Облака жизни

– Да, да – поддержал её, вошедший Сергей Николаевич.

Следом за ним вошёл Василий, с самоваром. Впервые сев за такой стол Ефросинья, не знала, как вести себя и куда деть руки. Накрахмаленная белоснежная скатерть… Приборы из чистого серебра и тонкие прозрачные фарфоровые чашки, расписанные тончайшими золотыми нитями, переплетающимися с мелкими разноцветными цветочками. Заметив это, Ядвига обратилась к ней:

– Ефросинья, вы не могли бы поближе, показать вашу брошь?

Отстегнув, Ефросинья подала её Ядвиге. Брошь помещалась на ладони. Она, была небольшой квадратной формы. На тонкой волнистой паутинке из золота лежала хрупкая роза, выточенная из нежно-розового коралла. Один из её лепестков, украшал небольшой брильянт. Он сиял на ней, что маленькая капелька росы. Две веточки из листьев украшали изумруды.

– Я, не могу налюбоваться ею – сказала Ядвига – она, таит в себе некое тепло. Иногда, смотришь на драгоценную вещь – продолжала она –и ничего не испытываешь. Только понимаешь да, этот камень красивый и дорогой, а этот, менее дорогой, дешевле. Я поняла, что она таит в себе!? Нежность, конечно, нежность. Ефросинья! – обратилась она. Расскажите хотя бы немного из того, что передала в разговоре родная матушка, отдавая такое чудо в ваши руки!

Её рассказ был недолгим, но повествовательным. Аннушка и все сидящие за столом, слушали её с интересом.

– Надо же, – думала Аннушка – дед француз и девочка, с таким красивым именем – Жанетта. Как жаль, я не увидела их…

– Я родилась в другой стране – сказала Ядвига – и скучаю по своим родным, и скучаю по своей, как у вас говорят сторонушке. Мне понятно желание вашего отца вновь встретиться с ней. Тем более, он не по своей воле, когда- то оказался здесь. Вместе с родителями, не будучи в то время замужем, мне посчастливилось увидеть Францию. На удивление прекрасная страна. Мужчины и женщины, живущие в ней, отличаются по своей красоте, по манере общения друг с другом. Красивые платья, красивые причёски, красивые букеты цветов, так много всего красивого…

– Наверное, я сильно увлеклась в своих воспоминаниях – сказала Ядвига – но, я рассказала об увиденном. Какое-то время подержав в руке брошь, со словами – когда то, она спасла вашего отца от смерти – отдала Ефросинье.

Беря у каждого чашку, Василий, наливал в неё чай. Взяв у Ефросиньи, сказал:

– Пробуем пирожки, испечённые Полей. Ему, поскорее хотелось завести разговор об Алексее с Полей. Пора уже о свадьбе договариваться! – думал он. Ефросинья, посмотрев на Полю, улыбнулась.

– Сейчас, жизнь моего сына в руках этой девочки. Он её любит и готов сделать предложение руки и сердца. Что же, ему ответит она? – думала Ефросинья. Разговор начал Алексей. Всё это время он сидел не сводя глаз с любимой.

– Сергей Николаевич, Ядвига Любамировна – обратился он. Вы сейчас ответственны за Полюшку, я пришёл к вам с матушкой и сестрой Анной, просить её руки. Ты согласна Поля, выйти за меня замуж? – не сводя с неё глаз, спросил он.

– Согласна, – смутившись ответила девушка. На её плечах красовался платок, подарок Алексея. Все сидящие за столом облегчённо вздохнули.

– Только, у меня небольшая просьба к вам.

– Говори Полюшка! – сказал Сергей Николаевич.

– У меня имеется желание, сыграть свадьбу следующей осенью. Мне нужно подготовиться и увидеться с матерью. Обсудив моё замужество, получить её благословение.

– Мы последуем твоему решению Полюшка! – ответила Ефросинья. Все вместе начнём готовиться к свадьбе. Ничего не упустим. Всё пройдёт, как у людей. Чаепитием остались довольны. Беседа с пирожками, печёными яблоками и вареньем – прошла в тёплой атмосфере. Вечерело.

– Загостились мы – сказала Ефросинья – пора и честь знать. Хочу поблагодарить вас, за угощение и тёплый приём. Спасибо вам Сергей Николаевич, спасибо вам Ядвига Любамировна, в столь трудный для нас час, вы не бросили в беде простолюдинов наоборот, оказали помощь. Ещё раз спасибо вам! – и Ефросинья, поклонилась им в ноги.

– Сергей Николаевич, – обратился Алексей – вы ничего не слышали? Волнение началось в народе!

– Что же за волнение, Алексей! – спросил он. По поводу чего?

– Говорят… Царь батюшка не нужен. Другой власти хотят!

– Где же так говорят, Алексей?!

– На базаре – ответил тот.

– Не знаю… То, что идёт война и в ней много солдат полегло, я в курсе, но в остальном… Вздохнув, Сергей Николаевич замолчал. Подумав, продолжил:

– Мы с Ядвигой Любамировной оградились от всего и пока, можно сказать живём жизнью деревни. В Петербурге проживает родной мне брат, он младше меня. Иногда присылает весточки о себе. И, по его письмам имеет радость к жизни. Немного подморозит землю, и я намерен съездить в город, навестив его.

Проводив гостей, Ядвига с Сергеем, прошли к себе. Оставшись наедине, она задала ему вопрос:

– Сергей, может ты против того, что сегодня к нам пришли Ефросинья, с семьёй?

– Знаешь Ядвига, и я, и ты из господ. Признаюсь, не со всеми из них общаюсь. Не люблю лукавство и лживость. Я люблю искренность! В простых людях её порою больше, чем в нашем сословии.

– Да… – протянула она, соглашаясь со словами мужа – занимаясь с детьми, немного наблюдала за их родителями. В их глазах видела доброту и уважение к себе.

Подумав, спросила:

– Как же Степанида, с отцом Поли?

– Ядвига, возможно, Степаниде нравится подстрекать людей. Впоследствии, посмеиваясь над ними выносит сор на всеобщее обозрение – сказал Сергей Николаевич. Люди сами не понимают, как ввязываются во всё это. Вот и Гордей, не думаю, что бы он захотел сотворить такое. Просто, попал под подстрекательство Степаниды.

– Серёжа, если бы не мы, что могло произойти с Полей!?– задала вопрос Ядвига.

Ничего хорошего, в лучшем случае выдали б замуж за старика. Всё, моя дорогая, больше не грустим. Кстати Ядвига, к нам скоро приедет доктор. Какое -то время, он поживёт у нас. Как и мы, он молод и весел. Не стесняйся его, Виталий хороший человек и я дружу с ним не один год.

Проводив Ефросинью с детьми до дороги Василий, попрощавшись остановился. Проводив их взглядом, он посмотрел в сторону речки, где стоял табор. Посреди него зажгли вечерний костёр. Мужчины, женщины и много детишек суетилось вокруг него. Невольно, он стал искать глазами ту цыганку, что встречал ранее.

– Надо же и имени своего не сказала. Может и такое произоти, вновь её встретив не смогу к ней обратиться! – невольно подумал он. Действительно высокая и статная. По красоте отличается от своих. Белокожая, не как все цыганки. Волосы густые и шёлковые, переливаясь в блеске спадают до пояса. Подумать только, но глаза у неё не чёрные, а синие, да, да, темновато – синие. Господи, как она меня волнует!!! Нет, нет! Не надобно мне о ней думать, совсем не к чему.

И тут, Василий увидел её. Она грациозно шла к костру. Он впился в неё глазами, не в силах оторваться.

К кому она направилась, к мужчине или к женщинам? – пристально наблюдая, думал он. Цыганка, подойдя к женщинам, повела с ними беседу.

– Да, что это со мной? – подумал Василий – уж не ревную ли её! Совсем сдурел под старость лет. Цыганка, как почувствовав взгляд Василия, посмотрела в его сторону. От неожиданности он подскочил, спрятавшись за куст. Сердце вырывалось из его груди. Она, постояв среди цыганок, направилась к шатру. Василий, переведя дух вышел из своего укрытия. Не торопясь, направился в поместье. В эту ночь, Василий не спал: цыганка стояла перед его глазами.

– Что за напасть такая! – подумал он – я о ней думаю, а она, наверняка смеётся надо мною! С такими мыслями, только под утро сомкнул глаза.

Через неделю Василий, решил навестить престарелую мать, брата с невесткой и их детишек, племянника с племянницей. Взяв матушке и невестке по платку, заранее купленные на базаре, племяннице атласную ленту, племяннику свисток, пакет конфет и пряников, одев праздничную одежду, направился в деревню. Идя по дороге, нет, нет, да и посмотрит в сторону табора. Подойдя к речке, он увидел её. Положив локти на перилу моста и выкатив грудь, она нагло смотрела на него. Василий опешил.

Каждый день, только и думаю о ней! А она, вот так с насмешкой, встала передо мной!

– Куда направился Василий!? – спросила цыганка.

– А тебе почём знать? – ответил он, отведя глаза в сторону.

– Ну, иди, иди! Только знай, я тебя жду! – так же нагло улыбаясь и глядя ему в глаза сказала цыганка.

– Господи! – только и смог ответить он. В руках находились подарки и перекрестится Василий, не смог.

– Ой…, ха, ха, ха! – в голос засмеялась цыганка – смотри не долго Василий, а то я замёрзну тут, в ожидании тебя!

Придя в гости, Василий, подарив всем подарки, тут же засобирался обратно.

– Ты что, сынок!? – воскликнула мать. Луша пирогов напекла, свекольного кваску сделала. Посидим за столом, поговорим… Даже не вздумай уходить! – пригрозила она. В кой веки к матери пришёл, подарки всем какие принёс! Не обижай меня сыночек, останься и присаживайся за стол – сказала она, сменив свой гнев на прошение.

Лукерья, поставила на стол разные соленья, чугунок с картошкой, свекольный квас и пирожки. Сев за стол, Василий произнёс:

– Давненько, я не ел такой стряпни, прямо в рот всё просится! Поблагодарив Бога за чудесный стол полный еды, стал есть. Все сидевшие за столом наблюдали за ним. Лукерье было приятно за то, что он с таким удовольствием ест приготовленную ею пищу. Ведь она старалась! Детишки любили своего дядьку Василия, и всегда ждали его прихода – он дарил им подарки! Никогда не обижал их, наоборот, нахваливал говоря Лукерье, каких умных и красивых деток, она подарила им. Брат Василия, немного ревновал его к своей Луше. Матери часто говорил:

– Эко, у меня Луша, какая красавица: щёки, что яблоки красные, в обхват не приобнимешь сразу, а уж если и прижмёшь к себе, так огнём вся горит! И, что он себе девку не найдёт? Неужто на мою пялится!!!

– Ты, мне это Тишка, брось! Я не посмотрю, что ты взрослый. Возьму хворостину и выпорю за такие слова! – отвечала она. Мать любила своих сыновей и сейчас, сидя за столом любовалась ими:

– Два богатыря, но Василий, виднее Тишки. Высокий, тёмные вьющиеся волосы спускаются до плеч. А плечищи и руки, в кого такие здоровые! Силищи в нём видно, что у медведя. Она продолжала любоваться своим сыном. На лице ни морщинки, ни одутловатости. Всё ровное и скулы, и подбородок. Глаза зелёные, носик точёный. И губки, какие пухлые! И, что же он, у меня один?!

– Васенька, – обратилась она к нему – на примете у тебя есть кто, аль нет? Так мы подыщем тебе невесту!

– Есть, есть матушка. Позже скажу! – ответил он. И мать, и Тихона, такой ответ успокоил.

– Васенька, ты мне скажи, как Поле живётся у барыни? – поинтересовалась матушка.

– Да… живёт. И, у неё всё хорошо. Работает по дому, небольшое жалование получает. С Алексеем недавно сговорились, к свадьбе готовятся! – улыбаясь, говорил Василий.

– Ой, сынок… Как ладно у них всё пошло – радовалась мать.

– Только просьба у меня к вам с Лукерьей, больно не судачьте маменька по всей деревне об их радости – забеспокоился он. Помыкалась она бедная, пусть у них всё пройдёт спокойно и хорошо! По- людски, как говорится.

– Конечно Васенька, я только радуюсь за них. Какой же он у меня добрый – про себя подумала она, а Тишка не такой. Под старость лет, только и печалюсь о них. Прошу у Бога благословления их пути.

Попрощавшись с семьёй, Василий, отправился в обратный путь. Всё время, пока он находился в гостях у матушки, думал о ней, о той цыганке. Подходя к мосту, увидел, как стояла она, так и стоит на своём месте. Наглости и насмешки в её лице уже не было. Вместо платка, на ней был одет вяленый жакет синего цвета, расшитый яркими цветами. Распущенные волосы спускались до пояса. Повернувшись к Василию и облокотившись одной рукой о периллу моста, она с улыбкой и некой нежностью в глазах смотрела на него. В голове у Василия застучало. Ноги, став ватными, не желали двигаться вперёд.

– Не бойся Василий, нас никто не видит – сказала она.

– Я не боюсь, что скажут люди. Я тебя боюсь! – ответил он, подойдя к ней вплотную.

– Любишь? – тихо спросила она. Положив свою руку на его плечо, она стала ласково притягивать Василия, ближе к себе.

– Так любишь, или нет? – спросила она ещё раз. У него не хватало воздуха ответить, страсть овладела им.

– Люблю! – еле прошептав, Василий с силой прижал её к себе. Он страстно одаривал её поцелуями, не в силах сдержать себя. Немного овладев собой, Василий спросил:

– Как – же зовут тебя?

– Рада! – ответила она – всю жизнь тебя буду радовать Василий. Поглаживая её волосы, он посмотрел ей в глаза.

– Правду говоришь? – спросил он.

– Правду! – так же глядя ему в глаза – ответила Рада. Василий, посмотри какой красивый лес, точно золотом окрашен. Пойдём погуляем немного, любуясь его красотами – предложила она. Ты же хорошо знаешь лес. И я думаю, мы с тобою не заблудимся?! – обняв его, она ждала ответа.

– Пойдём моя Радость, я накормлю тебя клюквой! – ответил он. Любишь эту ягоду?

– Люблю Василий, но на болото не пойду! – сказала она.

–Раз боишься, не станем испытывать судьбу – ответив и приобняв рукой за талию, повёл любуясь ею, по направлению к поместью. Не дойдя до него и свернув направо, направились по тропинке ведущей к лесу. Он манил к себе, показывая переплетения ярких окрасок деревьев. Багряные листья клёнов перешёптываясь с осинкой, утверждали свою красоту красок. Показывая несогласие перед ним, осинка, при каждом дуновении ветерка, шелестя и разворачивая каждый листик, красовалась перед клёном. Спору нет, она красивее…! Берёзки, молча наблюдая за их суетой, горделиво восседали на троне красавиц. Не влезая во всякий спор, считали: корона принадлежит им! Идя по тропинке вдоль сказочного леса, влюблённые разговаривали друг с другом так, как будто давно уже были знакомы.

– Как же так получилось, я иду с ней рядом, я люблю её, я счастлив этим! – говорил себе Василий. С разговорами подошли к сторожке, в которой, когда -то жил Василий, пребывая в одиночестве.

– Чей это дом? – спросила Рада.

– В нём я жил, когда -то – ответил Василий. Ты не против зайти и посмотреть, всё ли здесь в порядке? – предложил он. За нынешнее лето, я заходил сюда один раз, а сейчас уже осень.

– Зайдём! – согласилась Рада.

– Сейчас затоплю печь, ведь у тебя всё платье сырое в особенности полы, хоть выжимай! – сетовал Василий. Охладишься вдруг, ни к чему тебе болезни. От затопленной печи пошло тепло. Дрова, приятно потрескивая, притягивали к себе взгляд.

– Рада, ты обсыхай пока. А я тут, рядом! Гостинца лесного наберу тебе. Взяв небольшой берестяной кузовок, вышел. Будь он сейчас на базаре, все припасённые деньги потратил бы на неё, одну. Набрав лесных орехов, Василий, вернувшись открыл дверь и войдя в сторожку остолбенел. На кровати сделанной из топчанов и досок, накрытой медвежьей шкурой, поперёк лежала обнажённая Рада. Вся точёная и хрупкая, точно белоствольная берёзка, украшала постель холостяка. Её взгляд был устремлён на огонь в печи.

Василий, – не смотря на него, спросила Рада –ты любишь смотреть на огонь? Огонь символ очищения! Не дожидаясь ответа, продолжила – я подолгу могу смотреть на его пламя. Оно, о многом мне говорит… Повернув голову и посмотрев на Василия, ответила:

– И я знаю о чём! Я понимаю его. Отложи в сторону свой кузовок и иди ко мне…

У Василия затряслись руки. Он никогда в жизни, не видел обнажённой женщины. Один раз, случайно увидел, как девки купались в речке. На них были одеты рубахи. К тому же, непристойным для него было наблюдать за ними.

– Радость моя, нам пора идти, вечереет… – еле произнёс он.

– Нет Василий, пока в печи горит огонь нам, не пора уходить. Попросим его исполнить наши мечты и забрать всё плохое! Сглотнув слюну, Василий, в нерешительности подошёл к ней.

– Раздевайся и ложись рядом, – с нежностью в голосе, сказала Рада.

– Нет, нет. Я не могу! – ответил он. Рада отвернулась и ничего больше не говоря стала смотреть на огонь. Василий, раздевшись прилёг рядом. Она, повернувшись к нему сказала:

– Ты знаешь, о чём сейчас говорит огонь?

– О чём? – в волнении спросил он.

– Моё сердце горит огнём твоё сердце также горит огнём, но он должен слиться в одно целое, как огонь в этой печи! Хочу, что – бы ты подарил мне подарок – прошептала она.

– Завтра поедем на базар, и я куплю тебе всё, что ты пожелаешь! – ответил он.

– Подари мне сына! Похожего на тебя. Красивого и доброго, как ты! Обняв Василия, Рада, одаривая его страстными поцелуями, прижимала к себе всё крепче и крепче.

После своего ухода, Василий вернулся в поместье лишь на третий день. Ядвига, встретив его на пороге, спросила о том, как он погостил и как поживают его родные.

– Спасибо, – ответил он – все пребывают в здравии.

– Какой -то ты сегодня не такой, Василий – ещё раз обратилась к нему Ядвига. Глаза светятся, улыбаешься. Даже помолодел! Чему-то радуешься?

– Да, Ядвига Любамировна, радуюсь светлому дню! – ответив, направился в конюшню.

Каждый день Василий с Радой, встречаясь в сторожке предавались любовным страстям. Проживать эту жизнь друг без друга, они уже не мыслили. Для обоих, она наполнилась тёплым и солнечным светом. С некой нежностью, присущей только ему Василию, он обратился к ней, к своей Раде:

– Хочу представить тебя моя радость, своей матери и попросить у неё благословления на наш брак. Меня беспокоит одно, как твои родители отнесутся к нашему обоюдному желанию, идти по жизни вместе? – спросил он.

– Моим родителям Василий, достаточно того, что, положив руку на сердце, скажу – Я люблю его! Мы цыгане, без любви не женимся и не выходим замуж! – с гордостью в голосе, сказала она.

– А то, что я не цыган, Рада? Каковым ответ станет!?

– Как искренно ты скажешь о любви ко мне, такой и ответ услышишь! – ответила она. Всего лишь простые и искренние слова, которые придут из глубины твоей души…

– У меня, ещё одно предложение к тебе имеется, но не знаю, как ты отнесёшься к нему – сказал он.

– Ты, мой муж и я тебя слушаю.

– Я считаю, – сказал Василий – после свадьбы, свою совместную жизнь, нам необходимо начать в другом месте.

– В каком же? – спросила Рада.

– В городе! – ответил он.

Подумав, она сказала:

– Давай попробуем. Ведь вернуться всегда сможем, если что- то пойдёт не так.

Первой, кому Василий решил открыться и рассказать о своей любви, была Ядвига Любамировна. Пригласив, поздним осенним вечером к себе в библиотеку Василия и Полину, она, сев в кресло и открыв книгу начала читать старинный роман о любви. Поначалу, Поля с Василием, с интересом слушали её чтение, но постепенно, они перешли к своим мыслям, о своей любви. Поля думала об Алексее. Она вспоминала, как он подарил ей платок, как стесняясь брал за руку и с любовью смотрел в её глаза. Василий, думал о своей Раде. Страсть и огонь любви пылал в его сердце. Он, чувствовал прикосновение её рук, губ, обжигающих его поцелуями. Извиняясь перед Ядвигой, вышел. Выйдя из поместья на дорогу, ведущую к мосту, посмотрел в сторону речки. Огонь костра в таборе догорал и возле него никого не было. Тяжело вздохнув, Василий, сказав вслух:

– Спокойной ночи, моя дорогая Радость! – вернулся в поместье. Пройдя в библиотеку, тихо сел в кресло. Ядвига продолжала читать, но увидев вновь вошедшего Василия, закрыв книгу и положив её на колени произнесла:

– Новую главу, продолжим читать завтра.

– Ядвига Любамировна, – обратился к ней Василий – я бы хотел побеседовать с вами! Поля, не желая мешать встала и пожелав всем спокойной ночи, удалилась. Василий немного нервничал, не зная с чего начать. Но сделав глубокий вдох, перекрестившись и одолев свою робость, начал говорить.

– Вы удивитесь, когда поймёте, о чём и о ком сейчас пойдёт речь. Я полюбил и готов жениться!

– Василий, как я рада за тебя! И искренне отвечая тебе, желаю всего самого наилучшего вам обоим. Но, кто же твоя избранница!? – спросила она.

– Её зовут Рада! – ответил он. Ядвига немного призадумалась:

– Мне её имя не знакомо и навряд ли, когда- то видела её.

– Видели Ядвига Любамировна! Это та цыганка, что подходила к нам, когда вы обучали детей лепке из глины.

– Василий, ты шутишь?! – удивившись спросила она.

– Нет, – твёрдо ответил он – я не шучу! Лицо Ядвиги, пришло в полное замешательство.

– Но, так мало прошло времени? Занятия у детей проходили, как будто вчера! – произнесла она.

– Для вас, как будто вчера. Но для меня, точно целая вечность прошла! – ответил Василий. Какое- то время, они сидели молча.

– Нет, нет, ты прости меня Василий! Как–то не так, я повела наш разговор! – нарушила молчание Ядвига. Она, очень красивая и добрая. Мне не показалось, это видно. И видимо, она тебя давно заприметила! – игриво произнесла она. Но что означают её слова, которые сказаны нам обоим? Ведь они стали нашей тайной, которую я не выпускаю из своей головы!!! Сергею Николаевичу, до сих пор не рассказываю о том случае.

– Ядвига Любамировна, что-то меня связало с ней, да и не что-то – я полюбил её. Моё место рядом с Радой. Надолго моя любовь затянется к ней или завтра закончится – не знаю, но без неё в моей жизни, радости нет. А, что означают те слова, не знаю. Может, мы не доживём до глубокой старости вместе, кто- то из нас уйдёт раньше, чем другой. Но я останусь рядом с ней, а она со мной. Я запомнил тот день, когда увидел её в первый раз. Конечно и слова её помню, которые относились к нам, но злости же в них не было!?

– Ты прав Василий – подтвердила Ядвига.

– Я перенёс некоторые тяготы жизни – продолжал он – после которых оправился, как заговорил с ней. К тому же, она подарок от меня желает!

– Какой- же? – спросила Ядвига.

– Сына! Понимаете, она хочет родить его от меня и стать счастливой! Я стану осчастливленным человеком, любимым мужем и отцом. Родив, она подарит его мне! Вместе, мы станем любоваться им, растить, нося и качая на руках. Господи, как я жду того дня! Как же моё сердце откроется в любви к обоим! Закрыв лицо руками, он заплакал.

– Василий, какое глубокое чувство ты испытываешь к ней – глядя на него сказала Ядвига. Когда Господь окажет мне милость и подарит нам с Сергеем ребёнка! Как и Василий, Ядвига, не выдержав заплакала. Немного оправившись, от чувств, которые нахлынули на них обоих, Ядвига с Василием продолжили разговор:

– После свадьбы, – говорил Василий – решили отправиться с Радой в город. Я уверен, городская жизнь понравиться ей. Обучится мастерству, которое ей станет по душе, да, и у меня выбор в работе будет предостаточным. Её жизнь не ограничится в стенах дома.

– Ты прав Василий – ответила Ядвига. Живя здесь, настолько привыкла к общению с вами. Я расстеряна – смущённо произнесла она. Поля, выйдя замуж уйдёт к Алексею. Ты женишься и уедешь вместе с Радой. Может и нам на зиму с Сергеем Николаевичем, отправится в город? – стала рассуждать Ядвига. Но, навряд ли он захочет поменять жизнь в деревне, на городскую. Когда ты хочешь назначить свадьбу, Василий? – спросила она.

– Как можно быстрее! – ответил он.

Василий представил своей семье Раду. Матушка, вначале не поверила ни своим глазам, ни своим ушам, но немного подумав и смирившись, благословила их брак. Родителей Рады, выбор дочери порадовал. Василия, они полюбили всей душой, увидев в нём честного и порядочного человека. Пожелав молодым счастья до глубокой старости, почувствовали спокойствие за свою дочь. Свадьбу играли два раза. Одну по – русскому обычаю, другую по – цыгански. Сергей Николаевич с Ядвигой Любамировной, подарили молодым расписной сервиз. Предложили до их отъезда пожить в людской, в одной из её комнат. Поблагодарив, Василий с Радой, большую часть совместной жизни находились в сторожке. Тёмными и холодными вечерами осени, их выбор пал на уединение. Страсть и огонь любви, разгораясь поглощал их всё больше и больше.

– Как, я люблю тебя Василий! – говорила Рада, обнимая его.

– Какое счастье, мне быть с тобой – шептал он в ответ.

В поместье, к Сергею Николаевичу, приехал погостить доктор, Виталий Юрьевич. Он был не так молод годами, но молод душой. Его весёлые рассказы и смешные истории из своей жизни, казались бесконечными. Он мог часами рассказывать о них. Слушая его и смеясь, Ядвига сказала:

– Виталий Юрьевич, у меня создалось впечатление, что вся ваша жизнь это, одна большая и смешная история, пересказать которую невозможно.

– Вы похоже правы, Ядвига Любамировна. Но при всей своей смешной истории, я слыву известным доктором, к которому попасть на приём люди почитают за счастье. Многих больных, по своему усмотрению, лечу бесплатно. Как Бог положит на сердце… Я и балагур, и ранимый, и в тоже время, нравственно серьёзный человек. Сколько всего во мне одном!

– Действительно много – сказала Ядвига, тут же спросив – вы женаты Виталий Юрьевич?