случилось? Кто тарабанит в дверь? Мэл, у тебя испуганный вид.

Заза ему что-то объяснил на своем и Фифи поменялся в лице.

– Мэл, Влад, берите Соню с Дилек и идите на второй этаж. Там прочная дверь, она хорошо закрывается. Поднимитесь туда и сидите с моими ребятами. Они вас не дадут в обиду. Я пойду пообщаюсь с этим вашим придурком.

– Нет, Фифи. Это может быть опасно: он пьян и очень зол на нас. Я боюсь, он сейчас в состоянии аффекта может натворить все что угодно. Может, вызовем полицию?

– Мэл, ну ты же вроде не глупая девочка. Какая полиция? Больше чем у половины из нас нет рабочих виз. Мы тут, по сути, работаем нелегально. В Турции с этими делами все строго. Если вызовем полицию, они его заберут, следом вас, следом нас. Ты соображаешь, что ты предложила?

– Прости Фифи, я не подумала..

– Не переживай, я столько идиотов встречал в своей жизни, что Мехмет для меня не представляет угрозы. Я возьму Туту с собой. Ты же его знаешь. Он поломает любого, если надо будет. Но до этого не дойдет. Идите уже.

Я взяла девочек и поднялась с ними на второй этаж. И увидела Марко, который спускался навстречу. Я начала кричать на него:

– Как ты мог не выйти, ведь ты должен был защитить меня. Где ты был? Мехмет чуть не убил меня, а ты в это время сидел в коттедже?

Марко пытался что-то объяснить, но в этом состоянии я ничего не могла воспринимать. Я была в обиде на него и несколько дней просто его избегала.

Прошла беспокойная неделя. Я позвонила маме и рассказала, как ее хорошая знакомая и ее муж поступили с нами. Мама была в шоке, сказала, что постарается приехать в ближайшее время. Наступил еще один ужасный вечер. Наша группа возвращалась с работы. Опять остановилось такси, мы ждали, что Мехмет вернется. Он вышел из машины не один, а с матерью Дилек. Мы поспешили зайти в коттедж и подняться сразу на второй этаж к парням. Так, нам казалось, мы будем в безопасности. Фифи и Туту были с нами. С огромным скандалом мать забрала Дилек, хотя мы до последнего не хотели ее отпускать, но выбора у Дилек не было.

Наша подруга уехала, и стало одновременно грустно и пусто без нее. Но это ее семья, тут мы были бессильны. Мы еще долго сидели с парнями, те пытались отвлечь нас, как могли. В этот раз Марко с самого начала сел со мной рядом и не отпускам мою руку. Несмотря на то, что мы не разговаривали несколько дней, я не стала вырываться, мне нужна была его поддержка. Соня в коридоре долго шепталась по телефону со своим парнем. Потом все немного успокоились, и мы в сопровождении Алекса и Марко спустились к себе в комнату. Марко оставил нас, понимая, что мы хотим кое-что обсудить по дальнейшей работе, когда мы остались втроем, случился разговор, которого я никак не ожидала. Соня села рядом со мной и начала монолог.

– Мэл, дорогая, не обижайся на меня, но я решила уехать. Я только что говорила с любимым, он сейчас бронирует билеты. Я не передумаю, для меня это слишком. Ты пойми меня, прошу, я испугана, этот Мехмет ненормальный, я скучаю по Леше, я хочу домой. Это было неплохое приключение, но я больше не могу. Это ты отчаянная и смелая, ты вообще чего-то боишься? В общем, я уезжаю завтра.

Впервые за долгое время я горько расплакалась, как маленькая.

Соне было не по себе, она очень редко видела меня такой. Я выдавила из себя хриплым голосом:

– Езжай домой, дорогая. Я все понимаю, ты не была готова к такому. Если честно, для меня это тоже чересчур сложно. Но, ты же знаешь, я не могу все вот так бросить. Я тоже устала, но это дурацкое чувство, когда не можешь не закончить начатого, будет преследовать меня. Я остаюсь, прошу тебя только об одном, давай подстроим все так, как будто мы с Алексом не знали о твоем уезде. Так будет проще объясняться с Мухамедом. Алекс, давай так, завтра я иду на работу, как ни в чем не бывало, говорю, что ты заболел, а ты в это время посадишь Соню на автобус до аэропорта.

Алекс кивнул и ушел к себе. Я и Соня проболтали до утра, она собрала чемоданы и была готова в путь. Утром наш план осуществился, Сонин отъезд вызвал переполох, но вскоре все утихло. А подруга позже позвонила мне поделиться счастливой новостью. Ее парень, почти сразу после приезда сделал ей предложение. Он долго не решался на такой серьезный шаг, и только ее отсутствие помогло ему понять, как она ему дорога. Вот и пристроили подругу.

Спустя некоторое время нашу команду ждало новое потрясение. Моя любимая хореограф Марина, сообщила, что выходит замуж за немца и вместе с дочерью Риммой уезжает жить в Германию. Я как-то видела Марину с этим немцем, до чего же интересная пара. Она, такая стройная, статная дама в шляпе и он, татуированный байкер в кожаной жилетке. Но, он был не просто байкером, а владельцем байкерского клуба и медицинской клиники, так что Марину ждала безоблачная жизнь вместе с дочерью, ну а в чувствах немца никто не сомневался. Он смотрел на Марину, как на богиню, носил ее на руках. Мухамеду было тяжело смириться с мыслью, что он теряет своего лучшего хореографа, но он прекрасно понимал, что для Марины это последний шанс достойно устроить свою жизнь. Марина и Римма уехали.

Глава шестая

Время пролетало быстро, на смену уехавшим девушкам прибыли другие. Вместо Марины никого не нашли, меня временно назначили обучать девушек своей программе и заодно танцам, которые ребята танцевали в остальные дни. Я хорошо справлялась, потому что занималась такого рода работой не первый год. Мне нравилось преподавать. Еще я любила идти утром на работу, чувствуя морской бриз, аромат цветов, лучи солнца, я любила сидеть на террасе и любоваться гранатовыми деревьями, гранаты росли прямо около балкона, иногда я срывала их и ела.

Я любила этот отель, он был для меня домом. На завтрак я ела восхитительные блинчики с медом и пила вкусный турецкий кофе. Потом, когда я обходила территорию и созывала всех туристов на водную гимнастику, я любовалась, как плещется и переливается на солнце вода в огромном бассейне. Люди улыбались, шутили, смеялись, ведь именно на отдыхе человек может расслабиться, забыть о повседневной суете, о своих проблемах – и просто наслаждаться жизнью. Я действительно обожала своих туристов. В этом отеле было очень много немцев. Конечно, незнание их языка давало о себе знать, но люди были расположены к общению. Они учили меня своему языку и умилялись моему акценту. Я любила посиделки после работы в кафе, любила свою команду. По воскресеньям мы вместе с Марко ездили в местечко под названием Манавгат. Там было много кафе, магазинов, торговых палаток. У нас было одно любимое кафе на берегу реки. Там мы сидели, пили вкуснейший кофе с турецкими сладостями, наслаждались видом и общением друг с другом. Эти мгновения незабываемы.

В очередное воскресенье позвонила мама и сказала, что летит ко мне. Для меня это было несколько неожиданно, ведь я ждала её приезда немного раньше, а на тот моменту всё стало сравнительно спокойно. Но я была рада. Я поговорила с Мухамедом и Фифи, они разрешили маме пожить со мной в бунгало и вместе проводить время в отеле. Мухамед сказал, что она может остаться подольше, если сошьет комплект костюмов для нового номера. Вот настал день встречи, мама прилетела, оставила вещи в бунгало, и мы пошли в отель. Там я показала ей, как мы работаем, познакомила с командой. Мама была удивлена, что все называют меня другим именем. Время быстро пролетело, и Мухамед стал намекать, что маме пора домой, но ей, видимо ехать не хотелось. Она невзлюбила Марко, потому что понимала, я не смогу оставить любимого надолго, а он не поедет в Россию. Это означало, что я, скорее всего, останусь в Турции или уеду в Тунис. Марко был вежлив, было понятно, что он меня любит, он ласково называл её мамочкой, шутил с ней – и мама стала привыкать к нему, относиться лучше. Пока на её глазах не произошёл скандал между ним и мной. Как-то вечером мама сидела в своей комнате ждала, когда я вернусь с работы. Она услышала, когда мы с Марко поднимались на второй этаж в его комнату. Было ясно, что мы о чем-то спорили и быстро перешли на повышенные тона. Она не хотела вмешиваться очень долго, но, когда услышала мой крик, решила подняться.

Марко был пьян, Мама увидела, что он бьет стекла и уже повредил ладонь. Он кричал мне, чтобы я ушла. Позже я вспоминала этот день и эту первую ссору между нами. Лил дождь, все туристы сидели в лобби-баре, был конец сезона, и аниматоры оказались предоставлены сами себе. За нашей работой уже не так пристально следили, все были заняты подготовкой отеля к закрытию на зиму. Весь персонал разъезжался, и туристов было немного. Но один приехал специально ко мне. Это был немец лет 35, который в самый разгар сезона посещал наш отель со своими родителями. Большую часть времени я общалась с ними – милыми пожилыми немцами, они же полюбили меня всем сердцем и познакомили с сыном. Они мечтали, чтобы он женился. И, когда услышали о том, что он влюблён в меня, стали всячески сводить нас. На тот момент я преподавала степ-аэробику, и у меня это отлично получалось, туристы были в восторге. Тогда родители влюблённого немца придумали такой план: они подготовят место для меня в одном из фитнес-клубов в Германии, куда ходят русские, и пригласят меня к себе. Немец предложил это мне, и я со смехом согласилась. Я совершенно не поняла всю серьёзность его намерений. За время работы в анимации я слышала столько пустых обещаний от мужчин, что уже ничто не могло меня удивить, я воспринимала это как шутку.

Через пару месяцев немец приехал ко мне и был в предвкушении нашей совместной поездки в Германию. Он был из тех людей, которые не разучились мечтать и верили другим людям на слово. Каково же было моё удивление, когда я увидела его, сидящего около бассейна в кафе. В тот момент моё сердце заколотилось, и я поняла, что он был одним из немногих, кто действительно говорил правду. «Привет, Ганц» – сказала я, а он ответил на английском, что рад меня видеть. Он рассказал, как спешил, сколько времени и сил потратил на то, чтобы составить грамотный контракт. Я была ошарашена. Конечно, я понимала, что все это он сделал не просто так. Он предлагал новую обеспеченную стабильную жизнь, о которой мечтали все аниматоры, взамен на любовь. Подписание этого контракта означало не только скорую поездку в Германию, но и ответ на его чувства. Вслух это не было сказано ни разу, но всё было понятно без слов. Нашу ссору с Марко спровоцировал именно приезд Ганца. Марко, наконец, начал осознавать, кто с ним рядом. Он понимал, что не ради каждой девушки мужчина будет лететь издалека и предпринимать столько усилий, чтобы быть с ней. Вначале он сделал вид, что не понимает, что происходит. Я рассказала ему, как всё было на самом деле, а он лишь посмеялся и сказал: «Подумаешь, глупый немец. К аниматорам через раз прилетают влюблённые парни и девушки, ну ты же понимаешь, что все это ненадолго. У вас все закончится, как только он затащит тебя в кровать. Потом ему это быстро надоест, и ты останешься в Германии одна».

Я расплакалась. А он, спокойным голосом добавил: «Езжай с ним сегодня вечером, я отпускаю тебя. Погуляйте, разведи его на шмотки, если хочешь, на бабки и возвращайся обратно ко мне, а он пусть катится туда, откуда приехал». Я была настолько ошарашена словами Марко, что ничего не смогла ему ответить. В голове не укладывалось, как он мог посылать меня с каким-то мужиком ради шмоток и денег. Получается, я для него не так уж и много значу? Конечно, Марко мне давно рассказывал, что есть давняя аниматорская забава: разводить влюбленных туристов на подарки. Но на самом деле для меня это был совсем другой случай. Получается, что ему было все равно как я проведу этот вечер? В первый раз я всерьез обиделась на Марко. В тот вечер я действительно уехала с немцем. Мы гуляли часа три, больше я не могла выдерживать этой пытки. Уже тогда я понимала, что совершаю ошибку и несчастный Ганц ни в чем не виноват. Дело было в наших отношениях с Марко, а этот парень ничем меня не обидел. Я совсем не знала, как поступать в таких ситуациях. И продолжала улыбаться и общаться с ним, как ни в чем не бывало. Вот когда мы приехали в отель и расстались, я в первый раз позволила себе пройти молча мимо своего любимого. Я сделала вид, что пребываю в хорошем расположении духа. Марко растерянно взглянул на меня, но не посмел ничего сказать.

Все время, когда в бунгало жила мама, она жила в моей комнате. Марко пришлось переселиться обратно в комнату к парням. Я очень ограничено общалась с немцем, а с Марко общаться совсем перестала. Все мои представления о том, что Марко гордый мужчина с чувством собственного достоинства, лопнули как мыльный пузырь. Именно в таких поступках мужчина проявляет себя. Все эти две недели Марко сильно страдал. Он, конечно, понимал, в чем причина моего бойкота, но ничего сделать не мог. Я даже не догадывалась, как он терзал себя за то, что не мог обеспечить мне такую жизнь, как мечтал. Его сильно задевало наличие такого соперника.  При своей яркой внешности и обаянии он понимал, что за душой у него нет ни гроша, он ничего не может предложить мне, кроме настоящего, которое совсем скоро закончится. Он узнавал, могу ли я уехать на зиму в Тунис, но оказалось, что для этого мне вначале нужно вернуться в Россию, потом купить тур в Тунис, или получить специальное приглашение и купить билеты. Допустим, всё это он мог организовать, но на это ушли бы все его деньги, которых ему совсем не жаль. Единственная проблема была в том, что нам не на что было бы жить всю зиму. Я приехала слишком поздно, слишком поздно появилась в его жизни, только теперь он понимал насколько неправильно жил и насколько неправильно распоряжался деньгами, тратя их на бесконечные диско, поездки, шмотки и девок. И вот, когда появилась я, оказалось, что он ничего не может мне предложить, и какой-то немец собирается увезти меня в Германию.

И его предложение намного заманчивее, да и жизнь в Германии – это мечта, которая никак не может сравниться с жизнью в Тунисе. Марко понимал, что сильно обидел меня. Он не всегда мог контролировать свои чувства и эмоции. Он так надеялся, что я не пойду на свидание, но я пошла. И это была наша общая ошибка. Вот настал день, когда все же пришлось заговорить. Утро началось с разговора с мамой, она сказала: «Дорогая, ты сама понимаешь, что мне нужно ехать, никто не разрешит мне оставаться здесь так долго. Сегодня сам Фифи подходил ко мне и чётко дал понять, что после выходных мне надо освободить комнату. На днях я буду бронировать билет и предлагаю тебе и Алексу поехать со мной… Не забывай у нас очень много костюмов, которые нужно везти домой… Сама видишь, сезон окончен, это было замечательное приключение, но все рано или поздно заканчивается. Ты пойми, что с Марко у тебя нет будущего, я не хочу, чтобы он разбил твое сердце. Давай поедем домой. Тебя там ждёт Рома, он ведь страдает, давай мы вернёмся и всё забудем, ты будешь жить прежней жизнью, а это приключение останется в твоей памяти». Я кивнула головой и пообещала, что поеду домой. Мне было очень плохо, но поделиться было не с кем, потому что никто бы не смог подсказать, как вычеркнуть любимого из своего сердца. С самого утра лил дождь. Погода была такой же, паршивой, как мое настроение. Я нашла время и подозвала Марко, кивнув в сторону дискотеки. Там было темно и безлюдно, у нас было время поговорить наедине.

Я долго рассказывала ему о том, как тяжело мне принимать решение об отъезде, но я не видела выхода из этой ситуации. Я ждала предложения от него найти какое-то решение, но он молчал, просто молчал и нервно курил. За все это время Марко не произнёс ни слова. Я не могла понять, что у него в голове. Прошло ещё несколько минут, и пришло понимание, что я не добьюсь ответа. Я выбежала прочь, хлопнув тяжелой дверью. Весь день мы не общались. Вечером на диско, немец подошел попрощаться со мной. Он обнял меня и очень долго говорил. Он говорил, как ему жаль, что все так вышло, что он надеется, я все же передумаю, и еще много всего. Тут неожиданно подлетел Марко, оттащил его от меня. Я думала, что Марко его ударит, но он сдержался. Немец отошел и изумленно смотрел на нас, а Марко схватил меня за руку и повел в гримерку. Там мы долго кричали. Ссора продолжалась и по дороге в бунгало и там в неё вмешалась мама. Она забрала меня в комнату, долго уговаривала рассказать, что произошло, а я лишь произнесла: «Мамочка, я знаю, что ты переживаешь. Но пойми, я хочу разобраться во всём сама».

Глава седьмая

Утром я позвонила Мухамеду сама и договорилась о покупке билетов, которые уже через час были у меня на почте. Вечером мы забрали костюмы и начали паковать. Марко ничего не знал, так как весь день работал на пляже. Он понял, что происходит только тогда, когда увидел в проходе чемоданы. Он спросил у Алекса, тот подтвердил, что мы улетаем послезавтра рано утром. Марко понял, что у него остались ровно сутки, чтобы что-то предпринять – или он потеряет меня навсегда. Он несколько раз пытался заговорить, но я молча уходила. Он подкараулил меня, когда я возвращалась после диско, догнал и крепко обнял. Он сказал: «Милая, я знаю, ты, наверное, ненавидишь меня, но у нас остался всего один день и последний вечер. Прошу, ради того, что между нами было, проведи этот вечер со мной». Я расплакалась. Как же хорошо было в его объятиях! Его тепло, его запах, он стал таким родным. Я не могла ему отказать. Мы пошли в небольшой уютный ресторанчик, который был рядом с отелем. Там он заказал наше любимое блюдо и взял мне – пина-коладу, а себе виски. Он смотрел на меня и не мог оторваться. Я понимала, что это родное лицо завтра уже не увижу. Мы долго говорили, плакали, смеялись. Это был прекрасный вечер. Марко отошел к ди-джею и попросил поставить песню. Раздалась знакомая мелодия: «Oh, been twice, it just another day for you and me in paradise».

Я танцевала в объятиях любимого. Вечер плавно перешел в ночь. Мы поднялись в номер. Он уговорил меня остаться. Для меня это был серьезный шаг, ведь это означало серьёзный конфликт с мамой, но я не могла поступить иначе. На рассвете мы вернулись в бунгало, где у меня случился очень неприятный разговор с мамой. Она была в шоке от того, что я передумала. Это казалось ей возмутительнымо, но заставить меня силой лететь домой было невозможно, а уговоры не помогали. Она выбежала на улицу, где столкнулась с Марко и закричала:

– Что ты сделал с моей дочерью? Ты поломаешь ей жизнь!

– Я люблю ее. Я не хотел обидеть вас, но я не могу жить без нее.

– Вот это меня и пугает. Какое у вас будущее, о чем вы думаете? Я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы вы не были вместе.

Мама, не желая больше ничего слышать, ушла. Поняв, что я не изменю своего решения, она больше не сказала мне ни слова до самого отъезда.

Мама с Алексом уехали, а мы остались. Мухамед был совсем не удивлен, он видел, как мы влюблены. Он сдал мой билет и дал нам еще один месяц работы, это означало, что у нас появилось еще немного времени придумать, как остаться вместе, не расставаясь на зиму. Мухамед лишь пообещал, что на следующий год он пригласит нас работать в один и тот же отель как можно раньше, ещё до начала сезона, но обеспечить нас работой зимой в Турции он никак не мог, потому что большинство отелей закрывается.

Это был самый счастливый месяц, мы стали еще ближе друг другу и не расставались ни на минуту. Даже на работе, каждую свободную секунду мы пересекались, чтобы посмотреть друг другу в глаза. В выходные ездили в Манавгат, там мы гуляли, смотрели фильмы, ходили в кафе на берегу реки, пили кофе, много говорили, ели сладости, шутили, целовались. Еще Марко тратил много времени, чтобы найти отель, где мы смогли бы работать зимой, но ничего не получалось. Месяц был на исходе, стало четко понятно, что остаться на зиму в Турции невозможно.

Я уже смирилась с мыслью, что поеду домой. Марко придумал план. Он отдал большую часть заработанных денег мне, я должна была прилететь в Москву, там пойти в ближайшее агентство и купить путевку в Тунис в город, где он живет. Я должна была прилететь как обычная туристка, и уже там Марко планировал через знакомых организовать гостевую визу для меня. Это его родная страна, там ему смогут помочь. Так мы смогли бы перезимовать и на следующий сезон вернуться обратно в Турцию.

Всё было бы хорошо, если бы я не почувствовала слабость и тошноту. Вначале я думала, что просто отравилась, но потом меня стали одолевать сомнения. Я решила сделать тест на беременность, и он показал положительный результат. Так было 3 раза подряд. Я сказала об этом Марко, в наши планы совсем не входило рождение ребёнка. У нас всё было впереди, не было общего дома, стабильного заработка. Срок был всего недели три. Мы через знакомых нашли врача и решили этот вопрос. Я не винила его или себя. Я решила, что просто не время. Потом, лет через пять, когда мы оба станем на ноги, мы вернёмся к этому вопросу.

Глава восьмая

Настала пора прощаться. Я не могла поверить, что совсем скоро расстанусь со своим любимым, но он подбадривал, как мог. Скрашивало разлуку лишь ожидание скорой встречи. Для меня был организован трансфер до аэропорта. Марко поехал со мной. По пути мы еще раз обговорили дальнейшие действия. Он был очень взволнован, но не хотел это показывать, его разрывало от тоски. В аэропорту в ожидании начала регистрации мы сели в кафе выпить по чашке кофе. Я сидела, смотрела в глаза своему смуглому кучерявому ангелу и была счастлива, но в то же время тоска начала прокрадываться в душу. Я смотрела на него, как будто в последний раз. Как этот человек смог всего за несколько месяцев стать таким родным? Я видела лишь его, а вокруг расплывалась вся остальная суета. Я взглянула на часы, которые он подарил мне, было пора идти. Я прошла регистрацию, сдала багаж, и настало время расставаться. Мы молча поднялись на второй этаж, остановились друг напротив друга, крепко обнялись. Любимый произнес хриплым голосом: «Милая, хорошего полета. Поскорей возвращайся ко мне. Я уже по тебе скучаю. Я люблю тебя Мэл, я буду тебя ждать. Иди и помни обо мне. Пока тебя не будет со мной рядом, мне будет очень плохо, дорогая».

Я молча кивнула, и стала подниматься на эскалаторе вверх. Комок подступил к горлу, я стала плакать, как маленькая, не обращая внимания на других. Слезы лились и лились, я никак не могла их остановить. Мне было невыносимо плохо без него. Я стала спускаться обратно, до окончания посадки оставалось не больше пяти минут. Марко стоял на том же месте, закрыв лицо рукой, и не видел меня. Я подбежала и крепко обняла его, его глаза были мокрыми, я поняла, что ему так же плохо, как и мне. Так мы простояли молча несколько минут, но внезапно по громкой связи стали объявлять мою фамилию, предупреждая, что нужно срочно пройти на посадку. Я поцеловала Марко в последний раз и побежала. После взлета стало немного легче. Я успокаивала себя мыслями о том, что совсем скоро я его увижу. Начала обдумывать свои действия после возвращения. Наш самолёт пролетел большую часть пути, совсем скоро предстояло идти на снижение. Я решила выйти в туалет умыться, привести себя в порядок. Там же я услышала, как пилот объявил о том, что мы входим в зону турбулентности. Попросил всех пристегнуться. Начало трясти, бортпроводница постучала в дверь и попросила немедленно занять свое место. Стюардессы тоже сели и пристегнулись. Тряска быстро нарастала. В глазах многих пассажиров стал появляться страх. Я пыталась дойти до своего места. Трясло так, что по салону стало кидать сумки, которые не убрали, летали стаканчики, тарелки с едой, дети стали громко плакать, кто-то просто закричал.

Меня качало из стороны в сторону, я потеряла равновесие и упала, сильно ударилась головой о подлокотник, но все же смогла сесть и пристегнуться. Голова гудела и кружилась. Замигал свет, я, поддавшись общей панике, рыдала, в голове была одна мысль: только не сейчас, я очень хочу жить. Остальное было как в тумане. Я пару раз теряла сознание и не понимала, что вообще происходит. Лишь когда турбулентность закончилась, я пришла в себя, но голова по-прежнему сильно болела, темнело в глазах. Наконец, пилоты посадили самолет в аэропорту Домодедово. Пассажиры аплодировали им как никогда. Я плохо помнила, что было дальше. Очнулась в общем зале, где встречали всех прилетевших. Пара человек из персонала и врач ходили, узнавали, кому нужна помощь. Выстроилась отдельная очередь. Я не хотела вставать туда. Я направилась получать багаж, стала приходить в себя, и вспоминать, что произошло. Вспомнила про деньги, которые мы накопили с Марко на путёвку в Тунис. Сверток был в небольшой сумочке, которая висела все время на шее, но сейчас ее не было. Я вспомнила, как в один из моментов, когда я упала, шнурок развязался, скорее всего, тогда сумка куда-то и завалилась, значит, она в самолете. Я пошла к сотрудникам аэропорта, объяснила ситуацию, те, в свою очередь предложили мне написать заявление, указать какая там была сумма. Я все заполнила и осталась ждать. Через некоторое время ко мне подошли и сообщили, что сумку не нашли. Я поняла, что ничего не добьюсь. Меня тошнило, ужасно болела голова, жутко хотелось спать. После всех этих долгих часов я сдалась. Я понимала, что не могу остаться в Москве. Осталось лишь небольшая сумма, которая лежала отдельно в кошельке. Я приняла решение временно вернуться домой. Я не могла ничего обдумывать. Не было сил, в голове пустота и полное отчаяние. Я пошла с чемоданом в другой терминал, купила на вечер билет в Минеральные Воды, улеглась на лавочку в зале ожидания и крепко заснула. Вечером я вернулась еще раз узнать, есть ли новости о моей сумочке. Получив отрицательный ответ, я полетела домой. Другого выхода не было.