Поединщик

– Уютное местечко, – клацая зубами от холода, заметил капрал.

– Мы срастили лианы и обвязали ими снаружи цветок или как его там, – доложил Виннигар. – Чтобы ветер и дождь меньше проникали сюда, господин капрал.

Окончание его фразы почти полностью заглушил очередной громовой залп. Не успели путники перевести дух, как со зловещим шипением вновь сверкнула молния.

– Скоро начнется, – прошептал Тиллиер.

– Эй, новобранцы! А ну, давайте, развязывайте свои котомки, – предложил Виннигар. – Мамки и тетки наверняка напихали вам туда пирожков с ливером на дорогу. По крайней мере, вымокнем на полный желудок. А тот, кто догадался запастись флягой с добрым первачом, вообще заслужит мою отдельную признательность.

Хоракт и Тиллиер с готовностью завозились, распутывая тесемки дорожных мешков, а Риордан со смущением поглядел на свой тощий узелок. Дертин пихнул в центр круга свой увесистый баул:

– Не спешите, парни. У меня тут полно жратвы, на всех хватит. И вино домашнее имеется.

Здоровяк ослабил узел на горловине мешка.

– Вот пироги, вот сало, уже нарезанное, целая головка сыра. Угощайтесь, господин капрал. И господин Виннигар тоже!

– Как твои пальцы? – спросил Скиндар, запуская руку в котомку Дертина. – Не похоже, чтобы тебя они сильно беспокоили. Сначала ты скакал на лошади и сжимал ими поводья, а теперь ловко управляешься с веревкой.

– Тоже удивляюсь, – буркнул Виннигар. – Вчера я готов был поклясться, что наутро он и задницу сам себе подтереть не сможет.

– Такова уж моя природа, – охотно пояснил Дертин. – Любая боль мне нипочем. Отец часто дразнит меня истуканом каменным. Пару лет назад мне на ногу свалилась наша маленькая наковальня. Пока сапог не намок от крови, я не понимал, что вся стопа у меня раздроблена. Да и после лежал в постели не больше пары дней, а потом понемногу начал помогать по хозяйству.

– Необычно высокий болевой порог, – со значением сказал роканд, пристально глядя на капрала.

– Скорее отсутствие оного, – тихо промолвил Скиндар. – Врач смотрел тебя?

– Да, вскоре после происшествия с наковальней. Ничего такого не нашел. В остальном я обычный человек, господин капрал. Только терпеливый насчет боли, да и заживает на мне все, как на клыкастой свинье.

– Это ценное свойство для солдата, – отозвался Скиндар, продолжая размышлять о чем-то. – Твоя природа может здорово пригодиться Овергору.

Что-то недоброе крылось в последней фразе капрала, но молодой кузнец не обратил на нее внимания. На его лице застыла блаженная улыбка, он опять вспомнил про свою Наббию. До чего же ядреная девка его невеста! Ярко-рыжий сноп волос, налитой груди тесно под сарафаном, все лицо усыпано солнечными искорками-веснушками, а кожа белая-белая, словно сбрызнута молоком. Взгляд с хитринкой, но пронизывающий до самых поджилок, будто смотрит она и прикидывает с сомнением: а как ты себя покажешь, мой суженый? Не подведешь ли? Даже удивительно, что она приняла его ухаживания, столько видных и знатных по местным меркам женихов за ней увивались. А родня всегда считала его увальнем и простофилей! Не в глаза, конечно, но Дертин чувствовал пренебрежительное отношение к себе. Уже несколько лет, как он перегнал отца по работе. «Да, махать молотом ты горазд!» – приговаривал иногда родитель, щурясь чуть презрительно. Словно кроме тяжкого труда Дертин ни на что не способен. Как-то само собой было решено – старший отпрыск станет опорой для всей семьи даже после женитьбы. Им уже заранее отвели флигель в общем доме. И никакого намека на собственное хозяйство. Даже заговаривать об этом не смей! Главное, чтобы жена досталась с рассудком, а ему предначертано от зари до сумерек ломать спину за наковальней и горном, раз уродился таким здоровым. К нему так и льнет весь домашний скот, лошади слушаются каждого слова, но что с того? Он добр от того, что простодушен, вот и чувствует это животина, а потому не ждет от него подвоха. Нет, родные не хотели от Дертина никаких свершений. Но он всем показал свой характер! Увалень? Ни на что, кроме кузни не годится? Ха-ха. Он будет жить в столице на широкую ногу с красавицей женой и скоро забудет, как по утрам несет свежим навозом из хлева. Дертин с хрустом разжевал ломоть сала и запил его терпким вином. Неизвестно, сколько продлится этот ливень. Капрал сказал, что ночуем в Гроендаге, но получится ли до него добраться? Дорогу наверняка развезет, так что идти придется по щиколотку в липкой грязи. Эх, кончилась бы побыстрее гроза! Тогда к вечеру они наверняка добредут до Гроендага. А значит, появится шанс сегодня свидеться с Наббией, рассказать ей про солдатский смотр и потолковать о будущем. Где-нибудь на сеновале. Раз теперь свадьба у них будет в самом Овергоре, может поддаться девка. Он теперь солдат, а солдат следует ублажать, так он ей и заявит!

Едва они завершили трапезу, как боги проявили свою силу в полную мощь. Через несколько минут все почти ослепли и оглохли от небесной какофонии. Казалось, что молнии метили прямо в рощу. Дождь наотмашь хлестал по листьям схинии, а ветер заставлял их ходить ходуном. Снаружи их убежища словно собрались неведомые твари и завывали сотнею жутких голосов. Потом вдруг все прекратилось, и установилась звенящая тишина.

– Веселенькое представление, – усмехнулся Скиндар. – Даже жаль, что оно закончилось.

– Судя по тишине, мы находимся в Оке бури, – заметил Риордан. – Самое опасное время, господин капрал.

– А что-нибудь хорошее у вас тут, в предгорьях, бывает? – с досадой в голосе поинтересовался Скиндар.

Вдруг Риордан схватил его за руку. В другое время он получил бы как минимум затрещину за вольность, но теперь капрал и сам, сквозь промежутки между листьями, увидел это. С возрастающим гудением к схинии по воздуху медленно плыл ослепительно огненный шар. Он был размером чуть больше головы человека, но вызывал ужас, а его медленное и неотвратимое скольжение было приближением гибели. Все, кто находился внутри бутона, замерли и затаили дыхание. Шар поравнялся с деревом, на несколько мгновений завис в воздухе, а потом гудение начало отдаляться и, наконец, утихло совсем.

– Бесноватая, – благоговейно прошептал Тиллиер.

– Нет, то было еще не жутко, – едва шевеля губами, пробормотал Скиндар. – А вот это уже по-настоящему страшно. Как вы тут выживаете, в своем Вейнринге?

– Они приходят только раз в год, осенью, – пояснил Хоракт. – И все в деревне научились от них прятаться.

– Внимание! Еще одна, – предупредил Риордан.

С той же стороны, откуда приплыл первый шар, послышалось уже знакомое гудение. Следующая бесноватая была большей по размеру, чем первая, и двигалась значительно быстрее. Она выписывала в воздухе зигзаги, а когда задевала ветви, раздавался сильный треск и в разные стороны сыпались искры. Едва шар приблизился к схинии, в которой скрывались путники, он, как и предыдущий, сначала замедлился, а затем остановился совсем. И вдруг качнулся прямо к входу в убежище.

– Она нас чует! – вскрикнул Тиллиер.

– Молчи, идиот, – прошипел Дертин.

Все подались назад к противоположной живой стене. Бесноватая несколько раз медленно повернулась вокруг своей оси, словно раздумывала, куда податься, а потом вновь поплыла по направлению к людям. Какой-то предмет пролетел в древесном сумраке через убежище и угодил в шар, который теперь почти закрывал собой вход. Раздался грохот, яркая вспышка ослепила путников и жар опалил им лица. Когда их глаза вновь обрели способность различать предметы, они увидели, что половину бутона разворотило взрывом, а его огромные листья теперь висели обугленными ошметками.

– Что это было? – прохрипел капрал. – Чем швырнули в шар и какой болван это сделал?

– Это я, господин капрал, – отозвался Дертин. – Я кинул в него ботинком. Иначе могло плохо закончиться.

– Ничего себе! Мы прикончили бесноватую! Вот это да! – закричал Тиллиер. – Говорят, что она оставляет после разрыва драгоценные камни. Надо будет поискать в траве.

– Все целы? – спросил Скиндар.

Со стороны Риордана послышалось сдавленное мычание и зубовный скрежет от сдерживаемой изо всех сил боли.

– Меня зацепило, – невнятно сказал он.

– Огниво! Огонь! Живо! – потребовал капрал.

Виннигар вытащил огниво из походного ранца, высек кресалом целый сноп искр и подпалил трут. Скиндар пошарил в своей торбе. Под руку попалась тонкая пачка гербовой бумаги, но капрал не стал ее доставать – каждый свиток был пронумерован в королевской канцелярии и подлежал строгому учету. Наконец он нащупал свой шелковый носовой платок, романтический подарок одной модистки, и решительно выдернул его наружу.

– Жги, – приказал он Виннигару. – Если эта тряпка по характеру хоть чуть-чуть похожа на свою бывшую хозяйку, то гореть должна отменно.

Когда пламя осветило лицо Риордана, все увидели, какую беду сотворила с ним молния. Лицо рекрута было обезображено. На его левой щеке зияла круглая дыра, в которую можно было при желании просунуть два пальца, кожа и мясо на краях раны спеклись в черную корку, также была полностью сожжена мочка левого уха.

– Ой! Да у тебя зубы снаружи видно, – брякнул некстати Тиллиер.

– Для жизни не опасно, а на войне бывает и похуже, – неуклюже попытался ободрить рекрута Виннигар.

– Извини, приятель, – сокрушенно сказал Дертин. – Не хотел я…

Из глаз Риордана брызнули слезы.

– Ты правильно все сделал, – промычал он. – Просто не повезло.

«Пацан. Слегка огрубевший, но всего лишь пацан», – с сочувствием подумал Скиндар, а вслух сказал:

– Эти ваши пузыри с газом сейчас начнут вонять, верно? И мы можем задохнуться?

– Нам нужно сматываться отсюда, – подтвердил Хоракт.

– Хорошо, тогда слезаем с этой, как ее, схинии, и двигаем прямехонько в Гроендаг к тамошним лекарям. Дневной переход придется совершить в двойном темпе.

– Я смогу дойти, – вскинулся Риордан.

Никто и не подумал указать ему на то, что он забыл добавить «господин капрал».

– Сейчас не время проявлять геройство, парень, – Скиндар отрицательно покачал головой. – Прибереги его до Парапета Доблести. Ну! Собрали пожитки! Первым спускается Виннигар, Тиллиер за ним, а после мы поможем Риордану.

Скользя по размытой дождем почве, проваливаясь в лужи, спотыкаясь о корни и лианы, они продрались сквозь переплетение стволов и сучьев к опушке рощи, после чего тут же сделали привал, потому что Дертину пришлось выковыривать шипы и занозы из своей босой ступни. Даже тут, на свежем воздухе ощутимо воняло сгнившими овощами и еще чем-то приторно сладким, а там, внутри, Скиндар боялся, как бы не потерять сознание от одуряющих газов, которые источали пузырчатки. Он тоскливо оглядел свой парадный мундир, теперь превратившийся в балахон шута, который к тому же несколько дней спал в придорожной канаве.

– Много раз я водил рекрутские команды, но такого не припомню, – мрачно признался капрал. – Один с синяком на скуле, второй с разбитыми кулаками и к тому же босой, третий с надорванным животом, а про четвертого и говорить нечего. Отменный набор, скажу я вам.

Новобранцы виновато промолчали, а Виннигар понимающе ухмыльнулся. Роканд знал, что по прибытии в Овергор пополнение немедленно выстроят перед Мастером войны Биккартом, чтобы тот оценил, насколько хорошо Скиндар потратил королевские денежки. Капрал прикидывал, какой в этот раз будет вердикт Биккарта, и заранее его опасался.

– Ты закончил со своей подошвой? – спросил Скиндар у Дертина.

– Да, господин капрал.

– Тогда подъем. До Гроендага несколько часов ходьбы, дорогу наверняка размыло ручьями, так что путь будет веселеньким. Вперед, ребята. Эй, кто-нибудь, возьмите у Риордана его мешок.

Это был не просто приказ, а проверка. Виннигар понимал тайный смысл распоряжения капрала, и с его языка готов был сорваться уничижительный комментарий, но роканд умолк, не сказав ни слова, потому что к пострадавшему потянулось сразу три руки.

– Я справлюсь, господин капрал, – простонал Риордан.

– Кого интересует твое мнение? Командир отдал приказ. Выполнять!

На пути к Гроендагу все старались как-то помочь пострадавшему, маскируя заботу грубоватыми шутками. Дертин подставлял свою могучую руку, когда Риордан переходил ручьи и лужи, Хоракт подсказывал, куда наступить, а Тиллиер и вовсе тащил его мешок. Наблюдая за рекрутами с повеселевшим лицом, Скиндар думал: «А может, что и получится. Ребята, похоже, стоящие». Риордан же, хоть и испытывал неловкость от этих дружеских проявлений, сквозь ноющую боль прислушивался к новым чувствам внутри себя. Не избалованный любовью близких, он вдруг понял, что теперь все по-другому. Эти, окружающие его и еще вчера чужие люди теперь и есть его новая семья. Задира Тиллиер, хитрован Хоракт и немногословный Дертин, который себе на уме. Он, в свою очередь, сам начал относиться к ним иначе. Теперь даже Тиллиер не вызывал у него раздражения. Риордан не понимал, что в маленькой группе все чувства жестче, эмоции обострены, но перед общей проблемой все сразу становится неважным. Совместно пережитый страх и его ранение сплотили их и привязали друг к другу, как час назад они обвязывали лианами листья схинии.

Когда показались первые поля Гроендага, их ноги ниже колен были полностью залеплены грязью. Штаны, верхняя одежда тоже представляли собой печальное зрелище. Грязь была даже на лицах.

– Почему корона до сих пор не вымостила вам дороги? – в сердцах воскликнул Скиндар. – Это же невозможное дело – ковылять в такой жиже. Я бывал в Вейнринге пару раз, но никогда не попадал под ливень. Как только доберемся до Овергора, клянусь, я дойду до самого графа Танлегера! И подам прошение.

– А она и вымощена, господин капрал. Щебнем. Не будь его, мы бы увязали по колено, – отозвался Дертин. – Осенью наша дорога особенно плоха, потому что ее ремонтируют только зимой, когда все подмерзает. Вейнринг – небольшая деревня, до нее никому нет дела. Вот от Гроендага в столицу проложен настоящий шлях. Да вы и сами это знаете.

Капрал взглянул на Риордана:

– Как ты, парень? Нет, не отвечай, просто кивни, если можешь идти.

Риордан послушно кивнул, тяжело переставляя ноги.

– Скажите мне, горцы, когда в человека попадает такая круглая молния, это что-то означает по вашим обычаям? – спросил Скиндар. – У вас наверняка предусмотрен подобный случай.

Хоракт шмыгнул носом, скосил глаза на Риордана, а потом осторожно ответил:

– Ну, вообще-то после такого редко выживают, господин капрал. Но считается, раз бесноватая отметила человека, то она передала ему часть своей мощи. И он вроде как тоже становится бесноватым.

Риордан вздохнул, но его вздох больше напоминал стон.

– Не унывай, парень, – осклабился Скиндар. – Для солдата красота лица не имеет значения. Через год многие новобранцы будут иметь отметины на рожах. Это в лучшем случае. А вот легенду и боевое прозвище ты заимел знатное. Бесноватый Риордан! Такое не купишь ни за какие деньги. Тем более что заработал ты его заслуженно, заплатив собственной шкурой. Причем наименее ценными для воина ее частями.

Они взобрались на холм, и с него открылся вид на добрую половину Гроендага. Сотни домов, среди которых попадались строения и в три этажа, располагались правильными кварталами, группируясь вокруг невысокой каменной цитадели. Именно она когда-то и дала название поселку. «Даг» – означало укрепление, а «гроен» – пограничный. Во времена их прадедов это селение было сторожевым кордоном королевства, но теперь превратилось в небольшой город. Возможно, такая судьба будет уготована и Вейнрингу, к которому ныне перешла роль западного форпоста Овергора. Только в нем не возводили цитадель, потому что защищаться нужно было не от врагов, а от хищников и переменчивой погоды предгорий. Роль укрепления с успехом исполнял первый ряд домов, расположенных кругом. Об этом говорило и название деревни, где «ринг» – это круг, а «вейн» означало – прочный. Жители Прочного круга имели репутацию людей жестких, замкнутых и недоверчивых. Уроженцы Гроендага, напротив, славились открытостью, гостеприимством и справедливостью. Они охотно вербовались в армию, даже составляли когда-то ее костяк и гибли за интересы королевства. Кроме того, лучшие знахари Овергора происходили из Гроендага. Да что лучшие – все! Потому что именно в бывшей цитадели теперь располагалась Лекарская школа, где можно было пройти обучение всем врачебным профессиям, от травника до костоправа, и получить патент на работу.

Рекруты спускались с бугра, бросая взгляды на город. Чем ближе к центру, тем респектабельней становились дома, виднелись витые башенки и живописные палисадники. А на окраинах путники различали длинные бараки ферм, окруженные загонами разных форм и размеров. Тиллиер, который уже некоторое время шел рядом с Виннигаром и перебрасывался с рокандом фразами, чуть приотстал и, поравнявшись с односельчанами, заговорил быстро и вполголоса:

– Скверные наши дела. Если останемся в Гроендаге на ночь, лучше вечером по улицам не шляться.

– Это еще почему? – нахмурился Дертин.

– Нам вряд ли тут обрадуются.

– Болтаешь чепуху, как обычно, – отмахнулся здоровяк. – Гроендагцы всегда хорошо относились к приезжим. Сам сто раз бывал тут с отцом на заказах, и всегда пиво лилось рекой.

– Я тоже возил сюда муку и никогда не нарывался на неприятности, – заметил Хоракт.

– Ага, но тогда вы не были солдатами.

– Мы и сейчас еще не солдаты, – буркнул Дертин. – Но даже если и так? Армии Овергора везде почет.

Риордан, хоть и не участвовал в беседе, но подошел поближе и наклонил голову, чтобы лучше слышать.

– Но не теперь и не в Гроендаге, – раздраженно ответил Тиллиер. – Вот послушайте. Последняя война у нас была с Хаймером. Так?

– Ну, – неохотно согласился Дертин. – Проклятье!

Кузнец запрыгал на обутой ноге, потом схватился за босую, счистил ладонью целый пласт глины и осмотрел ступню.

– Ерунда, – пояснил он на вопрошающие взгляды остальных путников. – На острый камень наступил. Ну, чего там с Хаймерской войной? – спросил он Тиллиера, понизив голос.

– А то, что от нас там сражалась десятка, вся из Гроендага. Настоящие герои, всеобщие любимцы, крутые бойцы. Им сошло даже то, что на Парапете Доблести они проорали боевой клич «Гроендаг» вместо «Овергора». Вернее, может быть, и не сошло бы, но об этом мы не узнаем, потому что их расколошматили вчистую. Вместе с Мастером войны, между прочим, тоже местным. Два его предшественника также были отсюда. Смекаете уже? Нет? На место погибшего Мастера войны из Гроендага назначили Биккарта, бывшего каменотеса из Венбада. Ну, ладно – назначили и назначили, скажете вы. Но Биккарт отправил рекрутскую команду в обход Гроендага к нам в забытый богами Вейнринг. А вот это уже обида. Уверен, что Скиндар с превеликим удовольствием обогнул бы город стороной, но бесноватая попала в Риордана, и теперь мы лишены выбора. Нет, ну вот поглядите на него! Слушай, ты чего какой обидчивый? Я же не в упрек, понятно, что ты не сам к ней руки протянул. Но в любом случае рассчитывать на теплый прием нам здесь не приходится.

– Это тебе Виннигар рассказал? – поинтересовался Хоракт.

– А кто же еще?

– И с чего он стал таким добреньким? Про Виннигара ходят слухи, что он злой, как клыкастая свинья, мстительный и завистливый. А тут разоткровенничался ни с того ни с сего, – усомнился кузнец.

– Вообще-то было с чего, – хихикнул Тиллиер. – Я, когда мы спустились со схинии, все-таки пошарил в траве и нашел маленький желтый смарагд. Наследство бесноватой.

– Ты балбес! – фыркнул Хоракт. – Отдал роканду драгоценность в обмен на ненужные сведения. А она, наверное, стоит целое состояние.

– Ни шиша она не стоит, – ответил Тиллиер. – Иначе бы окрестности Вейнринга были усыпаны драгоценными камнями, а все крестьяне ездили бы в каретах. Этот камень через неделю рассыплется в песок, он нестойкий. Но его можно по-быстрому обменять на кусочек женских прелестей. За смарагд каждая девка готова задрать подол, даже дочка бурмистра.

Дертин задумчиво почесал затылок. Смарагда ему будет сегодня не хватать. Хоракт засмеялся, прикрывая рот рукой.

– Так это не слухи? Ты испортил его ненаглядную дочурку? Ха-ха. Теперь понятно, почему тебе до зарезу нужно было завербоваться в армию. Этот старый боров сживет тебя со свету, когда докопается до истины. А я все в толк не мог взять, чего ты забыл в нашей компании? Вот ведь ухарь!

Тиллиер нарочито закатил глаза:

– Я ничтожный раб сильных чувств. Ничего не могу с собой поделать.

Глава 3

Высокая оценка

Через сотню шагов размытая дождем дорога уперлась в широкий тракт, мощенный диким камнем. Его верхние грани были тщательно отшлифованы и искусно подогнаны друг к другу, а сбоку от кладки прорыт глубокий кювет, который ограждался бордюром высотой до колен, чтобы на проезжую часть меньше попадала грязь и всякий растительный мусор. Чуть в стороне от перекрестка из земли торчал огромный валун с выбитой надписью:

«Добро пожаловать в славный город Гроендаг!

Мы рады всем гостям, а тех, кто оскорбит горожанина, хороним за счет управы».

Каждый из рекрутов не в первый раз видел этот булыжник, но Тиллиер все равно не удержался:

– Господин роканд, разрешите побеспокоить. А как именно нужно обхаять жителя Гроендага, чтобы тебя закопали честь по чести?

Виннигар совсем не разъярился, как можно было ожидать, а ответил с ухмылкой:

– Для тебя будет достаточно просто открыть рот – и дело сделано.

– А ну, стой! – рыкнул Скиндар.

Капрал обошел их маленькую колонну и встал спереди, грозно уткнув кулаки в бока.

– Так. Всем почистить одежду и обувь, насколько это возможно. Мы вступаем в населенный пункт. И, кстати, насчет открытых ртов. Во время пребывания в Гроендаге из ваших поганых пастей должно вылетать только два слова: «здравствуйте» и «спасибо». Тот, кто позволит себе большее, по прибытии в Овергор отведает десять палок от экзекутора. Ясно?

– Ясно, господин капрал, – нестройно пробубнили рекруты.

– Виннигар! Дай Риордану носовой платок, чтобы тот прикрыл им свою щеку, – бросил Скиндар, чем сильно подпортил роканду хорошее настроение.

Тот даже не дал, а швырнул в направлении новобранца вышитый узором оранжевый платочек. Риордан едва успел подхватить его у самой земли. Отряхнувшись и потопав ногами о мостовую, отряд вступил на территорию славного города Гроендага. Они шли по чистым, умытым дождем улицам, а любопытные жители глазели на них из-за изгородей и приставали с расспросами.

– Привет, путники! – крикнул бородатый здоровяк.

– Здравствуйте, – немедленно отозвался Тиллиер.

– Откуда путь держите?

– Спасибо!

Капрал гневно зыркнул на балагура и ответил коротко:

– Из Вейнринга.

– Военные, что ли? Я смотрю – вроде в мундирах, – не унимался бородач.

– Да.

– А к нам с какой целью пожаловали?

– Думаю навестить армейского друга.

– Кого, если не тайна?

– Йельда-брадобрея.

– А-а-а… У него дом дальше, по переулку направо. Особняк в три этажа с большими окнами внизу. Новехонький. Йельд заложил первый камень, когда ушел в отставку со службы.

– Я знаю.

– Если понадобится постоялый двор, то шагайте в центр, там их четыре штуки, – подала голос женщина в цветастом платье из дома напротив. – Лучшим у нас считается «Щербатый меч», но и «У задушенного» тоже, говорят, ничего.

– Благодарю, – ответил Скиндар. – Но я думаю, что Йельд приютит старого товарища и его друзей.

– А мы все ждем рекрутскую команду из Овергора, – заметил бородач. – Да вот ходят слухи, что король Вертрон в этом году задумал без Гроендага обойтись. Не слыхали ничего в столице по этому поводу?

Скиндар невозмутимо пожал плечами, дескать, понятия не имею, о чем вы, и отошел в сторону, пропуская вперед свой отряд. Риордан шагал по добротной мостовой города, поглядывал на дома и не находил тут ничего, что напоминало бы о бедности и невзгодах, с ней связанных. Просторные постройки, чистота, убранные дворики, нарядные дети играют в палисадниках, по улицам не шастают клыкастые свиньи, оставляя за собой дымящиеся навозные кучи. Хоракт словно прочитал его мысли.

– Благоденствуют, – с завистью сказал он. – Сразу видно, что война дело прибыльное. Солдаты присылают сюда свои денежки, народ строится, процветают ремесла. Да… Если их подвинут с воинской службы, Гроендагу придется тяжко.

Когда они дошли до нужного дома, все рекруты вытаращили глаза от изумления. Перед ними возвышалось массивное здание, в котором не проглядывало и намека на изящество, свойственное большинству домов Гроендага. Никаких тебе лепных барельефов или разноцветных витражей. Просто прямоугольный домище в три этажа с двускатной крышей из красной черепицы.

Скиндар рассмеялся:

– Ай да Йельд! Глядите, молокососы, это Воинская школа Овергора, но в уменьшенном виде. Видите большие окна на первом этаже? Там у нас в столице находятся столовая, библиотека, учебные классы и канцелярия. Второй этаж – покои наставников и всякие кабинеты. А на третьем и четвертом этажах, только четвертого здесь нет, расположены личные комнаты курсантов. Ха-ха. Он пристроил к главному зданию три больших амбара. Знаете, что это? Оружейная, а также склады с продовольствием и обмундированием.