Францисканский орден: от апостольского движения к ученой корпорации (Франция, XIII в.)

200

К 1270 г. он уже был в Ордене, главные события жизни известны из его основного сочинения (одного из наиболее значительных источников по истории движения спиритуалов): «История семи гонений» (Historia Septem Tribulationum Ordinis Minorum // Angelo Clareni. Opera II / Ed. O. Rossini, comm. and intr. H. Hel-bling. Rome, 1999. Основные исследования см.: Auw L. von. Angelo Clareno et les spirituels franciscains. Lausanne, 1952; Potestà G.L. Angelo Clareno. Dai poveri eremiti ai fraticelli. Roma, 1990).

201

См.: Котляревский С.А. Францисканский орден… С. 348—349.

202

О жизни Убертино да Казале см.: Potestà G.L. Ubertin de Ca-sale // Dictionnaire de Spiritualité. P., 1994. Vol. XVI. P. 3—15. Критические исследования см.: Callaey F. L’influence et la dif fusion de l’Arbor vitae de Ubertin de Casale // Revue d’histoire ecclésiastique. 1921. T. 17. P. 533—546; Manselli R. Pietro di Giovanni Olivi ed Ubertino da Casale // Studi Medievali. 1965. Vol. III. № 6. P. 95—122; Potestà G.L. Storia ed escatologia in Ubertino da Ca-sale. Milano, 1980; Damiata M. Aspettando l’Apocalisse in fervore e furore con Ubertino da Casale. Rome, 2000.

203

По этой причине это жизнеописание не входит в стандартный список агиографий Франциска.

204

См.: Флоровская К. Св. Франциск в «Древе крестной жизни»… C. 88.

205

Речь идет о структурализме и о методах исследования Э. Жильсона, К. Леви-Стросс и др. Об этом методе см. выше, во «Введении».

206

Легитимизация правления посредством генеалогического родства осуществлялась с помощью дохристианских и Библейских текстовых форм, а приоритет отдавался устному знанию. При этом генеалогия рассматривалась как часть Священной истории. К середине X в. церковный совет рекомендовал рассматривать для координации семейных связей письменные генеалогии, из-за чего письменная традиция вытеснила устную, и генеалогическое знание перешло в ведомство церкви: Kleinschmidt H. Understanding the Middle Ages. The Transformation of Ideas and Attitudes in the Medieval World. Woodbridge, 2000. P. 246. О мнемонике в Средние века см., например: Carruthers M. The Book of Memory: a Study of Memory in Medieval Culture. Cambridge, 2008.

207

«Зачем были изобретены буквы? Чтобы освежить память, чтобы все, что хотел, мог бы сказать, т.к. из-за сложности языка память устала, и были изобретены буквы» // The New Cambridge Medieval History / Ed. R. McKitterick. Cambridge, 1992. T. 2. P. 796.

208

Показательно, что первоначально предмет истории не входит в сферу интересов университетов. Но в Парижском университете с 50-х гг. XIII в., с начала конфликта нищенствующих орденов и местных профессоров, проблема истории становится чрезвычайно актуальной. Об этом см. Ч. II, Гл. III, раздел «Этапы системного кризиса: папство, нищенствующие, профессора» (п. «Фальшивые пророки»).

209

Так, Бонавентура пишет о том, что совершил специальное путешествие, собирал свежие материалы, однако, не добавляя ничего нового, но лишь используя сюжеты из первого и второго жизнеописаний Фомы Челанского.

210

В соответствующих частях книги будут рассмотрены концепты: «ученость» (Ч. II), «послушание» и «меньший брат» (Ч. III). Под концептом я понимаю термины, для объяснения которых авторы житий привлекают многосоставные метафоры, вносящие и неоднозначность, и многогранность символа, требующего последующего однозначного комментария и действия.

211

Необходимо подчеркнуть, что данное исследование не ставит целью выяснение, имел ли Лев действительно особое значение для Франциска, или это позднейшее влияние спиритуалов, для которых имело значение знание, будто брат – идейный вдохновитель «беднячка из Ассизи». Выше упоминалось, что первые товарищи Франциска, оставаясь самыми верными его последователями, по возможности умаляют себя, вычеркивают из мира земного. Их имена сложно найти в житиях, именем же брата Льва пестрит множество исследований. Мы полагаем, что современная историография обязана этому Полю Сабатье, который инициировал во многом восстановление и нахождение множества считавшихся утерянными жизнеописаний. Он утверждал, что древнейшим жизнеописанием Франциска была работа “Speculum perfectionis”, составленная в 1227 г. братом Львом, ближайшим сподвижником Франциска и противником политики Илии Кортонского, нового генерального министра. Это заявление вызвало многочисленные возражения. Ныне “Speculum perfectionis” датируют началом XIV в. Cм., например: Francis of Assisi: Early Documents. The Prophet / Ed. R. Armstrong, J.A. Wayne Hellmann, B. Short. N.Y., 2002. P. 207—212.

212

Цит. по: De vera et perfecta laetitia // св. Франциск Ассизский. Сочинения… C. 74.

213

1С. Prologus. P. 3—4.

214

История Франциска от обращения до получения стигматов, затем от стигматов до смерти и, наконец, его посмертные чудеса, подтверждающие святость, и описание канонизации.

215

Фома сравнивает Франциска с мастером, создателем-строителем (“artifex”), который возводит здание Ордена посредством Правил, доктрины, формы (1C. P. I, ch. XV, 37. P. 30).

216

Ibid. P. I, ch. II, 4-5. P. 8—9. В последующих жизнеописаниях видение будет разделено на две части: видение до похода в Апулию, диалог с Богом на дороге в Апулию, после которого Франциск возвращается обратно в Ассизи ждать дальнейших указаний. В первом жизнеописании этот момент употреблен для дидактики.

217

Ibid. P. I, ch. VI. P. 13—15.

218

Ibid. P. I, ch. IX, 22. P. 19. Вероятно, этот акцент на переодевании является мнемоническим приемом, характерным для устной культуры. Он переходит из одного жизнеописания в другое.

219

Ibid. P. I, ch. XII. P. 23—25.

220

Ibid. P. I, ch. XI, 28. P. 23.

221

Ibid. P. I, ch. XXI. P. 44—47; P. I, ch. XXIX. P. 59—62.

222

Ibid. P. I, ch. XXI, 59. P. 45—46. В этой же главе – обращение воды в вино, т.е. повиновение элементов и живого, чудо, сотворенное Христом. В общем плане эта глава о чудесах и доказательствах святости Франциска.

223

Ibid. P. I, ch. XXIX, 82—83. P. 61—62.

224

Ibid. P. II, ch. II—III. P. 69—74.

225

Ibid. P. II, ch. VII (108)—IX. P. 83—91.

226

2C. Prologus. P. 129—130.

227

Сравнение письменного текста со зданием – общее не только для житий.

228

Так, в одной из глав описывается, как в подушку вселяется бес, но подушка – это символ сна и покоя, а становится – источником беспорядка и хаоса (2C. P. II, ch. XXXIV. P. 169—170). Более того, Франциск заставит рыцарей просить милостыню, тем самым нарушив, по сути, порядок вещей. Но внеся хаос в существующую систему, он, в конечном итоге, установил гармонию и радость. См.: Ibid., P. II, XLVII. P. 177.

229

Ibid. P. I, ch. III. P. 134—135.

230

Об отношении Франциска к жонглерам судить сложно. Фома утверждает, что Франциск любит все, что любит Бог, ненавидит все, что ненавидит Бог, особенно клеветников (Ibid. P. II, ch. CXXXVIII, 182. P. 234). Изображать из себя того, кем ты не являешься – это великий грех. Так же плохо, когда обвиняешь другого в том, чем он не является. Необходимо смотреть на мир таким, какой он есть, и не надевать на него маску. Внутреннее состояние должно равно быть внешнему (Ibid. P. II, ch. XCIII. P. 206—207). Вместе с тем Франциска отличает любовь к песням на французском языке, он часто устраивает представления; «беднячок из Ассизи» – Божий жонглер. Вероятно, здесь представлена инверсия, когда термины и представления народной традиции вводятся в письменную культуру клириков, и через метафору приобретают положительный оттенок. Однако если св. Бернард Клервоский только объявлял себя жонглером, то Франциск не просто заявляет, но совершает вполне конкретные действия. Об изменении восприятия жонглеров в XII и XIII вв. см.: Casagrande C., Vecchio S. Clercs et jongleurs dans la société médiévale (XIIe et XIIIe siècles) // Annales. 1979. Vol. 34. № 5. P. 913—928.

231

2С. P. II, ch. CXXIV—CXXX. P. 225—229.

232

Ibid. P. II, ch. CXXVII. P. 228; ch. CXXX. P. 229.

233

См. ниже, в данной главе, раздел «Схоластический Франциск “Большой легенды”».

234

Ibid. P. II, ch. LXXXVI. P. 202—203. Cвятой освобождает брата от искушений и говорит об их полезности (в разделе “De tentationibus quas passus est” // Ibid. Ch. LXXXI—LXXXIII. P. 200). О бесах он говорит как о слугах Бога, как о “castaldi” (Ibid. Ch. LXXXIV, 120. P. 201), т.е. помещает их в должность для наказания и исправления людей, следуя праву лангобардов.

235

Ibid. P. II, ch. CXXI. P. 224.