2015-й: пора Пробуждений, или Проспать нельзя проснуться

– Ну наконец-то, определился, – сказал тогда молодой человек, подходя ближе к рассказчику.

Уже и гид не казался противным: похожим на пенку вскипающего молока. И тот, словно подтверждая неизбежное, а вернее расфуфыриваясь перед молодыми женщинами; погнал историю дальше:

– В средние века, многие германские императоры владели копьем. Однако за последние пять столетий, особого доверия у властьимущих к этой истории не было. Но…это если не считать Наполеона, потребовавшего копье себе – после победы при Аустерлице. И он, кстати, потом захватил полмира. На целый у него не хватило…, – лектор еще пытался шутить.

– А дальше? – каким-то чужим голосом попросил подошедший.

Подчиненный лектор чеканил: – После разгрома наполеоновских войск, наконечник копья был тайно вывезен из Нюрнберга и спрятан у нас: в Вене. В моем любимом интимном месте…

Тут группа экскурсанток хихикнула, и продолжила путь по музею. Разочарованный гид поплелся следом: его информация оказывалась ненужной. Но молодой Гитлер, а ведь это был именно он, завороженно прислонился к витрине. Причем глаза приобрели цвет подложки – материала под наконечником: алой крови.

– Очень нужная вещь, – отметил он. И тут показалось(!), что старинное копье подмигивает – поблескивая намекает о близости. В общем, как теперь стало понятно: юношу задержала сила. Адольф понял: это мой знаменательный день.

Преступное копье гипнотизировало долго. Все чудилось: как убившее Иисуса оружие, расскажет свою страшную тайну.

Короче, случилось! Адольф покорился. Сознанием овладело новое. Оно просило? Нет, – оно приказывало!

– Ты знаешь чего хочешь! Твои инстинкты не сломать!

Не в состоянии анализировать озвученное подсознанием, Адольф подчинялся. А позже скажет: “Копье было магическим носителем откровения, открывающим прозрение в тот идеал, где мое воображение казалось более реальным, чем весь материальный мир. Все было так, как если бы я столетия назад уже держал его в руках; и оно, вспомнив меня – передавало могущество”.

Так что подумать: Как это может быть? Или: Что за безумие овладело разумом и родило бурю на сердце? – юный Гитлер не мог. Музей закрывался, а бывший художник еще стоял заворожённым, перед самым кровавым предметом. Поэтому, его выталкивали из музея две жилистых сотрудницы, силой…

Однако не прошло и чертовой дюжины шестидесяти минуток; как парень снова появился у здания. А дождавшись открытия, созерцал только его – смертельное оружие; ожидая новые тайны. Все остальное теперь было не важным: по пути он продал свои лучшие – предоставленные для поступления в Академию работы. Поэтому вход в музей надолго остался свободным.

– Картины мне больше не понадобятся. Разве, только батальные…, – вот как толкали мысли к оружию. И поселившийся – уже обустроившийся в сознании голос, чревовещал:

– Не переживай! Копья действительно не понадобятся. У нас с тобой будет другое: современное и массовое оружие.

Адольф стал тереть пальцами информацию – медную табличку витрины: “Сие копье, принадлежало Византийским императорам – первый век нашей эры. Затем, императорам германских наций: Генриху птицелову, Барбароссе. После: Мамаю, Наполеону Бонапарту… Австрийскому фельдмаршалу Блюхеру.

– Стоп, – приказывал голос, – это важное! Сам видишь – только великие полководцы. Прежние властители мира. Главнее их, еще не жили на этой земле…

Он даже вопрос задал: – Ты желаешь стать следующим?!

Действительно, лето было горячим. И Адольф Гитлер не заморачивался: каким образом появляется голос? Но сообщаемую информацию усваивал. Тем более что ранее, ничего подобного не знал, не читал и соответственно вспомнить, что когда-то забыл – не мог. Данные оказались вставленными в пробелы – вся прожитая история человечества:

Злосчастный день был тоже солнечным: 5 апреля 33 года. Вспомнал Гитлер и как сотник Лонгин, желая узнать: жив ли сын Бога – от нечеловеческой жары и чудовищных мучений; или отдал отцу душу – не кольнул, а вонзил копье между кварта и квинта ребром тела. Так завершилась мелодия самой мирной жизни…

– Эта реликвия особой важности, – напоминал вкрадчивый голос, не забывая как тогда – именно он заставлял Лонгина взяться за копье и подойти к Иисусу. Поэтому, одурманенный сотник не рассчитал силу укола. Помогли извне…

– Мы смогли тогда победить Добро, – похвастался тембр.

– Теперь сам видишь, возможности почти безграничны!

И этот настойчивый, принуждающий все и вся так полюбился Гитлеру – ведь оказался сильнее, а силу новый Адольф уважал. Может быть, что сам был несильным: нередко обижали мальчишки. Посему, слушая захвативший и переваривший под себя его тело звук, Адольф заметил – все поменялось. С этим нововведением, ушла привычная прострация, взамен – заявилась уверенность. Уверенность в завтрашнем дне. И дно это, уже было предопределено.

Внутренний голос теперь не шептал, выкрикивал: – Это, приносящее силу копье – твое. А здесь, на хранении. Так легче контролировать…

– Значит тот, кто овладеет, сможет стать самым-самым?! И справится с самим Богом, а не то что с какими-то людишками, – об этом подумал молодой Гитлер.

Хотя разум еще пытался возразить:

– Природа всегда уравнивает шансы: ребенок, что родился богатым – нередко бывает глуповатым. А тот, что послабей здоровьем – всех обхитрит, стараясь выжить в неприспособленном теле.

Только захвативший голос настаивал: – C копьем, ваша Дарвинская конструкция рушится… Зачем приспосабливается? Оно даст безграничную силу.

В общем, будущий фюрер трясся, предвкушая уготованное. Однако “Тот”, отрезвил:

– Только есть одно Но… Завладеть необходимо в войне. Поэтому нельзя выкрасть, купить, получить или обменять. Иначе, сила не переходит. Для Вас, закон Вселенной неизменный: “От себя не убежишь – и Бога, никогда не обманешь”. Да, такова Истина. Мир давно поделен на Добро и Зло также, как сутки на день и ночь. Я знаю – злое тело сильнее; однако доброе – Духом и Верой возьмет. Пока паритет…

Так что выбираешь?

– Силу, – назвал Гитлер, вступая в диалог: – Мечтаю стать сильнее.

Действительно, он не забыл: как избивал спивавшийся отец… до полусмерти. Получается, в нем также сидело нечеловеческое. Короче, Адольф окончательно выбрал, озвучивая написанные для его новой жизни слова: Сила рождает право! Я готов стать новым Лонгином.

– В копье, – теперь он услышал не прежний – чужой внутренний голос, а своими ушами, – столько силы, что даже сын Бога продул. Ты следующий Властелин. Восемьдесят восемь…

Адольф оглянулся – рядом по-прежнему никого не было. Однако уши продолжали вещать: – ‘’Хозяин’’ выбрал тебя. В доказательство, дарует бессмертие.

Но поскольку Адольфу не только хотелось услышать; захотелось владеть. Поэтому сразу поверил, что это произойдет. И пока он так думал, откуда-то снизу – из межподставочного витринного пространства проявилась тень. Причем робкий силуэт самого Гитлера, все также лежал неподвижно. А эта – непонятно чья, оказывалась сама по себе: потому что перемещалась вне зависимости от проходивших неподалеку людей.

Снова молодой не сообразил – не сопоставил: если рядом никого нет, тогда чей голос я слышу? Или: Что это за тень с рожками??

Ведь правильней было предположить: что это она – тень пообещала: Пройдет лет двадцать и копье станет твоим!

Однако она не упомянула главное: что давно “служит” возле него и очень редко кто-то – из спровоцированных ею выбирал Зло. А ведь за столько лет, перед ним – убийцей Иисуса, простояли миллионы отпрысков человечества. В общем, чернь выполнила задание – нашла кандидата по правилам. А вопрос: Кандидата на что? К сожалению, так называемым “еврочеловечеством” не задавался. Ошибка мира крепла…

И все же жива на планете мудрость. Наши соотечественники – прототип евразийского человека знают      : Вопросы ставить, необходимо во время!

Только через несколько дней, люди впервые заметят странность: дрожащего, ежедневного поклонника у копья. Это спустя многие годы, демонологи докажут: – В Вене, Адольф Гитлер подписал договор с самим Дьяволом; когда в обмен на обещанное бессмертие, будущий фюрер стал еще одними руками его на Земле…

Но так ли смешны подобные утверждения?! Просто вышеописанный эпизод свидетельствует о готовности Гитлера пойти на любое, только бы уподобиться Чингисхану с Наполеоном. И историки настаивают: дескать, в том, что Гитлер стал самым кровавым убийцей планеты – повинен сам; а не какие-то сверхъестественные силы. Далее, подкрепляют современными аргументами: Любой начинающий политик – да еще с такими нацистскими убеждениями как у него, должен идти на любые сделки. А приняв решение – расставляя точки: осуществлять, или ограничиться идеями без воплощения.

Так что, как это будет оформлено – самостоятельно Гитлер дошел до невозможного или с помощью сверхъестественного, уже не имеет принципиального значения. Как говорится – не было смешно, пока не стало грустно. Поскольку этими объяснениями, неверующие в нечистую – только подтверждали “невозможную” – первоначальную версию: Гитлер стал слугой Дьявола!

Только страшное будет потом – сопоставим факты; а пока – в начале 20-го века, музейные посетители улыбались друг другу. Однозначно не обращая внимание – что на планете возник союз. Союз негодника и Зла. Которое, уже не скрываясь кричало – хотя, кроме самого Адольфа, этого голоса никто не слышал. Крик усиливался:

– Ты удостоверишься в безграничных возможностях – будешь жить вопреки. Тебе бессмертие – мне души.

От такой – теперь ясной перспективы, все еще болезненный Адольф закрыл глаза. Пошатнулся и …. И не упал. Спасло услужливое лицо: мужчина, что поглаживая остро-конечную бородку в этот момент – неподалеку, любовался великим творением – старинными вазами. Однако профессионально среагировав – завидя падающего, не задумываясь бросился на помощь. В общем, упав на колени поймал потерявшего сознание. Конечно, человек с округлой лысиной на голове ударился, но не показывая вида перетерпел коленно-преклоненную боль:

– Я медик. Врач. Пожалуйста, не беспокойтесь, – поднимаясь, он объяснял падшему.

Только Гитлер сторонился помощи, вырываясь из крепких рук.

– Вам помогут молодой человек. Где болит?! Сердце? – обнимая ловкими пальцами его правую руку, врач определял давление. Следом, потомственный медик заглянул в зрачки безмерно расширенных и уже таких пустых глаз.

Да, многого повидал на своем веку Дава – случались разные пациенты. Однако увидеть в глазах страждущего колодцы с безжизненными телами, такого конечно не было.

Адольф снова попытался встать, отталкивая от себя человечество. В общем, походил на Зло – избегающее священной воды.

– Не бойтесь. Как сказал наш пророк Моисей: “Помоги ближнему своему и тебе воздастся”, – Давид успокаивал больного.

Адольф притих; пока осматривали, рассматривал ту – самостоятельную тень. Причем, что не только своей развязностью отличалась от обычной, но и внешне – цветом, походила на факт разлитых чернил. Гитлер заметил вторую – не выделяющуюся из многих, образовывавшихся в любом месте, при появлении послов света. В общем, сейчас эта нечеловеческая – чисто-черная бесцеремонно схватила вторую – вполне земную, отброшенную склонившимся. Свидетель немыслимого выкатывал глазки: ведь непривязанное к чему-либо существо на полу, стало тянуться к тому месту, где у докторской копии в “2 D” голова переходила в тело; и будучи физически выше – а это Гитлер отчетливо понимал: схватила человеческую – словно в тиски руками и улыбаясь только одному будущему убийце – для чего показывала по контуру предполагаемых зубов белый пол; сперва стала душить, а затем – очень быстро, с какими-то корнями – венами вырвала сердце доктора; и покрутив хвастливо – бросило под ноги. Причем брызги, что заливали снежный пол и находящиеся на нем тени тел, по мнению самого Адольфа были грязно-красные. Но.… Но по-прежнему, кроме Гитлера этой половой сцены никто не видел. А пострадавшая тень уже металась в конвульсиях, беспомощно стуча слабеющими конечностями – в надежде ухватится за исчезающую нить жизни. Вот эту вибрацию и ощутил живой доктор, сравнив с привычным человеческим сердцебиением. Он даже расслышал: как следом закончилась…

Дава, непонимающими глазами целился в застывшего Гитлера. А тот смотрел, как убитая растворялась в победительнице – от которой становилась еще темнее. Он сперва думал, что черно-белая сцена показалась – так стало плохо; но обращенная в ответ на эту мысль победительница – радостно показывала окровавленные руки… намекая, а может и обучая будущего фюрера:

– Смотри как надо. Раз и все!!

И читая мысли – доказывая факт происходящего, странная тень стала размахивать оставшимся от всей тени тела человека сердцем; приглашая Адольфа следовать примеру. Ведь человек от убитой тени был жив…

– Ой, мне кажется…, у меня удар, – все-таки решил Гитлер. Попутно обдумывая: Мне можно убить?!

Тогда он еще пробовал думать – оттолкнув медика, неровным шагом направился к выходу. Врач теперь ударился головой; с тех пор она болела всю жизнь – до самой смерти. До 1941-го, когда загнанных в газовую камеру обнаженных людей, нацисты бесчеловечно лишат права жизни…

А пока, Гитлер оказался на улице – Бог всегда дает людям второй шанс! Казалось бы: воспользуйся им – не будет величайшей трагедии. Но словно поджидавшее его и там Зло – послало ветер, что быстро охладил, забрав лечение из зараженной головы. Так что, ей становилось ясно: его человеческие неудачи закончились. Впереди оставались… нечеловеческие.

И снова хозяйское напоминание – перед глазами возникло недавнее кровавое представление. Адольф, перебегая в это время дорогу – понятно как оказался под колесами того самого, дурно-пахнущего автомобиля. Наверное вся кольцевая – заложенная когда-то на том месте, где возвышались защищавшие древний город укрепления: улица “Рингштрассе” ахнула. Вернее не сама улица, а наводнившие ее люди. Но еще большему – чем им удивлению водителя: что неожиданно для самого себя решил проскочить – вселилось что-то, вот и добавил усилие на педаль акселератора; являлось понимание лежащего под обеими передними колесами. Он совсем не пострадал. Только кровь носом… сбитый вымарал указательный палец.

Ну и подоспели сочувствующие – стремящаяся помочь дамочка, что шла за продуктами в соседнюю лавку и теперь вытирала своим белоснежным платочком его закопчённый – словно поцелуем черта лоб; в общем, платок получил алые капли, чудным образом смахивающие на “14”. Молодой Гитлер отпихивал даму, в ответ на уже знакомый голос из дворца:

– Мы еще встретимся. Я свое сделал. Сам видишь… Время пошло, ты бессмертный. Договор подписан кровью.( А=1, G=4)

И кровь прильнула – добавилось столько силы; что Адольф даже накричал на сердечную – желающую помочь:

– Просто задумался, и перешел дорогу. А так все цело. Теперь вообще, все будет цело, – назвавший это побежал прочь.

– Да я помочь хотела, – отвечала леди.

– Себя помогите …, – кричал Гитлер вслед: – Пригодится вскоре…

– Пригодиться, – повторил подводник Чижик не своим, а голосом из только что просматриваемого сна. Кстати, от него проснулся, проговаривая: – И приснится ж такое?!

7

Не только “Быстрый”, одновременно “Находчивый” – это была малая часть личных качеств Дмитрия Смелова: уже успел побывать в штабе 161-ой бригады, в которой прошли испытания. Все оказалось просто и в то же время непросто: удивился, договариваясь о посещении Североморска. Ведь он планировал добраться из города воинской славы Полярного до другого города воинской славы Североморска водным – привычным путем. Однако оказывалось, что сделать этого не представлялось возможным; а можно: “глотая пыль и чувствительных ям дороги”, плестись не родным – земным автотранспортом.

– Понимаете, товарищ капитан первого ранга, – объяснял Дмитрий командиру бригады:

– Мы с мая на учениях и тренировках – берега почти не видим… А вскоре вовсе домой; тогда точно, в ближайшее время не побываем в Североморске. Поскольку очень хочется – сами знаете, какие выдающиеся достопримечательности…

– Это точно! И как начнется Полярная, вообще времени не будет. День короткий, – подтвердил условия заполярной службы Соболев. Но так как умел не замечать сложностей, вот автоматически и сгенерировал шутку: – Уплываю в теплые моря, и поминай как звали. Да, Черное не Белое и даже не Балтийское… Вот и предупреждаю – у нас отличная разведка. Это к тому – чтобы не подвели там своих учителей.

– Так точно, товарищ капитан первого ранга. Благодаря Вашей бригаде, мы полностью освоили новейшую лодку. Выражаю огромную благодарность.

– Сейчас не об этом, – возразил командир подплава. – Единственной благодарностью наших выпускников, является служение Родине. Помните, именно на Вам предоставлена Честь по защите России.

Смелов приложил руку к груди: – Не подведем! Скорей бы на службу – в Новороссийскую военно-морскую базу. Только если успеем – хотелось бы “Катюшу”, подлодку “К-21” посмотреть.

Соболев пожал руку подводнику: – Узнаю своих. Правильно мыслите – в первую очередь о лодках. Однако советую, и Полярный осмотреть. Мы называем его: северный Севастополь. Тут также много героических мест.

– Так я о чем?! – Заулыбался Смелов. – Полярный быстренько, а вот на Североморск, день нужен.

– Согласен. Только от меня что нужно?! У вас честный короткий отпуск: вот и поезжайте завтра. И не спеша осмотрите… Автобус выделим и несколько десятков километров, пролетят незаметно.

– Есть, товарищ капитан первого ранга. Спасибо, – но улыбка сходила с уст ростовчанина.

– Причем по морю, за пол часа – час доберемся; а не два с лишним пылить в обход. Не хочется, время терять: на дорогу до цели. Хочется привычным – коротким, морским путем.

– Снова узнаю душу подводника, – отреагировал опытный Олег Викторович.

– Не хотите трястись?! – Не надо. Хотя виды из окон красивые: сопки, холмы. И пыли нет… А главное: люди здесь настоящие.

– Это мы уже знаем, товарищ командир подплава. Попросту, так больше останется на осмотр. Памятник Алеше… и другим героям Севера. Все хочу своим показать, – разумно объяснял Смелов.

– Верно: пока не пощупаешь – не проймешь атмосферу; не поймешь – как велик подвиг. А то теперь, – он махнул рукой за спину, – по приказу проигравшего запада, пытаются переписать историю. Не понимая главного: наврете про прошлую войну – приблизится будущая. Вот так.

Смелов кивнул. Но Соболев прокручивал ситуацию дальше: – Что тогда?! Из Полярного паромы ходили… ранее. Да сейчас плавучий док на ремонте; поэтому никто из большеразмерных не заходит. У тебя ведь большая команда! Теплоходы тоже есть, но все курсируют вдоль берега с туристами; к нам ни ногой…

– Прямо каменный век, – неожиданно воскликнул Дмитрий Смелов.

– Ну почему, каменный? Все исправляем постепенно. А то, конечно: развалив СССР не задумывались: Что будет дальше? И свои дальние территории, практически перестали развивать. Но не отчаивайся командир: Русские своих не бросают. Придумаем, как помочь, – он задумался на секунду и воскликнул:

– Слушай, у нас неделю как прибыл базовый тральщик “Полярный”! Корабль после ремонта; проходит проверку малым расстоянием: каждый день вдоль побережья. Вот и проверим по настоящему: твою пол сотню бойцов, да тебя до Североморска поручим доставить. А вечером – только условьтесь по времени: чтобы забрал. Подойдет, товарищ капитан второго ранга? – поинтересовался северофлотец.

– Еще бы! Спасибо за помощь, – воодушевился Смелов. – От всего Черноморского флота и “Ростова-на-Дону”.

– Да ладно – будет… Мой дед говорил: флаг-то, всегда один. Поэтому вместе мы… Россия – общая Родина. – В общем, на небе сочтемся, – шутил Соболев.

На следующее утро, усеченная команда П.Л.“Ростов” – кроме тринадцати оставшихся на дежурно-вахтовой службе; позавтракав и разместившись удобно во внутренних помещениях и даже палубе большого свежеокрашенного тральщика, уверено проследовала намеченным курсом. Дождя – с его непроглядным стеклом в это время года не было. Поэтому, на подходе – еще с палубы подводники видели: как бережно – словно пуховым платком матери Североморск укрывает белый туман; который, природа начинала снимать – до следующей прохладной ночи. А дальше, подобно действующей морской пехоте; бравые подводники сбегали в пункте своего назначения: на территорию морского вокзала.

– Рановато еще, – шепнул Смелов, пожимая руку командира тральщика. Поскольку созвонившись вчера с филиалом музея Северного флота – что представлял собой подлодку “К-21”; ростовчанин выбрал самое лучшее время – двенадцать. Так Смелов перестраховывался на дорогу. Вернее на то, как пойдет отремонтированный корабль. То есть предполагал Дмитрий Владимирович, что техника – не принятая в состав военно-морского флота России; имеет право подвести. Ну, хоть один раз. И далее знал: что уже принята, не подведет никогда! А допустить, чтобы “ростовчан” ждали в музее-подлодке – просто не мог: не привычно военным опаздывать.

– Ну, ничего, – мысленно оправдывался командир, – погуляем по землице. Когда еще будет возможность: вместе.

– Правда? – обратился Смелов к старпому.

– Да, товарищ командир! Везде и всегда, – не совсем понимая о чем речь, Леха привычно поддерживал шефа. А что еще он может сказать?!

Однако командир намекал, что туристическому настрою способствует и поднимающееся, ленивое солнце – с небольшим кортежем: гонимыми ветром облака-тучами. Даже температура, державшаяся выше пяти градусов; подталкивала на длительные прогулки.

– Вот мы и в Североморске! Самое время для экскурсий, – оглядев команду, старпом с готовностью ждал команду старшего.

– Или, все-таки на завоевание города? – поинтересовался подошедший зам Пескарев.

Смелову всегда импонировало хорошее настроение личного состава; и пока команда выстраивалась в три шеренги, прояснил:

– Думаю: дойти до памятника Алеши, осмотрим шедевр…, – намекая на впередистоящего, двадцати семи метрового воина.

Им и так восхищались, отмечая с подхода – с моря: как развиваются ленточки на бескозырке. Однако теперь, поняв что Леша все-таки из металла, подводники повторно приходили в восторг:

– Ай да скульптор, ай да молодец!!

Вообще-то, огромный размер русского воина объясняли просто: планировался совмещенный маяк. Но затем, решили установить один памятник; уменьшив до известных миру двадцати семи тысяч миллиметров.

– После, разделимся на две группы. Одну поведут: старпом Горбаленко и зам Пескарев. А вторую я, – объяснял командир:

– Первые отправятся по местам знаменитых мемориалов. Значит: самолет “Ил-4”, боевая техника “МТ-ЛБ” и героический торпедный катер: “ТКА-12”. Это для начала, дальше, на месте разберетесь. В городе есть из чего выбирать. Ну а мои, на подлодку “К-21”. Только это – парни, разделитесь сами. Примерно поровну, по желанию. Затем все равно поменяем маршруты.

– Вы подготовились, о чем будете рассказывать личному составу? – поинтересовался Смелов у своих старших офицеров, пока подводники делились на два.

– Так точно, – сдвоенным голосом помощники подтверждали подковку знаниями.

– Всегда готовы!!

– Вот и хорошо… После экскурсии, у каждого будет личное время. Встречаемся на мор.вокзале в 16.00. Готовы? Тогда за мной!

Так, став кругом, оба черных – по цвету формы прямоугольника окружили северного великана. Причем вблизи, неизвестный защитник Заполярья – кстати, главный мемориал города выглядел еще мужественней: отвага зашкаливает! Поскольку бронзовый богатырь, держа в руках пистолет-пулемет Шпагина (ППШ), демонстративно сделал шаг вперед – навстречу неприятелю. Его смелый взгляд выражает одно: защитить Русскую землю любым, даже самым дорогим для себя способом. Это значит – понимал воин, что может погибнуть… Но знал и свято верил: Я не сдамся, и Победа всегда будет за нами!

– Вот парни, – командир обвел глазами каждого: – Теперь можете гордиться, что побывали здесь: на Алешином постаменте – выполненном в виде боевой рубки подводной лодки, есть барельефы с текстами. В них вы найдете названия всех отличившихся частей Карельской армии, дислоцированных тут Воздушных сил и Северного флота. Также имена кораблей, подлодок. Сами увидели, как символично… Запоминайте: защитник Севера стоит на рубке подводной лодки. Так много сделали подводники для защиты.

Он снял фуражку – команда переняла. И по кивку головы, привезённые с собой гвоздики – бережно охраняемые штурманом, аккуратно уложили у основания мемориала.

– Ну что, кто чего хотел сказать?! – больше обращаясь офицерам, чем к матросам поинтересовался Смелов. Однако видя прежние, восторженные взгляды на памятник, предложил:

– Тогда сам начну, вы продолжите. – Командир говорил громко, и как всегда спокойно: – На приморской площади Североморска, установлен символ всех защитников Заполярья: “Русский Алеша”. Сколько у нас таких ребят было и сколько еще будет… Кстати, ровно в “9.12.15.18 и 21 ноль-ноль”, здесь играет музыка и соответствующая песня. Так что, если кто не успел выучить слова: “Прощай-те скали-стые го-ры”. – Он напел. – Можете в свой выходной прийти и записать.