Железная лея. Дорога в Кирт

– Вы в порядке, принцесса? – спросил он обеспокоенно.

– Почему вы называете меня «принцессой»?! Что вам от меня надо?! – вырвалось у неё от шока и бессильной злости. И только через некоторое время она заметила, что на руке у Рэна появились небольшие царапинки. Совсем маленькие, но всё же ранки. И вид выступившей крови стал тем, что вмиг охладило девочку, и, потупив взгляд, она тихо произнесла: «Простите меня». На что юноша лишь улыбнулся и вышел ненадолго из комнаты.

Минуты ожидания длились невероятно долго. Ивона не привыкла сидеть на месте и скучать – ей нужно было двигаться, нужно было чем-то заниматься. Она всегда была непоседой, чем приводила в ужас всех соседских женщин. После каждой её выходки они говорили, что даже нечистая сила с ней поспорить в проказливости не смогла бы. Хотя, конечно, они сильно преувеличивали, на то они и соседки, но, несмотря на показное негодование, они очень любили этого чертёнка. Она напоминала им о прошлом. О том, какими они были когда-то.

Но если в деревне бойкость характера была лишь подспорьем в работе, то в Академии это было скорее проклятием, так как подолгу заниматься сидячей работой ей раньше не приходилось, а думать она предпочитала в движении. Умела она практически всё: доить коров, ткать, косить, колоть дрова, взбивать масло, готовить, мыть полы так, что залюбоваться можно было. Она даже работать по дереву и плести из лозы могла. Правда, не очень умело, так как занималась она этим совсем недолго. С непривычки, первый день в Школе показался ей просто адом.

Элеанора бледная, как мел, вошла в аудиторию. Нетвёрдой походкой она достигла парты Ивоны, села рядом с ней и хрипловатым голосом сказала: «Можешь идти».

Куда идти, Ивона, естественно, не поняла, но, повинуясь порыву, вскочила и выбежала из комнаты. За дверью она резко остановилась и обернулась: Элеанора даже не взглянула в её сторону.

Страх нарастал. Куда ей идти? Девочка несколько раз осмотрела все близлежащие аудитории, но ни в одной из них не обнаружила даже намёка на присутствие учителя Мироулка или же Рэна, который, по всей видимости, уже прошёл «испытание». «Ведь должно быть испытание, раз есть испытатель», – так рассуждала Ивона. И поэтому этот несносный молодой человек должен знать, где проходит это «испытание». Элеанору, пребывавшую в состоянии, близком к бессознательному, она спрашивать о чём-либо боялась и из-за этого бегала по всему флигелю в поисках своего преподавателя или соученика. Неужели она так и не сможет найти их? И проблемы, которые преследуют её с самого начала путешествия, не оставят её и во время учёбы?

Внезапно, пусть это и было не в её характере, она закричала на весь коридор: «Учитель Мироулк!» Когда эхо, наконец, стихло, в конце коридора, будто из ниоткуда, возник преподаватель. Ивона сконфуженно поклонилась и спряталась за маской абсолютной серьёзности.

– Пройдёмте, – сказал он и указал на узкий проход рядом с аудиторией, в которой сидела Элеанора. Раньше девочка не замечала этого коридора.

Что и неудивительно. Коридор раньше был скрыт за гобеленом, который Ивона не догадалась осмотреть. Он был очень узким и неуютным, и напоминал тот, что она как-то видела в заброшенном поместье – там он вёл в маленькую тюрьму. От этого воспоминания Ивоне стало не по себе. Её не оставляло ощущение, что её сейчас действительно приведут в тюрьму и бросят там на годы, слушать звуки пиршеств и вдыхать ароматы вкусной еды.

Ожидание более двух часов, ужасное состояние Элеаноры, разбитое окно, внезапное появление учителя и такое же неожиданное возникновение буквально из ниоткуда некоего коридора – всё это могло испугать кого угодно, даже такую бойкую девочку, как Ивона. Так что неудивительно, что ей на ум пришли ассоциации с темницей.

Шли они недолго, не дольше пяти минут, но и эти мгновения показались девочке вечностью. Что ей придётся делать? Что это за испытание, если её подруга вернулась столь измотанной?

Мысли девочки были прерваны громким стуком. Она не заметила, как они подошли к большой деревянной двери, из-за которой раздавались голоса яростно спорящих людей. Когда Мироулк постучал по ней, в комнате вдруг стало тихо.

Они зашли. Учитель своей привычной походкой, Ивона сгорбившись и пряча глаза, будто боясь увидеть, кто сидит в комнате. В глубине души она надеялась, что там будет Рабден, но разум говорил ей, что этого быть не может, ведь он передал с ней послание. Точно! Послание! Как она могла забыть о нём? С посветлевшим лицом она подняла взгляд и посмотрела на людей, окружавших её: у неё появилась причина не бояться их и этого «испытания». И она заговорила:

– Да, пребудет с вами Свет Диру, учителя, – склонилась она в приветствии.

– Пребудет и с тобой Свет, ученица, – нестройным хором ответили ей.

– Я принесла с собой послание от учителя Рабдена, – тихое перешёптывание придало Ивоне сил, значит, она сделала всё правильно.

– Мы слушаем тебя, продолжай, – перешёл к покровительственному тону Мироулк.

– Учитель просил передать вам, что он скоро вернётся. И принесёт с собой радостные вести.

Вокруг снова воцарилась тишина. Понимание отразилось лишь на нескольких лицах – остальные учителя пребывали в недоумении. Но те, кто понял, выглядели чрезвычайно довольными и уже с интересом взглянули на девочку.

– Ученица Ивона, пройдите в центр круга, – прервал размышления преподавателей голос Мироулка.

– В центр круга? – тихо спросила испытуемая.

– В центр круга.

– Но я не вижу круга… – учителя рассмеялись.

– Просто встаньте перед нами, ученица, – улыбнулся ей учитель Мироулк.

Ивона, мучительно краснея, встала перед учителями и уставилась в пол. Так стыдно ей никогда в жизни не было.

– Итак, как видно из отчёта нашего высокоуважаемого коллеги, вы родились в маленькой деревушке, где помогали своему отцу в работе на полях, всё правильно?

– Да…

– Скажите мне, ваши родители сразу же согласились отпустить вас сюда?

– Да.

– Они не пытались препятствовать вам в этом?

– Нет.

– Почему же?

– Выдался неурожайный год, дела стали совсем плохи, и предложение отправить меня в школу, за которую не нужно платить, пришлось как нельзя кстати.

– О, значит, ваши родители не питают к вам нежных чувств?

– Простите, что?

– Вы говорите, что они были рады предложению учителя Рабдена, значит ли это, что ваши родители не любят вас? – тон, которым был задан вопрос, возмутил Ивону до глубины души. Для неё было тягчайшим оскорблением обвинить её родителей в том, что они не любят её. Возмущение придало ей смелости, и она, наконец, смогла подавить смущение, которое овладело ею.

– Мои родители – благороднейшие люди, пусть и не имеют дворянского титула, потому прошу вас, учителя, больше не оскорблять их в моём присутствии. Как вы могли понять из своего отчёта, я была удочерена после того, как погибли мои настоящие родители. И вряд ли людей, которые приняли меня на воспитание, несмотря на то, что я не родная им, можно обвинить в отсутствии любви. Они вполне могли отправить меня в сиротский дом, – когда Ивона закончила свою маленькую речь и, наконец, отважилась поднять глаза, то увидела, что все учителя улыбаются, глядя на неё. От этого ей снова стало неуютно, и она вновь опустила глаза, вся сжавшись.

– О, не переживайте, юная леди, – со странной интонацией произнёс её испытатель, – мы не собираемся ругать вас за эту тираду. Успокойтесь, пока это ещё не испытание. Но оно начнётся совсем скоро, – повернувшись к нише, что была за ним, учитель Мироулк взял маленькую коробочку оттуда. – Подойдите сюда, ученица. – Ивона молча подошла к нему. – Возьмите кольцо из коробки.

– Хорошо, – с этими словами она прикоснулась к кольцу.

Как только она это сделала, то почувствовала, что вокруг неё стали мерцать какие-то маленькие странные пятнышки. Но, подумав, что это ей только кажется, она отмахнулась от этого своего ощущения и надела кольцо на палец. Это оказалась тонкая полоска серебра с маленькими голубыми топазами, которые были выложены в виде небольшого изображения то ли стрекозы, то ли бабочки и листочков из тёмного чистого изумруда, которые обвивали всё кольцо. Ивона даже загляделась на него, столь красивым, несмотря на видимую простоту, оно ей показалось. И, действительно, с первого взгляда можно было сказать, что сделано оно было мастером высочайшего класса, а камни, использованные в украшении, добыты в лучших месторождениях мира.

– Юнна! Юнна! – кричал учитель Мироулк, но девушка не замечала ничего вокруг – она не хотела отвлекаться от тех ощущений, что испытывала. И лишь когда учитель воззвал к ней в третий раз, она, будто впервые услышав, что к ней обращаются, удивлённо подняла взгляд на учителя. Ещё несколько секунд она чувствовала себя в другом пространстве, но Мироулк подошёл, снял с её пальца кольцо, и спрятал его обратно в бархатную коробочку, и она, перестав витать в облаках, не понимая в чём дело, подняла взгляд на учителя. – Что же, вы прошли испытание, ученица Ивона, можете возвращаться, Пётр вас проводит.

Из угла комнаты вышел молодой человек лет двадцати трёх, поклонился девочке, открыл перед ней дверь, пропустил её вперёд, а затем повёл обратно по коридору.

Всю недолгую дорогу до кабинета, в котором до сих пор сидела Элеанора, Ивона провела практически в прострации – она никак не могла избавиться от тех ощущений, что испытала, когда надела кольцо, один раз она даже чуть было не врезалась в одну из небольших пилястр.

Вскоре показалась дверь класса. Оттуда доносились взволнованные голоса. Когда Ивона вошла в него, то увидела, что комната полна учениц из общежития, а осколков разбившегося стекла нет. Заметив это, она посмотрела на раму, которая разбилась – стекло было на месте. «Как быстро…» – она обвела взглядом комнату, никто даже не заметил, что она вошла.

Сначала девочке показалось, что Элеаноры в классе нет, но через несколько секунд с задней парты раздался звонкий смех. А затем появилась и сама ученица – она что-то поднимала с пола:

– Ивона, иди сюда! – махнула она рукой.

– Хорошо, – откликнулась собеседница, и подошла к последнему столу. Место рядом с Элеанорой, как и следовало предполагать, не пустовало. Вокруг стола девочки собралось по крайней мере пять человек, а те, кто не подошёл, внимательно прислушивались к разговору, который она вела до этого.

– А как твоё испытание? Мне было так страшно! Я даже говорить не могла от страха! Но мне сказали, что это нормально. Да и все остальные испугались не меньше меня! У меня из кольца появилась змея! А у тебя?

– У меня? Ну… – замялась девочка в нерешительности, а затем, немного подумав, выпалила: – Не скажу!

– Правда? – расстроившись, сказала Элеанора, но, решив, что это от стеснения, добавила: – У каждого могут быть свои секреты, так что ладно уж, – якобы смирилась болтушка, про себя зная, что у неё будет время поговорить с Ивоной наедине. И, вообще – они же подруги!

На этом короткий допрос закончился: в класс вошёл учитель Мироулк, который на ещё один год сбросил с себя обязанность быть испытателем новоприбывших учениц.

– Итак, здравствуйте, юнны! – торжественно начал свою лекцию учитель. – Вы с честью прошли своё испытание, и теперь вы готовы к учёбе. Через несколько минут в класс внесут расписание, которое будет составлено для каждой из вас отдельно. Вполне возможно, что вы будете ходить на разные занятия, так как некоторые предрасположены, например, к языкам, а некоторые к точным наукам, но это не означает, что вы должны будете пренебрегать общими лекциями. Общие лекции важны ничуть не меньше, чем занятия, которые назначили лично вам, тем более что, скорее всего, вы будете посещать все занятия, но в разное время и в разном количестве, поэтому будьте готовы к тому, что учиться вам придётся очень много и очень усердно. Конечно, не было ещё случая в истории академии, чтобы кого-то выгнали за неуспеваемость или неподобающее поведение, – при этих словах юнны вздохнули с явным облегчением, – но это не означает, что у нас не существует соответствующих наказаний, – девочки вновь затаили дыхание, – поэтому помните, что устав написан не просто так, и послушайте добрый совет – выучите его наизусть. Это поможет вам не попасть в неприятное или бедственное положение…

Пока Мироулк говорил, растягивая слова, в класс постучались. «О! А вот и ваше расписание, юнны!» – воскликнул он, не закончив свою речь, явно радуясь, что избавился ещё от одной скучной обязанности – читать вступительное слово.

В класс вошёл молодой преподаватель с кипой бумажек, встал у преподавательского стола, положил их на него и начал называть имена учеников. Ивона, задумавшись, чуть не пропустила свою очередь.

Наконец, все получили своё расписание и на минуту в аудитории воцарилась тишина, а затем девочки снова начали громко переговариваться, порой пытаясь перекричать одна другую. Элеанора успевала общаться со всеми одновременно, и лишь Ивона и Рэн молча разглядывали бумажки, которые им выдал молодой человек.

Переждав около пяти первых минут всеобщего возбуждения и переговоров, Мироулк чуть повысил голос и постарался призвать всех к порядку, но, как это случалось у него каждое начало года, гомон лишь усилился. И только когда прошла первая половина занятия, девочки смолкли, поняв по тихому и властному тону, что лучше замолчать сейчас, нежели отмалчиваться потом всё время учёбы.

Остаток вводной лекции был посвящён оглашению основных, обязательных для посещения лекций, а также некоторых факультативных занятий.

Оказалось, что в Академии несметное количество предметов, о которых ни одна девочка за пределами Школы просто и не слышала. Несколько учениц слушали этот список, затаив дыхание, несколько явно скучая, остальные же предпочитали проявлять к учёбе умеренный интерес – ведь всё же это первый день в учебном заведении, о котором они так долго мечтали! Что может быть прекрасней этого дня? Это был последний день искренней, ничем не замутнённой радости, когда ты забываешь о том, что ты пришёл учиться, и даже объём будущей работы и каторжного труда тебя не может испугать. Как можно портить такой день? Так считали все, кто впервые вступал в стены академии, потому что не было среди тех, кому давалось право здесь учиться, кого-либо, кто не хотел бы быть частью Артийской академии.

В приподнятом настроении юнны пребывали не так долго, как на это рассчитывали. Точнее, они чувствовали себя на седьмом небе от счастья лишь до окончания ужина, когда возбуждение от первых лекций прошло, а усталость стала чувствоваться настолько сильно, что большинство юнн свалилось на кровати, даже не расплетя косы, что для дворянок (коими были некоторые из них) было просто вопиющим нарушением этикета. Кто из этих мирно спящих девочек мог подумать, что такое с ними случится?

Не спал только Рэн. Он не привык ложиться так рано, и физической нагрузки сегодняшнего дня ему было мало, чтобы спокойно заснуть. Поэтому, проверив спят ли его соседки по комнате, он вышел из корпуса и отправился на маленькую полянку, которую облюбовал для занятий ещё в прошлый свой приезд.

На самом деле для его занятий много места было не нужно. Все упражнения можно было выполнять, имея в распоряжении всего четыре квадратных метра. Это были упражнения, которые знает практически каждый: отжимания, подтягивание и другие основные упражнения.

Но все они были изменены так, чтобы соответствовать его потребностям: отжимания выполнялись только на руках и в других усложнённых формах, приседал он, стоя на одной ноге, в то время как на другой держал камень, стараясь сделать так, чтобы груз не упал на землю. И, надо сказать, за последние восемь лет камень так ни разу и не упал. Этот молодой человек всегда стремился к идеалу.

Придя на полянку, Рэн увидел, что там его уже поджидает Мироулк.

– Да осветит твой путь Диру, Рэн, – поклонился учитель.

– Пусть Она охранит Вас, учитель, – ответил ему юноша.

– Как же мне приятно видеть тебя, мой мальчик, всё таким же бодрым. Мне даже кажется, что, получив работу, ты стал более разговорчив и активен, нежели раньше.

– Если Вы так считаете, анар, то, значит, это так и есть, – молодой человек выжидающе посмотрел на собеседника. – Вы хотели о чём-то поговорить со мной?

– Ах да! Естественно нужно переходить поближе к делу, тебе же надо поддерживать форму. Итак, о чём же я хотел с тобой поговорить?.. Память стала совсем плоха, ты уж извини, – Рэн сделал вид, что поверил. – Да, точно! Вспомнил. И как я мог забыть. С сегодняшнего дня тебе даётся другое задание. Ты должен будешь охранять её.

– Позвольте уточнить – вы официально даёте мне это задание?

– Да. В данном случае, мне кажется, Рабден одобрил бы смену приоритетов.

– Тогда, прошу вас, провести смену официально. Я не имею права менять задание без его разрешения.

– Что ж, я почему-то так и думал, но может, тогда ты согласен выполнить мою просьбу?

– Если она не будет мешать мне, выполнять основное задание.

– Тогда я прошу тебя – присмотри за второй девочкой. Она чрезвычайно интересна. Я не представляю, где Рабден нашёл её, но она достаточно необычна, чтобы ей требовалась защита.

– Я принимаю Ваше задание, – поклонился Рэн, – Вы разрешаете мне продолжать? – Мироулк кивнул и сел на скамеечку, которая стояла рядом с ближайшим кустом. Рэн, так, будто никто на него не смотрит, начал свой комплекс упражнений.

Учитель восхищённо смотрел на него, потому как сам, будучи округлой формы, с какой стороны ни посмотри, так никогда не мог. Правда, он и не стремился быть атлетом, его тело его вполне устраивало, но он всегда восхищался теми, кто мог достичь физического совершенства. А в том, что Рэн обладал совершенной физической формой, Мироулк никогда не сомневался, и лишь каждый раз всё больше и больше убеждался в этом.

Прошло полчаса. На небе показалась луна. Свет падал на колени учителя, постепенно перемещаясь в сторону полянки, на которой занимался юноша.

Вот луна осветила маленький пятачок, который требовался Рэну для занятий.

Ему осталось выполнить совсем немного – только отработать взмахи воображаемым мечом, представляя его реальный вес и размер. Настоящего меча у него в Школе быть не могло, но это не означало, что он должен был постепенно забывать, как управляться с оружием.

Поприветствовав воображаемого наставника, он встал в стойку и быстро сделал выпад, будто пытаясь пронзить противника насквозь, при этом он держал левую руку за спиной, не давая ей участвовать в практике.

Рэн то кружился, то падал вниз, то резко взмывал вверх. Его движения лились друг за другом, не прекращаясь ни на секунду. Но вот он допустил ошибку. Совершенство прервалось.

Осознав, что он испытывает волнение, которого не должно было бы быть, Рэн сел на землю и начал медитировать, пытаясь изгнать его из своего разума. Выяснение причины он решил оставить на потом и пока не тратить оставшиеся часы сна на копание в своём внутреннем мире. А, может быть, он просто не хотел разъяснять себе, почему его сознание уже много лет не могло успокоиться. Почему он все эти годы не может исполнить Реку не прерываясь.

Успокоив разум, молодой человек встал и заново начал выполнять комплекс. В этот раз он исполнял его гораздо медленнее и спокойнее. Его фигура, под одеждой выглядевшая худой и угловатой, начинала будто бы наливаться силой, ткань рубахи и штанов начала натягиваться, на лбу появилась испарина.

Подошёл миг перехода к перекатам, и он чуть было снова не сбился, когда чрезмерно напряг мышцы ног, но в этот раз он смог заставить воду течь дальше.

Перекат. Подъём. Снова перекат. Всё слилось в единый поток. Река попала в океан. Последний укол и возможность отдышаться. Молодой человек выпрямился, сложил руки в приветствии, поклонился и снова выпрямился.

Его разум успокоился. Рэн впервые смог выполнить этот комплекс до конца, не прибегая к многочасовой медитации.

Вдруг со скамейки, нарушив спокойствие, встал учитель Мироулк, поклонившись в знак уважения к его мастерству. И тихо ушёл, оставив молодого человека в одиночестве.

Снова успокоив разум и упорядочив эмоции, он отряхнулся, подтянул пояс и пошёл в сторону своего корпуса.

Когда Рэн уже подходил к зданию, которое на ближайшие несколько дней должно было стать его жилищем, он вздрогнул: на пороге в ночной рубашке, с развевающимися на ветру волосами стояла Ивона. Она смотрела тоскливым взглядом в небо, словно ища кого-то там и не находя. Её руки нервно вцепились в каменную кладку здания, будто пытаясь отломить кусок стены.

Юноша, подумав, что будет лучше спрятаться и понаблюдать за ней, зашёл за кусты, которые росли рядом со входом, не пошевелив ни единого листика, но это не помогло. Девушка вдруг резко перевела взгляд с неба прямо на Рэна. Её глаза были абсолютно пустыми, пугающими. Казалось, что она прожигает его душу этими глазами. Но наваждение скоро прошло. Через несколько секунд юноша понял, что Ивона спит. Она страдала сомнамбулизмом. Всё оказалось очень просто. Пугаться нечего.

Успокоившись, Рэн подошёл к девочке, взял её за руку и повёл в их общую комнату, решив, что, начиная с сегодняшнего дня, он будет каждый день запирать перед сном комнату на ключ, иначе неизвестно куда ещё забредёт эта девчонка. К счастью, в коридоре никого не было – все слишком устали за сегодняшний день. Невозможно даже представить, какие глупые слухи бы пошли про девочку и него, если бы кто-то увидел их вдвоём – он весь вспотевший, и она в ночной рубашке.

Молодой человек уже уложил девочку в кровать, как вдруг раздался громкий всхлип с соседней кровати. Этот звук пробудил Ивону, которую Рэн успел довести до кровати. До полного пробуждения девочки он успел отскочить подальше и изобразить, что он возвращается из коридора. Девушка, наконец, проснувшись, увидела, как её сосед направляется к своей кровати. Его рубашка была абсолютно мокрая от пота.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.