bannerbanner
Рыцари веры
Рыцари веры

Полная версия

Рыцари веры

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 6

Богдан, не раздумывая, устремился следом. Ему было не до трюков. С протяжным криком он вылетел со склона, поздно осознав свою ошибку – под ногами мелькнула крыша сарая. Надо было все-таки толкнуться, как Лиля. Чиркнув доской по крыше, Богдан въехал на скорости в плетень, кувырнулся и засел в сугробе.

– Я победила! – воскликнула Лиля, подкатившись и протягивая руку помощи.

– Ты сумасшедшая?!! – вне себя заорал на нее Богдан.

Он все никак не мог выбраться из сугроба, нужно было отстегнуть крепления, но, задыхаясь от ярости, он позабыл про них и барахтался, словно неумелый ребенок в снегу.

– Какой русский не любит быстрой езды, – беспечно улыбнулась Лиля, отступив на шаг.

– Ты!..

Он наконец сумел встать и замер, потому что Лиля вдруг подалась к нему, обняла за шею и поцеловала.

Этот поцелуй с привкусом морозной свежести оглушил Богдана. Впервые в жизни целовали его, его опередили, его заставили выйти из себя. Его переиграли! Впрочем, ему это понравилось…

Лиля пахла земляникой. Земляникой! На Богдана будто летом дохнуло. Сознание поплыло от накатившего желания, страсть сильнее разогнала кровь, он балдел от удовольствия, обнимая Лилю. Они повалились в снег, Богдан очутился сверху, хотел на мгновенье отстраниться, чтобы посмотреть Лили в глаза, но она притянула его к себе…

– Врач нужен? – раздалось сверху. – Парень, она в сознании? Ты бы не наваливался на нее, могут быть переломы.

Богдан медленно обернулся. Над ними стоял мужик, загораживая солнце. Богдан взглянул на Лилю:

– Тебе врач нужен?

Оба не сдержались, прыснули, но Лиля подобралась и уточнила:

– А сам как считаешь?

– Если только психиатр. Только сумасшедшая прыгнула бы оттуда.

– Ты же прыгнул за мной.

– Я – другое дело. – Богдан распрямился и помог подняться Лиле.

– Мы в порядке! – Она махнула незнакомцу рукой.

– Точно?

– Помощь не нужна! – строже добавил Богдан.

Его начал раздражать этот случайный мужик.

– Вам повезло, сломали бы забор или крышу, разговорами не отделались бы.

Он повернулся и отправился к сараю.

– Давай выбираться отсюда, – выдохнул Богдан, сообразив, что явился хозяин этих мест. Видимо, они не первые, кто вылетел с трассы и устроил шоу на его земле. – Только полиции нам сейчас не хватало.

Оба вновь прыснули от смеха. Лиля все поняла.

* * *

Хан с Ирен провозились на учебном склоне часа три. В отель возвращались довольные и уставшие. По крайней мере, Ирен запыхалась и чувствовала, как ноют все мышцы.

– Это еще что, – весело сообщил ей Хан, – завтра ты вообще с кровати не встанешь. Будешь валяться и ныть.

– Ага, а вы гулять со своими девками? Фигушки!

– Это же просто времяпровождение, – пожал плечами Хан, – а ты у нас – единственная принцесса.

– А они – жабы?

– А они простолюдинки, – усмехнулся Хан, – ты же знаешь.

Ирен знала. Такие, как Хан или ее брат, женились на «чистых» девушках, воспитываемых в закрытых школах. Она сама знала, что через несколько лет ей подберут мужа. Для которого придется стать послушной и прилежной женой. Такой, как ее мать.

Ирен сжала кулаки. Если честно, такое положение вещей ее не устраивало. Если только…

– Хан, вы мне найдете хорошего мужа?

Бедный Хан, в мечтах уже развлекавшийся в баре, едва не поперхнулся.

– Ирен, тебе тринадцать!

– Почти четырнадцать. А через пять лет будет восемнадцать, и что? Я хочу нормального мужа.

– Давай я стану твоим мужем, когда вырастешь? – в сердцах предложил Хан, который не хотел обсуждать подобную тему с подростком и которому сильно хотелось в объятия более взрослых красавиц.

– Ты? – взгляд Ирен задержался на нем. Она рассматривала его так, как будто увидела впервые.

Хан выругался про себя. Никак не ожидал, что она воспримет предложение всерьез, но было поздно.

– А знаешь, это выход. Ты точно не станешь воспитывать меня и ограничивать в чем-то. С тобой я буду свободна!

– Уверена? – злодейски поигрывая бровями, поинтересовался Хан, чем невероятно ее рассмешил. – Так, принцесса, сейчас ты примешь горячую ванну и отдохнешь, а потом пойдем пообедаем.

– Слушаюсь, мой господин, – Ирен ответила так, как их учили отвечать мужу, и скромно потупила глазки.

Хан отвернулся и закатил глаза к небу, прося высшие силы дать ему терпения.

Он надеялся, что Ирен забудет о его словах, но напрасно. За обедом, где они встретились с девушками, Ирен была невыносима. Язвила и задирала их знакомых, а пуще всех возненавидела Лилю. Стоило ей заметить, как брат держит подружку за руку, тут же возникала перепалка. Ирен словно испытывала их с братом отношения на прочность. Хану тоже доставалось, поэтому у него не получалось заняться приглянувшейся брюнеткой.

Чтобы угомонить распоясавшегося чертенка, ужин решили заказать в номер. Хорошо еще, что утомленная за день Ирен рано заснула, и они смогли наконец вздохнуть спокойно, отправляясь за подругами.

– Завтра с ней катаешься ты, и не советую брать с собой Лилю, – предупредил Хан, выходя из номера.

– Вряд ли она согласится кататься на детском склоне. Ты бы видел, что она сегодня вытворяла!

– Оу, неужели ей удалось тебя впечатлить не только своей фамилией? – насмешливо поддел друга Хан.

– Я такой техники давно не видел, – серьезно ответил Богдан.

– Значит ли это, что ты уступаешь ей победу?

– Она к ней так стремится. Порадую свою девочку. Зачем мне этот вшивый кубок и денежный приз? Намного приятнее будет отпраздновать с ней победу. В постели.

– Знаешь, а ты меня заинтриговал. Посмотрю завтра, что она умеет. Только от меня снисхождения пусть не ждет.

– Хан, не переоценивай себя, – предостерег Богдан.

Он-то прекрасно знал, на что тот способен, и вполне мог испортить ему планы.

– Это будет даже забавно – соревноваться с девчонкой.

Богдан скрипнул зубами, не скрывая настроения.

– Не переживай. – Хан снисходительно улыбнулся. – Рыжая будет совсем не против, если ты ее утешишь. В постели.

Девушки ждали их в баре. В соседнем отеле намечалась вечеринка, и было решено пойти туда. Перед прогулкой заказали себе крепкой выпивки, девушкам – по коктейлю. Хан осмотрелся и зацепился взглядом за скандинава-ровесника, грустившего над кружкой пива в одиночестве за столом у камина. У незнакомца была перебинтована голова, а еще нога в гипсе, которая лежала на противоположной скамье.

– Неудачно упал? – обращаясь к подругам, Хан кивнул на скандинава.

– Да, только не на склоне, а здесь. С лестницы свалился, – ответила Тесса. – Жаль парня. Многие на него ставки делали. Победитель прошлого года.

– Пить надо меньше! – фыркнула Элизабет. – Он в тот вечер набрался до поросячьего визга и всех достал. Сам не помнит, как это случилось.

Она тихо отпустила еще пару колкостей в сторону бедолаги, а потом поведала о двух неудачниках соревнований на прошлой неделе, у которых расшатались крепления на сноубордах. Хорошо, обошлось без серьезных травм, но с дистанций участники, конечно, сошли.

После этого вся компания отправилась в соседний отель. Вполне ожидаемо Богдан с Лилей вскоре незаметно улизнули, оставив Хана в окружении остальных девушек. Понравившаяся ему Джулия изображала неприступную королеву, чем только забавляла, а вот Элизабет делала прозрачные намеки. Хан с удовольствием принял ее предложение, тем более что ключи от номера все равно были у Богдана, а вести Бет в смежную с Ирен комнату не хотелось. Не хватало разбудить малышку посреди ночи.

А еще он прекрасно знал такой тип девушек, как Джулия. Они считали себя лучше других и любили доказывать это. Брюнетка не могла не заметить, что понравилась ему, и будет только рада отбить его у подруги. Вместо того чтобы добиваться самому, он позволит ей соблазнить себя.

«Пока же развлекусь с Элизабет», – подумал Хан, и на его губах появилась коварная усмешка. Он не любил легких побед, но на одну ночь сойдет.

Так что он проигнорировал обиженный взгляд Джулии и удалился вместе с Бет, которая проживала в отдельном номере на последнем этаже их отеля. Девочка оказалась горячей, хотя и довольно неопытной. К тому же после бурного секса ей захотелось поболтать. Тогда как Хан мечтал уже или о втором раунде, или удрать отсюда. Бет оказалась глупышкой. И правда «на один раз».

Хан все-таки не удержался, заткнул девушку поцелуем и опрокинул на спину. Фигура у Бет была высший класс – грех не воспользоваться тем, что предлагают.

В номер Богдана и его сестры Хан вернулся уже под утро, оставив Бет счастливо обнимать подушку и выбирать во сне свадебное платье.

Ирен безмятежно спала. Рядом с ней Хан заметил планшет, на котором застыл на паузе фильм. Сестра Богдана обожала фэнтези. Переложив гаджет на стол, Хан тихо переместился в соседнюю комнату, где упал на кровать и вырубился почти сразу.

Пока Хан безмятежно спал, набираясь сил, в другом номере Богдан отчетливо понимал: он влюбился. Они с Лилей изучали друг друга – то нежно, то словно срываясь в раскаленную бездну, где разум затмевало страстью.

Ни у кого из тех девушек, кого он знал, не было такого темперамента…

Такого безумно-ласкового взгляда…

Такого манящего гибкого тела, словно созданного для того, чтобы только он, Богдан, обладал им.

Они почти не говорили – в эту ночь были лишь взгляды, поцелуи и прикосновения.

За окном кружился снег, мягкий свет луны наполнял спальню, навевая Богдану легкую горечь – вскоре все закончится. Он не хотел терять мгновения и набрасывался на Лилю снова и снова, не давая отвлечься на отдых.

– Эй, – взмолилась она под утро, – может, прервемся? Я завтра не смогу ходить!

– На руках понесу на склон, – отозвался Богдан, понимая, что пора остановиться.

Ведьма… рыжая ведьма, покорившая его. До этого Богдан лишь усмехался, когда кто-то говорил ему про любовь с первого взгляда.

Оказывается, бывает и такое. Когда сердце бешено колотится от радости, восхищения и страха потерять любимую. Когда кружится голова от девушки рядом, а ее голос и запах пьянят и придают сил.

Он коснулся пальцами ее губ и прошептал:

– Все, спи. Спи, Лиля.

«Лилит…» – непонятно отчего проскользнуло в голове имя. Сказанное при этом голосом Хана.

Богдан заснул, когда начало светать. Заснул, обнимая любимую и вдыхая пряный земляничный запах волос Лили.

* * *

Оставшиеся до соревнований дни пролетели незаметно. Особенно для Богдана, который практически все время проводил с Лилей. Хан, в конце концов, плюнул и сказал, что пусть друг перебирается в его номер. Сам же переехал жить в номер к Ирен.

«Нянька, – мрачно думал Хан, идя впереди девчонки в сторону учебного склона. – Ну, брат мой, я тебе это припомню!»

Так вышло, что днем Иренка хвостиком следовала за ним и жаловалась на брата, который вконец одурел от чувств к Лиле. Рыжая сестре Богдана не нравилась. Иначе как «ободранной лисой» она ее не называла. Хан терпел, понимая, что Ирен банально ревнует. Ведь до этих пор Богдан легко менял девушек и тут же забывал их имена. Сестра всегда была на первом месте. А тут…

Хорошо еще, что, набегавшись за день, Ирен засыпала, едва коснувшись подушки. А Хан удирал к Джулии, которую удачно соблазнил на следующий же день после проведенной ночи с Бет. Подруги при встрече едва не вцепились друг другу в волосы. На что Хан расхохотался и сообщил, что женские драки в грязи он, конечно, иногда любит посмотреть, но больше ему нравятся воспитанные девушки. И отзывчивые. И ласковые.

Так что следующие ночи он проводил или с Джулией, или с ней и Элизабет одновременно. Последняя, кстати, не оставляла попыток перетянуть на себя его внимание. Время от времени он ей подыгрывал, когда Джулия забывалась и пыталась спровоцировать его на ревность, флиртуя с другими. Но как бы девушки ни соперничали между собой, отказаться от жарких ночей с ним были не в силах.

И каждый день сопровождали его на учебный склон. Вот как сегодня.

– Она безнадежна! – заметила Джулия, когда Иренка в который раз за день упала, потеряв равновесие.

– Да-а-а, это не Лил, – подтвердила Бет. – Та схватывала на лету.

Она была раздражена тем, что вынуждена терять время, наблюдая за вредной неумехой, но и уйти не могла, не желая оставлять Джулию с Ханом. Ее бесила ситуация: вроде и обратили на нее внимание и не стоит делить любовника с подругой, но неприятные мысли уносились прочь, стоило оказаться с Ханом в постели, а тот знал, что нужно женщине, и каждый раз открывал для обеих новые ощущения, заставляя стонать от удовольствия.

– Вы уже не первый год сюда приезжаете? – отстраненно поинтересовался Хан, наблюдая за Иренкой.

– С ней – впервые. Представляешь, Лил утверждает, что не каталась раньше на сноуборде.

– Что?! – Хан с непониманием взглянул на Бет.

Он видел технику рыжей и трюки, которые она выполняла. Такому за один год не научишься.

– Вот и я не верю, что она так быстро всему научилась, – вставила Джулия. – Мне кажется, она нас просто разыграла.

– Зачем ей это? – удивилась Бет. – К тому же ты сама видела, как она училась делать простейшие элементы. Да и радовалась, когда получалось, совершенно искренне. Еще нас просила потренировать ее и показать все, что умеем.

– Может, дело в том, что она давно занимается танцами? Привыкла схватывать движения на лету и хорошо владеет телом.

– Может быть, – задумчиво произнес Хан, в голове которого прозвенел тревожный звоночек. Не нравилось ему все это. То, что выполняла Лиля… некоторые трюки не сумели бы сделать признанные чемпионы. А тут восемнадцатилетняя девчонка, которая, по заверениям подруг, и года не катается на сноуборде.

Это в принципе нереально! Поэтому тревожный звоночек звучал все сильнее.

Нужно посоветоваться с одним человеком, но аккуратно. Не хотелось привлекать к подружке Богдана внимание Ордена. Богдан ему этого не простит.

Пока Ирен каталась, Хан постарался вытянуть из девушек как можно больше информации о русской. Эти глупышки почему-то решили, что он собирается устроить оргию, пригласив в их постель еще и Богдана с Лилей. Надулись. Дурочки. Нет, они и раньше развлекались иногда на пару, но сейчас не тот случай. Уж слишком был увлечен новой пассией Богдан. Как будто та его приворожила.

«Ведьма!» – в памяти всплыли собственные шутливые слова, когда Хан ее только увидел.

Поговорить с Богданом наедине оказалось проблематично. С большим трудом удалось оторвать его от рыжей красотки и увести в номер.

– Брат, прости! Я понимаю, что спихнул на тебя Ирен, но выручай, – начал первым разговор Богдан, неправильно поняв его настойчивое желание побеседовать. – Мы сочтемся. Обещаю!

– Твоя сестра та еще заноза, но речь не о ней, – отмахнулся Хан.

– Тогда что? Это срочно? – Богдан уже косился в сторону двери, желая вернуться к Лиле.

– Ты знал, что твоя Лиля впервые встала на сноуборд недавно? В этот приезд сюда.

– Ты о чем? Поясни.

– Мне сегодня Джулия с Бет проговорились, что учили кататься Лилю, как только приехали, и та удивительно быстро всему научилась. Буквально за пару дней. И трюкам тоже. Вот такая она у тебя уникальная.

– Мне не нравятся твои намеки. Ты просто что-то не так понял.

– Я все правильно понял и не один раз переспросил, – с нажимом произнес Хан. – Можешь сам у них уточнить. Как-то это… странно. Не находишь? Такое обычно происходит, если женщина попадает под влияние…

Богдан сверлил его тяжелым взглядом, а потом неожиданно произнес:

– Знаешь, не ожидал. – Губы искривила нехорошая улыбка. – Не нравится, что я встретил девушку своей мечты, и решил все испортить?

– Что? – К такой реакции Хан не был готов. – Совсем спятил?! Сам с ними поговори!

– Да эти курицы подтвердят все, что ты им скажешь!

– У Лили своей спроси!

– Не собираюсь слушать этот бред! – Оттолкнув Хана в сторону, Богдан выскочил из номера, громко хлопнув дверью.

– Рехнулся, – бросил ему вслед Хан.

Он не предполагал, что все так обернется, но природное упрямство не позволяло сидеть сложа руки. Ради брата Ордена он обязан докопаться до истины.

Поразмыслив, Хан решил обратиться за консультацией к наставнику по физической подготовке. Пройдя в номер, он включил ноутбук и сделал вызов по скайпу.

– Хан, что между вами произошло? Я встретила Богдана в коридоре, и он вне себя! – В комнату ввалилась растерянная Ирен, желая получить объяснения.

Как назло именно в этот момент наставник ответил.

– Ирен, нельзя врываться без стука! – ледяным тоном одернул ее Хан. – Это даже ребенку непростительно. Чему вас в школе учат? Выйди. Я занят.

– Но… – растерянно пролепетала девочка, удивленная холодным взглядом карих глаз.

Потом увидела экран скайпа и суровое, словно высеченное из камня, лицо мужчины, притихла и спешно удалилась из комнаты.

– Простите, наставник, – извинился Хан, – это младшая сестра Богдана.

– Я в курсе. Что ты хотел? Ты взволнован.

– Я хотел кое-что спросить.

Наставник, чей орлиный нос и густые черные брови с не менее черными кудрями выдавали в нем уроженца Греции, благосклонно кивнул. Хан вместе с Богданом ходили у него в любимцах. А это значило, что гонял он их нещадно и постоянно наращивал нагрузки. Но при этом всегда мог что-то подсказать или дать хороший совет.

– Возможно ли, что человек, лишь пару недель назад увидевший сноуборд, внезапно стал кататься на уровне профи?

– Пару недель назад? И все?

Хан припомнил разговор с девчонками. Кажется, до этой поездки Лиля еще несколько раз пыталась учиться. Но это несерьезно.

– В общем, да.

– За год – возможно. За две недели – маловероятно. Хорошо научиться – да. Но с хорошим инструктором и после долгих часов тренировок. Говорю тебе как сноубордист с тридцатилетним стажем. Почему ты решил, что он – профи?

– После двух недель катания – сальто вперед при прыжке с крутого обрыва и приземление на крышу сарая, – мрачно проговорил Хан. – Еще различные финты и пируэты после, и все это время оставаться на ногах, словно рыба в воде.

Наставник присвистнул.

– Это женщина? – его голос стал на градус ниже, взгляд налился вниманием и тяжестью.

– Нет, – поспешил Хан соврать, – нет. Просто… один идиот.

«Идиот здесь я», – подумал он обреченно, представляя, как его слова выглядят с точки зрения наставника.

Но тот не рассердился. Напротив, кивнул чуть задумчиво и миролюбиво сообщил:

– Идиот так идиот. Это все?

– Да. Спасибо большое.

– Хан, – уже перед тем, как выключить скайп, проговорил наставник, – ты помнишь лозунг Ордена?

– Да направит нас сила Господа правильным путем, – тут же отозвался Хан.

– Помни об этом, – мягко сказал наставник и первым разорвал связь.

Хан уставился на экран ноутбука, где теперь красовался рабочий стол: простой лес, пронизанный утренним солнцем.

Наставник не стал мучить его вопросами, но сделал весьма тонкий намек, который Хан великолепно понял.

– Мог ли я ошибиться? – пробормотал он и тут же мотнул головой: нет, не мог. Потому что своими глазами видел, как легко и изящно Лиля выполняла любые трюки, которые не всякому опытному сноубордисту под силу. Да что там опытному! Не все мировые лидеры спорта на такое способны.

Хан прислушался, но в номере царила тишина. Видимо, Ирен затаилась в своей комнате. Обиделась. Ладно, сейчас не до пустых обид подростка.

Очень медленно, словно нехотя, Хан навел курсор мышки на темный значок на рабочем столе, отдаленно напоминающий древнее кольцо. На экране появилась просьба ввести пароль, после чего открылось окно, похожее на обычный текстовый документ. На латыни. Список того, что члены Ордена называли бесовской мерзостью или скверной. То, что угрожало миру и пагубно действовало на женский род.

Если Лиля одержимая, то он не завидует Богдану.

Спустя час Хан потянулся, выпрямляясь. Голова была тяжелой, настроение – паршивым. Одна из бесовских мерзостей идеально укладывалась в схему поведения Лили. Хан с радостью бы ошибся.

Еще никогда в жизни он не желал так ошибиться!

* * *

С ощущением, что ее все предали, Ирен осталась вечером в номере, заказав туда ужин. Даже принесенные Ханом извинения за резкость не улучшили ей настроения. Не желая выглядеть ребенком, который дуется, сама извинилась, сказав, что была не права. Спускаться к ужину отказалась, мотивируя тем, что будет смотреть фильмы, и сделала вид, что не заметила облегчения, мелькнувшего в его глазах.

Можно подумать, она не видит, что всем мешает. Брат, увлеченный рыжей стервой, к ней даже не заходит, а Хан… Было тоскливо осознавать, что для него она всего лишь обуза.

Обида на самых близких людей жгла. Ирен чувствовала себя никому не нужной. Мать ее с детства не замечает, вечно витая в своих мыслях. Отец всегда холоден и требует послушания. Только брат с Ханом ее баловали и любили, а она купалась в их обожании. И вот настала пора, когда даже для них она превратилась в надоедливого ребенка, который мешает им развлекаться. Сами говорят, что эти дешевые девки для них ничего не значат, но при этом проводят все свое время с ними.

Теперь даже предложение Хана стать ее мужем выглядело в ином свете. Он такой же, как все. Она должна будет следить за домом, принимать гостей, рожать детей, а развлекаться он будет вот с такими простолюдинками. Перспектива стать похожей на мать вызвала привкус горечи во рту. Никогда не перечить мужу, всегда слушаться его.

«Мужчина всегда прав! – вспомнила она слова, которые им твердили в школе. – Отец – ваш господин, а после него им станет ваш муж, а покорность – главная добродетель женщины».

В душе росли протест и бунт против такого положения вещей. Она же на каникулах, так почему должна сидеть в номере, когда Хан и Богдан развлекаются? Мало того что учится в закрытой школе, так и здесь вынуждена придерживаться строгого режима.

Сейчас, находясь далеко от дома, как никогда захотелось ощутить вкус свободы.

«Почему я должна угождать чужим желаниям? Разве мои не важны?» – спрашивала себя Ирен.

А в данный момент она не хотела сидеть в номере!

Выключив надоевший телевизор, Ирен спрыгнула с кровати и пошла одеваться. Рассудив, что в ресторане отеля могут находиться Хан со своими прилипалами или брат, она сразу направилась в бар. И как назло стоило ей войти туда, как она увидела Богдана, сидящего к ней спиной, и его рыжую стерву. Эти голубки были настолько увлечены друг другом, что Ирен поспешила прочь. Напоследок взгляд скользнул по семейной паре с двумя детьми чуть младше ее самой. Они сидели недалеко от входа, расположившись на мягких диванах, и что-то весело обсуждали, смеялись. От них повеяло таким теплом, уютом, что у Ирен защемило сердце.

Почему их семья не такая? Почему они никогда не собирались вот так вместе, смеясь? Всю жизнь ее сопровождают одни лишь запреты и правила. Глотая набежавшие слезы, девочка выбежала на улицу, желая скрыться и побыть одной. Ноги сами принесли к склону, и она села там на скамейку. Вдалеке слышался смех молодежи, а Ирен как никогда чувствовала себя чужой на этом празднике жизни.

– За что?! – отчаянно закричала она, адресуя свой вопрос небесам. Чем заслужила такую жизнь?

Вечный контроль. Ирен задыхалась, чувствуя себя птицей в золотой клетке. Одета, обута, не голодает, но никакой свободы. Даже вещи сама себе не имеет права выбрать.

Некоторое время она горько рыдала, ничего не замечая вокруг, и возникший белоснежный платок перед самым лицом стал полнейшей неожиданностью.

Ирен вздрогнула, когда перед ней на корточки опустился незнакомый парень и миролюбиво произнес:

– Не стоит плакать на морозе. Уверен, все не так страшно, как кажется в данный момент.

– Да что ты знаешь! – со злостью воскликнула она, выхватив платок и громко высморкавшись.

У незнакомца было ничем не примечательное благодушное лицо и участливый взгляд, что удивило Ирен.

– А ты расскажи, – просто сказал он и устроился на скамейке рядом.

Ирен машинально подвинулась, косясь на него. На вид – лет восемнадцать, симпатичный, но не красавец. Было в нем что-то располагающее, вызывающее доверие. Он спокойно сидел, давая возможность рассмотреть себя и самой решить, продолжить разговор или нет.

Ирен все-таки решилась. Рассказала о закрытой школе, о дурацких правилах, которым должна следовать дома, о том, что никому не нужна. Даже брату с Ханом, которые лишь спешат отделаться от нее. Никого на свете не интересуют ее желания и стремления, а вот она должна подстраиваться под всех. О принятых в их кругу договорных браках и о том, что даже самый лучший парень – Хан, который предложил со временем стать ее мужем, ничем не лучше.

Было странно говорить с совершенно незнакомым человеком. Парнем. Она вообще была знакома только с Ханом, если исключить из списка мужчин-родственников. Общаться с другими молодыми людьми противоположного пола ей было строжайше запрещено. Сейчас же Ирен нарушила этот запрет и чувствовала себя как никогда свободной. А еще, делясь наболевшим, как будто освободилась от давившего груза, и на душе стало легче.

На страницу:
2 из 6