Судьба амазонки

Девушки не без страха въехали в просторный проём между низкими сторожевыми башнями, закрывавшийся на ночь и в случае опасности массивными коваными воротами. Они с любопытством оглядывали своё новое пристанище. Широкий двор заканчивался хозяйственными постройками и конюшнями. По правую руку жили дружинники и прислуга. Левая часть двора была отдана ремесленным людям. В центре возвышался просторный дом, первый этаж которого был сложен из камня и служил кладовой, а второй был жилым. Люди провожали их пристальными взглядами, однако сразу принимались за работу. Праздно шатающихся видно не было. Два воина подошли, чтобы принять лошадей. Другие двое по указанию приведшего их человека сопровождали девушек сзади, оберегая покой хозяина. Чувствовалось, что здесь давно отработан каждый шаг по приёму новобранцев. Это восхищало и пугало привыкших к вольготной дикости беглянок. Быстрым шагом, почти бегом пересекли они ухоженный двор, еле поспевая за широким шагом провожатого. Девушек провели в дом, и все вместе поднялись на второй этаж по узкой скрипучей лестнице. Сопровождающий знаком приказал им остановиться, подошёл к сидящему господину и долго что-то говорил ему, склонившись в подобострастном поклоне. Правитель испытующе посмотрел на новоприбывших и с сомнением покачал головой. Потом он встал и медленно пошёл вдоль длинного стола, приближаясь к воительницам. Девушки увидели, что их будущий хозяин невысок ростом, полноват и нетороплив. Он остановился напротив Хельги, окинул её тонкий стан критическим взглядом и произнёс стальным, ничего не выражающем голосом:

– Мне сообщили, что ты великолепно стреляешь из лука. Для такой хрупкой девушки весьма удивительно.

– Посмею повториться, она чуть не убила меня, когда я пытался выяснить, что они делают в наших землях. Меня спас щит, я закрылся им, но пришлось скакать вслепую. Однако я не отвязался, как она надеялась: стало интересно, кто так обнаглел на твоей земле, повелитель. Пришлось догнать, благо скакать ей задом наперёд среди деревьев стало неудобно, пришлось за волосы стянуть девчонку с лошади, – вмешался провожатый.

Архелия критически оглядела кудрявую рыжую шевелюру подруги.

– Прости, – одними губами произнесла Хельга, чувствуя, как укоризненный взгляд соратницы прожигает её насквозь.

– Почему ты не стреляла в коня?

– Конь пригодиться может, а человек в незнакомых местах опасен, потому лишний.

– Откровенно. За нападение на моего слугу я должен казнить тебя.

– Помилуйте, – охотница не раздумывая бухнулась на колени, оценив ситуацию.

– Хорошо, – легко согласился местный вождь. – Вы ведь проситесь на службу? Будете воевать за кров и хлеб? Кстати, ты стреляла, сидя необычным способом в седле. Старый, забытый приём. Покажешь его моим людям… Воины должны уметь всё, что умеют другие. Учиться у тебя им будет, конечно, неприятно, но пусть потерпят. Единственное, что заставит их перенять опыт, – не захотят показаться слабее. Тяжёлые времена настают, начинаем принимать в дружину женщин, – он обречённо закатил глаза.

– В наших краях так не считают. Часто погибших мужей заменяют жёны. Они встают на защиту своего дома и детей взамен убитого, – подала голос дочь барона.

– У нас раньше не было необходимости в подобных крайностях. У меня сильный, надёжный отряд. Женщины моей земли ещё ни разу не брали в руки оружие, но ты, кажется, не относишься к моим подданным…

– Тогда вы рискуете подать дурной пример, взяв нас.

– Хочу попробовать. А кто вы? – он наконец всем корпусом резко повернулся к Архелии. – По вашему богатому вооружению можно понять, что не из простых.

Дочь барона смутилась. Вождь понимающе покачал головой:

– Вы, я вижу, в начале пути. Не по доброй воле покинули родное гнёздышко? Я дам вам приют, хлеб и работу. Когда проявите себя в деле – решу, как поступить с вами дальше, – он кивнул головой, давая понять, что аудиенция окончена.

Вышли девушки с чувством, что обрели долгожданного покровителя. Только последние слова вселяли в ум сомнения.

– Так мы наняты или в плену? – Архи покосилась на не отходящих ни на шаг сопровождающих.

– И то, и другое. Попали сюда не совсем добровольно, – отозвалась Хельга. Охотница была довольна, как оценили её редкое умение точно стрелять, уходя от погони. Про своё поражение она уже забыла. – Лучшего всё равно не предложат.

– Не забывай, тебя привязали к дармовой работе.

– Она в долгу у Хозяина, он за такие выходки обычно не милует, – напомнил один из воинов, услышав последнюю фразу.

Девушки пересекли огромный двор. Грузная крестьянка, недовольно поглядывая на необычный вид наёмниц, показала им тёмный чуланчик, который должен был ненадолго стать их домом. Сопровождающие незаметно исчезли.

– Да, – протянула Архелия, заглянув внутрь убого жилища. – К людям здесь относятся хуже, чем к лошадям.

– Давай попробуем убраться, – предложила Хельга.

Спустя некоторое время грязный и тесный сарай начал немного напоминать человеческое жилье. Правда, ничего из мебели в нём не было, даже досок на земляном полу, которые могли бы заменить кровать.

– Пойдём поищем деревяшки какие-нибудь, – предложила Архелия.

– Тогда нужно, наверное, предупредить, что отлучаемся.

– Кого?

– А кто над нами главный?

– Не представили нас друг другу, кстати. А ты быстро сориентировалась, умеешь служить.

– Такова была моя жизнь и раньше, забыла?

– Но не моя! Как мне всё это не нравится!

– Учись, а пока потерпи.

Хельга удалилась в поисках командующего дружиной. Архи осталась стоять в нерешительности. Нет, не о такой жизни мечтала она. Но как временное пристанище, их нынешнее жилье было вполне сносным, а положение девушек слишком шатким, чтобы рассчитывать на большее. Она вышла наружу и заметила приближающихся издалека подругу и высокого смуглого красавца. Позади вразвалку подходили воины, прослышавшие о необычных наёмниках, и окружали их неплотным кольцом.

– Исам. Мы под его началом, – коротко представила Хельга и скрылась в хибаре, оставив дочери барона разбираться с командиром самостоятельно.

«И это конец», – подумала Архелия. Парень понравился ей с первого взгляда, таких она никогда не встречала среди воинов отца. Внутри что-то предательски сладко защемило, но девушка надменно приподняла голову и выжидающе смотрела на пришедшего. Про себя она ругала подругу за то, что та оставила их один на один. Охотнице не нравились «лишние церемонии», и она старалась их всячески избегать. Сейчас наверняка стоит позади в тени комнатки и прислушивается. Исам оценивающе смерил Архелию взглядом. На его лице появилась насмешливая улыбка, которой он прикрыл негодование. Вскоре командир дружины взял себя в руки и произнёс слова, которые жгли его изнутри:

– Хозяин берёт людей, не спрашивая, хочу я этого или нет. Нам ведь придётся воевать бок о бок. Мне надо знать, на что ты годишься! Проверим?

Исам отступил на несколько шагов, приглашая Архи к испытательному бою. Воины с готовностью образовали широкий круг, предвкушая интересное зрелище. Меч дочери барона был короче, она старалась настроиться на нужную тактику боя, как учил её отец. Юная воительница сбросила походную кожаную накидку и решительно вышла на середину круга. Люди одобрительно зашумели, однако мало кто из них был на стороне новой наёмницы.

– Убивать не буду, не бойся. Отшлёпаю немного для порядка, – снисходительно пообещал военачальник.

Дочь барона почувствовала, как её дух сконцентрировался в одной пылающей под грудной клеткой точке. Тело стало гибким, как у кошки. Оно мгновенно повиновалось подсказкам интуиции, потому что в сражении разум Архелии не успевал отдавать необходимые команды. В тот миг, когда внутренняя пружина управлялась с мечом, глаза воительницы не отрывались от противника.

Исам бился хладнокровно и без эмоций. Он был сосредоточен и просчитывал свои удары на несколько шагов вперёд, словно играл в экзотическую восточную игру – шахматы. Постепенно красавец совсем загнал противницу в угол, и сражаться стало неудобно. Архи опасалась задеть стоящих позади. Скоро она почувствовала, что бой принимает для него характер детской забавы, и рассвирепела. Её удары стали яростнее, и посыпались как из рога изобилия ошибки. Девушка попала в расставленную противником хитроумную ловушку. Исам сразу воспользовался ситуацией, меч дочери барона взметнулся к небу и, сверкнув молнией в лучах весеннего солнца, глухо шлёпнулся на траву. Стало ясно – бой проигран. Хельга тихо застонала, когда её бывшая хозяйка оказалась без оружия перед поблёскивающим у её носа клинком противника. Она давно вышла из своего укрытия, чтобы морально поддержать подругу во время поединка. Теперь охотнице предстояло стать утешительницей. Исход боя был предопределён, воины не удивились поражению девушки. Один из них сочувственно подал Архелии отлетевший меч.

– Ну что ж. Для увеличения численности отряда ты подойдёшь. Жить будешь хорошо, но недолго, – прокомментировал Исам итоги боя.

Он резко развернулся и ушёл, больше не добавив ни слова. Некоторые воины посмеивались над его шуткой и вполголоса обсуждали новоприбывшую. Кто-то подбадривал, кто-то недоброжелательно смотрел через плечо. Весы симпатий всё же качнулись в её сторону, а это стоило дороже победы. Дружинники начали расходиться. Хельга наконец смогла подойти к подруге-хозяйке и обнять её, уткнувшись носом в плечо.

– Ты молодец. Отлично держалась. Исам слишком опытен, сразу заметно. Не зря он военачальник. А такой молодой!

– Для меня оправдания быть не может. Или я становлюсь сильнее, или я действительно ушла из дома, чтобы найти смерть. Не хочу, чтобы он оказался прав!

– Пошли пока искать доски или лавку. Не спать же на земле, – предложила охотница, чтобы отвлечь побеждённую дочь барона от грустных размышлений.

– Да, насчёт «хорошей жизни» он погорячился, – язвительно припомнила Архелия.

Девушки отправились искать своих лошадей и обнаружили их привязанными возле конюшни. Выезжая за ворота, они снова наткнулись на кареглазого командира, разговаривающего со стражей.

– Куда собрались?

– Подышать вольным воздухом в последний раз, – дочь барона всё ещё не могла смириться с поражением.

– Поискать подругу и привезти какую-нибудь утварь, – миролюбиво вмешалась охотница.

– А я думал, испугались. Не забудьте вернуться засветло, а то придётся посылать за вами. За тобой должок, Хельга! – крикнул он им вслед.

– Теперь мне будут на каждом шагу напоминать? – простонала девушка. – И где искать «третьего»?

Архелия в очередной раз укоризненно посмотрела на спутницу.

Разыскать всё для обустройства их временного жилища оказалось делом простым. В ближайшем селении девушки нашли всё необходимое и распорядились доставить во двор господского дома. Плату с них категорически не взяли. При упоминании о Хозяине «любящий» его народ впадал в состояние тихого транса и готов был исполнить любую волю. Простые люди боялись навлечь беду на свою голову, поэтому старались поскорее отвязаться от опасных посланцев. Спутниц щедро накормили и облегчённо вздохнули, выпроводив за порог.

Воительницы проезжали уютные дома, ухоженные палисадники. Заботливо обработанные земли чередовались с заливными лугами, где паслись многочисленные стада. Всё говорило о довольстве, и только люди провожали их мрачными недружелюбными взглядами.

– Что-то не так. Смотри, живут богато, а страху, как будто завтра помрут, – поделилась впечатлениями Архелия.

– Правильно отцу твоему пеняли: лишнюю волю дал народу. Смотри: здесь люди боятся, но порядок везде. Добрый господин – достатка в доме не будет. А барон ещё и вспыльчивый, можно водой гасить. Вот и передрались мы с соседями.

– Всё равно народ отца любит. Разве не так? Он под маской суровости скрывает свою мягкость.

– Нищие и за кусок хлеба любят. Да того не понимают, что кусок им подаёт тот, кто нищими и сделал.

– Не нравятся мне твои намёки. Нерадостно тебя слушать. И так на душе кошки скребут.

– Учись управлять по-новому. Вернёшься – пригодится. Поедем посмотрим, что в других деревнях делается. Пока солнце высоко.

Проезжая очередное селение, девушки услышали вдали отчаянный дикий вопль. Подскакав поближе, они смогли лицезреть довольно неприятную картину, которая часто потом вставала перед их глазами. Люди стекались со всех сторон, образуя толпу. Пробиться к источнику шума и брани было непросто. Пользуясь привилегиями воинов Хозяина (так везде называли местного вождя), подруги направили лошадей прямо на зевак. Люди неохотно расступались, давая дорогу. Причиной потасовки была чисто одетая благообразная старушка. Она бешено трясла головой, дико вращала вылезающими из орбит глазами, брызгала слюной и изрыгала страшные ругательства. Одной рукой бабка с остервенением таскала за волосы несчастную девушку, а другой безжалостно избивала её вожжами. Девушка причитала, тщетно пытаясь освободиться от вцепившейся в волосы истязательницы.

– Ах ты, потаскуха! Глазки всем строишь? Я тебе их выколю! Стыда нет! Побоялась бы богов, коли людей не боишься! На что тебе красота? Род наш позорить? Зачем она тебе? Вот тебе… Вот. Вот… – старуха норовила бить по лицу, попадала по глазам и шее.

Девушка обессилела и начала медленно оседать. Люди смотрели и не вмешивались. Архелия больше не могла оставаться равнодушной свидетельницей наказания.

– Слушай, сейчас она её без глаз оставит, – заметила дочь барона как бы невзначай.

– Может, заслужила?

– Хватит, наверное, – Архелия направила лошадь прямо на безумствующую от «праведного» гнева старуху.

Пожилая женщина ничего не замечала вокруг, со всей силы стегая дочь, пока перед её носом не блеснул холодный металл клинка. Словно заворожённая, она замерла с занесённой рукой. Грудь её тяжело вздымалась, но старуха начала приходить в себя. В глазах появился страх, она отпустила вздрагивающую от беззвучных рыданий жертву и отступила на шаг назад. И вдруг, подхватив подол, бросилась прочь с места преступления с удивительной для её лет прытью. Наконец кто-то из толпы подал голос:

– Это её мать. Она всё время девушку прикладывает.

– За что? – повернулась к говорившему Архелия.

– Для острастки. Чтобы парней с ума не сводила.

– Интересно посмотреть, как она это делает. Специально или случайно выходит? – дочь барона пыталась разглядеть лицо плачущей девушки, но за разметавшимися белокурыми локонами ничего не было видно.

– Матери виднее. Имеет право уму-разуму дочь поучить.

– Так она твоя мать. При такой… врагам добавить нечего, – Архи сокрушённо посмотрела на размазывающую по щекам слёзы и кровь избитую красавицу. Они были почти ровесницы. – И в чём ты провинилась?

– Да к ней хороводом парни ходят, – ответил кто-то за плачущую девушку.

– Сами ходят, – всхлипывая, проговорила несчастная. – Таращатся, как идиоты, а мне попадает.

– Защитить никто не пытался? Есть ещё кто? Отец? Братья?

– Братья, но они не вмешиваются. Мать всё-таки.

– Ты считаешь, что можно продолжать так… жить?

– Мне некуда идти. И здесь больше не могу жить, хоть топись. Никого приворожить не хотела, а говорят, что свадьбы из-за меня расстраиваются. Приходят к нашему дому толпами, но никому не хочется меня замуж взять – мать слухи распускает. Сама придумывает, сама и бьёт до изнеможения. Врут всё, – девушка снова затряслась от рыданий.

– Кто знает. Смотрят или что ещё… Никто не сватается. Любуются через забор, а в жёны никто не берёт. Дурная слава о тебе. Ненадёжная ты, красавица. Несчастие в дом принести никто не хочет, – раздались голоса.

– Не пойму, восхищаются тобой или ругают, – Архелия наклонилась к девушке и тихо спросила: – Пойдёшь с нами? Не обидим и никому не позволим. Сейчас мы нанялись в дружину вашего Хозяина, и нам нужна ещё одна соратница. Воевать научим, тебе, кстати, не помешает. Здесь мать настроила против тебя всех соседей. Житья не дадут. Кончится или самосудом, или принесут в жертву… Решай…

– Да, да, – как эхо повторила неудобная людям красавица. – Мне всё равно. Подальше бы от неё, от позора. Умереть хочу, устала я.

– Ты это брось! – юная воительница повернулась к людям и громко сказала: – Мы её забираем. Передайте матери, что дочь будет служить Хозяину – вашему господину. Пусть её забудет и живёт спокойно, если сможет. Избавим от мучений дочь. А старуху – от «радости» казнить непослушное дитя. Не советую пытаться вернуть её обратно.

Архелия недобро улыбнулась на прощание. Подала руку девушке и помогла ей сесть позади себя. Они помчались в обратный путь, потому что заходящее светило торопило людей вернуться в свои дома. Хельга приотстала и внимательно оглядывала новую спутницу. Результат был неутешительный. Охотница ясно представила, сколько им придётся повозиться, чтобы из пышных форм красавицы слепить мало-мальски пригодного воина. Она вновь поравнялась с бывшей хозяйкой и обратилась к малознакомой девушке:

– Как зовут-то тебя?

– Коринн, – ответила та, поправляя волосы, которые трепал ветер.

– Слишком слащавое. Оставишь так? Не очень годится для воительницы.

– Придумайте другое. Мне уже всё равно, я же говорила.

– Архи, поменяем ей имя?

– Попробуем. На кого она похожа, как ты думаешь?

– На Коринн, если честно, и похожа.

Дочь барона рассмеялась и обернулась к девушке:

– Как тебе нравится новое имя – Коринн?

– Мы едем прямо к Хозяину? – не отреагировала на простенькую шутку та.

– Прямо к нему.

– В логово.

– Как ты грубо отзываешься.

– Я родилась в здешних краях. Он всегда был жесток, беспощаден и коварен.

– Слава богам, ты начала приходить в себя, раз забеспокоилась. Мы вольны от него уйти.

– Поверьте, трудно будет это сделать. Лучше сразу. Девушки у него никогда не служили, может, что задумал?

– Кажется, она знает, о чём говорит, – вмешалась Хельга.

– Подождём. Встретил он нас нормально. А уйти нам уже не дадут, должны мы ему. Твою, кстати, жизнь.

– Если бы мы пришили того парня в лесу, никто бы и не узнал. Не потому мы остаёмся. Надо прибиться к какому-то берегу.

– Надеюсь, вы понимаете, что делаете, – Коринн смирилась и замолчала.

7. Уроки жизни

– Ты звал меня?

Кареглазый военачальник тряхнул густой гривой волос и уверенно встал перед Хозяином, по привычке положа ладонь на рукоять меча. Господин трапезничал. Он занимался этим любимым делом постоянно, ублажая свою плоть неумеренной едой и возлияниями.

– Наши люди перекрыли все дороги, когда ты сообщил, что путь беглянок идёт через мои земли. Теперь Архелия у нас в руках. Скажи, ты узнал её? – вождь говорил тихо, словно устав от дневных забот, но горе тому, кто поверит в обманчивую гладь воды над омутом.

– По голосу, – вежливо склонил голову Исам. – Это она – дочь барона и невеста нашего врага.

– Бывшая невеста. Дурной характер девчонки – подарок для нас. Гордость, пыл юности и наивность, – не торопясь, перечислял старый политик. – Всё надо использовать, чтобы завладеть желаемым. Так ты говоришь, что у неё нет братьев и сестёр? Значит, ей безраздельно будут принадлежать земли отца.

– Владения барона намного беднее, чем у Клеппа.

– Однако он не побрезговал. Опять сумел опередить меня.

– Я сообщал в своих донесениях…

– Я помню. Садись. Мы обсудим ситуацию.

Исам присел на скамью, щедро покрытую шкурами. Перед ним поставили громоздкий кубок. Молодой воин точно знал, что Хозяин всё обдумал заранее, и не поддался на доверительный тон повелителя.

– Я послал тебя служить герцогу до тех пор, пока не настанет благоприятный момент и мы не свергнем проклятого скрягу и зазнайку. Ты смог стать первым среди лучших – я не ошибся в тебе. Оставалось совсем немного, чтобы реализовать мой план, так этому… – вождь выругался, – понадобилось жениться. Теперь вместо одной территории придётся побороться за другую.

– Я предлагал уничтожить всю их верхушку.

– И что бы нам дало убийство? Ты не смог бы усидеть сразу на двух тронах, даже моя военная помощь не спасла бы. В свите герцога ты заработал определённый авторитет, а у отца Архелии пришлось бы начать заново. К тому же и кроме тебя желающих постоять у кормила полно.

– Я не желаю властвовать.

– А кто сказал, что это надолго? Я с удовольствием облегчил бы твою ношу. Ты своевольно вернулся, и придётся теперь обратить свой взор в сторону старика барона. Тем более что добыча сама идёт к нам в руки.

– Поэтому я поспешил предупредить тебя о побеге его дочери. Я решил, что если обстоятельства изменились…

– Не тебе было решать, что важнее. Не стоило показываться на глаза Архелии. Теперь ты не сможешь вернуться к герцогу.

– Прости, погорячился. Я думал, что моя миссия окончена, – Исам встал и в волнении опрокинул кубок с вином, к которому ещё не притронулся. Янтарная жидкость размеренно закапала на пол.

– О, ты пролил напиток, который пьют боги. Какой вкус! Солнце напитало южные ягоды своей благодатью. Наши высшие покровители щедры и поделились секретом с нами, людьми. Воины пьют горькую брагу из лесных плодов, а здесь – цветочный нектар…

– Я уже пробовал вино при дворе герцога, – Исам не был настроен лирически.

– Уж не престарелая ли красотка – сестра герцога – наливала его тебе?

Кареглазый командир, в лице которого угадывались восточные черты, смутился. Хозяин знал больше, чем ему докладывали по поручению Исама. Сладострастная женщина помогла когда-то молодому воину попасть в свиту Клеппа.

– Прощаю. Тебе просто не удастся прикоснуться сегодня к тайне богов. Быть, так сказать, сопричастным.

– Я не стремлюсь равняться с ними.

– Жаль. Я воспитывал тебя сам и ожидал, что ты впитал мои уроки. И власти, подобной моей, ты не хочешь… – вождь притворно опечалился.

– Я твой раб и готов верно служить тебе и впредь. Мой долг – добром ответить на твою щедрость. Ты благоволил мне и вознёс над другими, обращался со мной, как с равным. Я заслужу для тебя новой славы, чтобы оправдать возложенные на меня надежды.

– Помню, когда я приобрёл тебя, ты был хилым чумазым мальчишкой с далеких мавританских берегов. Твоя энергия и сообразительность покорили меня. Я приблизил тебя к себе и растил как сына. Научил воинскому делу, грамоту тебе преподавали лучшие учителя, которых я специально купил для этого на невольничьих рынках. Ты вырос, возмужал. Правда, так и не отмылся, – пошутил вождь по поводу смуглой кожи любимца. – Я надеюсь, что ты будешь беречь и лелеять меня до глубокой старости.

– Неужели чёрной неблагодарностью я отплачу моему господину? Я живу жизнью, которой не было бы у меня на родине. Я всегда буду твоим верным псом, который по первому знаку…

– Довольно, – прервал его повелитель. – Сейчас ты получишь знак.

– Я выполню любую твою волю.

– Не торопись. Задание, которое я дам тебе, требует терпения, обаяния, твоей красоты и молодости. Удалью тут не обойдёшься, – вождь встал и начал мерить шагами просторную комнату, потом остановился и неожиданно спросил: – Как тебе понравились военные таланты Архелии?

– Для молодой девушки неплохо.

– Она проиграла тебе.

– Мне все проигрывают, здесь мне нет равных.

– Лет десять назад за такие слова я приказал бы вырвать твой язык. Возгордился!

– Прости, господин, – Исам преклонил колени. – Приказывай, я жду.

– Архелия юна и неопытна. Любовь ещё не обожгла её сердце. Зажги священный огонь.

– Могу ли я тягаться с богами? Только они даруют его людям.

– Мужчина и должен стать богом для женщины. Мы имеем над ними особую власть. Если ты будешь умел, она станет твоей. Главное, старайся получить не тело, а душу. Иначе дочь барона тебя не подпустит, погибнете оба.

– Не представляю, как могу войти в доверие к дикарке.

– Приучи её к себе. Она перестанет бояться. Раскрой ей секреты владения мечом, которые известны только тебе. Проводи с ней больше времени, и девушка оценит твоё внимание.

– Учить её воинскому делу нет необходимости. Её можно сразу брать даже в личную стражу…

– Заботься о ней постоянно, даже в мелочах, – Хозяин не обращал внимания на замечания Исама. – Закрывай от дождя и зноя, дари подарки, дай почувствовать себя защищённой. Благодарность не заставит себя долго ждать. У вас даже может родиться ребёнок…

– А потом?

– Ты отречёшься от неё. Гордость не позволит ей вернуться домой опозоренной.

– Я отрекусь от неё и от… своего ребёнка? – до Исама с трудом доходили слова господина.

– Ты догадливый. Затем приду я и предложу свой кров и защиту. Тогда она будет сговорчивей.

– Не лучше ли просто заставить её отдать свои богатства «добровольно»? В твоих подвалах её бы быстро «уговорили».

– Она умрёт, но не сдастся. А как мать Архелия на многое пойдёт ради своего дитя… Она добровольно положит к моим ногам наследство.

– Может, попробовать взять выкуп? Плени дочь барона, пошли гонца к отцу, – Исам старался избежать выполнения неприятной миссии, которая била по самолюбию.