Солнце, море… дирижабль

Мирой сделал большой глоток из чашки и закинул в рот крекер.

– Тяжёлое оружие дали? – поинтересовался Салех.

– Тут разве что пушка подошла бы. Только вот стрелять из неё без лафета как? Отдача кости ломает.

– А зенитное орудие?

Чиновник рассмеялся.

– Знаете, подобная идея нам тоже пришла в голову. Мы даже заказали опытный образец. И зачаровали. Самые опытные коллеги-оружейники трудились. Поставили компенсатор отдачи и систему автоматического зачаровывания пули. Получилось нечто удивительное. Пробивало стационарные кинетические щиты до четвёртого класса включительно. Полностью игнорировало всяческую отклоняющую магию. Правда, как мы ни старались, это наше ружьё калечило стрелка. Даже с сошек стрелять было бесполезно. Через раз у стрелка перелом ключицы или выбитое плечо. В этом году, кстати, вспоминал наше чудовище и даже выкупить хотел со склада. На добрую память, знаете ли. И представляете – оказывается, его уже выдали каким-то простофилям. Они отправились на юг, охотиться с ним на местную фауну. Закупал оружие их интендант, который это ружьё даже поднять не мог. Сгинуло, должно быть. А жаль…

– Её зовут Регина. У неё ещё рубин в сетчатом кожухе над затворной рамой, – Рей Салех довольно ухмыльнулся.

– Откуда… Я всё верно понял? Вы – новый владелец винтовки?!

– Ага. Наш интендант пошёл на закупку с книжкой, где описывали местную фауну. Вот ему и выдали. Прям то, что надо, выдали! Мы с этой винтовки кого только не валили! – Рей принялся размахивать руками. – И дракона, и винтовик под щитами, и даже тварям-богоборцам доставалось. Ну, раз такое дело, вы просто обязаны сегодня со мной… – Рей бросил взгляд на нанимателя, тот коротко кивнул. – С нами сегодня выпить. Мы вашу винтовку, кстати, малость доработали. Она нам несколько раз жизнь спасала!

– Да? Признаться, неожиданно. А она у вас случайно не с собой? – Мирой даже забыл о своей лекции.

– Как же – не с собой? Такая полезная вещь в хозяйстве всегда пригодится. В номере лежит. Багаж охраняет, – Салех улыбнулся так, словно речь шла о любимой собаке.

– О, а последняя фраза, как я понимаю, не шутка? Хотя нет – молчите, умоляю вас, молчите! Сам все увижу!

– Думаю, можно вернуться к драконам, – Ричард явно желал дослушать историю мага до обещанной перемены мнения.

– Ага. Да, точно, драконы. В общем, нашим основным оружием должна была стать скрытность. Воевать с драконами у башен – дело бессмысленное. Ну, если не парочкой мех корпусов при поддержке полусотни магов, конечно… Но мы вообще не по этой части, мы исследовать планировали. Экспедиция заняла два года. И удивительные результаты мы получили почти сразу! Для начала, мы узнали, что строят башни исключительно самцы. Самки туда прилетают в сезон размножения. Обычно же они живут в горной части Стигмарии, дальше от побережья. Самка делает кладку и высиживает яйца до вылупления. А потом покидает гнездо и больше туда не возвращается. О потомстве заботится исключительно отец. Он же и кормит самку в период высиживания. Это, кстати, одна из причин, по которой никому не удалось добыть яйца лазурных драконов. У них кладка никогда не остаётся без присмотра. А в случае опасности самка проглатывает яйца и покидает башню.

– Чо, прям так вот и съедает? – удивился Рей.

– Точно выяснить не удалось. Но кроме самки это было сделать некому. Мы всего раз наблюдали за этим, когда на башню напал полярный дракон.

– Полярный? Никогда не слышал! – теперь пришёл черед удивляться Ричарду.

– Ага, мы его и открыли. Жуткая зверюга – снежно-белый, с красными глазами и когтями, раза в полтора больше самого крупного лазурного. А они и так, считай, самые крупные из известных драконов. Завалил самца, хотя тот отбивался в полную силу – и огнём, и магией. Ничего не помогло – полярный лазурного буквально сшиб с башни на землю и там разорвал. Пока он этим занимался, самка удрала. А этот монстр выел противнику сердце и печень, после чего растворился в небе. Как вы понимаете, наблюдали мы всё это с расстояния нескольких километров. Потом забрались в башню – всё равно уже никого не было. А там – пустое гнездо, ни одного яйца или скорлупки. Получается, только самка и могла съесть.

Чиновник снова смочил горло.

– Так вот, оказывается, башни – это фактор полового отбора! Весной самки летают по всей территории Стигмарии. По этим башням они и выбирают партнёра. Играют роль как высота башни, так и то, из каких камней сложены верхние венцы. Башня не полая, дракон строит её слой за слоем, как блины на тарелке. Только гнездовая камера на самом верху. И как раз на самом верху камни были самыми большими, до ярда по основным граням. Мы посетили регион как раз в сезон размножения. И точно установили, что во время высиживания и выкармливания потомства башня увеличивается ровно на один венец. А собственно гнездо выложено алым драконитом. Редкая разновидность камня, которая не только хранит магическую силу, но и сама собирает энергию пламени. Вернее не собирает, скорее, устанавливает тонкий канал с планом… О, извините, я увлёкся.

– Так что с источником камня? – Ричард с терпеливым выражением на лице снова направил повествование в интересное ему русло.

Мирой помрачнел, словно вспомнил что-то неприятное.

– Мы видели, как дракон прилетает уже с камнем. – И эту картину мы наблюдали многократно. Драконы возвращались к башням уже с камнями. И каждый раз с новой стороны. Словно они находили их по всему региону. Мы терялись в догадках. Камни появлялись из ниоткуда! Почти год мы бродили по региону – и не находили ничего. Добыча из-под земли тоже не вариант – такая здоровенная животина просто не сможет это делать незаметно. Одной из версий были блуждающие порталы. Вызвали из столичной академии двоих специалистов, чтобы отследить эти порталы. И ничего! Ящеры шляются во всех направлениях с булыжниками в лапах – и ни одного даже признака сработавшего портала!

Маг помрачнел уже окончательно:

– А потом кто-то умудрился повредить цепочку экранирующих рун. И мы понесли первые потери. Дракон сожрал шесть человек и разнёс наш лагерь.

– И вы не отступили? – Рей почесал шею.

– Отступили, но не ушли. Уйти без результатов? К тому же, это было бы неуважением к нашим погибшим товарищам. Мы продолжили искать. И знаете, что выяснили? Всё дело в еде!

– В еде? Как драконит связан с едой? – похоже, Ричард не ожидал такого объяснения.

– Самым прямым образом. После разгрома лагеря мы временно вернулись на побережье. Но оказалось, что мы вышли неподалёку от другой башни. Дело было весной, и тамошний дракон активно готовился к размножению. При этом чуть ли не впервые мы увидели, как ящер таскает куски драконита с одной стороны. Двигаясь по направлению его полёта, мы вышли к большой горной речке. К ней и летал дракон. И вы не догадаетесь, что мы там обнаружили!

– Размытую землю? – Сделал предположение Рей.

– Лосося, мать его, на нересте! Дракон прилетал на узкое место и жрал рыбу! А потом… Потом эта тварь опорожнялась! У этих гадов кишечник такой, что у них дерьмо квадратное! Дракон опорожнялся, хватал блок и тащил его к башне, где успешно пристраивал. Вы можете понять наше состояние в тот момент? – Мирой чуть не плакал, вспоминая ту историю.

Было видно, что приятели с трудом сдерживают себя, силясь не расхохотаться.

– Мы просидели там месяц, наблюдая, как эта тварь жрёт и срёт. Жрёт и срёт. И строит свой долбаный инкубатор. Дракон наш был явно молодой, скорее всего, самку он в этом году не дозвался бы, летал ящер примерно по одному маршруту… Короче, мы опять непростительно расслабились. Невидимость работала штатно, из-под защитного купола любой из нас выходил только с индивидуальным артефактом невидимости, полностью заряженным. Глушилки звука мы проверяли ежедневно. А вот про обоняние ящера как-то не подумали. Да и не было случая проверить, насколько всерьёз он им пользуется.

Маг в два глотка прикончил остывший чай и мрачно уставился в пустую чашку. Вздохнул, поставил её на стол и оглядел гостей потяжелевшим взглядом.

– Оказалось, очень даже всерьёз. Однажды он, подхватив своё дерьмо, взлетел, но на полпути к башне словно на что-то напоролся в воздухе. Завис на месте, дал небольшой круг – и начал планомерно облетать территорию. Несколько раз прошёл поблизости от нашего лагеря. Видеть он нас не мог, слышать тоже, но мы на всякий случай приготовились. Наконец этот засранец принялся летать сужающимися кругами, и мы быстро сообразили, что лагерь оказался в их центре. Собственно, с этого момента стало ясно, что нас всё-таки вычислили, и боя не избежать. Но мы не очень-то боялись: два мага огня, два воды, один боевой маг широкого профиля и даже один волшебник с атрибутом, мгновенно разлагающим любую воду на водород и кислород. И семеро магистров, которые должны были держать защиту. К тому же дракон был молодым…

Мирой опять замолчал. Вытащил из вазы крекер, поглядел на него – и щелчком отправил назад в вазу.

– Самое дорогое в этом мире – чрезмерная самоуверенность. Мало что обходится так дорого, а даётся так дёшево. Ящер нас опередил, причём так, что мы растерялись. Зависнув над лагерем, он просто скинул на нас своё дерьмо. В итоге мана, заготовленная нами для удара, впиталась в него без остатка. Также он высосал всю энергию щитов – и невидимости, и защитного. И мы оказались в дюжине саженей под драконом, который немедленно шарахнул по нам из главного калибра. Собственно, окажись он постарше и покрупнее, с вами бы сейчас общался другой человек. И вряд ли бы он рассказал вам эту историю, даже если бы и знал её. В итоге мы победили, но в живых осталось только трое – я, боевой маг и волшебник. Не прошло и пары часов, мы даже толком не обработали раны, как случилось то, что окончательно прояснило ситуацию с драконитом. Блок, из которого мы выкачали назад всю поглощённую им энергию, а остатки дотянули на лечение… Он просто стал кучей жирной вонючей грязи. Когда же пошёл дождь, он смыл эту грязь без следа.

Хозяин кабинета встал из-за стола и принялся мерить кабинет шагами.

– Драконьи башни стоят на местах силы. Достаточно даже слабой геомагнитной жилы, а обычно-то драконы выбирают по-настоящему мощные источники. Именно подпитка магической энергией и превращает дерьмо в тот материал, который известен нам как драконит. Размер камней говорит о возрасте ящера, а высота ежегодной достройки – насколько обильны охотничьи угодья ящера. Высота башни показывает, как долго эта ситуация сохраняется. Фактор полового отбора. Чем выше башня, чем больше дерьма пошло на неё – тем выше шансы самца выкормить потомство. С возрастом угодья, как вы понимаете, расширяются. Потому и сложены нижние венцы башен из мелких камней – их начинали строить молодые самцы, которые редко обретают благосклонность самок. Алый же драконит – дерьмо самок! Им они поддерживают необходимую температуру для роста потомства. Насиживать такая туша не может, она же все яйца передавит…

– То есть, вы хотите сказать, что башни половины архимагов, императорская сокровищница и поместье моего дражайшего братца Джейкоба – это всего лишь… – выражение лица Гринривера не поддавалось расшифровке.

– Всё верно – кучи драконьего дерьма!

Чиновник шарахнул кулаком по столу… и поперхнулся следующей тирадой.

Ричард Гринривер, виконт Дэконвилль, Палач Народов и прочая, и прочая… Это живое воплощение термина «аристократический снобизм» скорчилось в кресле, уткнувшись в ладони лицом и захлёбывалось рыданиями. Судя по виду его душехранителя, подобная реакция и для него была внове.

– Эй, Ричард, ты чего? Заболел? Мож, тебя это… малость пристрелить?

Ричард не отвечал. Но его рыдания постепенно превращались в хохот – правда, не менее истерический. Наконец он попробовал остановиться и заговорить человеческим голосом. С третьей попытки это удалось.

– О-о-ох, господа!.. Погодите, Рей, дайте отдышаться… Мистер Мирой, я ваш должник. За ваш визит с этим рассказом в гости к братцу Джейкобу я готов заплатить… Чёрт возьми, да половину своего нынешнего состояния! Как представлю, что эта история звучит не здесь, а в главном зале Мистрель-манор… Зале, отделанном драконьим говном… Ой, не могу, меня сейчас кондратий хватит!

Ричард снова заржал, как юный жеребёнок – заливисто, счастливо. Но теперь к нему подключился и Рей Салех со своим командирским гоготом. Сам Мирой бросил раздражённый взгляд на приятелей, но потом не выдержал и тоже развеселился. Уж больно заразительно ржали компаньоны.

– Вот после той экспедиции я и завязал с полевой работой, – маг снова тяжело вздохнул. – Некоторые тайны лучше оставить тайнами. Мне горько осознавать, что мои друзья, достойнейшие люди, которым бы ещё жить да жить, отдали свои жизни за загадку говнистых ящериц. К тому же, как ни крути, а две башни драконита наша экспедиция в казну принесла. Всем выжившим полагалась более чем солидная награда. Я удостоился личной аудиенции с Императором, он так и сказал: «Проси, чего хочешь». ну, я и попросил себе такую работу, чтобы не работать. Со всеми льготами, положенными чиновнику высшего ранга. И вот я вроде как возглавляю целый департамент. С единственным сотрудником, он же начальник. Для меня его и создали. На премию купил домик в пригороде. И уже пятнадцать лет бью баклуши и наслаждаюсь жизнью. Даже газет не читаю.

Снова воцарилась тишина, которую нарушали лишь тикающие часы.

– Не жалеете? О тех временах? – нарушил молчание Салех.

– Жалею. Дорога, знаете ли, манит. Но когда я похоронил сапог, рукав и кусок черепа – всё, что осталось от человека, с которым я дружил два десятка лет… В общем, мне напрочь расхотелось умирать за бессмысленные тайны.

– Пережитые испытания всегда вознаграждаются, – философски заметил Салех, демонстративно оглядывая кабинет.

– Если уж цитируете классиков – цитируйте их полностью, – ворчливо ответил чиновник. Он складывал оформленные отпускные документы приятелей в тёмно-коричневую кожаную папку, шурша страницами. – В оригинальной пьесе фраза звучит так: «Пережитые испытания всегда вознаграждаются – хотя бы тем, что они заканчиваются». И вообще… Твою мать.

Последнюю фразу Мирой произнёс абсолютно ровным тоном, почти механически. При этом он уставился на одинокую бумажную четвертушку на столе. Так, словно она только что предложила ему уединиться под столом и слиться там в экстазе.

– Мистер Мирой, всё в порядке? – участливо поинтересовался Рей, когда понял, что чиновник не собирается возвращаться в реальность и всё ещё гипнотизирует лист бумаги.

Чиновник молча протянул четвертушку Рею.

В обязательном порядке осуществить личный контроль за проведением отпуска указанными лицами. Под угрозой лишения должности обязываю вас не допустить оставления региона отдыха указанными лицами до истечения срока отпуска.

Зульц О’Мульф

– Не понимаю, как я умудрился эту записку прохлопать. Она же поверх всех бумаг в конверте лежала… Ну что, вы видите то же, что и я? Меня действительно отправляют вашим куратором, чтобы вы хорошо отдохнули? Под угрозой лишения должности?

Интонации в голосе Мироя были решительно непонятны. Так говорят люди перед прыжком с большой высоты. Без парашюта, но с уверенностью, что научатся летать по пути к земле.

– Э-э-э-э… Да? – Рей решительно не понимал происходящее.

– Отлично, джентльмены! Вы отправляетесь на воды! – Чиновник подскочил, роняя стул. – Придётся решать много бюрократических вопросов в пути. Как ваш куратор, советую нанять самый быстрый дирижабль, загрузить туда алкогольное довольствие, пару пинт кокаинума, взять одежду по климату, самых ярких расцветок – и максимально быстро покинуть столицу! Эх, накрылись мои планы на лето…

– Почему? – хмыкнул Гринривер, в глазах которого зажглось понимание.

– Я, разумеется, отправляюсь с вами! И нам придётся вооружиться. До зубов и далее!

Мирой летящей походкой обошёл стол и наклонил к себе одну из книжек в шкафу. Шкаф со негромким шелестом отъехал в сторону, демонстрируя гостям кабинета нишу за ним.

Салех в полном шоке взирал на тяжёлый пехотный доспех. Он сам когда-то носил такой же. И стрелял из ружья, которое стояло рядом с кирасой. Дробовика для охоты на низко летящих носорогов.

– Ну, допустим… отпуск.

Бывший лейтенант ничего не понимал. Но ему уже всё нравилось.

Глава 2

– Вынужден признать: разрушение пошло городу на пользу! – Ричард вальяжно развалился в кресле, любуясь открывающимися видами.

Компания расположилась на открытой террасе премьер-отеля «Искушение». Уникальное здание, сочетающее в себе передовые достижения магии и технологии, возвышалось в восточной части города. Архитектора этого сооружения, безумного Лея Корбюзелло, половина жителей Лёвенгарда проклинала, половина – чуть не обожествляла. Даже на бумаге эта супербашня выглядела так, что зрителя продирал озноб. Когда же безумный Лей удостоился высшей аудиенции, чтобы просить помощи в осуществлении своего замысла, он создал макет башни из маковых семян вперемешку с металлической стружкой. Символизируя тем самым единение истоков цивилизации с венцом прогресса. Заинтригованный Виктор VII глянул на макет, хмыкнул и сказал, что денег, он, конечно, даст, но при одном условии: реальная башня должна до мелочей повторять вот этот самый макет. Она тоже должна выглядеть, как отделанная смесью мака и стружки, только уже в полный размер. Чем руководствовался император, ставя подобное условие, понять непросто (хотя знающие люди могли увидеть за этим тень Ульриха, но об этом лучше не вслух… и даже думать не стоит), но Корбюзелло смог всё сделать в лучшем виде. Призвав на помощь магов земли, воздуха и огня – и даже умудрившись при этом не выпасть из заявленного бюджета. Причём возвели сооружение менее чем за полгода. Отель напоминал классическую башню мага в технократическом изводе, но наверху эту колоссальную трубу венчало шарообразное расширение. Верхняя часть этого шара была как будто срезана. На этом «срезе» разместили дорогущий ресторан и причальную площадку для небольших дирижаблей. Которыми, собственно, богатые посетители наверх и попадали. Не считая тех, кто поселился в феерически дорогих номерах самого отеля, расположенных внутри «трубы» по всей её высоте. А это без малого три сотни локтей и две дюжины этажей, чтоб вы представляли.

Отделанная камнями чёрно-серебристого оттенка, сформированными в виде маковых зёрен (если бывают зёрна размером с человеческую голову), башня сияла металлическими вставками, имитирующими стружку. Окна номеров скрывала иллюзия, искусно повторявшая основную отделку. Поэтому заглянуть в них снаружи никто не мог – в отличие от обратного направления.

Внутри «шара» Корбюзелло разместил не только тягловые маховики нескольких элеваторов, поднимающих гостей и постояльцев заведения на нужные этажи. И не только водонапорный резервуар, из которого осуществлялось снабжение всех номеров холодной и горячей водой замечательного питьевого качества. Эти-то устройства никто не видел, они были скрыты. А вот превосходнейший концертный зал с великолепной акустикой, напротив, был доступен практически любому, у кого достаточно денег. Таковых в столице хватало, хватало и желающих откушать в знаменитом ресторане «Поднебесье», любуясь видами столицы, раскинувшейся четырьмя сотнями локтей ниже.

На фоне остального города (даже изрядно обновлённого после катастрофических событий прошлой осени) сооружение выглядело не более уместно, чем жареный индюшачий окорок, шпигованный чесноком, в центре именинного торта. Народ мигом окрестил достижение прогресса «Хуй Его Величества». Трудно сказать, насколько это порадовало действующего императора, но вот Первый… да-да, помним и уже замолкаем!

Недавно какой-то из светских репортёров обнаружил среди завсегдатаев ресторана (и постояльцев отеля, как позже выяснилось) знаменитого на всю страну и за её пределами литератора Александра Квартерона. Известный склочник и гурман, он ещё на стадии проекта многократно поливал «Искушение» отборной бранью в столичных газетах, издевательски маскируясь под всей стране известным псевдонимом «****» (да-да, вы не ошиблись, именно таким, иначе «Четыре звезды»). Квартерон даже пообещал: «Если мне придётся созерцать этот ночной кошмар и выкидыш архитектуры постоянно, я лучше эмигрирую».

Разумеется, щелкопёр не преминул напомнить мэтру его высказывание. На что тот, проглотив очередную устрицу под ликёрным соусом, уставился на журналистское недоразумение и с подозрительной вежливостью поинтересовался: «А как вы думаете, почему я здесь поселился?» Помолчал, наливаясь дурной кровью (а там было, во что наливаться!) – и заорал так, что карася пера едва не сдуло с площадки: «Да потому что тут единственное место в городе, ОТКУДА ЭТОТ ХУИЩЕ НЕ ВИДНО!!!»

Сегодня знаменитого автора исторически-авантюрных романов в ресторане не наблюдалось, да и вообще с посетителями было негусто. Что не удивительно, если знать, кто именно оккупировал один из самых дорогих столиков.

– Что, осознаешь всё величие собственного эго, ощущая себя причастным к такому грандиозному событию как разрушение города? – Рей взял большой бокал с коктейлем, который заказал Мирой, и осторожно понюхал его.

– Если быть до конца откровенным, я сожалею, что не смог посмотреть на город сразу после того, как наши старички закончили веселье, – Гринривер зевнул, прикрывая рот ладонью. – Мистер Салех, только не говорите, что взяли с собой ту книгу по психоанализу!

– С чего такие выводы? – громила вскинул брови и сделал большой глоток, довольно фыркая.

– Ранее вы никогда не использовали слово «эго» в своей речи. К тому же вы не просто его использовали, а использовали правильно, – поделился дедуктивными успехами Ричард.

Свой напиток он цедил через соломинку.

Террасу от ветра, дождя и даже молний защищало стационарное магическое поле. Стоило его ежемесячное обновление как среднее министерское жалование. Самое парадоксальное в «Искушении» было то, что бешено дорогой в постройке и содержании проект, который любой здравомыслящий финансист назвал бы убыточным по определению (и ведь называли, причём не раз, причём даже в присутствии генерального спонсора!), окупился в первые два месяца после открытия. А сейчас приносил уже чистую прибыль. Не в последнюю очередь благодаря ресторану.

– Профессор Джойс… – Рей сел так, словно собирается читать лекцию.

– Я бы очень не советовал. Психотерапия – крайне опасная наука. Помяните моё слово, джентльмены: скоро этих ваших психологов будут сжигать на кострах.

Мирой вернулся из туалетной комнаты и немедля включился в беседу. Официант тут же принёс ему очередной бокал.

– Неожиданный вывод, – Рей снова отхлебнул из бокала. – Кстати, а что это мы пьём? Никак не могу определить состав.

– Это чёрный ром, разведённый с содовой, сиропом на моссальских травах, кокаинумом и свежей мятой. Последний писк столичной моды. Очень бодрит! – Рядом со столом материализовался официант.

– Вкусно! – Салех покатал напиток на языке. – Принесите ещё!

– Психотерапевты лезут в запретное! – пафосно возвестил чиновник. – Зреть в душах – удел богов, но никак не людей. Не все двери стоит открывать, не все печати стоит срывать.

– Не вижу проблемы, – бывший лейтенант пожал плечами; в его исполнении этот жест обретал изрядную монументальность. – Есть такая штука неприятная, называется «траншейный шок». Когда человек долго сидит под обстрелом или бьётся со своими мёртвыми товарищами, которых поднял и натравил на него вражеский некромант. Честно отстреливается, грамотно рубится. А потом вдруг – бац! – и делается блаженным. Это ведь ну… болезнь!

– Мистер Салех, неужели вы жалеете трусов? Никогда бы не заподозрил вас в подобном! – Ричард скривился.

– Вот сразу видно шпака, который портянки не нюхал! – Рей отправил в рот щепоть изюма и покровительственно осклабился. – Трусы, да будет тебе известно, как раз траншейным шоком не болеют. А вот самые смельчаки, особливо после рукопашки или артиллерийской подготовки – запросто. Не дрогнул человек, порубил зомбаков или срань какую биомантовую на винегрет. А потом глядишь – сидит, улыбается радостно, друзей не узнаёт. И смеётся. Или плачет. Ну так эти… психолухи и выясняют, с чего так парня заколдобило. И даже, представляете, лечат!

– И тем самым бросают вызов богам. Драм-Шатор, владыка безумия в сером пантеоне – лишь он может даровать или лечить боли душевные. Так что, когда ваши психологи наберут силу, к ним придут бродяги и странники. Кто с ножом, кто с топором или куском грязной верёвки. А кто со спичками и поленом, чтобы дверь подпирать. Не слишком разумно гневить богов.

Эрих подтянул к себе блюдо с тонко нарезанным мясом, вяленым в смеси перца, соли и приправ.

– Думаете, боги обидятся? – Салех хмыкнул.

Разговор прервал официант, который принёс блюдо, полное живых перепёлок. Рей кивком поблагодарил, взял с тарелки птицу, ноги и крылья которой были аккуратно перевязаны шёлковой ниткой, и сунул своей винтовке, которая была прислонена к дивану. Лязгнуло, чавкнуло. Винтовка довольно мурлыкнула.