Записки злой ведьмы. Королева шипов

Толстяк округлил глаза и поспешно замотал головой.

– Надо бы найти, во что переодеть, – вздохнул Василь.

Что делать с неожиданной находкой, он не представлял.

Марана, зашедшая в трактир следом, тихонько уселась за один из крайних столов и рассеянным взглядом скользила по несостоявшейся утопленнице.

– Есть хочу, – чуть громче, чем до этого, напомнила о себе девица.

– Вам нужно подняться наверх, – обратился к ней Дор, – я уверен, за пару монет вам подберут что-нибудь сухое.

– Монет? Каких? – Милое овальное личико в обрамлении темных волос слегка склонилось набок, с интересом рассматривая обстановку внутри помещения. Столов было немного, а народу и того меньше. Очевидно, в такую погоду основная часть клиентов предпочитала сидеть по домам. Подвесные лампы, густо усеянные мертвыми мухами, тускло освещали закопченный потолок.

Василь недовольно кашлянул. По-видимому, умирать от переохлаждения новая знакомая не собиралась, а следовательно, можно было заняться более насущными делами. Нужно было договориться, чтобы послали помощь для его возничего.

Секунду поколебавшись, Дор стянул с себя плащ и накинул его на худые плечи темноволосой красавицы. Он указал ей на место рядом с Мараной и заказал две порции жаркого для них.

В тот момент, когда Василь начал разговор с хозяином, относительно проблемы с повозкой, на пороге показался еще один посетитель. На вид лет восемнадцати. Рыжий до неприличия и конопатый, он показался смутно знакомым. Чтобы не выпускать тепло, парень поспешно закрыл за собой дверь.

– Алек! Бездельник! Я тебе еще час назад сказал помои вынести! Если там через край польется, я тебя отхлебнуть заставлю! – заорал на рыжего хозяин, ничуть не смущаясь присутствующих.

Алек на брань никак не отреагировал, лишь равнодушно зевнул и оглядел посетителей трактира.

Василь хотел было продолжить разговор о лошадях, но парень вдруг резко застыл, выпучил глаза. Секунду спустя весь трактир наполнился его истошным испуганным воплем.

Рыжий поднял дрожащие четыре пальца и прижал их к сердцу в знаке Четырех:

– Тварь эфирная… – медленно попятился паренек, пока не уперся спиною в дверь.

Дор проследил направление взгляда. Найденная им красавица встала из-за стола. Злоба и ненависть портили хорошенькое личико почти до неузнаваемости.

Остальные посетители повыскакивали с насиженных табуреток, но пока оставались стоять на месте.

Марана, ближе всех находившаяся к незнакомке, осторожно отодвинулась и в суеверном страхе повторила жест Арри. Красотка резко повернула голову. Словно вода, с нее стекло все очарование.

Раздувшаяся челюсть выдавалась вперед, тело покрывали струпья ожогов, а вместо глаз зияли черные провалы.

– Как смеете вы преклонятся перед этими душегубами! – крикнула тварь и в одно мгновение кинулась к табунщице.

Схватив за правую руку, прикрывавшую сердце, тварь клацнула зубами, откусывая большой палец. Хлынула кровь, Марана заверещала, и остальные, находившиеся в таверне, наконец отмерли.

Василь выхватил кинжал, жалея, что у него нет с собой чего понадежнее. Тварь оскалилась, взмахнула рукой. Прошедшая от нее зеленая волна раскидала стоящих мужчин. На ногах остались стоять только Василь и Арри.

Дор почувствовал, как мешочек с четырьмя округлыми камнями, висящий на шее, заметно нагрелся. Старые легенды гласили, что камни с вершины северных гор защищают от прямого воздействия эфира. Раньше он не особо верил в подобные сказки, но последние годы заставили его быть суеверным.

Тварь посмотрела Дору прямо в глаза и противно растянула и без того отвратительно широкий рот.

– Хочешь есть?

Она снова махнула рукой. Один из столов взмыл в воздух, врезаясь в Дора, сбивая с ног, придавливая к стене. Словно сверху прижимало не дерево, а тонны камней.

– Дай пройти, огненный, или все кто тут есть – умрут!

Тварь крепко держала ревущую навзрыд Марану, не обращая внимания на попытки той вырваться. Словно ни один из ударов или толчков несчастной не приносил ни малейшего дискомфорта.

Алек не двигался с места. Онемев от ужаса, рыжий, должно быть, не понимал, что загораживает проход.

Тварь отчего-то медлила, пытаясь договорится, но ее терпение таяло с каждой секундой.

– Да отойди же ты! – крикнул ему Василь, не в силах освободиться из-под проклятущего стола.

Он должен был доставить табунщицу к Белому Князю, и спаси Четверо, если с женщиной случится что-то еще, помимо потери пальца.

Вот только рыжий не слышал. Крупная дрожь сотрясала тело, и все, что тот смог сделать – выставить руки в защитном жесте.

Тварь истошно завопила и свернула Маране шею. Отброшенная в сторону женщина упала на дощатый пол, словно мешок турнепса. В следующее мгновение порождение эфира бросилось на Алека. Парень только и успел, что чуть выше поднять руки, прикрывая лицо.

Из его ладоней полыхнул огонь. Уродливое существо моментально вспыхнуло и, испустив предсмертный крик, за секунду рассеялось пеплом.

Паренек тут же отмер, отворил дверь и бросился наутек.

Василь почувствовал, как давление на стол ослабло, и смог откинуть его.

Ошалевшие от случившегося посетители и хозяин тяжело поднимались на ноги.

* * *

Весь остаток ночи, все утро он гнал лошадь. Остывающее тело Мараны было перекинуто через круп и крепко привязано.

Когда он подъезжал к городским воротам Лады, был уже почти полдень. Там оказалось целое столпотворение, подобного которому Василь не видел, пожалуй, с прошлого года. Охрана вышла ему навстречу, и мужчине пришлось сунуть бумагу с подписью и печатью Князя под нос подозрительно поглядывающему на него солдату. Взлохмаченный, покрытый дорожной пылью, в порвавшемся сюртуке – он явно не походил на одного из Лучших людей.

– Простите за подозрительность, Дор, – почтительно склонился стражник. – В городе демон, и Князь приказал досматривать каждого. Вы везете… тело?

– В каком смысле – в городе демон? – Василь проигнорировал обращенный к нему вопрос.

– В самом прямом, Дор! – возбужденно зашептал стражник, опасливо поглядывая на коллег. – Красноволосый, глаза горят – страшный, жуть. Я не видел, но мне рассказывали. Появился посередь площади из ниоткуда и давай требовать, чтобы Князь вышел и сразился с ним. А кто победит – тому, говорит, и править Осенним лесом.

– И кто победил?

Василю самому никогда не доводилось пересекаться с Демоном, хоть он о нем был и наслышан. Но в прошлом году Дор собственными глазами видел, что может сотворить порождение эфира с несколькими десятками взрослых мужчин. Разве можно противостоять твари, обладающей такой мощью?

– Не было еще сражения. Помост колотят.

Василь кивнул стражнику и, забрав свои бумаги, наконец миновал ворота. Помост? Серьезно? Князь собрался отстаивать страну или устраивать представление для народа? Народ, впрочем, судя по толпе, пытающейся попасть в город, нисколько не сомневался в победе своего повелителя.

Когда Дор подъехал к Белому замку – на площади перед ним уже было не протолкнуться. На грубом, наспех сколоченном деревянном помосте и в самом деле стоял Демон. Вид у него был жуткий. Бугристые красные вены, кожа, покрытая сеткой глубоких трещин. Неестественные волосы и злые, горящие желтым огнем глаза. Вокруг было полно стражи – непонятно, правда, кого они защищали больше – толпу от твари, или тварь от толпы.

Дор посмотрел на главный балкон замка, выходящий прямо на площадь. Благородные доры не сводили взгляд с помоста, но Розы среди них не было. Василь нахмурился.

И тут появился Белый Князь. Толпа возликовала, выкрикивая ему здравницы.

Князь поднял над головой длинный двуручный меч:

– Да будет Земля Твердью, да дарует Вода Жизнь, Огонь пусть очистит Разум, а Ветер исполнит Мечты. Я прошу вашей помощи, Четверо! Помогите сразить порождение эфира!

Откликаясь на его слова, безоблачное небо пронзила молния и ударила прямо в меч. Тот охватило сияние, а толпа пораженно ахнула, суеверно поднимая руки в священном жесте с растопыренными четырьмя пальцами.

Даже Василю стало не по себе. Он дотронулся до камушков, лежащих в нагрудном кармане, возвращая себе уверенность.

– Вот теперь мы сразимся, демон! – провозгласил Князь.

Демон глумливо ухмыльнулся и начал неторопливо и зловеще приближаться.

Расстояние между ними составляло шагов тридцать. Внезапно красноволосый взмахнул рукой, выпуская сноп зеленоватого пламени, но Князь закрылся от магии мечом и тут же ринулся на противника.

Князь двигался быстро, стремительно. Оружие метнулось вперед. Еще чуть-чуть, и оно достанет проклятую тварь! Но демон увернулся и снова выпустил магию. Перед правителем Осеннего леса возникли образы двух уродливых существ, принявшихся атаковать с разных сторон.

Толпа шаг за шагом жалась теснее к помосту, чтобы лучше видеть. Солдаты оттесняли людей назад, но численное превосходство явно было не на их стороне. Кажется, еще немного, и люди кинутся на подмогу своему правителю.

Князь, тем временем, отсек призванным существам головы, и те рассыпались в прах.

Толпа радостно взревела, а демон, напротив, подрастерял напор. Князь принялся осыпать его беспорядочными ударами, и эфир не выдерживал под натиском повелителя Осеннего леса.

В один момент демон замешкался, слишком медленно шепча очередное заклинание. Меч Князя тут же взметнулся и рубанул противника под колено. Тварь закачалась, тяжело падая на помост.

Острие меча уперлось прямо в шею.

– Вот ты и повержен, Демон! – громогласно разлетелось по площади.

Толпа, окружившая помост, радостно возликовала.

Глава 4. Школа Проклятых

Острие меча Белого Князя упиралось в шею Демира. Тот упал на колени, признавая свое поражение.

Довольный победитель громогласно крикнул:

– Вот ты и повержен, демон!

Толпа, окружившая грубо сколоченный помост, восторженно взревела.

На руках Дема, расчерченных вздутыми черными венами, сомкнулись кованые браслеты. На них были те же символы, что обычно вырезали на ритуальных столбах в Халугах.

– Эти браслеты созданы по записям Четырех, и они заставят тебя подчиняться мне! – провозгласил Белый Князь, убирая меч.

Анастасия тяжело вздохнула. Вся эта затея ей не нравилась, но она прекрасно понимала, что в сложившихся обстоятельствах это был лучший выход. Впрочем, стоило признать, что явление демона в столицу с требованием отдать трон выглядело чересчур постановочным.

С другой стороны, мало ли что может взбрести в голову под воздействием эфира? Больше всего смущало то, что слишком многое в их плане зависело от Белого Князя, а этому выродку, несколько лет назад узурпировавшему принадлежащий ей трон, принцесса не верила ни на грош.

Стряхнув непрошенные мысли, Анастасия вновь сосредоточилась на Князе. Она стояла на возвышении недалеко от помоста. Магия ветра, заключенная в ней, позволяла сливаться с воздухом. Становиться невидимой, если попросту. С помощью эфира невидимость тоже была возможна, вот только любой обладающий истинным зрением мог раскусить такую иллюзию. Магия ветра же не была подвластна никому, кроме нее.

Хотя управлять эфиром было куда приятнее, чем возиться с трудно поддающейся и требовательной силой. Наверное поэтому Анастасия умела далеко не так много, как бы хотелось.

– Сегодня великий день. И этот день войдет в историю вместе со всеми вами, ставшими его свидетелями, – обратился Князь к притихшей толпе. – Пусть эфир не изгнать, но мы можем подчинить его!

Анастасия закатила глаза. Зачем тянуть время пафосными речами? Все, что им требовалось, они уже достигли.

План был прост, как дубовый лист.

Год назад Князем был выпущен на свободу эфир. Сначала изменений никто не заметил, но проклятая стихия крепла день за днем. В Осеннем лесу начали появляться зараженные дурной силой. Вместе с ними начали появляться и первые мстители. В деревнях начали жечь костры. Матери душили детей, если им казалось, что в тех мелькнуло проклятье. Дети оговаривали матерей и отцов, отправляя на костер.

Самое плохое в этом было то, что люди считали именно вернувшегося демона причиной магической лихорадки.

Сегодняшнее представление – было обоюдной уступкой.

Браслеты, что демонстрировал Князь, были лишь побрякушками, но если с их помощью они смогут получить относительное спокойствие, то так тому и быть.

Правитель страны же получал рычаг для запугивания деревенщин. Впрочем, он и сам мог служить неплохим пугалом. Об этом практически никто не знал, но Дем приходился нынешнему правителю Осеннего Леса отцом. Проклятье эфира было у Белого Князя в крови. Без иллюзии, которую тот никогда не снимал – длинных белых волос и аристократического лица, тот выглядел чудищем из детских страшилок. Обтянутый кожей череп, высохшее тело, седые волосы. Впервые увидев, Анастасия подумала, что встретила Смерть.

– С сегодняшнего дня все изменится. Те, кто поддался эфиру, заслуживают нашей помощи, а не костра. Отныне не будет гонений и самосуда. Но и мы с вами, верные последователи Четырех, не останемся беззащитны. Каждый, в ком будет замечена искра темной силы, будет пойман. Но не затем, чтобы гнить в темнице или быть забитым камнями. Они наденут браслеты, как этот демон, и будут отправлены в Проклятый замок. Каждый должен приносить пользу Осеннему лесу. И мы поставим эфир и тех, кто погряз в нем, себе на службу!

Анастасия не была уверена в том, что услышала. Отправлены в Проклятый замок? Об этом они не договаривались. Что несет этот самозванец?

– В Проклятом замке будет организовано обучение. Если мы не можем избавиться от ведьм и колдунов, мы должны заставить их приносить пользу. Я буду контролировать лично, чтобы они не смогли причинить никому вреда. Отныне зараженные будут работать на благо простых людей и во славу Четырех!

Какого эфира?! Принцесса мысленно выругалась. Сначала эта тварь убивает дядю, отнимает трон, замок… а теперь еще в их с Демиром доме собирается устроить, прости четверо, школу?!

Анастасия прожигала взглядом спину демона, стоящего рядом с сыном. Неужели он знал? Знал и не рассказал ей?

Она чувствовала себя преданной. Эфир, как всегда отзываясь на сильные эмоции, откликнулся приятным покалыванием в кончиках пальцев. Принцесса стряхнула с себя наваждение, обрубая связь. Последнее время, стоило разозлиться, как волосы тут же начинали зеленеть. Даже магия ветра не могла полностью оградить от воздействия проклятой силы.

Она увидела дым. На краю площади, рядом с обозами, расставленными по периметру. Сначала Анастасия подумала, что что-то загорелось. Но никто не суетился и не обращал никакого внимания. Присмотревшись, она поняла, что дым окружал человека. Ничем не примечательную мужскую фигуру в одеждах простолюдина. Человек повернулся, и стали видны яркие волосы, словно охваченные языками пламени. Кто это мог быть?

Анастасии через месяц должно было исполниться восемнадцать, тот, за кем она наблюдала, казался ровесником.

Неожиданно парень поднял глаза и посмотрел прямо на нее. Он же не может ее видеть? Никто не может, она скрыта магий стихии! Сердце колотилось как безумное. Да кто же это?

В этот момент представление на площади наконец кончилось. Солдаты окружили Демира и под предводительством Князя повели его в замок. Анастасия поспешила за ними. Очередная подложенная свинья от Князя уже забылась, а таинственный тип все никак не шел из ее мыслей. Стоило подойти к нему. Но было страшно. Словно этот незнакомец был одним из Четырех, пришедшим по ее душу.

Нет, лучше уж отправиться домой вместе с Демиром. Естественно, ни о какой школе для зараженных деревенщин не могло быть и речи. Пусть дражайший сыночек Дема сам расхлебывает заваренную кашу.

Вот только вся процессия отправилась не вверх, а вниз по лестнице. В подземелье.

– Оставьте нас! – приказал Князь охране, те поспешно удалились.

Анастасия хмуро проводила их взглядом, и как только последний из солдат скрылся, проявила себя.

– И что все это значит? – она надеялась, что вопрос прозвучит грозно, но вышло скорее обиженно.

Князь приветливо ей улыбнулся и, не отвечая, прошел внутрь длинного каменного коридора.

Даже не входя, она почувствовала, магию четверых, исходящую оттуда.

– Какого эфира мы тут делаем? – Анастасия требовательно посмотрела на Дема, но тот лишь смущенно опустил глаза.

– Пригласил оценить мои новые казематы, – раздался усиленный эхом голос Князя.

Принцессе не оставалось ничего иного, кроме как закатить глаза и войти в коридор.

– Тайных ход, выложенный камнями с вершин Северных гор, помнишь его? Я приказал взять камни оттуда и обложить эти камеры.

– Неужели решил сделать миру одолжение и поселиться тут? – Не удержалась Анастасия.

Из-за близости магии четырех иллюзии удерживать было сложно даже проклятым. Князь выглядел отвратительно. На ссохшемся лице любая мимика выглядела жутко. Так что правитель Осеннего леса знал о том, какой эффект производит.

– Ну, удержать меня силы этих камней не хватит, а вот для ваших будущих учеников вполне сойдет.

– Я всё тебе объясню… – Дем вошел за ними следом.

– Что ты мне объяснишь? Ты что, с самого начала знал об этой его затее и не сказал мне?

– Нет, но…

– Но что? Он назвал тебя папочкой, ты растаял и согласился на любые условия?! – Анастасия яростно переводила взгляд с одного на другого, и, судя по наглой улыбке Князя, все так и было.

Демир виновато поднял руки и сделал шаг к ней навстречу.

– Я сам не в восторге от этой идеи. Но давай смотреть правде в глаза. Что представляют собой зараженные эфиром? Это несчастные, боящиеся собственного отражения в зеркале. И если их выпустить, их распнут на первом же столбе.

– При чем здесь мы? Я только за проявление разумного сострадания, но посуди сам – раз твой разлюбезный сыночек взялся управлять моей страной, то пусть сам и возится со своими несчастными. Тем более, в их заражении виноват лишь он. Уверена, он сумеет их хорошо выдрессировать!

«А так их «выдрессировать» сумеем мы» – голос Демира раздался в голове настолько внезапно, что принцесса замерла на месте. Демон смотрел на нее своими выразительными желтыми глазами и слегка приподнимал одну бровь, как бы говоря «у меня есть план, доверься». Плану, в котором переменные были связанны с Князем, довериться быть сложно. Но первая злость немного улеглась, и Анастасия решила, что может выслушать доводы.

– Ладно. Показывай твоих несчастных, – резко сменила она гнев на милость.

Князь закашлялся и, чуть прищурившись, посмотрел на отца.

Ближе всех оказалась камера со смуглокожей молодой женщиной. Ее глаза были густо очерчены углем, а в волосы вплетены ленты. Увидев подходящих к ней людей, она поспешно вскочила и прижалась к решеткам камеры.

– Скажите, что вы принесли мне выпить, – потянула она низким грудным голосом. – Красотка, у тебя точно должны быть хорошие запасы, ибо на этих двух без пары бочек вина не взглянешь.

– Лора по кличке Пьяная, – представил, тем временем, женщину Князь. – Была схвачена односельчанами, когда вытащила из воды тонувшего соседского мальчика. С помощью эфира.

– Вот так в наше время платят за добро, – театрально вздохнула Лора, – сначала пытаются повесить, а потом садят в клетку.

– Красавчик, – неожиданно обратилась она к Князю. – Выпустишь меня отсюда, и я тебя поцелую. На большее не рассчитывай, даже мне столько не выпить.

Анастасия усмехнулась. Кажется, Лора начинала ей нравиться.

Следующим правитель Осеннего Леса представил Толстого Тома, отравившего нанятых им же грабителей. Том якобы спас отца девушки, на которой собирался жениться, от шайки разбойников, а потом устранил работников ножа и топора, чтобы не платить им за разыгранный спектакль. Один из грабителей сумел выжить, заявился на брачную церемонию в Халугу… Том вспылил. Эфир нашел дорожку в его душу и, повинуясь воле носителя, убил разбойника на глазах у будущей родни. Неудавшемуся жениху повезло, что патруль Князя отбил его у деревенских и доставил сюда.

Толстый Том Анастасии совсем не понравился, даже несмотря на то, что был, вопреки прозвищу, худым, как жердь.

Всего в камерах оказалось десять человек. Вполне понятно, что многих из тех, кто выдал свою связь с эфиром, спасти не удавалось. И не все они были плохими людьми, как Том.

Особенно Анастасии запомнился один мальчик лет пятнадцати, самый младший из пленников. Он сидел, понуро опустив голову, и когда к нему подошли, лишь испуганно сжался.

– Вика привела сюда мать, – с несвойственной горечью начал Князь. – Парень проснулся утром, а на лице три глаза.

– Должно быть, мать боялась за его жизнь, – предположила Анастасия.

– Или боялась его, – усмехнулся князь. – Ну так что? Согласны? С утра я отправлю гонцов во все концы Осеннего леса. Они объявят, что с этого момента ваш замок становится Школой для зараженных эфиром, отныне и навсегда школа находится под моим патронажем. Вы будете неприкосновенны.

– А кто их будет контролировать? – Анастасия прищурилась, – эфир делает обладателя силы психически нестабильным, а такое количество зараженных вместе…

– Я заклеймлю каждого своей меткой, – улыбнулся Князь.

– Нет! – принцесса оглянулась на Демира, который произнес это вместе с ней.

– Я сам поставлю на них метки, – предложил Дем.

Князь сделал вид, что задумался.

– Я согласен.

Анастасию такая покладистость порядком удивила. Она дернула Демира за рукав, предлагая взглядом отойти в сторону. Тот тоже был явно озадачен быстрым согласием.

– Мы же это все не всерьез, правда? – шепнула проклятому принцесса.

– На самом деле, чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится эта идея… – задумчиво почесал подбородок Дем. – Не то, чтобы возиться с учениками – заманчивая перспектива, но ведь мы получаем много плюсов, контролируя магически одаренное население страны, так?

– Тут наверняка, какой-то подвох, – Анастасия не собиралась скрывать свои дурные предчувствия. – Кроме того, так называемые ученики даже читать не умеют!

– Я отправлю вам кого-нибудь на подмогу, – повысив голос, вставил в их разговор Князь.

– А ты не подслушивай! – возмутилась принцесса.

– Я просто ускоряю принятие решения. В любом случае, я буду ждать от вас ответа до конца дня.

– Надо же, вы так любезны, – она постаралась, чтобы сарказм в ее голосе звучал как можно более отчетливо.

Когда они вышли из подземелья, Демир наконец смог перенести их обратно в замок. От трупов во дворе не осталось и следа, и принцесса успела пожалеть о своем скоропалительном решении. Князь давно предлагал им так называемый мир. И Демир давно бы согласился, все-таки узурпатор был его сыном. Но Анастасия до последнего отказывалась идти на любое сотрудничество. Умом она понимала, что с правителем, которого с таким жаром и любовью поддерживает народ, – лучше все же поддерживать хотя бы ровные отношения. Но так хотелось верить, что они смогут существовать отдельно от любых волнений в стране и без того, чтобы официально присягнуть новой власти. И пусть подчинение Демира с помощью браслетов – было лишь фикцией, оно больно ударяло по самолюбию бывшей наследницы трона.

– Ты же понимаешь, что он нас просто использует? – в который раз вопрошала девушка. – Это сейчас учеников десять. А что будет дальше? Сотня? Две сотни?

– У нас хватит места, чтобы всех разместить. Замок огромный.

– А кормить их всех кто будет? Обслуживать? Выносить ночные горшки? Ты представляешь, во что превратится наш дом в случае нашествия тех, кто не то, что о гигиене, а даже о необходимости ношения исподнего никогда не слышал!

– Ты утрируешь. Любые проблемы решаемы.

Проклятый морщился. Кажется, для себя он решение уже принял и ждал только того, чтобы Анастасия с ним согласилась. Принцесса же была крайне недовольна. Замок изначально никогда не принадлежал ей, но последний год она считала его своим домом. Демир сделал ей предложение стать его женой, значило ли это становление и хозяйкой замка?

Девушка устало прикрыла глаза. В любом случае, она до сих пор ничего не ответила, так что пусть проклятый решает сам. Раз ему так хочется возиться с сомнительными личностями – это его право.

– Если ты этого желаешь, то я готова потерпеть. Но если что-то пойдет не так – отправляем их обратно в подвалы к Князю.

Демир буквально расцвел от ее капитуляции, подхватил на руки и закружил по комнате. Подол платья взметнулся вверх, принцесса испуганно взвизгнула, а затем рассмеялась:

– Я все равно все еще сержусь, – Анастасия попыталась сделать тон серьезным, но получилось весьма плохо.

– Обязательно придумаю, как загладить вину, – Демир обольстительно улыбнулся и заглянул прямо в глаза.

Дыхание перехватило. Словно во сне он медленно наклонился и осторожно прикоснулся своими губами к её. Твердые руки гладили по спине, и это было безумно приятно. Сердце билось как сумасшедшее, а тело желало большего.