Очерки всемирной истории страхования и перестрахования. Том 1. История страхования и перестрахования до 18-го века

Как и другие законы древности, Кодекс Хаммурапи охватывал все сферы жизнедеятельности того времени, но что важно для нас, так это то, что он заложил, как считается, основы страхования.

Что касается договоров займа, следует обратиться к параграфам 100–107 Кодекса. При этом важно иметь в виду, что данный законодательный акт вводит разное правовое регулирование для займов, которые берутся для осуществления предпринимательских проектов (торговля и т. д.) и личных.

Ч. Ф. Треннери однозначно первый вид займа идентифицирует с бодмереей[13]. В этой связи важно уточнить, что все-таки Кодекс Хаммурапи договор морского займа как таковой не выделял, а просто на него, естественно, распространялись правила регулирования займа для целей торговли, если она осуществлялась морским путем. Применительно к такой торговой операции его положения привязывали займ к безопасности судна при условии, что если рейс завершится благополучно (когда это касалось грабежа), заемщик должен был вернуть займ с премией по ставке, оговоренной в договоре; но если судно погибало, «заимодавец» лишался права требовать возврата ему займа и соответствующей премии. Премия, начисляемая займодавцем, должна была быть достаточно существенной по сравнению с обычными займами, чтобы она могла покрывать не только сам ожидаемый убыток, но и обеспечивать проценты на вложенные деньги. Морские займы предоставлялись в тех случаях, когда было трудно определить и оценить вероятность наступления того или иного негативного события. Благодаря таким займам, люди, путешествующие в караванах, могли скооперироваться для оказания взаимной помощи в случаях ограбления и мародерства, и они договаривались о возмещении убытка каждого из них. Купцы вкладывали часть своего состояния в рисковой капитал морского предприятия. В случае гибели судна, займ распределялся среди нескольких инвесторов, что представляло собой форму диверсификации риска.

Но перед тем, как остановиться на описании этих законов, следует дать понятие читателям о мерах веса, объема и т. п., которые существовали в те древние времена. Первые системы мер возникли в Древнем Египте и Вавилоне. В их основе были определенные параметры хлебного зерна — грана. Зерно было первым эталоном, поскольку работа на земле и долгие наблюдения позволили человеку сделать вывод о том, что зерна злаковых культур практически идентичны по весу и размеру.

В Древнем Шумере расчеты производились по весу в серебре или в мерах, где за основу был взят вес зерна ячменя. Малой мерой веса в Шумере был «шеум» или «ше», что означает зерно. Шеум весил примерно 0.046 г, а 180 шеумов составляли «сикль» или примерно 8,3 г. Это слово, иначе произносящееся как «шекель» часто встречается в Ветхом Завете. Шекель также известен и по Древней Месопотамии. 1 ка равнялся 0,8 л, а 1 гур = 252,6 л.

Законы Хаммурапи устанавливали размер ссудного процента: 33,3 % в случае ссуд хлебом и 20 % при ссудах серебром — закон 88: «Если тамкар («заимодавец» в лице купца или ростовщика, вкладывающего капитал в торгово-ростовщическую операцию — прим. авторов) дал зерно как процентный долг, то он может взять за один гур 1/5 зерна как проценты, если он дал серебро как процент, то за один сикль серебра он может взять 1/6 сикля и 5 ше как проценты». И далее в законе 89: «Если человек, взявший в долг под проценты, не имеет серебра для возвращения долга, а имеет только зерно, то, следуя царскому уставу, тамкар должен взять в качестве процента 100 ка на 1 гур одним зерном».

Установив такие предельные ставки, Хаммурапи следовал уже упомянутой практике, сложившейся в Месопотамии примерно за 3000 лет до н. э. Именно такие ставки держались со времен Древнего Шумера. Кредитор, взыскавший более высокий процент, терял все, что дал — закон 90: «Если тамкар откажется и превысит процент в 100 ка зерна на 1 гур или серебром 1/6 сикля и 6 ше на 1 сикль и взыщет повышенный процент, то он теряет все, что дал в долг». Также была определена мера ответственности кредитора за мошенничество при выдаче кредита и получении задолженности с процентами (обвес) — закон 94: «Если тамкар дал в долг под проценты зерно или серебро, и, когда он давал в долг, он дал серебро малой гирей и зерно малой мерой, а когда получил назад долг, он принял серебро большой гирей и зерно большой мерой, то этот тамкар теряет все, что он дал в долг».

К моменту создания Законов Хаммурапи международная торговля в Месопотамии имела уже тысячелетние традиции и четкие организационные формы, что и нашло своё отражение в тексте Законов.

В основном, торговые операции осуществлялись шамаллумами — торговыми агентами и тамкарами — крупными государственными служащими, находящимися, как правило, в метрополиях. Хотя тамкар, по Законам Хаммурапи, и являлся чиновником, однако он мог выступать и как частный купец-предприниматель: т. к. Хаммурапи, подчинив тамкаров царскому хозяйству, тем не менее, не лишил их прежней сферы частной деятельности. Между тамкарами и шамаллумами отношения строились совсем иначе. Шамаллум был мелким странствующим торговцем, действовавшим отчасти на собственный страх и риск, но главным образом в качестве агента на службе у тамкара.

В соответствии с параграфом 100, если тамкар дал шамаллуму (а) серебро для продажи и покупки и послал его в торговое путешествие, а шамаллум в пути серебро тратил (б), то если там, куда он отправился, он получил прибыль, он должен сосчитать проценты на все серебро, сколько он взял, и дни его они должны сосчитать, а затем он должен уплатить своему тамкару (в).

Параграф 101 гласит, что, если там, куда он отправился, он не получил прибыли, то серебро, которое он взял, шамаллум должен удвоить и отдать тамкару (г).

Согласно параграфу 102 в случае, если тамкар дал серебро шамаллуму без процентов, а там, куда он направился, он понес убыток, то он должен вернуть тамкару только капитал.

В силу параграфа 103, если шамаллума при его продвижении в пути враг заставил отдать все, что он нес, то шамаллум должен произнести божественную клятву, и он свободен.

Параграф 104 (д) указывал, что, если тамкар дал шамаллуму для продажи зерно, шерсть, масло или всякое другое добро, то шамаллум должен сосчитать серебро и вернуть тамкару; шамаллум должен получить документ с печатью на серебро, которое он дал тамкару.

Это правило дополнялось следующим — еcли шамаллум был небрежен и не получил документ с печатью на серебро, которое он дал тамкару, то серебро без документа к счету не будет причислено (105).

Параграф 106 предусматривал повышенную ответственность за попытку обмана — если шамаллум взял у тамкара серебро, а затем спорит со своим тамкаром, то этот тамкар может перед богом и свидетелями уличить шамаллума во взятии серебра, и шамаллум должен отдать тамкару все серебро, сколько он взял, в трехкратном размере.

Параграф 107 вводил правила, согласно которому, если тамкар доверил шамаллуму, а шамаллум вернул своему тамкару все, что тамкар дал ему, но тамкар отрицал все, что шамаллум дал ему, то этот шамаллум может уличить тамкара перед богом и свидетелями, и тамкар, так как он со своим шамаллумом спорил, должен отдать шамаллуму все, что он получил от него, в шестикратном размере (е).

Краткие комментарии.

(а) Дословно «разносчик» — торговый агент тамкара. Тамкар вручает шамаллуму определенный капитал, который тот должен вернуть ему с процентами (см. закон 102). Смысл дела для самого шамаллума заключался исключительно в высокой доходности внешней торговли, которая позволяла ему нажить больше, чем сумма, предназначенная к возврату.

Отношения шамаллума и тамкара — договорные (параграфы 105–106).

(б) На путевые издержки.

(в) Т. е. шамаллум должен вернуть тамкару основной капитал, доверенный ему, отдельно сосчитать проценты, которые он должен был нажить по договоренности с тамкаром, из них возместить себе путевые расходы, подсчитанные согласно условному поденному расчету, а оставшуюся часть процентов отдать тому же тамкару.

(г) Законодатель, несомненно, исходил из того, что внешнеторговые операции сами по себе весьма прибыльны, а шамаллум взял на себя ответственность за получение процентов для тамкара.

Отсюда надо заключить, что обычно тамкар предоставлял шамаллуму капитал под проценты, и именно такие сделки регулируются в параграфах 100–101.

(д) Положения параграфа 104, в отличие от предыдущих, касаются ситуации, когда тамкар вручает шамаллуму не серебро, а товар; между тем возвращать ему нужно, естественно, серебро.

(е) Обратим внимание на то, что тамкар платит за обман шамаллума вдвое больше, чем шамаллум — за обман тамкара. Здесь Хаммурапи руководствуется, во-первых, принципом возрастания ответственности должностного лица по сравнению с ответственностью нанятого им лица частного (или его подчиненного) и общим стремлением защищать слабых перед лицом сильного.

И еще комментарии. Тамкар снабжал шамаллума либо деньгами, либо товарами, которые тот пускал в оборот. Текст параграфа 100 заставляет полагать, что вся прибыль торгового путешествия доставалась тамкару, а последний должен был оплатить шамаллуму «его дни», т. е., очевидно, расходы по путешествию, а также некоторое жалованье.

Участие в торговых операциях было выгодным делом. Однако оно было вместе с тем и очень рискованным делом, т. к. грабежи торговых людей на дорогах и средь бела дня случались достаточно часто. И не случайно в параграфе 103 предусмотрено снятие с шамаллума всякой ответственности, если он по пути сделался жертвой грабежа.

Если он был ограблен на той территории, куда простиралась власть вавилонского царя, то в действие вступали параграфы 23-если грабитель не был схвачен, то община и староста, на земле и территории, на которых было совершено ограбление, должны ему возместить все его пропавшее, и 24-если при этом человек был убит, то община и староста должны отвесить 1 мину серебра его родным, и можно было надеяться на возмещение убытков за счет той общины, на территории которой произошел грабеж. Однако следует помнить многие торговые поездки заграничными, а о существовании каких-либо договоров между Вавилоном и соседними с ним державами о совместной борьбе с разбоем на дорогах пока ничего не известно.

«Важной чертой бодмереи было именно сочетание займа и страхования, т. е. сам по себе морской займ нельзя было рассматривать в качестве самостоятельного договора страхования. Вместе с тем, сочетание страхования и типичного морского займа не соответствовало понятию диверсификации, поскольку риск (гибель судна), рыночный риск (т. е. потеря в связи с изменением цен и т. п.) и предпринимательский риск требуют большого административного внимания со стороны инвесторов и ростовщиков. В то же время, заемщики могли застраховать свое предприятие только в комбинации с займом. Этот древний инструмент демонстрирует связь между финансированием и страхованием, т. е. привязку страхования к займу, что сегодня является повторяющейся темой договоров страхования и, в частности, так называемого микрострахования, т. е. страхования, часто предоставляемого вместе с займами лишь населению с низким доходом, а это обстоятельство не всегда до конца осознается и принимается в расчет. В наше время существуют аналогичные, но более сложные формы бодмереи, например, катастрофические бонды от природных катастроф, когда займ теряется в случае возникновения катастрофы, чья вероятность и масштаб с трудом поддаются оценке»[14].

Гарантией со стороны торговца в ответ на то, что в некоторых случаях называлось займом, а не договором о сотрудничестве, а в других случаях займом с определенным пропорциональным участием в прибыли (contingent profit-sharing), изначально были его собственные товары или сырье, и, в конечном счете, он сам, его семья и все его имущество в городе и деревне, будь они в пути или на складе.

При определенных обстоятельствах процент, который должник обязан был уплатить за займ, мог быть уменьшен или, как упоминалось выше, он мог быть полностью отменен, если торговец был ограблен во время путешествия. В случае такого ограбления торговец также освобождался от обязанности возвращать сумму займа.

Следует заметить, что сам риск ограничивался ущербом в результате вооруженного грабежа в пути, и не подлежали компенсации другие инциденты, погодные катаклизмы и т. д. Вероятно, это объяснялось тем, что на раннем этапе истории, на который и делается ссылка, торговля Вавилона являлась почти полностью наземной, и торговцы сами сопровождали караваны и заботились о товарах; что риск иницидента в отношении каравана был, но весьма незначительный; что такие инциденты носили частный характер, и лишь в редких ситуациях могли возникать убытки в отношении всей партии товара торговца, и поэтому такой риск не требовал значительных гарантий. С другой стороны, риск грабежа был весьма реальным и представлял собой повсеместную опасность. Существовала высокая вероятность того, что убыток будет означать «полную гибель» товаров.

Пример распределения риска можно найти и в Вавилонском Талмуде (Babylonian Talmud — устном обычае со времен вавилонского захвата Израиля и последующего насильственного переселения части евреев в Вавилон в 586 году до н. э. и до его окончательного составления как документа примерно в 500 году н. э.). Он предусматривал правила распределения убытка, если для спасения судна было необходимо выбросить груз за борт. Грузовладельцы могли соглашаться на то, что если судно погибло, можно использовать другое судно, если не будет доказана грубая небрежность. Наземные перевозки также прописывались в Талмуде. В качестве усиления и защиты индивидуальных торговцев и путешественников рекомендовался караван. Вавилонский Талмуд оговаривал процедуры распределения убытка на случай разбоя в отношении каравана. В Талмуде было также прописано, что если у одного из погонщиков падало животное, остальные обязаны передать ему взамен другого осла, но ни в коем случае не деньги. То есть еще тогда был заложен основополагающий принцип: страхование — это только защита от риска, и оно ни в коем случае не может служить обогащению[15].

Финикийцы. Финикия с 1600 по 1000 годы до н. э. являлась крупнейшей морской державой Средиземноморья. В 1600 году до н. э. несколько городов, составлявших Финикию и уже осуществлявших большую по объему и независимую торговлю, в целях взаимопомощи, объединились в федерацию во главе с городом Сидоном. В то время на Финикию выпала историческая миссия стать связующим центром между тремя континентами (Европой, Африкой и Азией). Как отмечал известный французский египтолог Масперо (Maspero), «Toutes les races du monde antique semblent s’être donné rendez-vous en Asie Mineure» — «Кажется, что все расы древнего мира назначили друг другу встречу в Малой Азии»[16].

Для того, чтобы развивать широкую торговлю, Финикия была вынуждена искать колонии и торговые базы для своих товаров в различных странах, прилегающих в Средиземному морю.

Финикийские корабли постоянно сновали между островами Эгейского моря. Сами финикийцы узнавали об обычаях и традициях других стран от вавилонян, с которыми они имели тесные торговые отношения, при этом последние считались великими сухопутными торговцами в Малой Азии, а финикийцы великими морскими торговцами и перевозчиками.

По этой же причине можно допустить, что договор займа финикийцев касался исключительно морских рисков. Помня о том, что Вавилон намного опережал любые страны древности в знаниях экономики, финансов и торговли в целом, разумно предположить, что финикийцы, которые были вторыми после вавилонян в торговых операциях, следили за всеми новациями в торговле, как и индийцы. При этом можно допустить, у финикийцев был свой договор бодмереи

Индийцы. Торговые обычаи одной страны не всегда оказывают влияние на другие страны. Однако существует еще одна ссылка на бодмерею, которая также признает заслугу вавилонян, а именно, наличие договора займа у индусов не позднее 600-го года до н. э. и, вероятнее всего, еще намного ранее. Известно, что значительная часть вавилонской торговли была связана с Индией, и, соответственно, индийские и вавилонские торговцы, должно быть, имели длительные торговые контакты. В течение ранней истории Вавилона, во времена, когда вавилонская цивилизация достигла своего зенита, занятия индийцев, согласно Ф. М. Мюллера, носили «патриархальный характер, а их основными профессиями были войны и обработка земли»[17]. Поэтому вполне вероятно, что их интерес к торговле проявился, в значительной степени, благодаря примеру вавилонян, и именно от них индусы постепенно узнавали о деловых обычаях, включая законы, касавшиеся займов, процентных ставок, торговых договоров и т. д., как они были описаны в кодексе Хаммурапи. Естественно, что эти законы изменялись и расширялись для удобства своего применения.

Ч. Пови пишет, что «практика страхования была общей в Индии на протяжении многих веков до этого времени (имеется в виду время создания Вавилонского Талмуда ориентировочно в конце 6-го века до н. э. — прим. авторов). В Manava-dhar-masastra, или Законах Ману, кстати, есть ссылка на хорошо известные издержки при перевозке товаров, которые должны были приниматься во внимание при установлении налога, присуждаемого торговцу. Оценив цены покупки и продажи, расстояние, расходы на продукты питания и приправы, нагрузка за организацию защиты (страхование) перевозимых товаров и нетто-прибыль от торговли позволяли Царю обязывать торговцев (соответственно) платить налоги. Санскритское слово, эквивалентное нашему «страхование» — «yoga kshema» (прибл. «благодать Божия») — очень древнее, которое можно найти в «Rig-Veda»[18].

Позднее это слово использовалось как правовой термин, означавший «договор между двумя сторонами, согласно которому одна сторона обязуется охранять или застраховать какое-либо имущество или даже жизнь другого лица за определенное вознаграждение»[19].

Основные положения договора займа у индусов были следующие:

Договор касался как морских, так и наземных перевозок.

Процент, вместо универсальных 100 %, во всех случаях, устанавливался со ссылкой на принятые риски и длительность срока, на который выдавались деньги.

Эта процентная ставка (или цена риска) определялась оценщиками, имевшими опыт в морских и/или наземных перевозках, которые могли правильно распределить соотношение ставки за срок и ставки за риски.

Процентная ставка указывалась в договоре.

Заемщик освобождался от возврата денежных средств не только в том случае, если у него украли товары, но и если товары доставлялись в ненадлежащем состоянии в место и время, согласованное сторонами договора.

Имеется ссылка на такой договор в древнем санскритском правовом кодексе, известном как Mánava Dharma Sástra, который указывает на тот факт, что договор был представлен индусам довольно рано, т. е. до 600 года до н. э. Похоже что индийцы были обязаны вавилонянам за данный договор, так как торговые отношения между двумя государствами носили важный и длительный характер. Индусы, будучи более молодой нацией, предпочитали развивать систему вавилонян далее, так как они, имея представление о фундаментальных идеях Вавилона, доросшего до создания целого кодекса, стремились изменить условия договоров с тем, чтобы привести их в бóльшее соответствие своим требованиям.

Если предположить, что гипотеза о последующем развитии системы договоров морских займов со стороны индусов корректна, вероятность их связи с финикийцами высока, поскольку последние произвели улучшения в договоре после того, как получили его от вавилонян. Обоснованность такого предположения становится более очевидной при сравнении типичных профессий, торговых операций и т. д. арийцев с финикийцами. Ч. Ф. Треннери отмечал: «При таком сравнении обнаруживается, что финикийцы были более деловитыми, более склонными к длительным путешествиям и рискам, а также, будучи более космополитичными, вероятно, менее консервативными при внедрении новых положений в торговые договоры, нежели индийцы. Поэтому разумно предположить, что договор бодмереи в период его передачи грекам от финикийцев был, по меньшей мере, хорошо сформулированным и удобным для более продвинутых идей индийцев того времени (примерно 1000-800 годы до н. э.), и что в то время, насколько это касается финикийцев, договор достиг своего совершенства и занял позицию стабильного равновесия»[20].

Свидетельство того, что индийцы обладали более развитой формой договора бодмереи, содержится в кодексе Ману (Mánava Dharma Sástra)[21], в котором обнаружены две секции, касающиеся договора более развитого типа, чем это отражено в Кодексе Хаммурапи.

Временем составления Кодекса считается период между 200-ми годами до н. э. и 200-ми годами н. э., но, как утверждалось ранее, этот документ основывается на кодексе Ману, который датируется примерно 600 годом до н. э. Поэтому разумно предположить, что практика применения договора бодмереи в его развитой форме, похоже, датируется намного ранее 600 года до н. э. Два параграфа кодекса Ману, касающиеся процентов на займы по бодмерее, имеют номера 156 и 157 в Книге VIII и следующее содержание

«156. Согласившийся на вознаграждение [процент] за безопасную перевозку при точно согласованном месте и сроке [доставки], не получит такой процент, если товары не будут доставлены в указанное место и срок».

«157. Какую цену установят знающие морские путешествия и понимающие толк в месте, сроке и товаре, та в этом случае [и считается законной] при оплате».

Остров Родос. В период с 1000 по 600 годы до н. э. жители острова Родос активно развивали торговый флот, и вскоре они уже ходили на кораблях по всему Средиземноморью и организовывали торговые колонии вдоль западного побережья Италии, Франции и Испании.

Д. А. Парк отмечал: «Расположение и плодородие этого острова были удивительно благоприятными для целей мореплавания, поскольку он располагается в Средиземном море в нескольких лигах[22] от континента Lesser Asia[23]; и его могущество и богатство всегда воспевались поэтами и историками античности. Исходя из данных обстоятельств в совокупности с деятельностью и производством жителей, он долго удерживал требуемое ему превосходство; его обитатели были богаты, их единство настораживало, хотя с точки зрения политических принципов остров соблюдал строгий нейтралитет. Несмотря на свою мирную позицию, что характерно для торговли, родосцы все-таки стали объектом зависти и подвергались наиболее яростным нападениям и осадам со стороны различных иностранных держав. Но во всех своих войнах они демонстрировали свою мощь и превосходство на море и вели свои сражения так энергично и умело, что вызывали восхищение у своих врагов и аплодисменты у тех историков, которые описывали войны, в которых они участвовали»[24].

Цицерон в своей речи о «Manilian law»[25] заметил, что они были людьми, чья морская мощь и дисциплина сохранялась до тех времен, пока он помнил.

Родос был сильным и независимым в мореплавании и торговле государством. На этом острове было возведено одно из семи чудес света — Колосс Родосский (статуя Гелиоса, ок. 292–280 до н. э.).

Одна из версий, как выглядел Колосс Родосский, потому что до сих пор не известно точное место его расположения и его изображение.

В дальнейшем значение острова Родос стало снижаться, однако, его жители получили признание за то, что первыми разработали правила морских перевозок, а также за распространение системы морского права.

Действительно, жители Родоса разработали правовые основы, позволявшие им разрешать возникавшие тогда споры в сфере морской торговли. Они представляли собой не только правила поведения для древних мореходов и купцов, но, как видно при внимательном рассмотрении, и являлись основой всего современного законотворчества, касающегося торгового мореплавания.

Сегодня трудно точно установить время составления этих правил, но разумно предположить, что это имело место в период, когда жители Родоса впервые получили независимость, т. е. в начале 900-х годов до н. э. или почти за 200 лет до основания Рима.

Эту систему морского права впоследствии стали называть «непостижимым lex Rhodes»[26] или просто «законом Родоса». Система морского права Родоса просуществовала достаточно долго. Она была воспринята сначала в Греции[27], а позднее принята и римлянами[28].

Система морского права острова включала в себя такую концепцию, как урегулирование убытков, которые возникли в отношении всех участников на базе «общей аварии», в связи с чем убыток одного делился среди нескольких.