Записки церковного сторожа

Улыбнусь: в общем, сочинителю всегда приходится спорить с собой. Помогает уверенность в том, что ты прав?.. Да, она очень и очень важна. Без нее лучше вообще не заниматься любой формой творчества. Но… не знаю как сказать… долго думал и назвал это «эффектом чуть-чуть приоткрытой форточки». Уверенность – да, но когда я писал рассказ, мне не давали покоя сомнения – но сомнения уже мои, собственные – что в рассказе чего-то не хватает. Чего именно, я не знал. Но упрямо продолжал писать дальше. Когда до конца рассказа оставался всего десяток строк, я вдруг понял, что… снова не знаю… закопался в ситуации что ли? Мол, все вроде бы, хорошо, все прекрасно и даже как-то святочно: она спасает его, потом он – ее и все чудесно. Но… Ох, уж это чертово сомнительное «но»!..

Сомнение. Оно действительно было похоже на еле заметный сквознячок из приоткрытой форточки. Такое легкое-легкое движение воздуха возле кожи щеки и уха. Я чувствовал его. И я понимал, что оно – это сомнение – справедливо.

Улыбнусь: дураки говорят, что Бога нет. Бог есть и я уже, казалось бы, закончив рассказ, вдруг увидел его продолжение – крохотную главку в двадцать строк: комната в домике горных спасателей. Двое играют в шахматы. Один из них вдруг замечает, взглянув в окно, что по пологому и широкому склону горы медленно спускаются двое очень сильно измотанных людей – мужчина и женщина. Спасатель говорит, что это наверняка «чайники». Второй спрашивает его, а почему? Первый говорит, что «эти два балбеса не отстегнули страховочный трос и он мешает им идти». Потом мужчина берет женщину на руки, и трос снова остается неприкосновенным. Когда я нашел эту последнюю фразу, точнее говоря, действие, я понял, что я написал действительно неплохой рассказ и… Так я стал писателем.

О любви можно говорить красиво и много, о ней даже можно петь со сцены, что это, мол, за кайф такой – любовь. Но настоящая любовь очень часто выглядит со стороны довольно нелепо. Она – как страховочный трос, который человек или забыл снять после перенесенного шока или просто боится – еще боится! – это сделать. Но она – есть и она также реальна, как этот трос. Она мешает широко шагать по жизни?.. Да. Скорее всего да. Но она-то, только эта «веревочка» и спасает, вдруг превращаясь в лестницу в небо если тот, кто тебя любит, не бросает тебя.

Впрочем, вернемся к анекдотам. Чтобы переход не казался вам слишком резким и принижающим, напомню, что анекдот по своей сути – крохотная притча, но с более выраженным парадоксом. Он – как излом: идет вроде бы идет совсем простой диаложек или возникает совсем уж элементарная житейская ситуация и вдруг… как говорил один из героев замечательного фильма «Большая перемена»: «Ходишь-ходишь, вдруг – бац – вторая смена!»

«Связанные слова» удивительно четко и просто работают на анекдоты. Вот хотя бы простейшая пара: «отбить мужа (мужика, любовника и т.д.)» Хронология рассуждений автора выстраивается как элементарная цепочка: отбить – как отбить? – «каменная баба»… да-да, где-то слышал это выражение – а каменные мужики бывают? – ой, а статуя Веры Мухиной совсем не каменная – ну, и что? – поехали!..

Беседуют три роковые женщины.

– Я отбила мужей у пяти жен,– хвастает первая.

– А я у десяти, – говорит вторая.

Третья презрительно усмехнулась:

– Вы скульптуру Веры Мухиной «Рабочий и колхозница» видели?

– Видели.

– Ну, так вот, вчера я отбила от нее рабочего.

Идем дальше.

Есть такое выражение «я бы не пошел с тобой в разведку». Тут логическая цепочка кажется сложнее, но это только кажется. Итак: я бы не пошел – а если пошел? – то есть кто-то бравый пошел в разведку, а с ним одни проблемы? – почему проблемы? – а если он пьяный?! – в разведку пьяных не пускают… – с другой стороны, вроде бы на войне и трезвых-то не очень много.

Тут нужно заметить вот что: нельзя застывать на чисто киношной картинке, как ночью солдаты ползут в разведку. Пожалуйста, запомните, не ситуация («картинка») владеет вами, а вы ей. Люди в анекдотах могут ползти где угодно и по чему угодно. Хоть по облакам, хоть по дну реки, хоть по тоненькой травинке.

Я советую делать перебор как можно быстрее. Например, вы знаете, почему в КВН как правило дают одну минуту на размышление? Не потому чтобы не тянуть эфирное время, а потому что наиболее производительной бывает именно первая минута.

Вернемся к анекдоту. Знаете, вообще-то, логика анекдота очень хорошо вписывается в три вопроса: «Что? Где? Когда?» И поэтому если вам говорят, что придумывая анекдот, нужно сначала придумать героев, потом место, время и т.д. – не верьте! Обратите внимание, в «Что? Где? Когда?» нет «Кто?» и сначала нужно найти «Что?» То есть идею анекдота. У нас она – кто-то идет или не идет в разведку. Как бывает на настоящей войне? Если ранят разведчика, товарищи пытаются его вытащить. А если перевернуть ситуацию с ног на голову?.. Это разведчики тащат раненного к врагам, что ли?! Улыбнусь, не совсем, конечно… Но как там в сказке про хитрую лису и волка? «Битый не битого везет».

Короче говоря, у меня получилось вот это:

Дом. Неработающий лифт. После разгульной вечеринки прапорщик тащит на спине своего пьяного товарища на десятый этаж.

Тот висит у него за спиной и жарко шепчет в ухо:

– Хороший ты мужик. Я бы с тобой пошел в разведку.

Второй с иронией:

– Завтра?

Первый:

– А пошли прямо щ-щ-щас!..

Теперь об оценке анекдота. Она, примерно, на троечку. Тогда почему я привел в качестве примера, если так можно выразиться, не очень сильный анекдот? Потому что когда пишешь анекдоты, только одному или двум из десятка можно поставить «четыре» и только одному из тридцати – «пять». Кстати, я не особенно расстраивался, когда у меня получались вот такие «тройки». Улыбнусь: нужно всегда верить в светлое будущее. Нет не свое, а анекдота-троечника. Но об этом чуть позже.

Еще пример. Мы часто слышим выражение «рубль упал». Пусть пусть эти «связанные слова» будут идеей анекдота, то есть очередным первостепенным «Что?». Далее «Где?» Думаем… ну и где же? Если быть честным до конца, то следующий анекдот родился сразу после наугад взятой фразы: «Рубль и доллар выходят из бара…» Дальше рубль, конечно, падает… Диалог между ними. Какой?.. Опять-таки мы часто слышим «поддержка рубля». Подчеркну: эти слова уже давно связанны, кажется на веки вечные.

А если у нас только два главных «героя», кто кого поддерживать будет?..

Рубль и доллар выходят из бара.

Рубль споткнулся и кричит:

– У, ё!.. Чуть не упал.

– Давай поддержу, – говорит доллар.

– Знаю я, как ты поддерживаешь, – обиделся рубль. – Пока ты меня до дома доведешь, я тебе червонец должен буду

Снова анекдот на «троечку». Кстати, а ведь есть и совсем неудачные, которые я, конечно же, не буду тут приводить как примеры. Их куда, в мусоринг, что ли? Нет. Очень часто неудачный анекдот превращается в маленький юмористический рассказ. Тут я не удержусь и все-таки приведу пример, тем более что рассказик совсем короткий:

Цветок

Матерый шпион Ганс Грубе шел на конспиративную встречу. Он затравлено осматривался по сторонам и нервно курил одну сигарету за другой.

Возле гостиницы «Hotell Славянская» шпион остановился и сделал вид, что читает объявления на столбе. Его напряженный взгляд скользнул по окнам гостиницы… В шестом окне от угла, на третьем этаже, стоял цветок.

«Провал!», – мелькнуло молнией в голове Ганса.

Шпион прикурил очередную сигарету и оглянулся. Редкие прохожие не обращали на него внимания. Прежде, чем направится к автобусной остановке, Ганс бросил последний взгляд на окно… Цветка не было.

Шпион открыл рот от изумления. Сигарета упала за ворот куртки. Запахло паленым… Гансу удалось вытащить сигарету за горящий кончик. Окурок увял в сугробе.

Шпион поднял глаза. В окне снова стоял цветок.

«Мамочка родная Матильда, – подумал Ганс – Что там творится-то, а?!»

Растерянный взгляд шпиона уперся в объявление на столбе.

«Приворожу любого мужчину, – механически прочитал Ганс. – Оплата вперед».

На окне колыхнулась штора и цветок исчез. Ганс громко икнул. Мимо прошла молодая женщина с маленьким мальчиком. Мальчишка оглянулся и показал матерому шпиону язык.

Через полминуты цветок снова появился на подоконнике.

«Такого не может быть, – подумал Ганс – Бред какой-то!..»

Он жадно выкурил сигарету до фильтра и нерешительно направился к отелю. Поднявшись на лифте, он подошел к двери 314 номера и приложил к ней ухо. За дверью пел веселый женский голосок.

Ганс перевел дух и осторожно постучал. Дверь распахнулась – перед шпионом предстала молоденькая горничная в белом передничке. В руке она держала мокрую тряпку.

«Пыль вытирала, – мелькнуло в голове шпиона, – потому и переставляла цветок с места на место».

Ганс облегченно вздохнул и нарочито грубо спросил:

– Сам-то где, хозяюшка?

– А где ж ему быть? – пожала плечами девушка. – Дрыхнуть изволят после вчерашнего.

Ганс шагнул в номер… Грубые руки тут же схватили его за запястья и принялись деловито их выкручивать. Его втащили в комнату. Там, за столом, сидел майор с папироской во рту. Он деловито перелистывал бумаги найденные во время обыска.

– Лейтенант Петрова, – строго спросил майор, обращаясь к горничной, – так ты не помнишь, когда мы предыдущего гада брали, стоял все-таки цветок на подоконнике или нет?

– Да не помню я, товарищ майор, – ответила горничная, снимая фартучек. – Честное слово, не помню.

Ганс опустился на стул и закрыл руками лицо.

«Приворожу любого мужчину, – вспомнил он объявление – Оплата – вперед».

Теперь попробуйте ответить что это: маленький рассказик или длинный анекдот? Да, конечно же, это все-таки рассказик, но он «вырос» из длинного анекдота.

Как он родился? Очень просто: я мысленно рассматривал светофор. Обыкновенный, дорожный, трехцветный: красный – «стой», желтый – «внимание», зеленый – «иди». Я подумал о том, а как мог сработать этот светофор в замечательном фильме «17 мгновений весны», когда профессор Плейшнер впервые шел на явку в Берне и забыл посмотреть на окно этой явки? Цветок на подоконнике, да и саму ситуацию я, кстати, «украл» оттуда. С красным и зеленым светом все понятно – «нельзя» и «льзя» – а вот возможен ли в такой ситуации некий желтый цвет?.. Нелепость, да? Какой еще такой светофор может стоять на окне шпионской явки?! Там есть цветок, он-то и выполняет роль «светофора». Значит, желтый цвет невозможен?

Казалось бы, ответ однозначен – да. А теперь давайте представим себе следующую ситуацию: контрразведчики пытались взять хозяина явочной квартиры, возникла драка, а после нее вдруг все заметили, что горшок с цветком лежит на полу. Но он не просто лежит, а лежит на боку. Где он стоял до этого – на подоконнике или на полу, неизвестно. Улыбнусь: конечно же, контрразведчики смотрели фильм «17 мгновений весны» и они отлично знают, что цветок в явочной квартире играет очень-очень важную роль. Вот так я и придумал «желтый цвет» – цветок то появляется на подоконнике, то исчезает. Разумеется, простодушный шпион захочет выяснить, что же происходит квартире, а тут ему подсунут горничную с тряпкой в руках. Как бы не был простодушен шпион, он все-таки «догадается», что цветок переставляла она.

Вот, в сущности, и вся логика построения рассказа. Где тут «связанные слова»? Их роль выполнили эпизоды из «17 мгновений весны» с профессором Плейшнером. Анекдот немыслим без этого «паразитизма», и поэтому может уместить целые характеры.

Снова вернемся к анекдотам.

Муж – жене:

– Дай на бутылку, и я тебе все прощу.

Жена возмущенно:

– А за что ты меня должен прощать?

Муж:

– Как это за что? За бутылку.

Здесь связанны не слова, а выражение «простить за…» с подменой понятия. Это уже несколько другой способ, я назвал его «неправильным прочтением», но некая связанность все-таки существует. Кстати, «неправильное», а часто буквальное прочтение, фразы встречается едва ли не чаще, чем «связанные слова». Но это немного другая история и о ней стоит рассказать позже.

Еще например:

В военкомате.

– В каких войсках вы хотели бы служить, Петров?

– В десанте.

– Что, хотите научиться драться?

– Да, настоящий мужик должен уметь выстоять в схватке с десятком дебилов.

– Понятно… В общем, Петров, вы идете служить в стройбат.

Здесь есть целая «связанная фраза» – настоящий мужик должен уметь выстоять в схватке с десятком дебилов – и ее перепонимание: мол, зачем далеко ходить, будешь драться с дебилами в своей же армии. Кстати, во времена моей молодости о «стройбате» ходили примерно такие слухи.

Больница "Скорой помощи". Врач заходит в палату и осматривает больных: у всех травма головы.

Врач спрашивает у первого пострадавшего:

– Чем это вас так ударили?

– Скалкой.

Врач спрашивает второго:

– А вас?

– И меня скалкой.

Третьего:

– А вас?

– И меня тоже скалкой.

Врач удивился:

– Это что, эпидемия, что ли такая?!

Голос с дальней кровати:

– Нет, доктор. Вы вон того мужика без сознания видите? Ну, так вот, он убегал от своей жены и попытался затеряться в толпе.

Здесь одни «связанные слова» – «подвернуться под руку» вообще не звучат в тексте, за то хорошо озвучены другие – «затеряться в толпе».

Кстати, попробуйте придумать этот анекдот, начав, допустим, не с его идеи, а с «Где?» Ну, ясно, что действие происходило в толпе. Вы представляете себе толпу. Что дальше? Толпа может быть любой: очередью за чем-то, рыночной гурьбой и даже свадебной процессией. Без идеи, без чего-то «прошивающего» эту толпу, без поднимающего над ней, на мой взгляд, просто не обойтись. Да можно начать принципиально с «Где?», но суть в том, что потом все равно придется искать некую идею.

Что ж, поскольку анекдот краток, пора завершать свою работу и мне.

Кстати, уже уходя от «анекдотического творчества» пару раз я пытался вставлять анекдоты целиком в рассказы. Перемешать смешное и трагическое. А, может быть, просто уходило мое время сочинять крохотные миниатюры, и поэтому вдруг появилась эта трагическая нотка?

Похоже, что все так и всему свое время.

Ее Величество

( или исповедь анекдотчика)

Анекдот рождает пауза.

Например:

Семейный ужин.

Муж лениво отодвигает пустую тарелку, и спрашивает жену:

– Что у нас на второе?

Жена игриво:

– Я.

Взгляд мужика становится более заинтересованным.

Пауза.

– Гм!.. Послушай, дорогая, а где же первая?

Паузу нужно любить и лелеять. Пауза – это не просто тишина, а восьмая и, может быть, самая прекрасная нота.

Переполненный трамвай. На скамеечке сидит большая… Нет-нет! Очень-очень большая женщина.

Очень-очень большая женщина рассказывает о своей жизни:

– Он просил у меня прощения. Он ползал у меня на коленях!

Пауза.

Вопрос из толпы:

– Простите, а на чьих именно коленях?..

Все великое и смешное рождает пауза. Все ужасное – от ее отсутствия. Человек слишком очарован временем и ему кажется, что он живет на его вершине – на вершине огромной пирамиды. Смешно!.. Кто сказал, что фараон умер?

Диалог в магазине:

– Скажите, эти консервы в масле?

Пауза.

Лаконичный ответ:

– Нет, в банке.

Не стоит бояться даже дурацкой паузы. Только пауза способна разделить дурацкое надвое и только тогда человек способен взглянуть на себя со стороны.

Мужик сидит на лавочке возле своего дома и читает газету. Подходит группа выпивох.

– Мужик, у тебя стакана нет?

Мужик идет в дом и выносит стакан.

Веселые ребята присаживаются на лавочку неподалеку. Через пару минут звучит еще один вопрос:

– Мужик, может у тебя и закуска есть?

Мужик идет в дом и выносит закуску.

Ребята пьют. Потом косятся на мужика. Мол, жалко его. И стакан нам дал и закуску.

– Мужик, может быть, с нами выпьешь?

Мужик вздыхает:

– Ребята, вам бы мою жену.

Пауза.

– Ладно, мужик, веди и жену.

Все – существует. Даже пошлость. Но смертельный яд, разделенный на крохотные доли, может лечить, а не убивать. Именно поэтому пауза – бессмертна.

В собесе старичок увешанный орденскими планками требует прибавки к пенсии. Старичка не понимают.

Старичок кричит:

– Я же только в Куликовской битве не участвовал.

Чиновник, не отрываясь от работы, чисто механически спрашивает:

– А почему не участвовал?

Пауза.

Чей–то голос:

– Дезертир, наверное.

Если бы человек чаще делал паузу, то пауза, как и сама жизнь, не казалась бы ему столь ужасной. Делайте паузу, граждане!.. Пауза – это шанс. В конце концов, даже века – это тоже всего лишь Ее Величество крохотная пауза.

Что хочется сказать в заключение? Сочинительство анекдотов может стать простенькой формой отдыха, типа решения кроссвордов, а может здорово помочь начинающему писателю. Тут все дело в том, какую сверхзадачу вы перед собой ставите. Лично для меня сочинительство анекдотов стало бесценным опытом, который я, уже спустя много лет, не променял бы ни на какой другой. Да, это только «техника литературы» и она не прибавит человеку ни на копейку доброты или таланта, но все-таки эта «техника» может стать толчком к настоящему творчеству. Умение видеть мелкие, казалось бы ничего не значащие мелочи, умение понимать не только поступок главного героя, а его предысторию – его идею – с таки опытом, я уверен, мало что сравнится.

Отрывок из интервью «Когда Бог создавал человека,

Он все-таки улыбался»

«Парус» №40  29 июля 2015 года

– …Давайте разовьем тему «рождения произведений». У каждого писателя есть своя, выработанная упорным трудом, литературная техника. Можете раскрыть свой секрет?

– Наверное, ничего существенного не скажу о «литературной технике». Но я могу кое-что рассказать о «технике литературы».

– Я понимаю, по образованию Вы – инженер-автомеханик…

– Спасибо за улыбку. А теперь скажите, пожалуйста, что общего можно найти между древнегреческим скульптором и его современным коллегой?

– Молоток и зубило?.. Мрамор, из которого скульптор высекает статую?

– Нет, не то. Чтобы вы лучше поняли мой будущий ответ, я задам еще один вопрос: что общего между «Дон Кихотом» Сервантеса и, допустим, гайдаевским фильмом «Самогонщики»? Ничего?.. Это не так. На мой взгляд, общее – типажи героев: «Трус», «Балбес» и «Бывалый». Где они в «Самогонщиках» – понятно, но эти же типажи несложно найти и в книге Сервантеса. Чем ее главный герой не «Балбес», воюющий с ветряными мельницами, а Санчо – не «Бывалый»? Где там «Трус»? Тот, кто читал «Дон Кихота» легко отыщет его, например, в несчастном, сошедшем с ума от любви, молодом человеке или в образе его невесты, согласившейся выйти замуж за другого. А близкие люди Дон Кихота?.. Тут же замечу, что типажный «Трус» самая сложная и динамичная фигура. Он может быть не только и не столько трусом (как у Гайдая), а человеком, хранящим некую тайну или душевную травму, миролюбцем на войне и воином во время мира, интеллигентом, воющим с системой, или просто городским сумасшедшим. Но всегда его роль похожа на эпизод в фильме Гайдая «Кавказская пленница», когда Бывалый и Балбес держат Труса за руки, стоя посередине шоссе, и пытаются остановить автомобиль со сбежавшей пленницей «товарища Саахова». То есть, главное отличие типажного «Труса» в том, что он несвободен в силу обстоятельств, попросту «зажат» между Балбесом и Бывалым.

Я отлично понимаю, что одного примера мало, давайте поищем эти же типажи еще. Да простит меня великий Лев Николаевич Толстой, но условных «Труса», «Балбеса» и «Бывалого» можно без труда найти и на страницах его грандиозной «Войны и мира». Например, Андрей Болконский – умный и храбрый офицер с твердым характером. Этот человек хорошо знает, что такое честь, и может за себя постоять. Улыбнусь: я понимаю, что назвать графа «Бывалым», мягко говоря, не вполне корректно, но снова напомню, что речь идет о типажах героев, и в гайдаевских «Самогонщиках», на мой взгляд, они названы наиболее точно.

Далее: Пьер Безухов… Типичный «Балбес», ведь верно? Пьер живет в придуманном мире (чего только стоит его сцена фехтования с воображаемым противником в самом начале романа), ему везет с наследством отца, но он тут же попадает в сети Элен. Пьер неумел, добр, как простодушный слон, и напрочь лишен практического рассудка.

Наташа Ростова… Она – ребенок, наивный и милый. Как я уже говорил, «Трус» – только условное название типажа и он не обязательно испытывает страх. В случае с Наташей Ростовой речь идет, скорее, о болезнях роста личности. Снова вспомним сцену на шоссе из «Кавказской пленницы» и комично дергающегося в чужих руках «Труса». Да, это только юмор, комедия положений, а вот Толстой пишет о несоизмеримо более серьезных вещах. Но давайте также вспомним трагедию Наташи Ростовой, когда она влюбилась в Анатоля Курагина. Я уже говорил, что Трус «зажат» между другими типажами, и не то же ли самое происходит с Наташей, тем более что Толстой описывает Курагина как глупого человека? Выбор Наташи оказался трагически неверным, но ошибки удалось избежать. И что тоже очень важно: Наташа вышла замуж именно за «Балбеса» Пьера Безухова.

Прервусь… Я буквально слышу возмущенные крики поклонников классики: как можно сравнивать гениальную «Войну и мир» и простеньких, смешных «Самогонщиков», пусть даже речь идет о типажах героев?

Мой ответ прост: знаете, я почему-то уверен, что физически все люди устроены одинаково. И у гения, и у простого смертного есть голова, руки и ноги. А, например, сердце обычного человека никак не меньше сердца гения. Примерно так же устроены и книги. И прошу вас заметить, что, говоря об их физическом устройстве – типажах героев, я не претендую на объяснение духовности мира творчества.

Еще примеры… Возьмем старые добрые советские фильмы «Белое солнце пустыни» и «Приключения Шерлока Холмса». Я уверен, что в них вы и без моей помощи отыщите «Труса», «Балбеса» и «Бывалого». Напомню вам их главных героев: солдат товарищ Сухов и Шерлок Холмс, Петруха и доктор Ватсон… «Бывалые» и «Балбесы». Но с «Трусами» снова сложнее. В «Белом солнце пустыни» их два: Саид и «Таможня». Саид то уходит от Сухова, то возвращается, потому что для него важно вернуть «долг» Джавдету, а «Таможня» мечется между желанием помочь красноармейцам и просьбами жены не вмешиваться в опасную схватку. Конечно же, Саид и «Таможня» никакие не «трусы», но именно их метания – их ситуационная зажатость! – и делают их определенными типажами. С «Трусами» в «Приключениях Шерлока Холмса» чуть проще: это те преступники, с которыми борется великий сыщик. Враги Холмса очень разные, но их литературная задача – спрятаться, не быть пойманным, – что, несмотря на их агрессивность и опасность, все-таки делает их именно типажными «Трусами».

Тут уместно спросить, а как же тогда работает писатель? Неужели он берет лист бумаги, чертит на нем три графы, называет их именами гайдаевских персонажей и вписывает в них своих будущих героев?

Нет. Подобным образом работают только графоманы. Творчество несовместимо с формальной логикой. Точнее говоря, на каком-то отрезке их пути могут совпадать, но полное совпадение не только невозможно, но и невероятно.

Как мне помогает «теория» о типажах? Улыбнусь: как костыль. Иными словами, когда я «спотыкаюсь», я пытаюсь расставить героев по своим местам… Но чем реже это происходит – тем лучше. Здоровому человеку не нужна третья точка опоры в виде литературной теории. Кстати, «Трус», «Балбес» и «Бывалый» это векторные типажи. Они скорее указывают направление, в котором нужно (точнее говоря, желательно) рассматривать поступки того или иного героя, но не его характер. Нельзя «кастрировать» и уродовать душевный мир человека, превращая его в реального труса, туповатого балбеса и грубого бывалого. К тому же, типажи не столь уж редко меняются местами и один становится на место другого… Например, это часто случается в юморе.