Чужая вина

Дочери можно ошибаться, делать неверный выбор, сворачивать не туда, чтобы учиться исправлять свои ошибки и получать бесценный опыт. Падать и подниматься, отряхивая с пораненных колен снег, песок, землю, и идти вперёд. Сначала нетвёрдой, после ушиба, поступью, ну а потом всё быстрее и увереннее. На родителей, безусловно, можно опираться, очень важно заручиться поддержкой близких. Но свои собственные шаги, как и ошибки, придется делать самой, прислушиваясь только к своему внутреннему голосу.

Да, мой мамский голос всегда кричит: «Как же так? Ведь я же мама! Я должна ей помочь!» Но пора ему замолчать. Всё. Моё долженствование, похоже, закончилось. И случилось это, вероятно, ещё год назад или раньше, а я и не заметила.

Можно всегда всё делать за своего ребёнка, даже жить за него. Я уже пробовала так делать, и ничего хорошего не получилось. Этого достаточно. Как говорится, проверено на себе. Счастье никогда не наступит, если начать отгораживать взрослых детей от их собственной жизни. Даже если делать это из благих намерений.

Признаю это с горечью. Я бессильна в том, чтобы сделать своего взрослого ребёнка счастливым. Даже если я начну винить себя, сокрушаясь над тем, что чего-то недодала или недосмотрела ещё в детстве, это не изменит ровным счетом ничего. Самобичевание бесполезно. Остается только с печалью и сожалением признать, что я действительно не могу сделать своего ребёнка счастливым. Готова подписаться под каждым словом.

Сегодня же вечером выражу Кате огромную признательность: похоже, искусство – действительно сила. Я увидела в спектакле, как взрослые только и делают, что манипулируют своими детьми, изворачиваются, обманывают, пытаясь казаться не теми, кем они являются на самом деле. Сын и дочь отвечают им той же монетой… И это очень печально, а ведь пьеса была комедийной – я точно помню, что было написано в программке».

* * *

Мечтательно-задумчивое настроение этого утра сыграло с Асей злую шутку. Женщина опаздывала на второй день семинара уже на четверть часа, мысленно ругая себя, что не предусмотрела ситуацию с тортом и не купила его заранее.

Долго нести торт на вытянутой руке оказалось неудобно. Ася нашла в сумке ещё один пакет, положила туда сладкое лакомство, переложила в другую руку сетку с мандаринами и пошла дальше, нагруженная пакетами, бормоча себе под нос:

– С днём рождения, Асенька! Ты ж без трудностей никак не можешь, от метро взять такси тебе ж не с руки было…

– С днём рождения! – прошептала Соня, соседка справа, когда женщина, наконец, заняла свое место на стуле.

– Поздравляю! С Днем рожденья тебя, – нараспев произнесла, приветливо улыбнувшись, Кудряшка Сью.

«Чудеса какие-то: я же никому не рассказывала про свой день рождения… Ах, да! Совсем я беспамятная, всё в голове перемешалось… Я же вчера поведала на семинаре свою историю, сообщив, что сделала себе подарок, впервые посетив столицу. Анна тогда даже откликнулась, сказав, что она тоже Стрелец и её день рождения был три дня назад. После этих слов она будто стала мне немного ближе»

Ася внимательно слушала, что говорила ведущая. Некоторые реплики проникали в самую глубину души:

– Очень трудно, практически невозможно стать счастливым человеком, если вы не реализуете потенциал, заложенный в вас природой.

На этих словах Ася вновь погрузилась в свои размышления: «Интересно, а каково моё предназначение? Работать менеджером в магазине или открыть, пусть совсем небольшое, но своё дело. Может быть, этот семинар позволит мне сменить сферу деятельности? Кто знает… Мать силком заставила меня выучиться в институте, пусть и на заочном отделении. Спасибо ее подруге – устроила по знакомству, куда могла, – на психфак. Кстати, интересно, а была бы мама довольна, если бы узнала, что сейчас я участвую в таком семинаре? Ой, да, конечно же, нет, и о чём я только мечтаю!»

– Сейчас прервёмся на обед. Возвращаемся сюда ровно в 15.30, – объявила ведущая.

Ася вышла на оживлённую улицу. Есть ей совершенно не хотелось, и она решила просто пройтись по заснеженным улицам.

«Кругом снег, а не холодно, всего несколько градусов ниже нуля. Вот она какая – московская зима. Жаль, что сейчас только первое декабря и совсем ничего не украшено к Новому году», – женщина погрузилась в созерцательное настроение.

На экране телефона высветилась надпись: «Лена, подруга».

– Асенька, ты только не волнуйся, ничего страшного не произошло.

– Лена, после таких слов мне уже хочется упасть в обморок и не выходить из него! Лена, что случилось с Аллой, она жива?

– Ну, конечно, жива, о чём ты говоришь! Она живее всех живых, ещё нас с тобой переживёт. Ой, что-то я опять глупость сморозила. Прыгает тут, как зайчик, правда, на костылях и…

– На каких ещё костылях? – перебила подругу Ася. – Она что, попала в аварию?

– Нет, конечно. В какую аварию? Ася, похоже, я тебя достаточно подготовила. Поговори теперь со своей дочкой.

В телефоне зазвучал бодрый голос дочери:

– Мама, не волнуйся, со мной всё в порядке! Просто я упала, неудачно поскользнулась. И вот теперь хожу на костылях – у меня мизинец сломан, так вот получилось. Я провожала друзей после дня рождения. Они садились в машину, и я хотела им помахать, но не удержалась и упала всем весом на ногу. Говорила тебе, что мне худеть надо, вес большой оказался! – дочь явно хотела казаться весёлой и жизнерадостной.

– Дочь, тебе больно? – спросила Ася.

– Сейчас уже нет. Мне какой-то укол вкололи обезболивающий и гипс наложили. А ты когда приедешь?

– Аллочка, ну ты же знаешь, что завтра, – ответила мама.

– А раньше не можешь?

– Нет, не могу. А кто тебе помогает, кроме тети Лены?

– Ну, ещё Витя, так как он с машиной, и Лёша. Они меня на руках носили в больницу, когда ещё костылей не было. Лёша их раздобыл у своей девушки, у неё дядя недавно ногу ломал.

– Дочь, мне очень жаль, что с тобой такое случилось.

– Ничего, мам, всё в полном порядке. Извини, мне сейчас некогда, я тебе потом перезвоню, – Алла, внезапно для Аси, отключилась, и женщина вновь осталась наедине со своими мыслями.

«Опять дочь требует к себе внимания, привлекая его болезнью. Снова. В очередной раз. Теперь вот костыли, сломанный палец. Как вообще можно умудриться сломать мизинец? – думала Ася, изо всех сил стараясь заглушить свой тревожный материнский голос, который стремительно наполнял её страхом и тревогой, от самой макушки и до пят.

Она уже подходила к зданию, в котором проходил семинар. Обед должен был вот-вот закончиться.

* * *

– Ася, ты точно не останешься у меня до конца недели? Смотри, когда ещё двухкомнатная квартира в Москве будет полностью только в твоём распоряжении? А ведь ещё есть два билета на мюзикл «Граф Орлов»! Мы с Серёжей хотели на него сходить, но сейчас такая выгодная путёвка во Францию подвернулась, не упускать же её, в самом деле. Хорошо, что на работе я сама себе начальница, могу внеочередной отпуск взять. Только ты одна мне палки в колёса вставляешь, – улыбаясь, произнесла женщина, показывая, что она шутит.

– Катя, ты, конечно, ещё тот демон-искуситель, но остаться я никак не могу. Ты что?! Там дочка вся переломанная, а я тут, в Москве, развлекаюсь, по театрам хожу! – ответила гостья.

– Ася, я тебя умоляю, ты, как всегда, всё преувеличиваешь. Аллочка мне звонила и всё рассказала. У неё всего-навсего сломан мизинец, а не все руки-ноги, как ты описываешь. Она сейчас прекрасно поживает, знакомые мальчики по очереди носят её на руках. Девочка чувствует себя принцессой. Да об этом можно только мечтать! Твоя подруга Лена приносит ей еду, да и у самой Аллы много подруг. О ней есть кому позаботиться!

– Катюша, спасибо, конечно, за предложение, но я не могу его принять, даже несмотря на то, что в отпуске. Я саму себя так изведу за эти несколько дней, что мне белый свет станет не мил. Уж я-то себя знаю. И никакие «бонусы» от того, если бы я осталась в столице нашей Родины, увы, не помогут.

– Аська, давай тогда начистоту! Ты же понимаешь, что у меня шкурный интерес имеется? Не каждый день мне поездку в Париж предлагают, а я уже с ремонтной бригадой договорилась. После потопа соседи согласились оплатить ущерб без суда, так сказать, по горячим следам, то бишь грязным разводам на стенах и потолке. Сама понимаешь, как это кстати. К Новому году у меня будет отремонтированная квартира. А ещё эта собака, – Катя показала на высокого дога цвета тёмного шоколада, терпеливо ожидавшего свою хозяйку у двери.

Майкл – так звали этого статного красавца – поводил острыми ушами из стороны в сторону, тёмные умные глаза косились на гвоздик, на котором висел прогулочный поводок. На морде собаки без труда можно было прочитать: «Пора бы и погулять, нечего тут, возле самой двери на улицу, разговаривать».

– Катя, прости меня, но я правда не могу. У меня и так после звонка дочери сердце не на месте – будто я виновата: уехала и оставила дочь одну. Умом понимаю, что это не так, но в глубине души стыжусь, что я такая плохая мать.

– Ладно, Аська, похоже, тебя не исправишь! Пойду проводить ревизию гардероба, пора в Париж собираться! Боже, как звучит-то приятно: «Пора в Париж собираться»! Так бы повторяла и повторяла, сто раз подряд.

– Завидую я тебе, Катюша… Мужчину ты такого классного отхватила! Повезло так повезло… То в ресторан поведёт, то каждый день букеты цветов дарит, уж и ставить некуда, ваз не хватает. А тут ещё такой сюрприз на пять месяцев вашего знакомства – путешествие! Да не абы куда, а аж во Францию! У многих и на двадцать пять лет совместной жизни такого не случается, – с нескрываемой завистью произнесла Ася.

– Что правда, то правда, – задумчиво повторила вслед за кузиной Катя.

Катя – высокая худая блондинка с волосами пшеничного цвета чуть ниже плеч. Вытянутое лицо, немного тяжеловатая нижняя челюсть, которую очень удачно компенсировал тонкий изящный носик с едва заметной горбинкой. Высокие скулы и умелое использование косметики придавали лицу слегка высокомерное выражение светской львицы. Обидное детское прозвище Лошадь давно позабыто. Тогда, в тринадцать лет, Катю очень доставали низкорослые одноклассники, высмеивавшие непропорционально длинные конечности быстро вытянувшейся девочки-подростка.

Всё изменилось: красивые стройные ноги «от ушей» нравились мужчинам, они часто засматривались вслед. Кисти с изящными пальцами украшали кольца, а на узком запястье поблёскивал браслет из белого золота, одновременно и подчеркивая хрупкость хозяйки, и ненавязчиво демонстрируя окружающим ее статус в обществе и социальной иерархии. К тридцати восьми годам женщина знала свои сильные стороны и умело нивелировала недостатки.

– Катя, что-то я не поняла твой грустный вздох. Ты так расстроилась, что я не останусь и некому будет гулять с Майклом? – переспросила Ася.

– Да нет. Сергей уже предложил мне свой вариант – отправить пса во временный приют. Правда, мне немного жалко Майкла, я ведь никогда не оставляла его чужим людям, да ещё и в незнакомом месте. Я не очень большая любительница путешествовать, ты сама знаешь. Даже когда езжу, оставляю кого-нибудь в квартире. Но тут, как назло, мама уехала на три месяца к своей сестре в Англию. Так-то она с Майклом всегда гуляла, он её слушался, и ему было спокойно ждать меня в привычном для себя месте. У него только вид грозный, из-за роста, а так он очень добрый, даже мухи не обидит. Знаешь, мне кажется, что он в душе аристократ – всегда держится с таким собачьим достоинством, точно принц голубых кровей на приёме у королевы. Вот и сейчас – ему уже давно пора на прогулку, а он ни одним жестом не выказывает нетерпения. Лишь слегка поглядывает на поводок. Это очень тонкий намек, согласись?

– Да, он у тебя потрясающий! И очень умный. Я заметила, что Майкл подошёл близко к двери, но не скулит и не скребёт, как другие собаки, только смотрит. Катюша, у него глаза такие выразительные, прям как у человека.

– Вот только Серёжа этого не понимает. Он Майкла с первого взгляда невзлюбил, хотя пёс ему ничего плохого не сделал, даже не огрызнулся ни разу в его сторону. Сергей даже предлагал мне от него избавиться.

– Да ты что? – сильно удивилась Ася и замерла на месте, забыв надеть второй сапог, стоя у двери наполовину босая.

– Да, мы даже встречаемся, как правило, на его «территории». Он говорит, что не хочет меня ни с кем делить и ревнует.

– Это к Майклу? Глупости какие, это же смешно! Ну даёт, вот это любовь! Ну ничего, сестрёнка, у всех свои недостатки. Сергей тебя в Париж везет на неделю высокой моды, можно и простить ему этот заскок.

– Тоже так думаю, – согласилась женщина.

– Катя, хочу рассказать тебе одну историю, у меня в запасе как раз есть несколько минут, – сказала Ася, садясь на пуфик в прихожей.

– Ладно, давай рассказывай. Сборы могут и подождать. Тебя провожу и приступлю к ним. Всё равно Сережа сказал, что мой чемодан не годится: слишком мал и не вполне презентабельный. Он обещал привезти мне огромный чемодан. Сказал, что у него целых два таких, в Италии купил в прошлом году.

– Да, живут же люди! А я вот в столице впервые побывала. Надеюсь, что не последний, – Ася глубоко вздохнула и начала свой рассказ:

– Я же тебе говорила о той истории с воздушными шариками?

– Да, и я подтверждаю, что моя крестница совсем обнаглела. Мать ей праздник устроила, а она в ответ скандал до небес устроила! – возмущённо отозвалась Катя.

– Ну да ладно, я в общем-то сейчас не об этом. Ещё дома я пообещала ей купить серёжки от Swarovski. Так вот. У вас тут с торца дома есть такой чудной магазин, ко всему прочему ещё и круглосуточный: «Цветы. Сантехника. Шторы». Я только от одного такого названия чуть с лестницы не упала. У нас таких «гибридов» в городе не водится.

– Привыкай, детка, это столица, чего тут только не встретишь, – улыбнулась Катя.

– В общем, я зашла в этот магазин, пока тебя ждала. Ты как раз в пробку попала, возвращаясь от Сергея рано утром.

– Да, извини, я тогда почти на час опоздала, – откликнулась Катя.

– Да я всё понимаю, ничего страшного. Дело не в этом. Итак, я набрела на это удивительное место. Представляешь, там стоят раковины для ванны ценою в сто тысяч рублей. Смеситель – уж не знаю, из какого он металла, может, из золота – сколько-то тысяч! И образцы разных штор висят, их я смотреть не стала, чтобы не расстраивать свою чувствительную провинциальную психику.

В отделе «Цветы» я разговорилась с женщиной-продавцом. Оказалось, что её двоюродная сестра живёт в Самаре. Я поделилась с ней, что тоже родом из Поволжья и в Москву приехала буквально на несколько дней.

Вот именно в том магазине я и купила дочери серёжки, помнишь, я тебе их показывала? Они ещё тебе понравились, и ты сказала, что они клёвые, – спросила Ася.

– Да, помню, – ответила Катя.

– В магазине было ещё очень много самых разных товаров и предметов интерьера, всё не успела рассмотреть. Даже игрушки были, куклы фарфоровые, такие красивые, но дорогие. Так вот, выхожу я из этого магазина и замечаю, что на крыльце стоит огромный пакет с разноцветными печеньками Макарон. Признаюсь, еле сдержалась, чтобы не залезть туда и попробовать. Я к тому же такая голодная была, а в округе не нашла ни одного продуктового магазина. В общем, кусать это лакомство я не стала, вернулась в магазин и спросила, зачем тут стоит целый пакет Макарон.

Продавщица ответила, что они служили украшением витрины, и у них давно закончился срок годности. Экспозицию обновили, а заморское кондитерское изделие за ненадобностью выбросили на улицу. Только в Москве возможно такое чудо! Огромное количество дорогих сладостей, которые у нас продают по сто рублей за штуку, спокойно валяется, как обыкновенный мусор.

– Ася, да чему ты удивляешься?! Это же Москва! В которой, между прочим, ты совершенно не желаешь оставаться на целую неделю! Бесплатно! Я даже согласна сама купить тебе обратный билет на другую дату.

– Катя, прости, но я никак не могу, – женщина начала одеваться, взяв с вешалки пальто.

– Ладно, ладно, лети к своей дочурке. Передай от меня крестнице, чтобы больше не ломала ноги и не выносила матери мозг своими истериками. Так топала отчаянно ногами, как маленькая, аж кости стали трещать.

– Тут ты права, топать ногами, когда что-то случается не по её, она большая мастерица, – с грустью согласилась Ася.

– Давай я тебя до метро, что ли, провожу, – предложила Катя, – заодно и Майкла выгуляю.

Ася – женщина в возрасте приблизительно чуть более сорока лет (сказать точнее было трудно) – катила за собой чёрную сумку на колесиках. В дутом пальто тёмно-серого цвета с мехом кролика на поднятом капюшоне.

Белоснежная кожа лица чем-то напоминала бумагу, которую когда-то скомкали, чтобы выкинуть, но по какой-то причине передумали и как могли распрямили, но вернуть прежнее состояние уже не удалось. Большие серые глаза, с чёрными от обилия туши ресницами, вечно щурятся, вероятно, из-за того, что при сильной близорукости она не носит очки. Собственно, по этой же причине на переносице уже давно образовались резкие складки. Губы часто бывают растянуты в полуулыбку, и морщинки по краям также очень заметны. Тонкий нос слегка вздернут, густые каштановые волосы до плеч крупными завитками кружатся возле высокой белой шеи, точно рой мотыльков у ночника.

Ася купила билет на аэроэкспресс в кассе Киевского вокзала и только тогда поняла, что попала в часовой перерыв между поездами. Поначалу испугавшись, что может опоздать, она сделала пару глубоких вдохов и, успокоившись, подсчитала, что до вылета её самолёта в таком случае всё равно останется не меньше часа: «Ничего страшного, схожу в знаменитый торговый центр, “Европейский”, мне про него Катька все уши прожужжала. Посмотрю, так ли там красиво на самом деле. Ну что в магазине может быть прекрасного, это же не оперный театр в конце концов? Катюша дала мне три бутерброда с колбасой, один из них я бы сейчас съела с превеликим удовольствием, запивая горячим капучино. Вот только руки бы где-нибудь помыть после метро, они всегда кажутся мне особенно грязными, даже влажные салфетки не помогают».

В «Европейском» женщина абсолютно не обращала внимания на магазины и бутики, окружавшие её с разных сторон: «Всё, как и у нас в городе, те же магазины. Вот где у них можно кофе раздобыть, и желательно не по заоблачной московской цене, – вопрос интересный».

– Девушка, у меня для вас подарок, – Асю остановила продавщица, примерно того же возраста.

Женщина откликнулась на голос и взяла протянутый ей подарок в виде крошечного мыльца изумрудного цвета.

– Это натуральное мыло ручной работы с добавлением полезных для кожи аминокислот и жиров из Израиля, – продавец вслед за вручённым брусочком мыла произносила заученные фразы рекламируемого товара.

Ася поблагодарила её и уже собиралась отойти, но следующий вопрос вновь заставил остановиться:

– А вы бывали в Израиле?

– Что? – женщина опешила от удивления.

– Вы сами когда-нибудь бывали в Израиле?

– Я? Нет, не была, – ответила Ася.

Мгновение, и, будто фокусник, демонстратор заграничного товара с улыбкой феи достала баночку с солью. Спустя ещё секунду – мажет Асины руки, та втирает в кожу соль, в которую однозначно добавлен какой-то особенный смягчающий ингредиент. Над раковиной продавщица-фея смывает остатки соли. Руки, омытые питательным раствором из солей Мёртвого моря, кажутся Асе не только чистыми, но даже более лёгкими.

«Чудеса, да и только. Я же как раз хотела их помыть, чтобы бутерброд съесть. Здесь, наверное, волшебное место исполнения желаний. Сейчас ещё одно желание загадаю, нужно только сообразить какое», – едва успела подумать Ася, как ей поступило новое предложение:

– Сегодня эта чудесная соль Мёртвого моря стоит всего тысячу шестьсот рублей – вместо обычных четырёх тысяч! Вы можете прямо сейчас приобрести её за эту цену, – чары феи-продавщицы рассеялись, и Ася ответила:

– Спасибо, я подумаю, – подняла свой чемодан, поставив его на колесики и сделала несколько шагов прочь.

Уже вдогонку услышала:

– Да о чём тут можно думать? – в голосе женщины слышались разочарованно-раздражённые нотки, но для Аси это было неважно: «Всё, руки мне так неожиданно, да при том качественно, помыли. Теперь могу и кофе попить. Вот как раз подходящее место с забавным названием “Бистро Брянск”. Интересно, есть ли там капучино?»

Довольная, Ася села в аэроэкспресс: ей очень понравилось в бистро, и теперь, под стук колёс, она вспоминала своё пребывание там, смакуя подробности. «Я-то думала, что это самая обычная забегаловка, – всучат мне кофе в зубы, и я побегу дальше. Но не тут-то было. Ко мне тут же подскочил вышколенный до приторной вежливости официант (разве что полотенца, перекинутого через руку, не хватало – в кино такое видела):

– Что вы желаете?

– Пожалуйста, капучино, и можно с собой?

– К сожалению, у нас навынос нельзя, – парень посмотрел на неё с такой скорбью, что его стало немного жаль:

– Хорошо, тогда попью здесь, только если быстро.

– Конечно! Три минуты вас устроит?

И парень сдержал обещание».

Ася смотрела на мелькающие картинки за окном. На полчаса она даже забыла, что дома её ждет дочь со сломанным мизинцем ноги, много других неотложных дел, счета за квартиру, запущенный за неделю быт и, совершенно точно, гора грязной посуды на кухне.

В аэропорту Ася выяснила, что «Внуково» располагает гигантскими площадями. Так, оставшиеся час с небольшим до отлета съели поиски стойки регистрации, а затем – стояние в очереди. Затем была покупка воды в автомате и новая очередь – теперь уже перед банкоматом, чтобы снять деньги для предстоящей поездки в такси.

Наконец, громкий и уверенный голос объявил: «Пассажиры, опаздывающие на рейс 489 Москва – Самара, просьба пройти на посадку!» Звуки из вездесущего динамика, проникающие в каждую клеточку тела, пригвоздили женщину к месту – от страха и стыда, что вот именно сейчас, когда до прибытия домой остается всего два часа и она наконец-то сможет обнять Аллочку, Ася может всё испортить, не успев на самолёт.

С трудом выпрямляя ноги, предательски гнущиеся в коленях, женщина побежала к объявленному выходу на посадку. Сотрудница аэропорта с сочувствием посмотрела на запыхавшуюся пассажирку, на её распахнутое пальто и произнесла: «Там холодно. Когда вы пойдёте к автобусу, можно и одеться».

Ася последовала совету и начала лихорадочно дергать молнии, которые, по неписаному закону подлости, никак не хотели застегиваться. Влетев в автобус и взгромоздившись на свободное место, женщина дала себе возможность передохнуть, посмотрела на часы и определила, что до указанных в посадочном талоне двадцати минут до отправки рейса, остается еще шесть.

«Ну и чего они меня тогда торопили? Я бежала изо всех сил, а оказалось, что зря!» – разочарованная Ася еле сдержалась, чтобы не обратиться к ближайшему к ней пассажиру со своими сетованиями на случившееся…

Глава 3. Не бывает такого имени – Туманный Альбион

Ася приехала домой, открыла дверь своим ключом и тут же увидела стоявших на пороге полностью одетыми подругу Лену и дочку Аллу, на костылях. Дочь, едва завидев мать, вместо приветствия выдала порцию информации:

– Мама, мы с тётей Леной с утра в больницу ходили за справкой в институт, там мне другой врач повторно сделал рентген, и выяснилось, что сломан вовсе не мизинец, а кость, которая находится сразу под мизинцем с внутренней стороны стопы. Возможно, даже операция понадобится. Мы сейчас с тётей Леной едем договариваться в стационар, ты с нами?

– Аллочка, да я же только в дверь вошла, а тут вместо приветствия и вопроса, как я долетела…

– Ты, как всегда, тормозишь, – дочь не дала Асе договорить. – Лучше я с тётей Леной съезжу. Ты поесть что-нибудь приготовь, а то мы всё утро в больнице, там очереди везде, ничего не успели!

– Ладно, приготовлю. Но, может, всё-таки мне лучше с тобой съездить? Я же вернулась и могу быть рядом, – спросила Ася у дочери.

– Ася, не переживай. Я, что называется, в теме, а ты лучше распаковывай вещи, душ прими с дороги. Тем более Аллу на машине нужно возить, тебе ещё придется такси вызывать, – ответила Лена, открыла входную дверь, пропуская девушку, прыгающую на костылях, и прощально помахала подруге рукой.

Ася успела сварить суп и перемыть ту самую гору посуды, которую она и предполагала увидеть по приезде. Несколько раз звонила дочери, но та не брала трубку, чем усиливала волнение матери, возникающее от неизвестности. Позвонить же Лене Ася не решалась, боясь, что та находится в это время за рулем.

– Аллочка, я не могу до тебя дозвониться уже целый час, – мать очень обрадовалась, что дочь наконец-то ответила на звонок. – Как твои дела, что сказали в больнице?

– Всё плохо, – с нескрываемым раздражением ответила Алла.

– Что плохо? Что случилось? – всполошилась мама.

– Сказали, что меня на следующей неделе положат в больницу. Операцию будут делать, спицы какие-то вставлять, да не одну. Мама, ты мне поесть приготовила?