Дорога в тупик. Часть 1

Он был взволнован и зол непонятно на кого.

– Главные новости я на работе узнаю.

– На работе, значит…

Динна не любила смотреть федеральные каналы и листать статьи, где каждое известие могло стать поводом для разочарования. В свободное время (если оно появлялось) она читала художественную литературу и отдавала предпочтение фантастике – неплохой способ отвлечься от реальности. Но, похоже, реальности с каждым днём становится всё больше.

Дядя Филипп придвинул к себе стул и сел; его племянница осталась стоять. О неприятностях Динна предпочитала узнавать на ногах.

– Сегодня в десять с лишним утра был ограблен сейф Центробанка. Украдено всё подчистую.

Девушка недоверчиво нахмурилась.

– Как?

– Вся техника вышла из строя на пять минут. Если быть точнее, на четыре минуты пятьдесят четыре секунды. За это время грабители вынесли всё.

– О, господи, – Динна присела, встревоженно глядя на дядю и забыв про свою еду. – Это же банк в самом центре Москвы?

– Да, он. Главная новость на сегодня.

– Профессиональные хакеры на такое не способны? Это точно эспесы?

– Конечно. Любое отклонение от работы системы у них под сигнализацией, но ни одного сигнала не прозвучало. Затем камеры просто включились, дверь в одно из хранилищ была открыта, внутри – пусто.

– Кто-то силой мысли отключил технику?

– Других объяснений просто нет.

– Какая сумма?

– Два миллиарда долларов.

– Сколько?! – Динна даже не представляла такие числа.

Все деньги как будто растворились в воздухе, – продолжал Филипп. – Средь бела дня в районе Центробанка не смогли поймать никого.

– Не представляю, как это возможно без одарённых. Гору наличных скрыть просто нереально.

– Полиция перекрыла все дороги, проверила все грузовики, все фуры, даже бетономешалки. Мы пошли проверять внутри, допрашивать персонал. Ничего. Ни следа.

– Вышли на кого-нибудь?

– Нет, абсолютно. Единственное совпадение – наш с тобой коллега Марк, который выключает технику силой мысли, но во время преступления он был с нами. Ты его сегодня увидишь, он остался на вашу смену.

– Вы подали запрос в ВОЭ? Что там говорят?

– Сейчас опрашиваем всех эспесов в округе, которые могли бы это сделать. Пока у всех есть алиби.

– Тебе надо поспать, – сказала Динна, уставившись на затёкшие веки своего дяди.

Тот вздохнул.

– Разве что на часок. Потом поеду к Корнелии, посмотрю, как она учится, – он встал, громко отодвигая стул, и направился в спальню. Динна вскочила, на мгновение забыв про Центробанк.

– Филипп, подожди!

– Да? – он развернулся вполоборота в дверном проёме.

– Зачем тебе сейчас ехать в школу, тем более ночью? Ты был там два дня назад.

– Я хочу проверить её успеваемость.

– Она нормально учится.

– Что-то я в это не верю, – отмахнулся он и проследовал в свою комнату, на ходу расстёгивая бомбер.

– В этом и проблема, Фил! – Динна двинулась за ним. – Ей шестнадцать лет, а ты не можешь доверить ей такую незначительную вещь, как успеваемость по предметам!

– Она должна учиться хорошо, – несмотря на сильную усталость и нежелание спорить, дядя оставался непоколебим.

– Кому должна?

– Себе.

– Так если себе, почему ты едешь это контролировать? – не понимала девушка.

– В таком возрасте за детьми стоит приглядывать.

– Про что ты говоришь? – насторожилась Динна.

– Про всё.

– Это не смешно. У Корнелии есть голова на плечах.

– Динна, я не понимаю твой тон, – сурово заметил мужчина. – Корнелия несовершеннолетняя, я её официальный опекун и имею права следить за всеми сферами её жизни.

Но племянницу уже было не остановить.

– Ты устраиваешь ей тотальный контроль вместо того, чтобы дать свободу, и придираешься к любым мелочам, не замечая главного. Вспомни, как ты запретил ей неделю гулять в лесу из-за тройки по математике! Ну разве можно так с ней обращаться? – негодовала Динна. – А по поводу опеки у меня к тебе отдельный разговор.

– И какой же? – Филипп поднял голову и посмотрел на неё каменным взглядом. Но девушка не дрогнула.

– Я уже говорила об этом. Я хочу, чтобы ты передал опеку над Корнелией мне.

– Исключено.

– Она моя сестра! – повысила голос Динна. Нежелание идти на компромисс и категоричные ответы Филиппа выводили её из себя. – Я общаюсь с ней каждый день, я слушаю её, я понимаю её чувства. А всё, что делаешь ты – приезжаешь в школу всякий раз, чтобы прочитать ей нотацию или наказать её.

Мужчина лёг на кровать и закинул руки за голову – это ещё больше не понравилось Динне.

– Ты даже не интересуешься, что она хочет, в каком она состоянии, как прошёл её день в конце концов!

– Скажи, ты считаешь себя хорошим человеком? – спросил Филипп.

– Что за вопрос? Я скажу «да», а ты надавишь мне на жалость и скажешь, что тебя оскорбляет моя просьба о смене опекуна?

– Нет. Я скажу, что я воспитывал тебя с восьми лет. И если ты считаешь себя хорошим человеком, в этом есть моя заслуга. Тебе тоже было сложно, как Корнелии сейчас. Но раз ты выросла той, кем ты выросла – значит я не так уж неправ в своих методах воспитания?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Нет. Ты не можешь нас так сравнивать. Ко мне ты никогда в жизни так не придирался, как к ней. А если бы придирался, я бы забрала сестру и сбежала – несмотря на то, что ты брат моего отца, – жёстко отчеканила Динна. – У меня не железные нервы, и у Корни тоже. Она готова воспринимать замечания, которые реально важны. Она без вопросов понесёт наказание за действительно серьёзный проступок – как в своё время несла я! Но ты наказываешь её за каждый просчёт, ты следишь за ней постоянно, ты приезжаешь в школу тогда, когда ни я, ни она об этом не знают. А если я прошу тебя изменить своё отношение к ней, ты тычешь мне пальцем в бумажку об опекунстве и говоришь, что имеешь полное право воспитывать её так, как хочешь!

Филипп молчал. Динна знала, он делает это специально – чтобы показать ей, как она своим многословием затыкает ему рот. Но девушка замолчала и давила в себе другие слова, чтобы не продолжить обвинять дядю – иначе диалог не состоится.

– Как минимум на две вещи я имею право вне зависимости от опекунства, – сказал Филипп после долгой паузы, – первое – отдохнуть от тяжёлой работы, второе – с девяти утра до десяти вечера приехать в школу и осведомиться об успеваемости своей племянницы.

Динна смотрела на него и понимала, что разговора больше не будет. А время поджимало: ей пора бежать на работу. Мысль о страшном ограблении снова вернулась.

– Вопрос об опеке не закрыт, – бросила она, покидая комнату.

***

Корнелия лежала, уставившись в потолок, и думала о странном повороте событий на уроке истории, когда в комнату вихрем влетела отличница Катя: косы растрёпаны, лицо красное, явно заплаканное. Она с грохотом хлопнула дверью, бросила книжки на свой письменный стол и рухнула на кровать, отвернувшись к стене.

«Как хорошо, что у меня есть суперспособность не убиваться из-за оценок», – подумала Корнелия, непонимающе глядя на свою соседку.

Плохое настроение одноклассницы было очень некстати, ведь именно Катя Ярцева могла наиболее полно описать ситуации с учительницей истории. Сегодняшний случай – далеко не единственный, и если Валерия Владимировна и вправду одна из одарённых, которые скрывают свои способности и пользуются ими втихаря, нужно срочно сообщить о ней в полицию эспесов. Непосвящённые зачастую не останавливаются на мелких пакостях вроде выставления четвёрок круглым отличницам.

Страх опоздать с разоблачением эспеса пересилил нежелание начинать разговор с Ярцевой.

– Катя, – позвала Корнелия.

– Отвали, – буркнула та в подушку. Действительно, чего ещё можно ожидать от отличницы, получившей неожиданное разнообразие в своём табеле оценок.

– Ты сильно расстроилась?

– А что, блин, не видно?! – сразу крикнула Катя.

– Я понимаю, как тебе грустно… – попыталась продолжить девушка, но соседка тут же её перебила – прямо как учительницу на уроке:

– Нихрена ты не понимаешь! Равно как не понимаешь историю, и уж точно не знаешь её на «отлично!» – выпалила та.

– Ты права, – стараясь не повышать голос, мягко проговорила Корнелия. – Сегодня мне просто повезло, что меня спросили тот вопрос, который я знаю лучше других, – она знала, чем зацепить свою соседку.

– Вопросы задают, а не спрашивают – это во-первых, – клюнула Катя, не упускающая ни единой возможности кого-то исправить, – а во-вторых, тебе всегда везёт. А мне почему-то не везёт никогда, хотя я учу всё, а не как вы! – со злостью в голосе выдала она.

Корнелия постаралась ответить как можно более спокойно, чтобы наладить диалог:

– Мне кажется, Валерия Владимировна немного предвзята по отношению к тебе. Она ведь не в первый раз тебе снижает, да?

– Конечно, не в первый. Она ненавидит меня за то, что я знаю историю лучше, чем она, – Катя Ярцева перевернулась на спину и скрестила на груди руки.

Корнелия чуть не подскочила на кровати от такой наглости. Иметь дело с высоким самомнением – сомнительное удовольствие. Но сейчас нужно потерпеть, раз отличница постепенно пошла на контакт, иначе тайна исторички так и останется тайной.

– Ты всё время чувствуешь, что тебя заваливают? – поинтересовалась Корнелия.

– Да эта стерва просто узнаёт, какую тему я знаю хуже всего. И спрашивает именно её.

– И как ей это удаётся?

Катя невольно сжала кулаки.

– Она читает мой ежедневник.

– У тебя есть ежедневник?

– Да. Там я вычёркиваю то, что сделала, и оставляю то, что не повторила, это помогает мне подготовиться лучше.

Корнелия задумалась.

– Но твой ежедневник ведь всегда при тебе…

– Нет. Во время уроков я кладу его в ящик стола.

– Вот в этот, у нас в комнате? – Корнелия указала на рабочее место соседки.

– Да.

– Подожди, – в недоумении произнесла девушка, – ты считаешь, что Валерия Владимировна роется в чужих вещах?

– А ты как думала? Она готова на всё пойти ради того, чтобы унизить меня перед всем классом!

Катя даже не сомневалась в своих словах. И вправду, как ещё можно объяснить свои четвёрки на контрольных? Благо её собеседница понимала, что существуют эспесы – и вот тут дело принимает совсем другой оборот.

– Катя, а ты не замечала чего-то странного на уроках истории?

Она поняла, что сморозила глупость, слишком поздно. Отличница уставилась на неё так, словно готова была по команде в любую секунду наброситься и разорвать на мелкие кусочки.

– Представляешь, замечала, – сквозь зубы прошипела девушка. – То, что моей бестолковой однокласснице поставили «отлично» за предмет, в котором она знает только годы Великой Отечественной войны! Интересно, почему безмозглым дурочкам всё сходит с рук?! – выкрикнула Катя, снова отвернулась к стенке и замолчала. Продолжать теперь точно бесполезно: Ярцева ещё недели две будет припоминать всем своё фиаско, а говорить по делу так и не станет.

Корнелия призадумалась. Ежедневник, конечно, неплохо объясняет сегодняшний случай, но, во-первых, он есть только у Кати, а во-вторых, взрослая учительница вряд ли станет заходить в комнату старшеклассниц и копаться в их личных вещах, чтобы потешить своё самолюбие. Если Ирину Евгеньевну, школьного завуча, ещё можно заподозрить в подобных деяниях, то Валерию Владимировну точно нет.

Корнелия поднялась с кровати, просунула ноги в балетки и вышла в коридор – пусть Катя побудет одна, наедине со своими печальными мыслями. Мимо пробежало несколько пятиклашек; открылась дверь соседней комнаты девочек, и оттуда выглянул высокий парень в очках.

Это был Гоша, ботаник из одиннадцатого класса. Корнелия не раз встречала его в своей комнате: они с отличницей Катей корпели над разными энциклопедиями за её рабочим столом. Кто кому помогал делать уроки, выяснить было невозможно.

Увидев Корнелию, Гоша сразу направился к ней. Они не были друзьями, но всегда перекидывались парой слов при встрече.

– Привет.

– Давно не виделись, – подмигнула девушка, взглядом указывая на свою комнату.

– А-а, – улыбнулся парень. – Я хотел спросить, Лиана случайно не у вас? Зашёл к ней, а её там нет.

– Лиана? – Корни призадумалась. С чего бы Гоше вдруг понадобилась первая школьная красавица?

– Эмм… Пойдём.

Она знала пару мест, где может обитать Лиана, и двинулась налево, Гоша проследовал за ней. Они вместе дошли до входа в женский туалет и остановились перед ним.

– О, извини, я, наверное, не понял, – замялся парень. Корнелия усмехнулась про себя: неужели Гоша решил, что Лиана пользуется дамской комнатой по назначению? Как бы не так.

Девушка приоткрыла дверь, заглянула внутрь, а потом кивнула Гоше, обозначая местонахождение Лианы. На подоконнике, свесив ноги, сидели три девушки-старшеклассницы и курили. Запах никотина быстро донёсся до коридора, и молодой человек это почувствовал.

– Можешь попросить её выйти? – смущённо пробормотал парень.

– Хорошо, – Корнелия просунула голову внутрь. – Настоятельно советую вам проветрить! – обратилась она к девушкам.

– Разберёмся и без тебя, – пропищала Лиана. – Закрой дверь!

– Тебя тут ищут, – сказала Корни и распахнула дверь ещё сильнее. В проёме сквозь густой слой дыма мелькнул силуэт одиннадцатиклассника. Подруги Лианы засмеялись, а она сама затушила сигарету, слезла с подоконника и поправила юбку.

– Спасибо, Шмидт. Можешь идти, – снисходительным тоном произнесла Лиана, поравнявшись с ней. Корнелия сочувственно посмотрела на парня, отпустила дверь и направилась к лестнице. Подглядывать за парочкой не было смысла – она и так поняла, какие между ними отношения.

Когда она ушла, Гоша осторожно взял Лиану за руку. Осмотрелся, в коридоре никого не было. Нежно приобнял девушку за талию и поцеловал в губы.

– Я очень соскучился, – прошептал он.

– Милый, давай не здесь? – кокетливо произнесла Лиана.

– Всё хорошо, тут никого нет.

Поначалу Гоша довольствовался только губами, а затем принялся покрывать поцелуями её шею. Лиана запрокинула голову и прикрыла глаза.

– Ну всё, прекрати. Не хочу, чтобы нас видели.

– Это почему?

– Ты же знаешь, как учителя относятся к поцелуям.

Парень ещё раз обернулся – коридор по-прежнему был пустой.

– Но пока нам ничего не мешает, верно?

Он снова хотел приблизиться, но девушка приставила пальчик к его губам.

– Зайдёшь в библиотеку сегодня вечером? – хитро прищурилась она.

– Её ведь закроют на ночь…

– Я знаю, где достать ключи, – заговорщицки произнесла Лиана, приподнялась на цыпочки и ещё раз поцеловала Гошу. За поворотом послышался топот шестиклассников; они с криками пролетели мимо влюблённой парочки и быстро скрылись за поворотом.

Я хотел пригласить тебя на завтрашний бал, – сказал Гоша, когда всё стихло. – Ты ведь не против пойти со мной?

– Конечно, нет, – рассмеялась Лиана. – Ты за этим меня искал?

– Ну да.

– Я думала, у тебя на меня другие планы, – прошептала девушка почти у самых его губ.

– Да, конечно. Только сейчас… все комнаты заняты…

– Тогда пол-одиннадцатого вечера в библиотеке, – проговорила Лиана, отстраняясь.

– Хорошо. То есть ты не против быть моей партнёршей завтра?

– Ну я даже не знаю, может быть…

– Как так?

– Вот так!

В считанные секунды Гоша переместил руки к её подмышкам и принялся щекотать.

– Ай-яй! – вскрикнула Лиана, заливаясь смехом. – Прекрати, прекрати, мне щекотно!

Она попыталась отстраниться, но он подошёл ближе; она пригнулась.

– Перестань, ну всё, прекрати, пойду я с тобой на бал, я же сказала!

Смеясь, она упала к нему на руки; он нежно поцеловал её в макушку. Оказавшись в сантиметре от её уха, Гоша прошептал:

– Надень то красное платье. Ты в нём потрясающая.

– Если будешь меня так щекотать, ни за что не надену.

Гоша убрал руки и поднял ладони вверх.

– Всё. Больше не трогаю.

Дверь женского туалета приоткрылась, и оттуда вышли две другие девушки, вынося с собой запах сигаретного дыма.

– Не помешали? – мило улыбнувшись, спросила одна из них.

– Всё хорошо, – Лиана повернулась к парню, – Гоше уже пора. Правда, Гоша?

Он хотел ответить, что не прочь составить им компанию, куда бы они ни направлялись, но вовремя заметил, что Лиана жестами просит его уйти.

– Да, это правда, – ответил он и, поцеловав руку своей девушки, потопал прочь.

– Быстро ты его выдрессировала, – сказала одна из подруг, когда парень скрылся за поворотом.

– А то.

***

– Маша, очень рад тебя видеть! – учитель математики «Альфы», высокий статный мужчина, приветливо пожимал руку своей прежней коллеге. – Как твой сынуля?

– Хорошо, спасибо, – она улыбнулась и откинула назад прядь тёмных волнистых волос. – В школе ему нравится. Правда, по некоторым предметам приносит тройки.

– Да что ты? Надеюсь, не по математике?

Она рассмеялась.

– Если будут проблемы, зови меня, я готов объяснить.

– Это ты меня сейчас на место поставил? – она улыбнулась.

– Нет-нет. Конечно, нет. Я так шучу.

– Костя, нам нужно обсудить учебный план, – напомнила Мария.

– Ах, да.

Его весёлый взгляд вмиг принял серьёзное выражение. Константин Николаевич для того и пригласил Марию в учительскую, чтобы разобраться с расписанием и распределить между ними ведение уроков. Высокий мужчина пересёк просторный кабинет и подошёл к длинному столу, отодвигая ближайший стул перед девушкой.

– Присаживайся. У меня сейчас полный завал. С увольнением предыдущего математика я перестал спать.

– Один за всех отдуваешься?

– Да. С пятые по одиннадцатые классы.

Он сел напротив.

– Смотри, у меня были седьмые и восьмые, ещё десятый, а также одиннадцатый, у них ЕГЭ3. Мой коллега вёл у пятиклассников, шестиклассников и готовил девятый класс к основному экзамену по математике. Готовил так себе, судя по тому, что они пишут в проверочных.

– Ты вёл у девятых уроки?

– Заменял. Там полкласса дроби складывать не умеют.

– Звучит жутко, – согласилась Мария.

– До экзамена полтора месяца, по учебному плану они не успевают, нужны факультативы.

– Я могу взять их на факультатив, а ты будешь вести основные уроки, – предложила учительница.

– Да. Хороший вариант. Или если хочешь, можем наоборот: ты – уроки, я – факультатив…

Он прервался на звук: дверь учительской отворилась, и в кабинет вошла Валерия Владимировна.

– Добрый день!

– Здравствуйте.

Маша тоже обернулась. Она узнала учительницу истории: они ведь тоже были коллегами.

– Валерия Владимировна, приятно снова увидеться, – Мария приветливо протянула ей руку, когда та подошла.

– Ну зачем так официально? Просто Лера, мы же давно на «ты», – улыбнулась историчка, пожимая её кисть.

– Это врождённая вежливость, – прокомментировал Константин. – Трудноизлечимая болезнь.

Женщины рассмеялись.

– Ты теперь вместо прежнего математика?

– Что-то в этом роде.

– Вернулась одна, без сына?

– Решил остаться в Москве.

– Уже скучаешь?

– Ну конечно.

Валерия взглянула на Константина, нервно постукивающего пальцами по столу. Он понимал, что женские разговоры могут затянуться надолго.

– Простите, я вас прервала. Не отвлекаю.

Благодарно кивнув, мужчина снова повернулся к Маше и продолжил:

– Что скажешь по поводу девятых классов?

– Меня устроит любой вариант, как тебе угодно.

– Хорошо. Тогда я – уроки, ты – факультатив.

Мария потянулась к стопке бумаг в центре стола, которая лежала рядом с толстой книгой ведомостей по аудиториям, взяла чистый лист и стала записывать. Математик продолжил.

– Одиннадцатые. У них веду я с начала года, по программе они успевают, но им тоже не помешают дополнительные. Если ты избавишь меня от десятых классов, я смогу полноценно довести их до сдачи ЕГЭ.

– Идёт. Десятые на мне.

– Дальше…

Валерия подошла к длинному стеллажу из папок, журналов и тетрадей. У каждого класса был свой отсек, в котором учителя по разным предметам хранили контрольные тетрадки, ведомости и классный журнал. Доступ к отсекам был у всех, кроме самих школьников, – чтобы избежать самостоятельного исправления оценок. Также в шкафу можно было найти немного канцелярии – то, что понадобится Валерии именно сейчас.

Учительница отыскала чистую тонкую тетрадку в отсеке пятиклассников и незаметно покосилась на большую книгу, лежащую посередине стола неподалёку от Марии и Константина.

– В седьмом классе есть парочка неуравновешенных придурков, так что возьми лучше восьмой, – говорил математик.

– Спасибо за заботу, – отвечала новая учительница.

Валерия закрыла дверцы шкафчика и подошла к столу с тетрадкой в руках; присела недалеко от Марии. Достала ручку из заднего кармана. Преподаватели математики были поглощены разговором и явно не интересовались тем, что она собирается делать.

– И пятый класс. Ну, ты их знаешь.

Валерия Владимировна дотянулась до книги, лежащей в центре стола, и придвинула её к себе. Константин лишь на секунду перевёл взгляд, проследив за движением руки, а затем снова включился в разговор; Мария что-то писала в это время.

Валерия открыла тетрадку, щёлкнула ручкой. Раскрыла книгу на самой первой странице.

– Итак, у меня – шестые, восьмые и десятые, факультатив у девятых для подготовки к госэкзамену.

Витые закорючки быстро вылетали из-под кончика стержня Валерии – нужно было успеть списать из книги как можно больше, и поскорее.

– Да, всё так. Теперь к расписанию, – Константин резко поднялся со своего места, чтобы подойти к стеллажу за копиями расписания уроков. Мария повернулась – и встретилась взглядом с Валерией в самый неподходящий момент.

Та никогда не умела врать, скрываться, прятаться, но этому пришлось научиться. Ведь если не хитрость, то что ещё может отвлечь учительницу, которая через секунду заметит, что в тетрадку переписываются далеко не темы устного опроса по истории России…

Валерия окликнула математика и громко спросила:

– Кость, ты не напомнишь, как фамилия того гражданина, что приезжал к нам с проверкой?

Тот призадумался.

– Что-то распространённое. Кузнецов, кажется.

– К вам приезжают с проверкой? – сразу переключилась Маша. – Это что-то новенькое, – и она повернулась к Константину. Валерия выдохнула.

– Нововведение для школ с полным пансионом, – принялся пояснять мужчина. – По мнению министерства образования, у нас каждый педагог должен быть воспитателем. И теперь раз в три месяца нам будут проводить лекции по обращению с детьми.

– Детоведение, – отозвалась Валерия. Учительница математики рассмеялась.

– Вообще-то, это слово я придумал, – Константин вернулся на своё место с пачкой бумаг и недовольно поглядел на коллегу.

– Ну хорошо. Теперь буду упоминать твою фамилию всякий раз, когда захочу пошутить.

– Другое дело, – одобрил математик и положил перед Марией первый лист. Та снова сосредоточилась на беседе.

– Ну, смотри…

Убедившись, что они заняты, Валерия продолжила переписывать информацию из книги. Быстро, коротко, чётко.

– Сергей обещал тебе выдать расписание?

– Да.

– В любом случае, лучше напиши от руки. Официальное составят не раньше, чем к завтрашнему утру.

– Ты уверен?

– Уж кто-кто, а Сергей Васильевич не будет торопиться с расписанием, – проговорила Валерия, протягивая Маше несколько чистых листов, прежде чем она повернётся к стопке бумаги, стоящей как раз рядом с книгой, и снова обратит внимание на её занятие.

– Большое спасибо, – улыбнулась девушка.

Валерия почти закончила переписывать третью страницу книги, когда в учительскую неожиданно нагрянула преподавательница русского языка и литературы, а также по совместительству школьный завуч Ирина Евгеньевна Дужина.

Это была очень властная и нетерпимая ко многим вещам женщина, которая привыкла командовать не только учениками, но и взрослыми педагогами. В основе её контроля лежали школьные правила, которые она составляла на пару с директором (а на самом деле чуть ли не полностью сама). На правах завуча – этой должностью Ирина Евгеньевна безмерно гордилась – она позволяла себе строить учеников и коллег, чтобы они беспрекословно подчинялись всему, что прописано в уставе.

По этой причине большинство педагогов держалось подальше от преподавательницы русского языка – многие не чувствовали себя комфортно в её обществе. В то же время находились и сторонники методов Ирины Евгеньевны: например, директор Сергей Васильевич неоднократно заявлял, что дисциплина в школе держится на соблюдении правил, составленных завучем ради блага всех учеников и учителей.

Несмотря на свою строгость, свойственную преподавателям с тридцатилетним стажем, Ирине Евгеньевне самой было чуть больше тридцати пяти. Она могла бы казаться симпатичной и привлекательной, если бы не строгие брючные костюмы, сдержанный макияж и высокая короткая стрижка, в которой волосы меняли свой цвет раз в полгода. Текущим оттенком был светло-коричневый, который завуч старательно подкрашивала.