Серебро ночи. Примум. Книга 3

Это имя показалось Феррун знакомым, но где он его мог слышать, не припоминалось.

– Я Феррун, может быть, вы обо мне слышали.

Начальник слегка принахмурился и поклонился.

– Знаю, как не знать. Но если вы здесь, значит, нас ждут дурные вести.

Слыть гореносцем Ферруну не хотелось, но он постарался не злиться.

– Сюда идут южаки. Срочно уводите людей на ту сторону, – он махнул рукой в сторону горизонта, туда, где уже чуть-чуть виднелась серая полоска.

– Если сюда идут враги, то нам нужно готовиться к бою, а не уходить, – хмуро возразил ему сэр Оммон. – Этот мост – единственная переправа на много лиг вокруг.

– Именно! – несмотря на добрые намерения, Феррун понемногу начинал сердиться. И почему на его пути попадаются такие болваны? – Мост нужно разрушить, тогда и южаки не пройдут. А вас они сомнут в один момент и даже не заметят.

Воины протестующе зашумели, уверенные в своих силах, но тут же смолкли под сердитым взглядом Ферруна.

– Их так много? – начальник заставы всмотрелся во все ширящееся облако на горизонте.

– Сами видите, – Ферруну не терпелось начать действовать, но приходилось ждать, когда до вояк дойдет серьезность их положения. Кивнув на хмурую дымку, заслоняющую горизонт, указал: – Это не ветер, это пыль от конских копыт.

Сэр Оммон перевел озадаченный взгляд на бурную реку.

– Но как мы будем рушить мост? Мы не сможем это сделать.

– Это смогу я, – Феррун повернулся, выглядывая обоз с горожанами. – Давайте поскорее, не то будет поздно!

Подтверждая его слова, на его груди ярко полыхнул синим пламенем камень, почти ослепив небольшое войско.

Сэр Оммон решился. Что послушает он скорбного вестника и уберет своих людей с этой стороны реки, что не уберет – исход один, погибель. А так хоть будет небольшое, но оправдание, если вдруг ему придется отчитываться перед нескио: мол, действовал не сам, а по приказу.

Он зычно приказал:

– Уходим по сотне. Идти быстро, но осторожно!

Пешие воины привычно выстроились по десять в ряд, и первая сотня вступила на мост, потом вторая и третья. Между шестой и пятой подъехал обоз с беженцами. Его пропустили между сотнями, и уморившиеся обозные лошади получили передышку, идя за торопливо шагающими людьми.

Феррун стоял рядом с сэром Оммоном, наблюдая за слаженным отступлением. Полоса на горизонте все ширилась, подступая все ближе, и ждавшие своей очереди воины посматривали на нее с все возрастающей опаской.

Но вот осталась последняя сотня, и сэр Оммон обреченно спросил:

– Что нам делать?

– Уходите, и поскорее! – нетерпеливо повторил Феррун свои слова. – И разворачивайте войско с той стороны. Там оборону можно держать гораздо дольше, чем здесь.

Военачальник молча последовал за своими воинами, а Феррун спрыгнул с Агфе, вынул из ножен сверкнувший меч, дошел до второго быка, служащего одной из опор моста, и принялся рубить арку моста поперек, высекая из камня сноп синих искр.

Воины, шедшие последними, оглянулись на шум и недоуменно переглянулись. Сэр Оммон разочарованно пожал плечами в полной уверенности, что мост уцелеет, и приказал бежать, чтоб успеть приготовиться к обороне. По приказу Ферруна Агфе легким шагом отправилась за ними.

Под мечом Ферруна камень плавился и крошился, как старый зачерствевший хлеб. Прорубив толстенную арку моста, Феррун кинулся к другой. От рубки камня меч нагрелся, но остался невредим. Вторая арка, лишившись опоры, с громким всплеском рухнула вниз, подняв огромную волну.

И вовремя – к берегу подскочили передовые отряды южаков. В Ферруна полетели тучи стрел, но он не обращал на них внимания, продолжая рушить арки моста. Перешедшее на левый берег войско сэра Оммона занимало оборону вдоль берега, с изумлением наблюдая, как сгорают вражеские стрелы в синем огне, окутывавшем Ферруна.

Перерубив последний пролет и перепрыгнув на берег с терминскими воинами, он с неудовольствием посмотрел на торчащие из воды гранитные быки. Заметивший это сэр Оммон успокаивающе заметил:

– Перебросить по опорам бревна или даже сделать навесной мост по такой бурной воде невозможно. Да и мы этого не позволим. И вы правы – без вас нас южаки просто бы смяли и беспрепятственно прошли вглубь страны. Их слишком много, я столько еще не видывал, хотя с имгардцами повоевал немало.

Весь правый берег, сколько хватало глаз, был заполнен что-то вопящими на своем гортанном языке южаками, среди которых выделялись вожди в красных саруманах. С высокого обрывистого левого берега, на котором расположилось войско терминцев, видно было, как до самого горизонта чернели вражеские орды.

Никогда не видевшие такого количества врагов воины тяжко замолчали, гадая, на сколько отодвинулась гибель. Что она неминуема, понимали все.

– Их много, – Феррун с сочувствием посмотрел на упавших духом воинов, – но это ничего не значит. Мы все равно победим.

Сэр Оммон посмотрел на торчавшие из воды одинокие опоры разрушенного моста. Еще несколько минут назад он не представлял, что такое возможно. Перевел взгляд на стоявшего перед ним мальчишку со светящимися синими глазами и внезапно понял:

– Вы наш король! – опустившись на одно колено, произнес: – Моя жизнь и мой меч принадлежит вам!

Феррун поморщился:

– Сейчас не время и не место. Я спешу. А вы достойно делайте свое дело. Надеюсь, я успею найти то, что ищу. А сейчас – прощайте!

Подозвав Агфе, он вскочил на нее и поехал дальше, сначала пробираясь между расступающимися перед ним воинами, а потом мчась по наезженной дороге. Догнав обоз с жителями Югленича, лишь приветственно махнул рукой, отметив на ходу, что вылеченных им воинов здесь нет – они остались оборонять мост.

Что ж, он проверил Временнию и Базилук, остались Луриния, Гармия и Славинное королевство. Из всех бывших столиц ближе всего была столица Гармии, превратившаяся ныне в небольшое сельцо под рукой маркиза Рорариса. Вот туда он и отправится. Ну а потом, если не повезет разыскать дракона, придется проехать через Купитус.

В принципе, это неплохо – увидит Беллатора, выяснит, что делается в стране, а то совсем уж оторвался от дел. Да и с Марти поговорит. При этой мысли на сердце стало непривычно тепло, и он улыбнулся. Отчего-то пришла мысль о женитьбе, и он удивился. Для чего ему жениться? И без того дел полно. Но эта мысль не отпускала, и он принялся ее обдумывать с непривычным для себя умилением.

До села со смешным названием Покатки Феррун добрался к вечеру. Проехав в темноте по тихим улочкам, убедился, что жители уже спят, здесь ложились по-деревенски рано. Не желая никого будить, оставил Агфе у стога сена, сам забрался на чей-то сеновал и уснул, надеясь уже на следующий день найти и разбудить дракона.

Проснулся ранним утром от звяканья подойника – хозяйка шла в хлев доить коров. Спрыгнув вниз, отметил чистоту двора и справность построек. Постучав в дверь, услышал недружелюбное «кого там черт несет», и вошел.

Высокий хмурый мужик в посконных портках и рубахе навыпуск изумленно уставился на стоящего перед ним высокого витязя в черном плаще, серебристым мечом на поясе и луком за плечами. Но нахмурился еще больше.

– Ты кто такой? – спросил с вызовом.

Феррун недовольно сверкнул глазами.

– Я ищу старую столицу Гармии. Ты не знаешь, где она была?

– А тебе зачем? – подозрительно прищурился хозяин.

– Это неважно. Для тебя, во всяком случае, – Феррун не понимал, чем вызвал подобную неприязнь.

– Ну пошли, покажу! – мужик с недоброй ухмылкой накинул короткий теплый плащ и вышел из дома.

Феррун последовал за ним. В воздухе витало что-то скверное, и он пожалел, что с ним нет предупреждающего об опасности кинжала. Если дракона здесь не окажется, нужно непременно поехать в замок Контрарио и пошарить в подземелье, вдруг найдется еще такой же? Да и стрелы нужны, у него осталось всего-то пара десятков. И мечи бы не помешали. Если взять кого-то с собой, то можно отдать им то оружие, что он достанет, а самому двинуться дальше, хотя и это неприятная задержка.

Взглянул на хитроватую физиономию ведшего его мужика, передвинул поближе перевязь ножен, чтоб меч был под рукой. Что-то в этом селе творилось мутное, недоброе, но что, понять он не мог.

Селянин привел его к добротному каменному дому с еще темными окнами, и громко, как-то по-разбойничьему, свистнул. В ответ распахнулось окно, и хрипловатый со сна мужской голос спросил:

– Чё надо в такую рань?

– Да вот тут добрый человек пришел, спрашивает про старую столицу Гармии. Для чего, не говорит, – мужик сказал это так, будто по меньшей мере поймал вражеского лазутчика.

Феррун слегка развеселился. Запах опасности приятно щекотал ноздри, настраивая на легкомысленный лад. Неужто появилась возможность немного развеяться?

Из ворот по-хозяйски широкими шагами вышел длинный мужичонка в темно-зеленом шерстяном плаще. В руках он держал наперевес толстый дрын.

– И вот этот мальчишка ищет не пойми чего? – глаза его быстро обшарили Ферруна и не обнаружили никакой особой угрозы. – А кукиш с маслом ему не надоть?

Почувствовав опасность, Феррун мгновенно повернулся и быстрым тычком оттолкнул вознамерившегося огреть его сзади поленом по голове мужика. Тот отлетел на несколько фурлонгов и затих, ударившись о стену противоположного дома.

– Ишь, какой ты борзый! – проскрежетал вышедший хозяин и внезапно засвистел в два пальца.

Из домов тут же повыскакивали полуодетые жители, похватавшие кто что успел. Посмотрев на их вооружение, Феррун едва не рассмеялся в голос: топоры, вилы и лопаты для него никакой опасности не представляли.

Его окружили. Главарь, вызвавший их, важно произнес:

– Что, попался, вшырёныш!

– Что вы тут делаете? – Феррун спокойно стоял на месте, свысока поглядывая на воинственно настроенных сельчан. – Разбойничаете?

Те подвинулись поближе, совершенно уверенные в своем численном превосходстве. Феррун мог бы уничтожить их всех одним взмахом меча, и поющий в крови азарт призывал его это сделать, но он смирил его и постарался докопаться до истины:

– Здесь что, крамола?

Крестьяне заворчали. Это слово внушало им неприятные сомнения в своих действиях. Но главарь весело подтвердил:

– Ага! Мы решили, что раз нас некому защитить и Терминус все равно падет, перейти к имгардцам.

– А, так ты из тех недобитков, что старейшины послали к нам губить народ? – Феррун презрительно посмотрел на мужика. – То есть отец у тебя имгардец, а мать из Терминуса?

– И что? – тот обидчиво насупился. Видно было, что жизнь у него, как у полукровки, в его семье радужной не была. – Я заслужил повышение и стану предводителем улуса.

Феррун окинул взглядом стоящих вокруг воинственных мужиков.

– И чем же ты соблазнил селян перейти на свою сторону?

– Ничем особенным, – имгардец хвастливо выпятил грудь. – Просто, когда сюда придут наши, они увидят, что здесь их верные друзья и не станут никого убивать.

– Вот ведь бабушкины сказки! – дал волю веселью Феррун. – И вы что, этому верите? – спросил он у стоявших вокруг людей.

– Конечно, нет! – зашумели подошедшие женщины. – Мы это много раз говорили!

– А ну замолчите, жалкие бабы! – скомандовал имгардец. – Настоящие мужчины не должны слушать глупых бабенок! Их место – в доме, ублажать своих повелителей!

Женщины протестующе загомонили уже в голос, но мужики, слушавшие иноземца развесив уши, горделиво расправили плечи, возомнив себя хозяевами жизни.

– И у настоящего мужчины должно быть несколько жен, чтоб ему угождать! – наставительно поднял палец имгардец. – Это закон степи!

– У нас здесь не степь, – охолонил его Феррун. – И ты разве не знаешь, что твой народ, спасаясь от южаков, теперь выступает с нами вместе? Ваши вожди принесли мне клятву верности.

Но ему никто не поверил. И общее мнение выразил все тот же главарь:

– Это враки! Ты просто струсил, вот и выдумываешь со страху. Никогда гордые сыны великой степи никого не боялись! А тебя я сейчас просто убью, чтоб знал свое место, собака, и не оскорблял великих имгардцев!

Феррун сделал вызывающий жест и предупредил:

– Попробуй. Я хоть посмотрю, как наказывают клятвопреступников, а то лишь слышал об этом от Амирель. Интересно, как это происходит вживую.

Имгардец высокомерно вздернул нос и выхватил висевший на поясе кинжал. Быстро размахнувшись, метнул его в Ферруна, целя в лицо. Сверкнул амулет, вспыхнувший зловещим синим пламенем кинжал упал на стылую землю, жалобно зазвенев. Имгардец ошеломленно посмотрел на него – от кинжала осталась лишь рукоять.

– Какого дьявола? – проговорил он, с недоверием посмотрев на небрежно стоявшего перед ним воина.

И тут над головой имгардца образовалось зеленоватое чуть видимое облачко. Сельчане охнули и стали показывать на облако пальцами. Не видевший этого имгардец схватил у стоящего неподалеку крестьянина длинные вилы и замахнулся, желая проткнуть Ферруна насквозь.

Но не успел – облако спустилось на провокатора, закрыв того полностью. Через несколько мгновений оно исчезло, а вместо человека остался стоять скелет. Белоснежные кости, будто выветренные десятилетиями лежания на солнце, держались еще пару секунд, затем рухнули вниз, вырвав у стоящих вокруг потрясенных людей вопль ужаса.

– Вот так! – удовлетворенно сказал Феррун, разглядывая лежащие перед ним останки. – Теперь я видел это своими глазами. Жаль, что тут больше никого из имгардцев нет, рассказать своим об ожидающем предателей бесславном конце некому.

– Батюшки! – бледные женщины закрывались передниками, чтоб не видеть прах того, кто подбил их мужей на измену, но говорили одно: – Спасибо, что избавил нас от лазутчика! А то наши мужики с ним совсем с ума посходили!

Но тот, кто привел Ферруна на расправу, упрямо заметил:

– А что, имгардец верно говорил: нельзя глупых баб до важных дел допускать! Пусть по домам сидят, мужиков ублажают!

И тут же получил от стоящих рядом женщин увесистые подзатыльники. А наиболее бойкие похватали вилы и принялись колошматить черенками охальника. Тот не выдержал и стремглав сбежал, прикрывая руками окровавленную голову.

– И кого еще вразумить надо? – Феррун указал на останки имгардца. – Могу помочь.

Все моментально опомнились.

– Так вот тут какое дело, – несмело начал вытолкнутый вперед справно одетый мужик с окладистой бородой, – я тутошний староста. Владелец наш, маркиз Рорарис, давненько нас не проверял, вот и завелась такая гниль. – И с укоризной обратился к односельчанам: – И я ведь предупреждал, что не надо слушать этого гаденыша иноземного, а связать и отдать стражникам. Так ведь нет – уши развесили, и что теперь?

– Мне разбираться с вами некогда! – прервал его нравоучительные речи Феррун. – Быстро покажите мне, где тут была столица Гарнии.

Староста потер затылок.

– Так вот тута она и была, сейчас здесь сельцо наше стоит. – Он указал пальцем вниз, на утоптанную землю. – Только от нее мало что осталось. Если только катакомбы, но туда маркиз наш спускаться запретил, там уж сколько людей без возврата сгинуло. Правда, давно еще. При мне таких дураков – под землю по своей воле на погибель лезть, не находилось.

Феррун нетерпеливо потребовал:

– Мне позволения от вашего маркиза ни к чему, я и без него обойдусь. Покажите только вход, больше от вас ничего не нужно.

Нервно подергав бороду, староста подозвал одного из стоявших неподалеку мужиков:

– Хронка, покажи-ка господину вход в катакомбы, да проследи, чтоб никто из наших пацанов туда не совался. А вы, господин хороший, будьте поосторожнее. Мы бы вам веревки дали, но там никаких веревок не хватит. А вот факелы дадим.

Но Феррун от факела отказался, заявив, что свет ему только мешает, поразив и напугав этим сельчан, хотя казалось, больше уж пугаться некуда. Предупредив Агфе, оставил ее свободно пастись и приказал вести себя к входу в катакомбы.

Хронка, худой и нервный мужичонка в драных сползающих портках, отвел нарушителя спокойствия к последнему дому. По полузаросшей тропке провел его между двумя почти полностью ушедшими в землю черными камнями, в которых Феррун с трудом признал гербовые камни королевства, стоящие обычно перед въездом в столицу. Через пару фурлонгов, указав на похожий на звериную нору заколоченный лаз куда-то вниз, провожатый неохотно предупредил:

– Это тут. Дорога там почти разрушена и идет резко вниз. Говорят, там живут какие-то кровожадные зверюги, что и губят прошедших туда безрассудных смельчаков. Лучше бы и вам туда не ходить.

Но весть про зверей воодушевила Ферруна. Неужто он наконец нашел то, что искал? Стараясь не обнадеживаться раньше времени, одним пинком вышиб прогнившие от времени доски и быстро спустился вниз.

Оставшийся наверху мужичонка что-то кричал вслед, но он не слушал. Дневной свет, попадавший в туннель через узкий вход, быстро сменился полнейшей тьмой, что Ферруна только обрадовало. Хотя он и привыкал понемногу к яркому свету дня, но все-таки в темноте чувствовал себя куда вольготнее.

Дойдя до развилки, всмотрелся в обе дороги, решил, что налево – ловушка и пошел направо. Висевший на шее колдовской камень молчал, предоставляя ему самому решать, куда идти. У следующей развилки Феррун остановился, оценивая дорогу, и чуть не упал от покачнувшейся земли. Через некоторое время до него донесся тяжкий грохот обвала.

Что случилось? Похоже, что вход, через который он прошел, завалило. Но отчего? Неужто селяне решили замуровать его здесь, он ведь слишком много про них разузнал. Не будет его – никто и не узнает об их предательстве.

Но когда наступит время, он непременно выяснит, чьих это рук дело, сейчас не до того.

Прислушался, выискивая дракона. Нет, никаких крупных животных вокруг нет. Но стоит поискать еще. Решительно двинулся вперед, на этот раз оставив в стороне правое ответвление. И уперся в край скалы, дальше дороги не было. Камень на груди упорно молчал, и Феррун понял, что Серебро ночи об этих катакомбах ничего не знает.

Пошел обратно, на отвороте свернул направо. Здесь было гораздо шире, но и беспокойнее. Наткнувшись на полуразложившихся мертвецов, лежащих с насквозь пронзенными телами стрелами, недовольно поморщился. Для чего они сюда пошли? Надеялись на добычу или просто из пустого любопытства? И как шли – по плану или наугад?

Он остановился и присмотрелся к потолку. Судя по направлению стрел, ловушка была именно там. Неужто за столько лет в ней ничего не испортилось? Вытащил меч и помахал ими над полуистлевшими трупами, не заходя дальше. И тут же в меч, зазвенев и сломавшись, вонзилось сразу две стрелы.

– Сколько лет прошло, ведь королевство отошло под руку терминских королей черт-те сколько веков назад, а ловушки до сих пор целы, – выдохнул он, думая, как быть.

Сколько еще стрел осталось в ловушке, гадать не стоило. Можно было, конечно, испытать и амулет, и собственную сноровку, стоя на одном месте и отбивая летящие в него стрелы, но может ли он позволить себе такое удовольствие? Нет. Ведь в те давние времена умели делать зачарованные стрелы, такие же, как у него самого.

Эх, насколько ему проще жилось, когда он был обычным мальчишкой из замка Контрарио и не обязан был себя беречь во имя спасения королевской династии Терминуса!

Не медля, прикрывая голову мечом, он прыгнул вперед сразу на несколько ярдов. По его следам, там, где он был всего миг назад, зажужжали стрелы. Он помчался дальше. Как ни быстро он преодолел опасный участок, но все-таки амулет на его груди дважды спасал его от ранения, сжигая стрелы на подлете.

Оказавшись в безопасном месте, Феррун обернулся посмотреть, что там позади. По земляному полу туннеля змеилась кривоватая дорожка из стрел, летевших по его следам. Насмешливо хмыкнув, он пошел дальше, внимательно осматриваясь.

Сколько раз он уже бродил по подземельям? И не вспомнить. Но нигде не чувствовал такого неприятного противодействия неизвестно от кого. Дракона здесь нет, это он выяснил, значит, нужно побыстрее разыскать выход и не ждать неприятностей.

Но что же искали погибшие? Золото? Или то, что позволило бы управлять другими людьми? Так, как это делает Серебро ночи?

Это показалось вполне возможным, ведь древний род исчезнувших королей Гармии вполне мог владеть такими же амулетами, что и королевская династия Терминуса. Эта мысль понравилась Ферруну. Он положил руку на грудь, спрашивая совета у колдовского камня, но тот упорно молчал.

Ему что-то не нравится? Если здесь хранится равный ему по силе камень, тогда его недовольство понятно. Похоже, он не желает соперника. Феррун подумал об Амирель и вслух пообещал Серебру, что отдаст новый талисман ей.

– Ты же понимаешь, ей очень нужен защитник, а кто сможет защитить ее лучше такого же сильного амулета, как ты? – с изрядной долей лести обратился он к камню, как к живому. – Разделить тебя я не могу, это уже было сделано моим отцом и зря. Терминусу это пользы не принесло.

От камня пришел не очень сильный тепловатый разряд. Феррун принял его за согласие и уже с новым рвением отправился дальше. Но теперь камень подсказывал ему, куда стоит идти. Через несколько развилок Феррун оказался в каменном тупике. Сердито выругавшись, повернул обратно, и снова наткнулся на сплошную стену, хотя шел сюда по этой же дороге.

Остановившись перед ней, постучал по каменной кладке, убедился в ее прочности и призадумался. Если еще пару минут этой стены не было, то что это значит? Его хотят направить в какое-то определенное место? Но куда? И для чего?

Пришлось идти обратно. Остановившись у сплошной каменной стены, сердито трахнул по ней кулаком. От удара по кладке прошли трещины, в лицо ударил протестующий ярко-золотистый луч. И тут же наперерез ему Серебро ночи выпустил свой, гораздо более яркий и сильный. Они скрестились, будто в сражении.

– Однако! – Феррун прикрыл глаза, чтоб не ослепнуть. – Что это значит? Тут в самом деле хранится камень из династии Гарнии?

На стене высветилась золотистая надпись: «пусть достанется достойнейшей» и в голове вспыхнуло воспоминание: камень передавался в королевской династии Гарнии по материнской линии. А короли часто роднились между собой, и в роду королей Терминуса были и представители Гарнской династии. Амирель, как потомок древних королей, имеет полное право на этот амулет.

Так вот почему его так сюда влекло – он хотя и не помнил об амулете, но чувствовал, что ему необходимо сюда попасть!

Он еще раз с силой ударил по стене, и ему в руку упал светящийся желтыми блестками небольшой камешек. Феррун сжал его и чуть не выронил от обжигающе колючего огня. Пришлось аккуратно положить его на ледяной пол.

Задумчиво поглядев на него, Феррун пообещал:

– Я не знаю, как тебя зовут, волшебный амулет. Но ты мне и не нужен, у меня есть Серебро ночи, я его ни на что не променяю. – При этой фразе амулет одарил его ласковым теплом. – Я просто должен отдать тебя своей сестре, Амирель. Или, как ее когда-то звали, Лусии. Я же просто посыльный, что отнесет тебя ей.

Еще раз мигнув, камень согласно потух, превратившись в самый обычный голыш, что в изобилии валяются под ногами на любой дороге. С некоторой опаской подняв его, Феррун положил в колчан, решив, что раз уж Тетриус оттуда никуда не делся за долгие дни странствий, то и этот камень сохранится в целости, и быстро пошел на выход.

Стена, преграждавшая ему дорогу, истаяла, освободив проход, будто ее и не было.

Туда, где летали стрелы, он возвращаться не стал, а пошел в другую сторону, чуть пригнувшись и время от времени переходя на бег. Возле очередной развилки остановился, прислушался и принюхался. Где-то совсем недалеко чуть слышно звенел ручей, пробиваясь на поверхность, и приятно пахло свежей студеной водой.

Он уверенно пошел на звук воды и скоро добрался до природной скалы, служащей стеной катакомбам. Пробиваться сквозь нее не стал, сочтя это напрасной тратой сил и времени, ведь толщина ее была неизвестной. Да и как подействует пролом на скалу, неизвестно – вдруг скала начнет осыпаться и погребет его под завалами?

Рисковать он не мог и отправился вдоль стены дальше, надеясь отыскать выход. И тот нашелся, но засыпанный раскрошившимися от времени камнями. Он в недоумении застыл перед этим очередным препятствием. Если б у него была лопата, он преодолел этот завал без труда. Но чем отгребать эту мелкую крошку? Руками? Но он провозится невесть сколько. Уж тогда проще рискнуть и разбить скалу рядом с проходом, это хоть и опаснее, но быстрее.

Он уже снял с плеч лук и колчан, вынул меч, намереваясь так и поступить, когда вырвавшийся из колчана золотистый луч напрочь смел всю преграждавшую путь каменную крошку.

– Однако! – восхищенно присвистнул Феррун. – Спасибо за помощь! – и с некоторой досадой подумал, что Серебро ночи это делать или не умеет, или не желает, считая, что грязная работа рудокопа недостойна его величия.

За образовавшимся проходом обнаружился довольно удобный подъем, ведущий наружу. Феррун подхватил лук с колчаном, вышел из темного туннеля и тут же заслонил глаза ладонью от яркого света – прямо перед ним готовилось к закату красноватое солнце. Итак, он пробродил в катакомбах весь день. Но хоть не напрасно – раздобыть камень, равный по силе его «Серебру», дорогого стоит.