Варька

Ольга Митрофанова

Варька

Глава 1

– Туся, ты – исчадие ада, – простонала в трубку Ленка, – какого хрена ты звонишь мне в такую рань?

– Для нормальных людей – это не рань, а обеденный перерыв.

– А я к нормальным себя не отношу, мне и в статусе придурковатых неплохо живётся, – попыталась урезонить Наталью Ленка.

– Знаю я, как тебе живётся, – не поддалась Наталья, – но сейчас это обсуждать не хочу.

– Ты позвонила мне не за тем, чтобы обсудить как я бездарно просираю свою жизнь? – наигранно удивилась Ленка, – однако.

– Нет, не за этим, давай, поднимай свой тощий зад, приводи себя в божеский вид, и к шестнадцати часам жду тебя в нашем кафе, – скомандовала Наталья.

– Полетаева, ты как Чингачгук вышла на тропу войны? – удивилась Лена.

– Считай, что да, буду бороться с твоей апатией, все, мне некогда, если хочу раньше уйти, то надо принимать посетителей.

Наталья отключилась, а Ленка потянулась, разгоняя остатки сна. Откинула одеяло и спустила ноги с дивана. Диван был жутко неудобным, вообще удивительно, как она могла на нем спать, среди ее немногочисленных посетителей сидеть на нем отваживались единицы, все предпочитали сидеть в кресле. Выглядел этот предмет мебели соответственно: серая хламида с черными цветами. Причем цветы были довольно абстрактной формы. Диван был жёстким, складывалось впечатление, что внутрь забыли вставить пружины, вместо них положили обычную доску и обтянули сверху флоком, без прокладки в виде поролона. Занимал он в однокомнатной квартире почетное место у стены. Напротив располагалась стенка с плазменным телевизором, который покрылся пылью, а пульт от него лежал вообще неизвестно где. Слева у окна шкаф, в противоположном углу кресло, вот и вся небогатая обстановка Ленкиного жилища, взятого в ипотеку.

Ленка упорно копила на первоначальный взнос, подрабатывала няней, когда училась в родном педагогическом институте, а после окончания, устроилась на работу. Родители дали денег, плюс накопленные, и через полгода Ленка стала обладательницей собственной квартиры. Пусть однокомнатной, в хрущевке, без лифта и с миллионным долгом по ипотеке, но платила она за свое жилье, а не съём.

Позже, когда с Владом решили пожениться, Ленка планировала переехать к нему, а свою квартиру сдавать. Пожениться с Владом, Владом, Владом, застучало в мозгах.

Так, не думать, не вспоминать, дала себе установку. Встать, включить чайник, идти умываться в ванную. Когда начинали накатывать мысли о прошлом, Лена сразу старалась переключаться на бытовые дела. Это ей рекомендовала психолог, бывшая коллега по работе. Бывшая, у нее теперь все коллеги были бывшими. Тех людей, с которыми она работала, сейчас язык не повернулся назвать коллегами.

Лена встала, прошлепала босыми ногами по линолеуму в кухню, щёлкнула кнопкой электрического чайника, предварительно проверив уровень воды. Затем направилась в ванную. В зеркало, обрамленное полочками с гигиеническими принадлежностями, почти не смотрела, так, только оценить, что выглядит нормально. Красоваться – то не перед кем. Умылась и потопала на кухню, пить чай, кофе не пила принципиально, напиток повышающий давление для гипотоника не самое лучшее питье.

Завершила свой полузавтрак, полуобед и отправилась наводить порядок в квартире, надо хоть пыль смахнуть.

Иногда Ленку посещала идея завести кота, раз уж с семьёй не получилось, может стоит стать стандартной литературной девой, с тридцатью тремя котами. Но толи возраст ещё не подошёл, толи она не тянет на героиню классических произведений, но факт остаётся фактом, никакого живого существа, кроме самой Ленки в ее квартире не было. Какое правильное все же определение, живое существо, чаще всего Елена ощущала себя именно так, вроде обладает признаками всего живого: ест, спит, растет, дышит, передвигается. Но чувств, присущих только человеку, порой не испытывала, не было радости, счастья, волнения. Только горечь, противная такая, как будто желчь выплеснулась прямо в рот, и все, что бы ты не употреблял, даже самый сладкий торт отдает горечью.

Квартира, стараниями Ленки стала сверкать чистотой, сама хозяйка прополоскала тряпки и присела на диван отдохнуть. До встречи с практически единственной подругой оставалось полтора часа, можно начать собираться. До кафе Лена планировала добраться пешком, оно находилось в сорока минутах ходьбы от дома. На дворе стоял месяц май, погода благоволила на прогулку. Лена натянула обтягивающие джинсы, лёгкую кофточку и джинсовку сверху, рюкзачок с кошельком и ключами за плечи, кроссовки на ноги и вперёд, навстречу подруге с ее очередными, иногда безумными планами.

Глава 2

– Продолжать этот разговор я не вижу смысла, – хлопнула ладонью по столу Лена.

Другой может как-то стушевался, задумался, над таким ультимативным заявлением, но Наталью это ничуть не задело, они дружили с Ленкой с детства, поэтому Наталья продолжила:

– А в чем ты видишь смысл?

Елена на несколько секунд задумалась, глядя на Наталью, и надломленным голосом произнесла:

– Действительно, ни в чем, – схватила свою сумку с соседнего стула, резко встала и не прощаясь отправилась к выходу из кафе.

Наталья окликать ее не стала, знала, что Ленке надо успокоиться. Сейчас пойдет гулять где-нибудь по набережной. А дня через два сама позвонит, с просьбой о мире и забыть неприятный разговор. Наталья спокойно допила кофе, взглянула на часы, до тренировки по танцам оставалось сорок минут, можно и пешком прогуляться, полезно.

Лена стояла на набережной, глядя на воду. Руки крепко сжимали поручни ограждения. Взгляд неподвижно застыл, глядя на водную гладь. Ветер раздувал распущенные волосы. Ленка знала, что Наталья обижаться не будет. Подруга единственная, кто с ней не сюсюкал и не жалел. Наоборот, заставляла двигаться дальше, искать стимулы жить.

Вот и сейчас, одна из ее пациенток жаловалась на проблемы у родственников, у брата ее мужа проблемы с ребенком. Девочка родилась проблемной, мамаша не выдержала и сбежала. Воспитанием занималась бабушка, мать отца, но две недели назад она умерла. Папаша слишком занят, чтобы заниматься ребенком, поэтому срочно нужен человек, чтобы помочь. Няни из агентства не подходят, потому что ребенок непростой, специфический.

Нужен специалист, который умеет работать с особенными детьми, а таких в агентствах даже за большие деньги не найти. А деньги у папашки девочки есть, бизнесмен, как – никак, причем ни средней руки. Может себе позволить это агентство ни то что оплатить, купить с потрохами.

Вот яркий пример пословицы "ни в деньгах счастье", денег много, а здоровья ребенка на него не купишь.

Весь поток этой информации на Лену вывалила Наташка, за те двадцать минут, что они сидели в кафе.

– Лена, ты специалист, хороший специалист, – уговаривала Наталья, – подумай, что ты можешь ребенку помочь. В конце концов, выплатить свою ипотеку, на те гроши, что ты имеешь сейчас, ты не живёшь, существуешь, придумала себе работу. Бредятина сплошная.

Наталья на слова никогда не скупилась, частенько была резка, но рубила только правду – матку, лукавить не умела. Ленка во многом ее за это и любила. Такой человек нож в спину не воткнет и камня за пазухой держать не будет.

Ленка кинула взгляд на часы, пока она стояла на улице похолодало, вечер тихо опускался на город. Надо идти, готовиться к работе.

Снова рутинная возня, позвонить маме, отметиться, что все стабильно из грандиозных событий – встреча с Тусей. Лена созванивалась с матерью каждый день, той было важно знать, что дочь в порядке, ест, гуляет, общается с подругами. Лена в ней веру, что с ее чадом все в хорошо усиленно поддерживала. Брат знал истинное состояние вещей, но чтобы не расстраивать родительницу, предпочитал не докладывать ей о реальном состоянии дел.

Сборы на работу не занимали много времени, ресторан, в котором работала Лена, был вполне приличным заведением и для певицы, поющей живым голосом, была выделена отдельная гримёрка. Там же хранились сценические костюмы, все десять, щедро оплаченные директором ресторана. Поэтому в само статусное заведение Елена входила в джинсах и кроссовках, расстегнутой джинсовке, рюкзаком за плечами и хвостиком. По виду и не скажешь, что ей уже двадцать шесть, девочка – студентка, максимум лет девятнадцати – двадцати.

В ресторан она попала не то, чтобы по чистой случайности, но психиатр, большой специалист своего дела, к которому ее практически насильно отвела Наталья, рекомендовал сменить образ жизни, так сказать, чтобы тени прошлого не преследовали. На работу она тогда ещё не вышла, подруга, дай бог ей здоровья больничный продлевала, поэтому с этой тенью решила разобраться позже. А первой в очереди была квартира, сделала ремонт, сменила интерьер, получилось не так, чтобы очень хорошо, особенно все портил диван, но раз врач сказал, Елена выполняла. Потом работа, надо было что-то, отличное от ее предыдущей педагогической деятельности. И на тебе, та же самая Натуся сообщила, что у одной из ее клиенток муж – владелец ресторана, проводит кастинг певиц.

Ленка музыкальную школу закончила вместе с подругой, мамы так хотели. В жизни им это нигде не пригодилось, разве что Лена пела с детьми на утренниках новогодние песни, да под гитару на берегу реки.

Тем не менее на кастинг она пошла и её взяли, как сказал хозяин нет в ней вульгарности, а надрыв и тоска есть, состоятельные посетители любят, чтоб с душой. Только репертуар надо от иностранных романсов, до российских приблатненных песен. Лена только кивнула и выучила. Пела с одинаковой лёгкостью песни зарубежной эстрады и наших российских шансонье.

И если от ремонта во главе с диваном ее близкие в восторг не пришли, то от новой работы были просто в ужасе. Правда высказать Лене в лицо этого кроме Натальи и брата никто не решался, все боялись ее обидеть, нанести ещё большую психологическую травму.

Брат же просто сказал:

– Надоест горло драть, сама сбежит.

Натуся же, ждать пока Ленка наиграется в эту работу не хотела. Ее категорически не устраивало, что ночами Ленка поет, стоя практически весь вечер на ногах и надрывая голосовые связки. Потому как перерывов практически не брала. Ну и во – вторых, по бесценному мнению Натальи Лена гробила свой талант педагога, поэтому каждый раз пыталась разными способами вернуть Лену в педагогику.

Лена подругу за ее стремления помочь, полагаясь на постулат "добро должно быть с кулаками", не сердилась, просто игнорировала. Ну не понимала Наталья, что похоронив собственного ребенка, работать с чужими, она не может.

Глава 3

Свет в зале был приглушен. Светили лампы на столиках и несколько неярких люстр. Лене нравилось, что она почти не видела лиц, присутствующих в зале. Она вроде находилась в окружении людей, но с другой стороны создавалась иллюзия, что совершенно одна. Так было гораздо легче, поешь для себя, не оглядываясь на слушателей. Большинство посетителей ресторана – порядочные люди: бизнесмены, ведущие деловые переговоры, пары, пришедшее на свидания, компании, отмечающие дни рождения или корпоративы. Блатные тоже были, но значительно реже, к тому же охрана их близко не подпускала, они заказывали музыку у официантов или администратора, те шустро передавали просьбу Элен. Вот такой сценический псевдоним, на иностранный манер, хотя сама Ленка была самая что ни на есть русская, обычная девчонка из провинциального городка, где через три рукопожатия все друг друга знают. Такое помпезное имя придумал хозяин заведения, а Лене в принципе было все равно. Элен, так Элен.

Лена пела третью по счету песню, в зале все было спокойно, рабочий день как никак, в это время у них ажиотажа не бывает, посетители заполняют примерно треть ресторана, только в обед может быть полный зал, но в это время Ленка отсыпается дома. Зато в выходные у них не протолкнуться, столики расписаны на месяц вперёд.

Лена, с момента выхода на сцену чувствовала на себе прожигающий взгляд, такой настойчивый, даже бок почесать хотелось. Повернуться на сцене боком, чтобы посмотреть, кто так внимательно ее рассматривает, сидя за столиком слева от сцены Елена себе позволить не могла, а потому придется терпеть. Через три песни будет получасовой перерыв, тогда и увидит, кого так заинтересовала ее персона.

Ждать трёх песен не пришлось, подошёл администратор Валера и негромко шепнул Лене:

– Лена, там слева за столиком мужчина приглашает тебя поужинать с ним.

Сказать, что Лена такому предложению удивилась – это отразить только сотую долю чувств, всколыхнувшихся у нее в душе. Прежняя Ленка уже бы сорвалась с места и высказала наглому посетителю все, что о нем думает. Елена нынешняя только холодно произнесла:

– Валера, у меня ещё одна песня, потом перерыв, можешь передать нашему гостю, что тогда я смогу уделить ему десять минут.

– Охрана пусть будет рядом, и сам неподалеку, ясно? – спросила Елена, все с той же улыбкой.

Валера опять закивал как болванчик и быстрыми скачками слетел со сцены.

Лена допела песню и грациозно спустилась с небольшого подиума в зал. Медлить не стала и решительной походкой, чеканя шаг отправилась к столу.

За столиком ожидаемо сидел мужчина, при неярком свете точно определить его возраст Лена не смогла, но на вскидку поняла, что где – то от тридцати до сорока. Волосы темно – каштановые, уложенные в модную прическу, лоб с поперечными морщинками. Аккуратные темные брови, глаза скорее всего карие или темно – зелёные, прямой ровный нос, рот с поджатыми губами, острые скулы. Не великий красавчик, но в сочетании с дорогим костюмом и хорошей фигурой, пивное брюшко из-за стола не торчало и плечи, плотно обтянутые пиджаком были широкими, добавляло в копилку ему приличное количество очков на рынке холостяков.

Мужчина был холостяком, потому что на пальце обручального кольца не было и следа от него тоже не было. У женатых мужчин, которые снимают кольца, перед тем, как пообщаться с красивой девушкой, видна полоска незагорелой кожи на безымянном пальце.

Дожидаться, пока незнакомец отсканирует ее Лена не стала, хватит, итак чуть ли не препарировал ее на сцене. Отодвинула стул и присела за столик, положив ладони, сцепленные в замок на красивую белую скатерть.

Мужчина, если и удивился такому ее игнорированию светских манер, вида не подал. Растянул губы в улыбке и начал разговор:

– Елена Викторовна, – обратился по имени, отчеству, – меня зовут Волин Артем Николаевич.

Лена на его представление отвечать не стала, выгнула бровь дугой, показывая, чтобы он продолжал.

– У меня к вам деловое предложение, – произнес мужчина, – предлагаю вам встретиться в удобное для вас время и обсудить его.

Ленка снова никаких эмоций не проявила, продолжала сидеть напротив и непроницаемым взглядом осматривать своего визави.

Мужчина слегка прищурил глаза и откинулся на спинку стула, складывая руки на груди. Замолчал, вперившись в Лену пронизывающим взглядом, тем самым показывая, что в эту игру можно играть вдвоем.

У Лены перерыв был не бесконечным, поэтому она поднялась из-за стола, снова игнорируя правила хорошего тона, по которым следовало дождаться, что мужчина отодвинет для дамы стул, растянула один край рта в усмешке и холодным голосом произнесла:

– Не интересует.

Развернулась и той самой походкой, которой пришла, отправилась прочь.

Глава 4

– Чего кипятишься, душа моя? – спросил шеф ресторана Владимир Аристархович.

Лена сидела за столом и с остервенением резала на кусочки стейк. На кухне ресторана имелось маленькое помещение, где сотрудники могли перекусить, так, чтобы не мешаться у шефов под ногами и не раздражать своим присутствием, а то эти повара – народ творческий, с них станется и чем-нибудь острым швырнуть, попади им под горячую руку.

Владимир Аристархович был главной грозой кухни, здоровый двухметровый дядька с косой саженью в плечах и пышными усами, нагонял на подчинённых страх одним своим видом. К Лене он благоволил, всегда готовил для нее что-нибудь вкусненькое, сетуя на ее худобу. Отношения у них складывались приятельские, и Лена входила в тот узкий круг людей, кому позволено было называть великого и ужасного шефа дядя Вова. Он и относился к ней как к племяннице.

– Раздражают такие, явился, властелин колец, – фыркнула Ленка, втыкая вилку в мясо, – считает, если есть деньги, то все можно купить.

Владимир Аристархович опустился на соседний стул, жалобно скрипнувший под его весом.

– Согласен, – сделал серьезную мину, – на деньги счастья не купишь, – и уловив одобрительный Ленкин взгляд продолжил, – но и нищета тебя капец как не осчастливит, так что если уж быть несчастным, так хоть с деньгами.

– Дядь Вов, – в сердцах бросила Ленка, – ты вот как всегда со своей философией.

– А чего ты на человека взъелась, за то, что он богат? Лена, не бывает только белое и чёрное, богатый – это не всегда равно негодяй.

Ленка вдохнула, планируя ответить что-нибудь резкое, но задержала воздух на некоторое время, затем выдохнула и уже спокойнее произнесла:

– Может ты и прав, но все равно явился, уверенный, что все должны от радости его появления на горизонте в ладоши хлопать.

– Он тебя аплодировать заставлял? – картинно удивился дядя Вова.

– Нет, деловое предложение сделать хотел.

– Какое? – заинтересовался повар.

– Понятия не имею, я слушать не стала.

– Ну да, это мужик зря, тебе же заниматься делами не охота, жить как та стрекоза проще.

– Осуждать вздумал? – окинула собеседника тяжёлым взглядом Ленка.

– Что ты, – пошел на попятную повар, – и в мыслях не было, так внёс немного конструктивной критики, приправить, так сказать твой салат, а то он с одним постным маслом.

– Пойду я, сыта на сегодня, – отложила Ленка столовые приборы, встала и пошла на сцену.

Пока шла к своему подиуму, окинула столик, за которым сидел Артем Николаевич. Столик пустовал. Ленка не стала анализировать чувства, которые она ощутила, увидев, что он ушел.

Рабочий день закончился далеко за полночь, через пару часов рассвет. Лена вышла из ресторана так же как и вошла, через служебный вход, зябко поежилась, кутаясь в джинсовку. Начала оглядывать глазами стоянку, выискивая служебную машину, которая развозила сотрудников по домам.

Ленка не успела и шага ступить, как из темноты ночи перед ней выросла большая черная машина, перегородив дорогу. Сквозного проезда здесь не было, так что маловероятно, что это едет кто – то мимо. Догадки ее подтвердились, когда стекло водительской дверцы опустилось вниз, и на Лену уставился тяжёлым взглядом Артем Николаевич.

– Елена Викторовна, – обратился к ней мужчина, – давайте я вас подвезу, время позднее.

– Вы в качестве таксиста себе на такую машину заработали? Боюсь вас огорчить, моей зарплаты хватает только на проезд в трамвайчике, такси премиум – класса не потяну.

– Елена Викторовна, – продолжил мужчина все тем же спокойным тоном, – поездка для вас будет совершенно бесплатной, грабить я вас не собираюсь, наоборот, готов вам платить, причем прилично платить, если вы согласитесь на меня работать.

– Водителя ищите? Так я вас огорчу, машину я не вожу, уже давненько. Поэтому ваше предложение отклоняю.

Развивать их диалог дальше Лена смысла не видела, поэтому сдвинулась с места, намереваясь обогнуть машину и идти на стоянку.

– Ваша подруга говорила, что с вами будет непросто, – донеслось до слуха Елены.

Ленка замерла на полпути, вот значит откуда ноги растут, Туся все никак не успокоится, ладно сейчас решим. Круто развернулась и обойдя машину влезла на переднее сиденье.

– Адрес мой я полагаю вы знаете? – бросила сухо.

Артем Николаевич только кивнул, включил скорость и стал выруливать со двора. Делал он это молча, поэтому инициативу проявила сама Лена.

– Ну, и что вам наплела моя подруга? – поинтересовалась, глядя перед собой, злым взглядом.

Глава 5

Они выехали на проспект, освещенный фонарями. Машина ехала плавно и Ленка из последних сил культивировала в себе негодование, дабы мерный ход машины ее не укачал. В своей прошлой жизни она бы непременно включила радио и подпевала какому-нибудь старому треку. В той жизни Лена любила вечерние поездки на машине, могла ехать бесконечно.

Сейчас в салоне стояла тишина. Лена свой вопрос задала и теперь ждала ответа, чтобы понять, как ей действовать дальше. Артем Николаевич заговорил только когда они достаточно удалились от ресторана, с мыслями собирался что ли? Ухмыльнулась про себя Ленка.

– Ваша подруга вроде гинеколог, ее профессия плетение не подразумевает, – наконец выдавил он из себя.

Ленка повернулась к своему водителю, осмотрела его удивлённым взглядом, хотела сдержаться, но не смогла:

– Это вы пятнадцать минут потратили сейчас на то, чтобы придумать мне такой остроумный ответ? Вы по жизни такой тугодум или у вас просто с чувством юмора не лады?

– С вами как на минном поле, не знаешь что ответить, чтобы и звучало саркастично и в то же время не обидело.

– Какой вы чуткий, не переживайте, я далеко не тепличный цветочек, даже если услышу из ваших уст нецензурщину, не завяну.

– Я почему – то так и подумал, но судя по отзывам ваших коллег, вы – человек чуткий и ранимый.

– Моих бывших коллег, – сделала упор на слове бывших Лена, – досье собирали.

– У моей дочери детский церебральный паралич и задержка психического развития с эмоционально – волевой нестабильностью, доверить ее абы кому я не могу, даже если это подруга одного из самых крутых гинекологов в нашем городе. Поэтому, да, досье я на вас собирал.

От осознания, что он ковырялся в ее личной жизни, Лене мгновенно стало дурно, к горлу подкатила проклятая горечь, к глазам слезы, руки начали мелко подрагивать. В теле начался противный озноб. Дома Лена непременно бы начала двигаться, выполнять какие-то привычные бытовые действия. В запертой машине, едущей по магистрали, позволить себе этого не могла. Ее хватило только на короткое:

– Остановите машину.

Артем Николаевич на нее коротко взглянул, пытаясь понять, что происходит. Возможно, он уловил те самые панические нотки в ее голосе, потому что в следующий миг включил поворотник, перестроился в крайний правый ряд и притормозил у обочины. Ленка начала резко дергать ремень безопасности, он ее будто душил, кислород в лёгкие поступать отказывался. Она могла ещё долго сражаться с ненавистным ремнем, но в один миг щёлкнула застёжка и Лена почувствовала, что свободна. Дернула на себя дверную ручку и буквально вывалилась из машины на тротуар.

Ноги держали плохо, грудь сдавило, рот открывался и закрывался, издавая какие-то хрипящие звуки, дрожащие руки беспорядочно метались по горлу. Из глаз катились слезы, дорожками стекая по щекам к подбородку. Паническая атака накрыла с головой. Ощущение, что ты нырнул в прорубь, и тебя снесло под лёд, пытаешься выбраться, но кругом толща льда, через которую невозможно пробиться. Воздух заканчивается, а сделать вдох невозможно. Ещё пара мгновений и ты не выплывешь, задохнётся, оставшись водной пленницей.

Сильные руки резко схватили Лену и прижали к мощной груди. Нос ее уткнулся аккурат в шелк красного галстука, а руки зафиксировались где – то на лацканах дизайнерского пиджака. Большая мужская ладонь легла на затылок, придавливая лицо Лены к мужской груди, без возможности пошевелиться. Послышался спокойный уверенный голос:

– На раз вдох, на два выдох, я считаю.

И он начал считать, все тем же поставленным голосом. При этом слегка покачивал Лену то в одну, то в другую сторону. В какой момент дышать стало легче, Лена не поняла, просто ощутила, что слезы не застилают глаза, а мужская пятерня мягко массирует затылок, вороша волосы под растрепавшимся хвостом. И пахнет чем – то хвойным, это скорее всего туалетная вода. Так по старомодному, сейчас все пользуются разрекламированными дезодорантами, с резкими, синтетически созданными ароматами, надёжно маскирующими запах пота. А здесь простой как древний мир запах хвойного бора, кристально чистый.

Артем Николаевич почувствовал, что дрожать Лена перестала, раскрыл пассажирскую дверцу и усадил ее на сиденье, сам открыл подлокотник, извлёк на свет маленькую бутылочку воды и протянул Лене.

– Пейте.

Ленка кочевряжиться не стала, открутила крышку и сделала пару жадных глотков.

– Спасибо, – протянула мужчине бутылку.

– Оставьте себе, – коротко ответил Артем.

Наступила тишина. Через несколько минут Лена собралась с мыслями и произнесла:

– Спасибо, что помогли, сама я могла не справиться. Это панические атаки, вызванные посттравматическим синдромом. В моем досье этого наверняка нет, лучшая подружка постаралась, чтобы на моей репутации не было вот такого пятна. Все педагогические работники обязаны раз в несколько лет проходить психиатрическое освидетельствование, я бы с этой записью не прошла. Соответственно работать мне не дали.