Клиффхэнгер. Фантастический детектив

На экране появилось окно, разделенное на 16 квадратов с застывшими изображениями. 12 камер снимали лестничные пролеты на каждом этаже. Еще одна была установлена в кабине лифта. Одна снаружи, над входом, та самая, которую заметил Уильям. И еще две с обзором в 270 градусов располагались по углам с задней стороны здания. Таким образом три внешние камеры охватывали весь наружный участок целиком.

16 камер. 3 фильтра. 24 часа видео. Да, это будет небыстро.

После запуска программа показала, что до конца операции осталось ориентировочно 2,5 часа; по факту может оказаться меньше или наоборот больше. Чтобы занять освободившееся время, Уилл вновь решил сосредоточиться на выборе наиболее подходящего из персонала официанта, беседа с которым будет продуктивной. Повторный осмотр каждого не дал ничего нового. Не так-то и просто оказалось определить, кто съел все вареники.

С психологической точки зрения все четверо были настолько похожи, что их можно было сравнить с одним крупным организмом, который когда-то давно разделили на равные части. В конце концов выбор Уильяма пал на Рыжую, потому что ее замужество и трудоголизм открыто подтверждали серьезное и осознанное чувство ответственности ко всему, что отличало и саму Линду. Возможно, именно это являлось точкой соприкосновения двух девушек, ставшей основой для близких дружеских отношений.

Пришлось дождаться подходящего момента, когда Рыжая останется в зале одна. Уильям не хотел привлекать лишнего внимания, поэтому и ждал, пока ненужные глаза исчезнут, что требовало времени, но его, благо, было навалом. Когда выдался подходящий миг, он подозвал девушку, и та сразу же подошла к столику.

– Выбрали что-нибудь? – она очень мило улыбалась, но было видно, что улыбка эта лишена всякой естественности, а глаза при этом оставались прохладными, и в них отчетливо проступала усталость. Улыбаться – было ее важной обязанностью.

– Не совсем. Я бы хотел поговорить с вами на одну деликатную тему. Вы знаете девушку по имени Линда Нортстром?

– Да, конечно, она здесь работает, – сходу выпалила Рыжая, но резко осеклась. – А с какой целью вы интересуетесь, мистер…

– Уильям, – тут же прозвучал ответ. – Я частный детектив и разыскиваю эту девушку, – он протянул официантке пластиковую карточку, которую та приняла в руки, словно это была драгоценная реликвия.

– Никогда прежде не встречала частного детектива, – Рыжая внимательно разглядывала карточку, как опытный нумизмат изучает монету для установления подлинности. Скорее всего, насмотрелась английских и американских фильмов и думает, что жизнь детектива настолько же интересно, как это показано в кино. – А что-то случилось?

Стоп!

Уильям не был готов к тому, что на работе не знают об исчезновении Линды, но раскрывать карты не собирался. Судя по всему, полиция не удосужилась посетить этот ресторан. Узнается профессиональный почерк Макса. Но почему все-таки здесь ничего не знают, если Линда не вышла на работу?

– Нет, нет, все в порядке, просто нужно задать ей пару вопросов, – непринужденно ответил Уильям.

– Вы говорите прям как детектив из сериала, – от восторга у Рыжей по-детски загорелись глаза. – Вы расследуете убийство?

– Нет, что вы! Все не настолько серьезно, – Уильям уже начинал сомневаться в своем выборе, видя, с какой надеждой в голосе девушка спрашивала, убийство ли это. Для нее вся эта ситуация казалась увлекательной и интересной, словно долгожданная серия по ТВ.

– Задавайте любой вопрос, я буду рада помочь, – она плюхнулась в кресло напротив и положила руки на стол, как примерная ученица младших классов.

– Хорошо. Ваш положительный настрой мне нравится, – Уильям на всякий случай достал блокнот, но совершенно не надеялся услышать что-либо полезное, что потребовало бы записи. – Вы сказали, Линда работает здесь, но я ее что-то не видел.

– У нее сегодня выходной. Вы можете зайти завтра, смена начинается в 10 утра.

– Подскажите, а сегодня где я могу ее найти?

– Сегодня вряд ли получится, они с Марком должны были уехать в загородную поездку на машине.

– С Марком? – Уилл заметно удивился.

– Да, он тоже работает здесь официантом. У них с Линдой выходные дня совпадают.

– Они хорошие друзья?

– О да. Марк очень славный. Устроился сюда в начале лета, чуть не в один день с Линдой, и они сразу же сошлись, – Рыжая расплылась в мечтательной улыбке. – Я надеюсь, они станут встречаться.

– Все настолько серьезно? – уточнил Уильям, записав новое имя в блокнот.

– Линда не любит особо распространяться на этот счет, но однажды, когда я была у нее в гостях, она сказала, что Марк ей нравится. А раз в неделю они вместе проводят выходной, обязательно куда-то ездят вдвоем.

На этот раз Уильям сделал много пометок, исписав треть страницы понятными только ему сокращениями. Вне всяких ожиданий Рыжая оказалась ценным источником информации.

– Уточните еще, пожалуйста, фамилию Марка.

– Косби. Марк Косби, – сразу же ответила девушка. – Он действительно хороший парень, порядочный. На два года старше Линды. Из них получится чудесная пара.

В блокноте напротив имени нового действующего лица, вызывающего крайнее любопытство, теперь появилась и фамилия. Данных для нахождения этого человека было более чем достаточно.

– Что ж, наверное, не стоит отвлекать молодых людей от загородного путешествия, – Уильям закрыл блокнот, показывая тем самым, что разговор окончен. – Вы говорите, Линда и Марк завтра выйдут в смену?

– Да, завтра вы сможете застать их здесь. Приходите в любое время, но лучше пораньше, когда меньше народу.

– Даже если мне придется ждать, я ничуть не расстроюсь – у вас подают чудесные креветки.

– О да, они божественны! – заметила Рыжая.

– Спасибо за информацию, вы очень помогли, – поблагодарил Уилл, учтиво улыбнувшись.

– Вам спасибо. Всегда мечтала поучаствовать в настоящем расследовании, это так интересно, – она сейчас больше напоминала девочку лет пяти, по-детски наивную и беззаботную, нежели взрослую замужнюю женщину. – Я словно побывала в кино.

– Боюсь, на самом деле все не так красиво и прекрасно, как показано на телеэкране.

– Тогда не разрушайте мое красочное представление об этом, детектив, – Рыжая весело подмигнула, а ее голос прозвучал звонче туго натянутой скрипичной струны. – Обновить вам чай? – секунду помолчала и добавила, – за счет заведения.

– Неужели в этом ресторане детективам предоставляются скидки? – усмехнулся Уильям.

– Считайте, что да.

– Ну, тогда уговорили.

– Чудно, – она прихватила опустевший чайник, который все еще сохранял тепло, и упорхнула на кухню, а Уильям определил для себя второе место после «Синего гиацинта», где ему не жалко оставить хорошие чаевые.

Мысли вернулись к блокноту, в котором сейчас оказались запечатлены крупицы самой важной и ценной информации по делу Линды Нортстром. Вот тебе и затворница. И отец, как выясняется, тоже многого не знает, иначе, с чего бы ему умалчивать о парне своей дочери?

За следующие пять минут, пользуясь базой данных, Уильям смог узнать практически все про Марка Косби. 25 лет. С 5 лет воспитывался только матерью. Отец пропал без вести в 2012ом году. Закончив школу, Марк поступил в архитектурный. Два года назад закончил вуз и сразу же устроился в строительную фирму. Проработав там год и поднакопив средств, открыл свое собственное дело, немного сменив профиль, – ландшафтный дизайн. Судя по всему, дела идут неплохо, потому что четыре месяца назад Марк купил квартиру в новостройках восточной части Миллениума. Раз в две-три недели пересылает деньги на счет матери, с которой практически не общается. [Причина не уточняется].

Действительно славный парень, иначе вряд ли бы он привлек внимание Линды. Причина явно не в толстом кошельке. Единственной загадкой для Уильяма осталось, зачем было устраиваться на работу официантом на летний период, когда начинался сезон строительства, если он и так был владельцем очень прибыльного и развитого бизнеса. Не похоже на смену труда ради удовольствия. В любом случае стоит навестить этого юношу, раз уж их совместная поездка сорвалась. Уж он то должен знать, что Линда пропала. Или причастен к ее исчезновению, скользнула в голове Уилла не самая приятная мысль. Но делать строгие выводы пока что было рано.

Программа обработки видео работала около 40 минут, выделив несколько моментов, когда перед камерой появлялся человек. До конца операции оставался 1 час и 34 минуты. В эту самую секунду цифра 4 сменилась двойкой, пропустив промежуточное значение. Уильям подумал было заказать еще одно блюдо от шефа, чтобы как-то занять свободное время, но, к своему удивлению, совершенно не чувствовал даже самого легкого голода, поэтому от этой идеи пришлось отказаться.

Рыжая, вероятно, вконец заработавшись, совершенно забыла про «акционный чай для детективов», но стоило только Уильяму об этом подумать, как девушка тут же появилась с новым чайником в руках, совершенно другим и более причудливой формы. На лице официантки по-прежнему искрилась все та же лучезарная улыбка, а, приблизившись к столику Уильяма, Рыжая снова подмигнула детективу. Было похоже, что она считала себя полноценным действующим лицом в неизвестном расследовании и принимала любую просьбу Уилла (как, например, принести чай) за служебный приказ. В этом подмигивании, совершенно лишенном намека на флирт, четко просматривалась мысль, чуть ни слетающая с языка: «Задание выполнено, напарник. Приступаю ко второй стадии операции «Лунный свет».

Как же телевидение порой промывает мозги.

Слава Богу, она сразу ушла, оставив Уилла наедине с самим собой. Аромат жасмина на этот раз ощущался сильнее, воздух буквально целиком наполнился этим концентратом, но его избыток не был раздражающим. Вкус самого чая тоже претерпел некоторые изменения, не поддающиеся описанию, словно теперь это был абсолютно другой сорт. Но напиток не стал хуже или лучше. Он был другим, по-своему приятным и чертовски вкусным. Растягивая, каждое действие, чтобы тем самым занять как можно больше свободных минут, Уильям не спеша внес в навигатор адрес квартиры Марка, которую планировал посетить сразу по завершению обработки видео. Возможно, это занятие было бесполезным, раз уж ни Марла, ни полиция ничего не нашли на записи, но Уилл хотел убедиться в этом лично. Тем более, что он так и не смог понять, каким образом Линде удалось покинуть дом, не попав в обзор камер. Не могла же она просто испариться.

В своей работе Уильям старался вести расследование быстро, не тратя время попусту, но при этом был готов потерять и сутки, и неделю, и месяц, если возникала хотя бы призрачная надежда на успех. А на улики, совершенно не связанные с расследованием на первый взгляд, но раскрывающие в дальнейшем дело, у детектива было удивительное чутье, подводящее лишь в самых редких случаях. Чаще всего именно мельчайшие детали, микроскопические частицы информации и ничтожные шансы приводили к успеху, нежели конкретные неопровержимые доказательства, которые порой все же опровергаются как раз вышеупомянутыми мелочами.

В досье был указан мобильный телефон Марка Косби. Уильям, недолго думая, набрал его номер, так до конца и не определившись, стоит ли называть свою должность и причину звонка или разыграть спектакль. Но после 10—12 гудков вызов прервался, а на него так никто и не ответил. Точно так же, как на второй и на третий.

Есть миллиарды причин и ситуаций, по которым человек не отвечает на телефонный звонок, от самых банальных до абсолютно невероятных. Принимает душ. Забыл телефон дома. Просто не слышит. Специально игнорирует. Разбил экран и не может снять блокировку. Насмотрелся ужасов и приобрел синдром телефонофобии. Был похищен пришельцами и лишен большей части мозга в процессе изучения строения нашего тела, в результате чего потерял способность говорить, в том числе и по телефону. Но сейчас почему-то у Уильяма были не самые добрые предчувствия. Дело стало стремительно обрастать новыми интересными составляющими, совершенно неожиданными. И несмотря на прекрасную биографию, Уиллу этот самый Марк Косби совсем не нравился.

Не успел детектив убрать телефон, как тот зазвонил сам, но вместо цифр на экране появилась строка «номер не определен». Только один человек пользовался таким приемом, который за столь частое использование не скрывал его, а наоборот выставлял напоказ, но старик Хит наивно верил, что остается невидимкой для всех. И верил уже несколько лет. Уильям не очень хотел с ним разговаривать, поэтому ответил на звонок без всякого энтузиазма:

– Как дела, Хит?

– Какого черта, Кимберлинг? – заорал тот в трубку, но Уильям был полностью к этому готов и сохранял равнодушие, игнорируя угрозу разрыва барабанных перепонок. Да-да, двух сразу, потому что гром старческой тирады был способен пробить голову насквозь. – Я даю тебе работу, упрашиваю, как маленькое дите, начать расследование, жду четыре с лишним часа, а ты как ни в чем не бывало отвечаешь на звонок и спрашиваешь, как у меня дела?

– Ну, да, мне действительно важно знать, все ли у тебя в порядке. Ведь ты уже не молод, а постоянно кричишь. Так и до инсульта недалеко.

– Так вот и не доводи меня до белого каления, раз так печешься о моем здоровье. Где тебя носит?

– Я обедаю на Сент Алерт, это в центре. Советую посетить местный ресторан, здесь первоклассно готовят креветки с сыром. Ты любишь креветки?

– Ты издеваешься, Кимберлинг? – злости в его голосе прибавилось на пару килограмм, если она, конечно, измеряется в килограммах, но именно настолько сейчас потяжелел мобильный телефон в руке Уилла. А сам детектив был непоколебим.

– Почему же издеваюсь? Вовсе нет. Это белковая пища, которая очень полезна, а тебе в особенности. Какие уж тут издевательства?

– То есть ты откровенно послал меня к черту ради каких-то гребанных креветок? – вулкан по имени Хит, уже был готов изрыгнуть из своего жерла лавовое проклятие самым что ни на есть прямым текстом.

– Конечно же, нет. Я бы никогда в жизни не позволил себе послать тебя к черту. Но если все-таки этот день настанет, я сообщу тебе об этом лично. И выберу более пикантное местечко для твоей отправки. А сейчас я расследую одно дело, поэтому и оказался здесь, а заодно решил перекусить.

– Дело? – недоуменно переспросил Хит.

– Ну, да, дело. Я же все-таки детектив, это моя работа.

– Подожди, что еще за дело? Целую неделю ты напивался в хлам и прожигал дни впустую, а сегодня, когда я предлагаю тебе взяться за расследование, у тебя, оказывается, уже есть дело? Это что, такая шутка?

– Какие уж тут шутки, Хит? По-твоему, я не могу внезапно получить работу?

– Последнее время только я и подыскиваю тебе эту самую работу, от которой ты еще смеешь воротить нос.

– Значит, сегодня исключительный день. Меня нанял один клиент.

– И как же он тебя нашел?

– Сказал, что получил визитку от одной хорошей знакомой, которой я когда-то помог. Оказывается, у меня хорошие рекомендации. Думаю, стоит напечатать еще визиток, а то последние кончились два года назад.

– Так что за дело? – Хит уже говорил тихо и спокойно, словно принял с дюжину пилюль какого-нибудь седативного препарата. Или сделал себе клизму с валокордином.

– Исчезновение человека.

– Больше похоже на название твоего коронного фокуса. С каких пор ты стал браться за такие дела?

– С тех самых, когда получил лицензию, – Уильям порядком устал язвить, но иначе общаться с Хитом он просто не мог. В его мозгу словно был установлен какой-то барьер – программа, срабатывающая всякий раз автоматически.

– Ну, и что мне теперь сказать заказчику? Я пообещал, что ты займешься этим расследованием.

– Извини, старик, но Боливар не выдержит двоих. У меня принцип, не вести два дела одновременно.

– Я понимаю, Уилл, но взгляни хотя бы одним глазком. Я такого прежде не встречал за все время работы в полиции. Давай, перешлю тебе данные на электронную почту?

– Хит, я же сказал, никаких…

– Я слышал, Уилл. Но прошу тебя, просто прочитай заключение. А там уж сам решай, браться или нет. Просто ознакомься, не списывай сразу со счетов. Еще раз тебе говорю: даже я с таким не сталкивался.

Наступила долгая тишина. Ранее твердое намерение отказаться от дела сейчас постепенно стало сменяться любопытством. Что же такое страшное там стряслось, если даже этот старый пень так сильно удивляется? Чего-чего, а удивленного Хита Хитченсона Уильям видел очень редко.

– Только одним глазком, – нехотя ответил Уилл. – И только потому, что ты попросил. Если дело окажется ерундовым – не обижайся, но я откажусь.

– Только прочитай и сразу забудешь про свой скептицизм, – его теперь совсем спокойный голос напускал таинственности.

– Говоришь так, будто пытаешься всучить мне какую-то вещь по выгодной цене. А ведь дело связано с убийством. Совесть не мучает?

– Я лишь хочу, чтобы ты раскрыл это дело.

– А почему полиция решила привлечь к работе какого-то частника?

– Потому что полиция зашла в тупик…

– И почему я не удивлен?

– …а если что и сможет помочь…

– Как будто могло быть иначе.

– …то только свежий профессиональный взгляд со стороны, – наконец, закончил Хит свою реплику, останавливаясь при каждом замечании Уильяма.

– Ладно, старик, считай, тебе удалось меня уболтать. Хоть я никогда и не считал себя профессионалом.

– Я уверен, ты точно докопаешься до истины, – в заключении сказал Хит. – Пришлю письмо через минуту. И жду от тебя вестей.

– Конец связи.

Убирая телефон в карман, Уильям немного жалел, что ответил на звонок. Только в первом деле стало что-то наклевывается, на голову свалилось второе, успевшее за какие-то минуты заинтриговать до предела. Черт бы побрал этого Хита Хитченсона, за его язык, способный убедить кого угодно в чем угодно. Даже уговорить цыгана купить коня, которого он и без того уже украл, потому что так якобы дешевле. Но, сказать по правде, удивление старика действительно насторожило Уильяма. Что же странного было в том убийстве?

Не прошло и минуты – не прошло и десяти секунд – как сбоку экрана на ноутбуке появилось уведомление о пополнении входящих сообщений в электронном почтовом ящике. Как будто старик Хитченсон все время разговора сидел с занесенным пальцем над клавишей компьютерной мыши, курсор которой был заранее нацелен на ярлычок «отправить», и томительно ждал, когда Уильям даст согласие. Открывать письмо сразу ему не хотелось, несмотря на то, что программа распознавания видео еще не завершила свою операцию, и делать в принципе было нечего. Уильям не терпел заниматься двумя делами сразу, потому что даже при его хорошо развитой фотографической памяти некоторые детали из одного расследования порой перебирались в другое, наводя сумасшедший беспорядок и путаницу. Поэтому он отложил ознакомление на потом, до наиболее подходящего момента. Не зная, чем себя занять, он просто уставился в экран, завороженно глядя, как таймер программы отсчитывает оставшееся время.

Секунды, всегда так стремительно бегущие вперед, заметно сбавили свой ход, стоило обратить внимание на их течение. Минуты же казались вечностью, и, судя по показанию таймера, таких вечностей оставалось около сорока. Марк по-прежнему не отвечал на звонки, а оставлять голосовое сообщение на автоответчике Уильям не решился. Внутренний зал ресторана стал неспешно заполняться посетителями, но широкое пространство просторного помещения очень хорошо дробило, приглушало и разносило повсюду любые звуки, поэтому гул их голосов был очень тихим и практически незаметным.

Уильям заказал крепкий кофе, но погруженный в глубокие мысли о работе долгое время не мог сделать ни глотка. Что-то смущало его в этом деле с исчезновением, но он никак не мог найти, что именно. Линда в буквальном смысле испаряется из квартиры. Ее отец оказывается не в курсе, что дочь уже два месяца состоит в отношениях с молодым человеком. Что еще Линда могла скрывать от него? А сам молодой человек игнорирует телефонные звонки в тот самый день, когда пропала его девушка. Смущающих фактов более чем достаточно, но всем им может быть разумное объяснение. К сожалению, по роду своей деятельности, почему-то в первую очередь Уильям рассматривал самые неутешительные из предполагаемых вариантов развития событий. Но в этот раз чуть только задумавшись о возможности убийства, он погнал эти мысли прочь из головы воображаемой метлой. Уильям ни в коем случае не мог допустить смерти Линды. Удивительное чувство родственности, ответственности за совершенно незнакомого человека, которого он даже никогда не видел, родилось в нем без всяких объяснимых причин.

Последние 40 минут обработки видео пролетели, на удивление, очень быстро и незаметно. Кофе совсем остыл, потеряв свои лучшие вкусовые качества, и Уильям, так и не притронувшись к напитку, отодвинул чашку в сторону.

В результате работы программы получилось три непродолжительных видеофайла, каждый для отдельного светофильтра. Были удалены все участки эфирной пустоты, когда перед объективом камеры абсолютно ничего не происходит.

Уильям открыл первый файл, и на экране вновь возникло окошко с 16 квадратами, но на этот раз изображение было в десятки раз четче и ярче. В 8:58 утра камера лифта, имеющая порядковый номер 13, зафиксировала первое движение. Это была Марла. Светофильтр сделал изображение настолько четким, убрав зернистость и усилив контрастность цветов, что с легкостью можно было прочесть имя на нагрудном бейдже. Консьерж провела в лифтовой кабинке 41 секунду, после чего исчезла с экрана, чем и завершился этот отрезок записи. На местах стыков видеофрагментов воспроизведение останавливалось. Отсюда казалось, что кабинка не движется вовсе, и складывалось впечатление, что Марла просто так зашла в лифт постоять, подумать о своем и, надумавшись вдоволь, вышла вон.

В половине десятого в обзор той же камеры попала Линда Нортстром. Она пробыла в лифте 12 секунд, за которые спустилась с третьего этажа на первый.

Затем камера №14, что располагалась снаружи над входом, несколько секунд смотрела вслед удаляющейся девушке.

Ровно в час дня Марла снова провела в лифте 44 секунды, а в 13:10 это действие повторилось, и снова заняло 41 секунду. Во второй раз в руках у старушки был пухлый бумажный пакет. Очевидно, она поднималась к себе домой, чтобы взять легкий обед и перекусить на рабочем месте. Жаль камера не фиксировала, на каком этаже находился лифт.

В начале третьего 14ая камера засняла нового гостя. Это оказался почтальон: пожилой мужчина с длинной и густой бородой, даже не седой, а кипельно-белой, как у Деда Мороза. Он позвонил в дверь, дождался, когда Марла выйдет, передал ей стопку писем, перекинулся со старушкой парой слов и ушел по своим делам. В наше время еще кто-то пользуется старой доброй почтой, хотя с годами она почему-то работает все медленнее и медленнее, словно прогресс обошел стороной эту сферу деятельности.

В семь вечера путешествие Марлы до квартиры и обратно повторилось. Время ужина, догадался Уильям.

В 20:59, как и сказала консьерж, Линда вернулась домой. Сначала попала в обзор наружной камеры, а затем через несколько минут последовательно появлялась в окошках №1, №2 и №3 с камер, установленных на лестницах, пока поднималась к себе. Объективы были направлены так, чтобы в область видимости попадал и верхний, и нижний пролет лестницы, но полностью исключали возможность наблюдать, что происходит на самом этаже. Поэтому, когда Линда исчезла с третьей камеры, оставалось только надеяться, что она действительно зашла в квартиру.

В 22:15 Эдвард Нортстром вбежал в дом и затем на какие-то считанные секунды появлялся в поле зрения трех первых камер, быстро преодолевая лестницу, перепрыгивая через 2—3 ступени. При такой грузной фигуре двигался он слишком спешно, что говорило о взволнованности, которая так же отражалась и на его лице.

В 22:26 14ая камера засняла, как к дому подъехала полицейская машина. Двое патрульных вышли из нее и направились к дверям. Затем их уловила камера №13, установленная в кабинке лифта, где полицейские провели 13 секунд.

В 22:51 все трое спустились на лифте на первый этаже (12 секунд), но на улицу вышел только Эдвард. Полицейские появились только спустя 20 минут (после того, как допросили консьержа), оглядели окрестности, затем сели в служебный автомобиль и уехали.

Еще через две минуты Марла поднялась к себе, и это был последний временной отрезок в файле с первым фильтром.

Показания Эдварда Нортстрома полностью подтверждались, как и слова старушки, что на записи нет ничего интересного. Как Линде удалось покинуть квартиру, не оказавшись в обзоре ни одной из камер, оставалось загадкой.

Во втором файле Уильям тоже не нашел ничего полезного, внимательно просмотрев все те же временные отрезки. На этот раз картинка не редактировалась, поэтому изображение было тусклым и нечетким. Второй светофильтр улавливал излучение радиоволн, визуализируя их разноцветными линиями в самом видео, делая таким образом видимыми для человеческого глаза. Поэтому из-за появившихся полупрозрачных сетей изображение стало еще хуже. Тонкие линии образовывали постоянно увеличивающиеся сферы, возникающие в источниках излучения, отмеченных жирными точками в пространстве, и расходящиеся в разные стороны подобно кругам на воде. Таких источников хватало – в каждой жилой квартире был установлен Wi-fi роутер для беспроводной передачи высокоскоростного интернета и телевидения. Светофильтр улавливал их сквозь любые преграды, поэтому жирные точки зарождения волн казались парящими в воздухе, хотя на самом деле были где-то далеко за стеной. Радиус действия, правда, был небольшой, но вполне достаточный, чтобы программа смогла определить, имелось ли дистанционное вмешательство в работу камер. Все подозрительные излучения, грозящие нарушением системы, записывались и добавлялись к остальным временным отрезкам, не отобранным ранее. Но второй файл по продолжительности был равен первому. Проверив все отрезки со вторым светофильтром, Уильям, на какое-то время зачарованный невероятным зрелищем движущегося тумана из разноцветных нитей от визуализированных волн на записи, убедился, что никакого вмешательства, на которое он отчасти даже надеялся, не было. По крайней мере это могло бы хоть как-то объяснить таинственное исчезновение девушки. Даже если бы она сбежала через окно, ее бы засняла наружная камера, но ведь этого не случилось.