Не рой…

Хорошо было местным, из тех, кто владел магией! Такие счастливчики составляли примерно десятую часть населения. Вот они, даже самые слабосилки, как раз и занимали наиболее козырные посты и должности в обществе. Выполняли неподвластные другим обязанности за самую, понятное дело, высокую заработную плату. И пользовались соответствующим уважением окружающих. А наиболее сильные тринадцать представителей каждого из существующих направлений здешней магии образовывали Совет Гольдштадта, орган высшей власти.

А если вспомнить, что магии ни в одном из попаданцев не было ни на йоту, то шансы хорошо устроиться именно у них были минимальными. Куда меньше, чем у местных жителей, тоже обделенных в магическом плане. Они, по крайнем мере, воспринимались как свои, а не какие-то неизвестно откуда взявшиеся… Мало того, что знаний о местном мире немного, нужных умений, как правило, ни на грош, так еще и магических бонусов никаких. Не то брак, не то второй сорт… Особи «второй свежести», так сказать.

Зато та же чуждая им магия защищала их, да и всех граждан от попыток нарушения их прав. Все подданные Гольдштадта автоматически получали гравы – подкожные браслеты-татуировки на запястье левой руки, в разноцветном рисунке которых отражалась полная информация на носителя: происхождение, доступ к финансам, состояние здоровья, семейное положение, наличие детей, адрес проживания, место работы, должность, тип и уровень магии (ну, у кого она была) и сигналка. При намеке на чье-то враждебное вмешательство в твою жизнь грав посылал отталкивающий заряд в предполагаемого нарушителя, а сигнал тревоги с него передавался либо в ближайшее отделение стражей порядка, либо в ближайшую лечебницу. А иногда в оба места одновременно. Сигнал, кстати, не возбранялось послать и самому. Особенно быстро появлялся маг-патруль, если было подозрение, что некое правонарушение совершалось с помощью магии. Потому что пропаганда магов как наиболее продвинутой и высоконравственной прослойки общества оказалась неотъемлемой частью жизненного уклада Гольдштадта. И допустить появление сомнений в их белизне и пушистости никто не собирался. И репрессии для таких нарушителей могли оказаться на редкость жесткие….

Н-да, думала Милла, с отвращением разглядывая собственный довольно куцый грав, вот это и называется – длинный поводок. Зря, видимо, не верила она на Земле во все эти теории мирового заговора с поголовным чипированием населения для последующего тотального контроля над обществом, вот и получи теперь аналог электронной схемы в собственную конечность и скажи спасибо, что за тобой есть кому присмотреть, чтоб тебе не прилетело в подворотне по кумполу.

А степень развития здешнего общества Милла определила для себя на уровне первой трети, а то и середины двадцатого века. Потому что большинство известных ей изобретений уже были сделаны. А где не хватало смекалки на изобретения, в ход шла магия. Нет мобильной связи? Есть маг-вестники и диски маг-связи. Отсутствует кино? Есть маг-проекции для индивидуального или группового просмотра. Нет батареек и аккумуляторов? Есть маг-кристаллы. Не изобрели полимеров? Будем использовать зачарованные магами материалы. И так везде, куда ни плюнь. Нет у нее знаний, чтоб продвинуть местное развитие, и возможности применить имеющиеся умения тоже нет…

И с ее устройством на работу все оказалось очень непросто. Это дома можно было, задрав нос, объяснять окружающим, что ты учишься не где-нибудь, а закончила магистратуру психфака МГУ. И кафедра у тебя ни много, ни мало – нейро- и патопсихологии, о как! Которая осуществляет профессиональную подготовку и переподготовку высококвалифицированных кадров по специальности 022700 – клиническая психология.

Только вот это на Земле на пять баллов прокатывало, вплоть до уважительных взглядов собеседников, а здесь даже намеков не то что на развитие, на существование психологии не было. И желания выслушивать ее лепет о потенциальной пользе применения ее знаний по назначению и необходимости открыть для нее кабинет психоаналитика – тоже. Немолодой, морщинистый как чернослив, чиновник в Бюро трудоустройства просмотрев ее анкету, предложил ей следующие варианты на выбор: нянечка в яслях (даже не в детском саду!), санитарка в больнице, помощник библиотекаря, уборщица на заводе, курьер, продавец, дворник, проститутка.

Милла еле поймала нижнюю челюсть, стремившуюся к полу от озвученных «заманчивых» перспектив. И ладно бы первые перечисленные виды занятости, но проституция-то здесь каким боком?! Она что, производит впечатление неразборчивой шалавы, готовой завалиться в койку с кем угодно?! На что усталый чиновник скучно объяснил, что разборчивость в сексуальном плане или ее отсутствие здесь совершенно не при чем. Это тоже профессия, вполне, кстати, востребованная, предусматривающая для занятых соответствующие зарплату, соцпакет и выплату пенсионного обеспечения. И исполнение ими обязанностей должно осуществляться исключительно в помещениях, специально для этого процесса предназначенных. А тех, кто попытается заниматься этим в индивидуальном порядке без лицензии, заставят выплатить штраф. Вообще, любая попытка продать товары или услуги без нужного оформления, предусматривающего уплату налогов, обречена на крупный штраф. Или отработку.

Охренеть! Выдаватели российских желтых билетов и деловары из Амстердама со своими кабинетами на Аллее красных фонарей нервно курят за углом от здешней четкой организации процесса разврата! Милла с трудом сдержала порыв ехидно поинтересоваться отработка какого рода ждет нарушительниц проституточьего кодекса, потому как это было бы явно не ко времени, и существовали дела поважнее.

– Скажите… – нерешительно спросила Милла, – а могу я, например, … не искать работу, а выйти замуж?

– Можете. – Так же скучно объяснил чиновник. – Но в Вашем случае это несколько проблематично.

– Это еще почему? Я, что, такая страшная?

– Дело не в Вашей внешности, тийра, а в Вашем происхождении. Будущий муж должен сначала предоставить в Центральную Комиссию по гражданскому состоянию документы, свидетельствующие о том, что он согласен на брак и способен содержать неработающую пришлую жену. Затем будет произведена проверка ваших теперь уже общих жилищных условий на соответствие необходимым стандартам. Кроме того, Вам следует знать, что еще никто из пришлых не сумел оставить после себя потомства. А через пять дней Вы обязаны выйти на работу. Поэтому подумайте, так ли уж у Вас много шансов в кратчайшие сроки найти себе достаточно обеспеченного мужа, не желающего обзаводиться детьми и согласного прожить именно с Вами, не слишком знакомой с нашими порядками, всю жизнь? Кстати, если его в вашей семейной жизни что-то не устроит, он вправе подать на развод, и Вы снова вернетесь сюда.

Обложили, отчетливо поняла Милла. Со всех сторон обложили.

– Я могу подумать?

– Можете. Но не слишком долго. Не позднее, чем через четыре дня Вы должны дать ответ, через пять дней выйти на работу. И я бы советовал Вам подумать о доме развлечений. Невозможность забеременеть именно в этой профессии является большим плюсом…

Сидя на лавочке около Бюро, Милла пыталась думать. Но процесс не шел. В голове мысли скакали как обкуренные кенгуру, периодически сталкиваясь и разлетаясь как кегли в боулинге. На что она может рассчитывать?

Нянечка в яслях: менять загаженные памперсы сопливым детишкам, способным в любую секунду что-нибудь вытворить, например, проглотить пуговицу, а ты потом отвечай.

Санитарка в больнице: выносить судна с содержимым из-под лежачих больных или выбрасывать то, что остается после операций.

Помощник библиотекаря: навсегда закопаться в пыльном непроветриваемом помещении, постоянно бегая туда-сюда с книгами, а то и лазая с ними по неустойчивым лестницам.

Уборщица на заводе: швабра и тряпка им в помощь при работе в позе зю!

Курьер: мотание по улицам при любой погоде, здравствуйте хронические простуды и варикоз.

Дворник: похуже уборщицы, ибо у них еще и рабочий день толком не нормированный.

Проститутка: не обсуждается!

Продавец, это, пожалуй, единственный вариант, который может хоть как-то ей подойти. Работа в помещении, занятость от и до, плюс при общении с покупателями есть шанс изловить ту самую золотую рыбку – потенциального мужа. Чтобы перейти к самому естественному для человека состоянию, которое называется старая добрая лень. Только те, кто не в состоянии его поддерживать – работают. А она надрываться не хочет и не будет. Значит, вспоминаем навыки флирта и выходим на охоту. Тем более, что в этом мире есть и обычная косметика, чтоб мордашку подкрасить, а если не пожалеть дополнительную копеечку, можно и услуги маг-косметолога потянуть. А это означает кардинальное улучшение внешности, на вроде более густой шевелюры, красивого цвета глаз и правильных черт лица, причем могущее остаться при тебе навсегда. Решено, устраиваемся продавцом, причем надо выбрать такой магазин, куда ходят, как правило, мужчины…

При выборе места работы Милла тщательно просмотрела предложенный список магазинов, сразу отбрасывая те, куда ходили исключительно женщины: дамские мелочи, детские товары, ткани, одежда и продукты. Из остальных «в отвал» ушли: магазины запчастей, хозяйственные, садоводческие и табачные. К сожалению, мéста в магазине с мужской парфюмерией не нашлось. В итоге она попросилась продавщицей в цветочную лавку. И красиво, и запахи в большинстве своем приятные, и букеты кто чаще покупает? Вот-вот.

Чиновник-чернослив брюзгливо сообщил, что она может завтра же занять эту вакансию с испытательным сроком и посетовал на непонимание некоторыми собственного счастья. До Миллы только тогда дошло, что этот старый плешивый пень так старательно ее убеждал заняться продажей собственного тельца, потому что сам имел некие виды на то, чтоб попользоваться ею без обязательств. Ну да, жениться на всяких пришлых – это глупость и моветон, а так, развлечься в охотку по таксе – поди, плохо. За людей-то нас здесь изначально не держат, горько заключила она, в смысле, за полноценных граждан, мы – так, случайный приблудный мусор, ну, если только кому-то из нас внезапно не свезет оказаться нужным этому замкнутому сообществу. Значит надо думать, как переползти в категорию нужных.

А между тем работа в цветочной лавке оказалась далеко не синекурой, как ей представлялось изначально. Да, помещение магазинчика было под крышей крупного торгового комплекса, да, рабочий день был с десяти и до девятнадцати с часовым перерывом на обед, да, хозяйка тайра Хермансон обеспечила ее стандартной бледно-зеленой робой с форменном фартуком и шапочкой, чтоб не пришлось уляпывать собственные шмотки, да, покупателями чаще были мужчины, но… у этих покупателей уже были те, для кого приобретались изысканные букеты в золоченой обертке. И если таскать тяжелые ящики не пришлось, на то, слава Близнецам, существовали грузчики, то возиться с пересадкой растений, гробя маникюр, приходилось постоянно, причем никакие перчатки не спасали. И перебор прибывших из теплиц растений с целью извлечения некондиции для последующего помещения цветов в вазы, тоже не способствовал улучшению состояния кожи рук.

А если учесть, что назначенного на время испытательного срока жалования еле-еле хватало на оплату снимаемой в складчину с другой продавщицей крохотной квартирки и на самую дешевую еду и одежду… то следовало признать, что без наличия дополнительных средств на маг-косметолога и кардинальной коррекции внешности желанный переход в категорию нужных этому миру несколько затянулся. Пока однажды к ней не попробовал подкатить посетитель их лавчонки – щеголеватый упитанный парнишка с фривольным вопросом:

– И чем занята сегодня такая очаровательная зая?

Понятно. Никакой это не покупатель, а так, местный мажорчик, пришел закадрить себе развлечение на вечер. Да чтоб тебе сдохнуть, не успев размножиться! И ведь ничего не меняется, что ни делай, где ни обитай. Что ж за манера дурацкая у профессиональных ловеласов сразу переходить на «ты», да еще называть окружающих девушек этими уменьшительно-ласкательными кликухами: зайка, киска, птичка, рыбка… Я им, что, зоопарк в одном лице? обозлилась Милла. Или живой уголок? Ну, тогда лови ответку, дарлинг:

– Думаю, как бы от работы не помереть… котик.

Ты смотри, оторопел. Не нравится? А ты как хотел? Ох, не зря умные люди настоятельно предостерегают таких любителей псевдо-животного мира: прежде чем назвать девушку зайкой, прикинь, хватит ли у тебя капусты и не подведет ли морковка. Бывают ведь и конфузы…

А потенциальный обольститель довольно быстро пришел в себя и ринулся на второй заход:

– Ты выглядишь грустной, но я сделаю все, чтобы стать лучшим моментом твоего дня!

– И что может предложить лучший момент моего дня?

Вот только брякни, что себя, внутренне ощетинилась Милла, и я немедленно вызову охрану! Тревожную кнопку под прилавком никто не отменял.

– Лучшее мороженое в этом городе!

Ты б еще предложил с тобой в холодильнике встретиться, с учетом того, что на улице метель!

– А я сама в мороженое по такой погоде… не превращусь?

– Ты права, сегодня довольно холодно. Я отдам тебе свое пальто и проведу тебя до дома, чтобы забрать его.

Экий шустрый малый, она еще на мороженое не согласилась, а он уже планы по ее провожанию домой строит. Пора усложнить ему задачу:

– Я слегка простужена. Лекари в таком состоянии рекомендуют не увлекаться холодными продуктами, а употреблять теплые напитки.

Тебе дают шанс без проблем отвалить от приболевшей девицы, посмотрим, сумеешь ли ты им воспользоваться.

– Тогда мы идем пить горячий фюль!

Да ты прямо нереально жмешь на газ, толстый и красивый парниша! А разводка-то грамотная: сначала предложить явно неприемлемый вариант с холоднючим лакомством, чтоб потом идея глотнуть горячего прошла на ура. Местный фюль – аналог нашего грога, градусность у него о-го-го какая, а с учетом употребления в горячем виде по мозгам он бьет раза в два быстрее, чем в остывшем. Споить парой кружек фюля молоденькую дурочку до состояния не стояния и отсутствия сопротивления – раз плюнуть. Что ж у тебя на уме? Тебе просто так приспичило развлечься или зачем-то понадобилась моя персона, задумалась Милла. Выясним. В конце концов она сама собиралась половить в этой мутной водичке… то есть лавке свою золотую рыбку. А то, что пока попалась только позолоченная… что ж, будет шанс дополнительно отточить собственные навыки ловли.

На пятой минуте разговора шустрый парниша все-таки вспомнил о правилах поведения и догадался сообщить как его зовут. Лейф Ольсен, ничего так, могло быть и хуже. Например, Авессалом Зингельшухер, или еще какой-нибудь Елпифидор Алиэфендиевич. К таким-то прям неясно, как и обратиться, не рискуя переврать имя и обидеть человека… А так – Лейф, нормально. А еще через пару минут он даже дотумкал, слава божественным Близнецам, поинтересоваться, как зовут ее саму.

Лейф дождался, когда у Миллы закончится рабочая смена и поволок ее в скромное кафе в том же торговом комплексе, благо заведения общепита закрывались позднее магазинов. И уже заказав по кружке дымящегося фюля (даже не подумал озаботиться закуской для наверняка оголодавшей к вечеру девушки, ай, молодец какой, умилилась Милла, и правильно, так собеседница, приняв градусы на пустой желудок, быстрее «поплывет»), проникновенно спросил, заглядывая ей в лицо:

– Надеюсь, у тебя нет парня, ведь я уже никогда не смогу забыть эти очаровательные глаза.

Милла заверила, что парня нет и будучи пока вполне себе в уме и трезвой памяти, с интересом продолжала слушать, как именно он намерен ее охмурять. Потому что предусмотрительно схомяченный полчаса назад в подсобке бутерброд с колбасой помог отложить момент ее пьяного падения в объятья кавалера, на которое этот охмуряла явно надеялся.

– Я могу любоваться тобой весь вечер, но надеюсь, что ты захочешь большего.

Не общайся она дома с такими же прыткими пареньками, могла бы и купиться. А так… соблазнение по стандарту, ничего нового. И главное, быстрый какой, уже через полчаса знакомства практически в койку зовет! Неужели кто-то клюет на такое грубое склеивание? Видимо, да, но у нее броня покрепче, чем у местных. И, допив свою порцию горячительного и почувствовав приятое тепло, добравшееся даже до ушей, Милла решительно объявила, что уже поздно, она устала и собирается домой. Давай, Лейф, реагируй, мяч на твоей половине поля!

– Там идет снег… если хочешь, я согрею тебя по дороге к дому.

Ты смотри, после одной кружки фюля он уже и планы по согреву разработал, да еще попытался представить их как ее желание. Ну, нет, так просто переход в горизонталь с нею не получится, тебе придется для этого попыхтеть, котик! Милла не выдержала и прямо объяснила Лейфу, что его методы съема несколько устарели и ничего, кроме смеха, лично у нее не вызывают. И пока не ожидавший такой реакции толстячок хватал ртом воздух, спокойно побрела в сторону съемной халупы, надеясь, что сожительница Пиа не забыла, что сегодня ее очередь закупаться провизией. Потому что одинокий бутерброд давно успел раствориться в недрах ее организма, который теперь нахально заявлял о необходимости его, любимого и единственного, кормежки чем-то более существенным, чем микродоза не самого калорийного питания.

Именно Пиа, кстати, своевременно просветила Миллу по поводу строгости нравов здешнего общества, точнее, их отсутствия. Не было здесь для тийр и мийр, то есть для незамужних девушек, никаких средневековых требований по поводу обязательного соблюдения канонов пристойного поведения и непременного сохранения девственности. Есть она – хорошо, нет – тоже приемлемо. Твое количество секс-партнеров – исключительно твой выбор, главное – не нарушать общественный порядок и не попирать совсем уж явно здешние законы и нормы морали. Например, на публичные измены в браке смотрели косо. Равно как и на попытки заняться любовью прилюдно. А так… любые развлечения по согласию не преследуются. Хочется тебе переспать с кем-то после танцев или даже через пять минут после знакомства – твое дело. Все, что происходит за закрытой дверью – там и остается.

– А если я не захочу, а меня попытаются заставить силком? Или магией?

Пиа посмотрела на нее, как на слабоумную:

– А грав тебе зачем? Он сразу долбанет нападающего и тут же пошлет сигнал тревоги, после чего мигом примчатся либо стражи порядка, либо алгвазилы из маг-патруля. И нарушителю не позавидуешь.

– И как рисованная татушка определит факт покушения?

– Да в нее сигналка специальная встроена, которая реагирует на какие-то там волны агрессии. Это маги разума намудрили, я точнее не знаю…

Ну, если так…, то всяких приставал можно не опасаться. Скорее, следует задуматься, как ни тут вообще умудряются совершать преступления при такой-то системе охраны населения…

Она уже успела благополучно выбросить из головы этого стрёмного парнишку, но у него оказались другие планы. И следующим вечером Лейф снова выловил ее после окончания рабочего дня. Милла обозлилась на липучего и непонятливого болвана и уже готовилась его конкретно послать, но он сумел ее удивить. Уже без всяких ужимок пригласил поужинать и попросил заодно объяснить, что не так с его поведением. На ошибках, значит, учиться собрался? Похвально. Ладно, пусть покормит, только вкусно, за это и объяснить не жалко…

Правда, полностью удержаться от амплуа покорителя сердец он все же не сумел и усадив ее за столик в небольшом, но относительно приличном ресторане, в который Миллу пустили даже с учетом ее не самого презентабельного вида, томно посмотрел ей в глаза и со значением сообщил:

– Вот увидел тебя, и сердце сразу забилось сильнее. Надеюсь, это любовь, а не аритмия.

И неймется же человеку. Глухарь на току, и тот более вменяемый, чем этот озабоченный. А уж если здешние дятлы пронюхают, сколько тараканов у него в голове, ему конец. Задолбают. В смысле расклюют.

– Лейф, ты меня зачем сюда привел? Может, уже просто поговорим без этих красивостей?

Местный Казанова сумел собраться и внимательно уставился на Миллу. Под суп она объяснила в чем он налажал при выборе объекта соблазнения:

– Давай разберемся, зачем ты кинулся на меня свое обаяние обрушивать? Для легкого, одноразового, ни к чему тебя не обязывающего развлечения, так? Тогда тебе следовало выбрать кого-то другого, это, во-первых. Пойми, это я в вашем мире чужая, пришлая, с неустоявшимся статусом, работаю за гроши, мне нужно закрепиться и пока никак нельзя себе позволить ни сердечных привязанностей, ни легких увлечений. Тебе проще было для съема прогуляться либо в бар, либо на танцульки: туда приходят беспроблемные девушки, точно знающие правила игры, и отдающие себе отчет, что сегодняшнее свидание может окончиться «лежачими танцами». Вот расскажи ты вчерашние кодовые слова кому-то из них – вечер мог бы закончиться для тебя намного более приятно.

Увалень напряженно думал, наморщив лоб и смешно пошевеливая кончиками мясистых ушей при проглатывании очередной ложки супа, и только опустошив тарелку, отмер:

– Это, во-первых. Значит, есть еще и во-вторых?

Про во-вторых Милла объясняла под жаркое:

– Тебе бы поработать над своим актерским мастерством. Если уж ты так настроился склеить партнершу для необязательного секса, нужно быть более искренним. Кому понравится, что потенциальный партнер просто бубнит над ее ухом заученные фразы и ждет, что они автоматически сработают как заклинание притяжения? Только сильно «оголодавшей» особе. Остальные могут счесть это за пренебрежение и обидятся. И, между прочим, правильно сделают. Хуже другое: они предпочтут тебе кого-то, может и не настолько куртуазного, но более честного. Сознайся, что бывало чаще после твоих подкатов: согласие или отказ?

– Так… ну… это…

– Понятно. Лейф, закажи нам выпить что-нибудь легкое, потому что будет и, в-третьих.

– Еще и в-третьих?

– Угу.

Официант принес им тот же стандартный зимний фюль с пряностями, правда, с учетом класса заведения его подали не просто в грубых кружках, а в стеклянных бокалах на ножке, которые еще и украсили сверху кокетливым фигурным ломтиком местного аналога цитруса.

– Лейф, а вот стесняюсь спросить, тебе кто «волшебные» охмурительные слова сочинял?

– А почему ты думаешь…

– Потому что ты их сумел только заучить. Но не смог прочувствовать. А, значит, авторство тоже не твое. Так кто тебе шпаргалку подогнал?

– Ну-у… если честно… брат. Старший. И у него, чтоб ты знала, всегда была уйма подружек!

– Понятно, что не младший. А насчет уймы подружек… у него, судя по всему, романтический тип внешности, потому фразы органично «вписывались» в образ. А у тебя слова с образом не совпадают! Меняй репертуар под собственный внешний вид, а то так и будут посылать тебя подальше…

– А… как?

– Что, мозгами пошевелить совсем не судьба? А книги умные почитать? А брата напрячь?

– Не знаю я, в каких книгах такое пишут! А мой брат на другом конце страны служит! И пожертвовав когда-то свои заветные слова, еще раз даже ради меня напрягаться откажется!

Да ты, парниша, в неявном виде просишь помощи зала! Так-так-так… а не то ли это, о чем ты думала, насчет оказаться в категории нужных, насторожилась Милла. Допустим, на память она не жалуется… напрячься и подобрать этому увальню классические фразы-крючки для привлечения внимания местного бабья она сможет, не так это и сложно… но вот нужно ли это ей самой? Чего она добьется? Рекламу он ей делать по любому не соберется, кто ж сознается знакомым, что своим успехом обязан какой-то пришлой нахалке? Так что новых клиентов он ей всяко не подгонит. Что с него можно безопасно получить? И, кстати, ни в коем случае не следует проникаться к нему сочувствием… на которое он судя по всему напрашивается, и кидаться к Лейфу с предложением собственных услуг, о, нет, ни за что! Наоборот, следует вынудить этого пухлячка самого встать на позицию просителя.

– Можно подумать, твой брат единственный удачливый кавалер на весь город. Наверняка найдутся те, кто не хуже него владеют разработками по соблазнению женского пола. И наверняка не откажутся с тобой поделиться, если их устроит предложенный тобою гонорар.

Вот так, котик. Тебе надо, ты и проявляй инициативу. Альтруизм? Не-а, не слышала. А ко мне какие претензии, я свое дело сделала, твое поведение проанализировала, на промахи указала, пути решения предложила, теперь вот сижу, расслабляюсь, потихоньку горячий фюль потягиваю. Тепло постепенно проникало вглубь организма, согревая не только желудок, но и рукам-ногам становилось горячо, даже уши слегка нагрелись. Вот что алкоголь животворящий делает!

– А… вот… если ты так хорошо знаешь… может быть, ты могла бы помочь мне… ну, научить общаться с девушками?

Ну надо же, разродился наконец! Милла, может, и могла бы, не зря же Мегера у них когда-то целую лекцию в рамках спецкурса выделила под распознавание таких съемщиков, но хотелось предварительно кое-что уточнить. Во-первых, его намерения по отношению к девушкам, то есть что он конкретно имеет в виду под словом общаться, а во-вторых, способ и объем оплаты ее услуг.