Осталось 9 жизней. Книга 3

– Как прошло? – спросил Мисан.

Ответить мне не дали. Едва лекарь закончил говорить, заключенные начали прыгать, бить по решетке и кричать все подряд. Тюремное помещение в миг обратилось в подобие зоопарка. Криперы неустанно бесились, не давая вставить и слова. Перекричать такую толпу было невозможно, а самое главное, узникам не надоедало. Криперы, вероятно, вообще не знали, что такое усталость, поэтому могли действовать на нервы бесконечно долго. Сквозь крики и ругань, я заметил, что старик из камеры напротив вновь принялся наяривать свой прибор. Ублюдку явно было весело, а мне вдруг очень сильно захотелось домой.

Я еще никогда не чувствовал себя столь ужасно. Даже в начальные моменты игры, когда моя человеческая личность полностью была при мне, я не ощущал себя настолько разбитым и жалким. Я жался по углам, то и дело уворачиваясь от бросков старика. Когда крипер восстанавливался, то тупо стоял с висячим членом и материл меня. Для уст этого ублюдка не было ничего святого. В своих оскорблениях косматый старик задевал все и всех, чем вызывал приступы бессильного гнева.

Время от времени в перепалку вступал Мисан, отвлекая внимание заключенных на себя, но лекарь интересовал узников несильно. Основное их внимания уделялось именно мне, и я не понимал почему. Не понимал ровно до того момента, когда Мисан вступился за меня в очередной раз.

Глава 4

Старик, как всегда, наяривал, но когда пришло время для броска, крипер шмальнул в клетку Мисану. Я не видел, попал он или нет, но услышал смех заключенных, после чего старый ублюдок закричал:

– Ты уже наш, лекарь ебаный! Когда твоего дружка уведут, мы займемся тобой, так что закрой хавло и жди. Я накормлю тебя так, как мамка не кормила!

И снова смех. Криперы бесились, кричали и материли нас. Будь они людьми, давно бы выдохлись, но криперы людьми не были. Зато я был. Все еще был, и творящееся безумие постепенно начинало сводить с ума. Сперва я злился, после хотелось рыдать, а потом я просто сидел у стены и смотрел на старика в соседней камере, представляя его смерть.

Когда лязгнул засов и послышались шаги, я первым делом расслышал, что шагов слишком много. Обычно стражники входят по двое, а тут к тяжелым шагам добавились многочисленные шлепки босых ног.

– Куда их? – раздался голос.

Я прильнул к решетке и осторожно выглянул. Старик, напротив, смотрел на меня и теребил хер. По главному проходу двое стражников вели с десяток оборванцев, в которых я безошибочно различил заключенных. Бегло просмотрев профили мужиков, я узнал имена, состояние здоровья и уровни. Все были первого, и у каждого полное здоровье, что немаловажно.

– Давай рассуем по клеткам, – сказал второй стражник и кивнул в мою сторону. – Давай троих к игроку, а то че он один.

«Сука», – подумал я, когда к клетке подошел страж и приказал мне отойти к стене.

Я повиновался, хоть и не сразу, после чего воин отворил клетку и втолкнул ко мне троих грязных зеков. Камера закрылась. Я следил за новыми соседями, а они переглядывались и бросали быстрые взгляды на стражников. Я заметил, что двоих вталкивают в камеру к Мисану, после чего подходят к клетке, где сидел старый дрочун.

– Добавим тебе соседей, – сказал стражник, – будет кого за хуй подергать.

– Нет! – выкрикнул старик. – Лучше поселите меня к игроку, прошу вас!

Стражник и слушать не стал. К старику подселили двоих и заперли дверь, но крипер подскочил к решетке и начал что-то шептать в лицо стражника. Я не смог ничего услышать, но увидел, как воин обернулся, глянул на меня и пожал плечами.

– Ладно, – сказал тюремщик и открыл клетку.

У меня глаза полезли на лоб, когда старого посадили ко мне. Я уже не видел куда распихали остальных, потому что у самого в доме появился замечательный сосед. Сосед, который пока не сосет, но скоро точно подавится чем-нибудь.

Стражники ушли. Дверь с грохотом встала на место. Лязгнул засов. Я стоял и смотрел на гостей. Старый прятался за спинами троих здоровяков в рваных штанах из грубой ткани. Такие же были и на мне. Мы молчали. Старый дрочун заговорил первым:

– Пацаны, я первый, если что.

Один из бугаев сплюнул и с отвращением бросил старику:

– Хавку закрой, пидрила.

– Бей! – заорали из других камер. – Мочи!

Заключенный с неимоверно длинными ручищами шагнул ко мне и выбросил перед собой кулак. Моя голова дернулась от точного джеба, но в этом ударе оказалось недостаточно силы, чтобы повалить меня.

Третий уровень, сучары.

В бою без оружия я ограничивался штрафами к атаке и защите, но это не мешало мне атаковать в ответ. Я подскочил к длиннорукому и всадил апперкот. Заключенный отклонился назад, и мой удар прошел мимо. Идеальная оттяжка, после которой все тот же длиннорукий ублюдок врезал с левой. Я пригнулся, и едва не упал, поскользнувшись на холодном полу. Двое заключенных кинулись на меня под истошные вопли старого дрочуна и принялись крепить с двух сторон.

Выгребая, я пятился назад, ощущая врезающиеся в тело кулаки. Зеки били меня так, словно им за это что-то пообещали, не иначе, но я не собирался сдаваться без боя, потому что осознавал, что меня ждет в случае поражения. Старый пидор трахнет меня. Живого или мертвого. Не знаю, наверное, лучше было бы позволить себя забить, но я не мог. Глаза боятся, руки делают.

Врезавшись спиной в стену, я осознал, что лишился половины здоровья. Но я мог атаковать, чем тут же воспользовался. Шаг вперед и удар в корпус. Узник с расплющенным носом выдохнул и сложился пополам. Тут же разворачиваюсь ко второму и пробиваю через руку, ломая здоровяку челюсть. Заключенный падает и гулко бьется головой об пол.

Две успешные атаки. Настала очередь длиннорукого.

Держу руки высоко, приближаюсь к рукастому и выстреливаю одиночным в лицо. Длиннорукий дернул головой, мастерски уклонившись от удара. Я увидел, как заключенный бьет в ответ, и ощутил, как его кулак ткнул меня в челюсть. Минус очко здоровья. Еще удар, и включится стартовый навык. Жесть. Ну и позорно будет проиграть кучке безоружных мудил.

Словив в зубы, я прыгнул на длиннорукого и врезал коленом, дабы запулить его голову в потолок. Узник начал отклоняться назад, но я сумел поддеть его нос. Приземлившись, увидел кровь на вытянутом лице бойца, а рядом с ним прыгал задроченный старикан и скалил зубы.

– Бей его, не стой! – завопил старик.

Длиннорукий тряхнул головой и шагнул ко мне. Быстрый прямой с носка – этот парень явно был бойцом, в отличие от его подельников – я уклонился, шагнул вперед и всадил все тот же апперкот, который не прошел ранее. Костяшками ощутил удар, кулак вломился в голову заключенного, словно полицейский в дом к педофилу. Челюсть длиннорукого смялась, мне в лицо брызнула кровь вперемешку с зубами. Раздался хрип, затем тяжелое тело грохнулось на пол.

Я поднял взгляд и увидел лишь косматого старика. Его морщинистое лицо дрожало, словно он был готов разрыдаться. Одной рукой старый придерживал штаны, а вторую сжимал в кулак, держа перед собой.

– Ебашь! – орали из других камер.

Я шагнул вперед с ударом ноги. Таким ударом можно было выбить дверь в царство мертвых, куда я намеревался бросить мерзкого любителя понаяривать. Удар снес старика с его кривых волосатых ног, и заключенный влетел спиной в стену.

– Я первый?! – переспросил я, подходя к дрочуну. – Нет, это я первый!

Ударил еще раз, сминая пяткой лицо старика. Хрустнули лицевые кости, несколько зубов вывалилось из раскуроченного рта. Полилась кровь. Старый кончился моментально, но меня это волновало не особо. Схватив мертвого крипера, я поднял его над головой и бросил в прутья решетки. Тело с грохотом врезалось в дверь клетки и шлепнулась на пол. Я подбежал, схватил старика за волосы и принялся бить о прутья, дабы пропихнуть его через них из камеры.

Я не слышал никого, и ничего не видел вокруг. Только камера и дохлый изувеченный старикан, чьи кости хрустели и ломались. Мало-помалу я пропихнул труп между прутьями, и вышвырнул из камеры. Тело заключенного напоминало сдувшуюся резиновую куклу. Голова смята, глаза вывалились, содержимое черепа растеклось повсюду. Несколько кусочков мозга даже прилипли к моим ногам.

Лишь глядя на изуродованный труп старика, я начал приходить в себя. Постепенно до моих ушей начали доноситься звуки из других камер. Заключенные смотрели и почти не разговаривали. Быть может, их поразила жестокость, с которой я убил старика, а может причина крылась в чем-то еще, но в тюрьме стало заметно тише.

Я услышал голос Мисана:

– Сволочь, тебе воздастся за все!

– Мисан! – крикнул я и прильнул к прутьям. – Эй, уроды, а ну пошли на хуй!

Звуки борьбы из камеры лекаря стихли. Я видел кровавую лужу, что вытекала оттуда, но не мог определить кому принадлежит кровь.

– Мисан, живой?! – спросил я.

– Живой, – тихо ответил целитель, после чего я услышал влажные шаги по кровавому полу и увидел макушку лекаря, высунувшуюся из камеры. – Они мертвы, Немес. Мы убили их.

– Молодцы, – говорю. – Где вурдалак.

– При смерти, – ответил целитель, – я не могу вылечить.

– Сам встанет, – я вздохнул, обернулся и заметил одного живого. Я вырубил его, но не добил.

– Ты куда? – спросил Мисан.

– Щас, обожди, – я направился к вырубленному криперу, чтобы раздавить его голову, как тухлый помидор.

Лязгнул засов, и открылась дверь в тюремный блок. Я передумал добивать крипера и подошел к решетке. Увидел двух солдат в латной броне. Воины шли к нашим камерам, моей и Мисана. Шли, словно знали, что там что-то произошло.

– Да уж, – стражники остановились напротив клетки целителя. – Ты только глянь!

Второй воин покачал головой.

– Не игроки, а зверье, блять.

– Вы все подстроили! – взорвался Мисан. – Это вы их привели!

– А ну ебало стяни! – стражник стукнул по прутьям кулаком в металлической перчатке и бросил напарнику. – Глянь, что там у второго.

Стражник подошел к моей камере и остановился рядом с окровавленным и помятым стариком.

– Да тут издалека все было видно, – сказал солдат. – Старый сдох, еще двое мертвы. Один при смерти.

– Они напали первые, – мой голос дрожал от злобы. – Вы и сами знаете.

Стражник почесал под носом и произнес как бы невзначай:

– Тебе адвокат, вроде, сказал сидеть тихо.

– Уебок! – прошипел я, глядя стражнику в лицо.

– Ладно, пошли, – сказал второй солдат, и оба стражника направились к выходу.

– Эй, уберите их! – крикнул им вслед Мисан.

– Сами исчезнут, – ответил стражник, не оборачиваясь.

Когда солдаты вышли, тюремное помещение погрузилось в полумрак. Стояла тишина. Я ощущал на себе взгляды заключенных, но криперы вели себя тихо. Больше никто не кричал, не плевался и не бросался всяким. Меня посетила мысль, что заключенные как бы сделали свое дело и отступили.

– Что теперь? – тихо спросил Мисан, опасаясь очередной вспышки обезьяньего поведения.

Я посмотрел на молчаливых криперов, наблюдавших за нами.

– Не знаю.

Я не мог сказать, сколько прошло времени с момента ухода стражи. Крипер, которого я оставил в живых, очухался, встал и осмотрел всю херню вокруг. Взгляд мужика упал на меня, но заключенный и не думал нападать.

– В угол сядь, сука, – говорю ему.

– Лады, – узник отошел в дальний угол и уселся там. Он не говорил ничего, но внимательно за мной следил.

Вурдалак тоже оклемался и вскочил. Я услышал, как он носится по камере, бросается на решетку, царапает когтями стены и пол. Мисан кое-как успокоил чудовище, и звуки прекратились.

– Пиздец, – прошептал я.

Мисан не ответил.

Вскоре начали исчезать трупы. Зрелище казалось мне отталкивающим. Тела мертвых криперов растворялись, впитываясь в пол. Процесс растворения тел сопровождался потерей формы, делавшей мертвецов еще более уродливыми и отвратительными.

– Он поедает их, – раздался тихий голос Мисана.

– Чего? – я попытался выглянуть и посмотреть в камеру друга.

– Он есть их, – чуть громче повторил целитель, и я расслышал чавканье.

– Хуй с ним, путь ест, – говорю.

– Потом переродятся в вурдалаков, – сказал заключенный, сидящий в моей камере. Я бросил на мужика предупреждающий взгляд, но тот и не думал покидать свой угол.

Когда вурдалак наелся, Мисан сообщил мне, что монстр полностью восстановил здоровье. Трупы исчезли совсем, не оставив после себя даже пятна. В тюремном помещении стало как раньше, словно не случилось никакой драки. Я все еще не понимал, сколько прошло времени.

Грохот открываемой двери заставил вздрогнуть. Вошли двое стражников и направились к моей камере. Остановившись, они приказали отойти, потом открыли дверь и велели мне выйти. Я подчинился, и на меня надели цепи, дающие штраф к атаке равный двойке. Если я задумаю напасть на кого-либо в кандалах, то получу минус три к броску кубика. Лучше даже не пытаться, в общем.

– Куда мы? – спросил я.

– В суд, – коротко бросил солдат.

Здание суда располагалось ближе к центру города. Шли мы, разумеется, пешком, и за нашей процессией наблюдали все кому не лень. Меня конвоировал отряд из четырех солдат. Без оружия, брони и в кандалах я был не опасен даже для одного бойца, но стражники оберегали не себя от меня, а меня от жителей города. Я понял это по недоброжелательным взглядам, которые бросались на меня из толпы.

Среди горожан я увидел Ифос. Девушка стояла с выражением ужаса на лице. Я хотел улыбнуться ей или кивнуть, но не сумел исполнить ничего из этого. Не вышло показаться молодцом, но я этого и не хотел. С каждым шагом по холодному камню мостовой на мои плечи наваливалась все большая тяжесть. На Ифос я больше не смотрел, потому что в этом не было смысла. Что я скажу ей? Серовласка не сумеет помочь мне, а я уже сделал достаточно, чтобы себя закопать. Так мне казалось.

«Не нужно было помогать королю», – думал я, но тут же отгонял нытье, потому что в нем не было смысла. Не стоит себя желать. Лучше попытаться собраться с мыслями и приготовиться.

Я услышал грохот и заметил, как что-то отлетает от шлема стражника, идущего рядом. Это оказался камень. Небольшой и черный, но тяжело прилетевший.

– Щиты! – скомандовал командир отряда, и солдаты подняли щиты, взяв меня в тесное кольцо.

Я пригнул голову и пытался следить за обстановкой. Со всех сторон в нас летели камни, бросаемые криперами из толпы. Камни бились в ростовые щиты стражников и отлетали как горох от стены. Вокруг меня стоял неистовый грохот, сквозь который пробивались оскорбления или просто непонятные вопли, которые пугали еще сильнее.

На подходе к зданию суда нас встретили еще стражники. Они оттесняли толпу и пытались пресечь беспорядки. Мы начали подниматься по здоровенной лестнице, оставляя позади кричащую толпу. Из-за суеты я плохо рассмотрел здание суда, но заметил, что оно было похожим на другие городские постройки и напоминало уменьшенную версию королевского дворца. Стены, несколько башен и одна в центре.

Когда ворота закрылись, стражники опустили щиты, и мы спокойно дошли до главной башни. Меня провели внутрь, где по освещенным коридорам мы добрались до просторного зала. Трибуна для судьи, клетка для заключенного, место для свидетеля и для пришлых.

Я пришел первым, меня посадили в клетку, после чего появилось время перевести дух. Но тишина продлилась недолго, потому что в зал начали постепенно входить криперы, а под конец заявился и сам судья, облаченный в черную мантию с массивными плечами. Судья смотрелся как черный маг, обладал бледным лицом, с которого не сходило возмущенное выражение, и пронзительным взглядом.

Когда зал суда заполнился, судья стукнул молотком и громко произнес:

– К порядку, ублюдки, у нас тут не цирк!

Я насторожился. Разве так должен выражаться судья? Я не знал. Более того, я не помнил, как оно было в родном мире.

– И так, – продолжал судья, – обвиняемый Немес, игрок третьего уровня и по совместительству новоиспеченный гражданин нашего славного города. Со стороны защиты подсудимого представляет Тулек, он адвокат.

Зал загудел. Кто-то выкрикнул:

– Пидрила грязная!

Судья стукнул молотком и начал шарить взглядом по залу.

– Кто это вякнул? Ну! Стража, выведите ублюдка прочь!

Я заметил, что солдаты направились к местам, где располагались наблюдатели и все те, кто явился на заседание. Это были простые жители, насколько я мог судить по их профилям.

Мне не удалось усмотреть кто оскорбил моего адвоката, поэтому я не мог сказать того ли схватили стражники, но двое солдат определенно кого-то сцапали. Это оказался кудрявый молодой крипер, которого выволокли в коридор и пинками погнали прочь. Когда стражники вернулись, заседание продолжилось.

– Тишина! – прикрикнул судья, ударив молотком. – И так, со стороны обвинения несравненная Занора, которая хорошо смотрится в этом облике.

Зрители начали свистеть и аплодировать. Я настороженно смотрел на высокую женщину в узкой мантии, подчеркивающей каждый изгиб ее стройного тела. Женщина медленно кивнула, принимая овации, глянула на меня как на червя, после чего точно также посмотрела на моего адвоката.

– Все, хорош! – крикнул судья. – Давайте по-быстрому закончим с этим.

Мое дурное предчувствие усилилось, когда стройная сексапильная Занора поднялась и заговорила ровным и красивым голосом.

– Подсудимый Немес обвиняется в умышленном убийстве гражданина города и трех заключенных. И того на руках этого монстра кровь уже четырех жителей нашего славного города.

– Протестую! – вскочил Тулек.

– Сядь, – бросил ему судья.

Мой адвокат с лицом как у грустной рыбы, опустился на стул и виновато взглянул на меня.

– Что требует обвинение? – спросил судья.

– Обвинение требует забрать у подсудимого четыре жизни взамен тех, что он отнял. Так будет справедливо.

Криперы в зале одобрительно захлопали, и я заметил, что судья смотрит на все это дело и кивает.

– Мне нравится, – сказал судья. – Занора, ты, как всегда, говоришь по делу.

– Стойте! – вскочил Тулек. – Какие у обвинения доказательства?

Глава 5

Занора скрестила руки на здоровенной груди и надменно посмотрела на моего жалкого адвоката. Я и правда считал Тулека жалким, потому что именно таким он и казался. Такова, очевидно, была его роль, отыгрывать адвоката неудачника, которым все вытирают жопу.

– Какие доказательства тебе нужны? – спросила Занора. – Свидетели, что были на улице в момент убийства, говорят, что Немес хладнокровно убил гражданина нашего славного города. Заключенный, чудом переживший расправу в тюрьме, утверждает, что Немес набросился на них и забил до смерти троих. Старика по имени Джеркоф он и вовсе изуродовал, и протолкнул между прутьев клетки. Мы пустили это животное к себе в дом не для того, чтобы оно убивало нас одного за другим. Я требую наказать этого монстра по всей строгости.

«Забрать у меня четыре жизни», – злобно раздумывал я, понимая, что тогда у меня останется одна. – «Да ты охуела, пиздень!»

– Это не все, – не затыкалась обвинитель. – Ничтожный сурв, коего Немес притащил в город, и ручной вурдалак убили, изуродовали и съели двоих граждан нашего славного города, осужденных за мелкие нарушения. Их всего лишь поселили в одну камеру, потому что в тюрьме не было места, а теперь они исчезли и переродятся в вурдалаков, чем пополнят орду этих монстров. Это непросто убийство, это настоящая диверсия!

Зал взорвался овациями. Судья стучал молотком и матерился на заведенных криперов. Тулек что-то кричал и махал руками.

– Это сраный цирк, а не суд! – взорвался я. – Это поганый балаган, ебучее шапито!

Зал постепенно стих. Все смотрели на меня. Судья стукнул молотком, кашлянул и сложил руки на груди.

– А как тогда должен выглядеть судебный процесс?

Вопрос судьи прозвучал серьезно. Я осел от такого и старался придумать ответ, но не помнил толком ничего, что касалось судебных процессов из моего родного мира. Информация об этом исчезла из памяти. Более того, я даже не знал была ли она вообще?

– Я не помню, – ответил я.

Занора фыркнула. Судья развел руками и взялся за молоток.

– От игроков мы узнали, что судебный процесс – это цирк и балаган. Не более чем представление, перед признанием подсудимого виновным. Так нам объясняли, так мы и делаем.

Я вытаращился на судью, который говорил совершенно серьезно.

– Все не так, – пробормотал я. – Вы делаете неправильно.

– Вранье! – вмешалась Занора.

Вскочил Тулек, который и не садился. Мой адвокат запрыгнул на стол.

– Вы обязаны меня выслушать!

– Как ты замучил уже, – пробормотал судья, стукнул молотком и сказал: – ладно, что у тебя?

Зал настороженно притих. Тулек поправил свой смешной головной убор, откашлялся и заговорил.

– В деле подсудимого Немеса есть несколько моментов, требующих внимания…

– Ближе к делу, – проворчал судья.

– Я говорю о заговоре против моего подзащитного, – объявил Тулек.

Зал притих. Раздался удар молотка.

– Перерыв! – громко произнес судья.

– Протестую! – выкрикнул Тулек, но никто не обратил на него внимания.

Часть криперов повставала со своих мест и покинула зал. Другие остались сидеть. Стражники не двигались. Судья встал и вышел через другую дверь. Занора сидела на столе, мотала ногами и смотрела в мою сторону.

«Хрень какая-то», – думал я.

К моей клетке подошел Тулек и тихо заговорил.

– Судья тянет время, Немес, но у меня есть план.

– Какой? – тут же оживился я.

– У меня есть некоторые связи, – бормотал адвокат, – благодаря которым мне удастся кое-что выяснить. Я поговорил с нужными криперами и сделал несколько запросов…

– Извини, друг, но давай по сути, – говорю.

– Ладно, – кивнул Тулек и резко повернул голову в сторону входа в зал. Там стоял стражник, который крикнул, увидев адвоката:

– Тулек, к тебе пришли!

– Сейчас! – отозвался адвокат, отошел от клетки, но шустро вернулся. – Я попытался разузнать о крипере, что напал на твоего друга. Это пришли насчет него.

– Ты ведешь расследование? – переспросил я. – Разве адвокаты ведут расследования?

– Не знаю, ты мне скажи, – ответил Тулек и добавил очень тихо: – Есть одна штука, Немес, о которой ты должен знать.

Я насторожился.

– Судья обладает возможностью просматривать историю событий, чтобы устанавливать истину. По факту, он может заглянуть в прошлое и все увидеть сам, понимаешь?

– Вроде бы, – растерянно ответил я.

– Ты гражданин, и у тебя есть право воспользоваться способностью судьи. Помни об этом. Я скоро вернусь.

– Спасибо, Тулек, – я взял крипера за руку. – Ты и правда топишь за меня.

– Конечно топлю, – согласился адвокат. – За тебя и за любого, кто был и будет на твоем месте. Такая у меня функция.

Тулек буквально выбежал из зала суда и скрылся из виду. Я откинулся назад и стал смотреть по сторонам. В зале осталось с дюжину криперов и Занора. Женщина в тесной мантии соскочила со стола и направилась ко мне. Я следил за ней, но не видел угрозы в ее движениях или выражении красивого лица.

– Не волнуйся, я не стану расспрашивать тебя о разговоре с адвокатом, – Занора успокаивающе подняла руку. – Мне кое-что любопытно.

– И что же? – я смотрел на обвинительницу как на врага, потому что она была против меня. Эта дама требовала лишить меня четырех жизней, черт побери.

– Скажи, сколько жизней у тебя осталось? – невинно поинтересовалась Занора.

– Тебе зачем?

– Хочу убедиться, что не слишком жестока к тебе.

Занора обворожительно улыбнулась, но я не поверил ей.

– Как же, – говорю. – Ты требуешь моей смерти. Четыре раза!

– Ну так сколько? – мягко настаивала дама.

– Пять, – нехотя бросил ей.

– Ну, тогда нормально, – кивнула Занора и провела ладонями по своим здоровенным сиськам. – Как они тебе? Не слишком здоровые?

– Чего? – от резкой смены разговора я едва не поперхнулся.

– Я про свою грудь, – невозмутимо сказала Занора. – Не слишком большая?

– Мне не нравится, – недовольно ответил я, но грудь все равно заценил.

Занора обладала эффектным воплощением в мире игры. Помимо здоровенных доек, она была очень красива. Яркие губы, большие глаза, задница что надо. Соблазнительную фигуру обвинительницы стягивала тонкая мантия, которая, казалось, была нужна лишь для того, чтобы ее сорвали к чертям.

– Не нравится? – переспросила Занора. – Ну и ладно. Мне любопытно, такие большие бывают?

– Бывают, – говорю.

Женщина довольно кивнула, нагнулась, взялась за подол мантии и задрала ее до пояса. Я охнул, увидев у нее между ног толстый член с головкой, размером со спелую сливу. Такой колотухой можно драться как палицей. Если бы такой хер был у меня, я бы справился с Зузо куда быстрее.

«Как он вообще уместился под мантией?»

– А это нормально? – спросила Занора. – Или так быть не должно?