Лунные хроники. Звезды над нами (сборник)

Она тянула шею, стараясь услышать разговор, и голос Адри становился все громче, но Зола вдруг сообразила, что это не Адри стала говорить громче, а что-то в ее собственной голове настраивает звук. Она потерла ладонью ухо и услышала звук как от удара.

– Четыре месяца, Гаран! – говорила Адри. – Мы задолжали уже за четыре месяца. Суюки Чи грозится продать наши вещи, если мы немедленно ей не заплатим.

– Она не станет продавать наши вещи, – сказал Гаран. В его голосе странным образом сочетались спокойствие и напряженность. Теперь она редко его слышала. Почти все время проводил Гаран в небольшом сарае за домом, что-то «мастеря» – так говорила Пиона, хотя она и не знала, что именно он «мастерит». Он приходил лишь для того, чтобы пообедать с семьей, но почти не разговаривал и, похоже, их разговоров тоже не слушал. Казалось, его мысли где-то очень далеко.

– Почему это она не станет продавать наши вещи? На ее месте я бы так и поступила! – воскликнула Адри. – Всякий раз, выходя из дома, я гадаю, не сегодня ли она это сделает. А потом и замки на дверях поменяет. Мы не можем и дальше рассчитывать только на ее терпение.

– Все будет в порядке, любимая. Удача скоро повернется к нам лицом.

– Удача!..

Голос Адри резко ударил Золе в уши. Она вздрогнула от визгливых интонаций и попыталась уменьшить громкость – для этого достаточно было простого желания. Она задержала дыхание, невольно спрашивая себя, какие еще секреты таит ее мозг.

– С чего бы это удаче поворачиваться к нам лицом? Только потому, что в прошлом месяце ты выиграл серебряную ленту на той ярмарке в Сиднее? Твои дурацкие награды не обеспечат нас едой, а теперь ты притащил в наш дом еще одного нахлебника… Да еще и киборга!

– Мы уже говорили об этом…

– Нет, это ты говорил!.. Я хотела бы во всем поддерживать тебя, Гаран, но из-за этих твоих дурацких схем мы всего лишимся! Мы должны думать о наших девочках. Я даже не могу купить Перл новые ботинки, а теперь тут еще и это существо, которому будет нужно… что? Новая нога каждые полгода?

Съежившись у стены, Зола посмотрела на свою металлическую ногу. Пальцы казались странными и огромными по сравнению с живыми, с теми, у которых были кости, кожа, ногти…

– Конечно, нет. Ей еще целый год или два ничего не понадобится, – ответил Гаран.

Адри истерично рассмеялась.

– А ее ногу и пальцы можно регулировать по мере того, как она будет расти, – продолжил Гаран. – Ничего не будет нужно менять, пока она не станет взрослой.

Зола подняла руку и в слабом свете, падающем в коридор, осмотрела свои руки. Раньше она не замечала, что ее фаланги вложены одна внутрь другой. Значит, эта рука может расти как и настоящая… Теперь это с ней навсегда. Она всегда будет киборгом.

– Ну, это, конечно, меняет дело, – ответила Адри. – Хорошо, что ты все продумал!

– Верь мне, любовь моя.

Зола услышала, как Адри оттолкнула стул, и отступила в коридор, но все, что за этим последовало, – звук воды, бегущей из крана. Зола прижала пальцы ко рту, но даже ее мозг не мог утолить жажду одним только звуком.

– На Токийской ярмарке в марте я покажу нечто особенное, – сказал Гаран. – Это все изменит. А пока ты должна быть терпелива с ребенком. Девочка просто хочет стать тут своей. Может быть, она сможет помогать тебе по дому, пока мы не заменим того андроида?

Адри фыркнула.

– Помогать мне? Что она может, таскаясь везде с этими ужасными железяками!..

Зола услышала, как на стол поставили чашку, потом – звук поцелуя.

– Дай ей шанс. Может быть, она еще тебя удивит.

Зола метнулась прочь при первом намеке на звук шагов, прокралась обратно в свою комнату и закрыла дверь. Ей хотелось плакать от жажды, но глаза оставались такими же сухими, как и язык.

– Вот, надень зеленое, – сказала Пиона и сунула в руки Золе охапку зеленого и золотого шелка. Зола с трудом удержала его: тонкий материал перетекал между пальцами как вода. – У нас нет настоящих бальных платьев, но эти такие же красивые. Вот это мое любимое.

Пиона подняла другой наряд: пурпурная ткань, расшитая парящими журавлями. Она просунула худенькие ручки в огромные рукава и плотно обмотала материю вокруг талии, придерживая ее, потом отыскала в куче одежды длинный серебристый пояс и повязала его.

– Красиво, правда?

Зола неопределенно кивнула. Шелковые кимоно были приятнее на ощупь любой одежды, к которой она когда-либо прикасалась, но Пиона выглядела нелепо. Край кимоно лежал на полу, рукава свисали почти до колен, а в вырезе, разрушая образ, была видна ее обычная одежда. Выглядело все это так, будто кимоно проглотило девочку.

– Давай, надевай свое! – скомандовала Пиона. – Вот, это пояс, который я обычно повязываю с ним. – Она вытащила широкую черно-фиолетовую ленту.

Зола предусмотрительно натянула рукава на кисти рук, приняв дополнительные меры предосторожности, чтобы винты или суставы не зацепили тонкую ткань.

– Адри не рассердится?

– Мы с Перл всегда играли в ателье, – сказала Пиона, оборачивая пояс вокруг талии Золы. – А потом, как мы поедем на бал, если у нас нет платьев?

Зола подняла руки, стягивая рукава назад.

– Мне кажется, мои руки не подходят к этому платью.

Пиона засмеялась, хотя Зола не шутила. Похоже, ей казалось забавным все, что говорила Зола.

– Ну, представь, что ты в перчатках, – сказала Пиона. – И никто не узнает.

Схватив Золу за руку, она протащила ее через коридор в ванную, чтобы они могли посмотреть на себя в зеркале. Тонкие волосы, падающие на спину, странные металлические пальцы, торчащие из левого рукава, – Зола выглядела так же нелепо, как Пиона.

– Идеально! – просияла Пиона. – Теперь мы на балу. Принцессой всегда была Ико, но теперь мы будем просто воображать, что она тут.

– На каком балу?

Пиона уставилась на Золу в зеркало так, будто у той только что вырос металлический хвост.

– Бал в честь Летнего праздника! Самое важное событие в году… Праздник устраивают в центре города, а вечером во дворце бал. Я там никогда не была, но в следующем году Перл исполнится тринадцать, и она в первый раз туда поедет. – Пиона вздохнула и направилась в коридор. Зола пошла за ней. Волочащееся по полу кимоно мешало ей.

– Когда у меня будет первый бал, хочу фиолетовое платье с такой пышной юбкой, чтобы она еле проходила в дверь.

– Кажется, это не очень-то удобно.

Пиона наморщила нос.

– Ну, платье должно быть эффектным. А то принц Кай не заметит меня, и ради чего тогда наряжаться?

Последовав за Пионой в спальню, Зола все-таки решилась спросить:

– А кто такой принц Кай?

Пиона обернулась к ней так резко, что запуталась в полах кимоно, и, вскрикнув, упала на кровать.

– Кто такой принц Кай? – кричала она, пытаясь сесть. – Всего-навсего мой будущий муж! Серьезно, девочки в Европе ничего не знают про него?

Зола, с трудом держась на ногах, не могла ответить на этот вопрос. Проведя целых двенадцать дней с Пионой и ее семьей, она теперь знала о Восточном Содружестве больше, чем о Европе. И у нее не было ни малейшего представления чем – или кем – одержимы девочки в Европе.

– Вот, – сказала Пиона, пробираясь через сбитые одеяла и хватая с тумбочки портскрин. – Он у меня на заставке.

Она включила экран, и мальчишеский голос произнес: «Привет, Пиона». Зола шагнула вперед и взяла портскрин. На экране она увидела мальчика лет двенадцати в костюме. У него были густые черные брови, и в костюме он выглядел нелепо. Он махал кому-то рукой. Зола догадалась, что это фото с какого-нибудь медиасобытия.

– Разве он не великолепен? – спросила Пиона. – Каждую ночь я обвязываю вокруг пальца красную нитку и пять раз повторяю его имя. Девочка в моем классе сказала, что так можно связать наши судьбы. Я знаю, он мой суженый.

Зола копалась в своей голове, все так же глядя на мальчика. Ее оптобионика сканировала фотографию, ища изображения в базе данных. На этот раз Зола была готова к тому, что на нее обрушится поток информации: номер чипа, дата рождения, полное имя и титул – принц Кайто, наследный принц Восточного Содружества.

– У него слишком длинные руки, – заметила она через некоторое время, наконец догадавшись, что в его внешности показалось ей странным. – Непропорциональные.

– О чем это ты? – Пиона выхватила у нее портскрин, с минуту таращилась на экран, потом бросила портскрин на подушку. – Да кому какое дело до его рук!

Зола пожала плечами, но не смогла удержаться от легкой усмешки.

– Ну, я просто обратила внимание.

Хмыкнув, Пиона перекатилась по кровати и спрыгнула на пол.

– Ладно, дело твое. Итак, наш хувер прибыл! Нам пора, а то опоздаем на бал, где я собираюсь танцевать с Его Императорским Величеством, а ты можешь танцевать с кем угодно. Может быть, с другим принцем? Надо придумать еще одного для тебя. Хочешь, чтобы у принца Кая был брат?

– Вы что тут делаете?

Зола резко обернулась. В дверях стояла Адри… Зола снова не услышала ее шагов и невольно подумала, не призрак ли она.

– Собираемся на бал! – ответила Пиона.

Адри вспыхнула, когда взгляд ее упал на шелковое кимоно на плечах Золы.

– Немедленно это сними!

Отступив назад, Зола принялась развязывать узел, который Пиона затянула у нее на талии.

– Пиона, о чем ты думала? Это дорогие наряды, а если бы она порвала… А если подкладка… – Она схватила ворот кимоно и стащила его с Золы, как только той наконец удалось развязать пояс.

– Но ты же разрешала Перл и мне…

– Теперь все изменилось, и вы должны оставить мои вещи в покое. Обе!

Нахмурившись, Пиона тоже начала снимать кимоно. Зола прикусила щеку, чувствуя себя странно уязвимой без тяжелого шелка, обернутого вокруг. Живот крутило от чувства вины, хотя она не понимала, в чем виновата.

– Зола!

Она отважилась поднять взгляд на Адри.

– Я пришла, чтобы сказать тебе: если ты хочешь быть частью этого дома, то должна исполнять определенные обязанности. Ты уже достаточно взрослая, чтобы помогать Перл по дому.

Зола кивнула. Ей и самой уже хотелось хоть чем-нибудь занять то время, которое было свободно от игр с Пионой.

– Конечно, я буду рада помочь.

Губы Адри сжались в тонкую линию.

– Пожалуй, не стану поручать тебе вытирать пыль, пока не буду уверена, что ты двигаешься достаточно осторожно. Твоя рука водонепроницаема?

Зола вытянула бионическую руку, распрямила пальцы.

– Я… Думаю, да. Но, наверное, она все-таки может заржаветь… Когда-нибудь потом.

– Прекрасно, значит, никакого мытья посуды и влажной уборки. Ну, а готовить ты умеешь?

Зола напрягла память, пытаясь понять, сможет ли та предоставлять ей рецепты так же просто, как и всякую бесполезную информацию.

– Не помню, чтобы раньше я готовила. Но я уверена…

Пиона всплеснула руками.

– А почему бы нам не починить Ико? И тогда она будет делать всю работу по дому, как ей и полагается!

Адри переводила взгляд с Золы на дочь и обратно, и взгляд ее пылал.

– Ну, – сказала она наконец, забирая оба кимоно и перебрасывая их через руку. – Думаю, мы сможем найти тебе какое-нибудь применение. А пока почему бы тебе не оставить мою дочь в покое, чтобы она смогла закончить свои домашние задания?

– Что? – воскликнула Пиона. – Но мы еще даже не попали на бал!

Зола не стала ждать начала неизбежного спора.

– Да, мачеха, – пробормотала она, опустив голову, и проскользнула мимо Адри к себе в комнату.

Внутри у нее все бушевало, но она не могла понять, какое именно чувство терзает ее больше всего. Ее сжигала ярость: она не была виновата в том, что ее новая нога уродлива и тяжела! И откуда ей было знать, что Адри не хочет, чтобы они играли с ее вещами. А еще она чувствовала какое-то оцепенение, потому что действительно могла оказаться совершенно бесполезной.

Ей было одиннадцать лет, и она ничего не знала. В ее сознании всплывали лишь фрагменты данных, которых она почти не понимала, и ей с трудом удавалось не выглядеть полной идиоткой. Если раньше у нее и были какие-то навыки, то она понятия не имела какие. Она все утратила.

Вздохнув, она закрыла дверь в спальню и привалилась к ней спиной. Комната не сильно изменилась за те две недели, что она считала ее домом. Старая одежда разместилась в ящиках шкафа, пара ботинок валяется в углу, одеяла сбились в ком в ногах ее кровати. Ее взгляд остановился на коробке с частями андроида, которая так и стояла за дверью. Неисправный датчик, длинные тонкие руки.

На спине туловища она увидела штрихкод, который не заметила раньше. Она и теперь не заметила бы его, если бы отвлекшийся мозг, обнаружив цифры, не загрузил в ее сознание информацию о модели андроида.

Список запчастей. Ориентировочная стоимость. Руководство по эксплуатации и ремонту…

Что-то знакомое шевельнулось в ней, как будто она уже знала эту модель. Знала, как соединяются отдельные части, как программы и механика функционируют вместе, как единое целое. И нет, это было не узнавание, а… подключение. Как будто она знала андроида изнутри.

Как будто он был ее продолжением.

Зола шагнула от двери, чувствуя покалывание в теле.

Может быть в конце концов у нее был один полезный навык.

Ей понадобилось три дня. За это время она выходила из комнаты, только чтобы пообедать со своей новой семьей, и один раз – поиграть с Пионой в снежки, пока Адри и Перл были на рынке. Когда игра закончилась, ее металлические конечности заиндевели от холода, но чашка зеленого чая в доме и смех быстро согрели ее.

Адри больше не просила Золу выполнять работу по дому, и Зола решила, что мачеха поставила на ней крест.

И все же она была полна надежд, которые крепли по мере того, как беспорядочные части андроида соединялись во что-то узнаваемое. Полое пластиковое тело на широких ногах, тонкие ручки, голова, лицо с большим экраном. С ним пришлось возиться дольше всего, и дважды пришлось переделывать проводку, снова и снова сверяясь со схемой, которая подгружалась в ее оптобионику и висела у нее перед глазами. И наконец убедилась, что все сделано правильно.

Вот бы андроид заработал. Вот бы она могла показать Адри и даже Гарану, что она – не бесполезный член семьи. Что она благодарна за то, что они взяли ее к себе, когда никто другой не сделал этого. Что она хочет быть своей.

Она сидела на постели, скрестив ноги, окно у нее за спиной было открыто, и оттуда доносилось дуновение прохладного, но приятного ветерка. Работа была закончена. Маленький чип личности с щелчком встал на место, и Зола задержала дыхание, ожидая, что андроид развернется и заговорит с ней, но потом вспомнила, что сначала его нужно зарядить. Зола тихонько вздохнула и упала на матрас. Ее нервы были на переделе.

В дверь тихо постучали.

– Войдите, – откликнулась она, но даже не пошевелилась, когда дверь открылась.

– Я только узнать, не хочешь ли ты пойти посмотреть… – Пиона замолчала. Зола подняла голову и увидела, как девочка, раскрыв рот, таращится на андроида. – Ико?

Усмехнувшись, Зола приподнялась на локтях.

– Ее еще нужно зарядить, но, думаю, она работает.

Все так же, с открытым ртом, Пиона вошла в комнату. Ей было всего девять лет, но она уже была на голову выше андроида.

– Как… как?! Как ты ее починила?

– Пришлось позаимствовать кое-что у твоего отца. – Зола махнула рукой на груду отверток и ключей в углу. Она не стала упоминать, что его не было в мастерской, когда она там шарила. Это было очень похоже на воровство, и эта мысль ее немного пугала, но все-таки это было ненастоящее воровство. Она не собиралась оставлять себе эти инструменты и была уверена, что Гаран обрадуется, когда увидит, что она починила андроида.

– Это не… – Пиона покачала головой и наконец посмотрела на Золу. – Ты сама ее починила?

Зола пожала плечами, не уверенная, должна ли она гордиться или чувствовать неловкость из-за того, с каким потрясением Пиона смотрела на нее.

– Это было несложно, – сказала она. – У меня был… У меня были инструкции. Я могу загружать информацию. В собственную голову. И я поняла, как сделать так, чтобы схема андроида все время была у меня перед глазами…

Она затихла, вдруг осознав, что этот ее самый полезный навык – еще одна новая особенность ее тела. Еще один побочный эффект того, что она теперь андроид.

Но глаза Пионы с каждой минутой горели все ярче.

– Ты шутишь, – сказала она, подняв одну из рук Ико и покачивая ею из стороны в сторону. Зола позаботилась о том, чтобы хорошенько смазать ее, чтобы суставы не заклинило. – А что еще ты умеешь делать?

– Ну. – Зола пожала плечами и задумалась. – Я могу… делать звуки громче. Ну, то есть я могу так отрегулировать свой слух, что мне они кажутся более громкими. Или тихими. Наверное, я даже могу отключить свой слух, если захочу.

Пиона засмеялась.

– Отлично! Тогда ты не будешь слышать маму, когда она кричит! Ой, я так тебе завидую! – Сияя, она потащила Ико к дверям. – Идем, зарядная станция там, в коридоре.

Зола спрыгнула с постели и пошла за ней к станции в конце коридора. Пиона подключила Ико, и вокруг штепселя замерцал слабый голубой свет.

Пиона подняла на Золу полный надежды взгляд, и тут дверь распахнулась, и в прихожую, спотыкаясь, вошел Гаран. С волос его текла вода.

Он был без пальто.

И замер, когда увидел стоящих в коридоре девочек.

– Пиона… – Он задыхался. – Где твоя мать?

Та бросила взгляд через плечо.

– На кухне…

– Позови ее. Скорее!

Пиона выглядела испуганной, но поспешила на кухню.

Сцепив пальцы, Зола подошла ближе к андроиду. После их долгой совместной поездки она впервые оказалась наедине с Гараном и ждала, что он скажет ей что-нибудь. Спросит, как у нее дела, не нужно ли ей чего… Он часто спрашивал ее об этом, когда они путешествовали. Но сейчас он, кажется, даже не заметил, что она стоит тут.

– Я починила вашего андроида, – сказала она наконец срывающимся голосом. И как будто в доказательство схватила безвольную руку андроида, но та просто упала обратно.

Гаран посмотрел на нее безумным взглядом. На мгновение ей даже показалось, что он сейчас спросит, кто она и что делает в его доме. Он открыл рот, но довольно долго молчал и наконец произнес:

– О, дитя…

Зола нахмурилась, услышав в его голосе… жалость. Это было не то, чего она ожидала. Он не был впечатлен, он не был благодарен. Подумав, что он, должно быть, не расслышал, она повторила сама для себя: «Да, я починила андроида». Тут из-за угла вышла Адри в домашнем платье. В руках у нее было кухонное полотенце, обе дочери следовали за ней по пятам.

– Гаран?

Он отшатнулся, ударился плечом о стену, и все замерли.

– Не… – он запнулся, улыбнулся извиняющейся улыбкой, когда капля воды упала ему на нос. – Я вызвал медицинских дроидов.

– Зачем? – На лице Адри застыло недоумение.

Зола вжалась в стену так сильно, как только могла, оказавшись между двумя людьми, которые ее даже не замечали.

Гаран сложил руки на груди, задрожал.

– Я заболел, – прошептал он. Глаза его наполнились слезами.

Зола бросила взгляд на Пиону, гадая, что это значит.

– Мне так жаль, – сказал Гаран, кашляя. Он повернулся назад к двери. – Мне не стоило сюда приходить. Но я должен был сказать… Я должен был… – Он прикрыл рот рукой, и все его тело содрогнулось от кашля или от рыданий. – Я так люблю вас всех. Мне так жаль, так жаль…

– Гаран, – Адри сделала шаг вперед, но ее муж уже вышел из дома. Хлопнула входная дверь. Перл и Пиона закричали и бросились вперед, но Адри схватила их за руки.

– Гаран! Нет!.. Девочки, вы останетесь здесь. Обе. – Ее голос дрожал, когда она оттаскивала их назад, а потом побежала за Гараном. Ее развевающееся платье задело стоящую у стены Золу.

Зола медленно двинулась вперед и увидела, как распахнулась входная дверь. Ее сердце стучало о ребра, как птица в клетке.

– Гаран! – крикнула Адри со слезами в голосе. – Ты не можешь уйти!..

Золу оттолкнули к стене – мимо нее пробежала Перл, она звала отца, а за ней следовала всхлипывающая Пиона.

На Золу никто не смотрел. Зола вдруг заметила, что все еще сжимает тонкую руку андроида. Она слышала всхлипывания, мольбы, крики «Нет!» и «Папочка!». Слова отражались от снега и летели обратно в дом.

Отпустив андроида, Зола двинулась вперед. Хромая, дошла до двери, за которой раскинулся ослепительно-белый мир, и остановилась, глядя на Адри, Перл и Пиону, упавших на колени на подъездной дорожке. Их одежда была в грязи.

Гаран стоял на обочине, все так же закрывая рот рукой. Его глаза покраснели от слез. Он выглядел маленьким и слабым, и, казалось, любой порыв ветра может унести его, утащить в снежные вихри.

Зола услышала сирену.

– Что мне делать? – кричала Адри. Ее руки покрылись гусиной кожей, она прижимала к себе детей. – Что я буду делать?

Хлопнула чья-то дверь, и Зола подняла взгляд. Старик, живущий через дорогу, вышел на порог своего дома. В дверях и окнах появлялись соседи, их глаза горели любопытством.

Адри зарыдала громче, и Зола снова повернулась к семье – своей новой семье – и поняла, что Гаран смотрит на нее. Она встретилась с ним глазами, ее горло свело от холода.

Сирены стали громче, и Гаран бросил взгляд на сжавшуюся в комок жену, на испуганных дочерей.

– Девочки мои, – сказал он, пытаясь улыбнуться.

Белый хувер с мигающими огнями повернул из-за угла, воем предупреждая о своем появлении. Зола нырнула обратно в дом, когда хувер приземлился в снег позади Гарана. Два андроида выкатились из боковой двери, везя за собой каталку; их желтые сенсоры мигали.

– В 17:04 поступило сообщение, что по этому адресу находится жертва летумозиса, – произнес один из них механическим голосом.

– Это я, – прокашлял Гаран. Крик Адри заглушил его слова.

– Нет, Гаран! Ты не можешь. Не можешь!

Гаран попробовал улыбнуться, протянул к ней руку. Он закатал рукав, и даже Зола, стоя на пороге, увидела на его запястье два темных пятна.

– Я заболел. Адри, любовь моя, ты должна позаботиться о девочке.

Адри отшатнулась, как будто он ударил ее.

– О девочке?!

– Перл, Пиона, – продолжал Гаран, как будто не слыша ее, – будьте добры с матерью. И никогда не забывайте, что я очень, очень люблю вас. – Он с трудом улыбнулся и залез на парящую рядом каталку.

– Ложитесь на спину, – сказал один из андроидов. – Вас зарегистрируют; ваша семья будет получать информацию о любых изменениях вашего состояния.

– Нет, Гаран! – Адри с трудом поднималась на ноги. Ее тонкие шлепанцы скользили по льду, она едва не падала, пытаясь подбежать к мужу. – Не оставляй меня одну! Только не одну не с этим!..

Зола задрожала и обхватила себя руками.

– Отойдите от больного, – произнес один из андроидов, становясь между Адри и хувером, в который переместили Гарана.

– Гаран, нет! Нет!

Перл и Пиона стояли рядом с матерью. Обе звали отца, но слишком боялись андроидов, чтобы подойти ближе. Андроиды вкатились обратно в хувер. Двери закрылись. Завывания сирены и мелькание огней наполнили тихий пригород, постепенно исчезая в отдалении. Адри и ее дочери сидели в снегу, рыдая и цепляясь друг за друга, и соседи смотрели на них. Зола тоже смотрела, спрашивая себя, почему ее глаза остаются такими сухими – обжигающе сухими. Ее снова сковал страх.

– Что происходит?

Зола посмотрела вниз. Андроид проснулся, отсоединился от зарядной станции и теперь стоял рядом с ней. Его сенсоры слабо светились. Она сделала это. Она починила андроида. Доказала, что чего-то стоит. Но ее успех был заглушен рыданиями и воем сирен. Смотреть на происходившее было невыносимо.

– Они забрали Гарана, – ответила она. – Сказали, что он «жертва летумозиса».

Андроид издал серию щелчков.

– О, боже… только не Гаран!

Зола едва ее слышала. Ее мозг уже некоторое время загружал информацию, но она была слишком захвачена происходящим, чтобы обратить на это внимание. Она стала вглядываться в обрывки информации, мелькавшие перед ее глазами.

«С тех пор как стало известно о первых жертвах летумозиса или голубой чумы – в северной Африке, в мае 114 года III эры, – болезнь унесла тысячи жизней…»

Зола начала читать быстрее и наконец добралась до слов, которых и боялась, и заранее знала, что увидит их: «Никто из заболевших не выжил».

Ико вновь заговорила, и Зола тряхнула головой, чтобы прогнать тревожившие ее мысли.

– …видеть не могу, как они плачут, особенно Пиона. Ничто не делает андроида таким беспомощным, как вид плачущего человека.

Внезапно почувствовав, что ей трудно дышать, Зола бросилась внутрь и привалилась к стене, не в силах больше слышать, как они рыдают.

– Тогда обо мне тебе беспокоиться не придется. Кажется, я теперь не могу плакать. А может быть, и никогда не могла.

– Правда? Как странно. Возможно, это программный сбой.