Записки церковного сторожа

Жизнь пройдет, так и умрешь во сне, а добренький бог все так же будет гладить по голове уже несуществующее и давно потухшее твое «я». Мелкое амебное самолюбие в крысиной норке… Тебя уже нет, ты распался на две-четыре-восемь-шестнадцать – миллион! – новых амеб, те наплодили еще и это огромное «еще» уже исследуют не как твое «я», а как «общечеловечество» и – молчание. Возникают новые слова, новые понятия, новые боги. Но вперед, вперед, снова вперед!..

Куда?

В бездну и мрак?.. Ведь нет же уже ни изначального тебя, ни добренького бога, ни того, что ты видел в последний раз, закрывая перед сном глаза. А если нет тебя, что – Кто! – есть?.. Есть добренький бог, который тебе все прощал или есть Тот, стоя перед Которым, ты вдруг понимал самого себя? Ты понимал то, что был не в силах понять в одиночестве, как умирающий от голода и жажды человек в запертом и глухом доме. Кто научил тебя бить молотком в толстые, метровые стены?..

Бог!

Кто давал тебе силы, когда твое жалкое оружие выпадало из твоих рук?

Бог!

Кто поднял тебя над разрушенным, – нет, разрушенном не тобой! – домом, когда ты уже без сил обрушился на колени и сказал: «Во мне больше ничего нет, Господи…»?

Бог!

Какой дурак сказал, что мужчины не плачут? Перед людьми – да, не стоит. Мало кто поймет и даже тот, кто поймет, только прикоснется к твоему мизинцу. И какой другой дурак сказал, что человек и Бог – не сопоставимые по величине сущности? Бог – как огромное Солнце, а человек – песчинка. Нет, как не крути, а не выходит так. Песчинку попирают ногами, песчинки сыплют в цемент и глину, чтобы выложить стены дома, но ее не поднимают к свету на Божьей ладошке.

«Свой я, Господи… Свой я, Родненький!»

Глупые слова? Да, глупее не придумаешь. Но чего в них больше: глупости и отчаяния или все-таки наивной и чистой детскости? Это уже от тебя самого зависит. И рецепта, как, что и когда сказать, тебе никто не даст. Один перед Богом стоишь и «эсэмеску» с подсказкой по сотовому не получишь.

Одним только «обидел» Бог человека, только одно ограничение дал его свободе – желание любить. Маскируй его любыми другими мелкими «хотелками», хоть с головой в них заройся, душу до стальной иголки высуши, а любить-то все равно хочется. Ведь не только вдыхает в себя воздух человек, но и выдыхает. От-да-ет!..

Один мой знакомый сказал: хочу лежать с шикарной блондинкой на берегу теплого моря где-нибудь во Франции и время от времени руководить фирмой здесь, в России. Мол, вот это жизнь, да?!..

Ну, почему же не жизнь?.. Жизнь. И даже любовь в ней есть к грудастой блондинке, но какая-никакая, а все-таки любовь. Правда, не она такая любовь, в такой жизни главное, а разнообразие. Вот к этому-то разнообразию любовь уже почти настоящая, как к новенькому «Феррари». И во имя этого разнообразия можно время от времени менять блондинок, страны, – например, Францию на Италию – и фирмы в России. Беда только в том, что неуемен человек и дна в нем нет. Блондинок он будет менять на все более грудастых, моря и страны – на все более теплые, а фирмы – на все более близкие Кремлю. А потом что?.. Кончится такая любовь, как кончаются шкафы с нарядами в королевском доме какой-нибудь сумасшедшей миллиардерши. И последние две створки, уже не просто створки шкафа, а двери на выход…

Моя жена Наташка страшненького черного котенка полюбила… Пусть так, как любят животное, но полюбила же! Животное любви достойно, а почему не человек? Почему не достойна ее «Скрипачка», девушка с удивительным, почти иконным лицом и опустошенными глазами?..

Да, но ночам в пустой церкви может стать страшно. Но не из-за надуманной и вздорной мистики, а вот от таких мыслей. Мы часто слышим слово «цивилизация», «цивилизованное общество», «цивилизованный мир». А что такое цивилизация?.. Только продвинутое «техно» или к этому нужно что-то еще?..

Что?..

Неприятие безразличия и жестокости по отношению к человеку, вот что! Я даже о любви не говорю, а просто о неприятии зла. Пожалуйста, сойди с ума человек, сядь, закрой руками уши и, раскачиваясь как китайский болванчик, повторяй про себя: зла нет, зла не существует, зла нет… Сумасшествие? Да. Но уж лучше такое, чем черное и беспросветное в ярко освещенном круге или выдуманный, добренький бог. И это как первый шаг на первый порожек лестницы ведущей в храм. А там Бог спасет от окончательного безумия. Но сначала – откажись!.. Откажись урвать, хапнуть, обнюхать ворованное и запихнуть поглубже, откажись от крысиного мышления.

Ах, «Скрипачка», «Скрипачка»!.. Она-то отказалась… Нет, она даже не знала его. И что теперь с ней?

Закричать хочется: люди, да что же вы такие сволочи?!.. Неужели отнятое у «Скрипачки», дало вам какое-то особое счастье?

Ну, хорошо, давайте рассуждать хотя бы так: если человек свободен, то он не может не быть хозяином своего времени. Но только своего – минут, часов, дней и лет. Слишком большое время – тысячелетия – и слишком маленькое – доли секунд и мгновения – человеку неподвластны. В огромном и маленьком – уже другие законы. И тут встает очень интересный вопрос, что является для человека большей трагедией его бессилия: неподвластное то, что царит над ним – сотни и сотни веков – или неподвластное то, что, казалось бы, он держит в своих руках – маленькое время, состоящее из крохотных мгновений?.. На мой взгляд, все-таки второе. Например, если вы держите в сомкнутых ладонях золотую пыль, но не можете назвать ни одну песчинку своей, – ведь дунет независимый от вас ветерок и нет ее – то как вы можете назвать своим то золото, которое держите в руках?..

Но ведь из мгновений и состоит жизнь. Да, мы умеем думать, точнее говоря, вбирать в себя весь мир, как собирает свет выпуклая линза, и именно это и дарит нам ощущение жизни. Но общеизвестно, что в нас есть то, что «думает» гораздо быстрее формального человеческого мышления – это интуиция и талант. И если формальное мышление это крепкая рабочая лошадка, то интуиция и талант… ну, как быстрокрылые Пегасы, что ли? И именно они могут приблизить нас к обладанию бесценным «крохотным временем». А что для этого нужно?.. Власть и деньги? Дворцы и яхты? Может, блондинки?..

Ах, пижоны, пижоны!..

Я ворочаюсь с боку на бок, понимаю, что начинаю злиться и смотрю на часы. Пол-второго. За высокими церковными окнами – глухая ночь. И я уже знаю, что не усну.

Встаю. Господи, о чем я думаю?!.. Призываю все человечество к совестливости? Вспоминаю «Скрипачку», хотя уже прошло лет восемь или даже больше? О, Боже, помилуй меня грешного!.. Совсем обалдел церковный страж – в морализаторство ударился. Художник взял топор и пошел на гражданскую войну сражаться за правое дело. Бей плохих и да здравствуют хорошие. Идиот, одним словом.

Выхожу на улицу, спускаюсь по порожкам и, отойдя в тень от близкого фонаря, достаю электронную сигарету. Осматриваю ее и невольно усмехаюсь… Тоже хитрец! Не смог бросить курить, но все равно просочился и нашел «запасной выход».

Курю… То есть дышу паром глицерина и полипропиленгликоля с крохотной долькой никотина. Смотрю на звезды… Хорошая ночь, чистая и светлая. Стены церкви едва ли не светятся… Почти рай. А то, что на Земле живем, только далекий собачий лай и редкие машины на шоссе напоминают.

Обхожу вокруг церкви. Сегодня в «становище» бомжей тихо – даже шороха не слышно. Временное затишье…

Однажды я стал свидетелем, как одного бомжа забирали домой его родственники. Дорогая «иномарка» стояла прямо перед въездными воротами, а пьяного донельзя мужика – за руки и за ноги – грузили на заднее сиденье. Не смотря на свое состояние, бомж возмущался тем, что из его карманов сыпется милостыня – мелочь и цветные бумажки. Позже мне сказали, мол, сестра приезжала. Он, бомж, с ней поругался и из дома ушел, а она его три месяца искала.

Я завершаю свой обход и возвращаюсь на прежнее место. Снова смотрю на небо и звезды… Это хорошо, что сестра искала. Может быть и «Скрипачку» кто-нибудь нашел? Ведь она молодая совсем… А чем я-то ей мог помочь? Что, как котенка в карман положить?

В последней мысли мелькает какая-то тоскливая нотка. А может быть, все-таки смог бы?.. Ты просто никогда не думал, как это нужно сделать. Наташка сказала: тебе только литература интересна, ты даже на дочку внимания не обращаешь. В общем, живешь в придуманном мире, как премудрый пескарь в своей норе. А что особенно меня самого настораживает, какие-то философские «производные» и определения придумывать стал. Зачем тебе это, художник? Разве идет урок, тебя вызвали к доске и ты должен доказать некую теорему духовности? Кому доказать, зачем и почему тебе не стыдно за такие умствования?

Усмехаюсь: разве Наташка не права?.. А по ночам я еще «воюю» со злом. Тоже мне, философ-самоучка! Восемь лет назад, ты не смог помочь реальному человеку – «Скрипачке» – тогда о каком добре и зле ты рассуждаешь сейчас? Неужели ты не понимаешь, что и на твою жизнь можно взглянуть совершенно иначе и приговор может оказаться адом. Разве ты – ты сам! – не чувствуешь этого? Так что не записывайся в негодующие святые. Стать мерзавцем-моралистом, обвиняющим других людей во всех смертных грехах слишком просто, а вот выбираться из этой ямы возможно ли?..

Что защитит от этого?

Истина.

Ты знаешь ее?

Нет… Только направление. А еще то, что дорога очень и очень трудна. И не столько внешним, сколько внутренним сопротивлением. Слишком уж разнообразна и цветаста, слишком игрива и слишком умна Великая Полная Пустота.

Снова поднимаю глаза к небу… Ладно, не нужно думать. По крайней мере, сейчас. Не нужно доводить себя до состояния крайней вымотанности ведь и такой дорогой приходят к бездне. Белке в колесе нужен отдых.

Я отгоняю все мысли. Это приносит какое-то облегчение и даже робкую надежду. Надежду на что?.. Я точно не знаю. Наверное, на то, что «Скрипачке» может быть все-таки повезло; что завтра я допишу рассказ, который вымучиваю уже целый месяц и что… Все будет хорошо, да?

Я – только человек. Я не могу смотреть на звезды постоянно и рано или поздно мне придется опустить голову. Я не могу постоянно помнить о звездах, потому что реальный мир требует других мыслей. Но мне, человеку, мало только время от времени вспоминать, что они есть… Что во мне поддерживает надежду, когда я опускаю глаза к земле? Только мое стремление? Но не слишком ли этого мало для внутренней человеческой безмерности и свободы? Я не верю в судьбу, но я верю в дорогу. Человек абсолютно свободен на этой дороге, потому что настоящая свобода рождается в самом человеке, а не в экономических или политических законах, которые он придумывает. А как часто мы понимаем то, что дорога это не только движение вперед, но и опора под ногами?.. И звездное небо над головой такая же опора, а не просто физика и оптика глаза.

Вы говорите, что люди в гуманном обществе должны опираться друг на друга? А молиться мы будем тоже друг на друга? Ведь если нет в человеке даже крохотного места для молитвы, и иконы превращаются в «черные квадраты» Малевича, как же человек будет любить, во имя чего он будет страдать, и что он поймет, пройдя через эти страдания?.. Ничего. Или только то, что страдание не нужно, что оно мучительно и там – уже за ним – нет никакого нового смысла. Какой гуманизм, какая нравственность вдруг согласятся со страданием человека? А автономная духовность?.. Высока эта гора и круты у нее склоны. Разве запретишь любить только блондинок и деньги, а страдать только от гонореи?.. Разве запретишь, действуя только «в рамках закона» отнять у такой, как «Скрипачка», последнее?

Только Бог дает человеку дорогу, а не сажает его в клетку: иди, будь свободен и помни, что зла не существует до тех пор, пока ты не пустишь его внутрь себя. Каким бы ужасным и чужим не казалось зло, оно начинается только с человека, а не с общественных отношений, классовой борьбы или отсутствия демократии. Не низводи себя до причины, какой бы вынуждающей к этому действию она тебе не казалась, и не умоляй себя до ее следствия, каким бы справедливым оно не выглядело. Наш мир, вмещающий триллионы вселенных, слишком тесен для таких мелочей.

Ночь… Стихли машины на шоссе. Лунный свет борется со светом фонаря и рождает свои, лунные и прозрачные тени. Храм… Вот он рядом. Храм реален не только потому, что выложен из кирпичей и я могу потрогать его рукой. Он реален еще и потому что я уже третий день мучаюсь бессонницей, и я, – ночной сторож – могу войти в него, лечь на клиросе и просить Бога о капельке сна.

Да, я знаю, что все кончается, кончится и эта ночь. Я знаю, что не нужно выдумывать лишнего и делать ночь длиннее. Но это только знания, а не вера. А разве существуют на свете знания, способные победить бессонницу человеческого сердца, разума и души?

Господи, усну ли я сегодня хотя бы на час?

Кто мне ответит, разве сам Бог? Нет, я сам, если молитва победит бессонницу. Главное потом не забыть сказать Богу живое, теплое и любящее спасибо. Даже если я не усну до утра…

Формула таланта

Как написать смешной анекдот

21 января 2012 года, «Проза ру»

Но сначала пару слов о том, зачем вообще писателю нужно сочинять анекдоты. Нет, не только для некоего «развития чувства юмора». Есть куда более сложная задача – научиться работать с сюжетом рассказа. А анекдот парадоксален по своей сути и именно он учит видеть парадокс, а не только формальную идею текста. Есть много способов, как написать анекдот. Я расскажу о самом простом – этот способ похож на разгадывание кроссворда и, по сути, он не требует навыка.

Возьмите любой юмористический журнал. Разверните на странице с анекдотами. Прочитайте любой из них… А потом попробуйте чуть изменить ситуацию с которой «стартовал» анекдот.

Например, читаем:

– Товарищ милиционер, вон мужик бежит, он вырвал у меня сумочку, догоните его!

– Гражданка, вы, что не знаете, что милиции у нас больше нет, у нас теперь полиция!

– Ой, простите, товарищ полиционер, догоните…

– Гражданка, что за слово вы придумали – полиционер!

– Простите, я волнуюсь, товарищ полицейский, скорее…

– Гражданка, к полицейскому не обращаются со словом «товарищ».

– Ой, простите господин полицейский.

– Ну, наконец-то!

– Ой, уже убегает, скорее!

– А это не мой участок.

На мой взгляд, этот анекдот длинный и не очень смешной. Что ж, попробуем его исправить!..

Итак, действующие лица: милиционер и женщина. Женщина просит, милиционер отвечает и не торопится бежать за преступником. Теперь давайте изменим только ОДНО слово в начале диалога.

В результате получится:

Женщина:

– Товарищ милиционер, вон мужик ЛЕЖИТ, он вырвал у меня сумочку.

Стоп-стоп!.. Улыбнусь: а теперь давайте повнимательнее присмотримся к ситуации. Мужик, укравший сумочку, уже не убегает, а лежит. Казалось бы это полная ерунда. Но нет. Это как раз тот парадокс, о котором я говорил выше. И из этой парадоксальной ситуации нужно найти выход. Кстати, именно тут и может пригодиться чувство юмора, а так же умение нешаблонно мыслить.

Подумайте, что бы ответил женщине милиционер на ее странную фразу? Наверное, он бы удивился…Что ж, продолжим анекдот и, так сказать, подчеркнем нелепость ситуации:

Милиционер говорит женщине:

– Если грабитель лежит, значит все в порядке?

Снова улыбнусь: вот он – «момент истины». Зачем же потребовался милиционер женщине, которая сама уложила вора на асфальт? А все очень просто: ведь грабитель вырвал сумочку и эта сумочка… Тоже лежит на асфальте.

Итак, вот анекдот в своем новом, законченном варианте:

Женщина:

– Товарищ милиционер, вон мужик лежит, он вырвал у меня сумочку.

Милиционер:

– Если грабитель лежит, значит все в порядке?

Женщина:

– Товарищ милиционер, вы – бездельник! Сейчас же подайте даме сумочку.

По-моему, этот – думаю уже мой собственный – анекдот короче и ярче.

Нельзя сказать, что подобное сочинительство приносит писателю некую особую пользу. Например, с его помощью не станешь добрее, талантливее и не научишься видеть мир другими глазами. Тут речь скорее идет о технической тренировки взгляда на текст, тренировке умения видеть мелочи и использовать их… Но именно это и необходимо для работы с сюжетом рассказа. А вы как думаете?..))

Как написать смешной анекдот

(продолжение темы)

«Парус» № 54, июнь, 2017 года

Первую заметку «Как написать анекдот» я опубликовал на «Прозе ру» пять лет назад. Удивительно, но все пять лет, во всех «поисковиках», она стоит на самой верхней строчке. Мне остается только улыбнуться: если бы читатели проявляли такой же интерес к моим книгам, я был бы счастлив.

Но вернемся к искусству сочинительства анекдотов. Для начала вот такая ситуация: представьте, что вы рассматриваете бриллиант. У вас нет бриллиантов? Это не проблема, ведь у вас есть воображение. Итак, вообразите, что вы можете увидеть. Ну, наверное, грани камня. Они довольно маленькие и если огранка сложная, вы вряд ли охватите осмысленным взглядом – подчеркну, именно осмысленным – весь рисунок. Я имею в виду, что вы не сможете понять алгоритм рисунка граней. Уберите камень и 99,99 процентов из нас не смогут воспроизвести его на бумаге. И чем мельче будет камень, чем тоньше грани рисунок, тем сложнее будет его рассмотреть.

Зачем я это говорю? Затем, что анекдот почти всегда довольно «мелкий бриллиант». Нам нужно что-то покрупнее, что бы увидеть его грани получше. Кстати, я говорю не гранях смысла, а о «технологии изготовления». Уверяю вас, они есть и, часто даже хорошо видны, но… Только тому, кто с ними работал.

Итак, прежде чем перейти к анекдотам, давайте сначала возьмем небольшой рассказ. Он называется «Одной веревочкой». Как я его придумал?.. Точнее, с чего начал и где «исходная точка» этого рассказа?

Знаете, раньше, когда мне не хватало тем, я брал в руки «Орфографический словарь», открывал три случайные страницы и выбирал наугад три случайных слова. Улыбнусь: иногда это чертовски здорово срабатывало! Правда, сначала эта система выдавала уж слишком несуразные результаты, но их количество росло в прогрессии катящегося с горы снежного кома, содержание становилось все более здравыми, а потом приходила неожиданная и парадоксальная мысль. И она приходила, казалось, ниоткуда.

Немного отвлечемся и поговорим об этом загадочном «ниоткуда». Например, на сегодняшний день, насколько мне известно, так и не решена старый вопрос: есть ли связь между гениальностью и шизофренией? На мой взгляд, между ними, как и между гением и злодейством, общее только одно – раскованное мышление просто-напросто больного человека и человека «больного» гениальностью. Это мышление похоже на хаотичный полет бабочки и невозможно предугадать, куда эта бабочка порхнет в следующее мгновение. Теперь вы, надеюсь, вы поймете, почему я брал три случайных слова и пытался объединить их в единое целое? Сначала я создавал хаос из трех слов, а потом – в отличие от просто больного человека – пытался не усилить его, а систематизировать. Иными словами, создавая мир из хаоса, я симулировал гениальность. Впрочем, не только не только симулировал. Я подражал Господу Богу. Ведь именно Он создал на мир из ничего с помощью «большого взрыва».

Увы, но систематизировать хаос удавалось не всегда. КПД такой «технологии» был очень уж не высок и, как говорится, всегда работал только под хорошее, работоспособное настроение. А если это хорошее настроение «не включается»? Как разогнать его и прыгнуть выше головы?.. Снова улыбнусь: как взять быка за рога, чтобы потом, все остальное, сделал рассерженный бык?

Тогда я и обратил внимание на «связанные слова». Вот примеры этих «связанных слов»: дать по рукам, валять дурака, напиться в стельку, спать в хомуте, только что сказанные выше «прыгнуть выше головы» и т.д. Я не лингвист, то есть я никогда не задумывался, как и откуда появились эти «связанные слова». Ну, наверное, из поговорок, сказок, притч, присказок и, довольно часто, из Библии. Короче говоря, чтобы немного упростить себе задачу, я стал рассматривать не совсем уж случайные слова, а так называемые «связанные».

Теперь вернемся к тому, как я написал рассказ «Одной веревочкой». Улыбнусь: догадались уже?.. Он родился именно из этой одноименной пары связанных слов про одну веревочку.

Я сидел за столом, смотрел в окно и по привычке подбирал к этой паре подходящие и не очень подходящие по смыслу слова: одна веревка – дерево – сук… Господи, это петля, что ли?!.. Слишком мрачно. Идем дальше: одна веревка – лодка – люди тащат ее по берегу… Бурлаки на Волге. Не то! Одна веревка – ведро – колодец… Кто-то упал в колодец?.. Или улетел в небо, а веревка не пустила. Звучит?.. Нет, не то! Последний вариант слишком уж примитивен: упал, а если не упал, то улетел. Бездна вверху – бездна внизу. На таком «контрасте» работают только современные режиссеры-луареаты. У них есть одна мысль и они, как удав из мультика, ее думают. Только ее единственную. Как только этой одинокой мысли не скучно в пустой голове?..

Стоп-стоп… О чем это ты?.. Думай о связывающей что-то или кого-то веревочке.

Думаю-думаю… Ты, знаешь, а про колодец не так уж и плохо… А? Хотя… Слушай, а если вдруг горы? Ну, альпинисты и все такое прочее. Они ведь то же связаны этой самой «одной веревочкой» – страховкой…

Стоп!!

Я хорошо запомнил тот момент: я вдруг понял, что веревочка-то ОДНА. То есть в единственном числе. Вот в чем ограничивающий смысл «связанной пары» слов – веревочка должна быть одна. У меня вдруг возникло ощущение, что я разбил окно и в лицо ударил свежий, прохладный воздух. Одна веревочка-то, одна!.. Вот в чем суть и истина. И, оказывается, она совсем не в том, что лежит сверху и сразу бросается в глаза – в самой веревочке – не в надуманных от лени и тупой логики «безднах» внизу и вверху, а в количестве веревочек. Если, допустим, человек упал в колодец, то не каждый выберется из него по ОДНОЙ веревке. Человек может сломать руку при падении, вывихнуть плечо, а если к тому же он явно не спортсмен, его проблема станет неразрешимой.

Стоп, что ты там говорил про альпинистов? Гора – падение вниз – страховка. И тут я окончательно понял, что я нашел. Кажется, я даже вскочил со стула и стал расхаживать по комнате. Я понял, КАК сорвавшийся вниз и раненый человек может подняться вверх имея под рукой только один-единственный страховочный трос. Стопроцентно отличный рассказ!..

И я сел писать этот рассказ. Все было просто: муж и жена пошли в горы. Он – альпинист, а она просто приревновала его к какой-то девушке. То есть она в горах – никто. До лагеря альпинистов, – судя по всему, мужчина опоздал, а теперь догонял своих – было не так уж и далеко и ничто не предвещало беды. Вдруг мужчина сорвался вниз. Страховочный трос потянул следом, в бездну, и молодую женщину. Она падает, скользит по снегу и ее удерживает только огромный камень, о который она ударяется головой. Пауза!.. Она приходит в сознание. Муж кричит ей снизу, он пытается объяснить ей дорогу назад, потому что ему, с вывихнутой рукой, ни за что не подняться наверх. Кроме того, он знает, что это лавинно опасное место, недавно прошел снег и к вечеру прогноз погоды обещал повышение температуры. Оставаться на месте равносильно самоубийству. Но женщина словно не слышит мужа и что-то делает там, наверху. Когда он начинает уже откровенно ругаться на нее, женщина кричит в ответ, что вытащит его. Как?!.. Женщина молчит. Мужчина грозит перерезать страховочный трос уже сейчас. Женщина молчит. Она продолжает обвязывать страховочный трос вокруг огромного валуна. Потом она встает и… Крича от ужаса прыгает в бездну. Женщина едва ли не обрушивается на голову мужа. Он ошарашено смотрит на нее и спрашивает: ты что сделала и зачем?!.. Она протягивает ему второй трос. И говорит, что из двух тросов, если на них закрепить поперечины, можно сделать лестницу. А по лестнице, даже с вывихнутой рукой, они – они, уже двое! – смогут подняться наверх.

Стоп-стоп-стоп!.. Уважаемые читатели, мне, автору этих строк, не нужно обладать даром предвидения, чтобы услышать гул возмущенных голосов. Например: а зачем же прыгать самой, лучше бы привязала камень ко второй веревке. Отвечаю: в подобной ситуации пусть уж вам свалится на голову живой человек, чем тяжелый камень. Кроме того, как бы ее муж закреплял поперечины одной рукой? Снова вопрос: а как они их там закрепляли?.. Ответ: не знаю, но, у человека находящегося в, казалось бы, безвыходном положении очень хорошо работает соображалка. Вопрос: а вы профессиональным альпинистам свой рассказ показывали? Ответ: нет, потому что я писал художественный рассказ, а не инструкцию по самоспасению в горах. Вопрос: а как же правда жизни, ведь ваш рассказ выглядит, мягко говоря, искусственным? Ответ: а отвяжитесь-ка вы с этой «правдой жизни»!.. «Правды биологического существования белковых тел» просто не существует в природе. Есть писатели, которые спекулируют на ней, а вот самой этой «правды» просто нет.