Колян 2

На прилавках лежали продукты – мешки, коробки, различная утварь. Коля зашёл на склад и увидел ряды мешков, коробок. Целое сокровище. Колян задумался – куда и, главное, как его погрузить? Не в кабину же трактора, там и так развернуться еле-еле можно. «Нужна тележка!» – осенило его. Где взять тележку? Ясен хрен где – на машинном дворе.

Колян чертыхнулся, что догадался сразу, развернул на месте бульдозер и зашлёпал траками в сторону мехдвора. На мехдворе он нашёл почти целую тракторную тележку, перевёрнутую вверх колёсами, подцепил к ней длинный стальной трос, зацепил телегу за бок и трактором осторожно перевернул её на колёса. Телега была вполне приличная, со стальными бортами. Он подкатил к телеге задом, с непривычки чуть не впечатав трактор вместе с телегой прямо в стену ремонтного цеха. Наконец остановился, вылез и стал кряхтя от напряжения закидывать дышло телеги в фаркоп трактора: в обычное время это делают вдвоём – один держит фаркоп, другой подаёт трактор. Но он был один, и рассчитывать на помощь не приходилось. Колян пытался заправить фаркоп, но так и не смог, хотя чуть не порвал жилы. Потом нашёл чурбак повыше, приподнял дышло телеги на него и стал манипулировать бульдозером, целясь фаркопом в телегу. После пятого раза, в очередной раз сбив с чурбака дышло и изматерившись самым отборным матом, он всё-таки с грехом пополам воткнул дышло в фаркоп, вылез, сунул стальной палец в прорезь, залез обратно и поехал к магазину, таща за собой телегу.

У магазина Коля остановился, подогнав добычу практически вплотную к выходу. Потом зашёл в магазин, нашёл стул за прилавком и со стоном облегчения опустился на него. Под крышей было гораздо уютнее, чем снаружи, под проливным дождём. Он даже забылся минут на двадцать беспокойной дрёмой, провалившись в сон как в омут – видимо, физические и психологические перегрузки давали о себе знать, организм защищался как мог.

Он с трудом продрался сквозь сон, встряхнулся и начал погрузку. Бесконечные мешки, коробки, ящики с бутылками – он старался укладывать всё плотнее, чтобы забрать с собой как можно больше найденного барахла. Он уже давно подозревал, что ничего хорошего в будущем людей не ждёт. И те, кто успеет запастись – спасутся. Вспомнить хотя бы начало войны, когда дураки с апломбом кричали, что шапками закидают врага, что запасаться не надо и с презрением смотрели на тех, кто в лихорадке скупал в магазинах соль, сахар, чай, мыло. Те, кто этого не сделал потом горько пожалел об этом.

Погрузка затянулась, стало темнеть. Колян после длительных поисков нашёл в углу прорезиненный тент, чему невероятно обрадовался – дождь всё не прекращался и продукты точно бы испортились под струями воды. Он вытащил громоздкий тент с трудом и накрыл груду в телеге. Потом заглушил двигатель трактора – всё это время машина тарахтела на холостых оборотах, взял рюкзак с патронами и ружьём из кабины и пошёл в магазин. Пошарился на полках, нашёл полотенце и сухую одежду, разделся, вытерся, переоделся в чистое. Достал из рюкзака те банки тушёнки, что раньше бросил туда, и оглянулся в поисках орудия, которым можно было бы их открыть. Не найдя ничего, усмехнулся и достал нож, взятый им из сокровищницы в пещере. Узорчатое лезвие с шорохом вылезло из чёрных лаковых ножен. Колян прикинул, положил банку на бок, размахнулся и рубанул по круглому боку ближе к краю банки. Лезвие легко, как картон, разрубило жестянку и воткнулось в деревянный прилавок.

«Ничего себе – вот ведь булат так булат! – Колян довольно усмехнулся. – Умели делать ножи в старину».

Он поднял куски банки и начал из них с жадностью выколупывать розово-коричневые куски мяса, облепленные прозрачной дрожалкой бульона. Только сейчас он понял, как страшно проголодался. Мозг, напряжённый стрессом, не позволял ему чувствовать голод, всё это время он только пил – благо было питьё в бутылке с колой, поднятой им в пещере. Он, жуя, обшарил глазами стойки с товарами, заметил бутылку коньяка и выматерился, прочитав этикетку:

– Сучок грёбаный, из опилок суки гнали! А чего ты хотел в деревне – Мартель, что ли?

Он сорвал винтовую пробку, приставил к губам бутылку и с отвращением отпил пахнущую клопом жидкость, огнём пролившуюся по пищеводу в живот. Сморщился, сплюнул, закусил остатками тушёнки. На полке нашелся также пакет с деревянными пряниками, которые Колян безо всякого удовольствия пожевал, запив колой. Он снова приложился к бутылке – ему надо было сбросить стресс, да и голова, ещё не прошедшая после сотрясения и отдающаяся дикой болью в затылок, требовала немедленной анестезии. Уставился на бутылку – половины уже не было. Хватит. Напиваться сейчас не просто глупо, но и опасно – надо быть настороже. Он отправился на склад, нашёл там лежанку – видимо сторож или продавщицы отдыхали в свободное время, улёгся там, подтянув поближе ружьё и уснул.

Проснулся Колян с рассветом. Звёзды уже погасли на небе и край красного солнца медленно выдвигался из-за горизонта. Тучи немного разошлись и дождь прекратился. Впрочем, одного взгляда на небо было достаточно, чтобы понять, что это лишь на время. Колян потянулся, размял мышцы и продолжил погрузку продуктов и вещей в телегу. Телега была хорошая, большая, видимо в ней возили или силос, или сено – объём её как нельзя лучше соответствовал целям Коляна.

Погрузку он закончил во второй половине дня, весь вымотанный, злой как собака и усталый. Дождь, отпустивший до обеда, опять взялся лить тропическими потоками. Коляна не отпускала мысль, что все это было довольно странно – жара, до обеда солнце, а потом проливной дождь, как в джунглях. Его раздражение сменилось беспокойством.

Колян завёл трактор и внезапно ему пришла в голову мысль – а горючее-то он посмотрел? Тарахтеть тарахтел, а кто заправил трактор-то? Он полез на фаркоп, к баку, отвинтил крышку, потом нашёл палку и замерил уровень солярки. Её было на четверть бака.

– Вот был бы фокус, если бы я встал по дороге! – недовольный собой, пробормотал Колян. – Что значит – башку отбило. И не подумал даже, что заправиться-то где-то надо будет по дороге, путь-то не близкий.

Он влез в трактор и поехал к мтс. Осмотревшись, он нашёл заправку для сельхозтехники. Емкости с соляркой были полузаглублены в землю, и летевшие, видимо, при урагане брёвна и тяжёлые предметы ничего не смогли сделать им. Только в одном месте краем зацепили и оставили большую глубокую вмятину на цистерне – видимо, в них врезался жигулёнок, который валялся рядом вхлам разбитый. Как ещё не загорелся… Дождь помешал? Впрочем, это только в кино машина взрывается от пули или плевка главного героя. На самом деле, её может размазать по дороге, а пламени не будет.

Колян хмыкнул и выбросил жигулёнок из головы – были проблемы и поважнее. Например, как запасти горючку. Он нашёл заправочный модуль – слава Богу, что тот был рассчитан для работы в колхозе. Привод насоса был ручной, сразу предполагалось, видимо, что будут перебои электричества. Он нашёл шланг, вставил его в бак трактора и начал вертеть ручку насоса. Из шланга полилась струя горючего в бак.

В маленькой бендешке с хилым замком, тут же сбитым на землю, стояли бочки из-под горючего. Не все из них были пустыми, но Колян один не смог бы их втащить в телегу. Поэтому он взялся за пустые, чтобы погрузить их и уже в телеге залить горючим. Тужась и треща суставами, он занимался этим несколько часов. Истощив запас мата и сил, он плюхнулся на сиденье трактора и, после короткого отдыха, потащился опять к магазину.

Время уже шло к ночи, поэтому смысла куда-то ехать уже не было. Он поставил трактор с телегой у магазина и решил прошвырнуться по домам – может, там найдётся ещё что-то ценное. В магазине он нашёл фонарик и батарейки – налобник он потерял в воде, когда плыл с потоком. Теперь он не зависел от темноты и мог спокойно помародёрстовать.

Два часа мародёрства принесли неожиданный результат – в одном доме, видимо доме егеря – он обнаружил карабин «Сайга» 7.62, несколько ружей, много патронов. Добычу он тут же перетаскал в магазин. С таким арсеналом он уже чувствовал себя гораздо увереннее. Он лёг спать очень уставшим, но удовлетворённым результатом двухдневных работ. Только одна мысль не давала ему покоя – что случилось? Что за катастрофа обрушилась на мир? И, главное, что с его семьёй, с Ленкой? С этой мыслью он и уснул, провалившись в тяжёлый, наполненный неспокойными видениями сон. Утром ему ехать в город. Что там его ждёт?

Глава 5, в которой Колян оказывается на грани жизни и смерти

Закон #175

Каждый гражданин Роси вне зависимости от пола, возраста и религиозных воззрений, обязан в совершенстве владеть навыками самообороны и уметь обращаться с холодным и огнестрельным оружием.

Есть одно преимущество у тяжёлой техники – танков, тракторов дт-75 – прут они без оглядки на лужи, на поперечные промоины, в которых уже бы мог безнадежно сидеть жигулёнок или даже рослый джип. Но, конечно, нет техники без недостатков – сидеть в кабине дт-75 было не очень удобно. Колян потёр затёкшую спину – тяжек труд тракториста. Он предпочёл бы пролежать весь день в снайперском схроне, чем на протяжении нескольких часов ехать за рычагами этого монстра, но выбора не было. А если бы и был другой транспорт, толку от него было бы, как от заклинания вуду при отгоне тучи комаров.

Дорога была забросана хламом – повсюду валялись искрошенные собачьи будки, сломанные стволы деревьев и телеграфные столбы. Тот ураган, что по неизвестным причинам прошёлся над Землёй, причесал её как частым гребешком – окружающее напоминало место падения тунгусского метеорита.

Двигатель тяжёлой машины мерно тарахтел на средних оборотах. Время от времени Коляну приходилось останавливаться и ножом сталкивать в сторону преграды на дороге – бульдозер-то перевалился бы через препятствие, но сзади за ним тащилась телега с кучей барахла, которая точно бы не прошла безболезненно через противотанковые ежи, поставленные природой.

Наконец, километрах в двадцати от деревни дорога стала почище. Колян расслабился, и в голову полезли мысли – что же произошло? Американцы применили погодное оружие? Бред из газетки жёлтой прессы. Такие катаклизмы не оставляют без участия никакие страны, вполне возможно что и им досталось. Так что случилось? Колян задумался, придерживая рукой рычаг. В голову приходило лишь одно объяснение, казавшееся ему наиболее верным: учёные давно выдвинули идею цикличности катаклизмов, стирающих цивилизации с лица Земли. Легенды об атлантах, описание всемирного потопа в Библии взялись не с пустого места – это отголоски реальных событий, происходивших время от времени. На полюсах планеты накапливаются ледяные шапки, которые не тают. Вес, объём этих ледяных шапок увеличивается с каждым годом, столетием, тысячелетием. И наступает такой момент, когда вес этих шапок преодолевает критическую черту, Земля приобретает форму гантели, её вращение нарушается. Она ррраз – и делает переворот. Полюса начинают вращаться в плоскости экватора, а экватор переходит на место полюсов! Всё это происходит в считанные минуты, вызывая невероятные разрушения, ураганы, потопы. Все страны, все местности, находившиеся близко к океанам, морям будут неминуемо смыты, там, где наблюдалась вулканическая активность в сравнительно недавнее время – такие, как Кавказские горы или Анды (с точки зрения геологии эти горы просто младенцы) – будут разломы, вулканы заработают снова, сжигая всё вокруг. Теперь можно представить, какие страны могли остаться жить, а какие уже в мире ином…

«Основная часть России должна выжить, – подумал Колян. – Она находится на Среднерусской платформе, гор тут нет, платформа мощная, как утверждают учёные, жизнь сохранится. Опасность представляет ураган, снёсший всё, что находилось на ровной поверхности земли, да засуха, которая неизбежно должна наступить в дальнейшем».

Колян усмехнулся. Дождь лил не переставая, но он прекрасно понимал, что в конце концов он прекратится. Он решил, что дождь – тоже следствие этого всемирного потопа. Волны океана прошли почти через весь мир и лишь те территории, что находились в центре платформ, могли уцелеть, но вода, которая впиталась в почву испаряется, насыщает воздух. Потом концентрируется – и куда ей деваться? Ну, конечно залить Коляна мерзким тёплым дождём. Погодка-то как раз за версию переворота Земли.

С этими мыслями Колян двигался всё дальше и дальше в неизвестное будущее. Он уже перешёл в состояние «на щелчке», когда человек, сам даже не осознавая того, напряжён, предельно сконцентрирован и готов к любым неожиданностям. Что будет после такого катаклизма? Его предусмотреть и предупредить нельзя, нельзя даже спрятаться куда-то, будь ты колхозник или президент страны. Огромные массы воздуха и воды молниеносно сдвинутся с невероятной скоростью, вернее, сама Земля сдвинется. А воздух и вода по инерции останутся на месте. Уцелеют лишь те, кто как в лотерее, выиграют жизнь. Такие же случайные люди, как Колян…

Колян горько вздохнул – Ленка была в эти дни в Италии, где у них был дом. Он был почти уверен, что Италии больше нет. У него защипало в глазах. Столько пережили вместе, выжили… и вот опять. Говорили попы – кого Бог любит, того он испытывает.

«Нахрена такая любовь?! – богохульно возмутился Колян. – Сколько ещё испытаний можно терпеть?»

Колян тоскливо размышлял, сколько ещё продлится дождь, как выжить, куда ехать – скорее всего областного центра нет, а если и есть, черт знает что с ним. Выше по течению должна быть атомная станция – идиоты построили на громадной русской реке, в среднем течении, атомную станцию. Что стряслось с ней после катаклизма? Думается, ничего хорошего. Можно сразу считать, что её нет, а всё живое, что ниже по течению, превращается в пятиногих и многоруких мутантов. Весь Каспий. Значит, двигаться надо выше, гораздо выше, примерно в район Мордовии – там леса, пусть даже поломанные, но они восстановятся, реки, а значит – еда, вода. Там можно выжить. Люди приравниваются к опасности. У Коляна в телеге по нынешним временам лежат просто сокровища, только мертвый не постарается отнять его у копателя вместе с жизнью. Колян для себя решил вначале стрелять, а потом спрашивать: «Кто идёт?»

В то же время перспектива избавлять мир от тех, кто еще не успел умереть, Коляну не нравилась. В одиночку выжить трудно – не спать он не мог, а во сне человек уязвим. И оружия маловато. Буде у противника пулемёт – тут Коляну и конец.

Он подумал, свернул в голове карту – по крайней мере, ту, что была до катастрофы, – и решительно двинул тяжёлого монстра по полевой дороге влево от главной трассы. Конечно, существовала опасность утонуть где-то в грязи, ведь даже гусеничный трактор – не панацея от болота. Но вряд ли – почвы тут были песчанистые. Вверху только чернозём, а внизу опока и песок – авось, не сядет. Всё-таки, это почти танк… Траки шлёпали по просёлку, вода мутными потоками стекала с вертикальных стёкол трактора. Вот и ещё одна разрушенная деревня – раньше тут был, видимо, фермерский дом. Рядом с ним лежала раздутая туша коровы – её, видимо, шарахнуло о стену дома, где она и осталась лежать. Стёкла выбиты, следов людей нет – может и выжили, но ушли куда-то.

Колян задумался – неужели и в той деревне, где он был, погибли все – неужели никто не спасся? Куда они делись, почему на месте утварь, продукты, вещи? Он не стал ломать голову над этим вопросом, махнув рукой: будет время – узнаю, пока что надо жить этим днём. Вот есть трактор, есть телега с вещами, нужен дом, пристанище, крепость. Да, крепость. Человек быстро опускается до уровня древних веков. Слезает налёт цивилизации, ценится только право сильного. Не все, да, не все опускаются до уровня инстинктов, но они умирают первыми. Это закон, закон джунглей. А Россия сейчас превратилась именно в джунгли…

Ночь застала Коляна уже далеко от того места, откуда он выехал. Он точно не знал, где он находится, приходилось объезжать раздувшиеся от воды речки, преодолевать овраги, заполненные водой. Он прикинул, что прошёл где-то километров сто по прямой. Сколько ещё он потратил на объезды – неизвестно. Эдак тащиться до нужного места придётся месяц, горючего не хватит. Надо всё-таки выходить на основные трассы – там есть горючее, но есть и опасность встретиться с мародёрами. Коляну не хотелось раньше времени проливать кровь.

«А ведь без этого никак не обойтись», – с грустью подумал он. И его охватила тоска: только жить начал, всё устаканилось, наступила спокойная, сытая жизнь, и на вот тебе – джунгли. Он философски хмыкнул и решил, что всё это надо забыть. Есть сегодняшний день, есть пока что все необходимое, чтобы не умереть, значит, будем жить.

Впереди показалась речка в окружении поломанных деревьев. Он остановил трактор и осмотрелся. Хотел зажечь костёр, но глянул на хляби и передумал. Влез на телегу, под прорезиненный тент, закрывавший содержимое от потоков воды, вскрыл пару банок с консервами и пообедал при свете фонарика. Несколько фонарей он нашёл в деревенском магазинчике и обрадовался им, как старым друзьям. На прилавках было практически всё, что может понадобится селянину, от спичек до батареек – эдакий своеобразный универсам. Топоры, пилы, лопаты, продукты… Это давало надежду Коляну на будущее. Какое-то время, конечно, можно продержаться на мародёрстве, но потом надо будет строить жизнь, а для этого нужны и инструменты, и запасы продуктов.

Утром Колян дозаправил бак трактора, сливая горючее по шлангу из бочки, завёл двигатель и двинулся вперёд. Ехать ему пришлось вдоль речки, переправиться не было никакой возможности. Нужно было идти вниз по течению, в конце концов, она всё равно вольётся в большую реку, а там и до Волги недалеко. Только вот подходить к Волге у Коляна не было никакого желания – он не забывал про атомную электростанцию выше по течению, и получать ударную дозу облучения у него не было никакой охоты.

Первая деревня после выезда встретилась ему через три часа пути. Выжившие люди там остались. Крышу дома кое-как накрыли, из трубы шёл дым. Колян было попытался подъехать поближе, но внезапно раздался выстрел и дробь хлестнула по борту трактора, благо, что дверь была закрыта. Колян зло выругался и решил ничего не предпринимать – что с дураков взять. Впрочем – дураков ли? Мало ли мародёров бродят сейчас по районам, осторожность – прежде всего. Но происшествие заставило его удвоить осторожность. Эдак на пулю нарваться можно легко, а при нынешней сырости и грязи любая рана приведёт к гибели, точно как в джунглях, где любая царапина может привести к фатальным последствиям.

Еще через пару часов езды Колян заметил какое-то шевеление у речки, где оставались стены то ли коровника, то ли механизаторского строения. Даже ураган не смог снести эти стены, построенные ещё в советское время. «На века строили, бетона не жалели», – подумал он. Над помещением был сделано что-то вроде навеса из зелёного армейского брезента. «Армейцы, что ли», – подумал Колян и насторожился. Из-под навеса вышел зачуханный солдатёшка и замахал Коляну рукой. Колян повернул в сторону строения, подъехал метров на 5 от дома и остановился. Из строения выползли ещё четверо фигур в солдатской форме. Один был явно поздоровее и посытее других. Дембель – намётанным глазом определил Колян, – видимо рулит тут. Старший. И, похоже, держит всех в ежовых рукавицах – у солдата, подзывавшего его, под глазом был свежий фингал.

– Здорово, служивые!

– Здаровааа, – недружно протянули грязные фигуры. – Какие мы, мля, служивые, ты чо, дед, с дубу рухнул? Ща и службы нет никакой.

«Дембель» прокричал нарочито противным гнусавым голосом.

– Чо там у тебя, в телеге-то? Поделись с народом! Хули ты нахапал, один, что ли, жрать будешь!?

Колян так сразу и не понял, о каком деде идёт речь. Потом вздохнул – он уже далеко не мальчик, за сорок перевалило слегка, а для этих юнцов он в отцы годился, седина у него так с тридцати лет прёт. Небритый, с седой бородой – ну кто, как не дед? Дед! Себя-то со стороны не видно, да и не заморачивался Колян о таких вещах, как внешность. Впрочем надо бы и побриться, или уж оставить бороду-то… Он усмехнулся – в такой момент и о такой фигне думается.

– Надо будет – один сожру, тебе-то что? – Колян специально сгорбился и стал ещё больше похож на старого, худого, утлого деда. Со стороны казалось – всё, старикан попал, молодой, здоровый придурок сожрёт его с потрохами. Этого эффекта Колян и добивался. Надо выглядеть как можно безобиднее, а потом… потом посмотрим.

Колян знал таких уродов. Отечественная армия производила их с завидной регулярностью. Они вытворяли в армии что хотели, угнетали молодых, все низменные их черты просто утрировались в армейском быте. Офицерам это было на руку – зачем заниматься воспитанием солдат, проще набуздать одному дембелю, дать задание, и он мигом сгонит толпу молодых и всё выполнят. Что-то вроде самодержавия.

– Да ты с дубу рухнул старый! Молись, чтобы живым отпустил тебя, старый козёл… Если что ценное найду в телеге.

Сытый подошёл к Коляну и дал ему поджопника. Колян преувеличенно уныло захромал чуть в сторону и решил посмотреть, что будет дальше. «Дембель» залез на колесо телеги, заглянул туда, присвистнул:

– Неслабо награбил, старый. Так и быть, отпущу тебя, если поцелуешь мне сапог.

Сытый заржал радостно, как жеребец, и, потягиваясь, пошёл к сгорбившемуся Коляну. Колян прижал руки к животу, изображая испуг, и аккуратно взял в правую руку рукоятку ножа. Сытый подошёл ближе, размахнулся для удара, но не успел. Рука Коляна с блеснувшим матовой рыбкой ножом мелькнула у его шеи. Сытый, видимо, ещё не понял, что он умер. Его рука схватилась за шею, в которой что то кольнуло, ожгло, рука поднялась к глазам, он попытался что то сказать, булькнул. Фонтан крови из перерезанного горла брызнул на полметра. Труп постоял ещё немного и упал в грязную лужу, дёргаясь и разбрасывая вокруг серо-красные брызги. Колян спокойно нагнулся, вытер лезвие о гимнастёрку сытого и повернулся к остальным солдатам:

– Ещё кто хочет что-то сказать? Кто хочет моих вещей? Кто имеет что-то против?

Он тяжело оглядел группку стоящих, под его взглядом исподлобья они сжались, явно это были не бойцы.

– Так. Протеста я не вижу. Тогда начнём разговор сначала: здорово, ребята. Как тут оказались? Чего тут делаете?

– Здрасьте… – протянули пацаны.

– Вы это… Не сердитесь. Этот урод из старослужащих. Мы тут на коровнике были от нашей части. Видать у командира тут какие-то интересы были, нас как рабов тут пахать заставляли, – Коляну стал рассказывать один парнишка, славянской наружности, как подумал Колян, похожий на его друга детства Яшку – такой же веснушчатый и небольшой. У него же как раз и был фингал под глазом.

– Как началась эта бодяга с ветром, ураганом, мы укрылись там, где работали. А тут всё посносило, остались только мы с этим, – он кивнул головой на труп. – Он, сука, всех запугал, здоровый гад, лупил нас. Мы по домам шарились, продукты искали, он всё лучшее отбирал. Я начал права качать, тут и получил. – Он показал на фингал. – Поделом суке… А здорово вы его! Я уж думал всё, деду конец. Ой, простите, если что не так, про деда-то.

– Да мне всё равно, – усмехнулся Колян. – Зовите меня Николаем. Можете Николаем третьим… Второго-то сместили, а я сместить себя не дам. Ладно – какие планы, пацаны? Есть вообще какие-нибудь планы? Или вы тут вечно будете в коровнике сидеть?

– Да вот Филя – ну этот вот тот, покойный – собирался, как вещей натаскаем, пойти в город, команду крутую собрать и всех подмять по себя. Ну типа такой бандой сделаться и данью всех обложить. Он об этом постоянно говорил, мол – власти нету, надо свою ставить. А нам всё равно, лишь бы пожрать, да там видно будет.

– А что ж вы так запустили себя-то, а ещё солдаты! – сказал Колян. – Как чушканы все… Умыться, что, влом что ли?

Тут Колян немного кривил душой. Сам-то он тоже и забыл про умывание, но надо же было сразу поставить всё на свои места – он старший, они подчинённые.

– Так, пацаны, команда такая: ты – как тебя звать? – он показал на парня с фингалом – Дмитрий… Ты, Дима, полезай на телегу. Там в углу, где бочки, стоят коробки – мыло, стиральный порошок, а рядом – тазики, корыта. Доставай. Вы, гоп-компания, быстро хворост тащите, костёр ладить… Да, Дима, прихвати-ка там котёл и треногу, там большой казан новый на несколько вёдер был, я, как знал, прихватил. Продукты я сам достану, ты не найдёшь, там закопаны в ящиках.

Пацаны облегчённо вздохнули, забегали – появился вожак, существование стало осмысленным. И вроде, не злой «дед»-то, если, конечно, не смотреть на труп.

Глава 6, в которой Колян становится Николаем и обретает свой народ

Закон #654

Каждый мужчина имеет право иметь столько жен, сколько хочет, с одним условием: он должен полностью обеспечивать все семьи и не допускать конфликтов на бытовой почве, которые могут привести к убийству или членовредительству.