Проект «Отступник». Часть 2. СТИКс

Проект «Отступник»

Часть 2. СТИКс

Игорь Райбан

Дизайнер обложки Ася Оболенская

© Игорь Райбан, 2018

© Ася Оболенская, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4485-5952-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Вступление.

ВЕСЬ «ПРОЕКТ» КАК ВСЯ ЖИЗНЬ.

Перед вами новая часть, продолжение приключений проводника Зоны, сталкера Джоника.

Все действующие лица и места почти те же.

Но Правило есть одно, как всегда неизменное: только выжить, любой ценой.

Выражаю огромную благодарность Разие Оганезовой за помощь в написании отрывков в этой части саги.

Без Нее не было бы Ничего, что Вы читаете здесь.

Также Благодарю за неоценимую помощь Ярго М. (В. Вышенеев)

Отдельное спасибо корректорской группе – Т. Смирновой, Е. Бакуменко.

Художнику обложки – Аси Оболенской.

Надеюсь, что эта часть получилась не хуже первой.

Вроде все. Итак, начинаем!

ПРОЕКТ «ОТСТУПНИК».

Вторая часть. СТИКс.

Глава первая. Дела государственные и семейные.

За восемь лет до всех событий. Наше время.

Зимний вечер в Москве. Неприметное здание в проулке домов.

Это негласная штаб-квартира концерна «Роснано». Она предназначена для тайных встреч и секретных переговоров высшего звена руководства концерна с потенциальными заказчиками.

Просторное помещение, обставленное дорогой мебелью и отделанное современным интерьером.

Это кабинет, оборудованный по самому последнему слову техники: защитой от прослушивания, всеми видами связи (правительственная также имелась), сигнализацией, видео и прочими электронными наворотами.

В нем находятся двое мужчин, казалось, непринужденно беседующих о разных житейских мелочах.

Один из них – глава концерна «Роснано», сам А. Ф. Борайс.

Другой – Арнольд Александрович, чиновник из «комитета».

Да, тот самый Арнольд Александрович, только не такой обрюзгший, да и помоложе возрастом.

– Может быть, кофе или чего-нибудь покрепче? Как ты относишься к этому предложению, а, Толя? – панибратски подмигнув, предложил «комитетчик» своему собеседнику.

– Не знаю, у меня – режим, работа, – принялся было отнекиваться Борайс, взмахнув рукой, возражающим жестом.

– Как знаешь, но я бы не отказался от рюмки чая, – благожелательно начал неспешную беседу Арнольд Александрович, – заодно отметим мое новое звание полковника, да и свежее назначение.

– Поздравляю, и что за должность у вас будет? – уклончиво задал вопрос Борайс, уводя разговор в свое русло.

– Не спеши, Анатолий, с вопросами. Ведь «вопросы» привык задавать я сам, – поморщился «комитетчик», ставя на место хозяина кабинета, – вот признайся, Толя, как старому другу и товарищу из органов. Ты же начал принимать омолаживающие уколы для бессмертия из ваших секретных наноразработок?

Борайс покачал головой, заискивающе отвечая:

– И все вы уже знаете, ничего не скроешь от вас.

– Ну а как же? Это наша работа: все знать, все контролировать,

– отозвался Арнольд Александрович, по-хозяйски подходя к бару, доставая оттуда бутылку марочного коньяка, наливая его в граненый стакан наполовину, присаживаясь в гостевое кресло.

– Послушай, Толя, вот ты получаешь свои укольчики из стволовых клеток, а ведь надо думать глубже и масштабнее. Понимаешь, о чем я? – спросил «комитетчик», отпивая глоток налитого коньяка.

– Да нет, что-то не в курсе ваших событий, просветите, – Борайс подошел ближе к собеседнику, полуприсев на угол стола напротив «комитетчика», внимательно его слушая.

«Образовалась актуальная тема, что уже четыре года назад, на Украине, в районе города Припять, где еще ЧАЭС была, образовалась в 2004 году, Зона Отчуждения. В нее вошел еще ряд мелких поселений: Янов, Городок-32, сам Чернобыль и прочие. Вокруг этой Зоны выстроен Периметр, охраняемый коалиционными войсками: СВУ (сухопутные войска Украины), НАТО и другими.

Такое подобие миротворческого ОБСЕ.

Полное название этих войск – Международная Изоляционная Коалиция. Организована она была по просьбе лояльного правительства Украины, которое тогда находилось у власти, в рамках оказания гуманитарной помощи.

То было сделано обоснованно, после второго удара так называемой Вспышки из той старой Зоны, еще возникшей после аварии с атомным реактором, в 1986 году.

Задача этой Коалиции – изолировать Зону от внешнего мира, не давая распространяться далее по территории стран, неизвестной угрозе. Допуск в Зону Отчуждения гражданских лиц категорически запрещен. Лица, нарушившие запрет, задерживаются, а при оказании вооруженного сопротивления уничтожаются. Это так, лирика. Предисловие тебе краткое, Анатолий. Сам понимаешь, что подразумевается под выражением «гуманитарная помощь».

Соответственно, с того времени возле этой Зоны тоже находится наш ограниченный российский контингент войск. Десант, спецназ, разведка – как полагается. Также пребывают там и наши ученые в своих научных лабораториях, исследующие Зону. Но дело совершенно в другом. Из наших источников, стало известно, что кровь, взятая на анализ у находившихся в Зоне раненых бойцов этого российского контингента, обладает некими аномальными свойствами».

– А ну-ка, поясните подробнее, Арнольд Александрович, – Борайс напрягся, вставая в стойку, словно гончая собака, почуявшая след.

– Да что тут непонятного, кровь мутирует, – с жаром сказал «комитетчик», – Зона Отчуждения – одна сплошная аномалия.

Кровь мутирует, превращаясь в какую-то, совершенно новую, биологическую форму, при попадании в кровь организма человека, кусочков зонных Артефактов или металла…

– Металла, – задумчиво повторил Борайс вслед за «комитетчиком».

– Именно, металла, – подтвердил Арнольд Александрович.

– А что будет, если в кровь добавить специальный металл? – хмурясь, спросил Борайс, прогоняя в мозге какую-то идею.

– Именно, добавить особый металл, жидкий металл, – снова подтвердил «комитетчик» зародившуюся мысль у собеседника.

Вскочив, Борайс быстро заходил по кабинету, громко заговорив: «Да, особый металл, только это будет наш…»

– Нано-металл! – с восклицанием добавил глава «Роснано», рождая идею, схватывая все на лету.

Борайс подошел к тонированному окну с бронестеклами, обращаясь к отражению в стекле собеседника, спрашивая его: «Это что же получается, если все удастся, то все люди скоро избавятся от болезней, а может, даже и получат бессмертие? Это какие возможности открываются перед человеком! Подумать только: можно творить, жить, любить вечно…»

– Стоп, стоп, – прервал его «комитетчик» на полуслове, – а как же родина, страна, оборона рубежей государства в конце концов?

– Вы об «этом» подумали? – сурово, с нажимом в голосе, спросил Арнольд Александрович.

– А там, – «комитетчик» показал глазами вверх, – думают.

Борайс суетливо вытащил платок из кармана, чтобы вытереть вспотевшее лицо.

– Да я тоже, конечно, думаю об этом, – нервно приглаживая рыжие волосы, проговорил Борайс.

– Ну-ну, успокойтесь, выпейте воды, расслабьтесь в своем кресле, – мягко, приглушая голос, ответил Арнольд Александрович, продолжая увлекательную беседу.

– Представьте себе, что нашу страну охраняет армия послушных, почти бессмертных, воинов-киборгов плюс бессмертное, наше родное правительство, да и мы с вами тоже!

Плюс технологии века, эры! А какие же бабки можно на этом заработать, огромные! Толя, ты понимаешь, о чем речь я толкую? Так что плюсов много, очень много…

Борайс нервно трясущейся рукой от всех треволнений налил чистой воды в фужер, поставив его на стол, возле дорогущего массажного кресла.

Присев в кресло, с облегчением откидываясь на спинку, он смущенно высказал свое мнение: «С этим понятно. А как же быть с исследованиями, разработками, испытаниями, то есть на людях? Где брать подопытный материал для изготовления так называемых образцов?»

– С подопытным материалом проблем быть не должно. Психушек и тюрем у нас в стране предостаточно. Теорией будете заниматься здесь, в Сколково. А практическими испытаниями «образцов» и так далее будете заниматься в Зоне.

– Зоне Отчуждения, – поправил себя «комитетчик».

– Да и еще, «наверху» все уже в теме, – Арнольд Александрович показал пальцем наверх.

Борайс снова вытер выступивший пот со лба, на этот раз ладонью, взволнованно, почти шепотом, спрашивая: «Понятно, понятно. Значит, создаем некий секретный проект. Как же его тогда наименовать прикажете?»

– А ты, Анатолий, слыхал старинную библейскую легенду об Отступнике? – вопросил «комитетчик», вальяжно развалившись в своем простом кожаном кресле, допивая коньяк.

Борайс привстал с кресла, выпил глоток воды из фужера, морща белесые брови, плюхаясь обратно в кресло, проговорил выдыхая: «Нет, не довелось».

– Есть такая легенда, что Бог создал землю, людей (Адама, Еву из его же ребра), а у Бога был в помощниках или заместителях Архангел по имени Люцифер.

Люцифер, увидев Божии сотворение и замысел, подумал: «Ну а я чем хуже?

Я же тоже так могу, да и еще как, могу даже лучше Бога сотворить!»

Сказано – сделано, долго ли, коротко ли Люцифер сотворил своих людей, но дав им вдобавок бессмертие, то есть сделав их равными богам, могущими прожить целую вечность!

Но Богу не понравилось сие деяние, очень не понравилось.

Короче говоря, за это действо Архангел Люцифер, был низвергнут в Ад навечно.

А тех людей, которых создал Люцифер, Бог нарек Отступниками и уничтожил их.

Совсем. Стерев с лица земли. Такая вот легенда, Анатолий.

Борайс молчал, обдумывая старинную легенду, потом вымолвил: «Значит, «Отступник».

– Именно так, кодовое название программы разработки – проект «Отступник», – вставая с кресла, ответил «комитетчик», давая понять Борайсу, что пора заканчивать вечернюю аудиенцию.

– Да, и еще. Можете уже приступать к работе над проектом. Все необходимые санкции – я даю. Техника, людские ресурсы и прочее – в полном вашем распоряжении.

Куратором «Отступника» назначаюсь также я. Все текущие вопросы решаются только через меня.

На прощание, выходя из кабинета неприметного офиса, новоиспеченный высокопоставленный чиновник «комитета» Арнольд Александрович крепко пожал руку главе концерна «Роснано», А. Ф. Борайсу.

Выходя из здания штаб-квартиры концерна, «комитетчик», обдумывая прошедший разговор, с желанием произнес про себя сокровенную фразу: «Скорее бы все эти люди биороботами стали».

История Джоника. Свидание с домом. Конец весны.

Я вернулся в свой родной город, Краснодар, в конце мая, почти затемно.

Возвращение случилось после моего первого четырехлетнего пребывания в Зоне Отчуждения.

Непонятное ноющее чувство в сердце, похожее на заунывную волчью тоску по Луне, погнало домой. Оно же и гнало меня из рейда в рейд, проводя квады сталкеров, по самым отдаленным и опасным местам Зоны, играя со смертью в кошки-мышки.

Так бывает, когда человек находится в тупике жизни, не понимая, что делать дальше в ней. Именно это и произошло со мной.

Видя такое безрассудство, мой зонный крестник, мудрый Голландец, посоветовал сделать небольшую передышку в жизни: остановиться и оглядеться.

Возвращением домой, обретая себя во встрече с моим прошлым: я пытался найти точки опоры для душевного равновесия.

В конце пути, путешествуя и возвращаясь домой на поезде и попутных машинах, приближаясь к Краснодару, в пригородной станице Ново-титаровская, поймал случайное такси, продолжая дорогу домой. Благо были деньги наличные при мне.

Говорливый таксист с акцентом, имеющий кавказскую внешность, довез почти до подъезда, заставленного сплошь машинами, многоквартирного дома, где когда-то мы жили всей счастливой семьей.

Лил проливной майский дождь, я промок до нитки, пока достиг двери в подъезд, в своем гражданском костюме.

Приложив старый ключ от домофона на болтающейся связке ключей к пятачку стальной двери, которая коротко пропиликав впустила меня, и вошел внутрь темного подъезда.

Можно ехать на замызганном лифте, но я предпочел второй вариант.

Событийный вариант, почему бы и нет, просто хочу прогуляться пешком по родному дому.

Собираясь с мыслями о встрече с прошлым, стал подниматься по бетонным ступенькам моего подъезда.

И вот на втором этаже меня ждал некий сюрприз в виде красивой девушки блондинки, расположившейся сидя прямо на холодных ступеньках верхнего пролета, с волосами собранными узелком сзади, с сигаретой в своем накрашенном ротике.

А на самом этаже стоял молодой, крепкий мужчина, смотревший пристально на меня, сурово спрашивая при этом: «Слышь, братан, есть прикурить?»

Поднимаясь на этот этаж, пошарил в карманах мокрой одежды, протягивая влажную зажигалку от капель дождя, проговорил, отвечая ему: «Найдется, держи.

Мужчина принял зажигалку, обтер ее и прикурил свою сигарету, после этого давая прикурить девушке.

– Слышь, земляк, не приютишь девушку на ночь? – прямо спросил мужчина, возвращая зажигалку.

Девушка, как бы опровергая слова спутника или сутенера, прощебетала с возмущением:

– Да нет, вы не так поняли, да я не такая, я сама справляюсь с проблемами.

«Понятно. Где-то мы это уже проходили, – подумал осторожничая. – Ну, решай сама свои проблемы, у меня своих выше крыши».

– Да не могу, нет возможности, – вежливо ответил парочке, медленно пятясь от мужчины, отходя на безопасную дистанцию, выходя на верхний пролет.

Девушка посторонилась, пропуская меня.

Хорошо, идем дальше.

Я медленно шагал по ступенькам лестницы, которые помнили шаги жены и сына.

Так прошел еще два этажа, а вот на следующем стояла группа незнакомых парней, развязно о чем-то говорящих. Пытаясь пройти мимо, как-то боком в тесном пространстве этажа, ненароком задел одного из них своим плечом.

– Ты че толкаешься, дядя?! – с некой угрозой обратился ко мне этот парень.

– Извини, я мимо прохожу, – заявил миролюбиво, все-таки надеясь миновать недоразумение, не прибегая к силе.

– Слышь, а поговорить? Че ты не здороваешься? Борзый что ли? – парни с явной угрозой обступили кружком на этаже, один задрал ногу на перила пролета, окончательно преграждая путь.

«Что за день такой невезучий: все слышь да слышь, сплошные отоларингологи попадаются», – подумал, оценивая ситуацию возле меня.

Четверо молодых парней, точнее стая молодых, рослых, накаченных волков. Тесное пространство. Выбора нет…

Бой в ограниченном пространстве.

Этому бою с несколькими противниками тоже надо учиться: необходимо проводить специальные тренировки и выполнять специальные упражнения, как и для любой другой техники, ударной или борцовской.

Но существует несколько принципов, которым необходимо следовать:

Остановился – умер. То есть при столкновении с несколькими противниками постоянно передвигаемся.

Выход за крайнего. Передвигаемся таким образом, чтобы один нападающий постоянно перекрывал векторы атаки для других нападающих: одним противником прикрываемся от других.

Растягивание. Передвигаемся таким образом, чтобы максимально растянуть нападающих и создать себе запас времени.

Скорость, скорость, скорость. Работаем на максимальной скорости, во взрывной манере.

Не бороться. То есть не допускать длительных захватов и не выполняем борцовские техники, которые могут привести к падению. Реальный факт, что в бою с несколькими противниками боец-ударник имеет преимущество перед борцом.

Не бороться с захватом: за горло, за грудки, за руки. А работать с нападавшим противником прямо и жестко, насмерть, то есть на поражение.

Не усложнять. Не надо выполнять сложные, энергозатратные техники.

В данном случае чем проще, тем эффективнее.

Задавить морально; психологически воздействовать на противника. К

примеру, истошные вопли травмированного нападающего неплохо отрезвляют его товарищей, во всяком случае на какое-то время замедляют темп атаки.

Любой частью тела удар: локтем, коленом, головой.

Работа по основным точкам поражения: глаза уши, горло, пах, волосы.

При малейшей возможности – добивание. Чтобы вырубить, и надолго, противника. Или как повезет ему. Можно и убить или покалечить в такой схватке. А как вы хотели? Самооборона, жизнь или смерть, волчата сами же ко мне пристали, я их не просил. Ну конечно, мне-то убивать не хотелось, поэтому работаем вполсилы или как получится.

Ну, и самое главное – определить, кто из напавших волков самый главный и опасный, с того и следует начинать схватку, или кто ближе стоит.

Понеслась.

Рывок-удар левым предплечьем на горло первого волка, припирая его к стене и придушивая. Правое колено в живот, добивая толчком головой об стену.

Готов.

Еще один справа, два слева, но только один из них может действовать против меня.

Одновременно, уходя корпусом вниз и вправо от ударов кулаками парней – правым локтем в живот правому противнику. Усиливая удар накладкой левой ладонью, сминая все его внутренности.

Парень отшатнулся, скрючившись пополам, рыгая рвотой. Уже не боец.

Значит, два готовых.

Из оставшейся двойки левых парней: первый волк, пытавшийся достать меня ударом ноги в голову, почти дотянулся до головы. Но я ушел, отпрыгивая в сторону нижнего пролета. Поэтому удар получился смазанным по плечу, просто толчок на стену, дополнительно откидывая вниз на ступеньку пролета.

Оттолкнувшись от стены, выскочил наверх этажа. Быстро сближаясь, делая обманное движение рукой, зацепом ноги сзади подсек парня.

Добив падающего кулаком в голову, отбрасывая его в сторону.

Готов.

Острая боль ожгла плечо, которым я успел заслонить свое горло в последний момент.

Вот черт! Последний волк достал выкидной нож, коротким замахом руки порезав меня, то есть левое плечо.

Разворот, стойка, обозначенная на борьбу против ножа.

Нож – это просто продолжение руки.

Снова быстрый выпад ножа, направленный в живот.

Уклонение – пропуская его руку через «себя».

Тут же сближение корпусами на захват предплечья противника.

Использую рычаг – короткий выкрут руки с ножом. Добавив при этом удар ладонью по локтю.

Не жалея: ломая чужую руку пополам с хрустом, треща связками и костями предплечья и локтя.

Волчонок взвыл ором на весь подъезд, роняя нож, обагренный моей кровью.

Отпустив безвольную руку, толкнул обмякшее тело наземь.

Да, не скоро будет он ножиком махать, а может и совсем не будет, но меня это мало волновало.

Текла кровь, тупо ныло плечо, напоминая о полученной ране.

Сняв испорченный пиджак, вырвал подкладку, деля ее на две части.

Одну часть подкладки приложил к ране, другой частью, обмотав ладонь, подобрал трофейный ножик с пола на всякий случай, переступая через лежащих парней.

Оглядев поле боя еще раз, я оценил обстановку: покалеченные парни валялись на полу этажа, рыгая и стоная от боли.

Что ж, будет небольшим уроком для них.

Запоздало осмелевшие подъездные бабки и женщины заголосили в голос на этажах:

– Да что ж такое деется, счас милицию вызову. Ни днем покоя нет, ни ночью от вас.

«Да, да, сейчас приедет она. Жди!» – подхватив порезанный пиджак через плечо, прикрыв рану, я нажал кнопку лифта, желая скорее удалиться с этого концерта.

Что будет дальше, знал наперед: парни оклемаются, да и сбегут, как шакалы по норам, заявы от них не будет. Менты приедут, а что толку?

Останутся только лужицы моей крови и парней да рвота на память местным бабкам, уборщицам подъезда. Бабки, конечно, расскажут, что тут было, что все видели своими глазами, но конкретно пойти свидетелями в протокол откажутся. По всяким причинам.

Лифт, на мое везение, рабочий и как никогда быстрый, примчался через минуту, распахивая мне долгожданные двери.

Я нажал кнопку девятого этажа, путая следы и делая отвлекающий маневр.

Мы ведь жили тогда в квартире на восьмом этаже. Выйдя из лифта, я надавил кнопку лифта на седьмой этаж.

Спустившись вниз пешком на восьмой этаж, как я и думал, там, внизу, на седьмом этаже, стояла пара бабушек около пролета, которые переговаривались о страшном шуме в подъезде, потом они отвлеклись на приехавший пустой лифт, поэтому я проскочил почти незамеченный ими в свой этажный отсек.

Вот и встреча, как говорится, с родиной.

Советское, да и российское воспитание взрастило во мне сущность настоящего «волкодава», помимо моего восприятия на жизнь, как бы ласкового и безоблачного бытия обычных людей.

Память, как остро наточенный нож, причиняя боль своими острыми гранями, вонзалась в мой мозг…

Больше всего меня пугают люди или зомби с психологией раба, коих воспитала советская власть, в великом множестве.

Только войну и смерть предоставило нашему народу советское правительство.

Да, именно так, а вы вспомните, что оно дало именно вам?

Читая закрытые секретные архивы России, у меня просто волосы вставали дыбом на моей безволосой голове от совершенного беззакония, даже со стороны в тот момент времени, СССР и ВКП (б).

Как сказал один классик: «Любить Россию лучше издалека, находясь в другой стране».

Ведь дом – это где тебе хорошо и уютно, а не просто, где тебя родили и вырастили.

Прозябая в стране, где постоянно существует квартирный вопрос.

Квартирный вопрос, который всех испортил. То есть в России.

Извечный, как вся наша русская жизнь, без просвета.

Кто знает, что молодой Пушкин, тот самый Александр Сергеевич, когда женился на Наталье Гончаровой, был вынужден взять на проживание к себе, в крохотную квартиру, еще двух нищих сестер невесты. Возможно, он и не женился бы тогда на Наталье. В том числе из-за отсутствия денег в семье невесты.

Справка.

Перед отъездом в Нижегородскую губернию Пушкин поссорился с Натальей Ивановной, вероятно, из-за приданого: она не хотела выдавать дочь без него, ведь денег у разоренных Гончаровых не было совсем. Или же по другим причинам.

В письме невесте, написанном под влиянием объяснения со старшей Гончаровой, Пушкин сообщил, что Наталья Николаевна: «Совершенно свободна. Он же женится только на ней или не женится никогда».

Ответ невесты, полученный им 9 сентября в Болдине, успокоил его, и он заочно помирился с будущей тещей.

Из-за эпидемии холеры Пушкин задержался в имении на три месяца, которые стали для него одним из самых плодотворных периодов в творчестве.

Вернувшись в Москву, поэт заложил в ломбард свое имение Кистенево и все деньги (последние 11 000 рублей) передал в долг старшей Гончаровой на приданое к свадьбе.

Именно так они и проживали в начале супружеской жизни: в съемной, тесной двухкомнатной квартире в Адмиралтейском районе старого Питера.

Сама же жена Наталья была вынуждена спать отдельно, ютясь в проходной комнате.

После царь, перед смертью великого поэта, выделил им отдельный дом в Санкт-Петербурге. Не придираясь к словам, можно сказать, это целый дом с 11 комнатами на первом и втором этаже, где сейчас находится музей-квартира А. С. Пушкина.

И даже потом, после смерти Пушкина, царь взял на себя обязательство выплачивать все огромные долги, оставленные самим Пушкиным и многочисленной родней, из своих личных царских денег.

Ой, как мне нравится фраза из письма Пушкина своей невесте:

«Он же женится только на ней или не женится никогда».

И почему он на ней женился?

Ведь все было против! Абсолютно все было против этого брака.

Все могло бы сложиться по-другому в жизни поэта.

Примечание автора.

«Он» или «Мы» – это обычные местоимения человека в те времена, заменяющие «Я».

Быстрым шагом, почти бегом, на ходу доставая связку ключей, нащупывая нужный ключ, приближался к своей квартире.

Подойдя к железной двери, нащупав нужный ключ в темном подъезде, я воткнул его в личинку замка, несколько раз при этом проворачивая. Тихо щелкнув механизмом замка, открыл дверь квартиры, заходя внутрь запылившихся, полупустых комнат.

Надо действовать быстрее, пока не истек кровью, края раны разошлись от всех телодвижений.

Пиджак и рубашку в мусорку. Трофейный нож в пакетик.

Быстрый поиск домашней аптечки.

Зажав рукой рану на плече, с аптечкой я зашел в темную ванную, щелкнув выключателем, желая зажечь свет. Но лампа не загорелась.

Тут вспомнил, что сам отключил электричество в подъездном щитке перед уходом в Зону.

Когда собирался туда, то предусмотрительно отключил воду и газ, а также электричество. Ладно, обойдемся без света, а вот воду бы надо включить.

С улицы послышался звук милицейских сирен. Ага, вот и прибыла «кавалерия».

Чертыхнувшись и с трудом нагнувшись, превозмогая боль, открыл краны на воду, а потом уже на смесителе.