Спроси у ветра

– Олив, я… просто… У меня когда не было провалов в видениях. – сказала Кассандра жалобно, – прости меня.

– Ну не было и не было. Не можем же мы всегда полагаться на твои видения. Надо хоть иногда жить, как все нормальные лирианцы. – Олив улыбнулась, но улыбка выглядела вымученной.

Кассандра вздохнула, слова Олив немного успокоили ее. Она хотела еще что-то сказать, но не успела, потому что в комнату ворвались Ноа и Арья.

– Ты как? Что случилось? – одновременно накинулись они на нее с расспросами.

– Эй! Эй! – Олив пыталась перекричать их. – Со мной все в порядке. Нападающего арестовали и заточили в подземелье. Фредрик сейчас разбирается с ним.

– А кем оказался нападающий? – спросил Ноа подозрительно спокойным тоном.

Эээ, да это сейчас будет не очень хорошо смотреться…

– Военачальник Фредрика – Кендрик.

Ноа стал глубоко дышать. Все присутствующие в комнате знали, что так он делает в моменты особого напряжения и злости.

– Мы уходим, прямо сейчас. Олив, открывай портал домой. – выдал он в конечном итоге.

– Что? Ноа, нет…

– Мы уходим и ты уходишь с нами, если надо будет я вырублю тебя и потащу в бессознательном состоянии…

– Ты никуда не поведёшь ее и пальцем к ней не притронешься, – громогласно прозвучал голос Фредрика у двери.

– Да пошел ты! – выплюнул Ноа, – за последнюю неделю на нас нападали уже два раза, а сегодня Олив чуть не убили. И кто бы ты мог подумать? Твой военачальник! Ты издеваешься надо мной, мудак? Мы. Уходим.

Фредрик подошел к Ноа вплотную и посмотрел ему в глаза. И жестким тоном  проговорил:

– Я повторяю тебе еще раз и всем присутствующим в комнате. Олив никуда не пойдет, если сама того не захочет. А если ты хочешь сбежать, то можешь валить.

Олив чувствовала по их с Фредриком связи, что он уже был на пределе и мог сорваться в любой момент. Собственно, как и Ноа, которого она так хорошо знала.

Надо было срочно что-то сделать, чтобы все успокоились, и она сделала то, что умела лучше всего.

В комнате вдруг раздался гром и полил мощный ледяной ливень. Все исступлённо заорали.

Но Олив делала вид, что не слышала их.

– Олив, остановись! – прокричала Арья, пуская от воды бурбалки изо рта.

– Все, хватит. Тайм аут! Тайм аут! – Ноа показывал руками букву «Т».

– Что вы говорите? Я не слышу. – крикнула Олив.

– Олива, я замерзаю, – пыталась докричаться до нее Кассандра.

Олив сжалилась и дождь так же резко прекратился, как и начался.

– А теперь вы все послушаете меня, детки, – едко сказала Олив. – Во-первых, Ноа. Ты не можешь указывать мне что делать, где быть и с кем оставаться. Ясно?

Ноа молчал.

– Ясно, Ноа? – более настойчиво спросила Олив.

– Ясно, – буркнул тот.

– Во-вторых, я бы хотела, чтобы вы пока остались со мной здесь. Мне нужна ваша поддержка. Но я также не могу вас заставить остаться со мной, тем более, если тут небезопасно. Достаточно того, что Арья сильно пострадала в прошлый раз, а я не прощу себе, если с одним из вас что-то случится из-за меня.

– Мы никуда не пойдем, Олив. Мы останемся с тобой в замке. – это проговорила Арья, которая была вся до нитки промокшая. Ее голос дрожал от холода, но в глазах горела решительность.

Ноа что-то пробурчал, но Арья его одернула.

– Конечно, мы не оставим тебя. – сказал Ноа раздраженно, – Просто мне до усрачки надоело то, что каждый желающий запросто входит туда, где мы живем и пытается нас замочить.

– Я понимаю тебя, Ноа, мне тоже это уже надоело. Происходит что-то странное, но мы разберемся в этом… вместе. – Олив обвела взглядом всех лирианцев в комнате. – Все согласны?

– Да, угу, – одновременно прозвучало со всех сторон.

– А теперь я хотела бы поговорить с Фредриком наедине. Пожалуйста, дайте нам такую возможность.

Ноа посмотрел на Фредрика «Я слежу за тобой» взглядом и двинулся в строну комнаты.

– И необязательно было поливать нас леденящим ливнем, моя кожа не очень хорошо реагирует на холод. – пробурчал Ноа.

Арья закатила глаза и потащила его за собой. Кассандра уходя посмотрела на Олив и губами беззвучно проговорила: «Прости меня». Дверь за мокрыми лирианцами закрылась и Олив осталась в комнате с Фредриком.

Глава 27

Взмахом своей руки Олив разожгла огонь в камине, а также позаботилась о том, чтобы вода с пола и со стен испарилась. Когда капли воды взмыли в воздух в них замерцал теплый свет от камина. Светящиеся капли выглядели как тысячи маленьких фонариков парящих в воздухе. Это была очень красивая и элегантная магия, которая являлась сплетением стихий воды, воздуха и огня. Капли-фонарики постепенно стали испаряться и через несколько секунд совсем исчезли.

Фредрик подошел к Олив и крепко обнял ее. Олив с шипением втянула воздух от боли, после чего он ослабил хватку и его объятия стали нежнее.

– Все еще болит? – спросил он встревоженно.

– Видимо были сломаны ребра.

Он покачал головой и его глаза наполнились грустью и сожалением.

– Фредрик, вот только не надо. – устало произнесла Олив, – мне хватило Кассандры с ее чувством вины, что она не смогла увидеть случившееся. Я скажу тебе то же самое, что и ей – твоей вины в произошедшем нет. Вся ответственность лежит на Кендрике и на том, кто стоит за всеми этими нападениями.

– Что ты имеешь в виду? Кто может стоять за этим? – недоуменно спросил Фредрик. – Кендрик признался мне сегодня, что он пытался тебя убить, но не смог.

Олив думала, как лучше всего выложить ему свою теорию. Она высвободилась из его объятий и немного отошла поодаль.

– Понимаешь, – начала она осторожно, – Фредрик, мне кажется, что за всем этим стоит твоя мать.

Вот, она сказала это.

Фредрик сначала смотрел на нее, а потом рывками стал снимать с себя мокрую одежду.

– Олив, это бред какой-то, – его тон становился все раздражительнее. – Она тут ни при чем, зачем ей это? – он говорил быстро, его слова переплетались с движениями его пальцев, которые сейчас пытались расстегнуть брюки. – И потом, она знает как много ты для меня значишь, она бы никогда не стала…

Олив не дала ему договорить.

– А Кендрик стал бы это делать? – повышая свой голос сказала она, – Подумай сам, Фредрик, это какая-то бессмыслица. Зачем ему это, что он теряет от того, что я рядом с тобой? А вот твоя мать, теряет все: свой статус королевы, власть, тебя в конце концов. Я только не могу понять как ей удалось привлечь на свою сторону Кендрика, – задумчиво закончила она.

– Олив, ради Творца, она моя мать. – в сердцах крикнул Фредрик и отвернулся к камину.

Олив слышала его мысли, которые были полны боли, сомнений, смятения и недоверия… даже к самому себе.

Она решила дать ему пространство.

Фредрик чувствовал себя очень уставшим и опустошенным. И этот разговор о его матери, как будто царапал его изнутри, словно пустой сосуд.

– Я знаю, что она не идеальна, у всех нас есть свои пороки. Но… она не поступила бы так со мной. – тихо произнес он, качая головой.

Все ясно. Он ушел в полное отрицание очевидного. Отрицание это один из защитных механизмов психики, но в мире магии такая реакция была непозволительной роскошью. Даже опасной. Олив на своем опыте поняла, как важно критически относится к любой ситуации не поддаваясь на эмоции. Четкое осознание проблемы помогает сэкономить время в случае опасности и принять наиболее верное решение для своего спасения. И потому Олив решила не сдаваться:

– Мне тяжело видеть, как ты страдаешь, но я не могу закрывать глаза на очевидные вещи. Кто-то явно против нашего с тобой совместного будущего и пока, самое заинтересованное лицо, это, как ни крути, Фредрик, твоя мать.

– Замолчи. – грубо оборвал он Олив, – Замолчи, я сказал. Не смей так говорить о ней! Она моя мать, а ты… – он уже повернулся к ней крича, но вовремя осекся.

Она опешила от его слов и его тона. И вновь Олив почувствовала этот холод и пустоту, которые начинали уже расползаться от ее груди по всему телу.

– А я кто? Кто я тебе? – Олив почти кричала, – Все правильно, я так… какая-то простушка в крестьянском платье. Все верно, спасибо, что напомнил мне.

Мускул на щеке Фредерика дернулся.

– И не смей затыкать мне рот! Слышишь ты, ублюдок! – проговорила Олив стальным голосом. Огонь в камине резко замерз и языки пламени так и застыли в ледяной скульптуре, – Это меня сегодня ударили головой о стену и сломали мне ребра. Это мой дом разнес какой-то гребенный отряд магических головорезов, а моя подруга чуть не умерла от ранения… А ты еще смеешь орать на меня и затыкать мне рот? Да пошел ты, – от гнева ее грудь быстро поднималась и опадала. В комнате появился сильный ветер, который начал завывать.

Олив даже не сразу поняла, что плачет… и ей больно. Фредрик так легко отрекается от нее… снова. Трясущейся рукой она вытерла слезы и начала пятиться к двери.

– Я была полной дурой, что поверила в то, что… – она помотала головой.

– Олив, послушай, – он дернулся в ее сторону.

– Не подходи ко мне! – крикнула она.

Она сделала взмах рукой и около нее открылся портал.

– Даже не смей, – угрожающе проговорил Фредрик.

Фредрик рванулся к ней, но сильный столп ветра блокировал его. В этот раз поток воздуха был перемешан с кусочками льда, которые больно ударяли его по всему телу.

Тем временем, Олив шмыгнула носом и вошла в портал, который тот час же закрылся за ней. В комнате резко стало тихо и спокойно. Олив забрала с собой свой ветер.

Фредрика захлестнуло отчаяние и паника, и он иступлено заорал.

– Нет!

Он не мог поверить в то, что она снова так поступила. Просто зашла в свой гребаный портал и исчезла. Да, он однозначно наговорил того, чего не стоило говорить, но что ему теперь делать, где прикажете ее искать? Ее друзья. Наверняка она придет и за своими друзьями. Фредрик кинулся в комнату Кассандры, но там никого не оказалось. Он зарычал от страха и боли. Его грудь словно царапали изнутри дикие звери. Он с размаху отворил двери в комнату Ноа и Арьи и застал их там вместе с Кассандрой.

Фредрик даже растерялся от того, что нашел их там. Он уже было подумал, что Олив забрала всех и покинула его.

– Вы тут… – сказала он больше себе тяжело дыша.

– Да мы тут… и все слышали, – она сказала это самым разочарованным тоном в мире.

– Да, любовничек, ты знатно, облажался. – это был Ноа.

Но Фредрик даже не слушал их. Он обратился к той, кто по его мнению могла ему помочь.

– Кас, мне нужна твоя по…

– Просто иди и ищи ее, – только и сказала она.

Лицо Кассандры было нейтральным. Оно не выражало осуждения или порицания.

– Но где? – Фредрик был в отчаянии.

Каси усмехнулась, но была немногословна:

– Ты знаешь где. Почувствуй ее.

Она повернула голову к Ноа и Арье, давая Фредрику понять, что на этом их разговор закончен. Фредрик закрыл за собой дверь их комнаты и застыл в коридоре с приглушенным светом.

Сейчас немного успокоившись, до него стало доходить, насколько он был неправ. Образ плачущей и шмыгающей носом Олив словно из глубины вылез на поверхность сознания Фредрика. Он вспомнил то, как дрожали ее руки, и то, в какой защитной позе она стояла перед ним после его слов, и его пронзило чувством вины и сожаления. В очередной раз. Да, он реально облажался.

Он вспомнил боль в ее глазах и ранимость… Фредрик осекся и подумал о том, что эта боль и поможет ему найти ее сейчас. Он закрыл глаза и настроился на ее эмоции, и тут он словно поймал нужную волну. Фредрика повело в сторону, и он доверяя их связи, пошел по коридорам замка. Его вело по лестницам в отдаленную часть замка. Его осенило: библиотека, вот куда его тянуло. И в подтверждение его мыслей, связь близнецовых пламён вывела его к резным дверям библиотеки.

Фредрик некоторое время постоял у дверей, собрался с мыслями и тихо открыл массивные деревянные двери.

В библиотеке горел камин, и никого не было видно. Но Фредрик чувствовал присутствие Олив. Он подошел к мягкому углу возле камина и увидел ее лежащую на диване. Казалось, она спала, но это было не так, по ее щекам тихо текли слезы. Ее окутывала аура печали и грусти. Фредрик также уловил острое чувство одиночества. Свет от пламени в камине теплыми тенями падал на лицо Олив.

Это его сразило, и он чуть не упал на колени пред ней, но сейчас не время быть мямлей, подумал он. Фредрик тихо подошел к дивану и присел у ее головы. Он знал, что Олив уже давно почувствовала его присутствие в комнате.

Он пока не позволял себе прикасаться к ней, тем самы желая показать ей, что уважает ее личное пространство и не хочет давить на нее. Он почувствовал холодный промозглый ветер на своем лице.

– Зачем ты пришел? – спросила она тихим голосом.

– Потому что я не мог не пойти за тобой, ты любовь всей моей жизни. – таким же тихим голосом ответил ей Фредрик, – А почему из всех мест во вселенной, где ты могла бы скрыться от меня, ты выбрала именно библиотеку?

Олив ничего не ответила. Слезы продолжали ручейками скатываться с ее щек.

– Я отвечу за тебя. Потому что ты хотела, чтобы я пошел за тобой, ведь и я любовь всей твоей жизни. А еще потому, что эта библиотека – наше место.

Олив помолчала, а потом тихо произнесла.

– Ты сделал мне больно.

– Я знаю.

– Я очень злюсь на тебя.

– Я знаю.

Тишина легла между ними снова. Но воздух вокруг, казалось, уже немного разрядился.

– Оливка, прости меня, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть. Я был не в себе из-за Кендрика. – Фредрик постарался вложить всю свою искренность в сказанное. – Ты самое дорогое, что у меня есть.

Он не торопил ее… и себя. В конце концов они оба учатся быть вместе и справляться с проблемами. Он ждал пока она заговорит.

– Знаешь, то бело платье, я сшила специально для тебя за одну ночь, прямо после Видения. Я так хотела быть для тебя красивой… – ее голос сорвался, ручейки слез на ее щеках превратились в реки, – я знала, что не смогу сравниться с… с теми женщинами, к которым ты привык, но мне так хотелось, чтобы ты полюбил меня.

Фредрик ловил каждое слово, его сердце щемило от грусти и печали. То были их чувства. Одни на двоих.

– В то время мне было так одиноко… Я жила в Глориании совсем одна в маленькой лачуге и по ночам мечтала о семье. – она хлюпнула носом. – Мое первое Видение о тебе застало меня в поле. Я увидела, как иду к тебе навстречу в красивом белом платье в день нашей свадьбы. Меня тогда пронзило чистым светом любви, на душе стало так тепло и приятно… И это гнетущее чувство одиночества исчезло. – Олив перевернулась на спину и уставилась в высокий потолок, – Наверное, я сшила то платье, потому что на подсознательном уровне, мне хотелось приблизиться к Видению в поле, быстрее стать счастливой. Но у меня не было ткани и денег на них, и для шитья я использовала занавески.

Олив грустно усмехнулась.

Больше всего Фредрика тревожило это чувство одиночества из рассказа Олив, которое он остро почувствовал, когда нашел ее, лежащую в библиотеке. Своими словами он заставил женщину, которую полюбил всем сердцем, почувствовать снова себя одинокой и нежеланной. Его грудь разрывало от чувства вины. Все его естество было затоплено любовью к ней. Но он в очередной раз оттолкнул ее, указав на ее происхождение.

– Я нашел твой дом. – грустно произнес Фредрик.

– Что? – Олив не поняла о чем он говорит.

– Через пару дней после бала я нашел твой дом.

Фредрик никогда не забудет маленькую хибару на окраине деревни, в широком поле. Дом состоял из одной комнаты и передней. Внутри все было аккуратно убрано. Кровать застелена, вся посуда перемыта.

«Все было оставлено так, словно живущий там больше не собирался туда возвращаться», – подумал Фредрик.

– Именно так и было. Я не собиралась туда возвращаться. Я думала, что останусь с тобой.

Сердце Фредрика колотилось в груди и отдавало эхом боли и печали. А еще невыносимее было то, что он стал причиной таких переживаний своей пары.

– Фредрик, я знаю тебе было больно слышать то, что я говорю, и ты просто ушел в отрицание, но если бы я после побега из Глориании позволяла своим эмоциям брать надо мной верх, то я бы не выжила и погибла бы уже через пару месяцев.

Фредрика окутало страхом. Сейчас будто подтвердилась самые его страшные опасения по поводу жизни Олив без него. Но ее слова засели в его мозгу. Может, он и правда поддался эмоциям и отрицает правду? Что если его мать стоит за всем этим? У него не было сил думать об этом сейчас. В данный момент его приоритетом была Олив.

– Олив, сегодня я узнал, что человек, которому я доверял больше всего на свете предал меня и, кажется, сошел с ума. Я видел как ты лежала на полу и корчилась от боли и испытал леденящее чувство страха, а потом еще появляется эта теория о моей матери. Мне снесло крышу. Мой фундамент трескается, и сегодня мне впервые показалось, что я падаю и не успеваю находить новую опору.

Олив села на диване и слезла на пол, умостившись рядом с Фредриком. Тепло их тел стало проникать в их сердца.

– Я понимаю и очень сочувствую тебе, – ее голос звучал мягко. – Я хотела бы стать для тебя той самой опорой, но не знаю позволишь ли ты мне это. – Грустно сказала она.

Фредрик повернулся к ней всем корпусом.

– Родная, ты уже моя опора, моя отрада. Я люблю тебя всем сердцем. Я полюбил тебя не потому, что ты мне предназначена каким-то проведением, а за силу твоего характера, за твой ум, темперамент, сострадание, умение дружить и любить. Я люблю тебя, даже тогда, когда ты заноза в заднице и поливаешь меня холодным ливнем. Потому, я искренне прошу тебя простить меня. Я ненавижу себя за то, что ты страдаешь из-за меня. Сегодня я облажался по-крупному. Но, любимая, это произойдет еще не раз, потому тебе надо побыстрее начать практиковаться в прощении меня. Прости меня, Олив. Я правда сожалею.

Она пристально посмотрела ему в глаза и серьезным тоном произнесла:

– Хорошо. Я прощаю тебя, Фредрик. Но тебе больше не стоит так со мной разговаривать.

Фредрик застонал и промолвил:

– Я пожалел о том, что сказал в ту самую минуту, как слова слетели с моих губ. Но ты даже не дала мне возможности извиниться.

– Я знаю.

– Олив, ты же понимаешь, что не можешь при каждый ссоре открывать порталы и прыгать в них, как в кроличью нору. Отношения так не работают.

– Я знаю.

Олив потерла глаза и проговорила:

– Наверное, это привычка выработанная за века, если становилось совсем худо, я сбегала в портал. Так я выживала.

Фредрик сглотнул. Сколько его любимая вынесла за время их разлуки? Ему захотелось стереть грусть и печаль с ее лица поцелуями. Но он помнил, что должен быть терпеливым и мудрым партнером.

Фредрик взял Олив за руку и переплел их пальцы. Он поцеловал Олив в руку и произнес:

– Когда я думаю, о том, как тебе было одиноко, и что ты могла быть в опасности, все это время по моей вине, я начинаю сходить с ума. Я не могу исправить прошлого, Олив, там я наделал много ошибок. Но я могу стать для тебя опорой в настоящем. Я буду очень стараться, любимая.

– Тогда мы станем опорой друг для друга, – сказала она.

С Фредрика как будто тяжелый груз упал. Он нежно расцеловал ее лицо и обнял. Они сидели обнявшись возле дивана. Огонь из камина согревал их Души и уносил тревоги прочь.

Фредрик пересадил Олив к себе на колени и сидел так, покачивая ее в своих руках. Ему хотелось дать ей успокоение, быть для нее прибежищем и защитником.

– В том платье ты была самой красивой женщиной из всех, которых я когда-либо видел.

Олив хмыкнула уткнувшись ему в шею.

– Нет, серьезно, – он продолжал ее покачивать, – твоя чистота и невинность создавали вокруг тебя сияние. Даже тогда сквозь свой мрак я видел тебя Богиней. Особенно, когда ты применила магию ветра. Знаешь ли ты, что в те моменты, когда ты особенно волнуешься, твои волосы начинают подниматься в воздух? Это потрясающее зрелище. – Фредрик поцеловал Олив в щеку, – Ты всегда для меня красива и желанна. И неважно из чего сшито твое платье, ты всегда прекрасна.

Олив растрогало признание Фредрика. Она почувствовала, что сейчас самое время сказать важные слова. Она посмотрела ему в глаза и произнесла:

– Я люблю тебя, Фре Фре. Всем сердцем.

– Наконец-то! – Фредрик радостно воскликнул. – А то уже прошло пару часов, наверное, с тех пор, как я признался тебе в любви.

Олив тихо засмеялась.

– Ты делаешь меня счастливой, здоровяк. – сказала она нежно.

От этих слов сердце Фредрика наполнилось радостью и светом.

– И я обещаю, что больше не буду в разгар ссор скрываться в порталах. А, если и сделаю это, то ты непременно сможешь найти меня в нашей библиотеке.

Фредрик блаженно вдохнул.

– Идет. Люблю тебя, Оливка.

– Люблю тебя, Фре Фре.

– Это наша первая ссора, – сказал Фредрик на улыбке.

– Мне кажется, мы держались достойно. – ответила ему Олив.

Фредрик поцеловал Олив в шею, потом в щеку, подбородок и в губы. Его поцелуй был нежным, сладким и волнующим. Олив очень нравились его поцелуи. От того, как он целовал ее, ласкал своим языком, у нее подгибались пальчики на ногах.

Фредрик не успел переодеться, он сидел на полу в одних брюках, что давало Олив возможность ласкать его грудь, плечи спину. Она провела рукой по его груди и нежно потерла соски. Фредрик застонал и аккуратно уложил Олив на пол. Их движения были осторожными, неторопливыми. Он стянул с Олив одежду и быстро снял брюки с себя.

– Хочу тебя внутри, любимый. Возьми меня прямо сейчас.

Фредрик просунул свою руку между ног Олив, чтобы убедиться, готова ли она принять его. К его великому счастью, она уже была вся мокрая. Фредрик и сам больше не мог терпеть. Ему хотелось закрепить их признания и слиться воедино.

Он вошел в нее осторожно, плавно. И медленно начал двигаться. Его руки гладили ее бедра и ноги, мяли груди и ягодицы. Медленные и глубокие толчки приводили ее в исступление. Оргазм приближался постепенно.

Олив сжала руками ягодицы Фредрика и раскрыла свои ноги пошире, усиливая тем самым свое удовольствие. Фредрик стал двигаться быстрее. Он сильно поцеловал Олив в губы, и она застонала от экстаза.

Фредрик несколько раз глубоко и сильно толкнулся в сладкую киску Олив, и она начала кончать. Тогда Фредрик ускорился, чтобы привести и себя к оргазму. Ему хватило двух толчков, на третьем его сперма ударила по внутренним стенкам влагалища Олив. От мысли о том, что его семя сейчас наполняет ее изнутри, его оргазм стал еще сильнее.

Тяжело дыша, они лежали на полу библиотеки, сплетясь своими телами и Душами. Свет от огня в камине отражался на их коже. Так, в нежной истоме и любовной пресыщенности они мирно и заснули.

Теплый ветер гулял по комнате, словно оберегая их сон.

Глава 28

– Я объелась, – хлопая себя по животу простонала Арья.

– О, да. Это было очень вкусно. – сказала Каси, ее голос был сытым и довольным.

Олив лежала на кровати в комнате Арьи и Ноа. Вместе с ней расположилась Кассандра, а Ноа с Арьей сидели на диване напротив. Они только что закончили обедать и сейчас отдыхали, в то время как Фредрик поехал в город по делам. Олив была рада тому, что Фредрик немного отвлечется на обычную «королевскую рутину». В последнее время он сам не свой из-за Кендрика. И к тому же вопрос о причастности к нападениям его матери оставался открытым. Из-за этого Фредрик в последнее время стал дёрганным и раздражительным. Олив хотела присоединиться к нему в поездке, но решила остаться и провести время с друзьями, которым в последнее время уделяла недостаточно внимания. К тому же им с Фредриком было полезно побыть порознь, они и так слишком много времени проводят вместе.

– Оливка, у тебя отличные повара тут, – не без иронии проговорил Ноа.

– Они не мои повара, – машинально ответила Олив.

Но потом словила себя на мысли о том, что сама не верит в свои слова. Она уже привыкала к замку и к своему статусу.

– Ага, конечно. Кстати, – начал Ноа, – совсем скоро ты станешь королевой Глорианских земель, нам звать тебя «Ваше Высочество»?

– Заткнись, – Олив бросила в него подушку.

Пока она летела в Ноа, он применил огонь феникса и сжег подушку прямо в воздухе.

– Пф, выпендрежник! – Каси закатила глаза.

Арья хмыкнула. Ноа повернулся к ней и подмигнул, девушка посмотрела на него так, будто хотела его съесть. Олив с Кассандрой обменялись многозначительными взглядами.

– Эм, Ноа, Арья… эээ…я хотела спросить, – Олив мялась и не знала, как начать разговор, – эээ, мы тут с Каси хотели спросить… Пффф, – она сделала глубокий вздох для успокоения, а потом выдала как на духу, – Короче, что между Вами происходит? Вы вместе или как?