Ветер наших берегов

О таких часто говорят: какой здоровый. Комиссар был совсем не толстый, напротив – он был стройный, только очень мощный, крепкий. В нем сразу чувствуется военная выправка. Коммунары вытянулись как по стойке «смирно».

Пес прошагал вдоль них.

– Здравствуйте, ребята. Кто тут у нас? Новоявленный американец?

– Говорю же: я не американский.

Комиссар прищурился.

– А знаете… Да. У американских не такой вид. Они иначе держатся. Но если вы наш – то сможете выдержать наши взгляды.

– Конечно! – сказал Балтик. Он знал, в чем дело.

Он и комиссар встали на одной линии. Комиссар произнес:

– Поглядим в глаза друг другу!

«Есенина знает!» Балтик пристально смотрел, и комиссар смотрел. Таким образом ведется процесс идентификации. Глядя прямо в глаза, можно было увидеть важные, сокровенные вещи. Комиссару открылось зеленое море, зеленый огонь, изумрудная гуща лесов. Он смотрел не без любопытства. Балтик смотрел – и увидел упорство, решительность, смелость, готовность к тяготам; он понял, что комиссар часто преодолевал настоящие трудности. Он увидел мокрый песок и скалы, и дальние берега, и поля…

… и внезапно перед ним открылось настоящее поле, веселое, летнее, полное душистых красок. В поле есть дорожка, которая ведет к приключениям. Он увидел – самого себя: как он бежит по полю, ему месяцев шесть, новый ошейник болтается, но это не страшно. Он бежит-бежит по траве, а рядом с ним скачет…

– Не может быть. Полкан!

Эти уши и глаза. Лапы!

– Полкан, это ты, что ли? Притрунар!

Комиссар остолбенел.

– Притрунар. Привет трудовому народу. Ты уже забыл наше слово. А ты помнишь наш трюм, наш… сад, наш корабль, на котором боцманом был Климчук, а капитаном…

– Нестеров. – медленно проговорил комиссар. Он во все глаза смотрел на Балтика.

– Это произошло. Балтфлот.

– Да.

– Балтик!!

– Полкан!

Они бросились навстречу – и застыли, соприкоснувшись лишь кончиками носов.

– Балтик!

– Полкан!

– Балтик! Я знал-знал-знал!! Я знал, что ты не исчез! Не пропал! Что ты никогда не пропадешь! Ребята! Это мой лучший товарищ!… Ох! Это мой брат!!

– Да мы уже поняли! – отозвались коммунары.

– Ничего вы не поняли! Балтик! – Полкан прижался ухом к уху. – Как это было? Неужели ты проплыл весь путь до Америки?

– Я запрыгнул на пустой борт, и его выбросило к побережью Аляски. А потом… столько всего случилось!

– И у нас было столько всего! Я все-таки попал в Петропавловск! Не в том году, правда.

– Ты узнал что-нибудь о маме?

– Тогда не смог. Узнал недавно.

– Как она?

– Она… ушла. Ее убили.

– Кто?

– Мерзавцы! Уголовники, бандиты, сволочи! Они бежали с Дальстроя. И главное, ее на работу взяли… ее не должны были взять туда, она могла гораздо больше. Балтфлот, ты что, плачешь?

– А ты?

– Я… – Полкан издал громкий звук, похожий и на вой, и на стон. Он опрокинул голову к Балтику.

– Ах-ха-эх… Так вышло. Мамочка наша. Я поэтому решил: всю жизнь буду бороться с врагами! С бандитами!

Они опять смотрят друг на друга.

– Мы теперь вместе будем! Ты ведь надолго?

– Надеюсь, что навсегда!

– Ура!! Наш Балтик будет с нами! Всех бандитов переловим! Все преодолеем! – Полкан запрыгал как в детстве. Балтик тоже подскочил.

– Слушай, Балт, действительно, поступай к нам в Оперативный Отдел. Честное слово, очень нужны способные и опытные! Тебя сразу сделают командиром! Или у тебя хозяева?

– Да, только пока неизвестно, как с ними будет. Они еще не решили.

– Понятно! Та красавица в каштановом – твоя подруга?

– Да! Ее зовут Дженна, она замечательная! Но она гораздо больше, чем подруга. Нерушимые узы связывают нас.

– Ого! – Полкан со значением посмотрел на Балтика.

– Я думаю, измены Обещанию теперь нет. Ведь мы вполне взрослые.

– Это точно! Балтик, столько всего хочется… Прости, я чуток распоряжусь. Ребята! Отбой! Объявляю отдых до среды.

– Это что же, целых три дня?!

– Можете два, если надоест отдыхать. Балтик, но ты серьезно подумай насчет работы. У нас главный Оперативный Отдел. Кстати, товарищи, можете сходить на мясокомбинат. Там должны уже собраться косточки.

Коммунарам стало ужас до чего приятно. Все это время они слушали, поражались, восхищались, а теперь приятное принимает материальный вид. Умеет же товарищ Полкан все организовывать. Он отличный комиссар!

– Только не бегайте толпой. Куда Тихон делся? Уже отдыхает.

Вдвоем они подошли к Дженне.

– Дженночка, это мой брат Полкан!

– Здравствуйте, Дж.. Женя! – Полкан произнес имя на русский лад. – Очень рад! Вы такая красивая, честное слово! Я красивых таких еще не видел.

Дженна смущенно заулыбалась и наклонила голову. Коммунары весело перешептывались.

Прибежал лохматый коммунар.

– Тихон, ты курицу ощипал?

– Нет, това-арищ комиссар, то голубь был. Представляете, под кустами разлегся. Я иду, вижу – такой здоровой, толстый… совсем недавно помер.

– Он не умер. Он был пойман. – сказал Балтик. – А впрочем, ладно. Полкаша, ради нашей встречи, мы не могли бы где-нибудь что-нибудь пожевать? Со вчерашнего дня мы один только раз старый суп понюхали.

– Его вам дали? Ужас! А там хоть мясо было?

– Нет. Водица.

– Безобразие! Как так можно с товарищами!

– Хозяева хорошие, просто так получилось.

– Ничего, сейчас исправим! Балтик, Женя, идемте. – уже втроем они побежали по улице, и возле широкого дома Полкан свернул. Коммунары пошли другим путем.

– Я помню, завод был в …-ском районе – сказал Балтик. – Он по-прежнему там стоит?

– Да, он производит колбасу. Но еще ведь есть новый завод, мясо-молочный. С него снабжают общественные, и в первую очередь детские предприятия. Он гораздо лучше. И как раз там работает наш очаровательный комсорг!

– А кто у нас комсорг?

– Ах да, его же потом выбрали. Когда мы уехали в 30-м, этого еще не было. Но сейчас уже все организовано!

Вдоль забора и новеньких ворот прогуливались 2 пса – помеси дворняжки с лайкой. Их задача сейчас – вести общее наблюдение, в соответствии с графиком, который составил Полкан. Они тоже относятся к коммунарам. Время от времени на пост заступают другие.

– Неужели у тебя столько кадров?

– На самом деле, не хватает. Я постарался, чтоб всех, кто может работать, занять в общественном деле. А бездельников мы прогнали.

Балтик вспомнил жизнь в Нортоне. Симпатичные коммунары бойко затараторили об отсутствии происшествий. Полкан их поблагодарил. Хвосты, свернутые в бублик, показались Дженне забавными (хотя она видела такие прежде). Полкан спросил:

– Комсорг уже на работе? Пошли! – он повел друзей вдоль комбината, попутно рассказывая, как и что появилось во Владивостоке нового. За последние 3 года сам город не сильно изменился, но возникли новые предприятия. Заметно изменилось состояние общества.

– Всех старых стариков прогнали. Балтик, помнишь тех ретроградов, что сидели на мясе и молоке раньше? Они хотели нас убить, когда мы были маленькие. Помнишь, как они нас унижали? А мы – собрались и ответили… и с нами были люди! Они поддержали нас, а не этих баронов. Здорово мы его тогда отлупили, правда? – Полкан весело подмигнул. – Он, говорят, потом почти умер. Женя, я так Вам рад! Вы для меня как сестра. Сестра брата! Есть для этого специальное слово? Мне кажется, сестра лучше.

Полкан говорил и с ней, и с Балтиком, Балтик отвечал, а Дженна стеснялась произнести даже одно слово.

– Тут входик – они прошли через неприметную щель в заборе. Полкан знал потайной способ, как раздвинуть доски; он открыл, а потом аккуратно поставил все на место.

– Тут еще один поворот. Тут уже работают наши, можно не бояться.

Они прошли между складов, мимо огромных тюков соломы и мешков с комбикормом. Рядом живут молочные коровы.

– У них постоянно прибавление. Им организовали бесперебойный процесс, и они не боятся мясников. Балтик, а помнишь, как тогда бык чуть не проткнул рогами Кузю?

– Но ведь Кузя его дразнил.

– Ну да! Надо же соображать. Быки, хоть и дураки, но не всегда лезут в драку первыми. Кстати они и теперь ничего не соображают. Как коровы. Но те доятся. Все в порядке!

Полкан привел друзей к длинному-длинному дому, с белыми стенами на первом этаже, и коричневыми торцами под двускатной крышей. Здесь тоже стоял коммунар, тоже с кольцевидным хвостом. Он сейчас охраняет коровники номер 3 – 7.

– Комсорг на месте?

– Не знаю, товарищ комиссар!

– Как, нам же сказали. Вы не спите не работе?

– Никак нет, я дежурил рядом… хотел прийти с докладом, но она не приняла.

– Выгнала?

– Нет, просто не отзывается.

– Это нормально. Комсорг занимается делом.

«Наверное, комсорг такой же строгий, как Полкан», подумала Дженна. – «А из какого языка это слово?»

Полкан встал перед маленьким окошечком, которые открыто под самой крышей.

– Товарищ, идите! – пес убежал. – Бублики хорошие ребята, но знают лишь формальные фразы. Наш комсорг особенный. Сейчас я его позову.

Он отошел чуть назад и сказал во весь голос:

– Машка! – никого. – Машка-а! – он кричит как в деревне.

Дженна удивилась.

– Машка, это я!

Из окошка раздался голос.

– Привет!

– Маш, у нас большие мозговые кости есть?

– Есть!

– А такие, чтоб явно с мясом?

– Есть! Возьми на складе.

– Машка, а ты выгляни.

– Я занята!

– Да ты выгляни на миг!

– Говорю, занята я!

– Выгляни, и посмотри, кто со мной. Ты просто обалдеешь!

– Ох ты! – раздался легкий скрип. В окне появилась беленькая собачка. Опершись на передние лапы, она посмотрела вперед и вверх, и сказала недовольно:

– Ну, что тут у тебя! Полкан, как ты любишь…

– Посмотри, кто со мной!

– Что я тут должна… рассматривать… – она озабоченно наклонилась.

– Здравствуйте, Маша! – сказал Балтик.

Та замерла.

– Ой. Балт-фло-о-от… Балтик!! – она рванулась было наружу, но до земли высоко.

– Ребята, я сейчас! – головой она задела раму. – Тьфу ты пропасть! Я сейчас!

Маша юркнула внутрь – загремела, застучала – и выскочила из дверей прямо к Балтику.

– Балтик! Балтичек! Ты вернулся! Ты приехал! (Из Америки, успел вставить Полкан). Боже мой, это чудо! Ведь была катастрофа, Балтик, я знаю – и ты смог, смог! – Маша подскакивала то к левому, то к правому плечу Балтика, касалась носом его груди. Ее умные глазки светились янтарным светом. Шерсть была не везде белая – с серыми и коричневыми вкраплениями, но тоже светлых оттенков. Разглядеть Машино лицо невозможно – Маша ни на миг не замрет. Ей хочется осмотреть Балтика всего-всего.

– Боже, Балтик, ты такой красивый стал! Ты всегда был красивый, но теперь просто чемпион!

– Маша, а ты совсем не изменилась!

– Это точно! – подтвердил Полкан. – Как была мелкая…

– Да ну тебя! – весело отозвалась Маша. Она наконец-то встала и смотрит на всех разом. – Ты приехал, Балтик!

– Маша, мы с Дженной приехали.

– Очень приятно! Меня зовут… впрочем, называйте меня просто Машей. Этот бытовой авангард с именами уже поднадоел. Некоторые, впрочем, любят свои прогрессивные имена, но не все можно сокращать. Первомай, например. Как его звать? Первый, что ли? Вот еще! В чем он первый! Балтик, а вы что хотели в ближайшее время делать?

– Сперва надо пообедать! – сказал Полкан. – Товарищи два дня ничего не употребляли. Мы можем пройти к складу?

– Да, конечно! Там не заперто. У меня тут крыса! Я ее, подлую, полчаса почти гоняла, уже вроде бы загнала. Сейчас она захочет смыться… Но я загородила часть щелей. Смоется только туда, где легче ловить. Полкан, сам достанешь косточки? Я разберусь и тотчас приду!

Хитрыми ходами Полкан повел друзей в секретное место, о котором знали только он, Маша, и еще два пса из Оперативного Отдела. Кости хранятся на складе рядом с мясным цехом. То, что можно брать («неликвиды») лежит в самом дальнем углу, где к стене близко подходит забор, украшенный вьюнками. Выход в другую часть комбината и на улицу закрыт акациями и плотным бурьяном. Балтик, Дженна и Полкан прошли незамеченными к той стене. Дворик там довольно маленький, и везде деревянные стены. Дверь закрыта длинным и очень гладким засовом метра два длиной. Но в одном месте к нему приделана крохотная дощечка. «Сейчас мы ее сдвинем», сказал Полкан. Из-под порога Полкан вытащил длинную жердь, потом еще одну, потолще. Третья палка торчит в кустах. Потянув одну из палок, Полкан поставил ее вертикально и прислонил к дощечке засова. К ней он приставил другую под небольшим углом, после этого поставил третью. Полкан поднялся и надавил на палки. Дощечка скрипнула. Он еще раз надавил – засов шевелится. Полкан стал дергать справа налево, чтобы палки, давя на дощечку, сдвинули засов.

– Давай, давай, бревно старое! – от усилий верхняя палка съехала. Полкан принялся ее ловить и тут другая щелкнула его по спине. Полкан отскочил и конструкция развалилась.

– Обычно бывает быстрее! Засов слишком отъехал.

Полкан поставил палки обратно, но они опять упали.

– Полкаш, давай вместе. Мы не слишком шумим?

– Ничего, тут никто не смотрит. – напрямую в дом ведет щелочка, из которой Полкан вытащил палки. Но щель слишком мала – тут пролезет разве что Маша. Щель обычно прикрыта доской. Но опытные товарищи знают, как убрать ее.

– Поехали! Я буду придерживать.

Полкан и Балтик поставили палки в другой последовательности. Балтик одну лапу положил прямо на засов, а другой уперся в палки, где они сходились. А Полкан стал толкать палки чуть сбоку. Палки дернулись – но устояли. Балтик удержал. Стоя на двух лапах, они понемногу сдвигали засов; когда палки наклонялись ниже определенного угла, их переставляли и опять начинали толкать.

Ни один дрессировщик еще не придумал такой номер. Засов далеко ушел. Полкан потрогал дверь.

– Нормально! Ребята, я буду подавать, а вы подбирайте.

Полкан юркнул внутрь, и буквально сразу же стал выталкивать огромные бело-красные куски, местами гладкие, как шары в бильярде. Набралась целая куча костей, и на многих есть мясо.

– Представляешь, такой материал считают неликвидами! Иногда это все отправляют на мыловаренный завод, но чаще всего просто списывают. Я сам видел, как выкидывали косточки! Впрочем, я также видел, как сотрудники их выносят с собой. Это безусловно видно по запаху. Таких кусков десятки. Мы берем по чуть-чуть. А нам что, нельзя? Ведь мы тоже работаем. Женя, угощайтесь, берите, что угодно!

Дженне было очень неловко. Но она уже давно и сильно проголодалась. Дженна взяла кусок берцовой кости и стала обкусывать ее, едва касаясь ртом. Балтик кусал сильнее, не пачкаясь. Глядя на друзей, Полкану тоже хотелось есть аккуратно.

– Я сегодня патрулирую город. Ну и что. Здесь тоже город.

Прибежала довольная Маша.

– Подлый враг повержен! Ого, Полкан, ты тут на целую роту вытащил.

– Положить назад?

– Вот еще. Балтик, Женечка, кушайте хоть все. Можете с собой взять, у меня найдется мешочек.

Маша села рядом, разгрызла небольшую косточку, а потом принялась рассказывать.

Оказывается, почти всех прежних знакомых разобрали по колхозам. Некоторых парней отправили на Сихотэ-Алинь, т.е. довольно далеко от Владивостока.

– А я им говорила! Что надо учиться, что надо работать над собой. Ведь одной силы недостаточно. Сейчас она есть, а пройдет 5 лет – и привет. Вероятно, когда-нибудь мы научимся жить по-настоящему долго. Теперь же что? – парни так и будут сидеть в своих колхозах.

– Не так уж это плохо – заметил Полкан. – Круглый год на свежем воздухе, источники снабжения всегда рядом. Там же есть леса?

– Это не плохо, согласна; но ужасно скучно. Балтичек – изо дня в день видеть одно и то же, осознавая, что ничего нового не будет – это тяжело. А Владивосток крупный культурный центр! Тут помимо разных дел постоянно бывают интересные события, лекции, театр, публичные выступления. Кино! Женя, вы уже были в кино?

– В Калифорнии…

– Я тоже смотрела. «Калиф на час», по мотивам «1000 и одной ночи». Там такой герой был – с глазами, как у Кторова. Балтик, помнишь?

– Маша, наверное, это было не в том году.

– Ой, да. Но, возможно, его еще покажут.

Маша притащила истрепанный мешок, в который поместились все кости. Издалека они похожи на детали большой головоломки.

– Отдадим в коммуну?

– Они уже на колбасном. Я им разрешил.

– Тогда пусть там лопают. Слушай, Полкаша – давай позовем девочек. Из ближайшего колхоза! Балтик, это совсем рядом с городом. Вот они обрадуются! Только их могут не отпустить.

– Может быть, нам самим подойти? – Маша подпрыгнула.

– Балт, ты прямо в точку! Конечно, нам надо к ним! Это совсем недалеко. Там и переночевать можно. Женя, вы где остановились?

– Ребята только-только приехали.

– У нас хозяева…

– У нас тоже – бывают такие хозяева, что просто удивляешься. Как такие могут быть при социализме? Это просто удивительно. – Маша говорила не прерываясь.

Дженна хотела о чем-то спросить; но тут заговорил Полкан. Маша между тем промчалась по комбинату, раздала кому надо задания. После этого она побежала к подругам в колхоз. А Полкан, Дженна и Балтик пошли по Владивостоку. Мешок поочередно то у Балтика во рту, то у Полкана.

Во время перерывов Балтик спрашивал о новой жизни, о команде «Комсомольца», о Нестерове.

– Товарищи продолжают плавать. Нестеров ушел на повышение. Он теперь на трансокеанском корабле, который ходит и в Арктику, и далеко на юг. Я его видел несколько раз, но не подходил. Вряд ли он забыл нас совсем. Но с другой стороны, сейчас у всех свои дела…

– Климчука списали на берег. Он сейчас командует одной артелью. Спекулировать запрещено! Думаю, он это делает потихоньку. Здесь же всяких полно, Балтик! Я с перерывами проплавал год, а потом прошел по конкурсу в Оперативный Отдел. Меня один раз чуть не продырявили. Уголовники!

Звенят трамваи, грузовики подают сигналы. Во дворах видны молодые собаки с щеночками.

– Балт, в этом районе – правда, не в этом самом месте – мы накрыли банду. И все затихло. Но когда я через месяц зашел сюда один, гляжу – в меня целятся. Я согнулся и убежал. Старый бандит, оказывается, скрывался здесь под видом дворника. Он был заодно с теми. А сразу его не смогли распознать.

– Его поймали?

– Да, потом. Но именно в тот раз я не мог ничего сделать. Рядом с ним были пьяные остолопы с бутылками и ножами. Одному с ними неловко. Будь мы вместе, Балтик, мы бы сразу всех разбили!

Щенки бегают во все стороны, матери их ловят, гладят и умывают. На Полкана и его спутников глядят с большим интересом.

– А наша мама как же? Полкан, это окончательно известно?

Полкан вздохнул тяжело.

– С нею все так случилось… Одно к одному.

Ее старый хозяин умер через год после того, как Полкана и Балтика забрали. В то время по всему Дальнему Востоку стали искать способных псов для службы в силовых структурах. Ольга понравилась одному военному моряку, семья которого живет во Владивостоке. Он хотел взять Ольгу насовсем.

– Представляешь – если бы маму – оставили! Я чуть с ума не сошел, когда узнал, что мама здесь была! Мне рассказывали знакомые в порту Петропавловска. Они ее видели – красивую, и очень похожую на тебя, только в другом наряде. Я уже решил, что сбегу с корабля. Но когда мы вернулись во Владивосток, ее уже не было. Машуля узнала, что какие-то отряды отправляли в Магадан. Я бегал узнавать, и товарищи из милиции это подтвердили. Вскоре пришло судно с севера: так было несколько псов, которые уже не годились для Магадана, но могли работать на других местах. От них я узнал, что мама на оперативной работе. А наш борт должен был отправиться в Магадан будущей весной. Я подумал и остался.

В Дальстрой ссылают заключенных; некоторые из них – закоренелые бандиты, они живут не ради труда. А еще под Магаданом добывают золото. Я не знаю, как это можно – доверять такое дело таким негодяям. А зима там, Балтик, наступает уже в сентябре.

– Бандиты бегают порой. И в тот раз они бежали, прихватив кулек золотого песка. Руководство допустило грубый промах: в том районе было слишком мало красноармейцев и слишком много вольнонаемных без оружия. Бандиты убили охрану, захватили гражданские вещи (вероятно, хотели выдать себя за честных людей в городе). Не знаю, удалось ли бы им это. Но след их потеряли. Мама Ольга их нашла. Командир велел идти по следу, и она обнаружили место в тайге, где эти морды спрятались. Надо было подождать; но командир решил захватить всех сам. Он решил, что бандиты стреляют гораздо хуже, чем он. Дальше возникла перестрелка и драка.

Командира продырявили в двух местах. Он – выжил. А мама Ольга… Она обезвредила троих! Но тех гадов было семь или восемь… Остальных поймали тоже. Командира дотащили. Маму Ольгу тоже принесли. Только ничего не сделали.

Полкан так и не увидел ее. Он расспрашивал местных псов, и по всем приметам выходило, что это была именно она. Балтик до боли сжал глаза.

«Полкан все-таки ее вспомнил. Или ему рассказали, как она выглядела… да, ведь она общалась со всеми и могла сказать, откуда ее привезли…»

– Балто, давай я понесу – тихо сказала Дженна.

Они проследовали мимо кирпичных зданий, вывесок, открытых дверей, окон, мимо натянутых веревок с бельем. Дома теперь стоят свободнее, вдалеке виден простор. Здесь уже окраина.

Полкан приободрился и стал вспоминать детские приключения. Тем временем Маша обежала всех колхозных приятельниц; некоторые уже чуть-чуть в курсе, потому что коммунары пришли раньше.

– Она не невеста. Еще чего. Она уже целиком и полностью с Балтиком!

– Вот это здорово! А Тишка начал гудеть про свадьбу.

– Тишка же не разбирается! – подруги закивали.

– А она правда очень красивая?

– Очень! Я таких шикарных расцветок не видела даже у городских, специально выведенных. Чем-то похоже на шотландских овчарок с Некрасовской улицы, но гораздо насыщенней. У тех просто ярко-рыжий цвет. Лисички-сестрички.

Все засмеялись.

– Первомай сказал, у нее необычное имя. Не то Жанет, не то Джуди.

– Сам он Джуди. Ее зовут Женей.

– А что, Женя – совершенно нормальное имя. Любят парни выдумывать.

Кое-где в домах крутят ручки патефона, и сквозь скрип раздаются звуки классической музыки.

Все обступили друзей и принялись здороваться.

– Как мы вовремя пришли! – сказал Полкан. – Мне нравится эта мелодия. Сначала она идет медленно, растянуто, а потом вдруг ускоряется, быстро-быстро, словно пулемет стреляет. Очень сильно.

– Это чардаш. – сказала Дженна. И кто-то из людей рядом произнес: чардаш.

Девочки разом открыли рты.

– Женя, так Вы и в музыке разбираетесь?!

– Что вы, совсем чуть-чуть. Я только помню мелодии и авторов…

– Тогда Вы можете объяснить, где Моцарт? Мы так хотели его послушать, но нас все путают. Крутят все подряд. Женя, Женечка, пожалуйста!

Дженну стали упрашивать, она согласилась и ее повели в другую часть колхоза. Из большого окна несутся звуки, их приятно слушать, но никто не говорит, что звучит.

Дженна прислушалась.

– Это Моцарт. Симфония номер 40.

– Ух ты! А это кто? Шопен?

– Нет, Штраус.

– Но тоже вальс? Да? Скажите, Женечка, а про цирюльника кто писал? Опять Моцарт?

– Нет, кажется, Россини. Но и у Моцарта есть произведение, где главным является тот самый персонаж. И другие персонажи там повторяются. Ведь сначала это была пьеса – т.е. не для пения написана, а просто для театра.

Девочки слушали с огромным удовольствием и верили абсолютно всему. Они обращались к Дженне просто и искренне, безо всякой напускной церемонности, какая бывает у псов из «хороших» семейств. В таких домах Дженна бывала. Когда наступило первое для нее лето, Алексея позвали в гости к одному известному изобретателю. Ему принадлежал огромный дом и поместье вокруг, за которым следила самая разнообразная прислуга. Среди них был мальчик-негр, младший помощник садовника. Дженна сперва подумала, что это один из детей, которых изобретатель пригласил вместе с родителями. Все бегали, играли. Потом начался дождь – всех быстро завели в дом, а черный мальчик остался. Он был под навесом, но капли летели со всех сторон и он сильно вымок. Но стоял и улыбался.

Дженну тогда это сильно удивило – и только. Сейчас же ей захотелось рассказать об этом. Маша с подругами сочувствовали мальчику и возмущались.

– Капиталисты все такие!

– И у нас ведь было точно так же! До революции! – Маша даже стала прыгать от возбуждения. – Эти мироеды – помещики, кулаки, аристократы – постоянно угнетали простой народ, и маленьких детей тоже. Но теперь все по-другому. Добро теперь народное, а богатеньких поставили к стенке.

– Чтобы они красили? – спросила Дженна.

Все решили, что она шутит. «Отличная у Балтика подруга!»