Всего лишь травница

С четверть часа я пыталась «открыть рот», но, как оказалось, в магии я была еще хуже, чем младенец в ораторском мастерстве. Или это, или целуется Его Светлость настолько качественно, что теперь мое подсознание не желает сосредотачиваться на чем-либо другом. И прошу отметить, я с ним в корне не согласна! Я пыталась медитировать на восходящее золотистое солнце, открывать чакры, как говорилось в одном восточном учении, сосредотачивалась на своих глазах и умоляла их зажечься, не обязательно в полную силу, хотя бы тускло замерцать. Все было тщетно. Я плюнула на бесполезные попытки и вытащила из сумки настой многолистника. Он хотя бы поможет выводить продукты распада токсинов из организма.

Снадобья подействовали спустя час. Я за это время успела вздремнуть, прислонившись спиной к дереву. Поначалу не хотела оставлять больного без присмотра, но спорить с лорд-канцлером – гиблое дело. Профдеформация налицо. Проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо.

– Мари, – тихо звал Его Светлость. – Андрэ очнулся, нам пора продолжать путь.

Я подскочила, как от укуса шмеля, и бросилась осматривать молодого герцога. Пульс пришел в норму, цвет лица – тоже. Лорд морщился и тер лоб.

– Голова болит, как с похмелья, – пожаловался он. – Ничего не помню, где мы?

– Возле Торнвила, небольшого городка на полпути к горам. Мы проскакали всю ночь. Сейчас немного отдохнем, а после обеда снова отправимся в путь. Время не терпит, сам видишь.

На весь Торнвил нашелся всего один постоялый двор. Хотя его и двором-то было трудно назвать – небольшой трактир с пятеркой комнат на втором этаже, там же во дворе дежурная конюшня. От завтрака дружно отказались, решив, что сон важнее. Джереми остался караулить внизу, для остальных Его Светлость арендовал две смежных комнаты с дополнительной дверью в общей стене. Я выбрала первую комнату, следом за мной вошел лорд-канцлер и закрыл дверь.

– Решили пожелать мне добрых снов? – я вскинула бровь.

Его поступок, признаться честно, удивил, все-таки я рассчитывала, что мужчины проявят такт и займут соседнюю комнату. Да и отдохнуть после напряженной скачки хотелось как следует.

– Решил не бросать тебя без присмотра, ты у нас, как оказалось, госпожа с сюрпризами, – сообщил менталист и принялся невозмутимо и нарочито медленно расстегивать мундир. – Горячую благодарность можешь оставить при себе.

– Надеюсь, вы не храпите, Ваша Светлость! – нервным движением я сдернула куртку и швырнула ту на стул, на соседнем уже лежали перчатки лорд-канцлера.

Скинула ботинки и прямо в штанах улеглась в кровать, по шею укрывшись одеялом. Повернулась носом к стене и зажмурилась, будто это могло помочь быстрее уснуть и погасить клокочущую ярость. Межкомнатная дверь распахнулась, ударившись о стену. В проеме стоял герцог Ламандский и криво улыбался:

– Ничего не могу с собой поделать: никак не уснуть без Мари, – развел он руками и подмигнул мне. – Сразу начинаю чувствовать себя при смерти.

– Боюсь, госпожа Мари не в силах вам будет помочь, если не отдохнет как следует. Дрогнет рука и отмерит нечаянно не то количество капель, – холодно ответил лорд-канцлер. Он лежал, закинув руки за голову, прямо в сапогах поверх одеяла. – Или, лорд Ревьен берется обеспечить безопасность во время ее сна?

Возразить на это молодому герцогу оказалось нечего.

– Оставлю дверь открытой с вашего позволения, мне так будет спокойней, – не по годам мудро не стал спорить герцог Ламандский, с минуту изучал мое лицо и, очевидно не найдя на нем никаких признаков беспокойства, удалился в соседнюю комнату. – Добрых снов, – пожелал он напоследок.

– Смотрю, у тебя защитничек объявился, – хмыкнул Его Светлость.

– Он хотя бы ко мне уважительно относится, так, как и подобает мужчине относиться к женщине, – прошипела я в ответ, не сдержавшись.

– А женщине подобает не перечить мужчине и во всем его слушаться.

– Не любого мужчину, а отца или мужа, – поправила я. – Ни того, ни другого, к слову, у меня нет, так что не понимаю сути ваших претензий.

– Еще бы, с таким-то характером, – хмыкнул менталист. – А продолжишь много болтать, и не будет. Спи давай, а то лишу тебя такого удовольствия, сможешь только мычать. Или квакать.

Я умолкла и снова отвернулась к стене, но беспокойство жгло изнутри, поэтому спустя какое-то время я решилась робко подать голос:

– Вы и правда можете заставить меня квакать?

– Ты не захочешь проверить. Спи, пока я собственноручно тебя не угомонил.

Я сочла за благо последовать совету, немного повозилась в кровати и вскоре уснула. А проснулась от того, что что-то тяжелое давило на грудь. Я распахнула глаза и увидела злое лицо лорд-канцлера прямо перед своим носом. В его разъяренных темных глазах отражались мои, ярко светящиеся.

– Ты опять магичишь! – прошипел Его Светлость прямо мне в губы. – Не девчонка, а сплошное наказание!

– Так чего же вы медлите? – в тон ему прошипела я, зажмурилась и постаралась не шевелиться.

Лорд-канцлер хмыкнул, выждал томительное мгновение и прикоснулся губами к моим, крепко сомкнутым.

– Истинная леди, – перебравшись поближе к моему уху, прошептал он. – Холодная и неприступная, как крепостная стена.

– Я не леди! – из вредности процедила я. – Моя мать родила меня в конюшне!

– Избавь меня от этих подробностей, дорогая, – Его Светлость прикусил мочку моего уха и слегка оттянул, я ахнула и вновь почувствовала толпу мурашек на пояснице. – Тише, ты же не хочешь, чтобы герцог Ламандский ввалился к нам в комнату, забеспокоившись о своей драгоценной Мари. Еще вызовет сгоряча меня на дуэль, что делать в этом случае будем?

– Тогда придумайте другой способ останавливать эту мою магию, – я повернула голову к лорд-канцлеру, чем он тут же и воспользовался.

Завладел моим ртом, и принялся… магии лишать. На этот раз, видимо, из меня не так сильно хлестало, потому что остановились мы минут через пять, обошлось даже без лишних раздеваний.

– Я смотрю, тебе стало лучше, – Его Светлость скатился с меня и протяжно выдохнул.

ГЛАВА 6

– Вам виднее, – буркнула я и машинально отерла рот. Глаза лорд-канцлера полыхнули яростью, и менталист процедил:

– А ты плохо учишься, дорогуша, тебе бы поработать над техникой. Кстати, не слышу слов благодарности! Или мне продолжить?

– Благодарю вас, Ваша Светлость, – прошипела я ненавистные слова и завозилась, чтобы как можно скорее покинуть кровать, а заодно и общество лорд-канцлера, раз уж все равно проснулась.

– А ну-ка постой, – остановил он меня и сжал мой подбородок двумя пальцами. А потом, глядя прямо в глаза, заявил: – Ты отвратно целуешься, с сырой селедкой и то приятнее забавляться. Тихо-тихо, – вновь навалился сверху Его Светлость, а меня уже трясло от злости и обиды. Что он себе позволяет? Думает, раз я не леди, то и гадости какие угодно в свой адрес должна покорно терпеть? – Я только что раскрыл секрет твоей магии, – потершись носом о мой нос, довольно сообщил менталист. В тот момент он был похож на сытого после удачной охоты кота. – Она начинает работать, когда ты в ярости. Сейчас твои глаза полыхают, как никогда. Сама остынешь, или тебе помочь?

– Почему бы вам просто не поставить мне блок на магию? Вы же менталист…

– Потому что, моя лесная красавица, взрослым антимагические ментальные блоки не ставят, если только не хотят какого-нибудь отдельного человека превратить в овощ. Но для этого есть и более гуманные способы. Существуют, конечно, специальные, блокирующие магию ошейники, но, во-первых, я не уверен, что в этом захолустье найдется хоть один такой, во-вторых, я не намерен тратить на поиски время, которого у нас и без того в обрез, и, наконец, в третьих, считаю, что твоя магия может нам очень пригодиться. Да и выглядеть с таким украшением ты будешь в глазах окружающих, как особо опасная преступница. А оно нам надо? Конечно, нет. На состояние герцога Ламандского, кстати, твоя магия весьма положительно влияет, в разумных концентрациях, конечно. А вот Томасу, чувствую, опять придется брить бороду, – хмыкнул Его Светлость.

– Ваши методы бесчеловечны! – сочла я важным сообщить, слегка успокоившись. Все-таки про селедку он, скорее всего, наврал.

– Зато действенны, – ни капли не проникся лорд-канцлер. – Глаза тушить будешь? Себя-то я давно от твоего дилетантского воздействия обезопасил точечным щитом, а вот нашим ребятам как минимум головная боль обеспечена. Если, конечно, в твои планы не входит, чтобы они подрались, Томас в пылу неадекватности прибил герцога, и наша поездка в горы сама по себе отменилась.

– Я не понимаю, как перестать магичить! – с детской обидой прошипела я и всхлипнула: – Только не набрасывайтесь опять с поцелуями, прошу! Раз уж я даже до селедки не дотягиваю…

– Тогда двадцать кругов вокруг здания! – неожиданно рявкнул лорд-канцлер и грубо спихнул с кровати. – Пошла!

– Да что вы себе позволяете? – возмутилась я, потирая ушибленную пятую точку.

– Три секунды на сборы, или я воспользуюсь самым надежным и безотказным методом! – ледяным тоном сообщил Его Светлость и резкими движениями принялся распахивать ширинку.

Меня как ветром сдуло. Я бросилась к двери, дернула ту, но она оказалась заперта. Я затравленно оглянулась на своего мучителя, тот уже возлежал поверх моей кровати и демонстративно не спеша расстегивал пуговицы на рубашке. Я негромко взвыла, наконец, догадалась повернуть ключ в замке и вывалилась в коридор. Ботинки надевала уже на бегу, а еще краем глаза отметила, что дверь, ведущая из нашей комнаты в соседнюю, была подперта стулом. Я кубарем скатилась по лестнице и под удивленные взгляды парочки постояльцев сиганула во двор.

«Поверить не могу, что он заставил меня бежать кросс, как какого-нибудь солдафона, но уж лучше это, чем то, что предложил лорд-канцлер взамен!»

– Будешь халтурить, добавлю десяток кругов! – услышала я голос мучителя, а потом и увидела его.

Лорд-канцлер, высунувшись обнаженным торсом в окно, к слову, весьма впечатляющим, наблюдал за моим забегом. Меня как будто в мягкое место ужалили – кажется, так быстро я не бегала никогда.

Пару кругов лорд-канцлер мне все-таки добавил, а когда я, взмокшая и дышащая, как загнанная лошадь, уселась за стол, где весь наш отряд к тому моменту завтракал, Его Светлость язвительно сообщил, наклонившись прямо к моему уху:

– Твои глаза потухли уже на пятом.

Рык, что родился в самой глубине моего горла и яростно рвался наружу, неимоверным усилием воли удалось погасить.

– Я вас ненавижу, – тяжело дыша, сообщила я. Хорошо хоть не под протокол, а не то мне кранты.

– Ну что ты, мы всего сутки знакомы, уверен, твои чувства еще не так расцветут. Все закончили завтрак? Тогда по лошадям! А тебе, дорогая, после тяжелых нагрузок завтрак не положен, заболеешь еще.

Подождать меня мужчинам все же пришлось. Я быстренько сполоснулась, благо простенькие удобства находились в конце коридора на втором этаже, промокшую от пота рубашку сменила на такую же чистую, что ждала своего часа в походной холщевой сумке. Кусок хлеба с сыром и кусок яблочного пирога мне завернули с собой.

И опять начался томительный, долгий путь. Томас ввел лошадей в транс, подпитал энергией. Его глаза загорелись оранжевым, сообщая окружающим, что мужчина использует магию.

– Мой лорд, от остальных вестей нет? – обратился к Его Светлости Джереми.

– Отстают от нас чуть больше, чем на полдня. Уже закупили все необходимое и выдвинулись в путь. Недавно в свиток пришло сообщение от Исквика.

Магическими свитками у нас пользовались для передачи информации на дальние расстояния. Если во времена моего детства этот способ могли себе позволить лишь самые обеспеченные, то сейчас свитки из предмета роскоши превратились во что-то обыденное и совершенно доступное. Чувствую, в скором времени свитки совсем вытеснят почтовые письма, ведь это так удобно! Не нужно по нескольку дней, а то и недель ждать ответное письмо и зависеть от почты. Даже у нас Ильдой имелся такой, один на двоих. Артефакт я оставила помощнице, чтобы в мое отсутствие клиенты могли иметь с ней связь.

Выглядел он действительно, как старинный свиток, отсюда и незамысловатое название. Только, в отличие от обычного свитка, магический не нужно было никому посылать. Достаточно было написать вверху имя адресата, а после – само сообщение, свернуть артефакт в трубочку, и в свитке адресата появлялся написанный текст. При каждом входящем письме трубочка несильно вибрировала, оповещая о сообщении. Если у адресата отсутствовал свиток или полезный артефакт нуждался в подпитке, соответствующее сообщение появлялось в свитке отправителя.

Ко мне же, пользуясь моментом, приблизился герцог Ламандский. Мы ехали полями, конца и края их однообразию видно не было, поэтому поболтать я была не прочь. Любоваться непривычными видами наскучило уже минут через десять пути.

– Чем вы так рассердили герцога, Мари? – поинтересовался молодой лорд, его глаза светились не праздным любопытством – неподдельное беспокойство плескалось во взгляде моего пациента. Вот уж с кем в путешествии мне повезло! Общаться с герцогом – одно удовольствие. А так же не могло не радовать, что после очередного всплеска моей бестолковой магии чувствовал он себя весьма неплохо для смертельно отравленного.

Я покусала губу, потом все же произнесла:

– Скажите, он всех женщин ненавидит или только я удостоилась столь сильных и искренних чувств?

Герцог Ламандский хохотнул.

– Не воспринимайте все происходящее на свой счет. И не будьте излишне строги к лорду Вестону, у него действительно имеется повод для некоторой предвзятости к слабому полу.

– Вы незаслуженно добры к окружающим… – с сомнением протянула я.

– Дело в том, что родная сестра нашего лорд-канцлера сбежала со своим учителем танцев, чем нанесла непоправимый урон репутации всей семье герцога. Его Светлость хоть и не лишился высокой должности, но его собственная помолвка сорвалась, а в рядах его недоброжелателей значительно прибыло.

– И все равно я считаю, что это не повод так предвзято относиться к другим женщинам.

Герцог Ламандский помолчал, видимо, подбирая слова, а потом заговорил:

– Знайте, Мари, если вдруг кто-то вас будет обижать, или понадобится другая какая-нибудь помощь, я всегда к вашим услугам.

– Спасибо, Андре, – искренне улыбнулась я, хоть и не верила, что молодой герцог будет в силах мне помочь, вздумай лорд-канцлер поступить со мной непорядочно. И все же такая поддержка была приятна и грела обиженное сердце.

Назвать дорогу оживленной у меня язык не поворачивался. За все время мы встретили от силы человек десять других путников, идущих в противоположном нашему направлении. Кто-то передвигался верхом, кто-то – на телеге, и даже была парочка молодцов, идущих пешком. Но все, как один, завидев светящиеся глаза Томаса и Джереми, пугливо склоняли головы в почтительном приветствии и старались как можно скорее разъехаться с активировавшими магию незнакомцами, облаченными в королевскую воинскую форму.

– Ваша Светлость, – обратилась я к герцогу Ламандскому, устав молчать. Да и беспокойство брало свое. – Как думаете, могут нам здесь встретиться разбойники? Скоро начнет темнеть, а мы все еще едем…

– Обычно в отряде этим занимается менталист. Я имею в виду, что сканирует пространство на наличие недоброжелательно настроенных людей. И, судя по мерцающему кулону лорда Вестона, именно этим он в данный момент и занимается. Так что внезапного нападения злоумышленников можно не бояться, а от запланированного мы точно отобьемся.

Слова герцога успокоили, и я продолжила путь, прикидывая, сколько еще придется ехать до следующей остановки.

Привал сделали только вечером. Солнце уже прекратило печь голову и скатилось ближе к верхушкам деревьев, что виднелись впереди, воздух немного остыл, так что я даже накинула куртку, хоть и застегивать ее не стала. Лорд-канцлер скомандовал Томасу останавливать лошадей возле небольшой вытоптанной полянки прямо перед самым лесом, к владениям которого мы как раз подъехали. Судя по брошенному на траву довольно-таки широкому бревну и месту для костра, выложенному камнями, местечко у путешественников пользовалось спросом.

Мы расположились в ряд на бревне, я оказалась сидящей между высокими лордами. Дружно достали из наплечных сумок провизию. Трактирщик никого не обидел и положил каждому одинаковый набор, разве что порция мужчин отличалась от моей более внушительными размерами. Но оно и понятно. Черный, грубый хлеб, вяленое мясо, орехи и яблоки. Не густо, но с голоду не помрешь. У меня во фляге закончилась вода, что и не удивительно, если вспомнить, какой кросс я дала перед отъездом из города, и герцог Ламандский любезно поделился своей.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась я и сделала жадный глоток. – А почему так горько? – поморщилась, вытирая рот.

Его Светлость тут же резким движением выбил фляжку из моих рук, я вскрикнула от неожиданности и проследила глазами за тем, как драгоценная жидкость, выливаясь, бесследно впитывается в землю. Трава вокруг тут же начала желтеть, а потом и вовсе почернела.

– Бирицин… – растерянно произнесла я и посмотрела сначала на герцога Ламандского, а затем – на лорд-канцлера.

Тот сидел, сжав губы, а я почему-то вспомнила, как он ими меня целовал. Встряхнула головой – не о том сейчас думать нужно! Его Светлость вдруг ухватил меня одной рукой за шею, а пыльцы второй сунул мне в рот.

– Давай, выплевывай все, что успела проглотить, – рычал он мне в ухо и встряхивал, как тряпичную куклу.

Я уцепилась обеими руками за его запястье и попыталась донести, что сама прочищу желудок, но все было тщетно. Лорд-канцлер оказался слишком силен, чтобы мои потуги хоть как-то могли отвлечь его от цели… Наконец, когда я, по его мнению, исторгла все и даже чуть больше, лорд Вестон убрал пальцы из моего рта и подсунул под нос собственную флягу.

– Пей! – приказал он.

Ослушаться я не посмела – сама понимала, что делает он все правильно, пускай и излишне жестко. Опустошила через силу чужую флягу, и экзекуция началась по новой.

– Хватит, – хрипя, я оттолкнула руку мужчины, та неожиданно легко поддалась, и я смогла вытереть рот тыльной стороной ладони.

Пока пыталась отдышаться, заметила, что куртка и рубашка промокли насквозь. Из запасных вещей оставалось только платье, и то лежало оно в повозке и отставало от нас примерно на полдня. Стянула полы куртки, чтобы прикрыть начавшую просвечивать ткань рубашки, мужчины тактично отводили глаза. Все, кроме Его Светлости. Лорд-канцлер сверлил меня взглядом, будто это я была виновата в том, что так получилось. Да если бы я не глотнула воду из фляги герцога Ламандского, мы бы так и не узнали, что его до сих пор кто-то травит, между прочим! Так что он еще и поблагодарить меня должен. Потому что попробовавший бирицин один раз уже не чувствует его вкуса.

– Кто-то продолжает вас травить! – озвучила я очевидное.

– Да, но не очень удачно – воде я предпочитаю кое-что виноградное. А вот ты, Мари – к сожалению, нет, – герцог смотрел на меня с сочувствием и беспокойством, что так явно плескалось в его голубых глазах.

– Андре, ты пил сегодня из фляги? – задал вопрос Его Светлость.

– Буквально пару глотков. Тот, кто сильно ждет моей скорейшей кончины, похоже, не очень-то хорошо меня знает.

– Отравить воду тебе могли только на постоялом дворе в Торнвиле, это значит, что за нами неотрывно кто-то следует, или же предатель находится прямо среди нас, – лорд канцлер тяжелым взглядом обвел Джереми и Томаса.

Я и герцог Ламандский по понятным причинам оказались вне подозрений. Воины, не сговариваясь, одновременно подскочили с бревна, выпрямились в струну, ударили себя кулаком в область сердца и в унисон задекламировали:

– Клянусь защищать Короля и его интересы, исполнять приказы и говорить только правду, сражаться за державу и защищать ее от врагов, проявлять доблесть и не проявлять трусости, клянусь в верности лорду Дрейку Вестону, герцогу Ирривии и препоручаю ему свою жизнь!

Мы все застыли в напряжении и, не шевелясь, ждали реакции лорд-канцлера.

ГЛАВА 7

– Принято! – ответил спустя некоторое время Его Светлость, и все заметно расслабились. Не очень-то приятно подозревать людей, которым подставляешь свою спину, в предательстве. – Готовьте лошадей! – приказал он своим воинам, мне же кинул в руки сорочку, которую вытащил из собственной сумки: – Переоденься, Мари!

Молча взяла одежду и отправилась в сторону леса, что находился шагах в пятидесяти от полянки, на которой мы отдыхали.

– Мари, подожди! – окликнул герцог Ламандский, вдруг перешедший на «ты». Похоже, он всерьез обеспокоился моим состоянием. – Я провожу.

Пожала плечами и, не сбавляя хода, продолжила путь.

– Ты как? – догнал меня молодой герцог.

– Не знаю, – откликнулась я, все так же шагая и глядя, как мелькают в траве носки моих ботинок. Смотреть в затянутые искренней тревогой и сочувствием глаза герцога я остерегалась. Слишком велика была вероятность не сдержаться и устроить истерику. – Наверное, еще не осознала.

– Мне жаль, что так получилось, – тронул он меня за плечо. – Что из-за меня ты оказалась втянутой во всю эту историю, а теперь еще и рискуешь жизнью.

– Да, – горько ответила я.

Герцог остался стоять возле кромки леса, я же углубилась внутрь. Сняла мокрые куртку и рубашку, бюстье тоже сняла и надела сорочку Его Светлости. Материал оказался достаточно плотным, сразу было видно – вещица из разряда тех, что простым людям не по карману. Застегнула все пуговицы, рукава пришлось закатать, а свободный низ завязать в узел на поясе. Думаю, лорд-канцлер простит мою вольность.

Обратно шли молча. Я не спешила затевать разговор по душам, потому что сама еще не понимала, как реагировать на случившееся, ну а герцог Ламандский, очевидно, был слишком хорошо воспитан, чтобы в такой момент лезть ко мне в душу. Лорд-канцлер и его люди ждали нас верхом, молодой герцог помог мне забраться на лошадь, после чего легко вскочил в седло сам. Мы снова отправились в путь, дорога на этот раз шла лесом.

– Ты уже приняла свой настой? – подъехал ко мне Его Светлость.

– Приму, как только почувствую недомогание, – равнодушно отозвалась я.

– Мы добудем этот цветок и приготовим антидот, тебе всего лишь нужно продержаться несколько дней. О любом изменении самочувствия докладывай мне.

– Как скажете, Ваша Светлость, – устало ответила я. Все прошлые разногласия с лорд-канцлером померкли на фоне моей весьма вероятной скорой смерти, и теперь специфическая манера общения Его Светлости трогала мало. Какой смысл страдать из-за пары поцелуев, когда на кону теперь стоит моя жизнь…

Меня неуемно клонило в сон, но было ли это предвестником начавшей действовать отравы или же просто сказывался недостаток отдыха, с уверенностью сказать я не могла. То мне казалось, что я отчетливо чувствую головокружение, то боли в животе, то мне чудился чей-то печальный зов. О том, что бирицин влияет на душевное здоровье, я даже не знала.

– Вы ничего не слышите? – наконец не выдержала я и поинтересовалась у спутников.

– Что именно? – потребовал лорд-канцлер.

– Кто-то просит о помощи. Очень жалобно и безнадежно, – призналась я в том, что мучило меня вот уже четверть часа.

Томас с Джереми переглянулись, герцог Ламандский смотрел с жалостью, а Его Светлость нахмурился.

– Андрэ, тебя мучили галлюцинации? – обратился он к молодому герцогу. Тот отрицательно качнул головой:

– Чего не было, того не было. Мари, ты пока переодевалась в лесу, никаких ягод не ела?

– Я выросла в лесу, и даже если бы решила перекусить после всего случившегося, то отличить съедобные ягоды от несъедобных уж точно бы смогла.

– Мы на другом конце Королевства, госпожа Мари, подал голос Джереми. – Здешние растения могут быть вам не знакомы.

– Я ничего не ела, – отчеканила я. Чужие непрекращающиеся настойчивые мольбы не давали сосредоточиться и действовали на нервы.

– На что это похоже? – подъехал ко мне ближе Его Светлость. Было приятно, что хоть кто-то отнесся серьезно к моим словам. Странно только, что этим человеком оказался лорд-канцлер.

– Звон в голове. Как будто внутри меня сидит ребенок и непрестанно дергает за юбку. Он становится только сильнее, – пожаловалась я.

– Это магия.

– Кто-то прямо сейчас пытается свести меня с ума? Ему было мало бирицина? – не поняла я.

– Нет. Твоя магия что-то почувствовала и теперь зовет тебя. И, пока ты не выполнишь то, что она хочет, она не отпустит. Веди нас к источнику зова.

– Вы уверены?

– Ну, ты же сама сказала, что не ела никаких незнакомых ягод, – подмигнул лорд-канцлер.

И я впервые с удивлением обнаружила в нем что-то простое, человеческое. Надо же, он даже по-доброму шутить может… Постепенно звон в голове заместил собой все вокруг. Я практически не видела дороги, ориентировалась лишь по просвету неба, что замутненный взор цеплял между макушек деревьев. Спутники исчезли из моего сознания, будто их и не было вовсе, усталость и разочарование забылись, оставались лишь я и чей-то зов, что вел меня. Как по ниточке я зачарованно следовала за чужой мольбой о помощи и точно знала: сейчас я все делаю верно. Вот ниточка-паутинка свернула в лес, и я вслед за ней. Краем уха услышала приказ Его Светлости Томасу и Джереми оставаться на дороге и тут же о нем забыла.