Железная лея. Дорога в Кирт

Именно в это загадочное место и направлялась Ивона, девочка которая была ничуть не менее интересной, чем сама академия. Других учеников туда и не приглашали.

Это вычурное имя – Ивона, как ей говорили в деревне, было придумано родителями девочки в надежде, что когда-нибудь они смогут выдать её за богатого купца, но, к сожалению, их планам вряд ли суждено было сбыться – ученицы Академии редко выходили замуж даже по любви.

На вид это была тринадцатилетняя девочка с довольно неказистой фигурой и детским личиком, которое, впрочем, не было лишено очарования. У неё были длинные золотые волосы и огромные зелёные глаза, кожа её была молочно-белой, что делало её схожей с принцессой Нандиру, как представляли ту простые жители (о чём ей неустанно твердили соседи), только она была младше и явно не отличалась благородным воспитанием.

Совсем скоро её путешествие должно было закончиться – до школы оставалось лишь несколько часов пути, и этот факт поднимал настроение ещё больше.

Внезапно перед девушкой возникли странного вида мальчишки. Один из них, по-видимому, главарь их шайки, противным голосом сказал:

– А ну-ка, парни, посмотрите кто у нас здесь – маленькая девочка! Интересно, и куда же идёт по нашему городу эта маленькая чистенькая зазнайка?! – повысил он голос, призывая своих друзей подыграть ему.

Ребята глупо заугукали, дразня девочку.

Будущая ученица Школы осмотрела себя в недоумении – какой-какой, да только чистой она после многих дней пути точно не была.

– Я не думаю, что обязана сообщать вам это, – мило улыбнувшись, ответила Ивона.

– Вы слышали, что она говорит? А мы думаем, что лучше бы тебе сказать нам это. Да, парни?

В ответ послышались одобрительные выкрики.

– Видимо, у нас разные точки зрения на этот вопрос, – снова улыбнулась девушка.

– Неужели эта девочка не скажет нам даже своего имени, а?

– Да, не скажет. У меня совсем нет желания продолжать наше знакомство.

– Ишь ты, вы только посмотрите на эту «богатенькую»! Сама своими лохмотьями людей пугает, – продолжал работать на публику главарь, – а какие словечки-то использует! Может нам её проучить, а?!

– Да! Да! – послышалось со всех сторон и к девушке потянулось несколько мальчишеских рук.

– А может быть, не стоит? – раздался тихий голос.

– Что?! – с вызовом вскрикнул вожак и посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос. Справа от дороги, в тени ближайшего дома стоял мужчина: с виду в нём не было решительно ничего примечательного, кроме повязки на правой руке.

– Может быть, вам стоит пойти по домам? Думаю, помочь родителям – это как раз то чего вы хотите сейчас больше всего на свете, не правда ли? – после этих слов в глазах мальчиков появился страх.

– Да, конечно. Вы абсолютно правы, анар. Наши родители уже заждались, – сказал главарь, и через несколько секунд все мальчишки разбежались кто куда.

Когда местные задиры разбежались, Ивона поздоровалась с мужчиной:

– Приветствую вас, дядюшка Рабден. Я не ожидала, что вы прибудете ко времени поступления.

– Я не мог пропустить твой приход, Ивона, и моё любопытство в кои-то веки сослужило добрую службу. Но, если говорить честно, твоё поведение меня крайне огорчило. Ты провоцировала их вместо того, чтобы успокоить. Это поведение, недостойное будущей ученицы Академии. Впредь не допускай подобного.

– Простите. Этого больше не повторится, – сказала девочка, изображая, что чувствует себя виноватой.

Ей было проще признать свою вину, чем выслушать лекцию о том, как она должна себя вести. Она была обычной деревенской девочкой и не понимала, почему дядюшка считал, что она должна быть юной леди. Рабден даже привозил ей книги об этикете, когда она была маленькой и помогал её родителям находить хороших учителей для неё. В деревне поговаривали, что он её настоящий отец, но Ивона откуда-то знала, что это не так.

– Рад это слышать, – сказал мужчина, проигнорировав её притворство. – У меня есть просьба к тебе.

– Да, дядюшка?

– Я возвращаюсь в Академию.

Услышав новость, девочка подняла голову и светло улыбнулась своему собеседнику.

– Рад, что поднял тебе настроение, Ивона. Когда ты поступишь, тебе придётся называть меня учитель.

– Хорошо, дядюшка Рабден. Вы сейчас направляетесь в Академию?

– Нет, я прибуду туда после испытания.

– Ясно. Мне передать что-нибудь учителям?

– Скажи, что я вернусь и привезу с собой хорошие новости.

– Хорошо, так им и передам. Пусть Свет Диру освещает Ваш путь.

– Достаточно было пожелать мне счастливого пути, – усмехнулся Рабден и, улыбнувшись на прощание, скрылся за поворотом.

Несколько мгновений девочка грустно смотрела вслед своему учителю, а затем продолжила свой путь.

Ей оставалось пройти совсем немного – всего несколько часов пути, но после встречи со сворой местных забияк оставшаяся дорога уже не казалась такой радостной, как раньше.

Наконец, перед девушкой возник громадный комплекс зданий Академии. Когда она подошла поближе к нему, то увидела, что у самых ворот Школы стоят несколько девушек, которые так же, как и Ивона, пришли учиться, и обладали знаками, нанесёнными Потоком, но были и те, что не были отобраны и лишь мечтали о том, чтобы попасть внутрь.

Как только она приблизилась к стене, ворота открылись, чтобы впустить новоявленных учениц. Несколько зевак тоже попытались пройти, но что-то не пускало их внутрь. Ивона приблизилась к воротам, уверенная что её-то они пропустят, но что-то пошло не так: сила, охраняющие ворота, не хотела пускать её, и девушке казалось, что она идёт будто через толщу воды. Со стороны это выглядело так, словно девушка внезапно замерла на полушаге. Никто из тех, кто прошёл до этого и наблюдал за остальными учениками, не мог понять, что же такое случилось, ведь на Ивоне был знак, и настолько чёткий, что его было видно даже новоприбывшим. Девочки, стоявшие в длинном проходе, начали перешёптываться. Но вдруг сзади к Ивоне подошёл молодой человек, положил руку ей на плечо и спокойно сказал: «Значит, это Вы». Услышав эти странные слова, она обернулась и удивлённо посмотрела на говорящего. В тот же момент ощущение давления прошло и сила, не пускавшая её до этого, просто рассеялась. Первое испытание закончилось. В этом году, как, впрочем, и во всех предыдущих, его сдали все, кого отобрали учителя Академии.

Ворота закрылись, и все ученики отправились вглубь школы. Они вышли из прохода и оказались в небольшом ухоженном парке, где замерли в нерешительности. Никто из них не знал, что следует делать дальше, а потому, обведя двор взглядом и не обнаружив никого из учителей, быстро разбились на группки. Только юноша стоял отдельно ото всех. Вскоре к Ивоне подошла смешливая миниатюрная девчушка, которая уже успела обежать всех остальных учеников.

– Привет! Меня зовут Элеанора, я из Анжении, а ты? – не заботясь об этикете, спросила с небольшим акцентом девушка.

– А меня зовут Ивона. Я из Артии.

– Правда?! Как хорошо! Будет легче узнать обычаи вашей страны! Знаешь, что удивительно? Ты единственная ученица в наборе из Артии! Ведь правда это удивительно? Большая часть девочек из Анжении, как и я! – продолжала восторженно щебетать Элеанора.

– Правда? А откуда он? – указала она на юношу, который стоял в тени большого дерева.

– Он? – с горящими глазами переспросила болтушка. – О, это и есть самое удивительное! Он из Нандиру!

– Что? Но это же невозможно! Всем известно о законе, изданном после смерти принцессы Нандиру в прошлом году! Никто не может покинуть страну дольше чем на год! Я даже слышала, что тех, кто не успеет к сроку, могут лишить всяческих званий и земель! Тем более что в Нандиру всегда был Альхейр! Конечно, в университет Нан’Оро легче поступить, закончив школу, но есть люди проходившие вступительные испытания, не имея ни малейшего представления о науке или Потоке. В Нандиру ведь есть свои школы…

– Вот именно! Я подумала абсолютно о том же, – перебила её новая знакомая, – когда он сказал мне, где родился! А когда я спросила его об этом, то он не захотел мне отвечать! А ещё он старше нас! Я думаю, что ему пятнадцать. А может быть, и все шестнадцать! Хотя я сомневаюсь в этом. Но правда ведь это интересно? – шёпотом вещала Элеанора.

– А ты, как я понимаю, любишь всё «интересное»? – засмеялась Ивона. В ответ на её слова девушка покраснела до кончиков ушей и тоже засмеялась.

– Ещё как! Ну что будем любить «интересное» вместе?

– А почему бы и нет? – подмигнула ей золотоволосая.

Раньше Ивона ни за что бы не стала даже разговаривать со столь болтливой особой, как Элеанора, но в этой щебечущей девочке было что-то такое необычное, что она не смогла оттолкнуть её от себя. Несмотря на свою чрезмерную разговорчивость она ощущалась надёжной, поэтому Ивона с удовольствием поддалась веселью.

Пока девочки стояли в сторонке и смеялись, к новоприбывшим подошёл невысокий, чуть полноватый учитель.

– Здравствуйте, наши дорогие ученики!

– Приветствуем вас, учитель! – послышался дружный хор голосов в ответ.

– Я рад видеть вас в стенах нашей Академии. Мне хотелось бы попросить прощения, что никто не встретил вас у ворот, но, думаю, вы все поняли, почему мы не могли прийти вам на помощь в вашем испытании. Вы должны были одни войти в Проход Духов. А теперь, прошу за мной – я проведу вас в Башню знаний.

Как только он закончил свою речь и направился по узенькой дорожке, выложенной мозаикой, в сторону высокой башни из белого камня, ученики отправились за ним. Издалека башня казалась невзрачной, может, даже отталкивающей, но вблизи она выглядела просто прекрасной. Настолько прекрасной, что даже начинала пугать. Засмотревшись, Ивона поскользнулась и начала падать, но юноша, который, оказывается, всё это время шёл позади, подхватил её и тихо произнёс: «Вам следует быть осторожной, принцесса». После чего прошёл дальше. Его слова настолько поразили девушку, что она застыла на месте, не понимая, что этот странный мальчик хотел сказать ей. То ли он смеялся над ней, то ли его слова были искренни. Так она и простояла в оцепенении всё время, пока не увидела, что остальные ученики ушли далеко вперёд. Когда Ивона пробежала мимо молодого человека, догоняя Элеанору, он пристально посмотрел на неё, но тут же отвёл взгляд. Девочка почувствовала, что кто-то на неё смотрит, но, когда обернулась, юноши сзади не оказалось.

В Башне знаний их встретил ректор Академии. Это был высокий мужчина лет пятидесяти, одетый в добротный артийский костюм, а мантия, соответствующая его положению, была лишь наброшена на плечи так, будто он не считал нужным носить её, что, как узнали ученики потом, являлось чистой правдой – он надевал её только тогда, когда это было необходимо. Его приветственная речь была чрезвычайно малоинформативной: объяснить правила академии было обязанностью учителей, а от него требовалось лишь сказать новым ученикам, что им здесь рады.

Когда короткое вступление было закончено, то к ученикам подошёл ещё один учитель и увёл их, для того чтобы показать комнаты. Спальный корпус располагался в другой части замка, ближе к восточной башне.

Сначала Ивону с Элеанорой хотели поселить в разные комнаты, но после долгих уговоров последней их всё-таки поселили вместе, но с одним условием: они должны будут жить с Рэном, которому изначально эта комната и предназначалась. Спальня была старой ею давно не пользовались, и собирались ремонтировать в следующем году, но из-за того, что в этом году поступило больше учеников, чем обычно, а отдельная комната, в которую его должны были потом переселить, была ещё не готова, несколько месяцев юноше нужно было прожить в старой комнате. Новоиспечённые подруги испытывали по этому поводу диаметрально противоположные чувства: Нора радовалась возможности узнать больше о таинственном юноше, а Ивона явно опасалась подобного соседства.

Вещей у учеников было немного, только Ильза из Анжении умудрилась привезти огромный тюк одежды. Большинство девушек этого набора были из бедных семей, и потому никого не смущало, что по правилам Академии им придётся расстаться с большей частью привезённого ими. Тем более, что на запрещённые вещи денег у них не было, и ученицы чувствовали себя вполне комфортно. Но было в их потоке несколько учеников из богатых семей, которые сразу же объединились и начали делить всех на «достойных их общества» и «недостойных», из-за чего тут же были распределены по разным комнатам, хоть ранее и были заселены вместе. Были и те, что чувствовали себя на новом месте неуютно и сильно скучали по дому, среди них была и Элеанора, что выяснилось, как только троица соседей осталась наедине.

Во время долгого путешествия до Академии девочка уже успела соскучиться по тому, что её окружало дома. Семья, животные, которых она искренне любила. И пусть всё интересное заставляло её прыгать от радости и говорить так быстро, как только возможно, в душе она ещё не свыклась с мыслью о том, что ей придётся жить вдалеке от родины. Ивона, с другой стороны, всегда знала, что она поедет учиться в Академию, поэтому чувствовала себя достаточно комфортно, лишь изредка ощущая смутное беспокойство из-за Рэна, который должен был с ними жить. Каждый раз, когда он смотрел на неё, ей казалось, что он чего-то от неё ждёт, но хочет, чтобы она догадалась сама, и потому молчит.

В коридоре раздались тяжёлые шаги. Затем грохот. Девочки вздрогнули, а Рэн только спокойно вышел в коридор, будто ничего не случилось, и вернулся с частями кабинки для переодевания, которую принесли специально для смешанной комнаты.

Комната, в которой им предстояло жить, была достаточно просторна для трёх человек и состояла как бы из двух частей: гостиной с круглым столом и шестью стульями, и спальни, которая была заставлена кроватями, тумбочками и маленькими столиками для занятий. Все эти предметы мебели были поставлены так, что у каждого из учеников был свой маленький уголок.

Комната располагалась в углу общежития и потому была самой тихой в корпусе и, если открыть ставни, самой светлой.

Раздумья Ивоны о том, какой же просторной была эта спальня по сравнению с той, в которой она жила, прервал шум, раздавшийся из угла комнаты, в котором Рэн собирал кабинку. Петли оказались несмазанными, и скрип был просто невыносим. Поняв, что так он ни за что не сможет соединить все части воедино, не переполошив всех своих соучениц, он осторожно положил детали на пол и отправился за другими петлями или маслом.

Ивона обратила внимание на внешность юноши только когда он подошёл к ним, чтобы сообщить что скоро вернётся: высокий, худой, гибкий, но достаточно сильный, чтобы удержать одной рукой все пять железных секций кабинки. У него были длинные тёмные волосы, заплетённые в косу, правильные черты лица – в общем всё, чтобы быть главным сердцеедом в Школе. Впечатление портило лишь поведение молодого человека и его нелюдимость, которые заставляли девушку чувствовать себя не в своей тарелке. Ещё больше усугубляло картину то, что он был старше всех, кто был зачислен в Академию в этом году. Обычно в школу принимали около тринадцати лет, а ему было не меньше пятнадцати. Лицо у него было юношеское, а движения слишком уверенные, без подростковой неловкости. Он был… Другим.

Понимая, что судить о человеке по первому дню знакомства опрометчиво, Ивона насильно успокоила свою интуицию и стала дальше устраиваться на новом месте.

Прошло ещё пять минут. Девочки уже разобрали свои вещи и решили познакомиться поближе:

– Правда здесь замечательно? Прекрасное место! И с комнатой нам повезло! – начала Элеанора.

– Ты права. Она такая просторная… – мечтательным взглядом обвела своё будущее жилище Ивона.

– Что? О, это не главное в комнате, уверяю тебя! Я жила в комнатах и намного больше этой, – напряжённо ответила ей зачинательница разговора, теряя свой задор.

Ивона удивлённо посмотрела на неё, но та уже снова улыбалась.

– Как думаешь, кто такой этот Рэн? Что он вообще здесь делает? Никогда не думала, что буду в Академии жить в одной комнате с мальчиком, – произнесла она и заливисто рассмеялась.

– Не знаю, но мне как-то неспокойно рядом с ним… Он какой-то странный…

– Ну… Есть, конечно, в нём что-то… Не такое. Но мне он нравится – люблю тех, кого нужно разгадывать.

– Я уже это поняла, – улыбнулась Ивона. – К сожалению, я не очень люблю «разгадывать» людей, тем более людей, которые будут жить рядом со мной в течение долгого времени, так что с этим я тебе помочь не смогу.

– И хорошо! Юношей я люблю разгадывать в одиночестве. Хотя, с твоей помощью я бы справилась намного быстрее, – Элеанора просительно посмотрела на новую подругу.

Ивона рассмеялась и сказала:

– Ладно, уговорила, но потом не говори, что я тебя не предупреждала, что не хочу этого делать. Но почему тебе он так интересен? Да, он молчалив, но если быть честными, девочки здесь тоже не очень разговорчивы. Это из-за того, что он единственный юноша? Да ещё и симпатичный?

– Красивый? – озадаченно спросила собеседница. – Мне он не кажется красивым – слишком мрачный для этого. Но ты права, отчасти, поэтому, но ещё и из-за того, что мне кажется, что я его где-то встречала, но не могу понять где. Может быть просто где-нибудь на рынке видела, кто знает?..

В этот момент в комнату вошёл Рэн, неся в руках маслёнку. В комнате снова воцарилось молчание – девушки ещё не настолько привыкли к своему соседу, чтобы болтать при нём.

Честно говоря, Ивону не очень смущало присутствие в одной комнате с ней юноши – она жила в одной комнате с мальчиками и раньше, когда ездила к родственникам в соседние деревни, но её смущало странное поведение Рэна. Почему он назвал её «принцессой»? Он сказал это, в надежде обидеть её? Или же сделать комплимент? Может быть, он всех девушек так зовёт? Если бы он называл её «принцессой» во всеуслышание, то всё было бы понятно, но Рэн говорил это шёпотом, и потому девочка не могла понять, как себя с ним вести.

Как только Рэн закончил работу, то сразу же, не заходя в кабинку, снял верхнюю одежду и, оставшись в нижних штанах и рубахе, лёг в постель, пожелав то ли самому себе, то ли девочкам, чтобы их сон осветила Илиона-Хранительница. Немного пошептавшись, Ивона с Элеанорой последовали его примеру, исключив, правда, момент переодевания на людях. Когда к ним в комнату зашла заведующая общежитием, все трое мирно спали, забыв погасить свет. Заведующая тихонько затушила лампы и пошла дальше обходить комнаты.

Глава 2. Настоящее. Первый день

Разбудили их рано. Точнее рано, для большинства девочек, но не для Ивоны. Обычно она вставала в 4 утра, поэтому пробуждение в шесть часов было необыкновенно поздним и приятным первым опытом. Наверное, впервые за много лет она могла сказать, что выспалась.

По своей натуре Ивона была соней, но встать в деревне позже было нельзя, поэтому она лишь могла мечтать о позднем пробуждении.

На самом деле проснулась она не в шесть вместе со всеми, а где-то в пять – слишком привыкла к жёсткому распорядку, но после этого, увидев, что никто ещё не встал, она пролежала в кровати до зова, который раздался столь неожиданно и был настолько мощным, что многие ученики повыскакивали в коридор.

Будили учеников не с помощью колокола, а с помощью специального слова Потока, которое пробуждало жажду действия в человеке.

Старшие ученики, которые знали, как будят в первый день учёбы, специально вставали заранее и тайком пробрались в корпус первого курса. Поэтому, когда девочки выскочили в коридор все всклокоченные, в одних рубашках, то увидели от души смеющихся старших. Многие девушки убежали в смущении обратно, стыдливо опуская глаза долу, но Элеанора, обладая живым и бойким характером, сняла тапок и запустила им в стоявшего в первом ряду молодого человека, что вызвало новый приступ смеха – в этот раз с обеих сторон.

В какой-то мере эта шалость помогла младшим ученикам отнестись к начинающейся учёбе с большим оптимизмом и отбросить большинство страхов, которые неизбежно преследуют новичков. А выходка Элеаноры установила пусть и слабенький, но многообещающий контакт со старшими.

Одеваться студентам пришлось быстро, пусть внутренний зов в первый день учёбы и звучал раньше, чем обычно, но и занятия начинались, отнюдь не в восемь тридцать, как в остальные дни. Они начинались в семь часов, так что если ученики хотели успеть позавтракать, то должны были одеться за пять минут и бежать в столовую, дорогу в которую показал им тот самый ученик, в кого так прекрасно попала тапком Элеанора. Последняя сперва пряталась за Ивону и опускала глаза, стыдясь своего поступка, пусть и не жалея о нём. Но молодой человек не держал обиды на столь задорную девочку, скорее наоборот – эта невольная выходка понравилась ему и рассмешила, поэтому, как только ученики сели за столы, то он сразу же подсел к девочкам.

– Привет, как вас зовут?

– Меня Ивона, а её, – она указала на свою подругу, – зовут Элеанора.

– А меня Арин. Я староста четвёртого года, так что если у вас возникнут вопросы, обращайтесь. Я живу в третьем корпусе справа от вашего.

– Так вы… С четвёртого года?

– Да, но это не должно вас пугать. Тем более выходка твоей подруги покорила меня, поэтому ей не стоит смущаться из-за того, что она сделала.

– Вы, действительно, не в обиде на меня? – тихо спросила Элеанора.

– Что ты! Как можно обижаться на первогодок?! Тем более в первый день учёбы. Над ними можно только подшучивать! К тому же бросок был уникально точен! Где же ты практиковалась в кидании тапок? Неужели старшие братья надоедали?

– Нет… Я – единственный ребёнок, – сказала она с небольшой заминкой.

– Правда? А я вырос в большой семье.

– И почему же вы не научились уворачиваться от тапок, летящих в вас? – ввернула Ивона.

– Даже не знаю, что сказать, – якобы задумавшись, ответил Арин, – наверное, потому что именно я был тем, кто кидался всем попадающимся под руку?

– Староста, ты там где? – раздался из-за соседнего стола голос. Молодой человек обернулся.

– Здесь я! – прокричал он и, повернувшись к девочкам, сказал: – Приятно было познакомиться. Если будут вопросы, обращайтесь.

Завтрак девочки заменили разговорами, поэтому первое утро в Школе им пришлось провести голодными, чему позже они даже обрадовались.

Как и все обычные ученики, девочки пришли в аудитории, которые были указаны на бумажках, прикреплённых к внутренней стороне двери их комнаты, но в классе их никто не ждал. «Видимо, сейчас придут остальные», – сказали они друг другу и успокоились. На некоторое время. Когда прошло более двадцати минут они заволновались, а когда уже сорок минут, их охватил ужас. Ивона даже сбегала в корпус и перепроверила номер аудитории – он оказался правильным. Через час недоумение достигло предела, а потерянные в эти моменты нервы восстановить стало невозможно.

Наконец, в комнату вошли два человека, одним из них оказался Рэн. В тот момент, когда девочки увидели его, с неизменно спокойным лицом шествующего к центру комнаты, они почувствовали, что главным желанием этого дня для них будет подсыпать гвоздей в кровать этой бесчувственной дубине.

Следом за ним зашёл маленький, с прелестной лысинкой на макушке человечек. Самой яркой чертой его внешности были, безусловно, руки. Большие и мозолистые ладони он прятал глубоко в рукава одежды, больше всего похожей на монашеское одеяние. Это удивило Ивону, но особого значения этому факту она не придала, Элеанора же так активно сверлила взглядом Рэна, что даже не заметила этого.

– Да пребудет с вами Свет Диру, юнны, – торжественно начал свою речь учитель. – Я приветствую вас в Академии Артии и желаю вам прекрасных лет учёбы в стенах её.

– Да осветит Она Ваш путь, учитель, – дружно сказали девушки и совершили положенный поклон.

– Я рад, что вы дождались моего прихода, юнны, позвольте представиться: Валентин Мироулк, ваш испытатель.

– Испытатель, учитель? – не удержалась от вопроса Ивона.

– О, что такое «испытатель» вы поймёте чуть позднее, – хитро прищурившись, сказал преподаватель.

– Простите мою нетерпеливость, учитель Мироулк, – поклонилась ему Ивона.

– О, прошу вас, не переживайте из-за этого – учителям всегда приятно, когда им попадаются любознательные ученики. Главное, чтобы не любопытные, – усмехнулся он, – а теперь мы начнём наше занятие. Прошу вас, юнна, – он указал на Элеанору, – пройти со мной, а вы, можете остаться здесь, – кивнул Валентин другой девушке.

Ивона, уже было вскочившая, чтобы побежать за преподавателем, села обратно за парту. Рэн же, видя недоумение девушки, сел рядом с ней, думая, что это успокоит её. Но это произвело обратный эффект. В тот самый момент, когда дверь за учителем и её подругой закрылась, окно, бывшее до этого момента лишь чуть приоткрытым, распахнулось и ударилось о стену, отчего она резко обернулась в сторону окна. Вторым порывом ветра, ворвавшегося в аудиторию, выбило стекло из рамы, и осколки полетели в лицо девушки. Рэн, заметив, что окно разбилось, выбросил руку вперёд и, закрыв лицо Ивоны, рванул её другой рукой вниз.