Грёзы. Проклятие Василины

Отстающая на пару шагов Соня вдруг завизжала.

Сергей замедлился, обернулся, и Вася вместе с ним.

Дверь в кабинет терапевта, мимо которого они только что пробежали, была открыта, и в неё стоял человек. Одетый в голубую медицинскую форму, он покачивался из стороны в сторону, поворачивая свою безглазую голову то к одному, то к другому человеку.

– Соня, – прошептал Тимур, – отойди…

Но, стоило той шагнуть к друзьям, как Грёза пришла в движение.

Гладкое безглазое лицо прорезала щель зубастого рта. Тварь зашипела и бросилась вперёд, Вася с криком отпрыгнула за спину друзей. Сергей встретил врага ударом плеча, отшвырнув его от девушек, а Тимур вдруг вытянул руку вперёд и твёрдым голосом приказал:

– Стоять!

Грёза замерла, но её скрюченные пальцы всё ещё подрагивали, а вытянутые вперёд руки не опускались. Тварь ждала, когда время приказа истечёт, чтобы вновь напасть.

Сергей схватил Тимура за плечо и развернул к себе, дрожа от злости:

– Что ты творишь? Жить надоело?!

– Нет, а тебе? – губы парня сложились в привычную насмешливую улыбку, но черные глаза были полны ужаса. – Или у тебя есть другие идеи? Они уже рядом!

Тимур махнул рукой, указывая назад, туда, откуда они прибежали. Из-за поворота доносились звуки бьющегося стекла и приближающейся толпы, пугающе молчаливой и целенаправленной – только быстрые шаги, шумное дыхание и скрип множества заостренных зубов.

– А если идей нет, – продолжил парень, с вызовом глядя в лицо своему наставнику, – то идите дальше, а я задержу их, сколько смогу! Стоять! – Тимур вновь развернулся к шагнувшей к нему Грёзе, застонав сквозь зубы от боли в руках.

Вася на секунду закрыла лицо ладонями. Сердце колотилось, невидимые обручи сжимались вокруг головы, грозя раздавить её, выплеснуть панические мысли на белые больничные стены.

«Неужели всё закончится вот так? Мы умрём здесь. Всё было напрасно!..»

– Я тоже останусь, – сказала Соня и подошла к Тимуру, бесстрашно повернувшись лицом к замершему перед ними врагу. – Вдвоём мы продержимся дольше.

Подруга обернулась и посмотрела в глаза Васе. Та содрогнулась, встретив этот спокойный, обречённый взгляд.

«Тебе же всего тринадцать! Не надо!»

– Соня, – выдохнула Вася. Подруга покачала головой, собранные в хвост кудряшки заплясали:

– Мы дадим вам время.

– Если вы поспешите, мы ещё можем выжить, – добавил Тимур, не сводя взгляда с хищно подрагивающей Грёзы.

– Но…

– Вась, идём! – Сергей сжал её руку. – Тимур прав. Надо спешить!

Он потянул её за собой, но Вася до последнего оборачивалась, заставляя себя смотреть на стоящих посреди коридора друзей.

Тимур так и замер, вытянув руку в сторону Грёзы и низко опустив голову. Рядом с ним Соня нервно меряла коридор шагами, и широкие штанины при каждом движении красиво облегали её идеальные ноги.

Всего через несколько отданных приказов это ноги покроются выступающими венами. Ещё через десяток кожа на них станет дряблой, а колени обрастут болезненными, старческими буграми.

А Тимур уже через несколько минут лишится рук. «Что с ними станет, когда будет достигнут предел? Они просто отвалятся? Или начнут гнить, отравляя всё тело?»

Вася зажмурилась, сдерживая слёзы.

«Господи, пожалуйста, дай нам всем выжить!»

Вася отвернулась и побежала вместе с дядей, туда, где у самого дальнего кабинета замер Виктор. Мальчишка с ненавистью смотрел на дверь, по-звериному оскалившись. Заслышав приближение Васи и Сергея, Виктор обернулся и злобно выпалил:

– Войдите туда. Убейте Творца. Ну а с лузером, – он блеснул мелкими зубами, – я разберусь сам.

Сергей кивнул и повернул ручку двери. Он шагнул в тёмный кабинет, плавно и настороженно, как большой и умный зверь, ожидающий нападения.

Вася последовала за ним, ещё не зная, сколько боли её ждёт там, за дверью.

Глава 27. Стать бессмертными

За широкой спиной Сергея было плохо видно, что происходит в комнате, и Вася, вошедшая следом за дядей, могла только вдыхать тревожные запахи мочи, застарелого пота, лекарств и… знакомой гнили.

Свет в кабинете не горел, за дверью царил душный полумрак. Его тщетно пытались разогнать настольная лампа и свет уличных фонарей, едва пробивающийся сквозь длинные висящие ленты задёрнутых жалюзи.

Отчего-то Васе стало тревожно, словно чьи-то пристальные, печальные взгляды провожали каждый её шаг.

Она обхватила себя руками.

«Здесь убили всех тех людей…»

Дверь медленно закрылась за их спинами, а Сергей еле слышно вздохнул и остановился. Затем осторожно поднял обе руки.

Вася привстала на цыпочки, пытаясь заглянуть за его плечо. И тут же зажала рот рукой, сдерживая испуганный возглас.

Пол кабинета был грязным и заляпанным чем-то – не то нечистотами, не кровью. В грязи виднелись многочисленные следы ног и полосы от грубого перетаскивания мебели.

Стол, прежде стоявший посреди кабинета, был переставлен в дальний угол, на нём поблёскивал разбитый монитор. Прикрученная на кронштейн настольная лампа разогнулась и свесилась вбок сломанной паучьей лапкой, её тусклый свет едва разгонял полумрак кабинета. Белёсый овал отбрасываемого света совсем немного не дотягивался до кровати.

Это была узкая и даже на вид неудобная больничная кушетка, совсем не предназначенная для того, чтобы на ней долго лежал человек. Вася ещё смогла бы на неё поместиться, Сергею было бы уже сложнее, ну а женщина, лежавшая там сейчас, уже не обращала никакого внимания на неудобства.

Её исхудавшее, измождённое лицо всё ещё оставалось красивым. Даже в темноте были видны густые, словно наращенные ресницы и тёмные брови, слегка изогнувшиеся, когда женщина заметила Васю за спиной Сергея.

Иссиня-черные, слегка вьющиеся волосы разметались по неудобному подголовнику. По слипшимся жирным прядям было видно, что за последние недели их ни разу не мыли.

Женщина давно сняла и отбросила на пол свой свитер, оставшись в одном белом топике, сейчас покрытом грязными разводами. Голые руки с обвисшими не то от возраста, не то из-за болезни мышцами лежали поверх тонкой простыни, накрывающей нижнюю часть тела женщины.

В одной из рук был пистолет. Его длинный ствол, оснащенный глушителем, смотрел в сторону Сергея.

Женщина, слегка приподняв голову над изголовьем, смотрела на вошедших и радостно улыбалась. Почему-то эта широкая улыбка напугала Васю куда сильнее, чем нечто неясное, но слишком объемное для обычных ног, что скрывалось под накрывающей женщину ниже пояса простынёй.

– Вы пришли? – хрипло, еле слышно выдавила женщина. В её слабом голосе слышалось нескрываемое счастье. – Пришли, чтобы стать бессмертными!

Она дёрнулась, пытаясь сесть, и завалилась обратно, тяжело дыша. Одетый в длинную черную майку темноволосый мальчишка, стоящий в изголовье кровати, даже не посмотрел в её сторону. Он не сводил взгляда со стоящего рядом с Васей Виктора и многозначительно улыбался.

Черты детского лица были немного удлинёнными, что придавало мальчишке неприятно взрослый вид. Глаза, такие же тёмные, как у Виктора, были непроницаемы.

Казалось, мальчишку вовсе не заботило, что происходит вокруг. Ничто, кроме сородича, его не занимало.

Виктор же неотрывно смотрел на женщину, лежащую на кушетке, и медленно качал головой, словно не веря своим глазам.

– Она сумасшедшая, – прошептал он. – Она не видит нас. Не видит Грёз… – Наконец мальчик перевёл взгляд на своего сородича и тут же злобно оскалился, сделав шаг вперёд. – Ты! Сколько ещё правил ты нарушил, ублюдок?!

Сергей тем временем плавно опустил руки и дружелюбно улыбнулся лежащей женщине:

– Здравствуй, милая.

В его голосе совсем не слышалось фальши. Дядя словно встретил давнюю знакомую, которую давно не видел и которой хотел бы помочь. Вася даже на секунду подумала, что он знает эту женщину, но та посмотрела на Сергея совершенно безразличным сияющим взором.

«На маму ты смотрела так же? Прежде, чем убить…»

– Я вам так рада! – сказала женщина, вновь наставляя на Сергея пистолет. – Я хочу вам помочь.

Дядя кивнул и сделал ещё один шаг.

– А мы хотим помочь тебе. Мы сюда за этим пришли.

Виктор, незримый для собеседницы Сергея, поднырнул под его поднятую руку и встал прямо перед своим сородичем. Вася видела только его напряженную спину под серой майкой, пушистое облако светлых волос и крепко сжатые кулаки.

– Она начала убивать из-за тебя! – почти крикнул Виктор.

А вот лицо мальчика с тёмными волосами Вася видела очень хорошо. На его губах всё ещё подрагивала лукавая улыбка ребёнка, знающего, что совершил нечто плохое.

Но этот ребёнок также был уверен, что ему ничего за это не будет.

– Конечно, – спокойно сказал мальчишка и наклонился над женщиной, ссутулившись, как гриф в черной майке. – Я писал ей записки. Сначала она их выбрасывала. Потом решила, что это ангел пишет ей письма!

Губы мальчика разошлись, язык, серый и быстрый, как у ящерицы, обмахнул их. Тёмные глаза на секунду вспыхнули весельем.

– У неё опухоль в мозге. Неудивительно, что она так подумала. А потом убила врача, задушила в этом самом кабинете… – Тонкая рука обвела помещение и по-хозяйски опустилась на покрывало женщины.

– И что ты с неё берешь?! – прорычал Виктор, подойдя к мальчишке почти вплотную.

Тот ухмыльнулся и одним движением сдёрнул с ног женщины простынку:

– Её опухоли растут, – со вкусом сказал он и уставился на Виктора с видом фокусника, ждущего реакции зрителей.

Мочой запахло сильнее, к горлу подступила тошнота.

Когда простынка слетела с ног, женщина, выпустив пистолет, с надеждой взмахнула руками в воздухе:

– Ангел! Мой ангел! – простонала она, пытаясь его нащупать.

Лицо мальчишки исказило отвращение, он отшатнулся и прошипел:

– Тупая с-с-сука!

Но Вася его не услышала, не в силах отвести взгляд от того, что скрывалось под простынёй. Даже Сергей запнулся и закашлялся, прервав дружелюбную беседу, которой отвлекал женщину от пистолета.

Ниже пояса тело было полностью обнажено, но в нём уже нельзя было разглядеть какие-либо признаки пола. Обе ноги женщины распухли, увеличившись во много раз, и растекались по кушетке, свешиваясь с боков, словно две огромные мясные лужи, покрытые вздутыми венами и багровыми растяжками, неприятно напомнившие Васе Соню и её бедра.

Едва выступающие из кожаных складок ступни распухли и надулись, как воздушные шары. В месте, где две мясные лужи сходились, поблёскивала влага.

Женщина уже не могла пошевелить этими чудовищными ногами.

«Не удивительно. Они, наверное, весят килограмм по шестьдесят!»

Виктор поднял руки и прикрыл рот, неотрывно глядя на ужас, сотворённый его сородичем. Кажется, его била дрожь.

– Ублюдок… – выдохнул Виктор.

Темноволосый мальчишка рассмеялся:

– А знаешь, что самое прекрасное? – Он весело пожал плечами. – От боли она становится ещё безумнее. Даже разрешила мне управлять своими Грёзами. Правда, здорово?

Он упёрся кулаками в узкие бедра и вновь расхохотался. Его смех был звонким и заразительным, только Васе от него захотелось не смеяться, а рыдать. Она пошатнулась и упёрлась спиной в дверь. Показалось, или оттуда доносились голоса оставшихся в коридоре друзей?

«Если это так, то прямо сейчас… они платят».

Сергей стоял уже совсем рядом с кушеткой, где лежала женщина, нижняя часть которой расплывалась по матрасу, как выброшенная на берег медуза. Голос дяди звучал спокойно и дружелюбно, словно он не замечал ни этого уродства, ни пистолета, вновь нацеленного ему в грудь. Глушитель описывал в воздухе круги и зигзаги, пока женщина радостно рассказывала Сергею:

– Они умирают. А потом снова живут! И приводят мне других, чтобы тоже сделать бессмертными. Я святая! Но…

Женщина грустно опустила голову, грязные волосы завесили её лицо. Свободная рука скользнула по распухшему бедру и тут же отдёрнулась. Женщина громко, по-детски непосредственно всхлипнула.

– Мне так больно… – Она вновь положила руку на свою покрытую буграми ногу. – Но это необходимая жертва…

Безумные глаза женщины распахнулись и сверкнули из-за жирных прядей волос. Она запрокинула голову, выгибаясь на кушетке, и стиснула кулаки.

– Я хочу, чтобы все стали бессмертными!

«Виктор сказал, она не видит Грёз, – с неожиданной ясностью поняла Вася. – Для неё убитые люди просто оживают!»

Сергей вдруг наклонился, без малейшей брезгливости вдруг сжал свободную руку женщины и посмотрел ей в глаза. В его взгляде была забота, сочувствие, глубочайшая симпатия.

– Милая… – начал он, – ты же знаешь, что тоже можешь стать бессмертной?

Женщина растерянно посмотрела на Сергея и глубоко моргнула:

– Что? Правда?

– Конечно! – уверенно кивнул он. – И когда это случится, тебе больше не будет больно. Бессмертные не чувствуют боли. – Сергей присел и положил руку на распухшее бедро женщины, не отводя от её лица своего гипнотического взгляда. – И могут ходить. Даже бегать!

Черноволосый мальчишка тихо хмыкнул. Он отошел к стене, шлепая ногами в тонких серых носках, и теперь внимательно наблюдал за происходящим, не скрывая любопытства. Виктор замер напротив него, нервно сжимая и разжимая кулаки. Он напряженно смотрел то на своего врага, то на Сергея, и кусал губы, не зная, что предпринять.

Женщина задумчиво склонила голову набок, обдумывая услышанное. Затем она повернулась и сказала удивительно трезвым, холодным голосом:

– А ты мне не врёшь?

В её взгляде на секунду блеснул острый ум, в остальное время затуманенный болью и лекарствами. Сергей спокойно выдержал этот взгляд и ответил, приложив руку к сердцу:

– Чтоб мне сойти с ума, если я вру.

Несколько секунд они смотрели друга на друга, но вот уже взгляд женщины вновь помутнел, и она медленно произнесла:

– Даже если ты врёшь, я… я хочу, чтобы больше не было больно. – Она опустила голову и приставила к виску пистолет. – Будь ты проклят навеки, если соврал мне. – По щекам женщины текли слёзы, полные губы сжались в нитку. – Будь проклят навеки.

Вася дёрнулась.

«Дядя, не надо! Только не так!»

Но Сергей лишь мягко улыбнулся, блеснув стёклами очков.

– Смелее, моя милая. – Он повернулся к племяннице и скомандовал: – Вася, закрой глаза.

Но закрыть глаза она не успела.

Вася услышала хлопок, совсем не похожий на выстрел. Но он разошелся по всей маленькой комнатке и лезвиями ударил по барабанным перепонкам, заставив сморщиться от боли и закрыть ладонями уши. Но даже несмотря на это Вася успела увидеть, как голову женщины отбросило в сторону, как от пощечины. На подголовник плеснуло тёмным, но Вася не успела разглядеть больше ничего: Виктор, оказавшись рядом с ней, схватил её за голову обеими руками и заставил отвернуться.

Мальчишка потянул её на себя, и Вася была вынуждена опуститься на колени и прижаться щекой к его худой груди, отвернувшись от ужасного зрелища.

– Милая, дыши, – зашептал Виктор, уткнувшись ртом ей в макушку. – Как я учил. Вдо-ох…

Вася послушно втянула пахнущий гнилью воздух, заставляя себя не думать о том, как погибла женщина. Не представлять её погасшие глаза, широкую безумную улыбку.

Не создавать Грёзу.

– Как ты к ней привязался, – ехидно заметил темноволосый мальчишка, всё так же стоящий у дальней стены.

– Заткнись, лузер, – огрызнулся Виктор и теснее прижал к себе Васю.

Сергей подошел к ним и коснулся плеча Васи. В одной руке он сжимал пистолет, который забрал у погибшей.

– Как ты, милая?

Виктор наконец отстранился и бережно передал Васю в объятия дяди, а сам рванулся к своему врагу. В один момент он оказался рядом с мальчишкой и схватил его за горло, заставив запрокинуть голову и привстать на цыпочки.

– Ну а теперь ты мой, сволочь! – прошипел Виктор, глядя в бесстрастное лицо врага. – Ты мне за всё ответишь!

– Ещё не конец, – ответил ему мальчишка, ясным голосом, словно ему в этот момент вовсе не сжимали горло. Тёмные глаза перевели взгляд на Сергея, черные, словно подведённые брови поползли вверх. – Или… конец? Неужто ты сдался? – с непонятной издевкой спросил он.

Вася извернулась и посмотрела в лицо дяди, не понимая, о чём идёт речь.

Сергей нахмурился и опустил взгляд. Его губы сжались, серые глаза за стёклами очков показались Васе бесконечно усталыми.

– Сочувствие – слабость, – медленно произнёс дядя, грустно глядя на Васю и крепче прижимая её к себе одной рукой. – И всё же… – Он вздохнул. – Как же тяжело.

Он наклонился и легонько коснулся губами лба племянницы. Она удивлённо заморгала и открыла рот, чтобы задать вопрос…

– Прости меня, Васенька, – прошептал Сергей.

Затем поднёс к своему виску пистолет и выстрелил.

Глава 28. Детки играют, игрушки ломаются

– Нет! – крикнул Виктор и рванулся к Васе. Но неведомая сила подхватила мальчишку и швырнула в закрытую дверь, развалив её и выбив в коридор.

Погребенный под обломками, Виктор с шипением задергался, пытаясь встать на ноги, а Вася закрыла лицо руками, заслоняясь от новой волны уплотнившегося воздуха, не дающей мальчишке вернуться.

Поднявшийся ветер задел жалюзи, и бесцеремонный уличный фонарь расчертил кабинет шатающимися из стороны в сторону лучами. Они скользили по грязному полу, по телу мертвой женщины, распластавшемуся на кушетке.

И по тёмной луже, расползающейся от головы упавшего Сергея.

Только сейчас Вася услышала чей-то громкий, непрекращающийся крик. В том, кто кричал, казалось, не осталось ничего человеческого. Столько боли и отчаяния звучало в этом вопле, что Васе захотелось не то сбежать прочь, не то обнять кричащего изо всех сил, попытаться любой ценой его утешить.

А потом Вася поняла, что кричит она сама.

Она согнулась пополам, обхватив себя руками, и крепко зажмурилась, не переставая кричать.

«Почему? Почему, почему?..» – стучало в голове, а ноги подгибались, руки сами тянулись к телу дяди, горячие пальцы вцепились в расстегнутый воротник пальто, пытаясь приподнять Сергея, посадить его, разбудить…

Но голова дяди только безжизненно мотнулась, с влажным звуком оторвавшись от пола, и Вася вновь закричала, разжав пальцы и поднеся их к лицу, неосознанно впиваясь ногтями в грязные щеки.

Откуда-то издалека до неё донесся довольный смех черноволосого мальчишки, а следом – голос Виктора:

– Вася, стой! – Мальчишка ударился о невидимую преграду, несколько раз стукнув уплотнившийся воздух кулаками и простонал: – Не надо!..

Но она только запрокинула голову и вновь закричала, пытаясь хоть как-то выплеснуть всю переполняющую её боль.

«Мама, Серёжа… Тимур, Соня… Я всех потеряла, всех…»

И где-то в глубине сознания, нечто, укрывающееся в темноте захлестнувшего Васю горя, шевельнулось и потянулось наружу, умоляя всё исправить.

Вася согнулась и вновь вцепилась в пальто Сергея, беззвучно и бесслёзно рыдая.

А потом вдруг почувствовала, как грудь дяди медленно, с сипением поднялась. И так же медленно опустилась.

– Получилось, – сказал черноволосый мальчишка, подойдя ближе. Он наклонился, упёрся ладонями в колени и покачал головой, не отрывая от Сергея завороженного взгляда. – Надо же…

Ничего не понимая, Вася моргнула покрасневшими глазами и посмотрела в лицо дяди. Тут же охнула и отшатнулась, с размаху села на грязный пол, зажимая себе рот обеими руками.

Забрызганное кровью лицо Сергея вновь стало чистым и словно просветлело. Почти все морщины на нём разгладились, а те, что были вокруг глаз, исчезли вовсе.

Вместе с глазами. На их месте была гладкая кожа, которая продолжалась до самой границы волос, поглотив вместе с проницательными серыми глазами и брови, и глубокие морщины на лбу.

Лишь нос и рот мужчины остались прежними. И сейчас этот рот… улыбался.

– Как хорошо, – прошептал Сергей. Вася всхлипнула, увидев, как на этом странном, наполовину стёртом лице шевелятся знакомые дядины губы. – Как легко…

Черноволосый мальчишка вновь весело рассмеялся, а Вася попыталась встать, но лишь снова повалилась на пол, не сводя взгляда с того, во что превратился её дядя.

– Серёжа? – выдавила она и растерянно обернулась на Виктора.

Мальчик всё так же стоял, упираясь поднятыми руками в невидимую границу, за которую с момента смерти Сергея уже не мог переступить. Подол серой майки был порван и ощерился нитками, лицо Виктора осунулось и побледнело, а тёмные глаза покраснели, словно мальчишка еле сдерживал слёзы.

– О Боже. – Он растянул губы в жалкой улыбке и покачал головой, не находя слов. – Вася…

И только теперь она поняла, что произошло.

«Что я наделала? Нет, нет!»

Каблуки заскребли по полу: Вася попыталась отползти от созданной ею Грёзы.

То, что прежде было Сергеем, стало медленно подниматься, прорезая собой лучи фонаря, пробивающие сквозь жалюзи. Новорожденная Грёза двигалась плавно и грациозно, но после каждого нового движения на секунду замирала, обдумывая следующий шаг и привыкая к своему телу.

С её бледных губ не сходила мягкая, приятная улыбка.

Улыбка Сергея.

Всхлипнув, Вася выставила вперёд дрожащую руку.

«Это надо остановить! Он не должен был стать Грёзой!»

Не успев додумать эту мысль, Вася ударилась спиной об пол и захрипела, чувствуя на своём горле жесткую руку. Грёза оказалась рядом с ней так быстро!

Знакомая Васе улыбка стала шире, блеснули белоснежные зубы. Грёза наклонилась, едва не касаясь губами её лба. Со свистом втянув воздух, Вася ощутила знакомый запах духов Сергея и чуть не разрыдалась.

– Я бы на твоём месте этого не делал, – мягко сказала Грёза. Голосом дяди. – Я стоил дорого. Ты не захочешь заплатить ещё.

«Я ещё и заплатила за твоё создание?» – с ужасом подумала Вася и обмякла. Осознание накатывало на неё ледяными волнами, и теперь пришла новая, сметая всё на своём пути.

Теперь Вася поняла всё.

«Прости меня, Васенька», – сказал Сергей, прежде чем застрелиться. Застрелиться у неё на глазах, точно зная, что племянница не сможет не создать из него Грёзу.

Вася в ужасе распахнула глаза, глядя, как улыбка Сергея становится всё шире и шире. Вот уже и человеческие зубы должны были закончиться, но улыбка всё продолжала разрастаться.

Зубастая пасть, как у других Грёз, когда они готовились атаковать.

Вася выгнулась и забилась, пытаясь вырваться из рук существа, которым стал её дядя. Полы красного пальто девушки разметались по полу, пачкаясь в крови и нечистотах. Каблуки прочертили в грязи светлые дуги, когда Вася попыталась лягнуть удерживающего её мужчину.

– Это всё ты! – крикнула она ему в лицо. – Ты!

По щекам струились слёзы, затекая в ушные раковины, но Вася почувствовала, что её лицо исказилось от злобы, а руки до боли в суставах сжались в кулаки.

«Всё это время ты был заодно с врагом! Ты всё знал!..»

Яростно закричав, Вася вновь задергалась и умудрилась вывернуться из рук Грёзы. Она откатилась в сторону, сумела подняться на одно колено и выставила вперёд руку.

Грёза, увидев это, замерла. Её рот, снова обычный, человеческий, сложился в недобрую усмешку.

– И что ты собираешься сделать, моя милая?

Голос Сергея звучал ласково, но в его позе читалось, что стоит Васе отвести взгляд, и Грёза вновь бросится на неё.

Вася стиснула зубы.

– Я тебя остановлю! Я…

Она нащупала внутри себя ту самую часть, что всего несколько минут назад не верила в смерть Сергея. Теперь ей нужно было поверить в то, что Грёза подчинится приказу и уйдёт, не успев причинить кому-то ещё больше зла…

Но мысли Васи прервал крик Виктора:

– Вася, стой! Ты не моя! Ты его!

А затем она услышала то, отчего по спине пробежали острые, царапающие мурашки. Это заставило Васю опустить руку, и Сергей вновь заулыбался. Он поднялся, наклонился и непринуждённо подобрал с пола свои слетевшие при выстреле очки.

«Васька, что стряслось? У твоего дома полиция», – голос Димы звучал так взволнованно и ясно, что это казалось неуместным здесь, среди крови, грязи и трупов. Этот голос доносился из другого, светлого мира, куда ей уже никогда не удастся вернуться.

Короткая пауза.

«Вась, позвони мне! С тобой же всё в порядке, правда?»

Наклонив голову, девушка устало посмотрела на черноволосого мальчишку. Тот, улыбаясь, махнул ей зажатым в маленькой руке смартфоном.

Её смартфоном, оставшимся в доме, когда девушку похитили оттуда Грёзы.

«Ты слушаешь мои сообщения, я же вижу», – продолжил Димин голос. – «Вась, ответь мне, пожалуйста».

Мальчишка опустил телефон и пытливо посмотрел на его экран.

– Дмитрий Ильин, – прочитал он и поднял на Васю холодный взгляд. – Такой славный парнишка. Я бы не хотел делать ему больно. Не хотел бы брать с него твою плату.

Вася задохнулась, в ужасе глядя то на мальчишку, то на Грёзу, которая сейчас тщательно протирала стёкла очков желтой тряпочкой.