Человек в Замысле Бога. Книга пятая

Перед адамической Властью каждый подвластен в соответствии со своим Чином. Перед русской керувической Властью все равны, независимо от положения в обществе. Перед вершиной Власти все равно значимы или равно незначимы. Простой рабочий равен перед ней с высшим государственным чиновником.

В адамическом мире у руля Власти, вообще говоря, может находиться кто угодно. Власть тут самодостаточна. Во главе российской Империи должна стоять предельно харизматическая и сарически мощная фигура Вождя.

Переживание русским сакральности Власти как таковой есть непосредственное переживание Первого Лица и Сара Первого Лица. В силу этого переживания русский человек переживает нимродовую Власть и общедуховную власть комплексно, принимая чистилищного Сара за Сара Первого Лица. В этой подмене разгадка противоречивости русской общедушевной жизни.

Власть в керувическом мире первой очереди, стремясь стать керувичской Властью, желает пользовать саризмом Сара Первого Лица. На Пятом Дне это далеко не всегда удается ей. Без чистилищного сара Власти на Пятом Дне вообще обойтись нельзя.

Чистилищный сар в керувичской Власти правил слишком многими эпизодами русской исторической жизни, но в нем никогда особо не приветствуется и не вдохновляет (как бывает в исламском мире). Русский мир допускает и терпит чистилищного сара в себе.

В европейском человеке Власть определяет внешний образ жизни. Комплексное переживание Власти входит во внутренний образ жизни русского человека.

В Китае Власть переживается как совершенно-мудрое начало государственной жизни. Власть для китайца, по крайней мере в идеале, – отец родной. Китаец воспринимает власть в четвертом лице, как отца и нравственного родителя.

Для европейца, внутренне не сочлененного со своей властью-чином, Власть –воспринимается в во втором лице как господствующее Ты, обладающее правом подчинять меня.

Часто говорят о патернализме русского отношения к Власти. Это не совсем верно. Мотивы отношений к Власти в четвертом лице есть и у русского человека. Но более всего он склонен воспринимать и общедуховную власть и нимродовую власть как свое «Я».

Властитель русского мира глубинно сочленен с народом, переживается не над ним, а в нем, в глубине него – не филически и не этически, а сторгически. Россия чтит свою керувическую Власть как «свое другое Я». Власть в русском мире – носитель «высшего своего другого Я» и переживается сакрально и сторгически в пятом лице. Точнее: Власть в русском мире переживается своим царствующим мужским другим Я по отношению к женскому своему Я.

Русский человек состоит в брачных отношениях со своей Властью. Власть для него есть свой высший сторгический ближний, свое другое сакральное Я. Желающие зла русскому керувическому миру во все времена били по фигуре Вождя, олицетворяющей сакральное Я русского мира.

* * *

Керувическая натура русского мира выражается и в особом запросе на саризм, и в сторгическом отношении к Власти, и в особой силе и обаятельности сторгичности.

Русская человечность, «всемирность стремления русского духа» (Достоевский), его чуждая католицизму соборность имеет керувический смысл. Авторство общедуховной керувической власти – авторство соборное.

Керувическая натура русского мира может быть основана только на эденском Свете Любви. Но Свет этот еще нужно суметь принять в себя и хранить, не завалить мусором и отбросами. С этим всегда проблемы. Лучше сказать, что эденский свет Любви дежурит в русском человеке, то и дело уходя с дежурства.

Керувическая натура русского мира зиждется на особой приверженности к адолонической Искренности. Без адолонической Искренности русский мир не станет вполне керувическим.

Вполне допускаю, что понятие русской Правды несет ту же смысловую нагрузку адолонической Искренности, что и китайское ЧЭН, но не возводится в Истоки Мироздания, а пользуется в качестве установки человеческой жизни.

В русской жизни неизменно присутствует Правда и кривда, правильная душа и кривая душа – неискренность как таковая. Темная сторгия противостоит не только светлой сторгии, но и тому, что Толстой называл искренностью духа (в отличие от правдивости души).

Власть потому носитель своего высшего другого Я, что она есть носитель Правды и обладает сарической мощью, несопоставимой с сарической волей отдельного человека.

Русского человека в общедушевной жизни терзает Свет Правды. Это и «искренность» и «истинность» и «справедливость» жизни.

Свобода личностного начала в человеке – представление западно-адамического мира, повернутого к локализациям Первого Лица. Справедливость – по происхождению представление керувическое, родственное сторгии и переживанию Восьмого Лица.

Справедливость – сторгическое требование, основанное на эденском Свете Любви и адолоническом духе Искренности. Справедливость – сторона сторгичности общедуховной жизни, ярко светящаяся адолоническим духом.

Адамический мир переживает справедливость в филическом отвлечении. Керувичность керувического мира поставлена на эденском Свете Любви. евичность евического мира поставлена на эденском Свете Жизненности. У них разная справедливость: сторгическая справедливость России и справедливость совести Китая.

Свободного нравственного чувства в русском человеке недостаток. Его моральное сознание недостаточно обеспечено сарической волей. Это в некоторой мере восполняется острым переживанием несправедливости.

В керувическом и евическом человечестве предусмотрены сильные позиции адолонического духа Искренности. Связь между евическим человечеством и керувическим человечеством возможна через Третье Лицо Отца и адолонический дух Искренности.

Адолоничность в стороне от адамического мира. Шекспир не делал упор на адолоничности творчества. Адолоничность у Толстого – во главе угла. Русская классическая Культура – Культура адолоническая. Адолонический Свет Искренности светился в Культуре русского керувического мира Х1Х века как нигде и никогда.

Русский человек не терпит подмены душевности на правила. Отдать ребенка на усыновление другим людям или отдать старика на попечение чужих в дом престарелых – не по Правде.

Русское понятия Правды, справедливости и сторгичности имеет звучание адолоническое. В нем сочетаются саризм, вера и эденские Светы Жизненности и Любви. Русский саризм позволяет совместить трудно совместимое: Веру и адолоническую Искренность, сторгичность и филичность общедушевной жизни, общинность и государственность внешнего образа жизни. Без такого скрепления он распадается.

Только керувический человек способен гармонично сочетать в себе Веру и адолоническую Искренность. Вера в русском языке несет ударение Верности. Потому-то Вера в спайке с Царем и Отечеством. Такая Вера чревата адолоническим духом Искренности и эденским Светом Любви. Русская Правда – Вера-Верность и адолоническая Искренность. Язык верно выражает основные понятия керувического мира. Служить верно значит «служить верой и правдой» – искренностью духа и верностью души.

* * *

Если понимать евическое человечество женским (как Поднебесная сама себя и ощущает), а адамическое мужским (как оно на Западе себя всегда позиционирует), то можно сказать, что керувическое человечество находится в процессе становления мужских и женских черт. В результате этого процесса евразийский керувический мир должен стать равноудаленным и равноблизким адамическому и евическому миру.

Евразийскому керувическому человечеству, чтобы стать таковым, надо основательно освоить элементы конфуцианского мира, принять евический дух в себя, подобно тому, как оно осваивало и принимало в себя элементы адамического мира первой очереди. Это уже стало происходить с русским миром и произойдет само собой или в принудительном порядке, не смотря на всяческие политические риски.

При историческом (внешнем) повороте русского мира на Запад (культуру, государственность, идеологичность) керувическое человечество первой очереди в глубине своей слабо ориентировано на Первое Лицо. Куда больше оно глубинно больше повернуто на Восток, на его своеобразную женственность, но это слабо выявлено и осознано им. Тут одно противоречит другому. В изживании этого противоречия основная задача России 21 (и 22?) века.

7

Представить Христианство без воплощенного Восьмого Лица трудно. Однако, в понимании необходимости воплощения Восьмого Лица на Пятом Дне есть проблемы.

Доброта-Жалость – чувство Восьмого Лица в человеке – дается свыше как благодать, но подобно естеству не стремится к саморасширению и самоусилению. Она следует сама себе, как только жизнь востребует ее (см. главы 1 – 4 части одиннадцатой второй книги).

Доброта-Жалость проникает в человека от Восьмого Лица вместе с эденским Светом Жизненности, но разгорается в редких людях, которых мы называли людьми Восьмого Лица. У человека Восьмого Лица нет специального мотива и потребности растить доброту и жалость в себе. Он наполнен добротой и жалостью не потому, что ему свыше велено любить и жалеть, а потому что иначе для него невозможно по неодолимой потребности сердца.

Доброта в языке связывается с понятием Добра, но это не одно и то же. Деятельная Доброта не совсем то же, что деятельное Добро. Одухотворенность Добром не то, что одухотворенность Добротой-Жалостью Восьмого Лица. Доброта-Жалость своего сердца всегда в глазах стоит, она в человеке Восьмого Лица присутствует всегда, помести его хоть на необитаемый остров, и выражает постоянное само собой разумеющееся состояние жизни, не как эмоциональный реактивный порыв нервической жалости.

Поразительная отличительная черта одухотворенного Восьмым Лицом человека в том, что он не только не ждет благодарности, но душевно не нуждается в благодарности от того, кому помог, и потому не возмущается на неблагодарность.

Заставить себя стремиться делать добро и делать добро людям, быть предельно благожелательным к ним можно, но от этого не станешь человеком, одухотворенным Добротой-Жалостью.

Основательница ордена сестер милосердия Мать Тереза – не человек Восьмого Лица. Подвигами своей жизни она славила Иисуса Христа. Главное для матери Терезы – дать почувствовать несчастному из несчастных, что он любимый через нее Христом, что он любим Божественной любовью, и в то же время средствами добра самой войти в духовное соприкосновение с Богочеловеком. Таков общий мотив всей ее жизни.

«Любила» ли мать Тереза своих пациентов? Она была добра к ним во славу Христа. Ее добро не точечно и сторгично, а всечеловечно и агапично, не самопроизвольно, а конфессионально. Добро матери Терезы – впечатляющее добро. Деятельность матери Терезы это в высшей степени впечатляющая общественная деятельность.

В любой конфессии в любые времена человек Восьмого Лица не думает посвящать себя другим людям. Он непроизвольно стремится выполнить требования Восьмого Лица в себе, в своей личнодуховной жизни.

В общедуховной жизни Восьмое Лицо в качестве Божественного Лица востребовано Христианством, но не стало и не могло стать нормой жизни, хотя бы потому, что Любовь-Жалость идет наперекор общественной и государственной практике жизни Пятого Дня. Для проявления Восьмого Лица необходимо утихомирить авторское Я. Для адамического человека это прямо таки противоестественно, и он вводит себя в нерабочее состояние слезной умильности.

Не Любовь-Жалость обеспечивала исторический успех Христианства как мировой религии. Любовь-Жалость Восьмого Лица на первых планах повседневной христианской жизни стала появляться (и то далеко не повсеместно) в Х1Х веке или чуть раньше. И то более в лирическом исполнении, как высокая поэтика души. Духовное чувство Любви-Жалости (в отличие от нервического чувства жалости и всевозможных филических чувств любви) в повседневной реальности, а, тем более, в идеальном исполнении, как была, так осталась редким гостем в человечестве.

Всю свою историю Христианство держалось на притягательности грандиозных и возвышенных религиозных представлениях о Боге-Спасителе, Божественной Жертве за человека, о Втором Пришествии, на любви христиан друг к другу и особом культовом благолепии, на церковной идее общедуховной власти и идее церковной легитимации светской Власти. В одни из этих оснований Любовь-Жалость Восьмого Лица хорошо вписывается, в другие не очень. Государственная привлекательность Христианства не пострадала бы, если в Евангелии от Матфея не было первых двух глав Нагорной проповеди и связанных с ними мест.

Люди Восьмого Лица во всех народах переживают Восьмое Лицо в себе. Воплощение Восьмого Лица раскрывает христианину мотив Божественной Жертвы Бога-Сына, принявшего крестные муки по Божественной Жалости к поставленному в непреодолимую ситуацию бедственности жизни человеку. Безмерная Божественная Любовь и Доброта требует от человека для его же спасения стремиться уподобиться Ему. Это задача сугубо конфессиональная, имеющая отношение к возникновению общедуховной власти в определенной части человечества.

В задачу Пятого Дня входит введение человека в общедушевное состояние на началах общедуховной власти. Любовь-Жалость – сугубо личнодуховное чувство, расцветающее на стороне Встречи и слабым отсветом – на общедушевной стороне. Для выполнения задач перехода на Пятый День это имеет побочное значение.

Положим, Любовь-Жалость нужна в человеке Пятого Дня, но не совсем понятно, зачем такое предельное и неподъемное для человека усиление Любви-Жалости посредством воплощения Восьмого Лица.

Разумеется, любое воплощение Божественных Лиц (да и просто существ Шестого Лица) в любое время оказало бы самое благотворное воздействие на человека. Но применение таких сверхмощных и чрезвычайных средств, как воплощение Восьмого Лица, должно быть предусмотрено в Замысле Бога на человека, применено со специальными целями в точно установленный момент Пути Замысла и иметь основополагающие для всего человечества, а не только конфессиональные, цели.

Для осуществления Замысла Восьмому Лицу стало нужно обозначить свое присутствие в земном человечестве уже на переходе с Четвертого на Пятый День. Зачем?

* * *

Доброта-Жалость Восьмого Лица увеличивает конфессиональную привлекательность Христианства, но в христианском человечестве оно особо не востребовано. Государственная и общедуховная жизнь адамического мира могла существовать на Пятом Дне без опоры на воплощение Восьмого Лица. Кроме того, большая часть человечества не заметила этого локального воплощения, тогда как Божественное средство воздействия на душу воплощения Восьмого Лица должно быть задействовано для всего человечества и со строго определенной целью.

Переживания чувств Восьмого Лица понятны и, так или иначе, близки и евическому, и адамическим, и керувическим человечествам. Воплощение Восьмого Лица произошло не для того, чтобы установить Царство Божье на Земле, а для строительства керувического мира, поскольку оно призвано объединить адамические и евическое, и само состоит из разных народов и конфессий. Такова Божественная Работа Восьмого Лица в земном человечестве.

Воплощение Восьмого Лица состоялось для того, чтобы взвести керувизм как таковой и поставить его на соответствующую высоту. Восьмое Лицо керувично в том смысле, что только оно, будучи мощнейшим катализатором общедушевной сторгии, способно сторгически объединить разные народы и конфессии в составе керувического человечества.

Воплощение Восьмого Лица состоялось заранее, во времена перехода с Четвертого на Пятый День, чтобы способствовать построению керувических человечеств первой и второй очереди.

Христианство на Пятом Дне установило общедушевное состояние части человечества. В Преображении Христианство должно выполнить еще одну свою путевую задачу – образовать керувическое человечество.

Все происходящее на Пути Замысла происходит для усиления продвижения на Пути Замысла и делается вовремя. Адамическое человечество должно было в себе понести Доброту-Жалость Восьмого Лица для того, чтобы в готовом виде оплодотворить им позднее возникающее керувическое человечество. Восьмое Лицо, в конечном счете, должно в керувическом мире стать свойственным человеку наряду с Первым Лицом в качестве действующего в нем Лица. Керувическое человечество должно напитаться волей Восьмого Лица на Пятом Дне для того, чтобы на Шестом Дне стать человечеством Восьмого Лица.

Восьмое Лицо воплотилось на Пятом Дне не для Пятого Дня и не для конца всех времен, а для человечества Восьмого Лица на Шестом Дне. Основной мотив жизни и основное средство создания такого человечества – воля Восьмого Лица. И социальная справедливость, и равенство, и свобода и прочее важны в нем не сами по себе, а по их принадлежности к Восьмому Лицу.

Христианство Толстого, ставящее Любовь-Жалость во главу угла, вовсе не востребовано христианским миром. В учении Толстого две стороны: учение о восхождении личнодуховной жизни и учение о построении Царства Божьего на Земле на основании Любви-Жалости воплощенного Восьмого Лица. По сути, вторая сторона толстовского учения – о создании Домов керувического человечества Шестого Дня на основании Восьмого Лица.

Керувические Дома сближает с христианством Толстого адолоническая Искренность и неприятие лицемерия в любом виде. Именно адолонический дух поднимает Восьмое Лицо в человеке так, что делает его керувически действенным.

Для построения будущего керувического человечества культ Восьмого Лица во внутреннем мире человека должен сочетаться с культом адолоничской Искренности и общедомовой сторгичностью.

8

Жизнь человеческая в системе базисный-земной человек – жизнь навигационная, от рождения до смерти. Если есть рождение из базисной жизни в земную жизнь, то есть и смерть земной жизни в базисную жизнь. Если есть смерть в земной жизни в базисную жизнь, то и есть рождение из базисной жизни в земную жизнь. Смерть – не зло. Зло – в том, как вершится смерть на Земле. Такое зло правильно называть злом смертности.

Корень зла смертности – в выделении из несмертной Жизни Обители Подлинника филического Света Жизненности без филического Света Любви, и материализация его для создания смерти из несмертных компонентов.

Филиоматериальная жизнь создается только одним из филических Светов, Светом филической Жизненности. Наделенное смертью живое существо в земной Природе – существо филического Света Жизненности, погружённого в материальные пределы. Свет филической Любви никак не участвует в материализации филического Света Жизненности, в свитости филического и материального.

Взятый сам по себе, без других филических Светов, филический Свет Жизненности несет потенцию темной филии. Демиург земной Природы для создания смерти пользует филическую Жизненность и не использует филическую Любовь. Филический Разум Шестого лица участвует в создании земной Природы демиургическими духами без демиургической филической Любви. Демиург земной Природы – не Демиург Любви.

С другой стороны, Демиург земной Природы не причастен к эденским Светам и Лицам Отца. В нем нет ничего от совести, сторгичности, мудрости. Он исполняет задание ввести смерть, пользуясь тем, что ему дано. Его создание неэденское и безлюбовное. И потому безжалостное.

* * *

Различие между адамическим и евическим человечеством в разной обращенности к Подлиннику и Отцу и не в меньшей мере их обращенности и необращенности к Первому Лицу. Если адамическое человечество мы, предельно огрубляя, назовем человечеством Первого Лица, то евическое человечество следует называть человечеством не-Первого Лица.

Человеческая жизнь для адамического человечества Первого Лица – это «Я» и его жизнь. Зло смерти – в возможной утрате «Я» по смерти. Адамический человек – человек «Я» – на худой конец, готов смириться со смертью тела, если где-то сохранится его «Я» (и накрепко связанная с «Я» душа). Всю жизнь адамического человека, начиная со второго семилетия, пронизывает особая тьма от уязвленности «Я»; она и мучает и портит его жизнь. Зло человекобожества и зло темной филии отсюда.

Для евического человека его «я» на заднем плане. «Я» – специфически человеческое качество Жизни. Есть человеческая жизнь – и в ней есть «я».

Зло смерти для евического человека – не в гибели «я», а в возможной утрате самой жизни после смерти. Сохранение по смерти это не сохранение «Я», а сохранение жизни единого плотско-душевного целого.

Евический человек – не человек «Я», а человек Жизни как таковой. Решение вопроса человеческой жизни для него не в бессмертии «Я», а в несмертной Жизни в ее Источнике, Дао.

Смерти нет в Свете Жизни самом по себе, смерть есть в материализации филического Света Жизненности, исходящего из лона Жизни – Божественного ЦИ. Вот то главное, что переживает евическое человечество в качестве основы всяческого Зла.

Переживание смерти в адамическом мире в сравнении с евическим приглушено, и потому роковой вопрос смерти решается напрямую, с помощью мифов и Веры в них или в атеистическом мировоззрении (по которому смерть по сути безвозвратна). Евическая душа не находится под давлением переживания человекобожества, как адамическая, и ей не нужно Верой опираться на победителя смерти и Воскресителя.

Адамическая Вера – в бессмертие личности, «Я» человеческого. Она имеет к этому, как мы знаем, достаточные основания.

Евическая душа особенно остро переживает несовершенство человеческой жизни в присутствии смерти и смерть вообще не приемлет. Она для нее «противоестественна». Евическая вера – не в бессмертие личности и путей достижения этого бессмертия, а в несмертие Жизни как таковой и возможность опытного достижения его. И имеет к этому все основания.

Основное мистическое усилие жизни евического человека направлено на обретение опыта переживания Жизни в ее Источнике. Отсюда его стремление к Источнику Жизни ЦИ и несмертной Жизни Дао – в Обитель Подлинника и его Нулевому Лицу.

Жизнь и Божественное творчество составляют единое целое Творческой Воли Подлинника. В человеке творчество и жизнь разведены.

И адамическое и евическое обращено к Подлиннику. Но Запад обращен творческой волей «Я» к Божественной творческой воле Бога-Творца и потому склонен видеть в Нулевом Лице подлинник своего «Я». Для евического человека идея Творца немыслима потому, что он обращен к Подлиннику иначе, не творческой волей, а жизнью в себе к исходящей из Обители Подлинника Божественной Жизни.

В идеальной модели евическое человечество – человечество Подлинника и Отца как единого целого.

В евическом человечестве, в отличие от адамического человечества, Первое Лицо в тени. Евическое человечество – человечество Обители Подлинника, человечество Жизни, но Жизни эденски наполненной. Нерасторжимое единство Подлинника и Отца в мистическом сознании евического человека закладывает глубинные предпосылки предусмотренной в Замысле Встречи Подлинника и Отца в Божественном Работнике.

Для мистического адамического сознания Подлинник, в идеальной модели практически, разведен с Отцом в разные стороны. В аврамической мифологии это произошло в результате грехопадения, непослушания Богу личности (личного «Я») первочеловека. Результат грехопадения – умаление и ущемления «Я» человека земной жизнью. Восстановление (восхождение) «Я» – к райской жизни до грехопадения.

Для евического сознания никакого падения в земную жизнь быть не может. Жизнь человеческая как таковая исходит из несмертного Источника Жизни. Смерть в противоположность жизни переживается в качестве низшего и порочного состояния несмертной и всеобщей Жизни. Восхождение евического человека – в его стремлении в Обитель Ци, к Дао. Это опытный процесс.

Для адамического мистического сознания плотско-душевная человеческая жизнь с ее благами разделена с эденской жизнью и ее благом. В евическом мистическом сознании то и другое составляет единое целое. Эденское благо (Светы эденской Жизненности и эденской Любви, в нашем понимании) исходно совмещены в Божественное Целое Жизни в эденском Подлиннике.

В евическом человечестве ведущая общедушевная сторона, конфуцианское Государство. Личнодуховная жизнь в евическом человечестве ослаблена (в сравнении с адамическим человечеством) и, главное, переориентирована на Жизнь в Подлиннике. Общедушевной жизнью евическое человечество в идеальной модели распахнуто в эденский мир, к эденскому Свету Жизненности.

Адамическое человечество общедуховной жизнью распахнуто к Подлиннику и его Нулевому Лицу, а личнодуховной к Первому Лицу. Адамическая задача на Пути Замысла: восхождение Первого Лица в Божественном Работнике навстречу Подлиннику.

Евическая задача на Пути Замысла: приведение в Божественном Работнике Отца к Подлиннику. Китайская общедуховность не основана на Вероисповедании потому, что не Вера главная ударная сила основного процесса ее общедуховного восхождения – процесса, нацеленного на сближение Подлинника и Отца.

9

Каждое человечество, хоть чуть-чуть определившееся на Земле, имеет удел в базисном человечестве, заключено в свою родную систему базисный-земной человек. Китайский базисный человек не выйдет в навигацию французом.