Когда сверкнет зеленый луч

– Только ставь их лучше не на мне, а на мышах. И довольно об этом. Я уже принял решение. На то время, что я буду в экспедиции, ты отправишься к тетке Аманде в Лайм-Риджис.

– О, нет, только не это! Тетка Аманда такая набожная, она будет заставлять меня зубрить катехизис день и ночь! С ума можно сойти!

– Ничего, тебе это пойдет на пользу, – заявил Том (имея в виду не сумасшествие, а наставления тетки Аманды, конечно). – К тому же, ты ведь отправишься в Лайм-Риджис на поезде – разве ты не мечтала о такой поездке?

– Поезда я люблю, – задумчиво произнесла Бетти и вздохнула. Внезапно глаза ее хитро заблестели.

– Том, ты уже написал тете Аманде? Она согласна меня принять?

– Нет, я еще не написал, но непременно напишу… сегодня же.

– Что ж, поторопись.

Том взглянул на сестру с некоторым удивлением. Как это она так быстро согласилась? Обычно эта девчонка такая упрямая, и уж если заартачится… Что это она задумала? Но по лицу Бетти сейчас было трудно что-либо прочесть.

– Так ты уже не против? – всё еще не веря в такую неожиданную покорность сестры, спросил Том.

– Ну конечно, не против, – кротко сказала Бетти. – Разве тебя можно переспорить, Том? Лучше сразу соглашаться с тобой.

– Вот это правильно! – одобрительно отозвался Том. – Теперь ты говоришь разумно.

«Но ума не приложу, чему я этим обязан», – подумал он. Впрочем, долго размышлять по поводу причины этой чудесной метаморфозы он не стал, поскольку надо было подумать и о других, более важных на данный момент вещах. Скоро набросав письмо тетке Аманде, Том опустил его в почтовую сумку в холле и с чувством выполненного долга направил свои стопы в сторону порта. Следовало удостовериться, что подготовка шхуны к плаванию идет полным ходом.

Несколько дней спустя пришло ответное письмо от тетки Аманды, в котором она заверяла в своем старомодном стиле, что будет «бесконечно счастлива» принимать у себя «дражайшую племянницу Элизабет» сколь угодно долго и непременно вышлет Форбса, кучера, встретить девочку на станции Лайм-Риджис шестнадцатого числа, если Элизабет будет удобно приехать поездом, прибывающим в Лайм-Риджис в 1:40 post meridiem4.

– Шестнадцатого! – воскликнул Том. – Но ведь шестнадцатого, в четверг, мы уже отплываем. Какого черта! Тогда уж лучше прислала бы она своего Форбса сюда, что ли! А так придется менять свои планы. Ничего не поделаешь, надо сообщить Биллу и Джеральду, что шестнадцатого я должен сопровождать Бет в Лайм-Риджис, и потому отплытие придется перенести хотя бы на день.

– А возможно, и не нужно ничего переносить, – сказала Бетти, находившаяся здесь же, в гостиной. – Дело в том, что именно шестнадцатого числа моя подруга Джулия отправляется с родителями в Плимут. Коль скоро нам по пути, я могла бы договориться с ними, чтобы они рано утром заехали за мной, а потом мы с ними отправились бы на вокзал, а ты – на свою шхуну.

– Ну, если так – очень хорошо. Просто замечательно всё устроилось, – так и просиял Том. Снедаемый «золотой лихорадкой», он и подумать не мог без содрогания даже о небольшой отсрочке. Но тут ему на ум пришло ужасное подозрение. – Какая-то ты на диво покладистая. Что-то здесь нечисто. Уж не собралась ли ты вместе с Джулией прокатиться до самого Плимута, а?

«Мелко плаваешь, братец», – подумала Бетти, а вслух произнесла, искусно изображая праведное негодование:

– Как ты мог такое подумать! Мне подобное даже и в голову не могло прийти! – и это была чистая правда.

– И все же мне кажется, ты что-то задумала. Уж слишком быстро ты согласилась отправиться к тетушке Аманде. Только не говори, что тебе не терпится приняться за прилежное изучение катехизиса!

– Я не понимаю тебя, Том, – всё более негодуя, отвечала Бетти. – Ты ведь так хотел, чтобы я отправилась в Лайм-Риджис! И вот я даю согласие – но ты опять недоволен. Что же тебе еще нужно?

– Ну ладно, не кипятись, – примирительно сказал Том. – Просто ты вдруг стала такой хорошей и послушной девочкой, что просто даже не верится. Чудится какой-то подвох. Но это всё лишь мои измышления, вероятно.

«Пожалуй, я и впрямь был к ней несправедлив», – подумал он.

Глава 6

Отплытие

И вот он наступил, долгожданный четверг, когда на рассвете шхуна «Лайтнинг» должна была сняться с якоря и отправиться в трудное и полное опасностей плавание к далеким берегам загадочного острова Кокос. Накануне Том побывал в порту, и Джеральд доложил ему, что шхуна полностью готова к плаванию.

– За такелаж5 можно не беспокоиться, – заверил он. – А вот что касается рангоута… Должен признаться, кое-что подгнило. Например, если разразится ураган – боже упаси! – я бы не поставил на фок-мачту6 ни фартинга7.

– Я возьму с собой волчью лапу, если хотите, – предложил Том. – Очень мощный талисман, действует куда лучше, чем традиционная лапка кролика.

– Том, неужели ты веришь в эти глупости? – фыркнул Билли.

– Ладно, уговорил. Лапку кролика тоже возьму. На удачу!

– И действительно, нам остается только полагаться на талисманы и возносить молитвы своим богам, буде таковые у нас имеются, – мрачно заключил Билли, когда они с Томом возвращались на Грин-стрит. – Отправиться в такой далекий путь на шхуне с гнилым рангоутом, да еще и без команды – это же чистой воды безумие!

– Почему же без команды? – отозвался Том. – Старина Джеральд, мы с тобой, и к тому же Тимоти в качестве юнги – ну чем не команда? А ты видел, сколько на «Лайтнинге» всяческих хитроумных приспособлений, чтобы управляться с парусами, драить палубу и даже готовить еду на камбузе? Джеральд постарался механизировать всё, что только возможно. Должен признать, он потрудился на славу, даром времени не терял. И как это он умудряется так много успевать, ума не приложу!

Билли не разделял восторгов Тома. По его мнению, «Лайтнинг», оснащенный всеми этими хитроумными приспособлениями, которые в таком великом множестве конструировал Джерри, таил в себе гораздо большую угрозу, нежели шхуна без оных. Том и сам в глубине души побаивался «всех этих штуковин», но старался виду не подавать.

Как бы там ни было, день отплытия неотвратимо приближался, ничто уже не могло задержать наступление этого дня, и вот он наступил. Том чуть свет был уже на ногах. В назначенный час к дому Ватерхаусов подъехал экипаж, в котором подруга Бетти Джулия и ее родители направлялись на вокзал Виктория, и Том, скоропалительно попрощавшись с Бетти, проводил ее до экипажа, а затем со спокойной совестью вернулся к своим делам.

– Ну вот, кажется, всё собрал и упаковал, – пробормотал он, с удовлетворением глядя на то место, где еще так недавно громоздилась огромная груда всякой всячины, собранной в соответствии со списком «самых необходимых вещей», а теперь стояли три дорожных сундучка (Том поистине сотворил чудо, уложив всё то, что в таком изобилии было разбросано по всей гостиной, всего лишь в три сундучка).

Вскоре подоспел Билли, и почти сразу вслед за ним появились Джерри и Тимоти.

– Если вы готовы, то мы можем отчаливать хоть сей же час, – сказал Джерри. – Но поторопитесь, уже начинается прилив… – тут Джерри заметил дорожные сундучки Тома. – Неужели это всё твоё, Том? Господи, чего ты набрал?

– Ничего лишнего, уверяю тебя, – с достоинством отвечал Том. – Я очень серьезно подошел к делу, составил список необходимых вещей… вот, можешь ознакомиться, – и Том протянул Джерри стопку листов бумаги, исписанных крупным, размашистым почерком.

– Ох, ладно, не до того, – торопливо проговорил Джерри, быстро пробежав глазами первые два десятка пунктов и возвращая листки обратно Тому. – Только чур, Том: за весь свой хлам ты отвечаешь сам.

– Охотно! – воскликнул Том. – Вы только помогите мне с его транспортировкой. Ну, нечего ворчать из-за всяких пустяков. Я лично не вижу здесь никакой проблемы. В любой кеб всё это легко поместится.

– Это-то, пожалуй, поместится, но вот поместимся ли мы сами? – высказал сомнение Билли.

Впрочем, его страхи были несколько преувеличены, ибо уже спустя четверть часа кеб, битком набитый пожитками Тома, между которыми ловко втиснулись и сам Том, и все остальные путешественники, стремительно мчался по Шафтсберри-авеню, двигаясь в сторону набережной.

А спустя полтора часа шхуна «Лайтнинг» подняла якорь и благополучно отчалила из Лондонского порта. Когда английский берег отдалился, превратившись в туманную дымку на горизонте, Том Ватерхаус вздохнул с облегчением. До самого последнего момента он опасался, что какая-нибудь досадная неожиданность нарушит его планы, что из-за какой-нибудь ерунды, вроде штиля или внезапно разразившегося шторма, отплытие придется отложить, что кто-нибудь из участников экспедиции, испугавшись предстоящих трудностей, пойдет на попятный. Но, к вящей радости Тома, не произошло ничего в этом роде, плавание началось, пути назад уже не было. «Теперь только вперед, – думал Том, – теперь даже ураган не сможет нас остановить». Он беспечно полагал, что опасения Джеральда насчет подгнивших мачт были сильно преувеличены.

А между тем не нужно было быть специалистом, чтобы определить, что шхуна, на которой друзья пустились в такое далекое и рискованное плавание, знавала лучшие времена. Билли, обойдя всю верхнюю палубу, задержался у фок-мачты и смерил ее оценивающим взглядом, прикидывая, ветра какой силы будет достаточно, чтобы повалить эту хлипкую конструкцию. «Ветер баллов в шесть по шкале Бофорта – и мы плывем без фока», – мрачно подумал Билли. Впрочем, Вильям Лайтвелл никогда не принадлежал к числу оптимистов. Остается только удивляться, как это он вообще дал согласие на участие в такой авантюре. Сам Билли, когда его впоследствии спрашивали об этом, отвечал неизменно: «Бес попутал, не иначе», – и никому не удавалось добиться от него более вразумительного ответа.

«Превосходное суденышко, – подумал Том, решив для начала заглянуть внутрь корабля. Винтовой трап привел его к переборке, разделяющей ют на два отсека. В помещении справа, кроме кое-каких запасов и странных приспособлений, размещались две койки (одна предназначалась для Тома, другая – для Билли). Чуть далее обнаружилась небольшая, но весьма уютная кают-компания, обставленная старомодной мебелью, среди которой особо выделялся шкаф, забитый книгами в разномастных переплетах. Том лишь усмехнулся – Билли здесь должно понравиться, – и поспешил осмотреть остальные помещения. У левого борта, кроме кладовой, находилась еще одна каюта (в ней расположился Тимоти), а у правого – капитанская каюта, которую занимал Джерри, и туалет. «Да, превосходное суденышко, – повторил Том.

Между тем Билли критическим взором рассматривал две небольшие шлюпки, закрепленных на рост-блоках по бокам рубки. Очевидно, и здесь он также остался недоволен осмотром. Шлюпки, по его мнению, должны были иметь несколько более надежную конструкцию, особенно на таком видавшем виды судне, как «Лайтнинг». Ведь если случится попасть в переплет, последняя надежда будет, скорее всего, именно на шлюпки, а эти две скорлупки не внушали Билли особого доверия. «Но куда ты раньше-то смотрел? – справедливо упрекнул себя Билли. – Ввязался же в авантюру…»

От этих невеселых размышлений его отвлек голос Джерри, приглашавшего его встать за штурвал, «пока на горизонте чисто». Билли подошел к штурвалу не без некоторой опаски, Джерри дал ему необходимые разъяснения и отошел в сторону, чтобы посмотреть, как Билли справится с этим новым для него поручением.

«Ничего сложного», – уже спустя десять минут самодовольно думал Билли. А еще через каких-нибудь двадцать минут он уже настолько вошел во вкус, что если бы его попросили сию же минуту уступить место за штурвалом кому-нибудь другому, он ни за что не сдался бы без боя. На какое-то время он совершенно забыл о своих опасениях и искренне наслаждался, подставив лицо прохладному бризу, глядя на расстилающиеся позади шхуны пестрящие солнечными бликами воды Английского канала.

Вскоре на корме появился Том, во всю мощь своих легких горланя старую как мир моряцкую песню:

Не страшна нам качка бортовая,

Килевая тоже не страшна!

И не сыщется, друзья, такого края,

Куда б не заносила нас приливная волна!

Подойдя к Билли, Том остановился и испытующе посмотрел на него.

– Итак, Билл, нынче ты рулевой. А ты молодец, держишься хорошо и выглядишь просто замечательно, – с невольным уважением произнес Том.

Билли с недоумением воззрился на него.

– Я опасался, что едва мы отчалим, как ты позеленеешь и поползешь в свою каюту, снедаемый морской болезнью, – пояснил Том.

– Это еще почему? – возмутился Билли.

– Ну, умники вроде тебя вечно страдают от морской болезни – так уж повелось, – заметил Том. – Но я рад, что ты являешь собою приятное исключение из этого правила, – поспешно добавил он.

– А как себя чувствует Тимоти? – поинтересовался Билли.

– О, он тоже отличный моряк во всех смыслах этого слова. Он умеет вязать морские узлы, он знает, что и как называется, и лазит по вантам, как обезьянка.

– Да, похоже, юнги – это мы с тобой, Том, – с усмешкой заметил Билли. – Кстати, что такое румпель8?

– Это ты у меня спрашиваешь?

– Эх ты, ничего-то ты не знаешь! Так называется та штуковина, за которую я держусь, видишь?

– Сам-то ты небось узнал об этом только сегодня от Джерри! – с досадой молвил Том. – И не вздумай меня уверять, будто ты знал об этом всю жизнь!

Билли, который еще за неделю до отплытия позаботился о том, чтобы хорошенько зазубрить навигационную терминологию, почувствовал закономерную обиду и хотел было возмутиться, но не успел, поскольку Том попросту не стал его слушать. Резко повернулся и зашагал прочь, торопясь на камбуз, – ему следовало позаботиться об обеде, ведь на Тома, помимо всего прочего, были возложены обязанности кока.

Но в первый же день обнаружилось, что лучше бы эта высокая миссия была доверена кому-нибудь другому. Том обладал исключительным талантом превращать в уголь всё, что только ему случалось положить на сковороду. На камбузе было немало вещей, изобретенных Джерри специально для того, чтобы максимально упростить процесс приготовления пищи. Здесь было всё, вплоть до определителя готовности блюда, но даже сей весьма полезный прибор не смог спасти жаркое, которое готовил Том, от полного сожжения.

Ужин Джерри готовил сам, к вящей радости команды, успевшей порядком проголодаться. В последующие дни решили дежурить на камбузе по очереди, и мало-помалу научились готовить все. Даже кулинарные изыски Тома со временем стали приобретать более или менее съедобный вид, однако его стряпня на протяжении всего плавания котировалась не особенно высоко и, как правило, почти всегда находился доброволец, согласный «подменить» Тома на камбузе (против чего Том, в свою очередь, никогда не возражал).

Глава 7

Безбилетный пассажир

Утром третьего дня плавания Тимоти мечтательно смотрел на зеленовато-голубую гладь Бискайского залива и, вдохновленный дующим в лицо прохладным бризом, строчка за строчкой сложил стихотворение, которое Том впоследствии назвал «гимном юных искателей приключений»:

Рассекаем килем в час прилива

Волны мы Бискайского залива.

А в кильватере пенятся буруны,

И под нами – двадцать футов глубины.

Дует северо-восточный ветерок.

Мы покинули наш тихий уголок –

Дом на Грин-стрит, – ради призрачной мечты,

Что химерой назовете, может, вы.

Но мы верим, что тот остров в океане,

Воспеваемый в легендах моряками

В самом деле избран был когда-то,

Чтоб скрывать сокровища пиратов.

Эти клады ищут и сегодня,

Экспедиций было уже – сотни.

Вот, как видите, и мы не устояли,

Ранним утром спешно якорь мы подняли

И прошли уже почти две сотни миль,

Невзирая ни на бури, ни на штиль.

Путь наш, верно, будет труден и далек,

Но найдем мы наш заветный островок!

Тимоти задумался. Вранья тут, конечно, хватает. Вот хотя бы эта строчка про глубину. Двадцать футов – хорошее число, круглое, но кто же в него поверит? А почему бы не уточнить у Джерри?

Его размышления прервал странный размеренный стук, доносившийся как будто из-под палубы. А затем послышался крик… еще один… и еще.

Холодный пот мгновенно прошиб Тимоти. И как тут не струхнуть? Джеральд находился у руля, Билли на камбузе, а Том – на марсовой площадке. Но не вызывало никаких сомнений то, что кто-то что есть силы колотил по крышке люка и громко кричал при этом. Кто-то находился в трюме. Кто же?

«Безбилетный пассажир», – немного успокоившись, смекнул Тимоти. Тимоти приходилось слышать и читать о людях, которые, не имея возможности оплатить проезд в какую-либо точку земного шара, куда им позарез нужно было попасть, пробирались тайком на корабль, прятались в трюме и таким образом совершали путешествие в нужную им страну. Случалось, правда, что безбилетных пассажиров обнаруживали; бывало и так, что они сами, как только судно отойдет достаточно далеко от берега, давали о себе знать, а потом предлагали свои услуги в качестве матроса, дабы оплатить таким образом свой проезд… «наверное, наш безбилетный пассажир как раз из таких, – подумал Тимоти. – Вот здорово, если он умеет готовить! Только странно, конечно, что он забрался именно на наше судно, которое направляется бог весть куда… но, возможно, произошла ошибка, этот человек в темноте перепутал суда и теперь плывет вовсе не туда, куда намеревался. Эх, чего только не бывает! Во всяком случае, надо выпустить его оттуда, и уж тогда всё станет ясно».

Придя к такому заключению, Тимоти кликнул Тома и Билли и вкратце объяснил им суть дела.

– Безбилетный пассажир! Только этого нам недоставало! – криво усмехнулся Билли.

– Если он умеет готовить, будет просто здорово, – заметил Тимоти.

– А ты только о своем желудке и думаешь, чревоугодник! – грубовато бросил Том.

– Тут поневоле задумаешься, ведь завтрак опять готовил ты, – поддел его Билли.

– Ну, что же вы!.. – упрекнул их обоих Тимоти. – Давайте выпустим беднягу, каково-то ему там совсем одному, в темноте!.. Может быть, у него морская болезнь. Может быть…

– Ладно, не будем гадать, откроем и посмотрим, действительно, – Том подошел к люку и начал открывать его. Билли и Тимоти поспешили за ним. Когда люк был открыт, все они одновременно вскрикнули от изумления: под крышкой, взгромоздившись на ящик и крепко зажмурившись от хлынувшего ей в глаза ослепительно яркого света, непривычного после царившего в глубине трюма мрака, сидела не кто иная, как маленькая авантюристка Бетти. Лицо ее было перепачкано, дорожный костюм весь в пыли, но, как только глаза ее привыкли к яркому дневному свету, она посмотрела на Тома с таким плохо скрываемым торжеством, что тот заскрипел зубами от ярости.

– Ты… ты… я так и знал, что ты что-то задумала! Я сразу заподозрил неладное! – закричал он. – Но как ты сумела?.. Я же сам посадил тебя в экипаж Ричардсов! Ничего не понимаю.

Билли помог Бетти выбраться из трюма.

– Какая же ты странная девочка, – заметил он. – Что подвигло тебя на этот в высшей степени неординарный поступок?

– Упрямство Тома, – просто ответила Бетти. – Если бы Том разрешил мне участвовать в экспедиции, то, разумеется, мне бы не пришлось тайком проникать на корабль, забираться в этот ужасный трюм и сидеть там, пока шхуна не отойдет на приличное расстояние от берегов Англии.

– А сейчас, по-твоему, мы уже отошли на «приличное расстояние»? – осведомился Том.

– По моим расчетам, мы уже должны быть в Бискайском заливе, – ответила Бетти.

– По твоим расчетам! Ишь ты!

– Конечно, – продолжала Бетти, – для большей уверенности в том, что мне не грозит бесславное возвращение восвояси, мне следовало бы просидеть в трюме еще несколько дней, и я бы так и поступила, если бы не… крысы. Сегодня я обнаружила, что эти твари слопали весь мой недельный запас провизии, и, как будто этого мало, одна из них пробежала прямо по моей ноге… неприятное ощущение, должна заметить. Нет, с крысами сосуществовать довольно трудно.

– Да-да, конечно, – машинально пробормотал Том. И тут же взорвался:

– Но как ты вообще попала сюда, вот что ты мне объясни!

– Сначала пообещай, что не отправишь меня обратно, и что я поплыву вместе с вами на остров Кокос.

Тома, казалось, обуревали сильные сомнения. Но он был слишком суеверен для того, чтобы отдать приказ «Полный назад!», – и Бетти прекрасно об этом знала.

– Ладно, будь по-твоему, – сквозь зубы процедил Том. – Вот противная, взбалмошная девчонка! Таких, как ты, свет еще не видывал!

Билли внезапно громко расхохотался. Том с явным неудовольствием посмотрел на него и поинтересовался, что такого смешного он находит в данной ситуации.

– Твоя сестра, Том, – пояснил Билли, насмеявшись вволю.

Тут Том почувствовал что-то вроде гордости.

– Да, вот такие мы, Ватерхаусы, – с вызовом произнес он. – Мы привыкли добиваться своей цели, и мы всегда ее добиваемся. А кто-то еще смеет сомневаться в том, что мы найдем сокровища острова Кокос?

– Никто не сомневается! – в один голос воскликнули Билли и Тимоти и лукаво переглянулись.

И Бетти, видя, что с ее присутствием на корабле Том уже практически примирился, начала рассказ о своих приключениях.

– Разумеется, я и мысли не допускала о том, чтобы отправиться к тетке Аманде в Лайм-Риджис. Достаточно и того, что я побывала у нее два года назад… и вот как только я вспомнила об этом, в голове моей начал зарождаться план. Ты, Том, написал тетке Аманде письмо, – я его перехватила. Затем достала из ящика стола в кабинете старое, двухлетней давности, письмо от тетки, в котором она демонстрировала великую радость, что будет «принимать у себя дражайшую племянницу Элизабет», и т.д. Это послание как нельзя более подходило в качестве ответного письма на твое письмо, Том. Почти ничего не пришлось менять, разве что дату нужно было исправить… ну да я надеялась, что ты, со своим обычным пренебрежением к деталям, не обратишь особого внимания на всякие там помарки и исправления. Старый конверт никуда не годился, пришлось сходить на почту и купить новый, на котором я, стараясь воспроизвести как можно точнее аккуратные письмена тети Аманды, написала адрес и нарисовала штемпель, который нипочем не отличишь от настоящего.

– Тебе бы только подлогами промышлять, – заворчал Том. – Подумайте, тринадцать лет – и уже такие преступные наклонности! И талантами бог не обидел, что да, то да.

– После этого оставалось только, когда придет пора, подложить письмо на твой столик в гостиной, в стопку со свежей корреспонденцией, – продолжала свой рассказ весьма довольная собой Бетти. – А затем я приступила к реализации второй части моего плана. Здесь я возлагала большие надежды на мою подругу Джулию.

– Всё ясно, Джулия – твоя сообщница, – мрачно заключил Том. – Мне давно следовало об этом догадаться.

– О нет, Том, я вовсе не посвящала Джулию в свои планы. И она действительно собиралась шестнадцатого числа отправиться с родителями в Плимут. А я сказала ей, что дядя Джерри пригласил нас с тобою, Том, шестнадцатого числа прокатиться на своей шхуне, но ты отказался, сославшись на неотложные дела, а вот мне очень-очень хотелось бы отправиться на морскую прогулку.

– Однажды твоя лучшая подруга узнает, что эта «прогулка» завершилась грандиозным пикником на острове Кокос, по ту сторону мыса Горн… Ладно еще, ты Джулию с собой не прихватила, а то как представлю: куча детей на паруснике, – Том содрогнулся.

– Признаться, такая мысль мелькала у меня, – сказала Бетти. – Но Джулия ни за что не согласилась бы. Кроме того, ты говорил, что цель экспедиции нужно держать в тайне, а то, что известно Джулии, становится известным и всему лондонскому обществу.

– Разумно. Ну и… ловко же ты воспользовалась неведением «лондонского общества»! Но продолжай, хотя о дальнейшем развитии событий можно уже догадаться.

– Ричардсы, ни о чем не подозревая, любезно согласились заехать за мной шестнадцатого (ведь по пути же!) и подбросить меня до набережной. А ты, как я и рассчитывала, провожая меня, ограничился лишь сухим напутствием и тут же стремительно умчался прочь, чтобы успеть упаковать свои вещи, – и это, в частности, убедило бы Ричардсов в том, что у тебя действительно «дел по горло», если бы им было недостаточно моих слов.

Когда мы подъехали к набережной, я попросила высадить меня. «Не надо меня провожать, – сказала я. – Вот она, шхуна дяди Джерри, видите?» Тут возникло непредвиденное осложнение: мистер Ричардс непременно хотел помочь мне нести багаж, и я с трудом убедила его отказаться от этого намерения. Быстро попрощавшись с Ричардсами, я побежала к шхуне. Трап был спущен. Наверное, дядя Джерри в то время находился на судне, и если бы я столкнулась с ним, пришлось бы давать какие-то объяснения, и весь мой грандиозный замысел наверняка рухнул бы. Да, всё висело на волоске. Очень осторожно, крадучись, стараясь не стучать подметками, я поднялась по трапу. Палуба была пуста. А большой люк у основания грот-мачты, ведущий в трюм, был открыт. Вот повезло же! Не теряя ни секунды, я бросилась к люку. Спустившись по лестнице в темный трюм, я подождала немного, пока мои глаза не привыкли к полумраку, и стала пробираться между ящиками, подыскивая местечко, где можно было более или менее удобно устроиться.