Прибыльный отбор. Женихи оптом дешевле!

– Ваше высочество, если вы планируете оставить статую в своих покоях, полагаю, нужно найти для нее более подходящее место, – не осталась в стороне от обсуждения мраморной проблемы Элиза.

Я остановилась, в очередной раз глянув на безучастного к своей участи Леонара. Прославленный герой возвышался в центре гостиной, чем немало нервировал меня и смущал служанок.

– Нужно дотащить его до гардеробной, – наконец приняла я решение.

Отстраненно наблюдать за тем, как девицы в поте лица будут перетаскивать моего мраморного друга, не планировала. Поэтому первой подошла к статуе и, осторожно обхватив ее за плечи, слегка наклонила к себе и потянула. Тяжелый… Ну ничего, по ковру тащить его всяко легче, чем по коридорам из Золотого зала.

– Ваше высочество, позвольте мне, – вызвалась помочь Элиза.

Как только я оставила попытки в одиночку сдвинуть Леонара с места, девушка взмахнула руками и что-то тихо произнесла. Статуя приподнялась на полметра от пола и, медленно покачиваясь, поплыла в сторону гардеробной.

– Это потрясающе! – не смогла скрыть искреннего восхищения я. Элиза не просто обладала магией воздуха, она отлично управляла своими способностями. Очевидно, занималась с преподавателями. В отличие от меня.

– Благодарю вас, принцесса, – зарделась самая сдержанная из моих служанок.

Как только Леонар Прекрасный обрел приют среди вешалок и шляпных коробок, мой желудок напомнил о том, что у раннего подъема непременно должно быть продолжение в виде раннего завтрака.

– Думаю, пора отправляться в Зеленый зал, – объявила я, украсив голову статуи алой шелковой лентой.

– Зачем вам туда, ваше высочество? – удивленно спросила Глен. Я обернулась на девушку и поняла, что у Элизы и Ниры такой же озадаченный вид, как и у блондинки.

– Я хочу есть! Разве не очевидно?

Мне казалось, с предупредительностью у этого трио все в порядке. Если у девушек до сих пор сохранялось какое-то непонимание ситуации, громкое урчание, раздавшееся из моего живота, должно было его развеять.

– Ах… конечно-конечно. Мы тотчас принесем вам завтрак. Будут какие-нибудь особенные пожелания, ваше высочество? Вы предпочитаете кофе или чай по утрам? – засуетились Нира и Глен.

Я уже успела упрямо поджать губы, но Элиза поспешила с объяснениями:

– Ваше высочество, Зеленый зал был переименован в столовую после того, как… ваши родители покинули дворец.

Я внимательно наблюдала за старшей служанкой. Несмотря на небольшую заминку, она ничем не выдала своего отношения к моим родителям и событиям восьмилетней давности.

– Насколько мне известно, в столовых тоже кормят, – высокомерно заявила я.

– Там собираются члены парламента и обсуждают государственные дела, – произнесла Элиза.

На минуту я задумалась: стоит ли ссориться с Ладором? Ему точно не понравится, если я заявлюсь в столовую. Но… Мне претило оставаться в покоях. Особенно после того, как ограничения моих передвижений стали так очевидны. Вчера Берти и восточное крыло. Сегодня Элиза и столовая.

– Я бы хотела попросить у господина Ладора разрешения присутствовать в столовой. Не люблю есть в одиночестве. Вы не могли бы передать ему мою просьбу прямо сейчас, – обратилась я к Элизе.

– Как вам будет угодно, принцесса, – поклонившись, ответила она.

Когда Элиза удалилась, я отослала испуганно переглядывавшихся Ниру и Глен обратно в гостиную и осталась в гардеробной одна. Несколько минут стояла, пытаясь придумать, как вести себя в случае отказа Ладора. Почему-то то, что он согласится разделить со мной трапезу, теперь казалось маловероятным. Из задумчивого оцепенения меня вывела плавно скользнувшая с головы статуи лента. Алой змейкой она коснулась по груди Леонара и бесшумно опустилась на пол.

– Ну, это уж слишком! – произнес мужской голос за моей спиной.

Я вздрогнула и обернулась, а в следующий миг имела все шансы вскрикнуть от ужаса, если бы сразу же не прижала руку ко рту.

Глава 7

– Никогда не являлся поклонником этого ловеласа, но глумиться над его статуей с помощью каких-то ленточек… – в негодовании на меня сверкнули два серебристых глаза. – Подумать только, наследница рода Вейрас, вернувшись во дворец, не нашла более полезного занятия, чем притащить к себе в спальню мраморного мужика… Дорогая, может еще перышко ему за ухо пристроишь?

– Вы… кто? – спросила я, наконец убрав ладонь от лица.

– О, да ты еще и ту-у-у-пенькая? – с притворным сожалением протянул собеседник. – А я-то понадеялся, что ты притворяешься перед этими тремя курицами.

Страх начал стремительно проигрывать растущему раздражению. Нет, раньше мне не доводилось встречать призраков. Но это не означает, что я позволю отчитывать себя, как пятилетнего ребенка.

Я окинула внимательным взглядом туманно-серебристую фигуру. Мужчина определенно не являлся современником Леонара Прекрасного, чье достоинство так рьяно защищал. На нем был вполне современный сюртук с сияющими, хоть и призрачными, пуговицами. Зачёсанные назад длинные волосы открывали высокий лоб. Густые, почти сходящиеся над переносицей, брови в сочетании с близко посаженными большими глазами, крючковатым носом и тонкими губами придавали ему сходство с филином. Кстати, о глазах… Уж не знаю, какого оттенка они были при жизни незнакомца, но, готова поспорить, выражение самодовольного превосходства присутствовало в них всегда. Мужчина был невысок ростом, но все же, когда он бесшумно приблизился, я с трудом подавила желание отступить вглубь гардеробной.

– Вы кто? – повторно спросила я его.

– Я призрак. Разве незаметно? – издевательски фыркнул незнакомец.

– Что-то я не слышала о том, что во дворце обитают призраки. Вы вообще учтенный? – поинтересовалась я, намекая на обязательную регистрацию призраков, действующую в Лирдии уже несколько веков.

– Ты вообще мало о чем слышала, дорогуша, – игнорируя мой вопрос, заявил призрак. – Зато я слышу и вижу достаточно.

– Рада за вас, – буркнула я.

Ко мне наконец-то полностью вернулось самообладание, а вместе с ним пришло и осознание, что пора заканчивать беседу. Чего доброго, Нира и Глен услышат, как я тут разговариваю с этим… хмм… он даже имени своего не назвал.

Я быстро обошла призрака и уже успела коснуться дверной ручки, когда он, внезапно посерьезневшим тоном, произнес:

– Меня зовут Сирил. Мы могли бы оказаться полезны друг другу, принцесса.

– В чем?

– Тебе некому довериться во дворце, а я невероятно сознательный и патриотично настроенный призрак.

Я медленно обернулась и молча сложила руки на груди. Неужели он всерьез думает, будто меня удовлетворит такое объяснение?

– Дайте угадаю: а еще вы страдаете от неуемного альтруизма?

– Все-таки ты не такая дура, какой стараешься казаться, – довольно улыбнулся Сирил.

Я закатила глаза и шумно вздохнула, показывая, что мое терпение на исходе.

– Ладно-ладно, – правильно оценив мое состояние, призрак примирительно поднял руки. – У меня действительно есть резон тебе помогать. Видишь ли, я не питаю благодарности к человеку, из-за которого теперь пребываю в таком виде.

– Хотите отомстить своему убийце?

– Было бы неплохо, но первоочередная задача сейчас – не дать ему со мной покончить.

– Упокоить?

– Схватываешь на лету, принцесса, – похвалил Сирил, но при этом скривился так, словно проглотил лимон. – Нужно перепрятать кое-какую вещь. Я больше не хочу рисковать. За последние годы убийца подобрался к моему тайнику непозволительно близко.

Я уже открыла рот, чтобы спросить Сирила об обстоятельствах его гибели, но призрак смерил меня недовольным взглядом и многозначительно добавил:

– Он постарается избавиться от меня как можно скорее. Особенно теперь, когда ты вернулась во дворец.

– А я-то тут при чем?

– Хочешь сказать, ты не мечтаешь отомстить заговорщикам? Твоего отца лишили трона, отправили в ссылку, а ты вернулась во дворец Вейрасов, чтобы покорно выйти замуж за того, на кого тебе укажут?

– Я встречусь с родителями! Ладор мне обещал! – возразила я громче, чем следовало.

– Даже не знаю, может, я и поторопился, вообразив, будто в твоей красивой головке имеются мозги… – задумчиво произнес Сирил.

– С меня хватит! Если вам нужен собеседник, в моем лице вы его не найдете, – объявила я, снова берясь за ручку двери.

– Мне всего лишь нужно, чтобы ты отвлекла всеобщее внимание на свой отбор. Взамен могу снабжать тебя ценными сведениями об обитателях дворца и не менее ценными советами на любые темы, – на этот раз поспешил с объяснениями призрак.

– Что значит: отвлечь внимание на отбор? –переспросила я.

– Ну, раз уж тебе так приспичило замуж, то привлеки внимание к этому процессу, – снисходительно, словно ребенку, принялся объяснять Сирил. – Мой убийца будет наблюдать за ходом испытаний. Чем больше неожиданных казусов ты создашь, тем меньше времени у него останется на меня.

– Ага, и поступит он со мной также, как поступил с вами, – недоверчиво фыркнула я. – Помогать призраку и становится призраком – не одно и то же.

– Тебе он ничего не сделает. Его, вроде, убедили в твоей… эммм… полезности на троне.

По тому, как замялся Сирил, стало очевидно, что, по крайней мере, один важный для меня разговор он уже успел подслушать. Я закусила губу, пытаясь скрыть свою заинтересованность. Призрак, видимо, посчитал, что я погрузилась в раздумья и пытаюсь поточнее высчитать личную выгоду от сотрудничества с ним, поэтому поспешил добавить:

– Послушай, я знаю, что предстоящий отбор уже продуман до мелочей. Все заранее распланировано: от последовательности испытаний до момента, когда вы с Кордэллом впервые сольетесь в страстном поцелуе. Тебе всего лишь нужно, продолжая прикидываться дурой…

Я метнула в сторону призрака не самый доброжелательный взгляд, и он тут же отвесил сомнительный комплимент:

– У тебя так хорошо получается, что даже я поверил.

Мой взгляд стал еще более недоброжелательным, и Сирил поспешил закончить:

– Топай ножками, веселись, устраивай истерики, капризничай, флиртуй, обманывай, раздавай обещания… В общем, делай все то, что и должна делать взбалмошная принцесса.

Не то, чтобы описанная модель поведения сильно отличалась от того, как я планировала себя вести. Но пытаться внести сумбур в планы, касающиеся отбора? Я не успела поразмыслить, насколько большими неприятностями это грозит – в дверь гардеробной деликатно постучали. Элиза не стала входить. Вместо этого она достаточно громко произнесла:

– Ваше высочество, господин Ладор приглашает вас присоединиться к нему и министрам за утренней трапезой.

Услышав эту новость, я с трудом подавила радостный возглас. Но очень быстро поняла, насколько это неуместно. Если Ладор благосклонно воспринял мое нежелание питаться в своих покоях, то лишь затем, чтобы продемонстрировать подчиненным «ручную» принцессу.

– Господин Сирил, вы на испытательном сроке. Отправитесь со мной в столовую. Если сможете продемонстрировать свою полезность, я соглашусь на сотрудничество с вами.

Призраку новость о стажировке ожидаемо не понравилась. Он гневно сверкнул серебристыми глазами, но в следующий момент уже растаял в воздухе.

– Ваше высочество, у вас все в порядке? – повторно постучала в дверь Элиза, на этот раз в голосе ее слышалось легкое беспокойство.

– Уже иду, – произнесла я и, прежде чем предстать перед служанкой, нацепила на лицо жизнерадостную улыбку.

Зеленый зал, хоть и оказался переименован в столовую, внешне не претерпел практически никаких изменений. Витражи в высоких стрельчатых окнах уцелели. Поэтому сейчас, как и во времена моего детства, по стенам скользили солнечные лучи, окрашенные, благодаря стеклу, в изумрудный оттенок.

Огромный стол уже был заставлен всевозможными блюдами. В просторном помещении витал аромат свежей выпечки. Я ненадолго растерялась, предположив, что среди оживленно переговаривающихся между собой мужчин для меня банально не найдется места.

Возглавляемая мной маленькая процессия остановилась на пороге, но очень быстро привлекла к себе внимание. Норис Ладор ожидаемо обнаружился во главе стола. Заметив меня, он поднялся с места и, перекрывая остальные голоса, произнес:

– Рад, что вы почтили нас своим присутствием, ваше высочество.

Председатель парламента излучал повышенную любезность. Хотя определенную напряженность в его улыбке я все-таки успела уловить. Беспокоится о том, что принцесса может брякнуть какую-нибудь несусветную чушь? Правильно, пусть беспокоится. Он мне не друг при любом раскладе. А вот насчет остальных присутствующих я еще подумаю.

– Доброе утро, господа! Надеюсь, вы не будете против, если я к вам присоединюсь? – прощебетала я, приветственно помахав всем ручкой.

Вышло достаточно легкомысленно. Никто не посчитал нужным ответить на мое приветствие. Недоумение на лицах мужчин сменилось снисходительными усмешками, кто-то поспешил отвернуться к тарелке, кто-то вернулся к прерванному разговору. Рассматривая собравшихся и подмечая их реакцию, пришла к неутешительному выводу – лояльного отношения тут ждать не от кого.

За невеселыми размышлениями я пропустила момент, когда передо мной возник Берти и галантно предложил руку. Он подвел меня к пустующему месту за столом и, не изменяя своим безупречным манерам, отодвинул стул. Стоило поблагодарить его, но, как оказалось, я вовремя прикусила язык.

Прежде чем удалиться, Альберт на мгновение склонился к моему уху и прошептал:

– Не нарывайся на неприятности, с которыми не сможешь справиться, Несносная принцесса.

Покраснела я исключительно от досады на Берти. Ну, и еще немного от того, что ощущать его дыхание на своей коже было как-то особенно… волнующе?

Нет, вовсе нет. Не волнующе, а раздражающе. Берти с каждой новой встречей умудрялся бесить все сильнее.

Бурлившие во мне эмоции отразились на лице – сидевший напротив полноватый господин пододвинул ко мне тарелку с беконом, а когда я ему улыбнулась, едва не подавился. Ну, наверное, получилась не очень благодарная улыбка, хотя от бекона я все равно отказываться не стала. А еще от пышного омлета, ароматных сырных вафель и чашки обжигающе горячего какао. Осмелев, пододвинула к себе сразу три креманки с джемом и тарелку с овощным салатом.

Что ж, трапеза может затянуться… Как только принялась за еду, испорченное стараниями Берти настроение, начало медленно, но верно подниматься.

Едва я успела разделаться с омлетом, как двери распахнулись и в столовую вбежал запыхавшийся седоволосый мужчина. Вид он имел крайне взволнованный и, пытаясь отдышаться, прислонился спиной к ближайшей стене. Охранники, о которых, приступив к завтраку, я и думать забыла, тут же появились в поле зрения, готовые отразить любую опасность. Служанки, все это время тесным полукругом простоявшие за моей спиной, начали приглушенно перешептываться.

– Они здесь! Их гораздо больше, чем мы ожидали! – наконец произнес седоволосый незнакомец.

Я бросила вопросительный взгляд на Ладора. Председатель парламента сохранял спокойствие. Берти, сидевший по правую руку от него, не обладал таким же запасом самообладания, и быстро помрачнел, услышав слова вестника. За столом поднялось волнение. Люди повскакивали со своих мест. Несмотря на то, что завтракали все за одним столом и это должно было символизировать единство и равенство после свержения монархии, сейчас я безошибочно смогла отличить министров от их подчиненных – первые в довольно категоричной манере раздавали поручения вторым. Подчиненные подобострастно кивали, кто-то пытался дожевать завтрак. Наблюдая за нарастающей суматохой, я на пару минут всерьез вообразила, что на Лирдию кто-то из соседей пошел войной.

– Без паники! Во дворце найдется место для всех прибывших, – голос Ладора заставил притихнуть даже самых говорливых. В столовой воцарилась абсолютная тишина, потом кто-то в конце стола громко икнул. Проигнорировав этот звук, Норис Ладор обратился ко мне:

– Принцесса, кажется, ваша красота привлекла на отбор гораздо больше претендентов, чем мы предполагали.

– О! Это же чудесно! Еще по круассанчику?!

Я отсалютовала Ладору надкушенной булкой и поспешила сделать пару глотков какао. На меня не просто смотрели неодобрительно, на меня смотрели так, будто это я виновата в том, что соискателей на должность моего мужа оказалось больше, чем нужно.

– Господин Ладор, у нас нет денег на содержание во дворце лишних ртов, – категорично высказался высокий пожилой старик.

– Казна пуста, – согласно закивал ему толстяк, сидевший слева от Ладора.

– А я вам сразу говорил, что отбор – бесполезная трата времени и денег. Дешевле было сразу свадьбу устроить, – вмешался русоволосый коротышка. Подцепив вилкой последнюю фасолину со своей тарелки, он отправил ее в рот и довольно ухмыльнулся.

Интересно, кто из них министр финансов?

Я обернулась и, встретившись взглядом с Элизой, сделала ей знак наклониться. Девушка послушалась, а выслушав мой вопрос, быстро начала перечислять должности и их обладателей. Через пять минут я уже знала кто есть кто в этом милом обществе радеющих за бюджет Лирдии.

Ладор все еще выслушивал сетования на отсутствие денег, когда в столовую медленно вплыл Сирил. Не очень-то он спешил! На появление призрака никто из присутствующих не отреагировал. Добравшись до стола, он не удержался от того, чтобы пару раз заглянуть в тарелки. Возле министра финансов, коим оказался русоволосый любитель свадеб, Сирил задержался и сунул палец в чашку с его чаем.

– Ну, как тебе местный серпентарий? – остановившись возле меня, спросил призрак. Ответить я ему по понятным причинам не могла, поэтому ограничилась испепеляющим взглядом. Впрочем, Сирил не проникся. Скрестив руки на груди, он наблюдал за тем, как Ладор о чем-то оживленно переговаривается с Берти. Выслушав шефа, молодой человек поднялся с места и быстро покинул столовую. Возгласы недовольства из-за проблем, которые создал министрам еще не успевший начаться отбор, и не думали стихать.

– Мы отсеем лишнюю часть претендентов прямо сейчас, – пообещал Ладор, испытующе посмотрев на меня.

Я равнодушно пожала плечами.

– Но у нас совещание через полчаса, – раздался недовольный возглас слева от меня.

– Зануда из столичной академии магии, – прокомментировал Сирил.

– Я вас не задерживаю, ректор Блант, – холодно отозвался Ладор.

Как следует рассмотреть широкоплечего брюнета, возглавляющего лучшее учебное заведение нашей страны, я не успела. Он действительно поспешил покинуть столовую. Следом за ним к выходу потянулись и другие… труженики.

В итоге, помимо моей свиты и Ладора, остались только министр финансов, которому, как оказалось, в отборе была уготована роль распорядителя, министр просвещения и министр магического развития.

Берти вернулся сразу после того, как его начальник заставил исчезнуть со стола остатки завтрака. Я мысленно присвистнула, оценив уровень магического мастерства Ладора.

– Что ж, полагаю мы готовы, – произнес председатель парламента.

Министры и Берти согласно кивнули, я растянула губы в улыбке.

Глава 8

– А еще я пишу стихи. Вам, принцесса, я посвятил целую поэму, – вдохновенно вещал златокудрый юноша в заляпанном чернилами сюртуке.

– Целую? – обреченно переспросила я. – Может, только половинку… или четвертинку поэмы?

Никогда не жаждала повышенного мужского внимания, но за последние полтора часа оно на меня обрушилось. Радовало только то, что вместе со мной мучились Ладор и министры. Мои служанки и охранники молчаливыми статуями наблюдали за происходящим. Пару раз Арнир и Тилен подходили к едва успевшим представиться молодым людям и без лишнего шума выводили их из столовой. Впервые пронаблюдав за их действиями, я обернулась к служанкам, и Глен тихо шепнула мне на ухо:

– Арнир умеет распознавать ментальные чары и приворотные зелья, ваше высочество. Не беспокойтесь, всех, кто попытается воздействовать на ваш разум, не допустят до отбора.

Можно было бы вздохнуть с облегчением, но большая часть претендентов на мою руку и сердце, похоже, жульничать не собиралась и теперь толпилась у восточной стены, приглушенно переговариваясь. В какой-то момент поток женихов начал казаться бесконечным. Не сиделось мне в покоях, в самом деле! Вышла позавтракать называется!

Даже Сирил, поначалу передразнивавший приветствие каждого молодого человека, заметно приуныл. Поймав на себе мой взгляд, он медленно подлетел и вновь скрестил на призрачной груди руки.

– Так-так… Похоже, коленопреклоненные поэты не смогли растопить твое сердечко, принцесса, – произнес Сирил, кивнув в сторону юноши, который действительно принял означенную позу и теперь, эмоционально размахивая руками, зачитывал свое творение. Мне в нем отводилась роль то «легкокрылой бабочки», то «страстной львицы».

Не имея возможности открыто ответить призраку, я только закатила глаза к потолку. Наблюдавший за моей мимикой Сирил удовлетворенно фыркнул.

– Что ж, придется спасать положение, – обманчиво покорным голосом объявил призрак. – Полагаю, Ладор не рассчитывал, что на твою руку и сердце… Хотя, кого я обманываю – на трон и корону – найдется так много желающих. Этому помешанному на заговорах перестраховщику не пришло в голову, что вытащенная из монастыря принцесса в глазах очень многих холостых лирдийцев является выгодной партией. От мыслей о твоем приданном некоторых даже на творчество пробило…

Во время очередного резкого взмаха рукой златокудрый поэт потерял равновесие и завалился на бок. Поднимаясь, он совершенно нелитературно выругался.

Указать призраку на то, что монастырь я покинула по собственной инициативе, не было никакой возможности. К тому же, как только я представила, что во дворец хлынет все неженатое население страны, мои глаза тут же расширились от ужаса. Сирил, надо отдать ему должное, поспешил успокоить:

– Чтобы уменьшить поголовье женихов, стоит ввести ограничения.

Я всем своим видом демонстрировала готовность внимать советам призрака, но тот сделал вид, что задумался. Заговорил он только после того, как я разочарованно вздохнула и принялась рассматривать очередного юношу.

– Люди не любят обязательства. Особенно если их выгода при соблюдении оных остается весьма призрачной, – наконец глубокомысленно изрек Сирил. Я непонимающе приподняла брови. Готовившийся представиться молодой человек принял этот взгляд на свой счет и смутился.

– Предложи им всем, – призрак пренебрежительно махнул в сторону женихов, – подписать договор, по которому каждый в случае выбывания из отбора обязуется послужить на благо страны. Тут у нас собрались представители разных сословий, но готов поспорить, что все, как один, подумают либо о работе в каменоломнях, либо об отправке на военную службу. Сразу избавимся от легкомысленных и трусливых.

Идея Сирила мне понравилась, но самостоятельно озвучивать новые условия не хотелось. Раз это просчет Ладора, вот он пусть этим и занимается. Я едва заметно кивнула призраку и поднялась с места. Проигнорировав появившегося в дверях статного брюнета, направилась к Норису Ладору. Не без удовольствия отметила, что председатель парламента, как и окружавшие его министры, имеет уже весьма утомленный вид.

– Их слишком много! – без предисловий выпалила я.

– Да, я заметил, ваше высочество, – недовольно проворчал Ладор. – На жульничестве поймали лишь несколько претендентов. Остальных нам придется допустить до первого испытания.

– Нет, не придется, – уверенно заявила я, за что сразу удостоилась взгляда Ладора, в котором досады было примерно столько же, сколько и удивления.

Не дав председателю парламента возможности отослать меня обратно на свое место, начала поспешно излагать предложенную Сирилом идею. Тут надо уточнить, что призрак не просто маячил за моей спиной в продолжении всего разговора с Ладором, но и активно суфлировал. В итоге я сбилась и вместо «послужить на благо страны» произнесла «послужить на благосостояние страны».

Внимательно слушавший меня Норис Ладор тут же нахмурился, но после недолгих раздумий обратился к Берти.

– Критон, подготовьте договора для наших гостей. Помимо пункта о неразглашении происходящего на территории дворца, внесите требование, которое только что озвучила принцесса Клементина.

Берти, чей хороший слух не внушал сомнений, сдержанно кивнул и одарил меня подозрительным взглядом.

Меня и или того, кто парил у меня за спиной?

На мгновение показалось, что Берти видит Сирила, но поспешность, с которой он отправился выполнять распоряжение Ладора, говорила об обратном. Через четверть часа ряды женихов заметно поредели. Кто-то покидал столовую молча, кто-то, испугавшись договора, пробирался к выходу по стеночке, а кто-то, примерив на себя роль оскорбленного в лучших чувствах влюбленного, громко возмущался и обвинял власти в предвзятости. Среди последних, кстати, оказался златокудрый сочинитель поэм и еще двое мужчин, чье представление я не запомнила. В итоге у меня осталось две дюжины женихов. Хоть Сирил ранее и упомянул о том, что все они из разных сословий, лишь сейчас, как следует присмотревшись к ним, я признала справедливость его слов.