Как украсть Драконий меч

– Ты пожалеешь об этом, двоюродный братец, – бормотал Сморкала, вытаскивая стрелу из икры. – Погоди у меня. Ты пожалеешь об этом, Иккинг. Придет еще мой час…

Тем не менее он не возражал, чтобы Ветрогон отнес его на вершину скалы как раненого.

Время едва перевалило за полночь, но никому не хотелось оставаться до утра на скале – а вдруг Мятежные драконы вернутся? К тому же почти все гамаки сгорели дотла. Так что юные воины продолжили восхождение в темноте. Это и само по себе не просто, а у них еще и веревок и крючьев почти не осталось.

Но они справились. Если верить тикалке Иккинга, часам к шести утра юные воины-викинги добрались-таки до фехтовальной школы «Гром и молния». Правда, выглядели они после всех тревог и ночного подъема далеко не лучшим образом.

Школа оказалась гигантской крепостью – Иккингу еще не доводилось видеть таких огромных замков. И таких тихих.

Они покричали у ворот, чтобы им опустили мост, но серые громады стен молчали. Вверху на укреплениях и башнях гнездились стаи птичек-необычаек. Они проснулись от шума и отозвались печальными тоскливыми криками, в которых отчетливо слышалось: «Ты где-е-е?»

Измученные юные воины в последний раз закинули крючья, взобрались на замковые стены и устало попáдали на каменные плиты.

– А я думал, все уже позади, – выдохнул Рыбьеног, распростершись рядом с Иккингом.

Рыбьеног потерял шлем, а его дракониха Жутьздорова так перепугалась, услышав песнь Мятежных драконов на отвесной скале, что уселась Рыбьеногу на макушку и для надежности запуталась когтями в волосах. Всю дорогу она непрестанно мычала от страха. (Детеныши драконов, почуяв опасность, часто забираются матерям на голову или спину.)

Камикадза от волнения тоже никак не могла успокоиться и трещала пуще обычного:

– Ты был великолепен, Иккинг, просто великолепен! Эта затея с крючьями – высший класс!

А ободранный, обожженный и вымотанный до предела Иккинг чувствовал себя победителем. Теперь, когда все было позади, юные воины подходили похлопать его по спине и поблагодарить за идею с крючьями.

– Ты… э… как-тебя-там… Иккинг? Короче, ты молодец, – пробурчал Коварняк Гостедав, едва не опрокинув его дружеским хлопком по плечу. – Извини, если раньше что не так вышло…

– Говорил я тебе, – ухмыльнулся Бандюг Остолоп, – он круче, чем кажется.

Иккинг не привык к такому вниманию со стороны юных воинов-викингов, особенно тех, которые были старше и намного круче. Обычно они в лучшем случае не замечали его, а в худшем дразнили и насмехались.

«Так вот оно, то самое уважение сверстников, о котором говорил отец», – подумал Иккинг, красный от смущения и гордости.

Приятно, однако.

Но подспудная тревога не отпускала его. Да, он одолел тех драконов… По крайней мере, пока что можно их не опасаться. Но что это вообще было? Как вышло, что разные виды объединились для нападения? Зачем им понадобился его меч? И что за жуткую песню они распевали на драконьем наречии?

Юные воины довольно быстро прекратили поздравлять друг друга и принялись недоуменно оглядываться. Что происходит? Где все?

Даже Камикадза прекратила возбужденно болтать и умолкла.

Тишина стояла гробовая.

Они раньше не бывали в школе Молниеноса, но знали, что на бастионах должны стоять часовые, даже ночью. И где они? Вот аккуратно составленные в шалаши копья, вот рядком висят щиты, словно воины только что сложили оружие…

И никого.

«Старый Сморчок говорил, что в фехтовальной школе поджидает страшная опасность…» – припомнил Иккинг.

Послышалось хлопанье крыльев, он подскочил…

Но это оказался всего лишь Беззубик. Он спикировал на хозяйский шлем с видом весьма расслабленным и крайне самодовольным. Рот у него был набит жареной кабанятиной.

– Где ты был? – с легким раздражением поинтересовался Иккинг. – Я послал тебя за помощью, а не на завтрак. Мы там внизу чуть не пропали!

– Ой, да, – виновато начал дракончик. – Б’бе-беззубик искал. Б’бе-беззубик искал ПО-ПОВСЮДУ.

– А чем у тебя рот набит? – сурово спросил Иккинг.

– Ничем, – объяснил Беззубик, невинно хлопая глазами. – П-просто во-воздух жжжую.

– Ну, пахнет-то этот воздух жареным кабаном, – заметил Иккинг.

– АУУ-У-У-У-У-УУУ! – заорал Бандюг Остолоп. – ЕСТЬ ТУТ КТО-О-О? ВЫЙДИ И НАЗОВИСЬ!

Ответа не было. Только необычайки откликнулись тоскливо:

– Ты где-е-е-е?

Юные воины переглянулись. Похоже, рано расслабляться. Никто не произнес этого вслух, но все подумали: «А вдруг несколько драконов притаились даже здесь, в самом замке…»

Они вытащили мечи и осторожно, крадучись двинулись по опустелому зданию. Но куда бы они ни заходили, их встречала тишина, ее нарушали лишь завывания ветра и крики необычаек: «Ты где-е-е-е?», словно юных викингов втянули в какую-то зловещую игру в прятки.

Жутковатое это дело – красться на цыпочках по незнакомому брошенному замку в глухой ночи, не зная, что или кто может выпрыгнуть на тебя в любое мгновение.

Конечно, молодежь уже имела за спиной кое-какой боевой опыт, так что викинги обследовали замок со знанием дела. Двое становились по обе стороны двери, остальные дружно врывались в помещение с мечами и топорами наготове и проверяли под столами, за дверными створками, под гобеленами.

Ничего и никого.

– Ты где-е-е-е? – надрывались необычайки.

У Иккинга сводило спину, нервы звенели, как натянутая тетива, каждое мгновение он ожидал, что в загривок вопьются драконьи когти, а в затылок ударит пламя.

В замке имелись гигантские тренировочные залы с мечами и копьями, составленными вдоль стен, громадные пустые башни и огромная центральная Боевая арена, окруженная пылающими факелами. Кто-то же их зажег… Но где все?

Пробродив с полчаса по лабиринту пустых коридоров и гулким залам, два отряда Будущих Воинов – один под предводительством Иккинга, другой – Бандюга – сошлись примерно посередине, у дверей большого, сиявшего окнами Пиршественного зала.

Нервы у Иккинга были уже на пределе, и тут над головой послышался гул могучих крыльев, кто-то выкрикнул «ДРАКОНЫ!», и множество Будущих Воинов, не задумываясь, спустили тетивы Северных луков.

– БРОВИ ОДИНА, НЕ СТРЕЛЯЙТЕ, ВЫ, ИДИОТЫ! ВЫ МНЕ ЕДВА БАШКУ НЕ СНЕСЛИ! – донесся сверху взбешенный голос. Это был Стоик Обширный на своем громадном драконе Быкарусе. – ОТКРОЙТЕ ВОРОТА!

Прибыли взрослые, поднимавшиеся на Сердитую гору по Легкому Пути. Они, шатаясь, вваливались в ворота, и юные викинги сразу поняли: Легкий Путь оказался не таким уж легким.

На взрослых тоже напали Мятежные драконы.

Верховые драконы хромали, на лапах зеленели свежие раны, уши свисали рваными клочьями. На спине у одного непостижимым образом уцелело обугленное древко, на котором все еще весело развевался флаг. Взрослые воины выглядели не лучше: с обожженным лицами, потрясенные до глубины души.

Усталые вожди спешивались один за другим. Лица у всех были непривычно мрачные и серьезные. Молча оглядев молодежь – в обугленных лохмотьях, в пятнах крови и копоти, кашляющую от дыма, – взрослые сразу поняли, что и на юных воинов напали.

Викинги-подростки старались держать свое потрепанное оружие с обычной хвастливой небрежностью, но это не могло никого обмануть. Смерть пролетела слишком близко, и в глазах у них застыл страх.

Они только что не тряслись от ужаса.

Драконы никогда себя так не вели. Чтобы разные виды объединились и напали на людей – неслыханно! И викинги до смерти боялись продолжения…

– Все живы? – рявкнула Берта, предводительница племени Бой-баб и мама Камикадзы, женщина-гора с мощными бедрами.

Ее обугленные косы еще слегка дымились.

Камикадза выступила вперед и отсалютовала.

– Все живы, – доложила она, – благодаря Иккингу Кровожадному Карасику Третьему. Но в замке ни души.

Это по-настоящему потрясло вождей.

– Торовы бицепсы! – взревел Могадон Остолоп. – Только не говорите мне, что Молниенос разбит! Это невозможно! Самый Выдающийся Герой Архипелага Всех Времен! И его сорок воинов, и краснотигры… они непобедимы. Как такое может быть?

Вместе они распахнули гигантские двери Пиршественного зала высотой с дом.

Скри-и-и-и-ип…

И опять никого.

Огонь под большим золотым котлом потух, но пепел еще дымился.

Длинный стол стоял накрытый для великого победного пира, Пира Новых Воинов, – и это действительно был бы веселый пир, пылали бы факелы, и тысяча викингов пила бы за здоровье молодого поколения.

Племена архипелага входили в зал поотрядно, словно на похоронах, и обозревали угощение для несостоявшегося праздника.

На длинных столах громоздилась еда, в том числе громадный дикий вепрь, уже слегка понадкусанный – наверняка Беззубик постарался. Червяк Безмозглый нашел куриную ножку и с воодушевлением впился в нее зубами.

– Ммм… вкусно… и теплая еще, – пробубнил он.

Еще теплая… значит, обитатели замка покинули его совсем недавно.

Но где они теперь?

– Ты где-е-е-е? – навязчиво рвалась в окна далекая песня необычаек.

Загадка.

ТУК! ТУК! ТУК!

Властный, громкий стук раздавался из ниоткуда, словно великий бог Тор стучал в железную дверь обухом своего топора.

Только представьте: в огромном пустом замке на вершине скалы, в замке, чьи обитатели таинственным образом исчезли, и только ветер тоскливо воет в пустых стенах… вдруг раздается загадочный стук. Неудивительно, что отважные викинги, всю ночь сражавшиеся с Мятежными драконами, затряслись от страха.

ТУК! ТУК! ТУК!

– Что это было? – прошептал Граббит Мрачный, крепче стискивая дымящуюся секиру. Глаза его – один синий, другой черный – полезли на лоб. – Что это за шум?

ТУК! ТУК! ТУК!

– Вот, снова! – потрясенно воскликнул Стоик Обширный.

Стук был громкий и гулкий, словно кто-то стучал в чугунную плиту и ждал ответа.

ТУК! ТУК! ТУК!

– Ты где-е-е-е?..

– Откуда же он раздается? – недоумевал Стоик.

«Ой-ой», – подумал Иккинг.

– Может, это у Рыбьенога коленки стучат, – предположил Сморкала, но привычной глумливости в его голосе явно недоставало.

Уж больно зловеще звучал непонятный стук, в таких-то обстоятельствах.

ТУК! ТУК! ТУК!

– Ох, чтоб у меня мозоли прыщом пошли, похоже, это из котла! – воскликнул Стоик.

ТУК! ТУК! ТУК!

Стук действительно раздавался из большого золотого котла. Кто-то или что-то сидело внутри и стучало – ясно и громко.

– Посмотри в котле, Безмозглый! – приказал Стоик.

– Гм, вождь… у меня, того… слегка ногу свело, – промямлил Червяк. – Старая боевая рана… иногда напоминает о себе…

Долгими вечерами у очага викинги рассказывали друг другу самые разные зловещие истории. Были среди них и байки о скелетах, которые лезут из кухонных котлов, так что викинги, понятное дело, перепугались до судорог.

Вожди переглянулись. Шагнули к камину.

Восемнадцать мускулистых вождей, а с ними и почти все воины архипелага встали вокруг золотого котла.

Граббит Мрачный расправил плечи и сам постучал по крышке – три четких властных удара – и внушительно прочистил горло.

– Выходи, кто бы ты ни был! – приказал он. – Говорит вождь Граббит Мрачный! Выходи с поднятыми руками, ибо ты окружен!

В котле резко стихло.

Теперь постучал Стоик.

– Если не выйдешь на счет «три», – произнес он самым важным голосом для случаев «изволь-меня-слушаться», – придется нам самим поднять крышку, а мы, предупреждаю, вооружены до зубов…

Котел ответил молчанием.

Что ж, восемнадцать косматых вождей скорее позволили бы штормам унести себя к черту на рога, чем опозорились бы друг перед другом. Да, они боялись, очень боялись – они тряслись от нечесаных макушек до нестриженых ногтей на ногах. Но все равно собирались поднять эту крышку, пусть внутри сидит хоть сотня привидений, пируя со своими призрачными предками.

– Могадон! Душегуб! – повелительно начал Стоик. – Помогите мне снять крышку…

– Ох, не снимайте крышку… Пожалуйста, не снимайте крышку… – Бедный Рыбьеног едва не плакал от страха, и Иккинг всей душой понимал его.

Он бы и сам предпочел оставить котел как есть.

Крышка оказалась такая тяжелая, что троим вождям пришлось поднату-у-ужиться, чтобы столкнуть ее с котла. И вот она с оглушительным лязгом и звоном упала на пол…

…и вожди заорали в один голос…

…потому что из котла что-то вылетело…

– Курица! – с облегчением возопил Толстопуз. – Это просто курица!

– Просто курица! ХА! ХА! ХА! ХА! ХА! – зарокотали викинги с ужасным смущением и облегчением. – ХА! ХА! ХА! ХА! ХА!

И тут…

– Погодите-ка, – тревожно пискнул Рыбьеног, – там есть что-то еще!

И правда. Что-то скреблось, скреблось и наконец ухватилось за край жуткой когтистой лапой.

Человеческой рукой с железными когтями.

5. Ужас в котле

– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! – заорали Хулиганы, Душегубы, Мракушники, Бой-бабы, Молчанцы, Шандарахайки и остальные племена архипелага, когда к ним протянулась белая рука.

Доблестные воины с топотом заметались по Пиршественному залу, словно перепуганные водяные буйволы.

– Духи и привидения… – пролепетал Стоик Обширный побелевшими губами, – заводятся в кухонных котлах…

Скалозуб запрыгнул Плеваке на руки и попытался забраться ему на макушку. Толстопуз Пивобрюх хотел спрятаться под скамьей и застрял там, как пробка в бутылке.

Завороженный ужасом Иккинг, не отрывая глаз, смотрел, как из котла вы-ы-ы-сунулась вторая растопыренная пятерня, покрытая неведомой серо-зеленой слизью, и вцепилась в край.

И медленно-медленно из кухонного котла показалась человеческая голова, бумажно-белая и ухмыляющаяся, словно череп. За головой появились плечи, потом грудь, и наконец все поняли: перед ними старуха с длинными белыми волосами, полуслепыми глазами, затянутыми толстой серой пленкой, и носом острым, как кончик ножа.

– Призрак! Призрак! Призрак! – заверещали викинги.

Потому что старуха была тощая, как скелет, а ее серый нагрудник, длинные белые одеяния и зловещее лицо были как раз такими, какие ожидаешь увидеть у привидения.

Иккинг стоял, закрыв лицо руками, но подглядывал сквозь пальцы и невольно ахнул, сообразив, что перед ним вовсе не привидение. Хотя лично он больше обрадовался бы призраку неупокоенного воина, вернувшемуся из Валгаллы. Потому что любой призрак был пушистым игривым котеночком по сравнению с той, кто на самом деле сидела в котле.

Иккинг узнал эту мерзкую на вид, болезненно-белесую, выцветшую кожу, так туго обтягивающую череп, что все кости можно сосчитать. И эти железные накладные когти.

– Боги всемогущие! – воскликнул Иккинг, содрогнувшись от ужаса и потрясения. – Это ж мамаша Элвина Вероломного!

Еще бы тут не содрогнуться.

Во-первых, родительница Элвина Вероломного была исключительно неприятной и могущественной ведьмой. Во-вторых, Иккинг был уверен, что она умерла.

Если жива она, значит и ее сынок Элвин тоже уцелел – и это ОЧЕНЬ ПЛОХИЕ НОВОСТИ. Элвин Вероломный был заклятым врагом Иккинга…

– Ты знаком с этим привидением, Иккинг? – изумился Стоик Обширный.

– Никакое она не привидение, – ответил Иккинг. – Это мать Элвина Вероломного, и она очень опасная ведьма.

– Это не призрак, ребята! Просто ведьма! – с облегчением проорал Могадон Остолоп.

Старуха выползла из котла. С нее капало.

На глазах у изумленной публики она побежала по залу на четвереньках, словно волк или собака, цокая железными когтями по каменному полу. Всех передернуло – двигалась она словно насекомое или какая-то злая тварь, а вовсе не как человек.

Ведьма уселась на стул во главе стола и склонила голову набок в ожидании вопросов. Ждать ей пришлось недолго.

– Госпожа! – проревел Стоик Обширный с изрядной обидой в голосе. – Изволь объясниться! С чего это ты выскакиваешь из котла и пугаешь нас в столь поздний час?

Когда ведьма заговорила, у всех по спине поползли мурашки. Она говорила свистящим шепотом, в котором звучало неприкрытое зло. Услышав его, хотелось на всякий случай проверить, на месте ли душа, – а вдруг старуха высосала ее?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Испытание придумали еще в те незапамятные и опасные времена, когда у викингов не было верховых драконов, чтобы им помочь. Поэтому по правилам подниматься полагалось без помощи драконов.

2

Чтобы получить золотой пояс, надо победить другого обладателя золотого пояса.

3

Не мог ли Иккинг прочесть «Искусство войны» Сунь-цзы в Остолопской Публичной библиотеке? Он определенно много знал о тактике боевых действий.