Детективы и не только

– И у нас все расцветет! – усмехнулся чертежник, – И вода в речке тоже есть.

– Нет, Степан Тихонович, там другое! Море, скалы, набережная, парки, оркестры, театры… Целый год можно копить ради такого.

– И еще останется… – Зарплата инженера была куда выше, чем у чертежника, пившего к тому же не только чай.

– А вот слыхали, как у нас вчера аптекаря с врачом убили? Ужас ведь! Хорошо хоть новых прислали, а то прямо непонятно, что и делать – аптека на замке и хирурга в больнице нет.

– Ну ладно вам, Мойша Абрамович, про это говорить, мало ли что будет, хватит уже.

– Степан Тихонович, я ведь от дамы тогда проходил ночью у аптеки, – перешел на шепот инженер, – страшно просто подумать, вдруг и меня бы так, – он постучал пальцем по лбу.

– Да вы что! Вы в милицию то говорили?

– Нет, – замахал руками инженер, – нет, конечно, мало ли кто этот убийца! Если он рядом ходит, лучше я тихо посижу, пока поймают. Неровен час, и меня видел!

– Ну и правильно, ну и правильно, – Степан Тихонович допил чаек, поставил подстаканник на стол и начал точить карандаши.

Вечером он написал письмо, в котором изложил, что инженер, возможно, видел убийцу и намеренно скрыл его от милиции. На конверте вывел «Начальнику милиции лично!».

Письмо старик опустил в ящик у милиции, когда уже темнело, руки слегка дрожали. Дежурный отнес конверт на стол Ефимцеву.

***

Утром в милицию позвонили с завода – пропали инженер и чертежник, а когда рабочих послали постучаться в квартиры заводского дома, то нашли обоих убитыми.

Жили они в одном доме с двумя входами, а вот убиты были в одной квартире – у инженера.

Инженер лежал на столе, обнимая его руками, а чертежник на полу перед дверью. В этот раз у убийцы задача была сложнее, и пуля вошла чертежнику чуть ниже левого виска, когда тот рванулся к двери.

Ефимцев был впервые здесь, в холостяцкой берлоге инженера, но чувствовал, что видел это все: фотографии из училища, ситцевую занавеску на окне, расшатанные стулья, круглый столик с подложенной под ножку книгой, ковер на стене.

Голова начала побаливать…

Надо было понять что-то очень важное, но это ускользало.

– Гильзы те же, – произнес эксперт.

Директор завода стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу, и пытался не смотреть на мертвых.

– Скажите, – повернулся к нему Ефимцев, – над чем они работали?

– Ох, в общем-то, ни над чем, -директор мял в руках шляпу, -Так, текучка, секретного ничего. Каких-то технологий мы не разрабатываем и оборудование у нас старое. Заказы, план по запчастям, иногда вносили изменения согласно нашим возможностям. Да! —вспомнил он, – Инженер же в отпуск собирался!

– Надолго?

– Недели на две, через неделю. Товарищ майор, может все же в сад выйдем, – взмолился он, —не могу я тут!

– Давайте в сад.

Белый от цветов, душистый яблоневый сад должен был бы отвлечь от тяжелых мыслей. Ефимцев с директором сели на скамейку у крыльца.

– А про чертежника что скажете?

– Да тоже ничего. Он, в общем-то, и сам мог быть инженером, просто он из дворян, да и попивал еще. Вот его и взяли на ставку чертежника.

– А зачем вдвоем они собрались, как думаете?

– Не представляю. Уж слишком люди разные. Мойша Абрамович мог ведь и женщину к себе привести, да и как-то по национальному вопросу они немного расходились.

– Хорошо, расскажете потом следователю.

Ефимцев встал со скамейки, сунул руки в карманы плаща и вдруг нащупал письмо.

– Что за ерунда! – он достал письмо, прочел надпись на конверте, потом письмо и окликнул директора, – постойте! Почерк узнаете?

– Да, конечно, это Степана Тихоновича почерк.

– Спасибо, идите.

«Черт, как же я забыл-то?» – думал Ефимцев, – «Или просто не прочел? Но это же объясняет, почему их убили! Но как убийца узнал про это?»

Через час он был в своем кабинете с Деминым.

– Вот что, Петр, вчера я письмо прозевал. Хуже, чем прозевал – того, кто его написал и того, о ком написали, убили. – Ефимцев протянул Демину письмо.

– Да-а, серьезно, – Демин прочел письмо. – Значит, Равикович видел убийцу.

– Или убийца видел Равиковича.

– Скорее, второе. – Демин помолчал, – Слушай, Аркадий, а ты вообще заметил, что жертвы как-то легко подпускают убийцу к себе. Ночью открывают дверь, впускают в дом.

– И впрямь, странный какой-то убийца. Все ему доверяют и отказать не могут. Знаешь, – Ефимцев подошел к окну, – он ведь город то хорошо знает – ночью ходит, дороги не спрашивает, а новых людей и не приезжало. Свой ведь кто-то.

– Вот-вот, -Демин попробовал закурить, но спички как-то не зажглись, он смял сигарету, бросил и сказал майору: -А письмо пока убери, спрячь.

***

– Аллочка, ты куда? – Соседка строго посмотрела сквозь очки на юную телефонистку, – Ночь скоро.

– Ой, Ольга Петровна, да я только на станцию, посмотрю как там на почте.

– И приоделась, и причесалась ты, конечно, для почты? – Седая соседка строго осмотрела ее,

– Ну, там девочка приболела с утра, может с вечера не выйти. – Аллочка уже выскальзывала за дверь, боясь опоздать.

– Только возвращайся со своей почты поскорей, в дверь не звони и не пей на почте, – соседка сделала ударение на последнем слове.

– Хорошо, Ольга Петровна! – Аллочка, смеясь, бежала вниз по лестнице. Еще бы! ОН – тот, кого она смела любить только тайно, доверяясь лишь дневнику, этот большой, сильный человек САМ вдруг позвонил ей на почту и САМ предложил встречу!

Пусть это свидание пока такое – ночное, на окраине, вдали от всех, но потом, потом он будет ее и только ее! Будет все – семья, счастье, дом!

Так она и мчалась по темнеющему городу, размахивая дерматиновой сумочкой, мимо редких прохожих, мечтая о прекрасной жизни.

Нашли ее уже утром. Ветер с моря трепал короткие каштановые волосы, выпавшие из-под слетевшего берета, а распахнутые карие глаза удивленно смотрели в ясное майское небо. Отверстие от маленькой пули было точно посреди лба.

***

Демин смотрел в эти глаза и думал, как странно замкнулся этот круг: теперь он не сможет забыть и их. Сейчас он отвел взгляд.

– Выяснили кто она? – спросил Ефимцев.

– Да, – подбежал постовой, – телефонистка с почты. Аллочка. Ее все знают.

– И в протокол как Аллочку записали? – Ефимцеву просто хотелось сорваться хоть на ком-то.

– Извините, -постовой вытянулся, -Томилина Алла Петровна, восемнадцатого года рождения, работала на почте.

– Так то.

Народ столпился вокруг, место было прохожее, слухи об убийствах ходили по городу. Наконец, пришла подвода, санитары погрузили тело. Люди стали расходиться.

Ефимцев с Деминым отошли к машине. Майор хотел закурить, но сигарета сломалась, он скомкал ее и бросил на землю:

– Чтоб тебя! Пять человек! Девку молодую непонятно за что!

– А прежних понятно? – Демин тоже был не в духе, раскрыл и сразу закрыл портсигар, убрал его в карман.

– Да все непонятно. Понятно только, что живет он в городе, и давно живет. Город знает отлично и не подозревает его никто.

Демин все думал о чем-то, глядя в зеленую даль поля, и осторожно начал:

– Ты вот не знал… Помнишь Пасечника.

– Ну, и что?

– Эта девочка ведь его грамоте учила.

– Как так, -Ефимцев резко повернулся к Демину, -я ведь его к тебе отправил.

– А я вот на комсомол скинул, а они на нее. И мне сообщили.

– Нет, погоди, погоди ерунда какая-то. Ну ее, а врача, аптекаря, инженера, чертежника?

Демин пожал плечами:

– Не знаю. Может надо еще поискать. Только быстро, или из Симферополя кого пришлют, тогда уж нам мозги вправят.

– Точно. Ладно, давай сперва Сашу расспросим.

***

– Пасечник, ко мне!

Ефимцев бросил это, проходя с Деминым мимо милиционера и Александр сразу поднялся в его кабинет, дверь закрыли:

– Оружие с собой? – сразу спросил Ефимцев.

– Да, вот, – сержант похлопал себя по карману.

– Передайте товарищу капитану, – сразу стало ясно, что разговор более, чем серьезный, и Саше стало немного не по себе.

– Да что…, -начал он.

– Передайте, – с нажимом, раздельно произнес Ефимцев.

Пасечник вынул Наган, отдал его Демину, Ефимцев взял стул поставил отдельно от стола:

– Садитесь.

– Да в чем дело то!

– Повторять надо? – спросил Демин тоже с нажимом.

Милиционер сел

– Вы на уроки по грамотности ходите?

– Ну, пропустил раз, так что теперь, из милиции выгонять?

– Когда пропустили?

– Вчера вот пропустил, нажаловалась уже?

Офицеры ходили рядом, глядя на него

– И что, хорошо уроки то шли?

– Да так себе, уж больно приставучая.

– Что, девка-то, поди, понравилась, амуры завел?

– Какие там? Мелкая, серая, кому нужна?

– Ну, мало ли… от уроков освободила бы.

– Да что случилось то?

– Убили, Саша, твою учительницу. – Ефимцеву уже стало ясно, что милиционер ни при чем, он сел за стол, потер голову и спросил:– Ты то где вчера был?

– Да здесь, до четырех, потом в буфете у вокзала до шести где-то, потом в общежитии до ночи, а потом опять здесь дежурил и спал с утра в каптерке.

– Ясно. Капитан, отдайте ему оружие.

Лучшего алиби, чем ночное дежурство в милиции и придумать было нельзя. Все еще ошарашенного Пасечника отпустили, дверь за ним закрылась, и Ефимцев присел на стол. Демин сел на освободившийся стул, помолчал немного и начал:

– Давай-ка подумаем, что происходит. Он хорошо знает город, он кто-то настолько свой, что его просто не замечают, его пускают без вопросов и не боятся.

– Стреляет хорошо, даже отлично. С одного выстрела убивает наповал.

– И не грабит.

– А почему «Он», может, «Она»?

– То есть, женщина, которую обидели? Нет, погоди-погоди, какой-то роман выходит. Бульварный. Женщина роковая.

– А почему нет? У доктора и аптекаря была, например, родственницей или любовницей, у инженера тоже, а чертежник – свидетель или гость.

– А телефонистка?

– Да-а. Телефонистка.

– Соперница? В чем?

– Да. Действительно. Представляешь ее, как соперницу?

– Ну, любовь зла, может, она с мужиками путалась?

– И тут месть пришла? Нет. Все равно ерунда какая-то. Стреляет уж больно хорошо. Да и не та эта Маша, чтобы четверых таких мужиков охмурить. Ничего мы так не выдумаем. Ловить надо, ловить.

***

Первый секретарь глянул грозно через очки и начал:

– По городу уже ходят слухи. Пять смертей! Вы понимаете, что это похоже на массовый целенаправленный террор?

– Да, – сказал Ефимцев, – понимаю.

– Если понимаете, то чего ждете? Что партактив отстреливать начнут? Что с последним убийством?

– Все так же. Ничего не взяли, изнасилования тоже, похоже, не было, белье на месте. Гильза та же, отпечатков нет. Это телефонистка с почты, соседка сообщила, что девушка почти ночью пошла куда-то, похоже, на свидание. Про причину ухода соврала, сказала, что идет на почту подменять заболевшую сотрудницу. Подробнее после вскрытия.

– На почте что?

– Ей звонил кто-то. Так-то она обычно серая была и грустная, а после звонка просто расцвела, но у нее стала работа из рук валиться. Дневник есть, но там только ерунда влюбленная и безлично как-то: «Он», «Ты»…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.