bannerbanner
Без вины виноватая
Без вины виноватая

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 3

Ольга Митрофанова

Без вины виноватая

Пролог

Надо отметить этот день в календаре, только она ещё не решила каким цветом. Коричневым – в цвет его карих глаз, посмотревших оценивающе и слегка презрительно. А для Кристины этот взгляд стал роковым, как в сказке: перст судьбы коснулся и все, дальше твоя жизнь тебе не принадлежит, а развивается по заданному кем-то сценарию, иногда против твоей воли.

– Пап, ты в город, докинь меня до спорткомплекса, – попросила отца, заехавшего за какими-то бумагами домой, и главное глазки такие жалобные сделала.

Отец, любивший их с Максом безумной родительской любовью, отказать не мог. Даже если бы спорткомплекс находился на другом конце города от нужного ему места, все равно повез бы. Оба это прекрасно знали, но жалобные глазки состроить на всякий случай – это традиция.

Отец глянул на наручные часы и деловито проговорил:

– Только мне сначала в одно место заехать нужно, потом тебя доброшу, подождёшь в машине.

Кристина только кивнула и быстро понеслась за своей спортивной формой.

У них вся семья была спортивная, мужчины занимались борьбой, брат старший вообще кандидат в мастера спорта в свои семнадцать. Кристину в борьбу не пустили, отец встал в позу, поэтому пошла как мама в гимнастику.

Папа в принципе хотел, чтобы она была как мама, добрая, любящая, хозяйственная, такая леди-леди. А Крис вечно таскалась за старшим братом, лазила по деревьям и приходила домой с разбитыми коленями. Сомнительная надо сказать леди. Она бы и в борьбу пошла, но не стала расстраивать папу. Кристина его любила не меньше, чем он ее, буквально возвела на пьедестал. Ее папа – самый добрый и заботливый, всегда ей спускал с рук все проказы, и если она что-то просила, на изнанку выворачивался, но доставал.

– Посиди в машине, я минут на пятнадцать, – скомандовал отец, останавливаясь у здания районного отдела внутренних дел.

Кристина молча кивнула, и как только отец скрылся за дверью сего здания, выпрыгнула из машины, с любопытством оглядывая отдел полиции.

Хотя, что там оглядывать? Обычное серое здание с трескающейся и облетающей штукатуркой. Окна, правда, пластиковые и дверь тяжёлая, железная. Перед зданием щит еще, наверное, советских времён с надписью "Их разыскивает полиция", скорее всего недавно сменили название милиция на полиция, так как выкрашена надпись свежей краской. Крыльцо с шестью ступеньками, с другой стороны от крыльца урна, полная всякого мусора и окурков. Там же стоят несколько человек в форме и в штатском, курили, обсуждая свои дела.

Ничего примечательного. Периодически в дверь входили и выходили посетители. Шел стандартный рабочий день, Кристина стояла и от нечего делать разглядывала окружающий пейзаж, пока рядом с их машиной, чуть не проехавшись ей по ногам, со скрипом тормозов не затормозил полицейский УАЗик.

Кристина опешила настолько от наглости водителя, что дар речи пропал. Стояла и беспомощно хлопала глазами.

Из УАЗика на землю выпрыгнуло два мужчины, открыв дверцы так, что чуть не поцарапал папину машину. Кристина в робком десятке не числилась, потому приготовилась высказать наглым сотрудникам полиции все, что думает об их поведении. Набрала воздух в лёгкие, чтобы начать гневную тираду и так осталась стоять, надутая, как воздушный шарик. Потому что один из мужчин обернулся и смерил ее пристальным взглядом от хвоста на макушке до мягких светлых мокасин на ногах.

От такого взгляда обычно кидает в холод, а ее наоборот окатило волной жара.

Мужчина недобро ухмыльнулся и сплюнул в сторону. В это время из дверей вышел отец, увидел, что к машине вплотную припаркован УАЗик и дочь стоит напротив одного из полицейских поспешил вмешаться.

– Любимов, – обратился к мужчине, – если ваша колымага задела мою машину, ты взысканием не обойдешься.

– Все о своих капиталах печетесь, – презрительно бросил мужчина, – на ремонт такой машины денег много уйдет, это ж руки устанут деньги отмывать.

– Нет, пекусь о том, что с твоей ментовской зарплатой ты мне ремонт машины будешь пожизненно платить, если почку не продашь, – ядовито ответил отец.

– Вы с вашими связями может, посоветуете куда обратиться, чтобы органы продать, кто-то из ваших клиентов явно этим занимается.

– Тебе бы с таким подходом в бюро прогнозов работать, а ты штаны в уголовном розыске протираешь, – парировал отец.

Мужчина по фамилии Любимов дернулся к отцу, но Кристина оказалась проворнее, встала перед отцом, строго глядя в глаза этому сотруднику полиции.

Тот резко остановился, будто наткнувшись на невидимую преграду. Встал напротив, тяжело дыша и гневно раздувая ноздри. Темный, тяжелый взгляд, черные как смоль волосы и отросшая щетина придавали ему вид угрожающий.

Кристине показалось, что он может ее испепелить своим Карим взглядом.

– Кристина, иди в машину, – скомандовал отец.

Кристина не двинулась с места, разглядывая мужчину, впитывая в себя весь его образ, напитываясь его энергетикой.

– Кристина, – прорычал за спиной отец, – я сказал иди в машину, – и слегка подтолкнул ее к дверце.

Кристина села на переднее пассажирское сиденье, наблюдая, как отец что-то негромко говорит Любимову.

Глава 1

Утро добрым не бывает. Это только у тех, кто не ставит себе никаких целей. Кристина себя всегда считала личностью целеустремленной, ибо своего привыкла добиваться. Потому утро для нее было добрым, или причиной этому являлось то, что по жизни она жаворонок и просыпалась всегда легко и с улыбкой? Раздумывать долго не стала, глянула на часы, стрелки уверенно двигались к шести утра, самое оно.

Достала из шкафа спортивный костюм с капюшоном и лёгкую синтепоновую жилетку. Все-таки на дворе уже октябрь, прохладно. Утром так и совсем лёгкий морозец, на пожухлой траве и голых ветках деревьев лежит иней.

Волосы собрала в высокий хвост и лёгкой походкой понеслась из комнаты вниз на улицу.

Там ожидаемо столкнулась с братом, который стоял у ворот и настраивал на плеере в телефоне музыку для бега.

Увидев ее, он не то чтобы удивился, так слегка остолбенел.

– Систер, не пугай меня, – обратился настороженно, – ты заболела что ли?

– Макс, вот не начинай, я просто решила бегать по утрам.

– А что тебе мешало делать это все предыдущие шестнадцать лет жизни?

– Ничего не мешало, захотела слегка изменить свою жизнь.

– Там градусник в аптечке на кухне, ты сходи температуру померь, может все таки приболела? – не унимался Макс.

– Все, я побежала, – демонстративно прошла мимо брата к воротам Кристина, – тебя со мной бегать не заставляю.

– Тоже мне Усейн Болт в юбке, – хохотнул ей вслед Макс, – не туда побежала, спортивная площадка в другой стороне.

Кристина молча развернулась и побежала в другую сторону. Жили они в коттеджном поселке на окраине города. Поселок хоть и находился под охраной, но бегать одной в такую рань все же рискованно. Кристина хоть и была слегка импульсивной и упрямой, но не дурочкой же, рисковать жизнью и здоровьем у нее в планах не было.

Поэтому спокойно бежала рядом с братом, тот, дай бог ему здоровья, подстроится под ее темп и добежал с ней до спортивной площадки. Там Кристина демонстративно отправилась к тренажерам, делать растяжку, а Макс принялся нарезать круги вокруг площадки по беговой дорожке.

Вот лось вымахал, думала про себя Кристина, быстрее подошва у кроссовок сотрётся, чем он бегать устанет. Сама-то она выдохлась после первых пятиста метров, но давать лишний повод брату ее постебать не собиралась.

Вообще они с Максом жили дружно, он всегда за нее заступался, не позволял школьным задирам ее доставать, отгонял нежелательных ухажёров, такой образцовый старший брат. Но когда Крис делала глупости или допускала промахи, случая ее постебать не упускал. Хотя этим и она грешила, поддеть брата по поводу его рыжей одноклассницы считала своим долгом.

– Я сегодня ночью не усну, – озвучил Макс, закончив бег и пристраиваясь рядом с Кристиной на тренажёр.

– Попроси у мамы валерианку, успокаивает, – отбрила его Крис, продолжая качать пресс.

– Тебе новенький из десятого так понравился, что ты решила спортивную форму улучшить? Хотя это правильно, за ним девки табунами ходят конкуренция ого-го, так что ты мышцы-то подкачивай, могу даже пару приемов показать, как от конкуренток отбиваться.

– Ты же все равно дома тренируешься, – загорелись глаза у Кристины, – буду твоим спарринг-партнером.

– Э, мать, куда тебя понесло, – пошел на попятный Макс, – видно сильно прижало, ты только учти, этот Шеметов ни одной юбки не пропускает.

– Да сдался мне твой Шеметов, – заворчала Кристина, – спарринг будем проводить в спортзале по понедельникам, средам и воскресеньям.

– А пупок не развяжется? – ошалел от такой наглости сестры Макс.

– Ну ты его подзатяни, – парировала Кристина, – ты же все равно тренируешься, а я тебе лапы держать буду.

– Да тебя с твоим цыплячьим весом с первого удара снесет, а потом отец снесет мне голову.

– Отец тебе ее точно снесет, если узнает, где ты ночами по субботам пропадаешь, – язвительно выдала сестра.

– Вот ты зараза мелкая, везде свой нос сунешь, – с досадой проговорил Макс.

Домой Кристина не бежала, ноги еле волочила. Макс смотрел на нее снисходительно, описывая круги вокруг нее лёгким бегом. Скотина неутомимая. Хорошо хоть молчал.

На завтрак с ночной смены вернулась мама, поэтому завтракали втроём. Отец уехал в очередную командировку в столицу.

– Дочь, ты чего с утра такая замученная? – не укрылось от маминых глаз ее уставшее состояние.

Макс, который видимо только этого вопроса и ждал, тут же поспешил выдать:

– Так Крис у нас решила бегом и борьбой заняться, на этот раз наверное в армию решила пойти.

Кристина на это только глаза закатила. Да, водился за ней периодически такой грешок, могла она увлечься чем-то и упрямо этого добиваться, например, как в детстве: захотела научиться прыгать в бассейн с вышки. Она тогда для этой цели абонент в бассейн просила, но отец наотрез отказался, так она у деда денег выпросила и прыгать с семиметровой вышки все равно научилась. Потом решила вступить в ряды защитников сухопутных черепах, даже на акции протеста ходила, отец тогда дождаться не мог, когда это увлечение пройдет.

– Детка, я надеюсь это не что-то противозаконное, а то папа расстроится, – спокойно отреагировала мама.

Мама в их семье вообще отличалась благоразумием и спокойствием, наверное профессия хирурга обязывала сохранять хладнокровие в любой ситуации.

– Мам, конечно нет, что плохого в том, что я решила заняться спортом?

– Конечно ничего, я в принципе думала, что ты с наступлением твоего шестнадцатилетия пойдешь учится на права, чтобы трактором управлять или мотоциклом, но ты прям удивила.

Макс хлопнул себя ладонью по лбу:

– Вот это ты ее сейчас надоумила, – попенял матери.

– Не ворчи на мать, – беззлобно пожурила Мария Игоревна сына, – то, что я предположила по крайней мере было бы логично, а тут прям как конкурс в передаче "угадайте, что в черном ящике".

– Мам, я просто решила бегать по утрам, а борьбой я не собиралась заниматься, – строго глянула на брата, – просто предложила Максу помочь тренироваться, он же в чемпионы метит.

В отличие от мамы, папа ее рвению насторожился ещё больше. Он в принципе оберегал ее от всяких необдуманных, по его мнению, поступков, иногда Кристина думала, что он ее в вату готов завернуть, чтобы она нигде не дай бог не ударилась.

Папа себя держал в хорошей спортивной форме и бегал каждое утро вместе с Максом. Увидев ее, устроил допрос с пристрастием.

Владелец юридической фирмы и практикующий адвокат, искусством вытягивать из людей правду обладал на высочайшем уровне. Но Кристина под этим взглядом не дрогнула. Тренировки они стали проводить совместно, но отец к ней все равно приглядывался и норовил каждый раз задать какой-нибудь каверзный вопрос.

Но не зря же они из одной семьи, Кристина орешек крепкий и не кололась, свято оберегая свои планы, радуясь в глубине души, что отец не приставил к ней наблюдение. Иначе он узнал бы о своей дочери много интересного, например, что все свободное время она ошивается у Заозерного районного отдела внутренних дел. Это тот самый отдел, где они осенью встретили капитана Любимова Романа Юрьевича.

Теперь Кристина знала не только его отчество, но и возраст, семейное положение, должность, место жительства.

Самое сложное было узнать где он живёт, а остальной информацией охотно поделились милые старушки, вечно сидящие на лавочке обычной пятиэтажки. Квартиры в них называют хрущевками, почему Кристина в подробности не вдавалась, это можно у Макса спросить, он гуру истории.

Но факт остаётся фактом: Любимов Роман Юрьевич двадцати шести лет от роду, капитан полиции, оперуполномоченный уголовного розыска Заозерного района жил в обычной пятиэтажке, в однокомнатной квартире на пятом этаже. Квартира ему досталась от бабушки, родители жили на другом конце города в частном доме. Дома Роман бывал редко, из-за своей работы, иногда мог сутками не появляться. Шумных веселий не устраивал, девушек домой приводил редко, исключительно под покровом ночи.

Из всего этого Кристина сделала вывод, что на работе он бывает гораздо чаще, чем дома. Поэтому и торчала у РОВД.

Левушке повезло, наискосок от отдела оказалось вполне приличное кафе с витражными окнами. Кристина занимала столик у окна и смотрела в окно, боясь пропустить момент его появления.

Это конечно смахивало на маниакальное расстройство, но остановить себя не могла, приходила каждый день, в надежде хоть мельком его увидеть, чтобы напитаться образом и смаковать его до следующей встречи.

Высоким ростом, густой черной шевелюрой и темной щетиной, смуглой кожей и кожаной курткой. Последняя ему невероятно шла. Шапку он не надевал, несмотря на то, что на улице было очень прохладно. В ветреную погоду он поднимал вверх воротник куртки, а руки прятал в карманы, удерживая подмышкой кожаную папку.

Интересно, в чем он будет ходить зимой? Ему бы подошло пальто, мечтала Кристина, мысленно дорисовывая детали образа капитана Любимова.

Глава 2

Сегодня отменили два последних урока, поэтому к своему наблюдательному посту у окна в кафе Кристина прибыла раньше. Обычно она появлялась здесь около трёх, а сегодня угодила как раз в обед. К счастью ее место занято не было. Кристина взяла себе круассан и чай, разместилась за столиком, оглядывая серое здание РОВД.

Народу в кафе было прилично, скорее всего, обедали сотрудники полиции, некоторые поглядывали на нее заинтересованно. Она и правда в этом среднестатистическом кафе выделялась: во-первых, возрастом, во-вторых, нарядом.

Женский пол в кафе был представлен все теми же сотрудницами отдела полиции: размалеванными тётками в форме с нарощенными ногтями и подкаченными губами. А у Кристины макияж отсутствовал, делая ещё моложе и одета она была, пусть не в броские, но с первого взгляда видно, что дорогие брендовые вещи: голубую рубашку и темно-синюю юбку-карандаш. На руке – дорогие швейцарские часы – подарок деда на пятнадцатилетие. На них конечно не написано, что они из Швейцарии, но позолоченный браслет говорит сам за себя, что это не безделушка с распродажи.

Кристина невольно поежилась. Какой-то холодок прошёлся по телу. Слегка передёрнула плечами и поняла, что пока разглядывала зал, отвлеклась от здания, а там произошли перемены, у крыльца стоял полицейский УАЗик. Уставилась в окно, чтобы внимательно рассмотреть что там происходит, но вздрогнула от того, что на диванчик напротив присел человек.

Щеки, шея и уши мгновенно покраснели, недавний мороз прошел, потому что, подняв глаза на человека, который к ней присоединился за столом, мигом обожглась об его пристальный взгляд.

– Интересно, это же маленькая Ящеровская принцесса, – произнес капитан Любимов, не скрывая яда в голосе, – и что это мы здесь забыли? В заштатном кафе, среди простых смертных?

Кристина почувствовала себя нашкодившим котёнком, которого вот вот натыкают в последствия его делишек. Вытянулась по струнке так, что от напряжения заныли мышцы спины и шеи. Сложила ладони на коленях как прилежная ученица и сосредоточила на них свой взгляд.

– Обедаю, – произнесла дрожащим голосом.

– А дражайший папенька знает, где обедает его дочурка?

Кристина только отрицательно качнула головой.

– И как? Нравится интеллигенции пища челяди? – не прекращал допрос Роман.

Кристина так хотела его внимания, но когда он отнёсся к ней так пренебрежительно, захотела банально сбежать. С ней так никто не разговаривал никогда. Да и кому было? Пацаны в школе боялись Макса, а папа с дедом и дядь Лёшей ее в принципе очень любили. Поэтому такая волна не то призрения, не то негатива со стороны человека, один вид которого заставляет сердце биться быстрее, а ладони потеть, удивила и напугала. Внутри росла потребность остаться в одиночестве и хорошенько все обдумать, но вопреки таким мыслям, она сидела и не двигалась, пока над головой не раздался грозный рык:

– Любимов, какого хрена ты делаешь рядом с моей дочерью? – орал покрасневший отец, стоя у столика, за которым они сидели.

Кристину от ужаса происходящего просто парализовало, с лица схлынули все краски. Сидела, боясь шевельнуться, и дышала через раз. Такого отца она видела очень редко, да практически никогда не видела, он всегда при ней и маме старался сдерживаться. Даже матерился в самых крайних случаях и голос практически не повышал.

– О, а вот и папка пожаловал, – ухмыляясь, произнес Роман, вальяжно откидываясь на диванчик.

Отец, не церемонясь, схватил Романа за ворот куртки и рывком выдернул из-за стола. Роман такого не потерпел, резко сбросил руки Павла Ящерова и встал напротив. Все сидящие в зале сосредоточили свое внимание на происходящем возле их столика.

– Я тебя предупреждал, чтобы ты к ней не приближался? – продолжал разъяренный отец, – хочешь через детей ко мне подобраться? Грязные приемчики применить хочешь, шкура ментовская?

Роман, такого обращения не выдержавший, резко дернулся к Павлу, хватая его за лацканы пиджака. Павел Ящеров, не зря с самого детства занимался борьбой и поддерживал себя в хорошей спортивной форме. Он легко увернулся, отбивая руки Любимова защитным движением, и в ответ ударил Романа в челюсть.

Из рассеченой губы Романа моментально брызнула кровь. Ее вид вывел Кристину из ступора. Она подскочила на месте и кинулась к Роману. Встала перед ним, дрожащими руками пытаясь стереть кровь, но она стекала по подбородку, только руки испачкала в крови и рубашку. Кристина схватила со стола салфетки и начала прижимать их к ране. Ее колотила мелкая дрожь так, что зубы застучали и руки ходили ходуном.

– Кристина, отойди, – раздалась команда отца.

Кристина на нее не отреагировала, продолжая попытки остановить кровь.

Отец, видя, что она не реагирует, повторил настойчивее:

– Кристина, марш в машину, – скомандовал грубо.

Видя, что дочь не реагирует, схватил ее за руку выше локтя, оттаскивая от Романа, и задвигая себе за спину.

Мужчины снова оказались напротив друг друга, словно два петуха на боях, готовые в любой момент кинуться в атаку. Это вполне могло произойти, если бы не Кристина. Снова вылезла из-за спины отца и встала к нему лицом, прикрывая Романа спиной. Заговорила быстро, быстро, глотая слова из-за непрерывно бегущих из глаз слез:

– -Папа, папа, папочка, не бей Романа Юрьевича, пожалуйста, он не виноват, это я, я, я сама сюда ходила, – вытерла дрожащими руками мокрые от слез щеки, оставив на лице кровавые разводы, и продолжила, – я тогда увидела его и он мне понравился очень, вот и ходила сюда, наблюдала за ним, он не знал ничего, только сегодня меня увидел. Он не виноват, папа, пап, поверь пожалуйста, – говорила, боясь, что отец не содержится и снова начнет бить Романа.

На нее итак их потасовка произвела неизгладимое впечатление, сниться наверное будет. Поэтому старалась взять всю вину на себя, надеясь, что ее отец бить не будет.

Павел Ящеров от заявлений дочери только зубы стиснул, да так сильно, что удивительно, как они не раскрошились. Один бог ведает, каких сил ему стоило удержать себя в руках.

Ему об капитана кулаки давно почесать хотелось, очень уж тот был наглым. Все пытался доказать его причастность к криминалу, при каждом удобном случае вспоминал отца. Доказательств у него никаких не было и это капитана бесило, поэтому и вел себя с Павлом вызывающе, стараясь того спровоцировать. Да что он знал о Павле и его жизни, а уж тем более про отца, чтобы их судить?

По сути, делить им было нечего, но вот возникла между ними взаимная неприязнь с первого взгляда и ничем ее не искоренишь.

Любимов не переносил того, что Павел редко, но защищал подозреваемых в финансовых махинациях и юридически сопровождал крупные фирмы в регионе. В юридической среде Павел Ящеров был популярен, потому и позволял себе соответствующий уровень жизни. Но ни в какие сомнительные аферы не ввязывался, и уж тем более с криминалом общих дел не имел. Он конечно знал местных авторитетов, отношения имел с кем-то ровные, с кем-то не очень, но дружить не дружил и общие дела не водил.

При всем своем статусе Павел изредко, но выступал кем-то в роли государственного защитника. Например, он бесплатно защищал некоторых обвиняемых, которые, по его мнению, не заслуживают сурового наказания: девушку, которая зарезала своего отчима, пытавшегося ее изнасиловать, напившись в стельку. Или мужчину, который забил до смерти водителя, который будучи в нетрезвом виде сбил насмерть его жену и сына.

Только Любимов этого не знал, да и если бы знал, вряд ли резко поменял о Павле мнение.

Любимов из обычной семьи, родители работяги, он отучился в школе милиции и мечтал бороться с преступностью. Мир для него делился строго на чёрное и белое, без серых оттенков. А работа в уголовном розыске красок миру не добавила, наоборот увеличила количество черного цвета. Белые пятна стремительно уменьшались, поэтому хорошего от людей он не ждал.

А к тем, кто мог себе позволить часы стоимостью как три его зарплаты относился как к потенциальному клиенту исправительной колонии. И чем дороже часы, тем строже режим в колонии.

Павел прожил жизнь гораздо более насыщенную и длинную, чем капитан и не обращал бы на пацана внимание, но тот упорно намекал, что рано или поздно найдет доказательства его преступлений.

Увидев Любимова рядом с дочерью, Павел не просто рассердился, озверел. Потому что одно дело ему высказывать подозрения и недоверие, другое – трогать его семью.

– Домой поехали, – крепко взял дочь за руку выше локтя и повел на выход Павел настолько быстро, что она еле успевала ногами перебирать. Даже не дал пальто накинуть. Оно так и осталось лежать на спинке дивана там, где она сидела.

На столе остался недопитый чай и круассан. А за окном под падающие с неба первые снежинки Павел Ящеров заталкивал плачущую дочь на заднее сиденье машины.

Глава 3

Страшно? Ну в принципе да, Кристине было очень страшно, когда отец несся по дороге на запредельной скорости. Так он не ездил никогда, если с ним были пассажиры. Кристине своим поступком удалось разбудить спящего в нем зверя. Она очень хотела попросить его ехать медленнее, но боялась рассердить ещё больше. Слезы текли по лицу нескончаемым потоком, поэтому куда они едут не различала. Очень надеялась, что домой, там она сможет закрыться в комнате и переосмыслить сегодняшний день.

Машина остановилась не резко, сначала плавно сбросила скорость, а потом притормозила у тротуара, в стекле Кристина увидела вывеску какого-то кафе. Отец посмотрел в зеркало заднего вида на сидящую сзади дочь, умывающуюся слезами, вздохнул, повернулся. Ещё раз окинул ее взглядом от покрасневших щек и распухшего носа до перемазанной кровью рубашки. Улыбнулся своей мягкой улыбкой, которая всегда предназначалась только ей и маме и спокойным голосом сказал:

– Испугалась, маленькая? – и протянул к ней руку.

Это сработало спусковым механизмом, Кристина схватилась за руку отца и начала перебираться на переднее сиденье. Павел отодвинул свое кресло максимально назад и усадил дочь на колени.

Та обхватила руками его торс под расстегнутым пиджаком и прижалась щекой к груди, прислушиваясь к мерному стуку сердца. Павел гладил ее по волосам и целовал в макушку, так всегда делал в детстве, если она болела или поранилась, или Макс ее донимал.

– Ну куда ты лезешь? – заговорил тихим голосом ей в макушку.

– Нашла себе кумира, тоже мне Брюс Уиллис, – попытался пошутить отец. Он же старше на десять лет, ему от женщин только секс нужен, а ты у меня несмышленыш. Чего там себе напридумывала, уже поди и фасон платья свадебного нафантазировала, и дом с лужайкой? Так вот, Любимов обычный среднестатистический мент, удивительно как ему капитана дали, – рассуждал отец, – у него зарплата сорок тысяч и работа собачья, ночь, полночь дежурства, дома появляется только чтобы одежду переодеть, хотя не факт, что он ее переодевает. И на дом с газоном никогда не заработает, будет жить в хрущевке, принципиальный как наш дядь Леша.

На страницу:
1 из 3