Александра. Книга вторая. Разлом

В ночном лесу раздался громкий волчий вой. Джонатан резко обернулся, взглянул на наручные часы.

– Вот же ж! – досадливо покачал он головой. Джон посмотрел мне за спину и махнул кому-то рукой. Я обернулась: Мэри нехотя встала с дивана и поплелась к выходу вместе с Тайлером. Мотоцикл скрипнул под весом оборотня, он повернул ключ зажигания – мотор завелся.

– Джон, только не говори, что теперь ты не будешь меня отпускать, – возмутилась Мэри, остановившись возле Джонатана. – Эта ситуация ничего не значит. У всех бывает плохое настроение.

Он задумчиво посмотрел на меня, я слегка кивнула. Улыбнувшись, Джонатан обратился к Мэри:

– Я и не собирался.

– То есть я могу приехать сюда завтра? – удивилась Мэри, с подозрением глядя на кузена.

– Если захочешь, – подтвердил он и нахмурился: – Мэри, давай быстрее, я и так уже опоздал.

– Будто я в этом виновата, – прошептала Мэри, усаживаясь позади Джонатана.

Тайлер остановился рядом со мной. Мэри выглянула из-за широкой спины Джонатана и посмотрела на Тайлера влюбленными глазами, ее сердце заколотилось, губы сложились в печальной улыбке.

– До завтра? – спросил Джонатан, подняв на меня медово-янтарные глаза, и мне ничего не оставалось сделать, как кивнуть.

Он не сводил с меня глаз и тогда, когда мотоцикл покатился вперед, описывая привычную петлю вокруг нас с Тайлером. Я не позволяла себе думать в этот момент, иначе точно закричала бы от горечи. Я больше не могла его видеть. Не могла показываться ему, потому что лишу Джонатана шанса выжить. Я была обязана быть сильной за нас двоих.

Вскоре мы с Тайлером остались одни, слушая гул мотоцикла, уносившего самых дорогих нам людей.

– Ненавижу этот момент, – прошептал Тайлер. Я ничего не ответила. Тайлер повернулся ко мне, разглядывая мои руки: – Что это у тебя?

Я судорожно сжимала сарафан, который привез Джонатан. Хотела бы я стать этим платьем, побывать в руках Джонатана, чтобы он обнимал меня так же, как этот кусок ткани, прижимал к себе.

– Кто-то из оборотней украл мою одежду, пока я плавала. Джонатан вернул, – сухо ответила я, повернувшись к дому.

– Спасибо тебе, – крикнул мне вдогонку Тайлер. Я остановилась. – Вряд ли Джонатан сам пришел к мысли, что Мэри все еще можно сюда отпускать.

– Не благодари меня, Тайлер. Мы оба знаем, что теперь ей опасно находиться в нашем доме.

Глаза Тайлера потухли. Он был согласен со мной. Крис больше не тот веселый парень, который сам бы бросился защищать Мэри. Отныне она для него еда. Или нет. В любом случае выбор за Крисом. Но теперь он должен был пройти этот путь в одиночку.

Зайдя в комнату, я вздрогнула. Погром никуда не исчез, он был взаправду. Все, что произошло сегодня, – реальность.

Я прижимала к себе платье, оно пропиталось его пьянящим запахом. Закрыв глаза, я представляла, что Джонатан рядом. Пусть я сойду с ума, но найду способ его видеть. Быть с ним. Даже если придется сжечь весь мир дотла. Но до тех пор, я должна держаться в стороне. Ради него.

Из сложенной ткани что-то выпало, я взглянула на усыпанный щепками и пухом пол и изумилась. Крошечная фотография, сделанная на поляроид, а на ней самое желанное место на земле. Сделано самым любимым на свете человеком.

Глава 10. Джонатан. Любопытство ведь не грех? Или я что-то путаю?

7

Два дня назад

– Это бомба! – довольно отозвался я, запихивая в себя очередной горячий бутерброд. Я потянулся к пятому или шестому, кто, вообще, считает?

– Сейчас подавишься. Куда ты спешишь? – Руди пристально наблюдал за мной своим излюбленным всезнающим взглядом, будто видел меня насквозь.

– Странный вопрос. Ты же знаешь, что мне нужно забрать Мэри, – я взглянул на часы за спиной брата. – Ладно, это последний, – и потянулся к большому блюду с бутербродами. Ну как устоять перед ароматом плавленого сыра и помидоров?

За спиной хлопнула дверь спальни. Только она и стала знаком, что мы с Руди больше не одни.

– Сегодня снова едешь в их дом? – спокойный и в то же время грубый голос отца прозвучал очень близко. Как для бывшего оборотня, то он шагал слишком тихо. Папа стоял прямо за моей спиной, облокотившись о спинку дивана, и сурово смотрел на меня. Начинается…

Он не одобрял мои поездки в вампирский дом. Да и с чего бы ему их одобрять? Мы с отцом слишком похожи, наверное, это от него у меня такая ненависть к вампирам. За одним-единственным исключением. Когда отец узнал, что Алан позволил семье упырей поселиться в нашем лесу, он чуть вновь не загорелся. Я уж было думал, что пламя вернулось к отцу, но нет. Он рвал и метал, но остался простым человеком. Алан погиб два года назад, его больше нет, а последствия его решения расхлебывали мы. И в большей степени его сын, новый вожак.

В отличие от меня у отца не было исключений. Была бы его воля, он разорвал бы всю семью вампиров, едва они появились на нашей территории. И уж тем более, никогда бы не позволил своей племяннице ездить в дом, который кишит кровососами.

– Мне нужно, – я встал с дивана – крошки, прилипшие к джинсам, посыпались на пол. Я виновато посмотрел на Руди, он тяжело вздохнул. – Прости, я подмету, когда вернусь.

– Поезжай уже… Подметет он… – тихо бурчал Руди, со скрипом направляясь к кладовой. Возьму на заметку, что нужно по возвращении смазать механизм кресла. – На этой неделе опять берешь по четыре смены?

– Возможно, – зашнуровывая ботинки, ответил я.

Отец неодобрительно покачал головой.

– Ты изматываешь себя. Зачем? Дай другим дежурить. Ребят скоро будет тошнить от твоего излишнего контроля.

– Пап, давай потом обсудим, я спешу, – отмахнулся я, хлопая себя по карманам в поисках ключей. – Увидимся!

Не обращая внимания на недовольный взгляд отца, я вышел из дома и захлопнул за собой дверь.

Вокруг – тишина. Ветра практически не было, окна в соседних домах не горели – в них никто не жил, как и в большинстве срубов. Поселение слишком большое для тридцати семи семей. Если раньше на этих землях жило более двухсот оборотней, то с начала XX века стая стала редеть. Когда отец мог обращаться, волков было около сотни. Но после нападения, когда большую часть стаи убили вампиры, оборотни один за другим отказывались от второй сущности ради своих семей. Отец был одним из них. Он выбрал маму, а не долг. Я не осуждал его за такой выбор, но сам так никогда не поступлю. Ничто не может быть важнее долга. Что станет с миром, если оборотни перестанут его защищать от вампиров? Мы охраняли ничтожный кусок земли, не в состоянии охватить больше, в то время как каждый город, каждый дом, каждый человек, должен быть под нашей защитой.

Мотор мотоцикла взревел, в тишине этот звук казался устрашающе громким, колеса зашуршали по замерзшей земле. Смотря в окна пустых домов, я не мог не морщиться: неприятно осознавать, что здесь мог бы жить еще один оборотень, еще один солдат. Если бы стая была больше, то нам не нужно было бы терпеть вампиров, сотрудничать с ними, ждать их помощи. Ей не нужно было бы рисковать. Но оборотни предали нас и себя самих, изменили свою природу, струсили. Из-за них стая слаба как никогда, и об этом знали не только мы, но и наш враг. Мы не могли защитить сами себя, не говоря уже о том, чтобы уничтожить эту погань, гниль на теле земли.

Выезжая за пределы поселения, я осмотрелся по сторонам – волки, как им и положено, были на месте, охраняли территорию. Будто молодые пятнадцатилетние оборотни могли остановить нашествие вампиров. По крайней мере, они следили, чтобы люди не приближались к нашей границе. Я махнул рукой, приветствуя собратьев, и выжал газ на максимум, устремляясь к трассе.

Мне нравилось ездить ночью, когда вокруг царила тишина. На рев двигателя я уже давно не обращал внимания, как и на многое другое. Если раньше я проезжал определенный кусочек дороги, спеша поскорее оставить его позади, то теперь, внимательно осматривал дерево, которое забрало жизнь близкого мне человека. Хотя в смерти матери виновато не оно, а тот, кто заставил ее свернуть с дороги. Когда-то я обещал себе, что узнаю правду, убью каждого живущего на планете вампира. Это не месть, это долг. Цель моя не изменилась до сих пор. Просто теперь я другой. Больше нет того мальчика, который рыдал на обочине, стоя на коленях. Теперь я знал, что для достижения целей нельзя рубить сплеча, и если вампиров можно использовать во благо человечеству и стае, я буду это делать. До поры до времени.

Я свернул на проселочную дорогу, узкую и не освещаемую. Непримечательная дорожка, никому из людей и в голову не придет ехать по ней вглубь леса, кишащего волками. Справа, в темном ночном лесу, между деревьями показалось движение. Хоть я и не успел заметить силуэт, я точно знал, кто там бегает. Волки стерегли границы с вампирским домом, особенно в моменты, когда приезжал я. Вожак все еще мне не доверял и думал, что я сорвусь – и союзу конец. Какая глупость, если учесть, что союз с семьей и с Лексой состоялся благодаря мне. А еще он не доверял Лексе, считая, что она могла изменить свое желание нам помогать или еще хуже – оно никогда не было искренним. Какая нелепая мысль: Лекса – шпион, которого отправили правящие, чтобы она следила за нами. Смертник, который взорвется, но сам выживет. Разведчик, внедрившийся в стаю, призванный рано или поздно убить всех. Враг внутри, враг снаружи. Кто угодно мог бы напасть на стаю, на одинокого волка, приезжающего в вампирский дом, но только не Лекса. Ей я доверял гораздо больше положенного. Никто из вампиров этого не заслуживал, да, но ведь она не вампир.

Из-за деревьев показался дом. Он светился, как рождественская елка, изо всех окон сочился яркий свет. Я припарковался на обычном месте. Толку всматриваться в окна не было. Ее я все равно не увижу.

Зачем вампирам такой пафосный дом? До встречи с Гербертами я был уверен, что вампиры – это ненасытные бродяжки, которые, как зараза, населяли города и вылавливали людей по ночам. А эти даже человеческой кровью не питались. «Мы охотимся на кабанчиков», – вспомнились слова Лексы. Сомневаюсь, что все. Тот неуравновешенный упырь не похож на миротворца.

Мэри нигде не было видно. Не помню, предупреждал ли я, что сегодня заеду за ней. Хорошо, если нет, заодно посмотрю, чем они тут занимаются, когда не знают, что к дому приедет оборотень.

С заднего двора слышались привычные для меня звуки драки, хотя это первая тренировка в доме вампиров за последнее время. В поселении мы тренировались каждый день, не только в волчьем обличье. А теперь вот и вампиры тоже благодаря нововведениям Лексы.

– Эмма, ну давай быстрее, я тоже хочу! – крикнула сестра Тайлера. Я прислушался: она однозначно на заднем дворе.

– Фиби… – прошипела Эмма, ее дыхание не сбилось, но от усердия было слышно, что этой вампирше сейчас не до разговоров. – Я стараюсь!

В гостиной появилась Мэри, как всегда, с кислым выражением лица. Ее черные волосы были идеально приглажены, взгляд бегал, но на меня она не смотрела. Если она еще раз устроит истерику, то больше никогда не приедет в этот дом, и Мэри это знала.

– Привет, Джон, – промямлила Мэри, открыв входную дверь.

– Сегодня решил побаловать нас своим вниманием? – ехидно улыбнулся Тайлер, спускаясь по ступенькам. Шею бы ему свернул, достала его глупая ухмылка.

– Чтобы не расслаблялись, – кивнул я, стараясь сохранять самообладание.

После стычки с тем дикарем, который вел себя как безумец, я пообещал себе, что больше не вспылю. Лексе и без того было тяжело, нечестно заставлять ее волноваться еще и по таким пустякам. К тому же, учитывая, что после того случая Лекса перестала выходить даже на задний двор для тренировок, скорее всего, я слишком сильно ее напугал. Но что я мог сделать? Если этот их Крис будет угрожать людям или стае, он должен сгореть, как и положено законом. Этот вампир провоцировал меня, но я больше не поведусь. Хотел бы я извиниться перед Лексой лично, да только она теперь не желала со мной говорить, а я не вправе настаивать.

Потому я и перестал приезжать каждый день, чтобы не показаться слишком назойливым. Но не приезжать совсем я не мог. Этот блондинистый вампир пользовался крошечной свободой, но границу не переступал. Волки докладывали мне, когда он привозил Мэри домой и уезжал ли.

Сквозь панорамные окна и гостиную не видно, что происходило на заднем дворе. Но я надеялся на то, что Лекса сама проводила тренировку, как в старые добрые времена. Мне бы взглянуть на это всего одним глазком…

– Лекса тренирует Эмму и Фиби, – пояснил Тайлер, заметив мое чрезмерное любопытство. Я не смутился, в конце концов, я имел право знать, что происходит на нашей территории. Вампиры взяли этот клочок земли в аренду, а не в постоянное пользование. Хозяевами оставались мы.

Даже если раньше Лекса меня боялась, я был рад, что она вернулась к своему привычному образу жизни. Я хотел поговорить с ней. Можно было бы попросить Тайлера ее позвать, но, скорее всего, этим я снова напугаю Лексу. Что я ей скажу? Она не хотела ехать со мной на пляж, Лекса ясно дала мне это понять. Можно было бы поговорить о вампирах, но у нас нет новостей, а заставлять ее нервничать я не хотел. Возможно, в другой раз у меня появится повод.

– Ну давай же, Эмма! Сколько можно ждать? – снова жалобно протянула Фиби.

– Я сейчас на тебя переключусь! – прорычала Эмма.

– Ты сначала со мной разберись, – засмеялась Лекса. Молодец, не давай им спуску! Хотелось бы еще раз увидеть, как она заставляет эту семейку попыхтеть. И какое это наслаждение видеть, как искорка радости вспыхивает в ее глазах каждый раз, когда один из вампиров злобно ругается из-за проигрыша.

Внезапно Тайлер напрягся, послышался женский визг, а за ним раскатистый звук удара, будто кто-то бросил гранату в дерево и оно разломилось пополам.

Тайлер схватил Мэри и в одно мгновение оттащил ее от дома. Я на всякий случай попятился за ними. В этот момент одно из высоких деревьев за домом наклонилось. Оно падало медленно, но с нарастающей силой приближаясь к крыше. Я ожидал удар, псевдотсуга была достаточно высокой, чтобы толстый ствол проломил крышу. Но дерево застыло в нескольких футах над ней.

– Что там такое? – испугалась Мэри.

– Эмма швырнула Лексу в дерево, – усмехнулся Тайлер, указывая пальцем на все еще колышущиеся ветки, которые выпирали за край крыши. – Фиби его поймала.

Я напрягся, пытаясь потушить вспышку беспокойства. С ней ничего не могло случиться, у нее тело вампира, кожа – прочнее стали. Но я все равно продолжал высматривать ее сквозь панорамные окна, вглядываясь в темноту по ту сторону дома.

– Вы что тут устроили? – завопил появившийся на первом этаже Крис. Распахнув двери, он вылетел на задний двор. – Дом решили разнести?

«Конечно, именно это они и собирались сделать, – подумал я, набирая побольше воздуха, чтобы успокоиться. – Идиот…»

Следом за Крисом выбежал Айзек – вампир с необычной кожей: она одновременно темная и бледная, будто присыпанный серебром шоколад. В отличие от расфуфыренного вампира, Айзек не обронил ни слова, направившись к месту, где, судя по всему, раньше росло дерево.

– Шли бы тренироваться в овраг. Там и разносили бы все что вздумается! – все никак не успокаивался Крис. Неужели Лексе нравятся такие несдержанные недоноски? Во мне начала зарождаться злость, если он не сбавит тон, мне потребуются все силы, чтобы снова не вспылить.

– У тебя забыли спросить! – огрызнулась Лекса.

– Эмма, помоги оттащить этот… обломок, он слишком длинный и раскачивается, – крикнула Фиби. – Не хочу задеть ветками свое окно.

Псевдотсуга колыхнулась, будто сбрасывая с себя лишние иголки, они посыпались по скату крыши. Наверное, дерево подхватил еще один вампир повыше Фиби.

– Не спускайтесь! – вдруг крикнула Лекса. – Я его попробую… уничтожить.

– Не вздумай! – завопила Фиби.

– Ничего страшного, – отозвалась Эмма, ее голос звучал оттуда же, откуда и близнеца Тайлера – они обе были на крыше. – Что делать? Подбрасывать?

– О нет… – прошептал Тайлер.

Он оттащил Мэри прямо к мотоциклу. Не зря я сегодня приехал, хоть мне и не удастся увидеть Лексу, но по крайней мере я услышал ее голос.

– Не дом, а цирк, – прошептал Тайлер.

– Зато у вас теперь весело, – ободряюще улыбнулась Мэри. Я уставился на крышу, предпочитая не замечать, как этот упырь вцепился в талию Мэри. Нет, сегодня меня явно решили вывести из себя.

– На счет три? – крикнула Эмма. Мне показалось или Фиби всхлипнула?

У Тайлера начался нервный тик, мне никогда не понять, что у него в голове, почему он ведет себя, как трус, и в то же время моя кузина от него без ума. Но отдам ему должное: он любил Мэри не меньше, если упырь вообще умеет любить.

Когда дерево взлетело в воздух, Тайлер закрыл собою Мэри. Из псевдотсуги вырвался знакомый синий свет, и уже в следующее мгновение он разорвал древесину в пыль. Небо озарилось синей вспышкой, на фоне которой, обнявшись, летело два силуэта. Когда раздался звук, Мэри вздрогнула. Казалось, будто рядом взорвалась мина. Из-за крыши появился третий силуэт. Ударная волна коснулась стоящих рядом деревьев: они пошатнулись, но остались целыми. Посыпался пепел.

Перед моими ногами упали Эмма и Айзек: он обхватил ее руками, прижав к себе, а вампирша тряслась от смеха. Следом за ними на ноги приземлилась Фиби. Она оглянулась:

– Лекса?! – испуганно завопила Фиби, глядя на дом.

Я насторожился. С ней могло что-то случиться? Я уже собрался бежать на задний двор, когда услышал хорошо знакомый смех. Лекса смеялась так чисто, так задорно и заразительно. Такой смех бывает у детей, когда никто не может остаться безразличным, и волей-неволей ты улыбаешься и жаждешь снова рассмешить.

Услышав не слишком красноречивый, но довольно понятный ответ Лексы, Фиби расслабилась. Эмма столкнула с себя Айзека, выглядел он донельзя перепуганным. Наблюдая за этой картиной, Фиби сдавленно захихикала.

– Ведешь себя глупо, – прошипел Крис, стоя на пороге у заднего входа, и, развернувшись к дому, хлопнул за собой дверью и скрылся наверху.

– Видели бы вы… – Лекса так и заливалась смехом. – Видели бы вы Айзека!

Фиби засмеялась еще громче, как и Эмма. Айзек поднялся, зыркнул на меня и пошел к дому, махнув рукой. Странно, когда я кого-то спасаю, мне за это ни капельки не стыдно. Может, Айзек привык к другому: не спасать, а охотиться и убивать. Тогда к нему стоило присмотреться.

– Не знаю, кто в итоге победил, – отряхиваясь, сказала Эмма, – но думаю, настала твоя очередь, Фиби.

Близняшка Тайлера довольно кивнула. Эмма покосилась на меня: странный у нее взгляд, иногда казалось, что она пытается раскусить меня, прочитать мысли или узнать о моем прошлом. От ее взгляда обычно становилось неуютно, но сейчас она еле заметно улыбнулась и, прежде чем я сделал хоть вдох, развернулась и побежала за Фиби на задний двор.

Снова раздался смех Лексы, а затем, всхлипы Фиби. Она громко дерется, я бы порекомендовал ей вести себя тише, Фиби слишком открывалась и выдавала свои последующие ходы. Если бы она не была такой тоненькой и быстрой, сомневаюсь, что Фиби удалось бы выстоять в том бою.

– Тебя не пригласят, – съязвила Мэри, толкая меня в ребро.

– Садись давай, – вздохнул я, направляясь к мотоциклу.

Когда позади меня села Мэри, я завел двигатель. Я старался не смотреть на Тайлера – выражение его лица пробуждало во мне все плохое. Он смотрел на Мэри таким пожирающим взглядом, что мне хотелось вырвать ему глаза. Ненавижу этот момент. Не дожидаясь, когда они приступят ко второй фазе прощания – томное вздыхание за спиной и жалкий вид у вампира, – я поспешил развернуться и поехать подальше от беловолосого упыря.

Даже на ходу Мэри сильно вертелась, сидя вполоборота и наблюдая за своим ненаглядным.

– Еще немного и ты свалишься, и свитер мне порвешь к тому же, – крикнул я, поворачиваясь к кузине. Она недовольно заворчала и вцепилась в ребра, как ей, наверное, казалось, до боли, почти прорвав ногтями свитер. Опять начинает капризничать.

Любопытно, почему именно сегодня Лекса захотела тренироваться? Возможно, она что-то знала? Вдруг этот их Август объявился? Ну почему все хорошие мысли приходят с опозданием! Я, конечно, сомневался, что, если бы Август сделал следующий ход, Лекса бы молчала. Она в первую очередь оповестила бы стаю. Но зато какой хороший повод поговорить. В следующий раз обязательно поспрашиваю ее об этом, хватит играть в прятки. А еще лучше – предложу ей совместные тренировки, как перед сражением с армией, в конце концов, у нас одна цель. Нам нужно объединяться, научиться работать друг с другом, раз теперь единственное, что стая могла сделать для своего выживания, – это сотрудничать с вампирами. Без них не обойтись, Герберты нужны Лексе для поддержки и помощи.

Фонари быстро мелькали один за другим, как и мои мысли. Я, конечно, старался ни о чем не думать, сосредоточиться на дороге, на завтрашнем дежурстве, на отце или Руди, но, так или иначе, мысленно возвращался к ней. Я не слышал ее голос больше двух недель, и теперь он беспрестанно звучал в голове.

У меня столько вопросов…

Вскоре мы доехали до дома Мэри – узкий двухэтажный дом, обшитый небесно-голубой вагонкой. Я сбросил скорость и остановился у подъездной дорожки. Мэри слезла с мотоцикла и молча повернулась к дому. Она дулась на меня, но я не понимал, за что. У нее и так достаточно времени для Тайлера, они разлучались только на ночь, неужели она хочет, чтобы я позволил ей и ночевать у них?

– Дядя Джеймс в больнице? – спросил я, Мэри остановилась на полпути и повернулась ко мне, качнувшись в сторону. Выглядела она неважно, мешки под глазами, бледное лицо, а теперь еще и нарушение координации. – Мэри, ты вообще спишь?

– Папа на работе, – ответила она, намеренно игнорируя второй вопрос.

– Давай ты завтра останешься дома, а?

– Джон, да прекрати уже!

Пока вспышка еще была контролируемая, я быстро ее перебил:

– Хотя бы подумай над тем, чтобы заехать к нам. Руди скучает.

Злость в глазах Мэри постепенно сменялась смущением. Как бы Мэри ни старалась сохранить суровое выражение лица, я попал в точку: ей было стыдно, что она перестала ездить к нам. Раньше Мэри часто приезжала, особенно после того, что случилось два года назад с Руди и с мамой. Мэри знала, что ему нужна ее поддержка, но теперь, он остался один: я поглощен делами стаи, папа вынужден все время торчать в океане, чтобы ловить рыбу и продавать, иначе мы были не в состоянии прокормиться. Новых друзей Руди категорически не хотел заводить. Еще одна причина злиться на кровососа Тайлера – с того момента, как он появился в жизни Мэри, он заполнил ее и вытеснил всех ее друзей. Я совершил ошибку, позволив им чаще видеться: раньше у Мэри не было выбора, и она ехала в поселение, а теперь торчала в вампирском доме.

– Я заеду на днях, – наконец сказала она, опустив глаза.

Я мог бы настоять, сказать, чтобы приехала завтра, да что толку? У Мэри сложный взрывной характер, стоило мне чуть-чуть перегнуть, и я снова буду вынужден выслушивать ее негодование. Но она много подмечала такого, чего мне никак не разглядеть, да и, по правде говоря, мне не хотелось сейчас оставаться наедине со своими мыслями, тем более я знал, куда они меня приведут. Потому я и заговорил:

– Чем будешь заниматься сейчас?

Мэри быстро вскинула голову и внимательно посмотрела на меня:

– Нужно приготовить что-нибудь поесть для папы. Хочешь зайти? Я сделаю чай! У нас есть миндальное печенье.

Я не ожидал такого наплыва эмоций, и судя по тому, что Мэри слишком настойчиво говорила, я ей не помешаю:

– Кто откажется от миндального печенья? – улыбнулся я и достал ключи из зажигания.

В соседних домах не горел свет – все спали, и я был рад этому. Одна из причин, почему я забирал Мэри так поздно, – это нежелание ненароком встретиться с Питером. Он жил справа от Мэри, в одноэтажном небольшом доме с серой, почти черной крышей. С тех пор как мы с семьей переехали в поселение за три месяца до моего пятнадцатилетия, я не связывался с Питером. Поначалу мне не разрешал отец, я злился, не понимая, почему не могу общаться с прежними друзьями, но теперь знал, что на тот момент я мог обратиться в любой момент и отец просто-напросто оберегал и меня, и Питера. Потом, когда я перевоплотился и научился контролировать себя, мне не нужно было обрезать все нити с прежней жизнью, я мог бы позвонить другу и объясниться. Но когда ничто не тащит тебя назад, гораздо проще ориентироваться на цель.

Мэри пошла в дом, я направился за ней.

На дежурство мне только к вечеру. Хоть я и просил дать ночную смену, вожак запретил, говоря, что мне нужно передохнуть. Пф-ф, как будто вампиры отдыхали… Они днем и ночью пробирались на наши территории, нападали на волков на границах, пытались просочиться в города. Мегаполисы уже заняты, вампиры там сбивались в так называемые бандитские группировки, проводили границы территорий, и тем, кому не находилось места или упырь был настолько глуп, что умудрялся нажить врагов среди своих же, ничего не оставалось делать, как бежать в еще незанятые места.