Химера убойного отдела

Следующие пару минут вместо того, чтобы оформлять документы, я пялилась в бумаги и обдумывала, есть ли волосы у Брендона ниже пупка или нет. Прямо хоть у Изильды спрашивай…

А вообще, пора снова постоянного парня заводить, а то докатилась – на хим… на свидетелей по делу об убийстве готова наброситься.

Ну а потом, когда рабочий день подошел к концу, выяснилось, что оформить Брендона как заключенного мы не можем, он ведь не преступник. Так что камеры предварительного заключения в качестве номера на ночь отпадают. Отпустить его шляться по городу мы тоже не имеем права, так как он принадлежит храму, вернее является его вековым должником, и эти гады нас засудят, если Брендон сбежит.

Эдику его доверить нельзя, у Алекса в доме толпа народа – родители и три сестры, так что постороннего парня туда вести опасно. А у Изильды маленькая комнатушка, в которую она сама с трудом помещается.

В итоге я как-то неожиданно оказалась крайней.

– Что ж, пойдем! – Со вздохом смирившись с неизбежным, я вышла из здания бюро и направилась к своей машине. Брендон шагал рядом, расслабленно невозмутимый до отвращения. Он и на диване сидел, чуть расставив ноги и откинувшись на спинку, вальяжно независимый, а потом вообще улегся и вроде бы даже задремал.

– Как ты думаешь, зачем они тебя притащили в квартиру?

Я этим вопросом в течение дня изредка задавалась, но никак не могла найти хоть какой-то вразумительный ответ. Главное, квартира, в которой произошло массовое убийство, на данный момент была бесхозная. Компания, которой принадлежал дом, обычно сдавала ее в аренду. Вот только прежние владельцы выехали, а новые еще не заехали.

Естественно, первым делом мы начали искать связь с бабулькой. Все же она львица, Брендон – грифон, так что вполне могли быть родственниками, например. Вот только копаться мы могли лишь в генеалогическом древе старушки. Документы химер хранились в храме, и, хотя мы отправили запрос еще днем, никто нам ничего не принес. Так что завтра утром придется ехать разбираться, причем мне, так как Брендон – наша головная боль и полицейские за него не отвечают.

– Не знаю, меня одурманили еще перед тем, как погрузить в аэробус. Я отключился в самом начале пути и очнулся, уже когда надо мной зависала ты.

– Странно. Очень странное дело, – констатировала я, усаживаясь за руль. – Может, все же запереть тебя в камере, как ты думаешь?

Да, шутка вышла бестактная, но на меня внезапно накатили сомнения, правильно ли я поступаю, забирая домой абсолютно неизвестного и очень подозрительного парня.

Брендон недовольно посмотрел на меня исподлобья, я кривовато улыбнулась:

– Ладно, поздно уже, тебя признали невиновным. Так что сейчас завалим ко мне, закажем суши, посмотрим какое-нибудь кино и разбредемся по разным комнатам. Ты любишь суши?

– Издеваешься? – Парень продолжал хмуро сверлить меня взглядом. – Я только на картинке их видел, когда нам рассказывали о Некосии.

– Прости. – Мышей мне полный рот, исправила ситуацию, называется. – Теперь попробуешь. Готовить я не очень люблю, тем более с моим графиком проще питаться в кафешках. А что ты делал в храме?

Нет, ну просто сидеть и молчать, пока мы полчаса добираемся ко мне домой, я не готова. О еде поговорить не вышло, о фильмах, подозреваю, тоже не получится. Значит, надо искать другую тему для разговора, может быть не очень приятную, но вдруг меня озарит и я пойму, зачем обезьяны притащили его в ту квартиру.

– По праздникам вместе с еще двумя мальчишками таскал колесницу главного жреца, – буркнул Брендон, явно не желая создавать иллюзию непринужденной беседы. – А в обычные дни в храме всегда было чем нас занять. Сами храмовники напрягаться не очень любили.

Тут зазвонил мобильный. Судя по номеру, наконец-то у эксперта появились какие-то интересные мысли насчет смерти старушки.

– Ее убили чем-то похожим на коготь очень большой птицы, но вся птица в убийстве не замешана, – порадовал меня Матис, один из трех судебных медиков, работающих с нашим отделом.

– То есть как? – не сразу сообразила я.

– А так, – Матис хохотнул, явно довольный собой, – орудие убийства – коготь. Но, проанализировав силу удара, направление и разрывы на теле, я пришел к выводу, что кто-то насадил его на рукоятку или взял в руки и убил им. Если бы это делал оборотень из птичьих или просто громадная птица, картина повреждений была бы другой. Убийца рассчитывал подставить кого-то когтистого.

– Ты веришь в совпадения? – поинтересовалась я у Брендона, закончив разговор с Матисом.

После разговора с судмедом мне стало значительно легче. Конечно, мы понимали, что, несмотря на наличие орудия убийства, прикованный к батарее грифон, вероятнее всего, убийцей не был, но все же небольшая доля сомнения имелась. Теперь все стало еще запутаннее, но при этом кое-что прояснилось.

– Бывают иногда. – Парень, пожав плечами, выжидающе посмотрел на меня.

– Бывают. Но мне кажется, в твоем случае все было прекрасно спланировано. Реализация только подкачала.

Брендон продолжал глядеть мне в глаза, дожидаясь, когда я соизволю объяснить, что же случилось.

– Похоже, тебя собирались сделать козлом отпущения. Но что-то пошло не так. Осталось понять: кто убил тех, кто привез тебя; они или кто-то другой убили нашу суперактивную бабушку; и, главное, куда делось настоящее орудие убийства. Ну и еще: очень интересно, озаботились ли они причиной убийства для легенды и какая причина на самом деле. В общем, начать и кончить… Кстати, мы приехали, – объявила я, паркуя аэромобиль прямо рядом с подъездом.

Повезло, обычно это место успевал занять сосед, но сегодня его где-то носило, судя по темным окнам. Что ж, кто не успел, тот опоздал.

– Вылезай. Думать будем уже завтра, а сейчас – отдыхать! Иначе от обилия вопросов у меня настроение портится.

Глава 5. Древние инстинкты

Единственное, что меня смущало в моей теории про грифона в роли козла, так это неизвестность с составной частью тела химеры. Если у него передняя часть птичья, то все логично, а если львиная? Никто не убивает врагов задней лапой!

Но раз уж сама решила, что все вопросы завтра, значит, надо расслабляться и отдыхать.

– Ты рыбу в храме ел? Предпочтения какие-то имеются? – уточнила я, когда мы вошли ко мне в квартиру. И потянулась за висевшей в коридоре стационарной трубкой.

С моего мобильного надо было постоянно сообщать точный адрес доставки, потому что в нем был встроенный антипеленгатор, и оплачивать еще потом карточкой, общаясь с курьером. А со стационара надо просто сделать заказ и потом нажать кнопку «оплатить», когда придет запрос. Блага цивилизации на службе у социофобов.

– Стухшую не люблю, – хмыкнул Брендон, разглядывая мою квартиру. – Раз склевал от жадности, потом плохо было.

Учитывая благосостояние моей семьи, совсем не работать, как тот же Эдик, я не могла, но зато имела возможность жить в комфорте, несмотря на очень скромную зарплату.

Мы являлись государственной организацией, так что нас предпочитали поощрять премиями, а на постоянный стабильный оклад можно было снимать каморку-студию и питаться в дешевых забегаловках. Но из семейного фонда мне ежемесячно выплачивали сумму, позволяющую снимать квартиру в малоэтажном элитном районе, пить дорогое вино и заказывать суши из некосийского ресторана.

Ну и квартиру обустроить так, как мне нравится, я тоже могла себе позволить. А предпочитала я минимализм и уют. Так что вся кухня была автоматизирована по максимуму, круглый деревянный стол окружал мягкий диван с высокой спинкой, и под столом прятался пуфик под ноги, чтобы я могла их с удобством вытянуть.

Ламинат и настенные панели прикидывались сосной. Я даже ароматизаторы развесила, чтобы почти по всей квартире пахло лесом. Вот только с растениями у меня были очень сложные отношения, так что в нескольких местах были привинчены горшочки с кактусами. Я поливала их, когда вспоминала, раз в неделю или раз в месяц.

Над столом висела небольшая люстра тепло-оранжевого цвета, с рыжей лампой. Имитация солнца. Над уголком с кухонной техникой светили голубые софиты, а потолок был выкрашен в черный.

– Это ты еще мою спальню не видел, – гордо улыбнулась я, заметив, с каким интересом Брендон изучает обстановку.

Двусмысленность сказанной фразы я осознала только после того, как мой гость пристально уставился на меня. Правда, в этот раз его глаза оставались обычными, но мне все равно стало неуютно.

– Хотя гостевая комната тоже ничего вышла. Пойдем, покажу. – И я направилась в гостиную, уверенная, что Брендон пойдет за мной.

Но он, подойдя ко мне сзади, обнял меня за талию и прижал к себе:

– Нет уж, раз пообещала спальню…

Инстинктивно вывернувшись, я с трудом поборола желание нанести не совсем честный удар коленом между ног.

– Даже не думай! – предупредила я, раскрасневшись от злости.

Брендон, тут же убрав от меня руки, пожал плечами:

– Как хочешь. Тебе бы понравилось. У меня богатый опыт.

Я приготовилась выдать ему гневную отповедь, но, не успев открыть рот, одумалась и уточнила:

– Тебя хоть самого спрашивали?..

Брендон, усмехнувшись, ничего не ответил. Заглянув в гостиную, он одобрительно кивнул и показал мне большой палец. Типа оценил.

В общем, вел себя так, словно ничего странного не произошло. Выдохнув, я решила, что это самое правильное. В поведении химеры не чувствовалось никакой неловкости, так с чего бы мне тут трагедию разыгрывать? Просто легкое недопонимание, которое мы почти сразу устранили.

Брендон уселся на кухонный диванчик и вопросительно посмотрел на меня. Я выставила на поднос две кружки с чаем, сахарницу, пачку печенья и водрузила это все на стол. Что-то более глобальное готовить смысла не было – вот-вот должны привезти суши.

– Угощайся. – Я уселась рядом с парнем, стараясь вести себя как можно естественнее.

До того как он полез ко мне обниматься, я почти не задумывалась о нем как о мужчине. Вернее, как о партнере на ночь. Как о… Как о ком-то, с кем я могла бы переспать!

А вот теперь каждое его движение выглядело так соблазняюще, словно у меня несколько месяцев нормального секса не было. И пусть это было правдой, все равно кидаться на химеру… на первого попавшегося парня, да еще в такой двусмысленной ситуации и вроде как зависящего от меня, было неправильно.

Нет, мне нужен какой-нибудь молодой лев, а не тот, кто привык ублажать женщин по приказу.

– Меня в храм мать привела, – неожиданно сообщил мне Брендон. – Мне лет пять было, я ее почти не помню. Только запах.

Я несколько раз сглотнула, пытаясь понять, как поступить правильнее. Отсесть подальше или продолжать делать вид, что все в порядке и я не поняла намек?

– Ты пахнешь похоже, но не так, как она, – продолжил Брендон. – Может, она уже была не совсем львица…

– Может, – кивнула я, чувствуя себя очень неуютно, непонятно почему. Моей вины в том, что с ним случилось, точно не было. – Наверное, она считала, что тебе там будет лучше, – предположила я. – Все-таки храм же…

Брендон на мгновение скептически скривил губы, но отрицать не стал.

– Нас одевали, кормили, учили грамоте. Делали все, чтобы мы подписали документы и остались в храме навсегда. Презирали, конечно, но по-своему заботились. – Помолчав, химера посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся: – Я удовлетворил твое любопытство? Ты так забавно стеснялась меня расспрашивать.

Звонок в дверь прозвучал как никогда вовремя. Кивнув, я почти побежала к двери, чувствуя, как пылают щеки. Я была уверена, что меня трудно смутить, однако к такому оказалась не готова.

Прочти я нечто подобное в новостях, наверное, даже не вздрогнула бы. Кто-то сдает своих детей в детские дома, кто-то – в храмы. Но даже сейчас у меня не получалось проникнуться к Брендону сочувствием.

Я выслушала его историю, задействовала собственное воображение, и у меня внутри возник образ несчастной жертвы. Только жертвы выглядят иначе. Грифон был невозмутим, спокоен и уверен в себе.

Это мне внезапно стало стыдно и за его мать, и за храмовников, а главное, за саму себя со своим таким явным любопытством.

Правда, я почти успокоилась, пока спешила к двери. Нельзя чувствовать себя ответственной за все происходящее в мире. Основное правило, которое в нас вдалбливается первые несколько лет работы в полиции, – нельзя спасти всех. Мы не боги.

Общество презирает химер, храмовники используют это в своих целях. Что я могу сделать, чтобы исправить ситуацию? Да ничего! Разве что начать с себя…

Вместо курьера оплаченные заранее заказы доставляют роботы. Их выпускают из машины с одной большой коробкой в механических лапках, и они катятся по запрограммированному адресу, звонят, оставляют пакет под дверью и уезжают. Ожидание, пока клиент заберет заказ, в их задачу не входит.

– Отойди. – Брендон, неожиданно оказавшийся рядом, отодвинул меня в сторону, наклонился и поднял картонную коробку, упакованную в пакет. – На кухню?

– Угу. – Захлопнув дверь, я пару секунд постояла в коридоре и только потом пошла следом.

Не понимаю, почему мне так сложно непринужденно общаться с этим парнем? С тем же Алексом никаких проблем не возникало. Мы сразу стали друзьями, минуя стадию взаимной притирки. И о том, что мой коллега – красивый молодой мужчина, я вспоминаю, только когда замечаю, как на него смотрят другие женщины. А Брендона даже красивым не назвать. Ничего примечательного ни в лице, ни в фигуре. Симпатичный, и все.

Или я неожиданно оказалась любительницей экзотики не только в еде и меня тянет к нему, потому что он химера?

– Да, такую рыбу я ем, – раздался довольный… клекот?.. нет, все-таки человеческая речь, но с птичьими интонациями.

Забавно, я же тоже иногда практически мурлыкаю, так что ничего удивительного в том, что орлогрифы клекочут от удовольствия. Гораздо интереснее то, что от услышанного во мне зашевелились древние инстинкты. Я еще на несколько секунд задержалась, пытаясь заглушить хищный блеск в глазах, прежде чем вошла на кухню. Но, встретившись взглядом с Брендоном, поняла, что он его заметил и почему-то улыбнулся, подозрительно радостно.

Глава 6. Уютный вечер

Учить кого-то правильно есть суши – веселое развлечение, минимум минут на двадцать. Сначала надо обучить несчастного пользоваться палочками, причем я даже не задумывалась, сколько при этом потребуется прикосновений, чтобы правильно расположить пальцы, научить брать суши, макать в соус и вынимать целым, а не развалившимся в кашицу, подносить ко рту, класть в рот…

– Вот так, нет же… вот, да… а теперь сжимай… не так сильно! Во-о-от… и макай… В смысле зачем? Так вкуснее. Упс…

– Правильно, рис – это излишество, а рыба вкусная!

Отличный тест на взрослость, когда у тебя что-то не получается с первого раза. Брендон веселился, покалечив очередное суши. Он не нервничал, не отбрасывал палочки в сторону, а старательно пытался научиться, внимательно наблюдая за мной и прислушиваясь к моим советам. Когда очередное суши пало смертью храбрых, он лишь рассмеялся, довольно ловко выловил рыбу из соусницы и запихнул ее себе в рот. А потом встал, сам сполоснул в раковине миску и налил в нее новый соус.

– Так, все! Сейчас получится! – уверенно объявил он.

И действительно, в этот раз ему удалось проделать все манипуляции и съесть суши целиком, а не по частям.

– Ха! – Брендон гордо расправил плечи и посмотрел на меня так, словно я сомневалась в успехе, а он справился буквально мне назло. Из взрослого серьезного парня где-то на полминуты он превратился в довольного собой мальчишку. – А еще красненькие остались?

Мы так хорошо сидели, что у меня возник соблазн достать бутылку вина, но я вовремя одумалась. Да, Брендон вроде бы вполне адекватный, но все равно незнакомый. Конечно, с одного-двух бокалов с моей реакцией ничего не случится и в буйную стерву я не превращусь. А вот он?

Нет уж, зеленый чай тоже отлично подходит к суши. Не будем портить милую уютную атмосферу…

Наевшись, мы перешли в гостиную, уселись на диван, и я включила первый подвернувшийся мне под руку фильм. В процессе просмотра Брендону пришлось несколько раз управляться с пультом. Мне позвонили по работе, и я уже отошла в коридор, забыв нажать на паузу. Химера сделал это за меня. А чуть позже Брендон высказался о поведении героя, я не расслышала, и он, уменьшив звук, повторил фразу.

С кухонной техникой мой гость тоже раньше встречался и умел ею пользоваться. Это я тоже отметила. В общем, не в хлеву вырос. И речь была правильная, не было ощущения разговора с необразованным фермером из какой-нибудь глухомани. Весь сюжет комедии Брендон тоже понял, хотя там было о секретарше, которая пытается соблазнить одновременно сразу троих: своего непосредственного босса, его друга и владельца фирмы. Этот фильм мне притащила Аманда, жена соседа, когда мы с ней пару месяцев назад устраивали девичник.

Едва сообразив, что за кино поставила, я принялась рыться в поисках чего-то другого, но тут Брендон рассмеялся над девушкой, которая в первый рабочий день приносит поднос с кофе в кабинет к своему начальнику и видит троих мускулистых красавцев. У нее разбегаются глаза, и она сыплет им всем в кофе соль вместо сахара. Я решила, что феминистическая вера позволяет мне повеселиться над обычной смазливой куколкой, нацелившейся удачно выйти замуж. При этом она сначала пресмыкалась перед этими тремя, а когда они все сразу одновременно нацелились за ней поухаживать, стала вести себя как избалованная капризуля.

Это был фильм для домашних кошечек, и я бы ни за что не стала его смотреть второй раз, да еще абсолютно трезвая, если бы не Брендон, которого история явно веселила. Причем вначале он сопереживал героине, а потом героям. Сопереживал так искренне и эмоционально, что я больше следила за ним, чем за сюжетом.

«Да ты что, не видишь, выделывается она! Вот дурак, правда поверил, что ли?!», «Да зачем она тебе?! Что ты в ней нашел, одумайся!..»

– Нет, после перелома она на ногу встать не смогла бы. – Не знаю даже, почему после этой фразы у меня заметно снизился градус веселости.

Ноги ломают многие, от этого никто не застрахован. Главное – кости правильно сложить и сделать несколько смен обликов подряд. Денек-другой поболит, конечно, как и пулевое ранение, но потом все пройдет.

В первые годы службы в полиции я успела себе переломать и руки, и ноги и поймать пулю в плечо. Преступники очень не любят, когда их пытаются задержать.

И да, я тоже знала, что, будь у героини настоящий перелом, она бы не смогла сделать даже пару шагов, а уж тем более красиво дохромать до аэромобиля одного из героев, чтобы потом рухнуть в его объятия.

– Это кино, – на всякий случай пояснила я. – Но могли, конечно, более реалистично отыграть ситуацию.

– Ясно… – Брендон покосился в мою сторону и снова уставился в экран. – То есть это не героя обманывают, а нас с тобой, верно?

– Ну… – Я ненадолго задумалась. – Скорее, просто режиссер решил, что так будет эффектнее, пусть и менее правдоподобно.

– Жаль. А то я практически поверил, что все это и правда происходило.

Оставшиеся минут десять до конца фильма Брендон промолчал, потом горестно вздохнул и уточнил:

– Я сплю тут, да? Полотенце выдашь? В храме только душ был, а я всегда мечтал поваляться в ванне, ты не против?

Я была не против. Убедившись, что с настройкой воды Брендон прекрасно справляется, выдала ему полотенце, шампунь, гель и крем для удаления волос.

– Лаванда? – ухмыльнулся химера, покрутив в руках сиреневый тюбик.

– Извини, мужчины в доме нет, так что никаких тропических ароматов и можжевельника. – Я тоже улыбнулась и успокоила: – До завтра выветрится. Зато, если верить рекламе, удаляет волосы даже в самых труднодоступных местах.

– Да ладно, главное, чтобы щетину убрал. Она меня раздражает. – И Брендон провел ладонью по щеке. Пальцы у него были очень красивые, ровные и длинные. А кожа на лице гладкая.

Меня щетина, а уж тем более усы или, того страшнее, борода у мужчин тоже раздражали, так что я одобрительно кивнула и вышла из ванной. Надо было еще разобрать кровать в гостиной и незаметно подключить сигнализацию.

Каждый полицейский немного параноик, так что у меня были сигналки на дверях в квартиру, обе комнаты и кухню. То есть, если вдруг Брендону в ночи приспичит прогуляться, мне придет уведомление на мобильный и подключенные к нему часы.

Звуки, способные разбудить меня в любом состоянии, уже давно были подобраны, так что оставалось лишь выбрать, какой прикрутить на сообщения от сигналки, и все.

Я как раз заканчивала разбирать кровать, когда из ванной вышел Брендон. К счастью, он догадался обмотать бедра полотенцем. А то мог бы и голым явиться. Понятия о некоторых общепринятых условностях у него явно были размыты. И, словно подтверждая это, он оглядел меня с ног до головы и поинтересовался:

– Ты уверена, что хочешь спать одна? Я бы с удовольствием расплатился с тобой за ночь.

При этом у него на лице ни один мускул не дрогнул. Словно предлагал вешалку в коридоре прибить, эдак между делом. Абсолютно не напрягаясь.

Глава 7. Родственные связи

– Мы в ответе за тех, кого спасли. – Насмешливо прищурившись, я тоже оглядела своего гостя с головы до ног. – Как тебе первое принятие ванны?

– Расслабляет. – Брендон провел ладонью по своим влажным волосам и попросил: – Почитать дашь что-нибудь? А то непривычно как-то. Не устал совсем…

– Все книги, какие есть, на этом винчестере. – Сходив к себе в комнату, я притащила электронную читалку и внешний винт. – А так – онлайн-библиотеки тебе в помощь.

Читалку Брендон видел тоже явно не в первый раз. Знал, как выходить в сеть, и сразу по памяти набрал адрес одного из трех самых раскрученных литпорталов. Нет, к цивилизации их в храме приучили, это точно.

Обменявшись пожеланиями спокойной ночи, мы улеглись, каждый в свою кровать. Дверь в свою комнату я на всякий случай заперла.

Мало ли, приспичит все же заглянуть отблагодарить? А в полусне я могу и согласиться. Это сейчас я осознаю, что спать с парнем только потому, что он хочет с тобой расплатиться за ночь, неправильно. Может быть, я ему и нравлюсь немного, но это все равно даже не проститутка с почасовой оплатой. Там осознанная продажа своего тела за деньги, а здесь… безысходность какая-то. Типа у меня больше ничего нет, кроме собственного тела, так давай я тебе его дам попользоваться, раз ты такая добрая. Нет уж! Я добрая не поэтому. Я вообще не добрая! И совершенно не собираюсь спать с симпатичным парнем, которого приютила на ночь, потому что… Да! Мы в ответе за тех, кого спасли. Не на улицу же его было выкидывать?

Неконтролируемое чувство вины перед химерой за все наше общество меня практически отпустило. Не такие уж храмовники и гады, на самом-то деле: образование дали, техникой пользоваться научили, голодом не морили… Морально пинали, скорее всего, но иногда и родные родители ведут себя довольно агрессивно.

Ну не был Брендон похож на жертву рабовладельческого насилия, как я ни пыталась убедить себя в этом. Просто парень, попавший в сложную ситуацию, потому что хитрожопые обезьяны заставили его заключить вечное трудовое соглашение с храмом. Куча оборотней живет в постоянных долгах: кредиты, налоги, аренда домов…

Обезьяны повели себя подло, и наверняка при желании все эти долговые расписки можно аннулировать, признать незаконными. Просто в такую ситуацию мог попасть любой, не только химера. Наше общество так устроено, и моей вины в этом нет. Я борюсь с преступностью по мере своих сил. Но не виновата в том, что в мире то и дело совершаются преступления.

Беда в том, что на самом деле я постоянно ощущала легкую царапающую вину перед всеми честными гражданами. И знакомство с Брендоном временно ее усилило. Но я уже привычно успокоила себя, взбила попышнее подушку, укуталась в одеяло и задремала, готовая в любой момент подскочить и выбежать из комнаты, если сработает сигналка. Только она не сработала. И я вскоре уснула.

О том, что Брендон покинул комнату, мобильник сообщил мне в шесть утра. Лениво потянувшись, я выползла в коридор, как была, в пижамных шортах и майке. Убедилась, что химера просто решил посетить ванную, и удалилась обратно. Но заснуть уже не получилось, тем более когда на всю квартиру дразняще пахнет кофе и жареными хлебцами. Ну надо же! Кажется, у меня будет завтрак в постель?!

Правда, до этого сервис не дошел – Брендон просто вежливо постучал в дверь и позвал меня на кухню.

– Офигеть, – только и смогла выдать я, обнаружив на столе пышный омлет с зеленью, гренки с чесноком, кофе и… вафли!

Мышь мне поперек глотки, точно! Я же сама накупила полуфабрикатов к подаренной мне Алексом на день рождения вафельнице и успешно о них забыла. Подарок тихо пылился в уголке, полуфабрикаты – в морозилке, и вот все вместе дождались своего часа!