Его Луна, или Переговоры с последствиями

– Ты верно понимаешь, – улыбнулся Рэд. – Завтра выйдем к планете, там оценим ситуацию по факту. Посмотрим, где лучше посадить корабль. В любом случае выходить придется в скафандре. А сейчас пошли спать, завтрашний день может оказаться совсем не легким.

…«Виктория» несколько раз облетела над PA-99-N2b. Отсюда, с высоты орбиты, не чувствовалось никакой жизни в принципе: ни радиообмена, не взлетающих судов или любых других движущихся объектов. Купола нашли, хотя и не быстро. Рэд подобрал место посадки за небольшим хребтом – чтобы вроде и не слишком приметно и близко к городу, но в то же время легко добраться на аэрокаре.

– Нас не собьют при посадке? – обеспокоенно спросила Селена.

Рэд многозначительно пожал плечами:

– Теоретически шмальнуть могут из чего угодно. Но, думаю, за столько лет ничего уже не сохранилось. Да и следов техногенной жизни пока не видно. Можем, конечно, включить защитное поле, но у нас и так топлива дефицит.

– Тогда не будем включать, – согласно кивнула девушка. Реальная перспектива застрять посреди космоса ее пугала больше, чем гипотетическая ракета.

Яхта села тихо. Пейзаж за стеклом не радовал – красная равнина, которую как будто пахали гигантским плугом. Длинные равномерные невысокие хребты испещряли ее всю. Местами в растрескавшейся земле были видны какие-то растения, напоминающие перекати-поле.

Глава 10

Рэд вышел из каюты в облегающем термокомбинезоне. Почему-то в голове Селены всплыли образы древнегреческих атлетов. Потрясающая мужская фигура – стройный, гибкий, сильный, но не перекачанный. В руках он держал боевой скорострельный бластер.

– Я не видела у тебя раньше оружия, – удивилась Селена.

– А зачем бы оно мне здесь понадобилось? – хмыкнул капитан. – Так, внутренняя связь между нами по идее должна быть все время – радиус покрытия от корабля двадцать километров, если прикажу взлетать – не задавай вопросов, взлетай, – он был собран и предельно серьезен. – И вот твой шокер.

Селена рефлекторно взяла прибор:

– Ты что, хочешь оставить меня здесь?! Но, Рэд, они людей пятьдесят лет не видели! Может понадобиться мягкий подход. В конце концов, мы идем просить помощи, а у женщин это всегда получается лучше!

– Поверь, я отличный переговорщик, в последнее время только этим и занимался!

– Как ты не понимаешь, мне здесь страшно! – Селене пришлось подключить все свои посредственные актерские таланты. Рэд несколько смутился, но посмотрел девушке прямо в глаза. В зеленых озерах плескалась паника. В этом Селена не врала – ей действительно было дико страшно, но не за себя – за капитана. Она один раз уже отпустила дорогого ей человека навсегда. Во второй раз такого она просто не переживет.

– Ладно, – сдался он, – Быстро одевайся. Скафандром пользоваться умеешь?

Как ни удивительно, Селена умела, опять же благодаря школьным курсам. Но на этот раз – факультативным. Хотя в теории – это было одно, а на практике –несколько другое. Залезать в аэрокар в скафандре оказалось очень неудобно. Быстро выхватить шокер из специального кармана тоже явно не получится.

– А откуда, кстати, у тебя мой шокер?! – с недоумением спросила она, пока аэрокар летел к куполу.

– Я подобрал его в примерочной. Но я уже знал, что он твой, – и в его голосе послышался смешок. – Сел, ты действительно думала, что войдешь на мой корабль хоть с каким-то оружием, а я об этом не узнаю?

– Но откуда?! Сканирование же прошло успешно?

– Вполне. Но сканер же тоже настраивал я! Вслух он оповещает только о непосредственно запрещенных вещах – огнестрельном, плазменном и холодном оружие, наркотиках, маячках. Все остальное, предназначенное скорее для самозащиты, на всякий случай записывает в файл. Я уже через пару минут в своей каюте просмотрел его содержимое. И знал о шокере… И о шприце. Что там, кстати, транквилизатор?

– Инсулин, – огрызнулась Селена. Ее сильно разозлило, что Рэд раскрыл ее маленькие секреты с самого начала и промолчал.

– Так я и поверил! – даже через шлем было видно, как его глаза весело поблескивают.

– Почему ты не сказал сразу, что знаешь?

– А зачем? – искренне удивился он. – Ты мне справедливо не доверяла, а с шокером чувствовала себя защищенной.

– Ну а вдруг была опасна я? Вдруг это я могла напасть?!

Рэд аж повернул к девушке голову (аэрокар сразу перешел на автоуправление). Его лицо выражало… сочувствие?

– Сел, если мужчина, по комплекции крупнее тебя решит напасть, электрошокер не поможет, – проговорил он медленно, как будто объясняя непреложные истины ребенку. Девушка сразу вспомнила примерочную и противные лапищи похитителя. Содрогнулась.

– Но… Ведь я могла застать тебя врасплох? – неуверенно продолжила она.

– Не могла. Я тоже тебе не доверял, пока не узнал лучше.

Оставшуюся дорогу до купола они молчали. Каждый думал о своем.

***

Родители с братьями прилетели на Сохо, и Николас Леграсс понял: от посещения ежегодного благотворительного вечера в поддержку малых колоний ему не отвертеться. Нет, иногда мероприятия были ничего так, можно было неплохо тусануть, а где-то даже и уйти в отрыв. Но эта официальная помпезно- слащавая часть сводила ему челюсти от зубной боли. Потом, для сейшенов он предпочитал контингент попроще. Здесь же придется минимум полвечера держать лицо, «не позорить фамилию», улыбаться толпе напыщенных старых снобов и их подрастающей поросли. Однако для ссоры с родителями он счел это неподходящим поводом, поэтому в назначенное время, вся семья Леграсс, за исключением где-то запропастившегося Джарэда, стояла в шикарном зале Президент-Холла.

Отсутствие Джарэда, кстати, в этот раз Ника несколько напрягало. Что за странная заварушка у него приключилась там на Кеплере? Потом сказал, что заскочит через пару дней, и уже пропал на неделю. Ник, похоже, впервые явственно волновался за брата. Джерри был единственным человеком, с которым он не чувствовал себя на подобных мероприятиях как в террариуме. И делать покерфейс у него получалось значительно лучше. И даже потом со смехом реагировать на все снимки в желтой прессе, щедро приправленные историями одна другой фантастичней. Отец, на удивление, тоже не понимал, почему путь с Интегры в этот раз у брата занимает в несколько раз дольше, чем обычно. Но он скорее втихую бесился и пытался вытрясти из Ника хоть какую-то информацию. Ник почти честно сказал, что брат звонил с Кеплера-442b и обещал скоро быть на Сохо, а больше он ничего не знает. Мать даже имени брата не произнесла, как будто он ее совсем не интересует. Ник этого никогда не понимал, но и разобраться в тонкостях их взаимоотношений не пытался.

Первая половина мероприятия была ожидаемо муторной – все эти выступления «в пользу бедных», как будто хоть одного человека в этом зале волновала их судьба! Светские улыбки, слова благодарности и прочая бла-бла-бла… Потом наконец-то дошла очередь и до неофициальной части с живой музыкой и фуршетом. Николас пошел прошвырнуться по залу в надежде увидеть хоть одного знакомого, в чьей компании можно было бы беззаботно напиваться оставшиеся несколько часов. Знакомых лиц попадалось много, но пока не одного, возле которого хотелось бы замедлить шаг.

– Николас, это действительно ты? – неожиданно подпорхнула к нему импозантная блондинка, щедро увешанная бриллиантами. – О боже, как ты возмужал за эти три года после Куршевеля! Что, не помнишь? – И она кокетливо поправила платиновые волосы. – Я тогда была несколько темнее и толще.

– Карина! – ахнул Николас, догадавшись в итоге, кто перед ним, и демонстративно расцеловал знакомую в обе щеки. – Ты прибедняешься – и тогда была совершенна, и сейчас!

Девушка стрельнула глазками и чуть махнула рукой, как бы говоря: «Ой, засмущал меня, засмущал». Ага, такую засмущаешь! Помнится, они тогда изрядно набрались и играли в бутылочку. И идея заменить «фу, поцелуй, как банально» на получасовое уединение была именно ее. Ник до сих пор не был уверен, переспали они в Куршавеле с Кариной или нет. Последнее, что он помнил, – как она по-хозяйски стаскивала с него брюки.

– Если у тебя по окончании этого, – и Карина уничижительно повращала в воздухе рукой с кольцом, увенчанным десятикаратным бриллиантом, – есть свободное время, то приглашаю к себе в пентхауз в «Рице», будет рейв-пати!

И она, многозначительно подмигнув, исчезла так же внезапно, как появилась.

«Чур, меня, – подумал Николас, – мне и прошлого раза за глаза хватило!» И пошел в сторону музыкантов, продолжая внимательно присматриваться к гостям. Возле одной из колонн он обратил внимание на девушку с медными волосами, ниспадающими мягкими локонами. Она держала бокал вина двумя руками, как будто вовсе и не собиралась пить, а скорее не знала, куда бы деть конечности. «Волнуется, – отметил про себя Ник. – Ей тут тоже не слишком-то комфортно. Чья-то новая пассия?» По телу незнакомки струилось длинное воздушное бирюзовое платье. Верх был полностью закрыт, а вот из высокого разреза юбки виднелась идеальная ножка. Босоножки из тоненьких ремешков в цвет платья обхватывали узкие щиколотки и завершали идеальную картину. Девушка стояла вполоборота, слегка наклонившись к невидимому пока за колонной собеседнику, и кого-то тщательно изучала с другой стороны залы. Ник проследил за ее взглядом. Икнул от удивления, снова посмотрел на девушку, потом на объект ее внимания. Нет, он не ошибся, интерес феи (почему-то именно этот эпитет подобрало воображение Ника) привлек его брат, Джастин.

Ник искренне сомневался, что брат может понравиться хоть кому-то просто так, без интереса к его положению. Как и Ник, Джастин был широкоплечим и приземистым. Но если младший Леграсс следил за фигурой и имел средний рост, то старший, более низкий, в свои неполные тридцать был уже порядком обрюзгшим, с пивным пузом и залысинами. Но самое худшее было в его мимике. Выражение лица Джастина все время было таким, как будто у него очень острый нюх, а он вынужден стоять посреди общественного туалета. Тут уже любопытство разобрало Николаса по полной. Кто же эта девица? Охотница за состоянием? Чья-то содержанка, желающая повысить ставки? Но когда он сделал еще несколько шагов вперед и увидел стоявшего за колонной, у него перехватило дыхание. Собеседницей феи была тощая, как жердь, миссис Манслоу, жена их главного конкурента.

«Рейвен?!» – пронеслось у Ника в голове. Последней раз единственную наследницу главы корпорации «МГТ» он видел лет в четырнадцать. Веснушчатая, со скобками на зубах, она все время смущалась и сторонилась сверстников. Ребята даже поговаривали, что она учится в каком-то закрытом интернате при монастыре (!) и кроме молитв двух слов связать не может. А тут вдруг… такой прекрасный лебедь!

– Рейвен? – обратился Ник к девушке, подойдя ближе и все еще не веря своим глазам. Фея обернулась, и счастливая улыбка озарила ее и без того чудесное лицо. Да, это была она.

– Здравствуйте, Николас! – недовольно назидательным тоном произнесла Кларисса Манслоу.

– Добрый вечер, миссис Манслоу, – вспомнив про манеры, обернулся Ник к даме. – Прошу прощения, но за те шесть лет, что мы не виделись, ваша дочь стала так прекрасна, что я не нахожу слов! – и он широко, обезоруживающе улыбнулся. Обычно это одинаково хорошо действовало на всех мам, включая его собственную.

Между тем на лице Клариссы осталось все тоже «джастиновское» выражение:

– Почему же, я вот смотрю, находите! И даже с избытком! – и она, развернувшись, пошла прочь. «Не про твою честь», – услышал он ее злобный удаляющейся голос.

Николас снова повернулся к девушке. Удивительно, но улыбка с ее лица не пропала.

– Я тоже тебя хорошо помню! Три года назад в Куршевеле.

На этом месте Ника прошиб холодный пот. Что он мог там натворить?! Раз он вообще не помнит, что Рейвен была тогда на горнолыжке, значит, это тот день, когда он напился до беспамятства?!

– Тебя старший брат учил кататься на сноуборде.

Николас облегченно выдохнул. Всего лишь это. Да, Джерри лучше удаются все эти зимние развлечения. Ник же в основном предпочитал спортзал и тренажеры.

– Мне тоже так хотелось попробовать, но родители не позволили. Я же у них одна, – уже печальным голосом закончила девушка.

– Что, на второго пожадничали? – пошутил Ник.

– Да кто их поймет, – искренне и совсем не жеманно засмеялась Рейвен, а в ее светло-карих глазах заплясали лукавые огоньки. – Но мне поясняли, что с воспитанием одного ребенка, а уж тем более если этот ребенок девочка, куча проблем. Да и потом вопрос с дележом наследства решать не надо.

– После мероприятия Карина приглашает к себе на рейв-пати, может, сходим? – непринужденно предложил Ник.

Рейвен кинула долгий настороженный взгляд в ту сторону, где несколько минут назад стоял Джастин, и отрицательно покачала головой. Улыбка испарилась с ее лица:

– Прости, но у нас дела. Спасибо за приятное общение, пойду отыщу маму.

И она уже сделала шаг в сторону, но потом неожиданно обернулась, боязливо оглядела зал, и достав из висящей на плече маленькой сумочки комм, показала Нику свой номер.

– Пиши, если запомнил, – улыбнувшись на прощание, девушка скрылась в толпе.

Ник тут же достал свой комм и записал. Заинтриговала так заинтриговала! Кого она тут так опасается, что даже номер свой дала исподтишка? И эти странные взгляды в сторону старшего брата… Николас решил, что официальная часть закончена, и, потянув, ослабил бабочку.

– Что это ты тут с невестой брата заигрываешь, – поддел его невесть откуда взявшийся рядом отец.

– С невестой… что? – переспросил оторопевший Ник. Определенно сегодня был вечер открытий.

– Да ладно, не суетись, – понял это по-своему Джон Леграсс. – Джастин наотрез отказался жениться в ближайшие десять лет, так что дорога свободна. Хотя, я думаю, от его отказа Ивар так озверел, что теперь не только тебя к дочурке не подпустит, но и козни всякие строить начнет.

– А через десять лет у него там вообще что-нибудь работать-то будет, чтобы жениться? – неожиданно для себя зло выпалил Ник. – Погоди, но когда они успели познакомиться там и все такое?

– Что «все-такое»? – рявкнул отец и ткнул Ника в лоб пальцем. – Двадцать лет уже, а как был балбесом, так и остался. Это у меня вас четверо, а у Ивара дочь одна. И пристроить он ее должен с максимальной выгодой. Я, в общем-то, честно сказал Манслоу, что идею поддерживаю, но решение за Джастином оставлю. А он, дурак, что-то взъерепенился. Вариант-то отличный был – красавица, тихая, домашняя, к тому же девственница.

– Вы и это с ее отцом обсудили?! – в ужасе отпрянул Ник. Он знал сухой отцовский характер, но такой циничный подход даже с его стороны казался нездоровым.

Отец смерил Ника взглядом сверху вниз и, махнув в его строну рукой, с видом «а что с тобой, дитём, разговаривать», удалился. Настроение напиться, а уж тем более искать для этого компанию пропало. Рейвен приятно отличалась от собравшейся здесь толпы, и уж никто не заслуживает, чтобы такие личные вопросы обсуждали и решались за ее спиной. «Надеюсь, отказ Джастина ее только порадовал», – секунду подумав, Николас вытащил комм и написал: «Ты еще в зале? Я тут случайно набрел на столик с крышесносными креветками». Но сообщение так и осталось висеть непрочитанным.

***

…Купол был выполнен из гигантских «сот» розового полимерного материала. Многие из них были повреждены, а некоторые выбиты вовсе.

– Такое ощущение, что здесь прошел ураган или метеоритный дождь, – шёпотом произнесла Селена, как будто их могли услышать. Аэрокар влетел внутрь:

– Уровень кислорода лишь немногим выше, чем снаружи, – констатировал Рэд, – что и не удивительно. Не думаю, что здесь кто-то живет.

Запустение царило везде. Дома, сборные модули, вездеходы, аэроскутеры – все было затянуто побегами и длинными лозами с листьями какого-то знакомого растения. «Похоже, мутировавшая традесканция», – подумалось Селене. Они медленно облетали город. Полная тишина. И лишь листья растения шевелились, как будто они живые. Было жутко, как ночью на кладбище. Селена увидела заправку первая.

– Нам подойдет горючее для вездеходов и аэрокаров? – спросила она, махнув рукой в ее сторону.

– Не думаю, – протянул Рэд, но все-таки повернул «McLaren» к колонкам. Парень выбрался из аэрокара, жестом показывая Селене оставаться на месте. Прошел в дом, ранее, видимо, служивший операторской и магазином.

– Тут все оборудование выключено заранее, горючку, по всей видимости, предварительно слили, – передавал он по связи свои наблюдения. – В магазине тоже порядок, нет следов разграбления и нет остатков чего бы то ни было на полках. Я думаю, люди покинули купол планомерно, собрав все, в чем особенно нуждались. Может, поэтому мы и не видим скелетов на улицах.

При мысли, что могло быть и такое, Селену передернуло. Захотелось быстрее выбраться из этих руин, а еще лучше попасть на яхту и снять скафандр. Но без топлива пути назад не было.

Глава 11

Рэд с Селеной полетели над дорогой, ведущей от заправки к стене купола. Та логично окончилась воротами. Остатки дорожного полотна, частично занесенного землей, были видны и дальше по растрескавшемуся плато.

– Думаю, она ведет в следующий купол, – высказал вслух их общие мысли Рэд. – Полетели, попытаем удачи там.

Но удача улыбнулась раньше – примерно на полпути до второго купола располагался старый космодром. Вернее, его жалкие останки. Огромная территория была скорее похожа на свалку металлолома – искорёженные корабли, полуразобранные транспортники, резервуары.

– Придется идти ножками и проверять бак за баком, мы не сможем это сделать с воздуха, – с оптимизмом озвучил капитан.

Пробираться среди железных гор, а еще хуже по ним в скафандрах было крайне неудобно. Не привыкшая к таким марш-броскам Селена, скоро запыхалась. Все сильнее хотелось открыть забрало шлема и вдохнуть полной грудью. А вдыхать-то было нечего… Дважды заходили внутрь остовов космических кораблей – в них было еще более жутко, чем в городе: темнота, в свете налобных фонарей видны отовсюду торчащие провода, разбитые приборы, пустые «глазницы» панелей управления, из которых, видимо, забирали технику… Как Рэд чувствовал, где искать топливные баки Селена не знала. Но капитан шел уверенно, а она за ним.

Периодически парень подключал какой-то прибор к встречающимся по пути резервуарам, считывал данные, отрицательно качал головой, и они шли дальше. В очередной раз выбравшись на улицу, девушка обратила внимание на торчащую из соседней кучи верхушку бака. Туда вела лестница и был виден закручивающийся люк. Рэд довольно бодро взобрался на цистерну, но люк, видимо, заржавел от времени и не поддавался.

– Нужна какая-то труба около метра, чтобы вставить ее в кольцо и попытаться провернуть, там снизу есть что-нибудь подходящее?

Селена огляделась, выбрала наиболее подходящий кусок арматуры и потянула его к баку. Они с Рэдом налегли каждый на свой конец палки. От Селены, конечно, толку было немного, но в целом идея удалась. Люк заскрежетал и начал открываться. Рэд посветил фонариком вниз, потом опустил внутрь датчик.

– Мы везунчики, Сел! Нам эта жижа подойдет, и, вероятно, даже хватит на полный бак! – радостно воскликнул капитан, вытащив сенсор назад. – Осталось придумать, как заправляться. Я лично вижу два варианта – «накормить» один из городских вездеходов, подогнать сюда и расчистить вокруг бака посадочную площадку, или зависнуть яхтой прямо над баком, достаточно низко, чтобы топливный шланг доставал до дна. В первом случае мы провозимся долго, во втором… в общем, я за второй.

– Ты уже так делал?

– Нет, мне как-то хватало станций дозаправки, – засмеялся Рэд. – Но я потренируюсь над открытой местностью, думаю, должно получиться.

– Это тебя и тянет в космос? Адреналин?

– Не поверишь, Сел, но в космос меня тянет его спокойствие. До этой командировки я крайне редко во что-то влипал.

Селена первой спустилась с резервуара. Капитан прикрутил крышку, чтобы случайная пылевая буря или еще что-то не испортили находку, и стал спускаться следом. Неожиданно лестница под ним заскрипела и начала проседать внутрь металлической горы. Видимо, проржавевший от времени крепеж не выдержал. Рэд среагировал быстро и спрыгнул с нее чуть вбок. Гора рассыпалась. Устоять на ней не удалось, и капитан несколько раз перекувырнулся. Селена кинулась вперед, но он встал сам, жестом показывая, что все в порядке, пошел навстречу. Вид, однако, у него был озадаченный. В следующую секунду уже и девушка поняла, в чем дело. Кислородный баллон Рэда был пробит.

– Беги быстро, но осторожно к аэрокару. Подгони прямо сюда. Если не сможешь приземлиться – зависай пониже, я сам заберусь. В аэрокаре есть внутренняя кислородоподача, – распорядился он.

Селена посмотрела в сторону границы свалки – до аэрокара минут десять. Забраться, подлететь, посадить, еще минимум две.

– Сколько у тебя воздуха?

– Минут на пять должно хватить. Беги, не теряй время!

– Давай руку и быстро идем вдвоем. Кончится кислород, будем дышать по очереди из моего баллона, – Селена видела, что Рэд не согласен и злится, но решил не тратить драгоценные миллилитры воздуха на спор. Они поспешили к выходу, стараясь не оступиться.

Кислород, видимо, кончился быстрее, чем капитан рассчитывал. Девушка увидела, что он задыхается, уже минуты через три. Она быстро отщелкнула шланг от своего баллона и перекрепила напрямую к его трубке. Селена хорошо плавала и минуту без кислорода рассчитывала продержаться. Минута оказалась очень короткой, и когда перед глазами заплясали черные мушки и охватила паника, девушка вдруг почувствовала, что дышит. Рэд успел перекрутить штанг обратно и потянул ее за руку вперед. Селена старалась отдышаться, идти и не сводить взгляда с лица капитана. Вся «хитрость» заключалась в том, чтобы поймать момент, когда пора перекручивать шланг. Если один из них упадет в обморок – второй точно не успеет его дотащить до спасительного аэрокара. С каждой сменой шланга удавалось задержать воздух все меньше и меньше. Селена уже плохо осознавала действительность, когда в очередной раз поняла, что кислород снова поступает и чьи-то руки втаскивают ее внутрь аэрокара.

Рэд, кажется тоже последним усилием воли задал данные автопилоту и откинулся на спинку. Они оба сидели с закрытыми глазами и жадно дышали. Селена не знала, сколько прошло времени, но когда она смогла наконец говорить, то пробормотала:

– Когда ты меня сюда втянул, я почувствовала себя как висельник, которого только что сняли…

– Не знаю, не доводилось вешаться, – все еще тяжело дыша, ответил капитан.

– Прости, что не послушалась, но я бы не успела привести аэрокар до твоей отключки. И мне бы не хватило силы втащить тебя на борт. А еще я не имею представления, где тут кислородоподача, – исчерпав аргументы, Селена замолчала в ожидании отповеди.

Вместо этого Рэд просто и искренне ответил:

– Ты быстро соображаешь. Спасибо, что спасла.

Атмосферный шлюз встретил их уже привычным сканером, антибактериальной обработкой и приветливой зеленой лампочкой, дающей сигнал, что воздух для дыхания восстановлен. Селена вмиг открыла стекло шлема и вдохнула полной грудью так, что голова снова закружилась. Только выбираясь из скафандра, она поняла, как катастрофически устала. Казалось, ноют все мышцы, даже те, о существовании которых она не подозревала. Повесив скафандр в отсек, девушка обернулась. Рэд стоял рядом, тоже уже в термокомбинезоне. Они оглядели друг друга и неожиданно зашлись таким безудержным смехом, что аж слезы выступили на глазах. Напряжение последних часов отступило.

Неожиданно капитан сделал шаг вперед, обнял Селену за талию и притянул к себе. «Держи себя в руках, Рэд, – шептал ему внутренний голос. – Не испугай ее, не оттолкни. Иначе ты навсегда застрянешь в этой проклятой фрэндзоне».

Поцелуй был таким же нежным и томным, но к нему примешивалось что-то еще. Радость? Обещание? Губы Селены отвечали, но руки так и остались висеть вдоль тела, как две безвольные плети. Ноги подгибались от появившейся слабости, и все ее существо наполнилось чувством упоительного восторга. Но она не могла себя заставить обнять Рэда в ответ.

Он это почувствовал. Понял, что было в жизни Селены что-то такое, что мешает ей теперь довериться, пойти на зов своего сердца. Но сейчас зато он точно знал, что этот зов есть. И сознание Рэда охватила надежда.

– Кажется, мы заслужили праздник, – произнес он, ступая в коридор.

– Чем?

– Ну, во-первых, нашли топливо. Во-вторых, остались живы.

– Забавные у тебя приоритеты! – девушка развеселилась.

– В общем, я в душ, и через полчаса жду тебя в гостиной!

Настроение у Селены было преотличнейшее! Она впервые за долгие годы с удовольствием собиралась на вечеринку. Хотелось надеть что-то… свободное и дышащее! Девушка пересмотрела критически все свои вещи и в итоге остановила выбор на струящейся шифоновой юбке в пол и атласном топе на тоненьких бретельках. Волосы она вместо привычной косы собрала в высокую шишку. Чуть заметно подкрасила ресницы и губы и, полная какого-то радостного предвкушения, вышла из каюты.