Лазурь

Игорь Саюнов, Дарья Андреева

Лазурь

© Андреева Д., Саюнов И., 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Пролог

Юго-западный ветер налетал порывами. Он раскачивал уже успевшие покрыться сочными молодыми листочками ветви деревьев и трепал белье, развешанное на веревке. Совсем не майский холод пробирал легкие ветровки четверых собравшихся в любимом уголке двора подростков. Здесь, в тесном пространстве, зажатом среди девятиэтажек, ветер сквозняком проносился от угла дома, выходящего фасадом на бульвар, к пустырю, что начинался прямо за высоткой напротив. С ветром кроме пыли несся свежий аромат скошенной травы – с соседней улицы доносились звуки триммера. Лишь совсем недавно газоны покрылись уверенной порослью, но вездесущие косильщики уже вовсю отрабатывали зарплату.

Солнце, несмотря на ветер, и не думало скрываться за облаками. Оно пригревало уже вполне по-летнему. Утренний прогноз обещал промозглый пасмурный день, и прохожим, которые поверили ему, приходилось каждые пять минут расстегивать куртки, чтобы уже спустя несколько шагов, озябнув от постоянных порывов, снова застегнуться и снова маяться от жары.

Степан, наклонив голову и подставив ветру спину, подошел к компании друзей, держа в руках две запотевшие бутылки пива, поставил их на землю и уселся на самодельную разукрашенную лавочку, созданную, видимо, в порыве вдохновения кем-то из жильцов.

– Так че, как вам мысль? – как ни в чем не бывало продолжил он прерванный походом в магазин разговор, легко свинтив металлическую крышку с горлышка одной ладонью и сделав пару глотков. – По-моему, зашибись вообще, а, Димыч?

Его товарищ, сидевший напротив на такой же самодельной лавке в окружении трех девушек, протянул руку за второй бутылкой и откупорил ее более щадящим по отношению к своим рукам методом – поддев корпусом зажигалки. Задумчиво послушал шипение напитка, с наслаждением вдохнул солодовый аромат, однако пить не торопился.

– Ну, в принципе, идея неплохая, – произнес он, с сомнением растягивая слова и по-прежнему с деловым видом разглядывая бутылку. – Может, я б и съездил.

– Во! Мужик мужика всегда поддержит! – задорно хохотнул Степан и поднял бутылку повыше, обозначив тост. – Девчонки, соглашайтесь! Будет прикольно, отвечаю!

– Я за! – сразу отозвалась темноволосая девушка со стрижкой каре и веселыми темно-карими глазами. Она сидела по левую сторону от друга Степана, хитро прищурившись и сложив вытянутые вперед руки на коленках. – Всегда хотела побывать в подобном местечке.

– За Катюху я не сомневался! – воскликнул зачинщик мероприятия. – Она по таким делам всегда первая! Ленка Димыча одного тоже не пустит, а Анютка не станет отрываться от коллектива!

– Куда я от вас денусь! – улыбнулась девушка, сидевшая рядом с Катей. Она была пониже своих подруг, щупленькая, зеленоглазая, с короткими, до ключиц, волосами чуть светлее Катиных. – Может, я об этом потом пожалею, но отрываться и правда не буду.

– Ребят, давайте лучше на море! – подала голос блондинка с выразительным вечерним макияжем, смотрящимся в столь затрапезной обстановке довольно неуместно. – Позагораем, покупаемся. У нас в шараге почти вся группа по морям разъехалась!

– Ленка, у тебя че, мало аватарок в купальнике? Нет, я, конечно, люблю на них поглазеть, но тут прикинь, ты такая в бикини – и на фоне ЧАЭС! Аватарка – во! Отвечаю, ни у кого такой нет! – игривым тоном протянул Степан, подмигивая блондинке, но, словив прищуренный взгляд друга, тут же перешел в оборону: – Димыч, ну скажи ей, ну правда же!

Катя с Аней, не выдержав, засмеялись, а Степан отхлебнул еще пива и чуть не поперхнулся пеной, чем вызвал еще большее веселье.

– Дурак ты, Степа! – обиделась блондинка Лена, подвинувшись поближе к своему парню. – Нас туда никто не пустит! Еще постреляют, как зайцев, когда лезть будем! Я вот недавно читала про таких же, которые пытались в Зону залезть, так их…

– Да как постреляют, ты че! – махнул рукой Степан. – У нас же свой чел будет, оттуда.

– Кстати, Степка! – Его товарищ, так и не притронувшись к бутылке, встрепенулся, будто вспомнил о самом важном. – Ты хоть знаешь этого проводника? Он нормальный, не кинет?

Степан осклабился, явно довольный собой:

– Не, не бойтесь, реальный мужик, отвечаю! Он другана моего с пацанами в прошлом году водил. До станции не дошли, но им и так хватило. Говорит, чуть не обделались, но здорово было – зашибись! В конце друган ему даже часы подарил на память. Настолько сдружились!

– Часы?

– Да, тиссотовские, не паль. Говорит, этот дядька его из какой-то внезапной передряги там вытянул, так он в благодарность и отдал. За такое не жалко!

– Ну смотри, кинет – мы с тебя за моральный ущерб проценты снимем, – усмехнулся Дима, приобняв Ленку одной рукой и шутливо погрозив Степану пальцем. Катя с Аней поддержали его слова ехидными смешками и кивками.

– Да я вам говорю, не пожалеем! Круче любого моря! – воскликнул Степан, отбрасывая недопитую бутылку куда-то в кусты возле подъезда. – Завтра наберу этого кента, договорюсь!.. Фу, жуткий пивас!

– Ехать-то долго? – поинтересовался Дима, спокойно глядя на морщащегося друга.

Степан беззастенчиво взял у него так и не початую бутылку с другим сортом внутри, сделал пару хороших глотков и задумался.

– Щас прикину… часов пять, наверное. Друган говорил, что там «буханка» по грунтовке волокется долго, последние километров двадцать дорога никакая!

Его приятель покачал головой, обменялся взглядами с Леной и скептично спросил:

– Стоит того? Пять часов в «буханке» колотиться – как-то не айс. Я б лучше пешком эти двадцать километров, да на югах…

– Стоит, не переживай. Пешком и там набегаешься, мама не горюй!

Степан в один внушительный глоток, будто ставя в разговоре точку, осушил бутылку, отправил ее вслед за первой и богатырски рыгнул, вызвав неодобрительные возгласы женской половины компании.

Друзья еще долго сидели во дворике и обсуждали дальнейшие планы. Первые накопленные деньги подвигали на нечто большее, чем распивание спиртного в клубах и новые шмотки, и экскурсия в Зону, о которой здесь каждый слышал с детства, пугающую, мрачную и обросшую бесконечными легендами, была только первым пунктом будущего лета – море никто не отменял, но экстремальный туризм все же вышел на первое место.

Часть 1

Глава 1

Компания из трех девушек и двух парней уже сорок минут топталась у входа на центральный вокзал в напряженном ожидании. Бойкая активистка Катя подготовилась основательно: за ее плечами висел внушительный рюкзак с содержимым на все случаи жизни, не было в нем разве что палатки, которая попросту не влезла. На девушке был неброский, но удобный и недешевый спортивный костюм и крапчатая бандана. Аня, в отличие от своей запасливой подруги, была налегке, будто собралась на прогулку: простые широкие штаны цвета хаки, темные кроссовки чуть выше щиколотки, обычная летняя футболка и небольшая, но вместительная сумка через плечо. Лена, нахмурившись, теребила лямку розового рюкзачка – дамской сумочки по сравнению с Катиным баулом. Ее спортивный костюм был в тон рюкзаку – розово-серый. Образ типичной блондинки дополняли белые кроссовки и собранные в хвост на затылке свежеокрашенные длинные волосы.

Парни оделись понадежнее: футболки и джинсы, поношенные и потертые, но, как говорится, проверенные годами. Степан к тому же надел видавшие виды берцы, Дима ограничился новыми, специально купленными для похода кроссовками. За спинами у обоих были объемные рюкзаки с запасом провизии и всякой нужной мелочевки, а также спальными мешками на всех пятерых.

Одним словом, компания из-за своей разношерстности выглядела даже забавно, и все было бы хорошо, да только время шло, а проводник так и не появлялся. Мимо сплошным потоком пробегали вечно спешащие люди, и ребята начали понемногу разочаровываться в своей задумке. Несчастный Степан уже услышал в свой адрес дюжину подколов и шуток, сам успел неуверенно подшутить над непунктуальностью «реального мужика», но когда время безрезультатного ожидания опасно приблизилось к часу, занервничал всерьез.

– Если он не придет через пять минут, я еду домой! – надувшись, заявила Лена. – Я в четыре утра встала! Лучше бы на море поехали! Сейчас бы уже на пляже валялись.

– Хорошо еще деньги вперед не потребовал! – усмехнулась Катя, сидя верхом на своем необъятном мешке. Ее подруга Аня молча пристроилась сбоку и грустно щурилась на солнце. – А то, Степ, ты бы с нами не расплатился!

– Ну, подумаешь, лоханулся. С кем не бывает? – кисло улыбнулся тот, а сам мысленно честил на все лады приятеля, который посоветовал связаться с этим проводником.

– Ладно, народ, ждем еще пять минут и валим, а то это не дело совсем, – решил Дима, глянув на свои часы. – Целый час тут торчим…

– Кто из вас Степан Даценко?

Низкий грубоватый голос прозвучал очень отчетливо, выбиваясь из привокзального шума, к которому ребята уже успели привыкнуть, и заставив их почти одновременно обернуться на его источник. Человек, незаметно подошедший к болтавшим товарищам, не соответствовал окружающей обстановке не только голосом, но и своим внешним видом, причем настолько, что случайные прохожие невольно бросали в его сторону косые взгляды. И дело было вовсе не в длинном свободном плаще грязно-зеленого цвета и не в глубоком капюшоне, надвинутом почти до половины лица так, что видно было только широкий небритый подбородок. Сама атмосфера вокруг него казалась какой-то чужой, будто он прибыл из другого, далекого и сурового мира. Это пугало и притягивало взгляд одновременно, только вот зацепиться этому взгляду было не за что – длинный плащ хорошо прятал своего носителя.

– Фигасе, настоящий сталкер! – Дима, так и замерший с поднятой рукой, не удержался от комментария.

Но высокий мужчина даже не глянул в его сторону.

– Я Даценко, – выступил вперед присмиревший Степан. Чужак явно смущал его, и в присутствии этого человека парень уже не чувствовал себя лидером компании.

Сталкер в ответ кивнул.

– Пятеро, как и договаривались. Похоже, порядок, – констатировал он и протянул Степану правую руку. Тот, смутившись и недоумевая, чуть не попытался ее пожать, но внезапно понял: деньги! Две пачки сиреневых и коричневых купюр перекочевали из его кармана в карман проводника, после чего тот удовлетворенно хмыкнул и буркнул:

– Идемте.

Ребята растерянно переглянулись, однако последовали за странным человеком, так ничего и не сказав ему по поводу опоздания.

* * *

Пятеро друзей и проводник тряслись в спартанском салоне подскакивавшего на ухабах старого УАЗа, петляя по заросшим проселкам. Машина то взбиралась на очередную горку, то ныряла с крутого спуска, будто норовя зарыться носом в землю. Скорость была минимальной, водитель в кабине вертел широкую баранку, ловя на расхлябанной грунтовке хотя бы какую-то пригодную для проезда колею. Каждый из ребят успел набить не одну шишку на макушке о металлический потолок, когда микроавтобус в очередной раз встряхивало так, что сидящие в нем буквально взлетали со своих мест. Громче всех ойкала и тихонько скулила, потирая ушибленную макушку, Лена, не привыкшая к подобного рода условиям. Ее парень, впрочем, как и все остальные, преимущественно морщился и беззвучно чертыхался; в остальном же ребята держались на удивление мужественно. Ремней у кресел, естественно, не было. Поначалу поездка была не столь ужасной: в городе и на трассе водитель хоть и гнал, не обращая особого внимания на другие машины, но в итоге всего один раз чуть не влетел в аварию, когда выскочил на обгон перед встречным потоком и едва успел втиснуться обратно на свою полосу. Помимо этого случая за первые два часа ничего особо страшного не произошло. Затем асфальт кончился, и с ним кончились последние надежды, что дорога будет приятнее, чем описывал со слов своего знакомого Степан.

В салоне воняло бензином, куревом и еще какой-то дрянью; позади, за сиденьями, гремела на ухабах груда резаного и обожженного кабеля вперемежку с металлическими запчастями непонятных механизмов. Все это источало удушливый запах паленой резины, масла и металла, примешивавшийся к общему коктейлю. Впрочем, их проводника подобная атмосфера мало заботила: он сидел, упершись рукой в потолок и высматривал в окно какие-то только ему ведомые ориентиры. Всю дорогу он молчал. Наконец, когда ребятам стало казаться, что эта невыносимая тряска скоро выбьет из каждого душу, громко и резко произнес:

– Тормози, Живодер. Дальше мы пешком.

Водитель съехал на обочину и остановил машину. Подростки высыпали наружу, облегченно вдыхая прохладный и сырой воздух, кажущийся после душного салона благодатью. Странное обращение к человеку за рулем отметили все пятеро, но спросить не решился никто, да и, честно говоря, им было не до того. Проводник перекинулся с водителем парой слов, неизвестно откуда извлек короткий автомат, буднично закинул его ремень на плечо и захлопнул дверь.

– Значит, так, молодежь, – гаркнул он, пока ребята, отдышавшись, разминали затекшие конечности, – мое имя Иван, так ко мне и обращайтесь. Во время экскурсии внимательно слушаем и выполняем все, что я говорю. В противном случае могут возникнуть очень плохие последствия, и касаться они будут прежде всего вас. Все ясно?

– Ясно! – кивнул Степан. Остальные закивали молча.

– Хорошо. Идите за мной, – заключил мужчина, еще глубже надвинул капюшон и зашагал по едва заметной тропинке, что убегала прочь от дороги и терялась среди деревьев.

Вся компания, выстроившись цепочкой, поспешила следом. Аня, уходившая последней, оглянулась и встретилась взглядом с водителем, оставшимся в машине. Девушка поежилась: было в его глазах что-то нехорошее, будто он выжидающе следил за ними. Хотя расстояние и стекло, через которое они смотрели друг на друга, вполне могли исказить черты лица человека, сделав их более зловещими.

«Наверное, показалось», – решила она и вместе с группой ребят скрылась в зарослях.

* * *

Старый бетонный забор с колючей проволокой наверху, ограждающий периметр Зоны, выглядел в этих местах совсем заброшенным. В свое время он явно был высоким и неприступным, теперь же, местами покосившийся и подпираемый свежими молодыми деревьями, побитый ветром и дождями, являл собой скорее подобие ограды и выполнял функцию больше символическую. Даже колючка, обильно намотанная вдоль блоков, отторжения не вызывала. Иван подошел к одной из секций, приподнял тяжелый на вид кусок плиты, прикрывавший незаметный в зарослях бурьяна лаз высотой в половину человеческого роста, оттащил его в сторону и нырнул внутрь. За ним, озираясь, будто сразу же за оградой их ждет что-то удивительное, проследовали ребята. Пока они глазели по сторонам, пытаясь свыкнуться с мыслью, что загадочная Зона наконец оказалась перед ними здесь и сейчас, проводник высунулся наружу и ловко вернул импровизированную заслонку на место.

Переход в Зону оказался почти незаметным, хоть и хорошо ощутимым: все те же шорохи, те же растения, та же пестрота леса, вот только краски с погружением вглубь территории становились чуть другими. Охра, золото, алебастр листвы и трав, настоящее осеннее полноцветие, не замечавшее, казалось, наступивший снаружи май, поджидало их сразу за забором. На расстоянии от него цвета бледнели, блекли, будто все вокруг погружалось в туман, только на самом деле тумана не было. Катя незаметно выудила откуда-то из недр своего бездонного рюкзака компактную зеркалку и непрерывно щелкала окружающую ребят природу, вполголоса комментируя непривычную цветопередачу. Рядом недовольно бормотала Лена, выпутывая из волос веточки и мелкий лесной мусор. В отличие от более предусмотрительной подруги, девушка рисковала подцепить клещей и считала необходимым жаловаться на это всем остальным.

Когда лес закончился и впереди замаячила заросшая холмистая равнина, тусклое пасмурное небо навалилось на ребят со всех сторон, заставляя забыть о солнце и майской свежести – они остались позади, а здесь, в Зоне, по ощущению стояла вечная осень, полностью игнорирующая фактическое время года. Они шли уже несколько часов, за которые сталкер, ведущий их, не сказал ни единого слова. Он шагал как заведенный, ступая уверенно, будто не по покрытым высокой подсохшей травой холмам, а по асфальту, периодически доставал небольшой смартфон, сверялся с картой и читал какие-то сообщения, не останавливаясь при этом ни на минуту. Степан молча следовал прямо за ним, рядом с другом ковылял и Димка, не догадавшийся разносить кроссовки заранее и потому стерший ногу и тихо поругивающийся, но все же достаточно мужественный для того, чтобы не просить устроить привал. Девочки, шедшие позади них, хоть и выглядели бодрыми, но немного сил еще оставалось разве что у спортсменки Кати. Свою камеру девушка вынуждена была спрятать в угоду удобству. Аня с Леной выдохлись полностью: такие расстояния даже по хорошей дороге для них были редкостью, здесь же девяносто процентов пути пролегало по пересеченной местности. Сталкер петлял и кружил, будто путая следы. Впрочем, исходя из того, что успел рассказать Степан о прошлогоднем походе своего приятеля, дело было, скорее, в поиске безопасной тропинки среди невидимых угроз – радиации и аномалий, по слухам, порожденных произошедшей катастрофой. Впрочем, Степан говорил, что для их поиска сталкеры кидают болты или используют специальные приборы, Иван же просто шагал, так, будто он один видел среди травы и сухостоя тоненькую ниточку, обозначающую запутанную тропку.

Вскоре группа вышла на заросшую железнодорожную линию и двинулась вдоль покрытых ржавчиной рельсов. Их шершавая поверхность была почти черной от постоянной сырости, в затхлом воздухе пахло болотом, а над головой сгрудились темные грузные облака. Только неравномерно расположенные шпалы, по которым приходилось шагать, заставляли хоть как-то сгонять с себя нездоровую сонливость, навеваемую местной атмосферой и подогреваемую усталостью. Степан невольно вспомнил слышанный им несколько дней назад в светлом, продуваемом всеми ветрами дворе вопрос: «Стоит того?» Он зло сжал кулаки, бросил быстрый взгляд на Димку, будто эти слова снова слетели с его губ, а не прозвучали где-то в глубинах сознания, судорожно кивнул и продолжил шаг за шагом приближаться к чему-то неведомому, что ждало их там, за горизонтом.

Стоит. Еще как!

Когда Димка стал уже совсем явно хромать, а девчонки – отставать настолько, что порой тревожно окликали мужскую часть группы, прося подождать, из сгустившихся вечерних сумерек бледным, выложенным декоративной плиткой боком вылезло просторное здание вокзала с просевшей крышей.

– Вильча, – буркнул сталкер. – Ночуем здесь.

Бывшая крупная станция напоминала сейчас островок в бесконечном бушующем море ветвей и трав. Леса и болота простирались отсюда на долгие десятки километров, обступая на своих окраинах старую ЧЗО, будто обрамляя ее, отделяя от Зоны, раскинувшейся сорокакилометровым пятном за старыми периметрами.

– ЧЗО еще далеко, – будто бы сам себе медленно проговорил сталкер, вороша длинной веткой угли, с которых мерцающим облаком взлетали, уносясь в небо, легкие искры, – она опаснее новой Зоны. И интереснее. А отсюда начинаются настоящие аномалии.

Ребята сидели вокруг костра, разведенного на крыльце, у самого входа в здание. Толстая, обитая листовым металлом станционная дверь с огромным, чудом сохранившимся окном была кем-то снята с петель и аккуратно приставлена к внутренней стене зала ожидания, его мозаичный пол из советской авантюриновой плитки, усеянный невесть откуда взявшейся каменной крошкой, был аккуратно расчищен на небольшом пятачке, на котором уже ждали подготовленные спальники. Путешественники у костра слушали, как оттуда, из глубины зала, доносятся порожденные не то ветром, не то еще чем-то звуки: щелканье, потрескивание, шорохи. Нехитрый ужин из консервов и печенья был съеден – только Катя сообразила взять с собой несколько отварных яиц, картофелин и сушеные фрукты, которые разошлись среди голодных товарищей в мгновение ока. Чтобы окончательно согреться, ребята заварили травяной чай в котелке. Иван потягивал какую-то, судя по запаху, явно алкогольную жидкость из собственной фляги.

– Что здесь случилось? – спросил Димка, замотавший ногу полотенцем на манер портянки и протянувший ее поближе к живительному теплу костра. – Что именно было пятнадцать лет назад?

Сталкер помолчал, глядя куда-то в темноту и прислушиваясь к ночным звукам окружающего леса, повернулся к парню и отрывисто сказал:

– Зона. Изменилась. Деформировалась.

– Это я знаю, – кивнул Димка, – нам еще в школе рассказывали о перезагрузке Зоны и неклассической физике. А что случилось в действительности? Не в смысле научных объяснений. Как это было?

Слова проводника сыпались, будто свинцовые дробины.

– Страшно. Я помню старую Зону. ЧЗО. Ходил сюда, когда был как вы. Станция Вильча была еще действующей, ездил сюда на товарняках, а дальше пешком. Потом все перевернулось. Говорят, что был какой-то взрыв. Но это было не как взрыв. Как будто пространство скомкали, а потом снова выпрямили. Там, где остались складки, возникли аномалии. Я был на старой окраине, когда все поменялось, а оказался вдруг почти в центре. Без оружия, без экипировки. Зона расширилась, расползлась. Набежали военные. Тогда никто не знал, что делать с появившимися мутантами, общаться или воевать. Никто ничего не понимал. Мне повезло, я попал в «горелку»… Аномалия такая. Но меня вовремя спасли. Вылечили. Я ушел отсюда на три года. Потом вернулся насовсем.

– Почему вы не остались там, снаружи? – спросила Аня, кивнув в ту сторону, откуда они пришли.

– Потому что это мои места. Я знал здесь каждую кочку, каждое дерево. Я изучал здесь все десять лет до того, как Зона поменялась. Потом привык и к новой.

– Скучаете по тому, как все было прежде?

Сталкер вздохнул глубоко и тяжело, так, будто речь шла не о воспоминаниях юности, а о потере близкого человека, после чего, будто стальной брусок, выронил из себя только одно слово:

– Очень.

Иван замолчал и приложился к фляжке, разливая вокруг терпкий аромат крепкого напитка. Ребята тоже притихли.

– Раньше была радиация, – снова заговорил сталкер с хрипотцой в голосе. – Была память о трагедии восемьдесят шестого. Это страшно, но понятно. А теперь все поменялось, и понимания больше нет. В итоге все смешалось из-за той перезагрузки.

– Центр Зоны. – Степан, сидевший на ступеньках, чуть подался вперед. – Он прямо на станции или уже нет?

– Нет. Многие говорят, что он в старом городке ученых неподалеку от нее. А наверняка никто и не знает.

– Вы были и там, и там? – спросила Катя, глядя на проводника мерцающими от костровых бликов глазами.

– В городке был. До ЧАЭС не доходил ни разу. Это очень сложно.

– А кто доходил?

– Некоторые, – уклончиво ответил сталкер и отвернулся, чтобы снова прислушаться к гулкой разноголосой ночи.

В аспидном мраке угадывалось сплетение древесных ветвей – совсем рядом, буквально в десятке метров от стены заброшенного вокзала. Но маленький костерок будто терял свой свет в неизбывной круглосуточной тусклости и не мог пробить пелену темноты дальше, чем на пять-семь шагов.

Лена дремала на плече Димки, пригревшегося и оттого тоже клевавшего носом. Аня, вооружившись фонариком, пошла в здание, вслед за ней направилась и Катя, не забыв прихватить зеркалку. Степан кемарил прямо у костра. Иван сидел тихо, изредка клацая ногтем по экрану своего смартфона или вороша палкой костер.

Вой прорезал ночь гораздо легче любого света. Он раздался резко, внезапно, будто со всех сторон: жуткий, до слез тоскливый и чрезмерно громкий. Ребята повскакивали с мест, из домика высунулись девчонки, проводник встал и положил руку на цевье автомата.

– Сидите. Они далеко. Уйдут.

– Кто это? – прошептала испуганно Катя.

– Псы, – бросил сталкер, прищурился и в несколько широких шагов растворился в темноте, оставив после себя легкий шелест потревоженных веток. Через пару секунд шелест также сошел на нет.

Ребята оцепенели. Прошло две минуты. Потом пять. Потом еще пять. Ни сам сталкер, ни издаваемый им шелест больше не проявлялись. Впрочем, вой, к счастью, тоже не повторялся.

– И что теперь? – почти одними губами прошептал Димка.

Степан жестами показал всем спрятаться в здании, быстро затушил костер, закидал его место землей и, войдя последним, не без помощи Димки приставил к косяку дверь, грохнувшую при этом до неприличия гулко.

– Шкеримся тут до утра. Если мужик не вернется, по свежей памяти аккуратно чешем назад.

– Думаешь, не вернется? – Лицо Лены, задавшей этот вопрос, в темноте было неестественно бледным, даже немного светящимся. «Пудра! – с облегчением понял Степан после секундного замешательства. – Напугала, зараза!..»